Datasets:

Alant2000

/

taiga_cleared

like 1

Я давно не человек Да,я давно не человек, Не ангел и не дьявол. Я - полководец звёздных рек, Презревший рамки правил. Смотрю, идёт отряд калек, Как согнуты их спины! Под панцирем припухших век - Испуга исполины. Мне жаль их, но помочь нельзя, Довольны низкой долей. Забывшие восторг глаза Не тронутые волей. Для многих прозябать пыли, Важней, чем славить ласки. Как чёрный волос не бели Пробьется из под краски. Нас мало вестников строки, Презревших униженье. Я появился вопреки, Чтоб победить паденье.

Я ждала тебя много лет. В ожидании рук твоих сильных. Чтоб в объятьях твоих тепло Согревало душу мою изнутри. Ты покрепче сожми чтобы я И не думала рваться куда-то. Мне же свойственно всегда И во всем сомневаться. Я услышала голос твой Потеплело внутри как-то. Я пойму, только ты объясни Как получится, ну хоть как-то... Безоговорочно слушать тебя Не смогу, буду спорить возможно. Но совсем быть без тебя Для меня уже не возможно.

Не говори, что счастья нет. Что сколько лет уже в обед Не видел я ни разу. Желаю чтоб оно пришло, Хочу чтоб всё и сразу. Ты не ищи под солнцем красным, Не трать ты время понапрасну. Мне верь, нет счастья без потерь. Бог тебе отмерит по судьбе твоей. За доброту и за терпение оно к тебе Придёт без всякого сомнения. Раз есть любовь и счастью быть, По морю синему за ним не надо плыть. Оно само тебя найдёт И с неба в руки упадёт.

И никто тебе не звонил, и всё врали календари: мол, осень наступит - сентябрь сгорит. Но сгорел ты сам. Ты горел, когда верил чужим словам, и когда решил, будто твоя душа кому-то ещё нужна, и когда ты писал стихи, и когда стремглав к телефону бежал, если слышал, что он звонит, и когда говорил в молчащую трубку какую-то лажу о своей маленькой, но любви, и когда слушал её ответ, и когда плакал в её тишину, и когда тебе грезилось, что там, в пустоте, говорили "да", хотя ты и знал, что, будь на проводе тот человек, он бы сказал "нет". Ты горел, когда разрушал стену внутри самого себя, и когда читал начертанные на ней имена, и когда ещё одно имя на ней писал. Ты сгорел, милый друг, когда понял: надежда мертва. Осень пришла, - шепчут в трубку календари. Осень пришла, и горят сентябри.

Она - шаблоны разрывающая, своих хозяев возбудила: Надька "сухоголодающая", им пол-миноры засветила.

О, сколько развелось поэтов! И каждый - сам себе поэт, Единственный в безумстве этом, И сам себе в потёмках свет, Герой-любовник и мечтатель, Поэзии изобретатель... 2016

Мы станцуем последний танец по ноябрю. Уходящий вдаль, он откроет на всё глаза. Где мой странник Наверно, опять убежал на юг, Там свет солнца, любовь и моя душа. Мы станцуем последний, наверно, прощальный вальс. Закрывая глаза, можно считать шаги. Не забудь меня, мало ли, вдруг ухожу навсегда, И останутся те слова листьями позади. Осень снова не хочет меня отпускать вдаль. В январе снегопада, наверное, и не жди. Может, надо немного еще подождать февраль Может, он уготовил мне что-нибудь впереди Снова ночь. Мне приснится твой взор, устремленный в даль. Тишина и свет лампы. Мятежные мотыльки. Отчего на душе просыпается вновь печаль И что ждет меня там, далеко далеко в глуши

Не зови меня позабудь! Не зови меня позабудь Я не стану любимой как прежде! Вдруг растаяла грусть Я к тебе не вернусь упустили мечту в дни сомнений! Не зови меня позабудь и уносятся в даль звезд решенья! Нас с тобой уже нет, и готов уж ответ! Будь счастливым в свободном паденьи! припев - 2 раза Жизнь картина ветер перемен! Все меняет лица вдохновенье! Буд то режиссер трагичных сцен ну а мы сыграли в главной роли! Не зови меня позабудь и сердца нам сберечь все же надо! Мы пройдем сложный путь зная что не вернуть дни счастливые были что с нами! припев - 2 раза Жизнь картина ветер перемен! Все меняет лица вдохновенье! Буд то режиссер трагичных сцен ну а мы сыграли в главной роли!

Хлоптала над гнездом пичуга, Желторотым приносила пищу... Но разрыв... Сад замер от испуга. И пичуга ищет, ищет, ищет... Нет птенцов! Проклятое мгновенье в миг всё уничтожило... А помнишь - жили на планете Человеки... Что ж, теперь остались Кормишь, кормишь ты войну поганую... Разрублен мир, что до войны и после смерти... Сколько покалечило тех судеб. Мнёт войны и жарит жуткий вертел... Птицы нет... И маленькое сердце выдержать потерю не сумело! Вертолёт... Хлопок... Закрыта дверца... Вывезти оставшихся успеют Снова ночь... Обугленность сознанья... Ну, очнитесь! А они смеются! Что это - шепчу как заклинанье... Из подвалов странные крадутся... Порешали снова... Закаляйтесь! Снова ночью выжить под обстрелом Снова, снова, снова воскрешайтесь! Год учебный завершён пробелом... года Санкт-Петербург

А Данте все по вечности скитался. И вечно верил в эту благодать. Потом один,потом один остался. И стал поэмы странные писать. Вот он стоит.Вот снова улыбался. А мне ли мук,а мне ли мук не знать. Потом напев вдруг где-то оборвался. И все пошли свою судьбу искать. Италия,ты вечность потеряла. И снова этот бесконечный свет. Придет к тебе,зачем-то улыбаться. Она потом святую тень узнала. Сказав ему,куда идешь поэт. Я так молю,тебя в мирах остаться.

Все волю божью выполняют Предназначение - Судьба Крадут рожают убивают Находят ждут напоминают Так управляется толпа В неё посмотришь - видишь хаос Ни смысла ни порядка нет Вхожу в неё иду толкаюсь Об чьи-то ноги спотытаюсь Ищу на свой вопрос ответ Вокруг меня мелькают лица Я никого не узнаю Но каждый будто бы стремится Исчезнуть чтобы появиться И я за ними вслед сную Но чередой проходят годы У всех и надо ж по прямой Та не зависит от погоды Ни от причуд ни от природы Порядок овладел толпой...

Просто забери меня к себе Неважно что там, просто, что бы рядом... Что бы на этой сказочной луне Забыть о всех преградах. Забери меня к себе, навеки... Туда где грезы неистоптаных путей, Где протекают холодные реки сквозь злато теплых осенних полей... Стань для моей уставшей души Спасением - дождем вечным... Вместе со мною счастьем дыши, Там где есть бесконечный вечер...

Какой сегодня светлый день, Душа поёт, работать лень. Январь сегодня, первое число, И на душе твоей так хорошо. Прошедший год ушёл от нас, А Новый год порадует всех вас, Исполнятся пусть все наши мечты, И снова песни счастья споёшь нам ты! Не надо нам грустить, Мы будем радости теперь просить, Пусть всем нам будет хорошо, А что плохого было, то прошло. И так идёт из года в год, И души наши просятся в полёт, Мы облететь хотим весь мир, А Бог поможет, он ведь наш кумир. Мечтайте люди, песни пойте, А что прошло, о том не нойте, Взгляд в будущее он прекрасен, Он душу греет, для нашей жизни безопасен. Борись, лови минуты счастья, Гони ты прочь все дни ненастья! Иди вперёд, не опасайся, И встретить своё счастье постарайся! Не упускай его, оно твоё, Храни его, и береги его. Проси ты благости у Бога, И пусть счастливой будет в Новый год дорога. Пусть люди добрые вам встретятся в пути, И постарайся их в пути найти. Ты говори себе "вперёд", И счастье точно уж тебя найдёт. А если встретишь горе на своём пути, То постарайся мимо быстренько пройти. Пусть Новый год он будет твой, И встреть его с открытою душой! БГМ Вологда

