| Между мужчиной и женщиной не может быть простого диалога, чтобы кто-то из них не хотел переспать с другим. | |
| Знаете, а ведь я гляжу на вас и понимаю, как вы правы, хи-хи! | |
| Ну еще-бы, малыш.~ Вообще я предпочитаю не разговаривать с демонами, предварительно не заковав их в наручники, но так или иначе, сейчас у меня нет времени на полноценное развлечение, милая. Только на легкий почес языками. Могрейном. Локси. Доаном. Геродом. Да и не только. | |
| как вам будет угодно. Не то что бы тут было что-то интересное... вздох | |
| Ну реально шлюха 42 вроде? левела... | |
| Тебе разве не говорили, что спрашивать подобное у женщины не вежливо? Милая, я ценю твою ухаживания, но говорю же, сейчас я не могу уделить тебе соразмерное количество внимания, что и ты мне. Ты уж прости. | |
| Почес языками? Иласса соблазнительно провела влажным язычком по своим сухим губкам и заправила за ухо выскочившую прядь волос Я была бы не против полизаться с тобой. Предварительно обмазав наши губки и кожу сливочками и мороженым. Ух...влага бы помогла охладиться. Сейчас тааак жарко...знаешь, мне даже предлагали коротко обрезать волосы...но я нив какую-рощу их с рождения. Тебе как более слабому по сравнению с демоницей человеку должно быть еще жарче. лилим посмотрела на ее ножки потом на свои-только в сандаликах на босые Тебе не жарко в чулочках и туфлях? Ноженьки то потеют..совсем как у той темной эльфийки....позволь я тебе отстегну повязки и спущу их..и немного поласкаю твои пяточки? Замахав крылышками и виляя хвостиком возбужденно и выжидающе посмотрела на жрицу | |
| Может, если женщина совсем всратая. | |
| Все верно..так учит наша матушка, Повелительница демонов. Впрочем ееред тем как возлечь с любимым мужем лилим Иласса нежно шлепнула как ей казалось орденскую жрицу по попке, сначала отодвинув алую накидку девочки могут немного развлечьсся. Вы не против если я тут посижу с вами двумя приму воздушные ванны? | |
| Я так понимаю, вы это из вашего опыта с Могрейном говорите? | |
| Щас доиграем и я уже спать пойду, если у тебя тоже времени немного. Да я бы вкатился, но там репутация наверняка, терки какие то, междусобойчики...Это не плохо, везде своя атмосфера, но такой аутист как я в такой атмосфере завянет. | |
| Тут как-то все более разово и без обязательств | |
| >Да я бы вкатился, но там репутация наверняка Да чепуха, вкатывайся без проблем. | |
| Да, давай уже все, сегодня мне уже спать надо. Чмоки, как говорится. Доставленного тобой контента мне надолго хватит, няш, ты тонко как-то мои потребности уловил. Мне тоже понравилось, короче. Ну тогда завтра или как нибудь на неделе вкачусь, попробую, ждите | |
| Хорошо, тогда можем продолжить, когда тебе будет удобно. Пост, как и тред, сохранен. Спокойной ночи. | |
| >Да я бы вкатился, но там репутация наверняка, терки какие то, междусобойчики... Не придумывай, там вполне нормально играется. Ты и сам видишь, как много можно успеть за два выходных (немного). | |
| Играй сколько хочешь, я здесь до сноса треда. Не знаю вяло или нет, мне нравится. Надеюсь, тебе тоже. | |
| Не-не, все было очень хорошо. Извини, если прозвучало не так. Просто мысль о том, как можно это продолжить и в какой тональности. Запустив пальцы в недлинные волосы Люси на затылке, Лара вжалась лицом в ее шею. Влажные пальцы второй руки, побывавшие в рыжей, гуляли по ее заднице и ноге, прижимая бедра Люси к ее собственным. Немного навалившись весом, Лара перевернула девушку на спину, мягко прижимаясь своей бедренной косточкой между ног Люси, и сама немного стиснула свои ноги вокруг ляжки, оказавшейся между них. Еще один легкий поцелуй в шею, горячее дыхание, и Лара приподнялась над Люси на руках, уставившись на нее с хитрой и чуть-чуть пьяной улыбкой на раскрасневшемся лице. Тело пошевелилось, сдвигаясь вперед и вверх с приятным трением. Кулон в виде анкха, висевший на цепочке на шее, дразнил Люси прямо между ключиц. - Хочу об тебя... - прошептала Лара на выдохе, поднимаясь повыше и теперь заметнее садясь своим весом на бедра Люси. Руки, которые ненадолго поднялись вперед, чтобы оттолкнуться от простыни, снова направились вниз, проскальзывая по животу Люси и ниже, к ее ноге - на одной сидела Лара, а вторая была, наоборот, перед ее телом. | |
| Вот что значит хороший фотограф, который умеет снимать фотосессии с tasteful nudes. | |
| Mmm, yes. Very tasteful nudes, very delicious. Moar, lady? | |
| Можете полистать каталог работ Renato Camilo, но там немного. | |
| От алкоголя путались мысли. Люси хотелось проявить инициативу, но Лара вела ее достаточно уверенно, чтобы отбросить эту идею. Расхитительница скользила по ее телу, оставляя горячие следы поцелуев, и объятья охотницы не помешали ей принять вертикальное положение. Только ее ладони соскользнули вниз, вдоль тела, к смятой простыне. Теперь, когда Лара оказалась на ее бедре, Люси чуть повернулась, позволяя их промежностям соприкоснуться, и приподнялась на локтях. | |
| Наблюдая за действиями Люси, Лара немного привстала с ее ноги, чтобы свободно дать ей повернуться как она хотела, и снова положила руку на оказавшуюся перед ней ногу подруги, стискивая податливую упругую ляжку грубоватыми подушечками пальцев. Немного наклонившись вперед, она снова мягко опустилась пахом на другую ногу, прямо на внутреннюю сторону бедра в считанных сантиметрах от промежности Люси, и свела свои ноги поплотнее - ее собственная ляжка прижалась к низу живота и к лобку немного повернувшей бедра вбок Люси, а когда Лара наклонилась, то ее кожа проскользила вдоль, дразня чувствительную плоть. Пальцы провели вдоль расположившейся перед Ларой ноги, от бедер к колену, и вернулись обратно. - Удобно? - Прошептала с улыбкой Лара, покачнувшись и с нажимом потеревшись о ногу под собой, вперед, практически уперевшись в пах Люси, насколько позволило сплетение их тел, и назад. Не отрывая глаз от Люси в полутьме, Лара попыталась на ощупь нащупать ее ладонь свободной рукой. | |
| - В самый раз. Люси потянула руку и поймала ларины пальцы в замок. Другой ладонью она дотянулась до щеки англичанки и провела ей вдоль шеи к груди. Рыжая сделала первые, несколько робкие движения тазом - для одиночки вроде нее это был не самый типичный опыт. Задержавшиеся на груди Крофт пальцы массировали ее значительно более уверенно, не обходя вниманием и соски тоже. | |
| Лара облизнула губы, глядя на Люси, и выгнула спину, прогибаясь в пояснице и отставляя бедра немного подальше назад. Чувствительная плоть между ног снова влажно проскользила по ноге Люси и снова практически прижалась лобком к промежности рыжей девушки, а внутренняя сторона ноги самой Лары и место чуть сбоку от лобка, где ляжка переходила в низ живота, с нажимом протерлась вдоль клитора Люси. Почувствовав не очень уверенное движение Люси, Лара слегка потянула ее за ногу на себя, навстречу своему собственному движению - не мешая и не настаивая ни на чем, лишь помогая ей. Конечно, внизу у Люси было поменьше пространства для маневров, но двигать бедрами навстречу Ларе она могла бы достаточно свободно. Лара не сказала ни слова, почувствовав пальцы на своей груди - лишь повела плечами, наклонившись вперед еще немного. Взволнованное дыхание через приоткрытый рот, довольная улыбка, пальцы в замке двух рук, стиснувшие ладонь Люси посильнее. Лара принялась неспешно двигать бедрами вперед и назад вдоль ляжки Люси, ненавязчиво подтягивая ее навстречу своим движениям и навстречу своей ноге, которая терлась о чувствительную точку между ног рыжей. | |
| Люси облизнула губы и стала двигаться увереннее и активнее. Она подтянулась всего лишь на волос, но зато теперь девушки терлись друг об друга максимально тесно. Все, что оставалось Люси - это подстроиться под ларин ритм, не елозить и не торопиться. Она чувствовала, как соприкасаются их лона, как во время каждого прохода в ее вдохе становятся слышны более напряжённые тона. И насколько нежна была кожа с внутренней стороны бедра Лары, Люси сумела прочувствовать только сейчас. - Ты...как?.. - охотница поймала момент между вздохами, чтобы задать, пожалуй, довольно очевидный вопрос | |
| Лара ритмично работала бедрами, скользя по ноге Люси. Державшие руку Люси на простыне пальцы разжались, освобождая ее, и потянули за запястье к бедрам и к согнутой в колене гладкой ноге Лары сбоку, явно приглашая облапать ее там как Люси захочется. Своя же рука почти моментально легла на приподнятую сбоку ягодицу Люси, небрежно и почти жадно сжимая ее при очередном движении своих бедер вперед. Держа подругу за ногу и за задницу и наклонившись вперед над ней, Лара продолжала двигаться, явно нащупав очень приятный для себя ритм. К шумному дыханию ртом довольно быстро стали примешиваться взволнованные нотки голоса на выдохе, а пальцы впивались в податливую плоть Люси, помогая двигаться ей самой - царапаться Ларе было нечем с ее коротко стрижеными ногтями скалолазки. Складка тела между ногой и лобком раз за разом проскальзывала вдоль клитора Люси и обратно, останавливаясь на долю секунды, когда Лара практически сталкивалась лобком с ее промежностью. Уставившись в глаза Люси, она выдохнула с протяжным дрожащим стоном, не прекращая тереться об нее, не то чтобы отвечая на вопрос Люси, но это было красноречивее любого прямого ответа. - Давай, вот так, да, - сбивчиво прошептала она, чувствуя, как движения самой Люси становятся все более нетерпеливыми и настойчивыми. | |
| Лара и Люси были близки к финалу. Они чувствовали это и не останавливались. Люси вытянула свободную руку и обхватила Лару за плечо, прижимаясь к ней еще ближе и теснее, но не настолько, чтобы затруднить собственное движение. Но тем не менее охотница сбивалась со своего ритма и стала терять самообладание. Взволнованные нотки в дыхании превратились в полноценные стоны,слышные на пол-квартиры. Предчувствуя наступление оргазма, Люси потянула Лару к себе и прижалась к ее губам. | |
| Совсем лечь на Люси Лара, конечно, не смогла бы, но помогла ей приподняться, отпустив ее задницу и вместо этого схватив за руку и поддерживая ее, чтобы та могла без проблем удержаться на другой руке позади себя. Притянув ее к себе вверх и сама склонившись пониже к ней, Лара не переставала работать бедрами, с силой вжимаясь в Люси между ее ног. Вторая рука осталась на ноге рыжей девушки, приподнятой вверх и вбок и практически зажатой между их телами. Когда Люси прильнула к ее губам, Лара отпустила ее руку, за которую удерживала ее, и тут же перехватила ее за спину, положив ладонь между лопаток. - Давай, Люсь, - она обдала лицо подруги горячим дыханием, разрывая поцелуй, но оставаясь с ней лицом к лицу. Лара и сама уже была близка к тому, чтобы кончить, чувствуя, как таз сводит приятным напряжением, но вид кайфующей Люси заставлял ее с силой прижиматься ногой и бедром к ее лобку, раз за разом с каждым агрессивным движением бедер, чтобы наконец заставить ее сдаться первой. | |
| Люси не могла ответить. Под уверенным напором англичанки был сломлен последний барьер: девушка запрокинула голову назад и издала громкий протяженный стон. Ее хватка ослабла, по телу пробежала дрожь, а движения таза замедлились. Она едва не выпустила Лару из рук, и только благодаря ее усилиям не завалилась обратно на спину. | |