Здравствуйте, уважаемые друзья! Сегодня мы затронем вопрос, лечится ли онанизм. Онанизм--это зависимость, и лечится не без страдания, не без применения силы воли. Как любая болезнь. Но возможен возврат, даже из слепоты люди возвращались (есть реальный пример--мой друг Владимир из стационарного отделения). Значит, и из этой стадии возможен возврат. И главное--переходить от большей зависимости к меньшей, каждый раз будет всё легче. Можно например, ставить себе степень завивимости--5 из 10, 4 из 10, и при уменьшении надежда возрастает. Я так выходил из наркотических зависимостей, правда, лёгких. Но онанизм тяжёлая зависимость. Приведём аргументы, почему он всё-таки лечится. Онанизм--заболевание, поражающее весьма многих. Но многие не занимались им очень много, всю жизнь, постоянно, а бросили. Многие достигли редкого возвращения к старой привычке. И лишь меньшая часть, как я, занимались этим много сотен раз. Но любая степень онанизма лечится, только нужно решиться на лечение. Нужна твёрдая решимость бросить этот порок. Природа вознаградит за это. У Вас будет больше радостей и нормальной Любви. Вы станете гораздо счастливее и почувствуете себя свободными. И раз существует выход из других тяжких болезней, почему бы не существовать выходу и из этой болезни (онанизма) Конечно, выход есть! Онанизм--это тюрьма, из которой могут выпустить, сначала много раз временно, а затем и навсегда. Это сумасшедший дом, от которого есть отпуск и из которого выписывают. Сумасшедшие и зависимые лечатся, значит, Вы тоже сможете вылечиться. Не опускайте рук, особенно куда не надо, у Вас всё выйдет. Как говорят святые отцы, нет греха, против которого бы не имелось целительного средства. Нет страсти, про которую бы мы не знали, как с этим бороться. А про онанизм известно, как с ним бороться. ЭТо такая же болезнь, такой же грех, такая же страсть. Леченье будет успешным и всё будет нормалёк. Немного о лечении. Вот десяток простых методик, наиболее доступных (можете также повторить лекцию 1): 1. Пост. 2. Уединение 3. Неверие только своим силам 4. Упование на Бога 5. Обращение к врачу 6. Размышление об отрицательных последствиях порока 7. Исповедь в пороке и всём греховном, связанном с ним 8. Физкультура 9. Настройка на Ангельскую Энергию девушки 10. Молитва об избавлении Теперь несколько обнадёживающих фактов. Вы уже немного вылечились (7-ая лекция, как-никак). Вы знаете хотя бы немного, как лечиться. Вы знаете, что лечение возможно. Вы верите в освобождение от своей болезни. Значит, всё у Вас получится. Вы станете здоровыми от порока. Напоследок немного юмора 1) Онанизм--змей-Горыныч, головы говорят: получишь лёгкий кайф; снимешь сексуальное напряжение; можешь гулять в фантазиях --Да пошёл ты! Мне не нужен твоё кайф, твоё снятие напряжения, твои фантазии. Сейчас Георгий Победоносец тебя пронзит! 2) Онанизм пройдёт, только нужно не онанировать и онанировать, и всё больше не онанировать 3) Онанизм--наш враг. встань за веру, Русская земля! 4) эй, онанизм! Уходи вон, не пущу тебя, проклятый! 5) Да я уже почти здоров, просто онанизм слишком жирный...Вот сделаешь из него скелеьа--только пугать будет 6) Онанизм, сдохни уже! Сволочь проклятая! 7) Этот онанизм--просто преступник, мы его в тюрягу затащим. А сами потихонечку так убежим... 8) Ребята, давайте жить, не онанируя! Мы друзья! 9) Онанизм уйдёт от нас прямо в этот светлый час! Всего доброго! Побеждайте змея Горыныча--и Вы будете очень близки к выздоровлению!

Жизнь у собаки проста и чиста Жизнь у собаки на редкость мечта Собака не курит,собака не пьёт Собака тихонько чего-то грызёт А я вот нещастный больной наркоман Пол кубика спрятал в дырявый карман И снова по кругу гуляет косяк Покурим брателло всё будет ништяк Собака не курит,собака не пьёт Собака тихонько чего-то грызёт Жизнь у собаки проста и чиста Жизнь у собаки да это ж мечта А где ж тебе ширка,без ширки не жить Знать надо из дому чего-то тащить Собака ж не тащит собаку ж не прёт И опер собаку в засаде не ждёт Планирует Путин и талибан В пустыне бредёт анаши караван А мне участковый сказал паразит Тебе два два девять давно уж грозит Жизнь у собаки проста и чиста Жизнь у собаки да это ж мечта Собака не курит,собака не пьёт И опер собаку в засаде не ждёт

Танцует призрак На луче Луны, Догорают свечи, Тени на стене черны. Солнце сгорело В углях облаков, Луна прилетела На свадьбу веков. Коннор Макклауд -- Горец вечный; Сердце мает. Свет подвенечный Гаснет в небе. Вечность ушла на покой.

Первозданные игрушки Вымерших уже богов Их таланты, силы, души, Возвращаться будут вновь. Не спеши отбросить дальше, То, что вышло из веков, Может в сердце отзовется, Капля силы тех богов. Позабыты ли навечно, Или только лишь на миг Возродятся ль снова Боги, Если вспомним мы о них Но скорее надо вспомнить, Не Богов, а то как стать Нам им равным в этой силе, Как себя нам отыскать. Позабытые обряды, Обрести нам надо вновь, Не отвергнуть знаний силу, А раскрыть всю их любовь, И тогда мы в этом мире Возродим наш дом и кров.

Сверкает гирляндами ёлка, Надев новогодний наряд. Но в памяти каждой иголки Взрывающий землю снаряд. Росла на зелёной опушке С подружками-ёлками в ряд. Теперь в землю врытые пушки На город стволами глядят. Дрожит всеми ветками ёлка, Прикрыв хвоей шрамы и след Пробившего древо осколка, Войны сбросив пепельный плед. Обугленных елей останки, Как судеб разрушенных тень. Идущие по лесу танки Людей превратили в мишень. Стоит уцелевшая ёлка, Сверкает огнями гирлянд. Кольнёт сердце, будто иголка, И влажным становится взгляд.

V. Пока моё сердце бьётся Но больше уже не для Вас Пока моё солнце смеётся Не прикрывайте глаз Пока мои пальцы пишут Попробуйте это принять Теперь Вам жить будет тише Я перестала ждать 31 августа

Утренняя прохлада... Манит меня в твои объятия... Приправлю тебя собой, Вот такое у меня восприятие. Да! Да! Знаю... Что с утра в облаках летаю... Я, как тот сомелье... Люблю твоё послевкусие Все... Просыпаюсь, Вот такая прелюдия...(МБ)

Растрачены резервы по пути, Душа провисла, словно рваный парус, Дрожащей тряпкой на ветру болтаясь, Не в силах судно к берегам нести. Прорех прострелы замедляют бег, Попутный ветер слаб и бесполезен. Ночами тело лишь покоем грезит, Свой бесконечный проживая век, Как призрак бригантины над водой С повадками Летучего голландца, Стремится с вечной жизнью не расстаться, Прощаясь с затухающей душой.

Друзья мои! Любовь - такое чудо! И, если повезет - войдет в ваш дом, Вы не бегите от него, покуда Дано вам счастье раствориться в нём...

Тонок скрип строки. Осень на дворе. Слякотно на русском полушарье. Пёс по кличке Джек мёрзнет в конуре. Странно, почему не Полкан, не Шарик Впрочем, ничего странного и нет, Странно, что ещё мы с тобою живы. Дружно и легко плачут на рассвет, На моё письмо матовые ивы. Здравствуй и прощай. Осень на дворе. Выброси письмо, разочтись с долгами. Надоело выть псиной в конуре, Лязгать поводком, скрежетать зубами.

За что За что За что мне в этом мире горя мало вооружившись призрачной мечтой Стихами жить пыталась и летала... За что Когда весь мир сгорел Лишь пепла горсточка осталась В тар тарары он низвергаемый слетел... О Боже, как же я от подлостей устала... Я так старалась просто жить, Дарить надежду, может счастье... Теперь не знаю как и быть... Чужие помыслы не в нашей власти...

Она молила:"Отпусти",- Рыдала на коленях стоя- "Позволь, позволь же мне уйти Туда, в мир вечного покоя." Освободи от смертных уз, Предсмертной боли не боюсь. Не пожалею, не вернусь, Уже забыт покоя вкус... В агонии ненужных слов, Своею кровью истекая, И в искаженном мире снов, В огне безумства прогорала. И в судорогах страшной боли, С безумной мукою в глазах. Она лишилась своей роли, Дарованной на небесах. Как жаль, она не поняла, Что через этой жизни годы, В своих руках она несла- Иллюзию своей свободы.