| Пальцы Лары сильнее вцепились в скользную потную спину Люси, когда та задрожала от удовольствия в ее руках. Ее взгляд без стеснения проскользил вниз, от открытой шеи девушки на ее грудь, и ниже к ее бедрам и к сжимаемой пальцами другой руки ноге. Лара не прекращала двигаться, размазывая между ними липкую влагу. Она помогла Люси удержаться в ее руках, пока та наслаждалась ощущениями, но довольно скоро рука на скользкой спине Люси все же соскользнула - удержать ее, когда тело кричало о концентрации на совсем другом, было тяжело - и мягко отпустила рыжую на простыню и подушку, но успела проскользить по плечу и вниз по руке, снова сцепившись с Люси пальцами в замок. Лара задрожала от удовольствия, заскулив через поджатые губы, чувствуя, как ощущения между ног и внизу живота становятся невыносимо сладкими, и выгнула спину сильнее, делая последние пару движений с нажимом, уже не ради Люси, а ради себя любимой, вжимаясь промежностью в перемазанную влагой ногу под собой. Рука, держащая приподнятую и заведенную вбок ляжку Люси перед ней, прижала ее к своему животу - неаккуратно, даже грубо сжимая ее пальцами. Крупно задрожав, Лара протяжно застонала, вжимаясь в тело Люси, и склонилась над ней пониже, прикрыв глаза и открыв рот в блаженной улыбке. Ее бедра сделали еще пару движений туда-сюда, медленно и с силой, прежде чем ее ноги судорожно попытались сомкнуться вокруг ноги Люси, прижатой к ее животу. Сжав губы, Лара простонала - промычала - с заметной дрожью на шумном выдохе, практически замерев, и еще раз вцепилась пальцами в ляжку Люси в ее руках, словно отвлекая себя от переполнявшего ее ощущения, чтобы прийти в себя, и открыла глаза, уставившись на Люси со счастливой улыбкой на залитом румянцем лице и медленно расслабленно оседая - все в той же позе, но ослабляя хватку и расслабляя мышцы, немного сгорбившись над ней и отпуская ее ногу. | |
| Люси лежала на спине, и вдыхала вечерний воздух. В голове наступила ясность, а с ясностью пришло осознание того, как же она за этот день была вымотана - после скалодрома, после всего, что они с Ларой сделали за этот день. В этот момент и Лара достигла того же состояния блажества. - Сюда, - протянула рыжая руки к Ларе, готовой упасть рядом с ней. Два обнаженных потных тела лежали в сбитой до состояния полного беспорядка кровати, переводя дух. На лице охотницы расцвела довольная и сонная улыбка. - Боюсь, до душа я не дойду, - охотница покосилась на свою спутницу - может быть, долежим до утра? | |
| Лениво упав на спину рядом с Люси, Лара поджала ноги, скрестив их в коленях и подтянув к телу. Внизу живота все еще разливалась приятная истома. Повернув голову к рыжей, Лара потянулась к ней рукой, коснулась ее щеки, легко потрепав, и перекатилась на живот с довольным стоном, ложась немного по диагонали и лицом возле плеча Люси. - Хрюшка, - усмехнулась она, с размаху положив руку на ее тело - локтем на живот, ладонью на грудь. - А пить больше не будешь? - Она пошевелилась, чтобы подобраться поближе и поцеловать Люси в плечо. | |
| - Надо же будет всю кровать перестилать еще... - начала было Люси, когда Лара переменила тему. Она сдвинулась чуть ниже, чтобы быть вровень с Ларой. Повернувшись на бок, охотница вновь прильнула к губам своей подруги. Поцелуй был скорее спокойным и благодарным, нежели страстным, но тем не менее, Люси дала волю рукам, позволяя им гладить кожу англичанки и ощупывать ее очертания во тьме комнаты. - Если ты будешь, то и я выпью. Бутылка лежит с твоей стороны. | |
| Лара тихо довольно заурчала, когда Люси снова припала к ее губам, уткнулась коленом в пах рыжей и немного поерзала, слегка двигая ногой. Прикрыв глаза, она подвинулась ближе, позволив Люси дотянуться до ее спины, и полежала так с десяток секунд, выдавая движениями плеч и лопаток, что не собирается засыпать прямо здесь и сейчас, а просто хочет продлить эти прикосновения. - Ты бокал уронила, - наконец прошептала она, мягко отстраняясь и открывая глаза. Перекатившись вбок к краю, она лениво слезла на пол и обошла кровать, направляясь в коридор и призывно немного покачивая бедрами, не одеваясь. Снова появившись в дверном проеме со вторым бокалом, который они оставили в гостиной, подошла к бутылке на тумбочке, откупорила ее и плеснула пол-бокала. Остановившись у кровати в полный рост, Лара отпила, причмокнула губами и забралась на кровать, встав коленом на матрас и подбираясь к Люси. - Иди сюда, - вместо того, чтобы опуститься к ней, она помогла ей привстать и потянула к себе, обхватывая за талию свободной рукой, прижимая к своему телу и разделяя вкус виски на своих губах. | |
| Отсутствующий стакан сломал всю идиллию. Оставшись на мгновение одной, Люси вновь переменила положение на кровати. Она облокотилась на спинку кровати и подобрала ногу - так она вряд ли бы сумела вырубиться. Даже слегка пьяная и вымотанная Лара двигалась с грацией, достойной пантеры. На долю секунды худая и более скромно сложенная Люси почувствовала даже своего рода зависть. Не всем дано выглядеть так же органично и хорошо. С кровати было хорошо видно оставленный беспорядок - разбросанную одежду, смятое постельное белье. На самом деле все было не так уж плохо. Лара довольно быстро вернулась - она сумела найти второй стакан, даже не включая свет. Подойдя к кровати она подтянула Люси за талию к себе. Она не стала сопротивляться. Запах алкоголя кружил голову, и вскоре по липким телам вновь пустились гулять руки. | |
| Наконец мягко разорвав поцелуй, Лара обняла Люси, кладя голову ей на плечо и обхватывая руками через другое плечо и через талию, удерживая бокал за ее спиной. Прижала к себе, насколько позволила грудь, потрепала по спине и поцеловала в ухо, повернув голову. Лара мягко опустилась, садясь из своего положения на коленях, кое-как вытянула ноги и потянула Люси на себя, приглашая ее сесть на нее, расставив ноги пошире, коленями по обе стороны ее тела. Протянула ей недопитый бокал и уткнулась лицом в ее грудь, прижимая к себе с тихим стоном. - Хочешь спать? - негромко спросила она, выдыхая между грудей Люси, и опустила одну руку вдоль ее спины, мимо попы и вниз к ноге, снова уверенно взяв ее за ляжку цепкими пальцами. Наверное, вне зависимости от событий лучше на сегодня закругляться? Мы вряд ли успеем много написать. | |
| Да, пожалуй. Я чувствую, что история пришла к логическому концу. Можно будет потом еще что-нибудь придумать. | |
| Для этого вечера у Люси - да. (хотя пока есть время, можно написать одно-два сообщения, чтобы не обрывать совсем на полуслове?) А так - я совсем не против, если они когда-то еще переспят в другой ситуации, или если будет что поиграть сюжетно. Если и тебе тоже будет интересно и если тебя устраивает, как Лара себя ведет в постели и вне. Не слишком много инициативы брала на себя? (за слова в самом начале в спойлере извини, если они прозвучали как критика, там не имелось в виду ничего плохого) | |
| >(хотя пока есть время, можно написать одно-два сообщения, чтобы не обрывать совсем на полуслове?) Я сейчас соображу что-нибудь завершающее. >- я совсем не против, если они когда-то еще переспят в другой ситуации, или если будет что поиграть сюжетно Обязательно. >Не слишком много инициативы брала на себя? Иногда кажется, что многовато, но, с другой стороны, у Лары богаче опыт. Что в скалолазании, что в постели. Так что нормально, что несколько более зажатая Люси ведет себя как ведомая. | |
| И вот теперь Люси окончательно поняла, что безнадежно вымотана. Даже если у ее подруги хватит сил еще на пол-ночи любви, она не сможет последовать за ней. - Боюсь, что да. Завтра впереди еще день. - отвечала она с осоловелым видом. Хозяйка "Торна" переползла на другую половиу кровати и потратила еще где-то минуту на то, чтобы без рук, одними ногами подтянуть поближе одеяло. Откинувшись на подушку, она повернулась к Ларе. - А ведь в Перу мы могли друг дружку перестрелять. Помнишь? | |
| Лара поначалу осталась сидеть где была, немного откинувшись назад с упором на руки позади себя и наблюдая за Люси, но затем взяла другую подушку, подвинула ее ближе к рыжей и сама плюхнулась на спину рядом с ней. Помедлив секунду, вытянула руку в ее сторону вдоль подушек, приглашая положить голову ей на плечо, по крайней мере на какое-то время. - Что за сентиментальность, - усмехнулась она, услышав вопрос. - Могли. Меньше стреляй по динозаврам рядом с людьми без предупреждения. - Она взялась за угол одеяла на Люси и дернула его на себя, прикрывая голое тело. Лара, конечно, была пьяной, но даже в таком состоянии у нее хватало мозгов, чтобы не упоминать тогдашние минутные размышления около палатки, стоит ли позволять неожиданно встреченной незнакомке покидать затерянную долину с информацией о динозаврах. | |
| Жест Лары не прошел незамеченным. Люси повернулась и прижалась к Ларе чуть ближе, касаясь лбом ее плеча. Рядом с другой искательницей приключений, похожей на нее в одних аспектах и в то же время кардинально отличающейся в других, ей овладело ощущение полного покоя и комфорта. Прошло меньше минуты - и Люси уже поглотил сон без лишних снов. Утром ее ждали обыденные вещи - сушняк, война с радио-будильником, душ, завтрак на двоих, большая стирка... но это потом. | |
| Не шевелясь слишком сильно, Лара нащупала под одеялом руку Люси и положила ее поперек своего тела под грудью. Услышав сонный неразборчивый звук в ответ, дотянулась поперек себя к противоположному плечу и слегка потрепала Люси по влажным коротким волосам с ухмылкой, прежде чем расслабленно откинуться на подушку и согнуть одну ногу в колене, поджимая ее к другой ноге и к телу. Внизу живота все еще приятно ныло отголосками недавних игр. Надо было, конечно, в душ. Но Люси была права: влом. До следующих приключений? | |
| Немного увеличил вашу микропикчу. С творческими допущениями. | |
| Ну, кстати, получилось ничего, хоть лицо и перерисовалось. | |
| Если ты о них, то я здесь. Просто провожу медосмотр, а пациентка куда-то исчезла. И, наверное, нет смысла начинать что-то, так как и времени не очень много и может быть игрок вернётся. | |
| Заёбывает иногда по неделе ждать, просто... Даже этот дохлый тред намного лучше актива в /брг/. Что, вообще-то, пиздец. | |
| А что мешает играть в брг-то? другой анон | |
| Просто нет атмосферы, здесь есть хотя бы надежда завлечь кого-то еще нового. | |
| Отсутствие актива. Там буквально идут две медленные игры́ Тох и Ре́зика. | |
| Вот пусть там будут идти 4 или 5 игр, и будет гораздо веселее. Другое дело, что жалко, что непринужденный шитпостинг образца вот этих выходных тредов в /б/ почему-то завял в /брг/ | |
| Там за шитпостинг можно и отлететь, это же не бэ. | |
| Ты анон с доктором на аве? Извини, но да, как-то вяло идет в этот раз. Вчера прям от души было, а сегодня спустя рукава. Наверное дрочить много не надо было, чтоб фантазия ярче была. Вчера слова от возбуждения сами подвертывались. Ощущаю, что ты диалог тащишь. Но фап контент годный порождаешь, правда, мне потом на месяц этого вспоминать хватит. | |