А давайте мы будем счастливыми лёгкими, что бы крышу срывало и улыбка до неба, что бы наша душа покалечена, скомканная, с каждым вздохом весны вновь оживала. Что бы наши глаза освещали вдоль улицы, светофоры подмигивали ласково красным, что б мы могли идти,не сутулиться, даже когда нам сложно и страшно. Пусть земля пропадает у нас под ногами, а радость так близко,что слышно за дверью и друзья никогда не становились врагами, мы словно малые дети ползём по деревьям. И каждое слово наполняется нежностью, как первый подснежник после долгой зимы, с тёплым сердцем,ресницами в вечность, в ожидании самой огромной любви.

Я ничего не знаю о Тебе. Но мне не нужно з н а т ь , я просто в е р ю: В конце дороги из падений и побед Ты ждёшь меня, открыв души прекрасной двери.

Андромеда, туманность родная, Что я знаю сейчас о тебе Для меня неожиданно, знаешь Вдруг узнать, что родная ты мне! Что туманность твоя- это разум, Разум душ, коллективный союз.. Я жила, я была с тобою... И за это тебе поклонюсь. Андромеда, туманность моя, Ты Персеем воспета, как ты ловка! Много света в тебе и огня.. По спирали закручена,и далека!

По всей сути, всегда независимо от эпох будет рубка за стол и Блага и удержания Благ. Вот и весь ход новейшей Истории не взирая на лица.

Меня преследуют, о Боже, Твои печальные глаза... Ну что из этого, ну что же! А за окном опять гроза. Молчит, молчит звонок в прихожей, Чай на столе давно остыл. О, как с тобой мы непохожи! И ждать тебя уж нету сил. Ты был моим совсем недавно - Любимым, нежным и родным. Сказать тебе о самом главном Я не решалась. Словно дым, Слова растаяли, уплыли За облака, за облака... Обиды прошлого забылись. Я слышу пенье ветерка. Гроза стихает, и, похоже, Ко мне ты больше не придешь. Ну что из этого, ну что же! Разлуку нам ускорил дождь... ЛГ "На лугу" акварель(моя работа)

Замолчи ничтожество! Замолчи! Как ты смеешь себя унижать Замолчи скотина , замолчи! И не смей себя обиженным считать! Я принцесса ! - ты урод! Я талантлива! ты осел! Я красавица! ты мой раб! Козёёёл! Что ты смотришь на меня Что ты терпишь Чем то не доволен УХОДИ! Зачем ты смотришь на меня Зачем прощения просишь Ты на себя то посмотри! Ничтожество... Ты плачешь.. Хватит.. Ну хватит,- я ведь не хотела.. Ну прекрати, ну извини , ну ты меня прости.. Прости любимый дуру, ну пожалуйста прости...

Свеча в голове - теплится от солнца - Человек рассветает - в себе - И всюду - тайна святого колодца - Это знаки от Бога в судьбе!

Светлый рай и Царство Божье, Сад Эдем, и золото, и жемчуга, Справа Сын на троне с Богом, Всё создал, Творец для нас! В небесах звучат колокола земные, Там у Бога в Царстве - Мироздания, Там разливы песнопений и молитвы, Там наверно и живёт небесный рай! В Доме Господа Отца, всё так чинно, Красота вокруг такая, всё в цветах, А когда там все читают,- "Отче Наш", Светом Божьим освещается весь рай!

Ухаеш на сънища, моя Любов, на топли завивки и меки постели. Ухае на нежност дъха ти дълбок, страха уталожил в горещите вени. Навярно сънуваш онези поля, изпъстрени целите с огнени макове и тази протегната, топла ръка, която не смее сега да те гали. Тъй тихо сърцето в гръдта ти тупти, че сякаш не тежки са дните ти били. Сънувай, Любов! Във съня не боли. Тя болката идва с безпътните изгреви

Неподалёку от Карлова моста, на Малостранной, находится музей Кафки. Это - место где он жил. Первый этаж музея -- светлый, аккуратный, изобилующий брелками, календарями, открытками с оттиснутыми на них фотографиями писателя, то есть самыми обычными атрибутами почти любого такого музея. Второй же этаж, контрастно мрачен, по сравнению с первым. Комнаты разгорожены фанерно-алебастровыми стенами и заполнены тусклым, сизым сумраком, который призван воссоздать не то атмосферу жизни Франца, не то -- настроение его книг, не то -- состояние его души. Этим сумраком, кажется, пытаются передать что-то болезненное по сути. Посреди главной из комнат, между полом и потолком, - растянут пластиковый холст, служащий экраном, на который проецируются изображения Праги столетней давности. По изображению плывёт волна, размывая и сглаживая чёткость и прямолинейность углов и рёбер зданий. Вот город фантом, по которому идёт человек. Город, где небо от века исписано его почерком. Почерк Кафки -- правильный, как у ребёнка. Он вписывает в строку свои звёзды и кометы. Под панелями из прозрачного стекла - находятся подлинные образцы его рукописей. Оказываясь здесь, попадаешь в книжный паноптикум. В стеклянных саркофагах покоятся, охваченные световыми нимбами ламп книги, как навсегда воскресшие и выпавшие из времени мертвецы. Но они дышат. Дышат не срамом своей обнажённости и бессилия, а покровами скрывающейся в них тайны. Вокруг, по комнатам, распространяется звук придавленного стона. С таким же усилием продвигается звук в толще воды. Так сквозь ночь стонет человек, измученный привидевшимся ужасом. Надо сказать, что, если кто-либо, когда-либо, что-то смыслил в болезни души, то -- это в первую очередь Кафка. Его состояние -- это душевная болезнь, при абсолютном здоровье разума. Не смотря на то, что он всё время на грани, он не перестаёт и не устаёт фотографировать, его щелчок предельно точен. Отсюда и неслучайная, бросающаяся в глаза, "чёрнобелость" его прозы. Он смотрит на себя как будто с двух противоположных полюсов, - разума и безумия. Кафка описывает пограничные состояния сознания, и, если не бояться называть вещи своими именами, он описывает параноидальный его аспект. Мания преследования, - состояние столь специфическое, что описать его достоверно, не представляется возможным. Кафка решает эту задачу с блеском. Ему не приходится ничего изображать. Для него это состояние естественно, он просто не перестаёт его фиксировать и анализировать. И, всё-таки, его творчество -- это трезвость, запутавшаяся в безумии. Они чередуются, так же, как сильнейшие параноидальные приступы сменяются целыми периодами контролируемого страха. Кафка -- нездоров, наверно, потому, что страх -- это вид боли. А боль -- - телесная или душевная -- критерий болезни. Кафка здоров -- так как способен вдуматься в своё состояние отстранённо и даже отчуждённо. Нет другого автора, чьё описание параноидального страха было бы настолько же правдоподобно. Не случайно он концентрируется не на самом страхе, а преимущественно на том, "что его вызывает". Пояснить же причину не всегда возможно, так же, как невозможно отыскать в его текстах простую логику. Здесь действует выражение "логика абсурда". Справедливым будет сказать и обратное: безвыходность его ситуации в том, что "страх" так же внутренне ему присущ, как и человеческой реальности, вообще. Поэтому здесь нет места противопоставлению одного другому: вы просто растворяетесь в мире, который Кафка создаёт, здесь размыты и внешние и внутренние границы. Вынося в реальность подсознательный пласт, Кафка не подвергает его искажениям, ни образным, ни смысловым, - что -- почти невозможно для обычной человеческой речи. Подсознательное остаётся подсознательным, несмотря на обретение им речевой формы. Его речь обладает свойством высокоточной камеры. Опять же -- если её изображение является чёрно-белым, то - только для сохранения "точности". Точности "размытости". Творчество Кафки - это подсознание воплощённое в реальность, одушевившееся и одевшееся для реальности в свои собственные одежды, без боязни выглядеть неуместно - воплощённое без малейшей утраты своего воздействия на читающего. Подсознательное переходит в реальность, не теряя своего подсознательного качества, - хотя и выражено сознательной речью. И лишь потом -- глубоко возделанная тема довлеющей государственной административности, мировой бюрократии. Обе эти темы -- лишь фон для описания того гнёта, изуверства и насилия, которым подвергается в этом мире не писаных правил душа. Но если его мир и вывернут наизнанку, то - только в той степени, насколько правдива его болезнь. Можно сказать, что всё это я понял из текстов его книг, и мне трудно представить, что никто до меня не приходил к выводам подобным моим. Кафка -- не просто гений, а -- инструмент божий. Таких, за всю историю, было не больше нескольких сотен. К таким людям можно причислить, скажем, - Моцарта. Обладатели таких "чувство-знаний" создают то, что мистики и эзотерики называют "сверхреальностью". Он один из немногих, а, может быть, -- единственный, кто видит в "страхе" свою "гармонию". Кто сводит и сближает между собой гармонию и страх. И, действительно, его проза гармонична, несмотря на "злокачественность" содержания. Вот фотография молодого Кафки. Его улыбка -- умная, завораживающая, ироничная. В лице Кафки -- что-то магнетическое, ни малейшего налёта привычной еврейской местечковости. Улыбка -- трезвая и взвешенная, глаза -- напряжённые, в них можно найти всё что угодно, кроме душевного здоровья. В одной из периферийных комнат музея -- фотография девушки. Табличка снизу поясняет, что это возлюбленная Кафки, смерть которой ему, волею судьбы, дано было пережить. Табличка сухо говорит о том, что девушка погибла в немецком концентрационном лагере. Лицо девушки -- благородное и сложное, и настолько, безусловно, прекрасное, что не сразу удаётся отвести от него взгляд. И тут во мне вскипает невольное возмущение. И даже -- не возмущение -- а -- негодование: каким образом людей такого очевидного духовного отрыва могли отнести к категории низшей расы! На этот вопрос, был дан ответ. Если одних людей подвергают безжалостной и агрессивной многолетней нацистской пропаганде, а других людей бреют наголо и сгоняют в безликие толпы, когда бессмысленное убийство провозглашается добродетелью, - мало кто остаётся способен что-либо понимать и различать. В таких условиях, - самое благородное лицо сливается в одно пятно со стриженной под ноль толпой, становится стереотипом врага, предметом слепой, не различающей ненависти. Мой бедный Франц! Из твоей жизни сделали мрачное пугало: и забыли, совсем забыли, - что ты умел и как - любить! К своему несчастью, я всегда чувствовал родство, со всеми "безумцами" этого мира. Поэтому, книги Кафки загипнотизировали меня. Возможность поговорить с ним о жизни наедине, с глазу на глаз, за кулисами реальности, доставила мне наслаждение...