| Ага. Ну, вроде сейчас немного похолодало. Хотя у нас предупреждение об экстремальной жаре до сих пор висит. Ничего интересного. Летаргия. | |
| Ничего интересного? С тобой же прямо сейчас пытается завести знакомство симпатичный юноша. А-а-а, вот в каком смысле. Пхе-хе. | |
| Я этого юношу очень давно знаю и даже торчу ему кое-что кое-где, видимо он решил мне об этом напомнить. | |
| Что-то он не спешит забирать должок. Всё-всё, воркуйте, голубки! | |
| Ничего я не воркую. Просто хотел поддержать разговор... А тут, оказывается, кабинка для свиданий, а не тред. | |
| Я могу его вернуть, но он не может его забрать. Да уже вечереет. Не так жарко. | |
| Я могу попросить... Пожалуйста? | |
| Ладно, щас закончу тут посасывать с чернокнижником и все будет. | |
| И почему каблуки не сняла? Ножки то потеют | |
| ...И поэтому вы охлаждаетесь, избавившись от одежды, я правильно понимаю? вздох | |
| Нагаторочка, вкатывайся. Оформил фантазию про гинеколога Здание больницы словно бы было построено при Лао Цзы. Везде облезла штукатурка, бетонные стены покрашены зеленым. Интеллигентные врачи недовольны тем, что к ним ввалилась ватага убийц и головорезов, и с ним приходится общаться, терпя их шутки. Но еще больше они были удивлены тому, кто был с этой пестрой компанией - низкая женщина с овальным, будто фарфоровым лицом и стрижкой под мальчика. Ее худенькая фигурка в форме изящно изгибалась в районе спины, шея была подчеркнуто отогнута назад. Кавалерийская сабля на поясе неаккуратно висела лезвием вперед. Но то, что она то и дело перекидывалась с солдатами шутками и смеялась вместе с ними, разрушало первичное впечатление. Было загадкой, как такая хрупкая управляет ими. У каждого, кто смотрел на это со стороны, была мысль спасти женщину оттуда Наконец, женщина выходит из толпы и направляется к кабинету гинеколога. Каблуки гулко стучат по бетонному полу, сабля болтается на боку. -Эй, открыто? - Тон не оставляет сомнений, что эта женщина - человек того же сорта, что и ее подчиненные. | |
| На женщине высокие кавалерийские сапоги со шпорами, надраенные до практически зеркального блеска, коричневатого цвета галифе и коричневый китель, в некоторых местах отделанный золотом. На щеке и частично виске виден красно-коричневый шрам от ожога, который, впрочем, не портит его, а придает некоторую перчинку. Правый глаз закрыт черной повязкой, веревка от которой проходит по задней части головы и теряется в черных волосах. В женщине, кажется, сочетаются грубый напор и изящество. | |
| - Можете войти, - мой голос звучит мелодично, немного низко, но его тембр скрашивают бархатистые грудные ноты, придающие ему мягкость и сдерживаемую, клокочущую силу одновременно. Я сижу за длинным белым столом, а за моей спиной не дающее шанса теням ослепляющее солнце, чьи лучи льются в окно, будто в прорванную плотину. Видя женщину, я кладу руку на стол. Мои пальцы отбивают заинтересованный ритм, стуча острым перламутром маникюра. Помещение кабинета разделено на две части. Будто две комнаты, соединенные узким тесным коридором. В первом ожидают, во втором принимают участь. Легкий кивок указывает на деревянный стул с высокой спинкой и резными подлокотниками, а руки машинально подыскивают бумагу и режущую глаза блеском хромированного металла перьевую ручку. - Нужно заполнить некоторые бумаги, - лёгкий наклон головы и оба взгляда встречаются. | |
| Есико встречается взглядом с медсестрой, и ее охватывает некоторое удивление. На мгновение ей кажется, будто она проникла им туда, куда проникать не следовало. Но, очевидно, просто показалось. Есико с нарочитой подчеркнутой непринужденностью, имеющей целью засвидетельствовать свое презрение к доктору и ее скучной канцелярской работе, rладет ногу на ногу, и немного свесив голову набок, с праздно-скучающим выражением лица смотрит в окно. Но в то же время, следует признать, Есико видит в холодном бессловесном кивке медсестры некоторый противовес своему грубому напору. В ее холодной интеллектуальности она смутно и неявно ощущает нечто опасное для себя. | |
| Несколько мгновений паузы и ручка начинает тихо шуршать, выписывая нетипично аккуратным почерком острые буквы. Дата, цель визита и наконец описание женщины ложатся на бумагу с механическим безразличием. - Как вас записать? - спрашиваю, поднимая глаза. Я знаю, что имя, в отличие от тела, можно подделать, а потому оно не так важно, в отличие от осмотра. - Затем я осмотрю вас. Целиком. | |
| При словах доктора глаза Есико едва подергиваютя пеленой, ярко алые губы немного приоткрываются. В глазах появляется болезненый блеск. Но она старается скрыть это за прежним поведением. Сидя в кресле, она непроизвольно и незаметно для себя шире расставляет ноги в блестящих кавалерийских сапогах, и не ясно, от кого в этой позе больше - от шлюхи или от властного командира. Холодная сдержанная механичность, презрительно исследующая ее горячую дикость, возбуждает ее. Словно бы и эта светлая комната, и холодный блеск металла здесь, противоречат самой ее глубинной сути темной сути - Есико собирается назвать свое настоящее имя, но какое то, едва ясное для нее самой соображение, заставляет ее выбрать псевдоним. Этот маскарад и игра отчасти возбудает Есико, словно бы она проститутка или делает что то стыдное. -Допустим, что Хэй Мэйгуэй. Что значило "черная роза" | |
| Ручка выписывает финальные штрихи, ставя точку с силой и точностью иглы для взятия анализа. Блеск хромированного металла на миг отражается зайчиком, прыгая в глаза женщине, но так же быстро и исчезает, когда брошенная с внезапной небрежностью та исчезает в футляре. Неспешно откинувшись на стуле с такой же высокой спинкой, я несколько секунд изучаю посетительницу. Взгляд скользит по её лицу, спускаясь к тонкой шее и ниже, деля скрытое одеждой женское тело на зоны. Наконец, плавно качнувшись я разворачиваюсь из за стола и выбросив длинные стройные ноги поднимаюсь, цокнув острыми, стилетоподобными каблуками. Белый приталенный халат, белая юбка-карандаш и бежевого цвета туфли. Качнув бёдрами, я подплываю к сидящей женщине. Мои подведенные помадой губы кривятся в томной, сохраняющей уголки губ немного опущенными улыбке. Правая рука медленно плывёт вперёд, останавливаясь, когда пальцы, подобно ножкам пинцета сжимают точеный подбородок, нажимая на кожу ногтями. Несильно, но ощутимо. Мой взгляд, касается лица, повязки, шрама. Последний особенно интересен и подушечка пальцев второй руки обводит его. - У вас есть какие-то жалобы? Хронические недуги? Что то, - мои губы еле шевелятся, а голос играет волнами, то поднимаясь, то проваливаясь почти до шёпота. - тянущееся из детства? Мои руки мягкие, я знаю это - достаточно хорошо ухаживать за ними. Такая мелочь, но теплое касание может привести к правильной реакции. Исследовав шрам, пальцы скользят вниз, цепляя губы женщины, останавливаясь на том участке шеи, где кожа пульсирует жизнью. Нажатие. Не сильное, но вынуждающее не готовых сглотнуть. - Мне нужно видеть вас нагой, - с последним словом я наклоняюсь ближе, давая почувствовать ноты отдающего мускусом парфюма вместо агрессивного запаха больницы. | |
| Вопрос про детство и недуги заставляет Есико напрячься, как во время их первой встречи. Она явно угадывает в них двойной смысл. Ей начинает казаться, что доктор знает о ее лесбийской ориентации и разглядела едва заметные непроизвольные реакции ее тела. И также знает, что ей приятно ее обхождение, то, как она коснулась губ и зажала подбородок. И тогда Есико понимает, что дальнейшая игра в спокойствие не имеет смысла Она резкими рваными движениями расстегивает ремень, спускает галифе до половины бедер, отвязав от пояса саблю и бросив ее на стул. Она становится впереди врача. Под штанами оказываются элегантные сетчатые чулки, сзади бедра тату в виде розы. Как никак, она была не только военной, но и шпионкой. Она дышит все чаще, короткие волосы покрываются потом. От прикосновения элегантно-хищных пальцев к своей шее она внезапно чувствует себя беззащитной. Есико стягивает с себя сапоги. Ее черно-красные ногти под сетчатыми чулками выглядят красиво, но от от них пахнет как, должны пахнуть ноги давно не мывшегося солдата. Она остается в в распущенной белой рубашке и расстегнутом кителе. Вскоре она почти остервенело срывает и их, оставив только фуражку. И в этой фуражке, сетчатых чулках и повязке на глазу, ее тянет бесцеременно взгромоздиться на стол и выгнувшись, впустить в свою мужественную плоть нежные, но сильные пальцы доктора. | |
| Видя рвение пациентки, я отступаю назад. Резкий, отчётливый щелчок цокнувших каблуков. Шага достаточно. Я стараюсь сохранить в дистанции баланс, когда движения не будут скованы, но зона личного пространства всё ещё не освобождена от вмешательства. Мои руки сложены под грудью, бедро чуть выпячено, создавая подчеркнутый строгим белым халатом проваливаюшийся в талию изгиб. На моих губах нейтральное выражение, я даю женщине самой выложить все карты. - Не стоит что-то утаивать, - говорю я, когда ответ задерживается. - Доктор видит первое мгновение жизни и, если повезёт, последнее. А между этим... Моя кисть разворачивается, палец указывает на небольшие груди правильной формы. И только лишь. - Мне нужно ваше содействие, - произношу я, сохраняя голос ровным. Мои глаза рыщут по женскому телу. Прыгая от участка к участку, заставляя гадать является ли причиной лишь профессиональная нужда. От грудей к белью, шее. Я заглядываю за плечо пациентки. Там, в нескольких шагах позади неё стоит хромированный стадиометр. Длинная шкала с вырезанными на ней цифрами. Холодный металл и гладкая теплая кожа. Я вскидываю голову, а моя рука плывет вперед, давая рассмотреть себя перед тем, как сомкнуться на шее женщины. На этот раз вкладывая больше силы, контроля. Ногти утопают в коже, ещё не удушье, но определенный дискомфорт, если она решит сглотнуть. Взгляды снова встречаются и я надавливаю, заставляя женщину пятиться к устройству, пока её спины не коснётся блестящий металл вытянутой линейки. Холодный, почти кусачий. Интересно, как он заставит чувствовать её вместе с ярким, смывающим маски светом. Наконец, моя левая ладонь ложится на грудь пациентки, массируя её лёгкими круговыми движениями. Подушечки внимательно прощупывают, давя вытягивающуюся расплавленным пластилином плоть, ища малейшие признаки болезни. - Здесь нет, - мои пальцы отпускают шею, теперь лишь поглаживая кожу, а я наклоняюсь ближе, затапливая восприятие ароматом духов - болевых ощущений? | |
| Обстановка комнаты, свет, а также собственный стыд от необдуманного действия, заставляют женщину съежиться. Из за своего глупого поведения Есико чувствует себя будто вернувшейся в детство. Она своим поведением выказала себя так, что ни о каком дельнейшем сохранении образа не могло не могло быть и речи, оставалось лишь сполна принять новую роль. Эх, видели бы ее ее люди, находящиеся снаружи. Позиции окончательно поменялись местами. Холодность и абсолютная выверенность поведения доктора притягивают ее. Тип притяжения, основанный на разуме, против типа, основанного на эмоциях. Этот холодный камень хочется сделать живым, совратить. От нее не ускользает некоторый повышенный интерес к ее телу в глазах доктора и тот факт, что весь ее суровый холод не может защитить ее от соблазна хрупкой сжавшейся Есико, заставляет ее сердце колотиться быстрее. Но вот вопрос застает ее врасплох. Как будто все ее раннее бесстыдство было только прикрытием для этого подлинного стыда. На этот раз голос женщины уже не презрителен и не ироничен. Она говорит опустив глаза, влажно-хрипловатым тихим контральто, выдающем раннее знакомство с алкоголем и сигаретами, в котором слышна попытка скрыть стыд и сопротивление. Тот нарочито буднично-безразличный тон, которым неловко стараются скрыть подлинную травму. -Одноклассники обжигали меня сигаретами. Они знали, что я китаянка, к тому же я носила мужскую одежду. С тех пор мне... нравится боль. Они с насмешкой называли меня туалетной принцессой, помня о моем происхождении После этих слов она на мгновение исподлобья послала доктору взгляд, как бы полный извинения, беззащитности и доверия. Который тут же скрыла за обычным выражением лица. | |
| - Вот как, - каждое слово произносится нарочито отрывисто, а губы вытягиваются в имитации воздушного поцелуя. - Дети часто бывают жестоки. И многие взрослые тоже. Выминающая грудь рука останавливается. Из всех пальцев теперь выделяются двое, чьи подушечки давят сильнее, подключая к нажатию тонкое острое навершие ногтя, чей край вмиг скрывается делающей инъекцию иглой под кожей. Вторая рука также начала двигаться вниз. Изначально согнутые пальцы ползли по шее, оставляя за собой расположенные рядом тонкие линии красного с выступающими рассеянными рубинами крови. - Задача врача, - продолжаю я как ни в чем не бывало, - превратить яд в противоядие. Пальцы на груди приподнимают её, оттягивая розовую ареолу, а затем с расчётливой медлительностью кисть проворачивается, натягивая и без того напряженную кожу. Внезапная легкая пощёчина. Звонкая. Отрывистая. Розовый отпечаток на щеке. Моя шея вытягивается сближая лица. В то время, как ударившая рука вслепую наносит ещё одну оплеуха, на этот раз по беззащитной, открытой груди. Я знаю, как это может быть больно и даже не глядя чувствую, как мягкая, наполненная жиром и сосудами плоть дернулась обиженным комочком. - Такая боль вам по нраву? - шепчу я, прикрывая подведенные сизой тушью глаза. - Тогда как насчёт стать на четвереньках? Так боль будет ещё ярче. Давая выбор, я отпускаю грудь, чья кожа чувствуется более горячей, а ареола мягкой и делаю полшага назад. | |
| - Есико становится на колени. В ее изящно выгнутой спине, сложенных вместе бедрах, обтянутых сетчатыми чулками и приподнятой вверх голове в фуражке видна покорность хорошей девочки. На руках, который лежали на бедрах, еще остались от формы изящные кожаные полуперчатки. Нежная бело-розовая кожа покрылась пупырышками от холода, такая беззащитная перед руками доктора. На холодном полу под ее коленями собралась смазка из ее органа, чулки тоже были влажными от нее. Соски горели приятным унижением. Теперь в ее взгляде проявляется нечто надрывно-маниакальное. Кривая улыбка озаряет лицо, обнажая белые зубы. Несомненно, такие обученные люди, как ее врач, могли выделять этот взгляд жертвы из толпы, и при каком-то ином государственном устройстве никогда не позволили бы им занимать руководящее положение. Эта мысль почему-то делает Есико еще приятнее. Ее короткостриженная голова в фуражке приходилась доктору примерно по бедра. Есико хочется сделать ей приятно. Но отстраненная доктор вряд ли позволит. Хриплым контральто законченной кокаиновой декадентки она произносит -Госпожа...удостойте рабыню плевком в рот. Пожалуйста... Во взгляде при этом сочетаются тяжесть, страдание, и какое-то пьяное удовлетворение. Что то в ее голосе было от тона больного человека, который просит лекарство. - | |
| Моя голова мягко клонится набок, а в уголках глаз собираются тени, которые могут свидетельствовать, как о снисходительности, так и задумке. Обутая в туфель нога приподнимается. Прошитый узкий бортик обуви гладит внутреннюю часть прячущегося за сеткой вульгарной одежды бедра, заставляя его плоть покачиваться. Дойдя примерно до середины, нога отшатывается вбок, ударяясь о противоположное бедро. Резкий тычок на границе боли. Голень ползёт выше, а острый носок упирается во что-то мягкое. Что-то самое беззащитное и сокровенное во всём теле. Пошатывая его краем, я проникаю между половых губ, поглаживая лоно дразнящими, провоцирующими движениями. Помня о просьбе, я не спешу её исполнять, с интересом наблюдая за реакцией тела пациентки. Наблюдая, пока кожу туфель пропитывала её смазка. Внезапным движением я ставлю ногу на пол, чуть выставляя её перед собой. Хищно выброшенная правая рука сжимает подбородок, впиваясь в щеки с силой достаточной, чтобы рот подрагивая будто в плаче приоткрылся, демонстрируя ряд зубов. Вторая ладонь ложится на щеку. Из всех пальцев разогнут лишь указательный. Именно он ползет вверх, поря кожу лица до алых потеков, точно след кровавой слезы. Ноготь замирает под самым глазом. Всего одно движение. Я заглядываю в глаза стоящей передо мной женщины. Вложенная между намерением и действием пауза тянется паутиной, которую я решаю оборвать томно приоткрыв свои губы. - Хотите попробовать частичку меня? - томно шепчу я. Сразу за чем резкий плевок соединяет нас странным поцелуем. Как и звонкая пощечина, которой я снова награждаю женщину. Правая рука рвется назад, скрюченные пальцы впиваются в волосы, больно оттягивая их вместе с головой. Несколько секунд я гляжу на её обнаженную пульсирующую шею, борясь с искушением подарить ей поцелуй. Однако для этого мне будет нужно опуститься перед ней на колени, стать одного с ней уровня. Мысль ворочается в разуме ржавой проволокой и отбросив первоначальное намерение, я тяну её голову вниз, направляя лицо к влажному от её же соков туфлю. | |
| Подобно безвольной кукле, Есико направляет свою голову к туфле. Ее мягкий язык преданно ласкает лакированную твердость каблука, тело изгибается, когда голова самозабвенно направляется к обуви. Руки в красивых перчатках опираются на пол, от страсти они скребут по полу, Есико боится дотронуться ими до доктора. Та все меньше выглядит простым человеком из плоти и крови, теперь она нечто среднее между духом и камнем, а плоть и кровь - этот как раз Есико. Мягкое, влажное, нежное, трепещущее...Женщина чувствует себя одной большой раной. Такое униженное и израненное существо как она, всю жизнь страдавшее, иной милостиво пристрелит и улыбнется. Впрочем, даже это такой как она придется просить. Есико пробует на языке холодную слюну госпожи, и их косвенное соединение наполняет ее неизъяснимым счастьем, как орден от императора японии. Данный когда-то...в другой жизни. Вязкая слюна скатывается по горлу, приятно холодя его. У при словах госпожи о частичке себя у Есико возникает мысль о сперме и берменности. Но с такой шлюхой с собачьей душой как она, вряд ли можно помышлять о каких то детях или долгосрочной связи, даже если бы доктор была мужчиной, да Есико по натуре и самой бы это вряд ли понравилось. Но тем не менее, чувствовать, что внутри нее растет что-то от плоти госпожи, было бы счастьем для нее, даже если бы она была просто инкубатором. Или особенно. | |
| Короче анон с двумя эльфийками так и не пришёл. Рили жаль. | |
| Чёт ору с этого ролеплея свиньи, кек. | |
| От неожиданного голоса копытца запутываются и я 🐷 перекувыркиваюсь через холку, тут же акробатичным движением поднимаясь на все 4 лапы и грозно задрав 🐽 громко победоносно хрюкаю | |
| Сука, Яндекс заебал порнуху со скуфами и аглибастардами подсовывать по запросу 'Totally Spies Alex with a pig'. Ищу ту гифку. | |
| Не, в рот ебал. С 18+ поиском только порево выдаёт, пидор. | |
| Э Р О Т И Ч Е С К И Й Р О Л Е П Л Е Й | |
| А я не понял... Получилась случайная шутка? - -кун | |
| Отсылка на оголтелого сепаратиста из /брг/ треда. | |
| А, ну да, в этом и был смысл, лол. | |
| Коакума сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Кончики губ взмыли вверх - ей очень нравилось, когда госпожа игралась с ней перед тем, как выпить кровь. Их простая необходимость теперь приправлялась приятной прелюдией, чему она была только рада. После таких знаков внимания она легче переносила боль, а сердце, что более сильно и медленно отбивало ритм, вознаграждала Ремилию-саму более вкусной кровью. Фамильяр совсем забыла выйти хвостиком - она вспомнила про него уже в процессе кормежки. Но, наверное, это и делало процедуру более интимной. Она не двигалась, несмотря на привычное желание вновь заскользить по коже. Ласки или нет - сейчас они были соединены вместе как никто другие. - А вы лучшая оджосама на свете. Самая-самая, - призналась дьяволёнок, как только госпожа перестала пить. Это было сделано преднамеренно - на случай, если её слова что-то разожгут. Или помешают смаковать кровь. Она тихо-тихо пискнула. почувствовав, как кожа на шее начала чесаться. Похоже, пришло время нанести новый засос на ней. Она была не против - чем свежее след, тем весомее картинка о том, кому она на самом деле пренадлежит. - Я рада, что я остаюсь вкусной! Наверное, это результат тщательно отобранной вами диеты. И большой любви к вам. Пожалуйста, не двигайтесь. Коакума стала медленно выходить из плена половых губок оджосамы. Ей однозначно будет её недоставать, однако оставаться так долго на одном месте она считала не очень комфортным. Они потратили немало сил, сражаясь с жарой и страстью. Несмотря на большое желание оставить на теле госпожи и свои следы, лучше было бы сделать в уединенном или безопасном месте. Сейчас она думала про их родной Особняк - где она без всяких тревог позволит избавить госпожу от платья для дальнейших ласк. И сама она окажется в чем мать родила тоже. Сантиметр за сантиметром она выходила наружу. Сейчас она не чувствовала стеснения - она руководствовалась чувством заботы и реакцией вампирессы на ласки внутри. Особенно когда она проходила через несколько уязвимых к касанию точек - там, когда никогда не доставал её длинный язычок. - Никаких хлопот не возникло, - призналась она, немного покраснев - День был длинный, мы обе устали. Если честно, я заранее запаслась подстилками на тот случай, если нам понадобится отдохнуть или заняться любовью. К тому же... Коакума немного откашлялась, прежде чем приблизиться к ушку перейти на шепот. Словно она не доверяла даже находящемуся вблизи бамбуку, у которого могли вырасти уши: - ...я очень люблю, когда вы меня там целуете. Вы не будете против, если я верну вам должок позднее? Она поцеловала мочку уха, немного помяла её губами. Подобные мысли многие хранят в себе, но она не могла ими поделиться. Возможно, они смутят. Или дадут больше мил или мотивации путешествовать дальше. Фамильяр сузила губы бантиком, немного отстранилась, чтобы снова посмотреть в красивые, полные загадок глаза. И чмокнуть оджосаму прямо в щечку, оставив на изящном теле свой новый след. - Как нам будет лучше добераться домой? Пешком, как и пришли? Или, может быть, полетим? Я готова, если нужно, парить прямо над вами вместе с зонтиком. Можно даже ограничиться бамбуковым лесом, а потом прогуляться. Кончики пальцев дьяволенка взялись на сумку. Сомкнулись, но не там том месте. Она попробовала сделать это еще раз - и теперь сомкнула пальцы над ручкой. Легкое недоумение заставило кончиками пальцев прикоснуться к собственной щеке. Коа тихо ахнула, почувствовав холод. - Не поняла… Наверное, она просто очень устала. Она немедленно коснулась пальцами другой своей щеки, уже не скрывая озабоченность. Пальцы были более теплыми. - На какой-то момент мне показалось, что я не чувствую пальцев. Наверное, я просто устала. Мне надо всего пару минут, оджосама. Девушка засунула бутылку обратно и достала сочную грушу. Она надкусила несколько раз фрукт. Свежий сладкий сок брызнул в рот, обволакивая небо и язык. Груша источала тонкий аромат созревшего плода. Как только горничная съела почти половину, она остановилась и посмотрела на вампирессу. - Не хотите тоже груши? - но вместо того, чтобы предложить новую, она предложила взять свою. Словно Коа уже наелась.* | |