Пусть берегут тебя мужчины: Олег. Назар. Андрей, Платон. И пусть помогут их глубины Открыть любви твоей бутон. Пусть любят, ценят и лелеют И восхищение льют рекой... Пусть одинокий не белеет В тумане парус голубой... Пусть открываются дороги Удачи, счастья, доброты... И да помогут тебе боги В свершении твоей мечты.

Ласковой Музе ! Ты будешь слушать не дыша Как пальцы шелестят по грифу И струны оборвет душа Разбившись на житейских рифах Слова как волны в дикий шторм Накроют нас девятым валом Я твой Орфей, к тебе я шел Звеня талантом запоздалым Пишу благодаря тебе Вплетая в строки рифмы-муки Ты их упрямо шепчешь мне Снимая боль тоски и скуки Голубоглазый и седой Спрошу: Тебе я не обуза Конечно, нет любимый мой Ответит ласковая муза

Ты почему-то стала жить в моей голове. Это просто смешно и абсолютно невыносимо. Но поселилась там так основательно. Пришла со своими чемоданами, устроилась на моем диване. Разложила свои женские журналы поверх моих "Плейбоев" и "Максимов". Там так все было... Но ты еще более... И ты есть. И вот, ты сидишь, ждешь. Но при этом очень тихо ждешь, не подавая ни надежды, ни руки помощи. Наверное, так ждал старший инквизиции, когда подсудимым ломали пальцы, ребра, сдавливали череп, чтобы они признались в грехе. Ждал, потому что давить эмоциально не имел права: ведь суд бес-при-страстный. Страстный. Ты - я вижу - ждешь, когда я признаюсь. Признаюсь в своих чувствах к тебе. В своих эмоциях. В своем отношении к тебе. И неважно, произнесу я что-либо вслух, или буду продолжать молчать. В моем случае и то, и другое - признание своей вины, своего греха. И ты молчишь, но не оттого, что тебе нечего сказать, и, самое невероятное, но я чувствую это, не оттого, что хочешь меня измучить, а по другой причине, нечеткой даже для тебя самой. И самое жуткое заключается в том, что даже ты считаешь меня самодостаточным. Что даже ты не видишь моей беззащитности. И, видимо, именно это является основной причиной твоего молчания, даже в моей голове. Я бы, конечно, хотел бы тебя вырезать, выскоблить, заменить свой мозг на другой, где тебя нет, но ты все равно молчишь. И я начинаю понимать, что замена мозга ничего не решит: ведь ты и так молчишь. Ты потягиваешься на моем диване, сбрасываешь мои журналы. Потом начинаешь ластиться ко мне, но молча, не издавая ни единого звука. Это крайне жуткое ощущение, как будто это не ты молчишь, а это я оглох, и не могу тебя услышать. И я тоже начинаю молчать, не пытаясь даже избавиться от тебя. Нет, не потому, что я на самом деле просто человек, а не Терминатор, и мне тоже нужны ласка, любовь. А именно потому, что ты тоже не видишь во мне меня. Что ты тоже меня кем-то считаешь. И поэтому я имею право быть для тебя самодостаточным. А, значит, я ради себя (тебя!!!) смогу пережить твое молчание, не сделав себя (тебя!!!) несчастным. А, значит, Аста ла виста, беби. Мой самый страшный грех, что ты молчишь, Что я ловлю тебя, но не на слове - на молчании. Усталость раскаленных солнцем крыш На нас упала. Сотни обещаний Ты мне не дашь. И я их не возьму, Хотя одним готов с тобою обменяться: Не прикасайся к моему клейму - Не разбивай о стены до костяшек пальцы И лоб до мозга. Ты живи, живи, Будь счастлива: ты усмирила похоть, А мне сейчас врачи снимают швы... Аста ла виста, беби. Мне осталось сдохнуть.

ОЛенке следует сказать особо. Эта довольно симпатичная рыжая девица, свесёлыми конопушками повсему лицу, была родом изэтого самого степного хутора, почти заброшенного людьми. Сразу после окончания школы, она оставила мать сдвумя братьями иподалась вбольшой город, может даже ив Москву. Чем она там занималась, доподлинно неизвестно, только известно точно, что посещала уроки верховой езды натамошнем знаменитом ипподроме. Делала успехи, участвовала всоревнованиях. Но городской жительницы изнеё не получилось. Через какое-то время ей всё обрыдло иона вернулась народину, вхутор. Помогала престарелой матери поднимать двух своих братьев-близнецов. Она с удовольствием учила братьев, а заодно ивсех хуторских детей обращению слошадьми. Учила не как-нибудь, акак принято вконном спорте. Лелеяла вдуше мечту, что кто-нибудь изеё учеников, станет знаменитым спортсменом-конником, аможет быть даже иолимпийским чемпионом. Ачто Мечтать не запретишь. Хуторские дети её боготворили. Взрослые уважали. Хозяин лошадей, ей даже зарплату платил. Небольшую, но всё-таки зарплату. Лошади её тоже любили, как иона их. Особенно она выделяла Люську. Обе были, впрошлом, спортсменками. Иногда они устраивали показательные выступления. Люська выкладывалась полностью. Она легко играциозно брала самодельные препятствия, сделанные самолично Ленкой и, квосторгу зрителей, большинство изкоторых составляла хуторская малышня, танцевала подмузыку. Вообще-то, как уверяют серьёзные учёные имаститые знатоки, лошадь не может танцевать подмузыку. Она просто её не воспринимает, не чувствует ритм. Поэтому вцирке не лошадь танцует подмузыку, аоркестр подстраивается подеё движения, ускоряя или замедляя ритм имелодию. Но какой оркестр вхуторе Люська танцевала подстаренький магнитофон. Магнитофон не может подстраиваться подлошадь. Но Люська танцевала! Изаканчивала каждое своё выступление грациозным реверансом споклоном, согнув одну переднюю ножку идалеко выставив вперёд выпрямленную другую. При этом она несколько раз кланялась, опять же, втакт музыке. Люська, конечно же, не слышала никакой музыки. Вернее, не обращала внимания натот шум, который исходил изпластмассового ящика навысоких ножках, стоявшего накраю поляны, именуемой гордо "манеж". Музыку слышала Ленка. А Люська слышала Ленку. Вернее, она воспринимала всем телом те мельчайшие, незаметные даже опытному глазу движения рук, ног ивсего корпуса наездницы иподчинялась им. Она кружилась ввальсе, ходила боком, приседала назадние ноги. Со стороны казалось, что ей доставляет удовольствие танцевать. Аей доставляло удовольствие подчиняться этим самым микродвижениям, она как бы полностью сливалась снаездницей, её тело выполняло команды, посылаемые мозгом человека. Это было здорово! Ребятня отбивала ладоши, хлопая артисткам, взрослые удивлённо поднимали брови, Люська получала поощрительный шлепок пошее маленькой ладошкой идобрые слова уверенным ласковым голосом. Все были довольны идаже счастливы. Но такое взаимопонимание, даже можно сказать, взаимопроникновение, было урыжей кобылы, только сЛенкой.