| А что означает звёздочка в конце поста? В первый раз когда ты её ставила, мне показалось что случайность. Перепроверила, на лишний символ разметки тоже не похоже... | |
| Означает проебанную разметку. | |
| Все так, как написал анон выше. - накосячила с разметкой. В таком случае не лишним будет подсказать, что никаких мыслей в постике нету, только одни диалоги. | |
| Слова девушки и понимание, насколько им повезло в том, что их взгляды совпадают заставляли сердце Ремилии трепетать от счастья. Щёчки её вновь загорелись румянцем и она едва удержалась от того, чтобы повалить любимицу на скамейку и вновь осыпать её поцелуями, решив, что прибережёт их до дома, где она без оглядки на окружение сможет выразить свои чувства. Почувствовав, как хвостик Коакумы вновь зашевелился внутри, Ремилия вздрогнула, рефлекторно сжав бёдра. Она облизнула губы и с секунду посмотрев фамильяру в глаза, опустила взгляд вниз. Вздохнув, она расслабила бёдра и собрав пальчиками подол платья, приподняла его выше середины бёдер, едва не обнажая то, что не следовало показывать на улице. Чёрная змейка медленно покидала её лоно, блестя от смазки, которая покрывала её и каждое её движение доставляло удовольствие, не смотря на то, что вместе с ним Ремилия также ощущала и некоторую пустоту внутри себя. Ей вовсе не казалось, что фамильяр растягивала удовольствие, намеренно делая это как можно медленнее, но время, которое это заняло у неё было удивительно долгим - неужели, он настолько глубоко проник в неё? Мысль об этом заставила вампиршу прикусить нижнюю губу, глядя на то, как самая широкая часть выходит из неё, заметно шире разводя её половые губки. Прикрыв глаза, она издала еле слышный стон, отпуская хвостик, который заманчиво блестел, пропитанный любовью вампирши. Отпустив край платья, Ремилия потянула руку к нему и аккуратно взяв, лизнула стрелку, нежно поцеловав её, после чего отпустила. Хорошенько отблагодарить эту своевольную часть тела дьяволёнка она сможет дома, хорошенько вылизав его от самого основания девушки. - Ох… Ты очень хорошо подготовилась. Мне теперь даже как - то неловко стало. Да и то, что что - то испачкается меня в тот момент не очень волновало… Ремилия немного смутилась, но знала, что дьяволёнок прекрасно её понимает, но когда та выразила шёпотом свои мысли, вампиршу вновь залил румянец. Не смотря на то, что они частенько занимались такими вещами, слышать такое вживую было необычно, но в то же время очень приятно. Ремилия кивнула ей в ответ, опустив взгляд, стараясь скрыть покрасневшие щёчки. - У-угу, конечно… С радостью. Мне тоже очень нравится, когда ты ласкаешь меня внизу. Даже одной мысли достаточно, чтобы внутри снова стало жарко… Давай поскорее вернёмся домой..? Ах… За игривым фамильяром нужен был глаз да глаз. Хозяйка отвлеклась, за что получила яркий след в форме губ на щеке, но сердиться за это на дьяволёнка она даже не подумала. Не смотря на то, что если их кто - то увидит вместе - не будет проблемой сложить два плюс два, чтобы понять, кем они являются друг для друга, но эти мысли больше не беспокоили вампиршу, ведь она совершенно не стеснялась этого, готовая признать Коакуму любимой. Алый след на коже приятно согревал её, заставляя улыбаться. - Я думаю, хоть пешком будет и дольше, но удобнее. Сакуя как - то раз пыталась сопроводить меня днём, но была крайне недовольна… Не удивительно, это ведь не очень то удобно. Увидев замешательство фамильяра, хозяйка заметно напряглась. Она заметила, будто её кожа стала немного бледнее, а слова о том, что она не чувствовала пальцы ясно говорили о том, что последняя трапеза вампирши была лишней. Ей стоило получше следить за здоровьем Коакумы и не брать у неё слишком много крови, ведь они сегодня не ели ничего, что могло способствовать её восстановлению. Взволнованно глядя на неё, она подсела ещё ближе, взяв свободную ладонь девушки в свои руки, как будто это чем - то могло помочь. - Нет, доедай. И не думай спорить. Я пока соберу вещи. Встав со скамейки, вампирша поправила платье и взяв шапочку, надела её, после чего перекинула ремешок своей сумочки по диагонали на плечо и принялась собирать оставшиеся вещи. Помаду она вернула в сумку Коакумы, а зонтик придётся держать в руках. Повезло, что вещей не очень много. Дождавшись, когда Коакума закончит, хозяйка протянула ей зонт и её сумку, после чего наклонившись, просунула одну руку под её коленями, а второй обняла за плечи, с лёгкостью отрывая её от лавочки и выпрямляясь. Не смотря на то, что девушка была немного выше хозяйки, для последней не составляло труда держать её на руках. Вздохнув, Ремилия была морально готова к тому, чтобы выйти на солнце. “Напрямую не очень далеко, вряд ли будут какие - то проблемы” - подумала она и расправив крылья во всю ширину и чуть согнув ноги в коленях, оттолкнулась от земли, полная решимости, взмывая в небо, набирая высоту. Стоило им оказаться повыше бамбуковых зарослей, как вампирша вдалеке сразу узнала особняк, стремительно направляясь к нему. | |
| Приказ обсуждению не подлежит. Коакума продолжила есть грушу. Плод податливо брызнул прохладным соком, липкая и сладкая жидкость потекла по подбородку. Мякоть волшебно таяла на языке, пробуждая немыслимо яркий, детский восторг. Фрукт действовал как чашка кофе с утра - на удивление быстро утолив как жажду, так и голод. Она еще раз размяла пальцы, несколько раз сжав и разжав их в кулак. Кажется, она была готова к путешествию. - Вот оно как. Что же, если пешком, то пешком... - сделала она вывод и стала поправлять одежду. Любопытство немного взяло вверх - прежде, чем отпустить край собственного платья, фамильяр решила немного задрать его и посмотреть на результат, оставленный ласками оджосамы. Увиденное так ей понравилось, что она загорелось желанием работать дальше и получить побольше новых меток. Некоторые из них были смазаны, словно кто-то их нелеп потер влажным платочком. Фамильяр решила, что дело в её соках, что не дали помаде застояться во всех местах. Что же, вместе с оджосамой они придумают способ решить и такие проблемки. Коакума поправила платье, похлопала себя пару раз по попе. Пришло время выдвигаться. И тут она потеряла равновесие. Не потому что-то еще отказалось ей подчиняться или стало холодным, словно чужим. Причина была в любимой оджосаме - Коакума оказалась у неё на руках. Да и в таком положении, что и зонтом не представлялось удобным защитить её от палящего солнца. Дьяволёнок почувствовала себя неудобно, и она готова была отругать себя за то, что поставила себя в такое положение. Если бы не слабость в ладони, то она могла бы ходить на равных. Или лететь на равных. Огромные крылья вампирессы приготовились к полёту. Дьяволёнок постаралась расслабиться. Она крепко держала все вещи - небольшой инвентарь все же лишал возможность обнять вампирессу за шею. Голова Коа легко коснулась одного из плеч Ремилии-самы ненадолго. Даже если она была не согласна быть пассажиром, это не значило, что она собралась поступить правильно. Полететь вместе. Многие решения принимаются именно так: будто сами собой. Их место отдыха удалялось с огромной скоростью, рядом злопали большие крылья. Коакума рискнула посмотреть вниз и только по наличию большого, окруженного туманом, озера, смогла определить куда им стоит двигаться. Госпожа, похоже, тоже узнала что-то знакомое и направилась аккурат в эту же сторону. Реальность стремительно менялась, они быстро покинули бамбуковый лес. Воздух дул в лицо сильно и неприветливо - Коакума зажмурила глаза и не предпринимала попытки что-либо сказать. Когда служанка открыла глаза, под ними расстилалось то самое большое озеро, напоминающее большой синий оазис посреди пустыни. Именно над ним они и летели. Очень чистая и прозрачная вода напоминала собой зеркало - фамильяр немного успела разглядеть себя и вампирессу со стороны. Останавливаться и отмечаться у Мейлинг они, похоже, не стали – они перелетели большие ворота. Дьяволёнок стала переживать за самочувствие госпожи - она заставила её излишне поволноваться. И, кажется, она совсем не смогла справиться с её неловкостью и сделать их первое свидание куда более приятной и запоминающейся. Свидание? Почему ей пришло в голову это слово? Коакума зарделась и подождала еще несколько долгих мгновений. Как только они оказались у массивной входной двери, она вприпрыжку подошла к ней и обоими руками потянула на себя. Сейчас силы точно не должны были подвести её! Дверь неохотно, но все же поддалась, а служанка от неожиданности едва не потеряла равновесие. Повезло, что хватка за большую дверную ручку оставалась крепкой. - Вот мы и дома. Позвольте вам помочь, оджосама? Она обняла любимую госпожу одной рукой за плечи и предложила свою помощь. Их от порога разделяло не больше пяти шагов. А внутри, спрятанные от пылающих лучей солнца и жара, они будут предоставлены сами себе. Внешний вид госпожи немного беспокоил Коакуму - она подумала, что она устала. Поэтому прежде, чем она как следует зацелует свою героиню и идол, нужно было убедиться что она в порядке. И в настроении провести с ней время самым приятным образом. Перешагнув вместе порог дома, служанка сначала обняла дверную ручку хвостом. Вспомнив о том, что его беречь нужно, она передумала и, развернувшись, ненадолго оставила госпожу наедине, закрывая за собой дверь. Простите за задержку, оджосама. Время уже позднее, давайте пока что остановимся и мы отправимся отдыхать. Все необходимые приготовления сделаны - осталась только дождаться вашей компании. Если вы не против, то перед сном я бы сделала вам массаж и не только~ Спасибо за игру, няша! Желаю, чтобы все следующие дни недели прошли легко и приятно, как твой выходной денёк. Побольше тебе радостных событий, как можно меньше разного рода тревог! Во всем, конечно, удачи и немного везения. Я буду ждать тебя в наши обычном времени и месте. Спокойной ночи и береги себя <3 | |
| Ничего страшного, уже и правда довольно поздно, поэтому пойдём лучше в кроватку. Массажное масло я уже взяла и с радостью предоставлю себя твоим ручкам и не только~ . И тебе спасибо за отличные выходные. Прогулка выдалась очень необычной и интересной. С нетерпением буду ждать следующих выходных чтобы продолжить! Надеюсь, дни тоже пройдёт без забот, а ночи будут спокойными, приятными и наполненными интересными снами. Сладких снов, няша! <3 | |
| Дьяволёнок подцепила пальцами красивую шапочку, сняла с головы, положила с собой рядом. Коакума запустила пальцы в волосы оджосамы, поглаживая их. Любимая хозяйка ласкала своими влажными губами клитор, облизывала половые губы и совершала языком возвратно-поступательные движения, схожие с фрикциями её длинного хвостика. Бедра подрагивали, спина покрылась мурашками. Её сердце стучало, как бешеное, а в животе что-то сжималось, как длинная пружина. Тихие, неконтролируемые стона блаженста непроизвольно срывались с её губ. Проникая внутрь, язычок стимулировал её внутренние стенки, доставляя настолько приятную щекотку, что в дальнейшем возбуждении она не то, чтобы нуждалась, а уже буквально была готова сорваться на седьмое небо. Постепенно движения Коакумы становились быстрее. Она старалась вдвигаться как можно нежнее, с искренним наслаждением погружаясь в тело Ремилии-самы. Она чувственно двигалась на разгоряченном теле, лицо Коакумы стало красным не только от помады - напряжение, которому поддавалось её тело, закончило начатые штрихи. Страсть набирала обороты - чем ближе была горничная к тому, чтобы взорваться, тем быстрее она орудовала хвостиком. Неожиданное столкновение её точки и маленькой пуговицы клитора привело к тому, что она громко пискнула и расправила кончик в полную силу. Коакума прикусила губу и всерьез разогналась. В эти моменты она привыкла читать на лице хозяйки смесь удовольствия и боли, но сейчас этого сделать было нельзя. Подсказкой служили только звуки удовольствия госпожи - чем чаще она стонала, тем чаще она двигалась. Иногда она замедлялась и плавно, мягко надавливала на мягкую чувствительную точку, словно целуя её губами. А потом снова ускорялась, чтобы сорвать с губ госпожи протяжные нотки от приятного скольжения внутри. Чем сильнее Коакума сопротивлялась конвульсиям тела, тем чувствительнее становились ласки. Даже горячее дыхание госпожи ощущалось как что-то физическое и приятно раздражало кожу. Пьянящее удовольствие заскользило по всему телу. Животик фамиляьра стал вздрагивать, движения стали резкими, но по-прежнему сохраняли свою чувственность. Она сильно дрожала, стремительно приближаясь к финалу. По телу пробежала что-то похожее на шаровую молнию - и Коакума выгнула спину, не сдержав крика. Язычок сломил её волю - её оргазм оказался бурным и сильным. Мышцы тазового дна ритмично сокращалась, даря удовольствие на двоих. Фамильяр изливалась, совсем не стесняясь залить платье. Она жила текущим, приятным моментом и всё, кроме оджосамы рядом, перестало играть какое-либо значение. Коа сделала еще несколько затухающих движений, облокотившись на спину скамейки. Рука поглаживала жемчужные волосы, вторую она вытянула навстречу - на тот случай, если вампиресса предпочтет сесть рядом. Вторая ладонь коснулась её плеча. Коакума попискивала - она теперь понимала, что госпожа имела в виду под чрезмерной чувствительностью тела. Однако это было так сладко, так желанно испытывать, что она не собралась изменять своим привычкам и делиться этим самым наслаждением. Как пожелаете! Я тогда возьму побольше люда и что-нибудь, чем можно обмахивать вас и остужать в летний денек. | |
| >Я тогда возьму побольше люда это что, приглашение? | |
| Ошибочка вышла. Льда, не люда. Печаль. Найдем другую. | |
| Покрытый и пропитанный влагой хозяйки хвостик приятно извивался внутри, словно змейка, вытягивая из неё приглушённый лоном фамильяра стоны. Благодаря обильному количеству влаги, он беспрепятственно скользил внутри неё, доставая до самых глубоких местечек, в отличии от драгоценности, к которой привыкла вампирша. Подушечками пальцев, она ощущала, как небольшой бугорок мелко перемещается под кожей и на секунду она даже представила, что будет, если дьяволёнок попытается полностью уместить хвостик внутри неё и как это будет выглядеть. На мгновение она почувствовала, как кончик хвоста увеличился в размерах, заполняя собой всё пространство внутри. Чувство заполненности кружило голову ещё сильнее, но в погоне за ещё большим удовольствием она не могла остановить себя. Подхватив ритм фамильяра, она подмахивала ей своими бёдрами. Чёрное сердечко, которое и без того доставало до самых глубоких мест с тянущей болью врезалось в мягкую плоть хозяйки, доставляя ей ещё больше удовольствия. Она прекрасно понимала, что в такие моменты боль и удовольствие вовсе не мешают друг другу, а наоборот дополняют. Сама же вампирша в ответ на это лишь сильнее уткнулась лицом в её промежность, желая, чтобы и её язычок проник внутрь как можно глубже. Коктейль из слюны хозяйки и соков дьяволёнка смешивались вместе, позволяя её языку скользить внутри, проходясь кончиком по чувствительным точкам, проворачиваясь внутри и извиваясь. Когда же Ремилии перестало хватать воздуха, она на секунду оторвалась от лона девушки, тяжело дыша ртом, так и не убирая язычок внутрь него. Вид любимицы, которая дрожала от удовольствия пробуждал внутри неё лишь одно желание - продолжить, подарив ей ещё больше приятных секунд. Ремилия опустилась вниз, на этот раз проходясь языком по всей промежности и останавливаясь в самой верхней точке. Кончик языка коснулся набухшей горошинки, принимаясь ласкать её, описывая круги и другие различные фигуры. По тому, как подрагивает низ живота Коакумы, она понимала, что девушка уже была на грани, хотя и сама хозяйка держалась из последних сил. Хвостик внутри неё двигался будто сам по себе, никем не сдерживаемый, а кончик стрелки словно исследовал её впервые, проходясь по влажным стеночкам, которые в ответ на ласки лишь сильнее сжимали его. Стараясь попадать в такт, Ремилия продолжала подмахивать бёдрами, а услышав ничем не сдерживаемый стон любимицы, сразу же почувствовала, как горячая влага попадает на её лицо. Не желая, чтобы такая сладость пропадала впустую, она вновь прижалась лицом к её промежности, собирая ртом каждую каплю результатов их любви. Понимание, что она сделала это не думая, а скорее ведомая одними лишь желаниям скользнуло в голове на секунду, сразу же исчезая, а сама вампирша протяжно простонав между ног Коакумы, сжала хвостик внутри себя что было сил. Стеночки активно сокращались, желая напоследок ещё сильнее прочувствовать скользкого, плотного гостя внутри себя. Тело вампирши била заметная дрожь, а под ней на земле появилась небольшая лужица, которая продолжала плавно стекать по хвосту, капая с него. Скользнув рукой ещё ниже, они коснулась хвоста Коакумы, нежно поглаживая за старания ту часть, которая была снаружи. | |
| Коакума тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Это была небольшая плата за удовольствие. Судорога постепенно отступала, фамильяр набиралась сил. Учитывая то, что оджосама все ещё была внизу, с хвостиком внутри, ей необходимо было проявить инициативу. Ремилия-сама словно не спешила наверх, забавляясь с её хвостиком. Дьяволёнок захихикала, а затем ответила маленькой шалостью, войдя им немного глубже. Всего на пару сантиметров. - Позвольте я помогу вам. Не двигайтесь, пожалуйста. Её голос хоть и был тихим, но был наполнен решимости. Она взяла хозяйку обеими руками за подмышки и потянула вверх на себя. Накопленные силы почти сразу оставили её - тело обманывало горничную, пытаясь внушить, что вампиресса весит тяжелее обычного. Это не было поводом сдаться - наоборот, пальцы только сильнее вцепились в розовое платье. Хвостик следовал следом, стараясь не доставлять дискомфорт. Бережно она посадила госпожу рядом, по другую сторону от того места, где лежала шапочка - медленно, осторожно, пока попа не коснулась скамейки. - Простите, если доставила неудобство. Позвольте я немного поухаживаю за вами~ Женские руки принялись стряхивать пыль с платья, возвращая ему естественную красоту. Чтобы достичь другого части одежды, Коакума встала со скамейки и, возвышаясь над оджосамой, принялась работать дальше. Пот быстро выступил на лбу, а тело все еще сопротивлялось подчиниться. Она сделала все, что могла и присела обратно на своё место. Из сумки показалась бутылка воды - обе девушки заслужили небольшую награду. - Это было прекрасно, Ремилия-сама. Мы должны попробовать как-нибудь еще раз. Её губы вновь нашли уста оджосамы, покоряя и заставляя фамиляьра почувствовать своей женский вкус. Она целовала госпожу неторопливо и нежно, обняв ладошками красивое лицо. Она достала платочек, обмочила его питьевой водой. Заботливо стала стирать следы её же собственной помады, что в порыве страсти немного размазались по лицу. Горничная работала долго, очерчивала пальцами и помадой лицо и грубы, но результат получился хорошим - теперь алые краски покрывали только губы. Немного подумав, Коакума нанесла еще один слой помады, вернув им оттенок свежей крови на губах. - Замечательно выглядите. Однако кое-чего не хватает. Но для начала - водичка. Дьяволёнок откупорила бутылку и передала госпоже, чтобы та утолила жажду. Потом сама сделала несколько жадных глотков и поставила бутылку на скамейку. - И теперь десерт. Дьяволёнок не стала возвращаться к сумке. Не было нужды в том питании, которые они с собой взяли - оно не стояло и близко с тем, что могло утолить первозданный голод. Обнажив уязвимую шею, она стала приближаться ближе к лицу госпожи. Она перекинула через бедро одну ногу, невольно прижала госпожу к спине скамейки. И очутилась на бедрах девушки. Не сама удобная поза для кормления, но Коакума нашла выход. Она села немного дальше, чем обычно, чтобы губы и клыки могли достать её в любой момент. Почувствовав на себе жаркое дыхание, она поняла, что всё сделала правильно. Осталось только дождаться укуса и привычной, расслабляющей колющей боли. Или же решения вампирессы - на тот случай, если пить дьяволёнка ей в данный момент не хотелось. | |