Ты укажешь мне путь жизни. Полнота радостей -- пред лицом Твоим, блаженство -- в деснице Твоей вовек. (Пс 15:11) Неподдельная радость и высшее счастье - Покориться Господней спасающей власти, Чтобы не было в сердце ни капли протеста, Чтобы в нём занимал Искупитель всё место. Настоящая радость - пред Богом смириться, Пред Великим и Вечным в молитве склониться, Устремляясь к Нему всей своею душою, Наполняясь Любовью Безбрежной Святою. Настоящее счастье - Творцом восторгаться, И в смирении сердца к Нему приближаться, И Любовью, Им данной, любить всех, кто рядом, И на деле послушным быть Божиим чадом. Неземное блаженство - забыть бездорожье И отдать себя в руки надёжные Божьи, Чтобы воля твоя с Божьей волей сливалась, Чтобы всё, что велит Он, тобой исполнялось. Наивысшее счастье - быть Богу угодным, От греха и порока реально свободным, Лишь того, что желает Создатель, желая, Всею жизнью своею Его прославляя!

Я другом назову того, Кто в скорбный день и день счастливый, Придёт, чтоб разделить со мной, Всё, что мне послано отныне. Кто мне поможет в трудный час, Когда оставшись без приюта, Он кров и хлеб мне даром даст, Не оскорбив меня при этом. Кто радость искренне деля, Не позавидует богатству, Кто предан,чист,,кому важны: Долг,совесть,честь,любовь и братство!

.!. Пятнадцать республик- сестренок свободных, сплотила однажды великая Русь. Интрижек не выдержал наглых и подлых, распался могучий Советский Союз. На этих обломках жирок наедают, предав и себя, и прекрасный народ- везде лишь один сволочизм процветает, угробил страну один пьяный урод. В глазах россиян он предатель и вор, и много чего мы ставим в укор. А власть все пытается нам преподать, и Ельцина центр желает создать. .2. Привыкли уж все, что уродов, погрязших по шею в крови, святыми подносят народу. Молитесь же.люди, на тех и за тех, кто в пыли затаптывал душу, честь и свободу. Святым объявлен, кто мирный народ, встречал оружейным огнем, расстреливал всех без опаски. И сколько в крови утопил он народу, забыв.что он царь, и что именно он, в ответе за эти напасти. Не будем касаться имен, но... народ"кровавым" его нарекает, а церковь молиться ему призывает. ... Об этом пора уж всем знать, что люди желают тому и другому- в гробу кувыркаться, не уставать... за то,что творится с великой страною. Не надо нам святостью их прикрывать!

Посвящается актрисе Елене Хеллен Коленопреклонённый, Богинею пленённый, Сердечно обострённый, Уж по уши влюблённый, Стою пред светом рампы, Вручаю дифирамбы, Пою хвалу царице, Как вольной белой птице, Свободою прильнувшей К плечу, судьбой вздохнувшей, Спокойствием обнявшей, И с радостью принявшей Мужской восторг таланту, Ответившей атланту: "Проказник лёгкокрылый, Твоя отныне, милый!" Обрёл покой вселенной, И в вечности нетленной Вписал Любовь царицей Пред царскою зарницей.

Не катится уж время, а бежит. Бежит так быстро, что не успеваю. Куда оно безумное спешит, Нельзя ль потише, молча размышляю. Не только я б хотел стихи писать, И рисовать, а так же делать фото. Но есть ещё: хозяйством управлять, И новое искать в пути чего-то. А время так стремительно бежит, Да пусть бежит, что мне тут, в самом деле. А я стремлюсь здесь полной жизнью жить, Пусть даже если время на пределе.

Нету споров, Нету горя: Все - за каменным забором Свято чтут Отца и Сына. Ох, река здесь глубока! Все ошибки медицины Утонули на века.

Не моя была идея - В классе парты оседлать. Не моя была затея По-гусарски гарцевать. Вмиг конём предстала парта. Взгромоздился. Вот каков! А затем, в пылу азарта, Пробежался вдоль рядов. Прыгал со спины на спину Партам, то есть - лошадям. Наблюдавшие картину Сдали нас учителям. Ожидал разбор полётов Зов родителей звонком. Как же было неохота Мыть все парты вечерком. Да, намылили мне шею. За прыжки просил простить. Не моя была затея - Парту в лошадь превратить. В жажде острых приключений Проскакали на коне... Начал первым всё Арсений, А влетело больше мне!

Я Ночью люблю разговор по душам... Стеснение прочь исчезает... И большая искренность в наших словах... Ты мне, я тебе, Доверяем... А темы... Любые... Не важно о чём... Тут главное есть ПОНИМАНИЕ... И то что ты Хочешь... То говоришь... И слушаешь, С умным молчанием...(СВ(к))

Порой, бывает очень грустно, Сидишь, уставившись в окно, И в голове, без мыслей, пусто, И сердце, выжато давно. Опустошение сплошное, Как будто ветер пролетел, И выдул, что-то дорогое, О чем и думать, я не смел. Теперь, осталось ощущение, Что я не нужен никому. Не интересно возвращение, В несуществующую тьму. Но, просидев в оцепенении, Махнешь усталой головой, И сбросишь все свои сомненья. Постойте! Я ещё живой!!!

Зелёные кусты осыпал снег, Бразды зиме сдала златая осень, И ветер северный ускорив бег, Покрыл снежком зимы вокруг всё в проседь. Забыла осень, что не всю листву С деревьев сбросить, всё же не успела, Но, власть зиме -- сестре сдала свою. Сказав, что вальс осенний я отпела. Зима укутала зелёный лист, Снежком укутала, своим пуховым, И только после начала свой свист, Соединяясь с ветерком свинцовым. Спи, милый лист зелёный, под снежком, Пусть колыбель поёт другая мама, Останешься недолго под замком, Но, только в этом есть, твоя вся драма. , г.Москва

ВСТУПАЕМ В РАЙ Ты приходи ко мне если ещё любишь целуй меня во сне если этим ты разбудишь Я твой ангел дух всегда я рядом к другим я глух а губы слаще мёда и слов твоих мягкий пух ласкают как и губы язык твой раздвигает зубы и мы вступаем в рай

Я вам многое мог бы сказать, Об удавах и белых кроликах. Об асфальтовых трещинках И проросших в них стволиках. О петле, что зияет явственно, Как отметина - знак бесконечности. Об особах монарших, царственных И об их палачей бессердечности. Я бы мог рассказать про луну, В особенности про гравитацию. Отчего многих тянет ко дну. Особенно(!) лиц нации. О значении многих войн. Провоцирующих сбой, В пищевой цепочке, когда Воюют сами с собой. О закате, что так зовут. Так, в смысле так усердно, Те, что его не пьют. Потому что ленивы, инертны. О скороспелой взаимности, Когда не во врЕмя, не в срок. Плоды растрескавшись, От переспелости, пускают сок. Когда не спишь, под молотьбу, Мигренью сдобренных висков. И провоцируешь ходьбу С улыбкой дьявола по острию. Когда ломаешься вперед, Чтобы надломленным заранее, Поспеть ускорив свой черёд Имея нить обоснования. Что просто это не сумел, Прожить ровней машинной строчки. На запятые нету сил, Тем более их нет для точки. О нелюбимых рукавах, В которых путаются мысли. И что решение в церквах. И в золотых их куполах. И что чудовищная разница Значений слова "есть" и "быть". И что сатир не дразнится - С зеркал то грим не смыть.

шумный город, где происходит нечто важное, и где гул отбивает чечётку от стен метро, затаился в сердцах многих жителей бумажных городов. ;-хоть бы на день попасть туда;, - мечтает прохожий, - ;-хоть бы раз прогуляться по мостовой;. его улицы давно уже въелись под кожу, ощущенье прекрасного Невой-рекой льётся во мне. выходя за пределы станции, затаил дыханье и еле-еле иду. уставшие люди мелькают пред глазом, а я взор оторвать свой никак от него не могу! каждый идёт, тупо понурив голову, слушая с плеера всякую ерунду. неужели в ходячих мёртвых субстанциях не проснулось чувство к этому городу (с) печень пропил

Моё сердце бьётся не в такт, И дышу я совсем не ровно, В голове сплошной кавардак На восточном базаре словно. Сотню мелких и важных дел Я забросил, пытаясь вспомнить, Где найти мне волшебный мел, Чтоб желанья твои исполнить. Я во сне проживаю жизнь, Наяву сон ко мне стучится. Открываю окно души, Чтоб впустить его раненой птицей. Полечу я её крыла, Напою, накормлю до сыта, Полечу с ней как та стрела, Чья судьба до конца не раскрыта. Не умею я ровно дышать... Научи ты меня, так как надо, Только мне, я боюсь, не понять Под твоим изумительным взглядом.