| Жар внизу живота вампирши понемногу утихал, уступая место расслабленности и блаженству. Её мысли постепенно возвращались к ней, но даже этого хватало чтобы понять, то, что они не в особняке и не на мягкой кровати, где можно продолжить предаваться нежностям. Тот факт, что их увлечённость друг другом никто не увидел - был скорее чудом, чем случайным совпадением. “Нужно немного привести себя в порядок и убираться отсюда. Не может же всё быть так гладко…” - подумала Ремилия, но в отличие от неё, у фамильяра настроение явно было более игривым. Ощутив как хвостик внутри вновь зашевелился, хозяйка еле слышно пискнула, когда стрелка хвоста вновь поцеловала её где - то в глубине. Подняв взгляд, она увидела милое личико Коакумы, покрытое следами алой помады, преимущественно в районе её губ. По началу не понимая, с чем она собирается помочь, хозяйка увидела, как её руки потянулись к ней, а после ощутила, как они поднимают её с колен. Не успев опомниться, вампирша хотела помочь ей, хотя бы немного упростив задачу, но в следующий момент уже вновь оказалась на скамейке рядом с ней. Заботливый фамильяр сразу же принялась отряхивать её платье и лишь сейчас, вампирша поняла, насколько неподобающе она вела себя. - Прости за хлопоты, я совсем забыла о манерах. Возможно, это из за жары, но я совсем забыла о своих манерах… Но… Я с тобой согласна, это было очень необычно. Повернувшись к ней, она увидела, как губы любимицы тянутся к ней. На такую немую просьбу вампирша никогда бы не смогла отказать и сейчас она с радостью потянулась ей навстречу, касаясь её губ своими. Гладкие и мягкие губы были одной из любимых частей тела фамильяра и хозяйка была рада целовать их в любое время суток и как оказалось, при любых обстоятельствах. Подарив ей несколько нежных поцелуев, лаская по очереди то верхнюю, она не сопротивляясь, позволила ей избавиться от следов шалостей. Влажная ткань щекотала лицо, но Ремилия старалась сдерживаться, чтобы не доставлять неудобств любимице. Когда она вновь нанесла помаду на её губы, хозяйка мило улыбнулась ей в ответ. - Спасибо, Коа… Ты очень заботливая. И… Я рада, что ты мой фамильяр… Щёчки Ремилии заметно покраснели после таких слов. Глядя на спутницу, хозяйка решила, что не станет убирать с неё следы от помады. Удивительно, но подобные вещи были очень к лицу обольстительному дьяволёнку, не важно, что это было: царапины на спине, следы от укусов на шее или засосы, или следы от накрашенных губ. Взяв у неё бутылку с водой, вампирша сделала несколько крупных глотков. Не смотря на то, что заботливый фамильяр чуть ранее одарила её обильным количеством влаги, потребность в обычной воде никуда не делась. Она вернула бутылку, поправив своё платье. От этого процесса её отвлекли слова девушки о сладком. Она вновь была права - восстановить силы им обеим было желательно, а десерты отлично справлялись с этой задачей, но перебравшаяся на её колени Коакума, похоже, имела ввиду немного другое. Увидев приглашение к трапезе, в виде обнажённой шеи и аккуратной ключицы, вампирша неосознанно облизнулась, поражаясь тому, на что была готова Коакума ради неё. Лицо девушки озарила яркая улыбка и она потянув руки к ней, крепко обняла в районе лопаток, прижимая её к себе и уткнувшись кончиком носа в её шею. Кожа девушки была немного влажной от жары и их игр, но это ничуть не смутило хозяйку, а скорее наоборот. Высунув язычок, она стала вылизывать крупный участок кожи, словно кошка, которая вылизывал котёнка, собирая с него влагу и подготавливая место для укуса. Мышцы внизу сами по себе вновь сжали упругий хвостик внутри себя, а вампирша подарив ей нежный поцелуй, обнажила клыки, мягко входя в её кожу, стараясь доставить ей как можно меньше дискомфорта. Прижимая Коакуму ещё крепче к себе, хозяйка понемногу вытягивала из неё кровь. Любимый вкус заставил девушку еле слышно простонать, а аппетит дал знать о себе. Она старалась держать себя в руках, чтобы не навредить ей, поэтому ограничилась несколькими глотками, которые были чуть больше обычных. Отпустив же её шею, девушка собрала оставшиеся капельки языком и вновь прижалась к ней, на этот раз губами, втягивая её кожу и оставляя вокруг одного из следов засос. - Твоя кровь - самая любимая сладость для меня. Я буквально зависима от неё. | |
| Почувствовав знакомый запах тела любимицы, вампирша почувствовала, как внутри неё что - то взорвалось тысячами искр. Её больше не волновало что случайные прохожие могли увидеть их за этой нескромной игрой и даже если бы вокруг них собралась целая толпа ушастых - она не отказала бы себе в удовольствии продолжить то, что начала. Влажные, мягкие складочки буквально требовали к себе внимания и Ремилия с радостью была готова предоставить его. Кончик её влажного языка проходился по нежным губам дьяволёнка, собирая её влагу, оставляя взамен след из своей. Руки хозяйки властно легли на мягкие бёдра фамильяра, сжимая и массируя их, то впиваясь в них кончиками ноготков, то нежно поглаживая бархатистую кожу. Вампирша ничуть не сдерживала себя в своём аппетите, не стесняясь как покрывать своё лицо любовными соками, так и промежность Коакумы остатками алой помады. Добравшись до самой верхней точки, кончик языка сменился губами хозяйки. Она нежно целовала набухшую от возбуждения точечку, иногда задерживаясь на ней подольше, втягивая её между губами и посасывая, словно это было её любимое угощение, с которым она также не торопилась, стараясь распробовать в своё удовольствие. Лёгкая щекотка в районе бедра заставила её на секунду отвлечься. Почувствовав знакомую стрелку хвостика, бёдра вампирши словно сами по себе развелись чуть шире, давая фамильяру полную свободу в своих действиях и даря ей в пользование всё, что было ниже живота. Она прекрасно знала, что дьяволёнок не упустит возможности ответить на ласки и была только рада этому, прекрасно помня о том, какие чудесные ощущения она может подарить ей. Щекотливые движения стрелки заставляли вампиршу еле заметно вздрагивать, а прикосновения кончика к промежности заставляло Ремилию дрожать от предвкушения, умоляя про себя, чтобы фамильяр поскорее вошла в неё. Словно её мысли были услышаны, она ощутила, как мягкая, упругая стрелка раздвигает её половые губки, входя внутрь. Уткнувшись лицом в промежность девушки, она еле слышно пискнула от удовольствия, а её язычок в ответ проник внутрь фамильяра. Горячие и мягкие стеночки требовали особого внимания и кончик языка принялся скользить по ним, в попытках найти знакомые точки, которые могли доставить удовольствие любимице. Вампирша чувствовала, как хвостик проникает в неё всё глубже, а широкие части стрелки давят на чувствительные места, заставляя лоно хозяйки ещё сильнее истекать от удовольствия. Наконец, стрелка хвоста уткнулась в самое глубокое местечко. Одна из рук хозяйки скользнула вниз и остановилась на её животе, где она надавливая пальчиками, могла ощутить заметный бугорок, который отзывался в ответ на прикосновения сквозь тонкую ткань и кожу, а после, немного поёрзав на коленках, опустила бёдра чуть ниже, насаживаясь на него сильнее, заставляя собственные стоны утопать между ножек Коакумы. Доброе утро, Коакума! Надеюсь, ты как и я хорошенько и вволю отдохнула~ Отличная мысль! Предлагаю в таком случае позавтракать на улице, в беседке, где тень её укроет от солнца, а приятный ветерок подчеркнёт свежесть фрукта. <3 | |
| беседку мы убрали там доска треснула одна. | |
| - В аду с ними поговоришь, хаоситская сука! Или куда вы там бляди попадаете! Гневно выкрикиваю, простреливая тебе табло. По рации связываюсь со штабом и докладываю о застреленной мною еретичке и об убитом ей космодесе. Комиссар уже в пути. А пока я отхожу в безопасное место чтобы помочиться. На обеде много воды выпила... | |
| Лазболт оплавил лицо, с черепа слезла кожа, сам он упал и покатился к подножью трона черепов. | |
| Прихожу обратно с импровизированного туалета и вижу этот пиздец. - Вот же бляди!.. Даже подыхая глумятся... грязные хаоситские суки! Зло плюю на отчленённую голову еретички. После чего прячусь, ожидая прибытия комиссара. Больше мрази может ходить вокруг, не хочу рисковать... | |
| >А пока я отхожу в безопасное место чтобы помочиться. На обеде много воды выпила... Зассыха! | |
| Из кустов внезапно выходит медведь и орёт. - Ты что, охуел?! Что за хуйня?! Реагирую на автомате, охуевая от говорящего зверя. Ксеносская магия, не иначе! А потом замечаю что скотина похотливо пялится мне между ног. - Я не зоофилка, козёл блять! Пошёл отсюда! Отпугиваю самца вскинутым ружьём. | |
| Медведь все-таки не дурак и поднимает лапы вверх при виде ружья, делая шаг назад. Увидев, что девушка не собирается палить сразу же, разворачивается и топает обратно в кусты. "Зассыха", – неодобрительно бормочет он, мотая головой. | |
| - Я те в жопу щас винтовку засуну, ублюдок эльфийский! КЫШ! Громко ору вслед, делая пару выстрелов рядом с ним, чтоб валил резче. - Совсем охуели, зверьё, блять!.. | |
| >Стрельба из машины на ходу Неспортивно, у нас в ряде штатов так только инвазивные виды истребляют. Типа одичавших свиней. Можно попробовать. Еще бы вспомнить, где мы закончили. Кровать, жара, пол-бутылки крепкого, поздняя ночь, ноющие мышцы, все верно? | |
| Репорт за пропаганду насилия над 🐽 Подумаешб над своим поведением за решеткой! | |
| Horny jail, is that you? Ya uznal tebya? | |
| А не мелковат ты будешь для штурмовика? | |
| Да, Люси уже успела поработать ртом, а Лара - руками. Я могу продолжить оттуда же? >жара Декабрь в Вегасе, Ларе было нежарко на улице. :) Но у Люси дома наверняка вполне комфортно, тем более при физической активности. Есть пожелание / дополнение - я думаю, им обеим гораздо больше идет, когда они ведут себя как взрослые бабы, которым комфортно друг с другом, которым не нужно как-то играть роль и вести себя как в порно, делать что-то картинно и т.п. В прошлый раз у меня было чуть-чуть такое ощущение от Люси, которая как будто насмотрелась романтической эротики. :) По сравнению с тем, как она ведет себя в "сюжетных" / не-постельных сценах. Но это не "критика", всё хорошо. Просто пожелание. | |
| Постараюсь писать лучше. Можешь вести игру. | |
| Ой, да что ты знаешь про климат. Вот когда приучишь себя вставать в восемь вечера, когда солнце садится - тогда да, считай невозможно жить. А так... | |
| Поговорите с другой эльфийкой, у нее постоянно гуляет график сна. То она бродит по ночам и отсыпается днем, то наоборот, живет как все. | |
| Я и так по ночам работаю, ничего нового. Просто жара всё равно достала уже. | |
| тыкаюсь слюнявым пятачком и скребу копытцами у ушка 🐷🐷🐷 | |
| Как свинья пробралась в человеческое жилище? | |
| Если это не карликовая свинья - то это пиздец, надо менять замки. Свинья дома - очень опасно, сожрет человека и не поморщится | |
| Это наше жилище, глупая дыронька! уверенно топочу копытцами, бегая по треду и раскидывая буквы | |
| Может лучше обсуждать убийства врагов Императора? 😈 | |
| И где же близняшки-эльфийки, когда они так нужны... | |
| Врагов Императора. ☝️ Тот космодесантник был предателем, сестра? | |
| Убийства! Ничего не знаю, просто череп в коллекции. | |
| Ладно. Сегодня тихо. Еретики и предатели с ксеносами особо не отсвечивают. Патруль обещает быть спокойным. И кормят тут вкусно. Красота! | |
| Кровь для Императора, черепа для Золотого Трона. | |
| - Занимательная у тебя символика на броне, сестра... А между ног наружу не щупальцы ли скользят?.. Безмятежность как рукой сняло при виде еретичной сестры, развращённой Хаосом. Вскидываю винтовку, целясь лазером прямо ей в лоб. - Что скажешь, нечестивая? Я отомщу за убитого тобой 'космодеса'! Мой голос уверен, твёрд и полон решимости защитить Империум от очередной грязи. | |
| Мы честные кхорниты, никаких щупалец. И вообще, ты попробуй, рубить черепа вообще то очень приятно. Голоса в голове говорят "малаца", а душ из крови очень полезен для кожи. | |
| Почему их не рисуют бурятками ил хачетяноками? | |
| Нигершами наверняка рисуют во имя повесточки. | |
| В любом случае, осеменить и отправить на опыты | |
| Опыты у кого? В самой империи? | |
| Да у кого хочешь, хочешь официальной империи, хочешь аристократии. А если особо не повезёт, то друкхари или хаос. | |
| Потому. Так надо. У нас в полку́ такая хуйня не практикуется. Тебя. Больно много пизди́шь. Император такое не любит. Вслед за своим дружком выше пойдёшь. | |
| Кому не все равно что любит труп на троне? | |
| Очевидно, тебе, раз ты высрал эту хуйню. Хочешь поговорить об этом? | |
| Я балдею с этой стрелкини. Кабан стреножен и не почти шевелится, ты стоишь в упор, как можно промахнуться по убойной зоне? Или выстрелить сразу несколько раз. А то, секач - это страшная сила. | |
| >Я балдею с этой стрелкини. Кабан стреножен и не почти шевелится, ты стоишь в упор, как можно промахнуться по убойной зоне? Или выстрелить сразу несколько раз. Бабы 🤷 | |
| Энни Оукли бы не промахнулась. Или взяла бы что-нибудь более гарантированно убивающее кабана. Например, 12 калибр с картечью или пулей. Даже пуля Фостера подошла бы, даром что легкая. | |
| Это похоже на сафари для туристов, где за тебя все сделают и тебе нужно в полностью контролируемой ситуации подойти, сделать пару действий как подскажут, и почувствовать себя героем. | |
| Справедливости ради, сафари не такое контролируемое, как вольерная охота, и даже в контролируемой ситуации обгадиться - как нефиг делать. Поэтому РН обязан тоже быть вооружен и носить с собой мощный слонобой, способный остановить озлобленного подранка. Вот, например, что-то вроде вот такой австрийской игрушки. Правда, ее придумали не для гида, а для самого охотника. | |
| Да, но в любом случае это видео с новичками и с облажавшимися гидами. Они там все не контролируют себя от адреналина. не хочешь вернуться в спальню? | |
| → Коакума с интересом наблюдала, как госпожа садится к ней на колени. Она немедленно обняла её одной рукой, а другой провела по ближайшему к ней бедру. Кожа ноги была горячей и немного влажной. Как раз такой, какой она и думала. Пламя и влага. Дьяволёнку захотелось прикоснуться к ней губами и облизать с кожи прозрачные капельки жидкости. У неё даже пересохло во рту от такой мысли. Рука оджосамы коснулась её щеки. Фамильяр сильнее прижалась к мягкой, нежной ладони, наклонила немного голову. Второй руки она не ожидала, но сопротивляться не стала - ей стало интересно что же задумала Алая Дьяволица. Неужели обнимет бедрами и не даст никуда убежать? Коа ощущала мягкость покрытых кремом ладоней, тепло, исходящее от её тела, женственный, смешанный с ароматом трав запах женского тела. Дьяволёнок прикрыла глаза, подавляя желание ринуться губам навстречу - госпожа пробовала ее на вкус и посасывала, даря несколько мгновений необычайных ощущений. Платье ограничивало доступ к телу, но Коакума не была собой, если бы не стала массировать спину через ткань. Она уделила особое внимание той зоне, где основания крыльев росли из спины - открытая кожа и чувствительное место оказались ненадолго в её власти. Дождь из поцелуев заставлял Коакуму расслабиться и пьянеть от удовольствия. Каждый нерв её тела уже начинал звенеть от ожидания чего-то большего. - Ремилия-сама - выдохнула она в ответ и нескромно улыбнулась. Её чувства оказались подавлены, поглощенные интенсивностью горячего взгляда. Пульс на шее ударил два раза, потом любимая хозяйка с грубым, отчаянным желанием накрыла ей рот своим. Девушка легко качнулась, но оставалась в вертикальном положении, которое удерживало все её тело. Что-то впилось ей в плечи, когда госпожа упивалась поцелуем, как водой в пустыне. У фамильяра перехватило дыхание, на мгновение замерло сердце. Она ответила на поцелуй со всей страстью, которую копила часами. Дала легкий, игривый отпор длинному язычку, охотно сплелась с ним длинной змейкой. Ладонь поднялась со спины и легла на затылок девушки. Коакума совсем позабыла о том, что творится вокруг них - она мягко постанывала прямо во время интимного, полного желания поцелуя. Она, в конечном итоге, расслабилась и позволила госпоже полностью себя исследовать. Её очень возбуждало, когда Ремилия-сама проводила языком между зубами и верхней губой, балуя свою любимицу. После того, как победительница насладилась своей победой, она нескромно попросила вход в её жаркий ротик. Коа долго не отлипала от губ, пока естественное желание дышать не заставило их остановиться. Госпожа осматривалась вокруг, словно заподозрила, что кто-то за ними наблюдает. Красноволосая девушка последовала похожему примеру, сосредоточившись в области за её спиной. Ей хотелось, чтобы оджосама чувствовала себя комфортно, удобно и не ограничивала себя в своих желаниях. Во время полезного наблюдения она как бы невзначай положила подбородок на плечо девушки, поручая себе контроль над западной и северной стороной. Она быстро убедилась, что шелест куста вызвала скорее сила ветра, нежели нежеланная наблюдательница. И, успокоившись, решила расслабить и оджосаму поцелуем в шею. Она теперь не стеснялась и выбрала видное место, предпочитая скрытость жажде лески. Коакума прижалась своими губами и ласкала по кругу выбранное ей место, желая создать алый круг. Она прижималась к коже несколько секунд, прежде чем остановиться. Оставив короткий поцелуй, оджосама покинула гостеприимство её колен. - Что вы задумали? Эй, а как же подстилка? - спросила она про себя. Девушка замерла, но задавать вопросы не стала, боясь остудить своим любопытством более чем хорошее настроение хозяйки. Вампиресса снова обновляла краску на губах - Коакума только сейчас заметила немного тускловатый оттенок, который вот-вот позволит естественному цвету губ пробиться наружу. Мысль о том, насколько сейчас разукрашено её лицо, возбудила её еще больше. Закончив нужные приготовления, Ремилия-сама показала, что совсем не забыла и про вторую пару губ служанки. Она послушно расставила ноги, тихо ахнула, коснулась ладонью голову девушки. Она давно намокла между ног и тихо попискивала от ласк девушки. Несмотря на то, что цель их была нанести несколько следов и пометить Коа, как свою личную собственность, девушка не могла не заметить, как лобзания и влажные полизывания были наполнены мощной нежностью и тело фамильяра отзывалось на каждую эмоцию. Она дернула ножкой, скинула обувь на правой ноге и поглаживала голой пяткой спину девушки. Риск быть обнаруженными, когда они предавалась любви, придавал ей адреналина, заставлял кровь быстрее течь по жилам и усиливал её ощущения. А любимая госпожа словно поедала её набухшие половые губки, уверенно и скоротечно сводя подчинённую с ума. - Ах... оджосама... Я обожаю вас... Коакума невольно вспомнила как она оказалась в похожем положении на балконе, в одном халате с любимой госпожей, ублажающей её женский секретик. Она улыбнулась, застонала чуть громче, медленно изливаясь соками. Сердечко хвоста поддело подол платья госпожи спереди и спряталось внутри. Сантиметр за сантиметром оно приближалось туда, где должно было находиться лоно девушки. Фамильяру повезло - её обожаемая госпожа тоже не вооружилась нижним бельем. Как удобно! Девушка не стала ждать, пока пальцы сами направят её или она получит одобрение. Она нашла внутреннюю часть бедра на ощупь и стала двигаться вверх. Мокрые, горячие следы соков госпожи позволили ей найти то, что она искала. Девушка еще раз ахнула от ласки, невольно сжала собственные стеночки. Она сконцентрировалась, превратило сердечко в большое, но мягкое уплотнение и врезалась им прямо в розочку оджосамы. Сначала она проникла кончиком, затем немного вытащила и погрузила его дальше. С каждым движением она ныряла все глубже и глубже - озорная дьяволёнок не могла и не хотела ждать своей очереди. Не хотела, чтобы Ремилия-сама ласкала себя между ножек самостоятельно. Она остановилась, но только чтобы сделать небольшой поворот дальше, в сторону пупка девушки. Она была готова довести любимую вампирессу до оргазма несколько раз, если придется. Доброе утро, оджосама! Как вы отдохнули? Надеюсь, я не задержалась. Ваш чай с лимоном и кубиками люда уже готов. Я также хочу предложить вам попробовать дыню на завтрак! | |
| С разбегу врезаюсь под ноги случайному анону и испуганно рохкая и виляя скрюченным узелком хвостика, топоча убегаю в самый дальний угол треда, откуда со временем начинает доноситься расслабленное хрюканье | |
| А ведь в городе за выпущенных без присмотра свиней хозяев штрафуют. Они могут пожрать товар на базаре, чужие вещи, людей покусать, собак, еще и дом подрыть. | |
| Напугать - напугает, но это не факт. Загрызть - ну так собак должно быть много. Свинья защищаться умеет, даже домашняя. На охоте дворяне кабанов травят собаками, но собак никогда не бывает достаточно много, чтобы загрызть кабана. Они отвлекают на себя внимание, пока их хозяева с мечами и копьями подходят на конях на дистанцию укола. | |
| Все зависит от размеров собаки и свиньи. Средняя собака крупного борова хер победит. | |
| Дырочки расходятся спатки. И только бедный Хрюн, в которого стреляли и гоняли лежит высунув язычок 🐽 Как же несправедливо бытие! | |
| Хз, я в других тредах обитаю. От этого всё равно ничего не будет уже. Вышел. | |
| кабаны сила 💪 лучше не связываться без целой толпы людей с ружьями | |
| Пошто свинку убили? Мрази 😤😡😡😡 | |
| Для еды. Сделают свиной шашлык. | |
| Если захочешь продолжить, я не против. Если нет, хорошо. | |
| Так ведьмачьих же был уже. На прошлой неделе. хрю | |
| Да ОП просто на пик с Цири посмотрел и решил ебануть такой перекат без задней мысли. Вот и всё. | |
| Ну вот и всё. До следующих выходных, выходит?~ | |
| А еще лусше вкатывайтесь в нейронки | |
| С еграчком как-то лучше, спасибо. | |
| Игрочки полумертвые да и недоступны почти всю неделю | |
| Хватит обсуждать убивства хрюнов 🥲 | |
| Проспала до вечера. Охлаждается . | |
| В этом климате просто невозможно жить... Только после заката станет прохладнее, а весь день приходится почти голышом ходить! | |
| скример от пидораса которому ебло сломать бы | |
| да мне пох, я твой кал все равно не открываю | |
| Есть какие-нибудь ещё ведьмы, как, например, Сабрина, которые не используют палочек и посохов, даже заклинаний, а просто стреляют из пальца магией? | |
| Бешено хрюкая, вырываюсь из-под кровати одной из дыронек и пробегаю наискось по всему треду, попутно успевая вскопать рыльцем самые вкусные посты | |
| Короче, там была гифка с Алекс, тискающей милого поросёнка. В полит-тредах она явно часто мелькает, кек. | |
| Бля, пиздец что лахтобляди с умом сделали... Уже автоматическая ассоциация с /по/ контентом идёт. | |
| Летаргия....хрюнов перебили, а потом удивляются почему так 🥲 Фу такими быть! Шейм он ю, дыроньки! | |
| Уютный /brg тредю https://2ch.hk/brg/res/1527984.html https://2ch.hk/brg/res/1527984.html | |
| Вайфу вацфу вайфай wifi waifu wi-fi тредик ведьмачьих женушек! | |
| >день >нет и 50 постов <- My reaction to that information. WTF | |
| Можно я буду следющей пациенткой? За Клавдию | |
| https://arhivach.top/thread/1040352/ | |
| Кабаны ж вроде вообще пиздец. | |
| Однозначно.Вообще почти все тянки Геральта лучше Трисс. | |
| >Похоже, на картинке изображён 'Dogpill' | |
| Какое же наслаждающееся щячло, я ебал... | |
| Шо то говно шо то говно на фоне Йен | |
| Круглолицая невротичная самозванка! | |