Продаю готовый бизнес Без налогообложений! Пенсионный фонд не платим Ждёт от вас мы предложений!

Она меня знает насквозь. До каждой улыбки моей. Она для меня - лучший гость. А я для неё всё добрей. И я о ней знаю до капли, До каждой пустой темноты. Я даже играю с ней в карты И прыгаю с ней с высоты. Я часто считаю до сотни И долго её так ищу. Вот кто она, только не знаю. И, видимо, знать не хочу.

Я для тебя фрагмент,не боле, Не самый лучший изо всех. Но причинивший больше боли, Чем те,кто подбивал на грех. Пускай и так,не стану спорить, Но есть во мне,что не отнять. При том,что не бывал в фаворе, Не повернул позорно вспять. А был всегда незримо рядом, Готовый бросить всё тот час. Лишь только ты одаришь взглядом, С прищуром,твоих нежных глаз. А боль была не по причине, Что я злодей и мерзкий тип. А что любви твоей в помине, Не видел,но к душе прилип. Свою же рвал,и бил словами, Когда обязан был молчать. И засыпал тебя стихами, В которых призывал прощать. И за любовь,на что ты злилась, Потом сказала:"Ты слабак"! И вот тогда всё изменилось, Назад мной сделан первый шаг.

ЗВЁЗДЫ. Звёздные брови синие очи, Огненный Гнев стрелою летит. Рассыпались локоны грудь укрывая, Обнажённая ночь любовью горит. Глаза любви пылающие искры, Будоражит душу нежный взор. Под Лунным светом,обнажая прелесть. Выходят звёзды на простор. Статью своей звезда величава, Её гнев не вредит красоте, Магический взгляд, волшебные чары, Лучами летящий к земле. Любовь,- великолепное творенье, Девы убегают с неба прочь. Ночная похоть и глазам не веря, Закипает в звёздах кровь . В Душе тайник, не поддаётся выраженью Звезда танцует в неглиже. Из глубины всевышнего творенья, Видим Мир во всей красе. Музыка звучит в игривом тоне, Обжигает губы пылкий поцелуй. Неуталённая любовь сильнее боли, Чем боль разлуки пред тобой. Музыка страсти и гнев любви Открыл Орфей ворота Ада. Его Лира в небесах звучит, Где пурпур звёзд любви награда. В звёздах продолжая путь, Женщина танцует в неглиже. Словно удар гремучей змеи. Идиллию Неба нарушая во сне.

Ох, как я любила Жгучих да с усами! Сердцу очень мило С карими глазами! С выправкой полковника, Но только б лейтенантика! Ты, подружка, вспомни-ка Для них вязали бантики! Юбочки короткие! В автобус и до центра! Прогуливали дурочки лекции семестра! Летное училище - мальчики-соколики! А в журнале ВУЗа нам проставляли нолики! Жизнь казалась длинною. На деле же короткая! Мы с подружкой Ниною Теперь друг дружку фоткаем! Ее летчик Коленька Муж ее любимый Очень как-то скоренько Этот свет покинул! Ну, а мой строитель был Блондин голубоглазый! Он в Германию отбыл И там женился сразу! И фамилию свою поменял он тут-же Здесь проблема не во мне, а гораздо глубже! Но зато Господь мне дал Ой жгучего с усами! Он, конечно, точно знал- Болею моряками! Капитан в отставке он Ходил всегда морями! Но, подруга, дело в чем Он с карими глазами! апрель 2017

А люди шли, не видя этих звезд. Забыв мечты, забыв про все на свете. И сколько не было исхожено уж верст - Не будут вновь счастливыми, как дети. А люди шли, по свету, кто куда. Средь суеты, по лабиринтам будней. Погрязши в лужах зависти и зла, Забыв про то, что время их осудит. А люди шли, конечен для всех путь. И может стоит нам остановиться. Тех, кто ушел, назад нам не вернуть, Давайте хоть запомним мы их лица.

Луна уныло мне в окно Сквозь тучи грузные смотрела. В Самаре сделалось темно, Она как будто постарела. Настала ночь, и нет людей, Они расселись по квартирам Нет представителей властей, Все сохраняют честь мундира. У нас ведь тишь и благодать И полицейских очень мало. Здесь хулиганов не видать, Драк не бывает, нет скандалов. - - - - - г. Самара

Свет неудержимо Рвётся из силков. Радость пилигрима Радует богов. Сердце без притворства Красотой живёт. Человечьи свойства Пастырь бережёт.

Наступило, наступило! Торжество из всех торжеств! В сердце радость нам вселило Восклицая - Бог Воскрес! Прославляйте, прославляйте! Искупителя грехов Честь и славу воздавайте Разрушителю оков! Торжествуйте, торжествуйте! В ад Господь сошел с небес Воспевайте и ликуйте! Бог Воскрес!Христос Воскрес!

Оно ведь так приходит незаметно, И накрывает сердце с головой. Оно не подчиняется приметам И заставляет всех нас стать собой. Не заставляйте же своих счастливых, От грубых слов вас покидать с тоской, Бежать от вас,от вас неисправимых Забыв о чувствах, о любви людской. Вы помните о тех, кто с вами рядом, И будьте с ними честными людьми. Не создавайте верности преграды И не стесняетесь с ними стать детьми.

Кофе для тебя, для тебя родная, Я сварю с утра счастьем наполняя.. Поцелуй с утра душу согревает, И весь день в любви мы парим-летаем!

Написать захотелось о небе, Но опять я пишу о тебе, Потому что ты для меня -- небо, Что храню очень долго в себе. Потому, что ты для меня -- солнце, На которое можно смотреть Полувечность. Ослепнуть придется, Но я это могу стерпеть... Через боль в твои руки устало Упаду, как израненный пес. Знаешь, неба мне стало мало - Половину с собой ты унес... Мне, конечно, хватает раздолья, Непокорности горных вершин, Облаков, что лежат в изголовье, Словно в летнем саду жасмин. Торжествующих криков сапсана, Волн холодных и теплых ветров... Знаешь, милый, я больше не стану Бесконечность менять на любовь...

Марина Янушкевич Мы скатали снежный ком -- Будем строить снежный дом. Жить там будет снеговик -- Ведь к морозам он привык! В этом домике постель Стелет бабушка-метель, Вьюга двери закрывает, Стужа окна украшает. Льдинки-стеклышки блестят -- Снеговик наш очень рад! Будет спать, и видеть сны. Проживет там до весны. А весеннею порой Вместе с облачком, домой. Он на север улетит, Там, где вечный снег лежит. Рисунок Анны-Марии Ситниковой

Ты знаешь, что такое смерть Ах да, конечно же, ответ слишком очевиден - вам, жалким человеческим созданиям, никогда не познать всю кошмарную глубину этого великолепного чувства, когда гниющее пламя наступающего небытия так и норовит сжать твое хрупкое, до смешного уязвимое, тело своими липкими, отвратительными щупальцами. Странное, невесомое облегчение вмиг охватывает жженую, измученную душу, принуждая к нежеланному, безпрекословному подчинению, ведь именно в скрюченных, мертвенно-бледных руках незнакомой дамы с косой прячется твои никчемная жизнь. А невидимые, призрачные, такие сладостные прикосновения грязных, покрытых адской сажей, ладоней все давят на измотанные частицы сознания, будто крича: "Беги отсюда! Беги, пока не стало слишком поздно!", но тебе уже будет плевать, ибо посиневшие веки навсегда сомкнуться, тем самым навеки прекратив существование еще одного ничтожного человека. Страшно.. Естественно, я тоже когда-то испытывал эти ужасающие, постоянно вызывающие дикие, предательские заряды ненавистной дрожи, убийственные эмоции. Однако, все безумные обрывки невероятных воспоминаний остались в сумасшедшем прошлом, что горестными оттенками сверкающей памяти валяется где-то в отдаленном, ненужном углу коварного сознания. Давай посмотрим еще один, полный чужой, неприятной горечи и утонченных, безобразных движений - видишь эту идеальную, сгнившую фигуру Правильно, уродливая балерина. Знаешь, она способна на безмерно многое и шокирующе аномальное, заставляющее тебя надолго задуматься о смысле неконтролируемого потока жизненных преград, с которыми обитатели тошнотворного Цирка не сталкиваются. Никогда. Ну что, готов увидеть ошеломляющее представление лучшей танцовщицы Вселенной.. Балерина медленно, издевательски растягивая каждый, мучительно тяжелый, шаг, подходит к центру бесконечной, мерцающей восхитительным красным, арене. Загляни в ее, абсолютно пустые, стеклянные глаза - что читается в, кошмарно бездонной, потрясающе вакуумной пропасти сужающихся зрачков iСмерть./i Казалось бы, одно простое слово, но оно может менять тысячи игрушечных судеб, мелкими песчинками безмерной пустыни раскинувшихся по огромной, черно-белой доске выдохшегося бытия. А девочка с, ослепительно белыми, хладнокровно зажатыми в, мертвенно крепком, пучке, тем временем, уже стояла посередине, жестоко опасной, сцены, выполняя причудливые движения своими тощими, окрашенными в неестественно белоснежный, ногами. Вот она, прищуриваясь от минутной боли (и погибшие чувствуют эти невероятные моменты занебесного, поразительно сладостного, экстаза), возводит дрожащую руку далеко за голову, отчаянно стараясь вызвать бурные, фальшивые овации, словно понимая, что именно от положительной реакции, до невозможности лживой, публики зависит ее несчастливое существование. А теперь балерина пытается сесть на потрясный шпагат, изо всех своих маленьких сил показывая, что "умеет" это делать, ведь у нее больше нет долгожданной, фантомной субстанции - души, без которой она мигом превращается в чудовищную, безжизненную куклу-марионетку в нескончаемом владении чьих-то, несомненно, умелых рук. Привычный, уже порядком надоевший, хруст мертвых костей - и, появившаяся из обычной, совершенно ничего не значащей, пустоты, нарочно отравленного, пространства, алая кровь в одно недоверчивое мгновение оказывается повсюду - течет изо рта неподвижной, зато окончательно севшей на свой роковой шпагат, девочки, широким водопадом скатывается по подбородку, достигая до пульсирующей, разорванной на части безпощадным неизвестным, шеи и непонятной примесью внутреннего волшебства растворяется на застывшем теле. А балерина все еще слышит строгий, недовольный голос в собственном помутневшем разуме: "Танцуй!". И встает, и танцует.

Припёрлась вечная любовь, Взбурлить немного старцу кровь, Старушку мельком ублажить Да полегонечку свалить.

Февраль расправил парус белый И устремился за мечтой. Он был суровый, дерзкий, смелый. Он был в намереньях "крутой". Его большая каравелла Маячила уж вдалеке. Он звал с собой, и я успела На борт подняться налегке. И нёсся он к Заре, и звал он, Навстречу Свету и Весне. И парус белый вдруг стал алым, И счастье улыбнулось мне. ГлЯдя духовными очами На это диво, чуть дыша, Вдруг пробудилась и вскричала Моя продрогшая Душа. Мне так легко, не одиноко На этом чудо-корабле: Летим в "прекрасное далёко" - И это вовсе не во сне. Дружнее и смелей команды На белом свете не найти. Не ждёт никто небесной манны, Не ищет лёгкого пути. Рождённый ползать, знает каждый, Летать не сможет никогда. Страх победивший, что так важно, Конечно, победит года. А победивший расстоянья И притяжение Земли, Не знает горечь расставанья, Хоть близко будет, хоть вдали. Своей горячею Душою Объемлет он священный Мир: Его любовь бежит волною, Ему движение -- кумир! Февраль, прощаясь, прослезился -- Конечно, март пришёл взамен, И в бесконечность устремился, Послушный ветру перемен!

Если ты меня разлюбишь - град в лицо, Снежный обморок - мечта о счастье в клочья! Оторвавшиеся холодом листы - На которых вместо текста многоточия... Поцелуи - прошлогодние цветы - Очень редки, но они всего дороже. Оправдания отложенная жизнь - Если ты меня разлюбишь, то я тоже. Разговаривают липы у пруда, Осыпаясь как и я под солнцем лета. От вопросов не осталось ничего, Кроме самого надежного ответа. Расстояние между нами берегу, Как когда-то я тобою дорожила. Если ты меня разлюбишь - не беда. Лишь бы я тебя однажды разлюбила.

Чернокожий раб показал язык белого человека. В паспорте Саши Черного фотография Андрея Белого.

Поэт ты мой, поэт народа, И блещешь правдою стихов. Вот настоящая порода И отраженье всех веков. Поешь о радостях, ненастьях, О жизни, смерти и любви. Ты глубоко в своих пристрастьях Нас строчкой сердца подиви. Прожги же душу твердым словом О всех секундах роковых Или с потребным нам укором О судьбах молви ломовых. Хоть труд тяжел, неблагодарен, Порыв никто не усмирит. Покуда чудом ты одарен - Пусть Муза твой покой хранит.

Лифт поднимается. Мягкий толчок - и вокруг ласточки слов разлетаются в радужных платьях. Первый этаж, он построен из мягких кроватей, плюшевых зайцев, тепла обнимающих рук. Номер второй. На изогнутой лапе ночник светит осенним листом в корабли на плакатах. Здесь обучают затейливо жить по цитатам, взятым из мёртвых, разбитых на правила книг. Третий этаж. На рулетку дорог в казино мыльный пузырь опускают изящные пальцы. Если сыграть, есть опасность навек затеряться в пятнах вокзалов, а это уже не смешно. Цифра четыре. А в лифте четыре стены прячут от взора кричащие стороны света. Новая мебель, машина, щелчок турникета. Бьются в истерике деньги, хотя не должны. Пишут историю рода кресты в голубях. Тёплое счастье садится на плечи без страха. Пятый этаж. Здесь чиновники в русских рубахах спят под иконами, что рисовали с себя. Вот и шестой. Оказалось, родная страна помнит о тех временах, где светлее и лучше. Яблоки падают в грядки, и мокрую тучу вновь, как мучение, воспринимает спина. Семь. Чёрный тополь палит из рогатки в стекло белой, как волосы, тихой, как память, палаты. В вену по шлангу вливаются новые даты, новые встречи и книги (опять пронесло). Восемь. Здесь просится в руки любой инструмент, только строптивые пальцы, бывает, немеют. Лестницы круче, а метры и зимы длиннее. Здесь отдают и не просят чего-то взамен. Девять и десять. Выходят практически все. Это не значит, что лифт не поднимется выше. В здании этом свободно смещается крыша по траекториям чьих-то следов на росе.

Читала "...Идена", что Лондон написал И потеряла всякий "жизни вкус". "Писать не надо!" - будто он сказал, Как будто яд распространил укус. Я побоялась подойти к столу. Мешала впечатлительность моя. Привычным жестом начеркать строфу Не удалось и до заката дня. Я приняла на веру тот уклад, Разобралась в природе я любви, И чем-то отзвучал в душе "пассат", Уже знакомым обдало мозги. И, показалось, всё я поняла, И ужаснулась поглядев вперёд. Я продолжать работу не могла От мысли, что и мне конец придёт. И всем, чем жил он, словно, я жила. Я будто им была и умерла. (Иллюстрация к произведению Дж. Лондона "Мартин Иден")

Я стал бы тенью... не твоей К чему обманывать... прошло То наваждение из дней, И то, что было всё ущло. Ушли упреки и слова, Что ты в сердцах бросала мне И эта ночь смела... хмельна, Но это в прошлом все теперь. Кто виноват Виновных нет, Ты знаешь, просто все остыло Такой известный всем сюжет И где-то... с кем-то это было. И равнодушно смотрят звезды, Луна прикрыла очи грустно. Всё в этом мире стало просто, Всем в этом мире стало пусто. Лишь только тень качнется ветром, Фонарь ослепнет средь домов. И мостовая, пьяной лентой, Вся в отражении окон.

Любовь лишает воли,слов и головы Не знаешь что сказать,куда идти Трясутся руки,очень холодны Ты в сети пойман, больше не спасти Ну были случаи,подобные симптомы И томный взгляд,кружится голова То были кавалеров неудачные фантомы Затопленные в шторме острова И вот опять у чистого залива Ты радуешься солнцу и мечте Ты шторм благодаришь и ждёшь отлива Что не учавствовал в возне и суете Ведь расставания так убивают душу Потом не можется ни петь ни танцевать А просто кочеться купить большую грушу И с помощьё неё всю грусть поубивать

И вновь капризная весна. Зашепчет грязными ручьями, Поманит теплыми лучами - И грудь мучительно тесна. Моя коварная весна. Обманет запахом надежды, Наивным трепетом невежды Промолвит: "Я с тобой честна". Моя затейница весна. Что я жива - твоя заслуга. Ты в первый раз моя подруга. Ты пробудила ото сна.

Пришёл к нам Пушкин... В поэмбуке Весь поэтический народ Его встречает по науке, У времени другой уж ход. Встречает рифмами, куплетом. Пред ним довольны... отвечать... Быть перед гением поэта И хлебом с солью привечать. Да, он открыт... и честь по чести Пред нами он стоит не горд, И похвалы не нужно, лести... Поэт -- по истине милорд. И смотрит странно, озирая Наш поэмбуковский приход. "Приход я с честью принимаю!"- Он говорит: "За вас я горд! За то, что возродилось племя, Тот поэтический посыл Давно послал... другое время Я по-другому словесил... У вас другое поколение, И поэмбук, и стихи ру, И дум высокое стремление... Ценю собратьев по перу!"

Краткая история взаимоотношений. Девушка спрашивает у парня: - С тобой все в порядке - Нет, конечно, ведь я буйно помешанный, а помешан я на всем, что встречаю в жизни. - Чего - Вот на вас помешан. - Да пошел ты. - Мою метафору могли бы разместить в каком-нибудь сопливом цитатнике, а вашу фотографию под этот пост. - Ты обкурен - Нет, мне лень тратить деньги на марихуану. - Ха-ха, забавно. - Наверное все, что связано с наркотиками для тебя забавно, а еще с алкоголем: в мире слишком много вина, я не могу определиться и потому не пьющий, а еще очень много пива, так что я не хожу на вписки. - Ха-ха. - Какой смешной смех. - Чего - Ты забавно смеешься, говорю. Тебе забавны наркотики, а мне смех, поэтому, знаете ли, люблю иногда с обдолбаными поболтать, с такими, которые смеются постоянно. - Я с обдолбанными общаюсь, только если сама обдолбаюсь. - А сейчас ты трезва - Да. - А смех все равно забавный. - Потому что мне смешно от твоих слов. - А мне смешно от твоего смеха, как удачно мы нашли друг друга. - Ха-ха, ну ты и придурок. - Ну ты и дура. пощечина* -Пошел ты! Больше она не вернулась.

Разорили,обокрали, разодрали всю страну. А теперь им запретили, лететь на Родину мою... мои год

Утро июньское пахнет пионами, Пух тополиный парит над землей, Парк заполняет трель соловьиная, Солнце в фонтане играет с водой... Лето... июнь... листва изумрудная... Чисто, спокойно после грозы, Лишь, пробудившись, сны вспоминаю И отпускаю грезы судьбы... Старый альбом заполняют картины - Радуга, солнце, искрящийся взгляд... Знаешь, не важно, какой я художник, Сердцем рисую, а профи - простят... Фото автора

Мрак небес и вечный холод, Вся душа моя дрожит, За собою слышу топот, Видно тьма за мной спешит. Сердца боль уже не слышно. Холодеет кровь во мне. Я гляжу,а мне не видно. Словно я еще во сне. Безответна к просьбам млечность! Раствориться в ней хочу... Окунуться духом в вечность, Если только закричу.

Иисус Спаситель мира. Сын Божий, жив сегодня. Он не лира. Иисус, вечен, и велик. Сын Божий, совершенен, многолик. Иисус есть; всемогущий, любящий, премудрый. Вся Сила жизни, в смерти Иисуса. Добром Он дышит. А милосердием видит. Иисус Спаситель, всех, сердец и душ. Сын Бога, исцелил, греха недуг. Забрал; болезнь и немощь, на Кресте Ты. Разбил, все козни, сатаны. Иисус велик, кричит толпа, но знает сердце вожака. Царя любовь, царит в любви. Сердца кричат добром свети. Бог обновил Твоею чистотой. Твоею правдой нас омой. Спаси Иисус от вражьих рук. Убей, грех эгоизма, злобу, гнев. Очисти нашу плоть, одень любви доспех. Ты Агнец Божий, Ты отдал Пресвятую Кровь. Любовь Ты Бога. Ты щит, и наш покров. Очисти нас от всех оков. И души воскреси. Наш разум Божьим Словом возроди. Иисус убит был грешным миром, чтоб с Богом жить могли, все, в Божьем, совершенном мире. 29 Апреля 2016год.

Сборники стихов пишутся жизнью, Искренними чувствами, слезами, Переживаниями за все, Минутами, месяцами, годами... Нет равнодушия в поэтах, Они тонко чувствую всё, Дыхание Луны под светом Звёздных пространств её! ИР.

Добрые дела ведут к мудрости,а мудрость умножает познания о доброте, ибо с терпением приходит и понимание того,что истинная сила доброты спокойна и величественна подобно солнцу с его светом и теплом для всей жизни на земле.

"Кино"-не пули и шрапнель,- Грибы с ногами мегатонными. Пальто-кронштадтская шинель И шарф как патронташ с патронами. Никто младенцу не помог- Во вред себе не оскоромимся!- И Виктор вышел на помост Героем лозунга и комикса.

Плюс и минус, снова плюс, Но растаять не боюсь, Не из снега все же я, Хоть порой холодная. А вот Анна любит снег, Ей печаль милей, чем смех, Чаще, если рядом нет Милого в расцвете лет. В этот год они вдвоем, Радостью наполнен дом. Тает снег, и изо льда В кашу струйкою вода. И до летней вдруг поры Оживают комары. "Значит, теплой быть зиме", - Подвожу итог в уме. Вот что делает любовь, Разгоняя нашу кровь, Хоть горят дрова в печи, Нагревая кирпичи. День Матвея как-никак! А уж он любить мастак -- И любая тает в миг, Если рядом он возник.

Никто не ценит слова своего. Мужик сказал -- и лишь испортил воздух. Сегодня честь не значит ничего И что-то исправлять, возможно, поздно. Дерьмом воняют деньги там и тут, Вовсю опровергая поговорку, И к совести взывать -- напрасный труд, Она давно посажена на сворку. Звучат везде красивые слова, Сопровождая правильные жесты. А толку.. В общем, тема не нова, И много сотен лет имеет место. Коварны были Греция и Рим И вероломны рыцари-тевтонцы. И канули они в забвенья дым, А над землёй всё так же светит Солнце. Раз честь и совесть людям не нужны, И над своим народом власть глумится - Дни этого народа сочтены, И власти этой долго не продлиться. А нам века урок преподают: Там, где враньё в почёте и коварство, И где на слово честное плюют - И обществу хана, и государству.

Много драгоценностей было взято, Из тайников монастырских изъято. Разбойники сели на добрых коней. Подстёгивая, ехали всё быстрей. Но не все следом за ними поскакали. Замешкалась Варвара с молодцами. Варвара: - Меня ты помнишь Давай поквитаемся, Паисий! Побледнел иегумен, как береста. Зачем жить Теперь его казна пуста!

Выпей бессмертия чашку со вкусом кофе за двадцать, Завтра не будет если допустишь уныние Время останови, чтоб в себе разобраться, Чтобы увидеть стихи в бессмысленной линии. Споры рождают нервное истощение, Истины не хотят быть в словах озвучены, Как отличить абсурд от абстрактного пения Как не порвать со всем по воле случая Занавес - архаичен, костюмы - лишнее, Форма будто бы борется с содержанием Мы говорим о кризисе с обожанием Самоубийство культуры - дело личное. 12 мая 2015 картина - Тимур Новиков, "Трактор"

Памяти инженеров-изыскателей, пропавших в тайге осенью 1942. Кошурникову,Стофато,Журавлёву. На порогах бьёт Казыр о скалы. Стремнина сдавлена со всех сторон. Уж сколько душ загублено,ему всё мало, Какой ещё нам предстоит урон. Река ревёт и зло толкает воды, С огромной скоростью о камни бьёт хвостом, Пройдя скалу,почувствовав свободу, Скрывает в плёсе злобу на потом. На водной глади облака белеют. Река целует их,глотает влажным ртом. Вот ветерок холодный с севера повеял. Тревожно стало,далеко наш дом. Уже прохладно,падают снежинки, Не тают,прикоснувшись к лапам елей. Прощанье с осенью,нахлынула грустинка И запах тёплых городских постелей.

Верх тормашками весь дом, Все разбросано кругом, В детской - хаос и кошмар, Абсолютнейший бедлам. Одеяло и подушка Дружно спрятались на люстре, Яркий жёлтый самосвал Зацепил подъёмный кран. Под кроватью гарнизон, Оборону держит он: Здесь и танк, и самолёт, И космический челнок. Средь разбросанных деталей Субмарина показалась, Между плюшевых зверят Потерялся космонавт. Занавески шоколадом Расписали так, как надо, На обоях светофор Светит словно семафор. Потолок раскрашен краской - Метко брошенной гуашью, А в углу забился кот, Видно, очереди ждет. Веселится славно Климка Озорной, проворный сын мой, Он, конечно, не со зла, Эх, задам ему ремня...

В них мало правды. Вымыслы - одни! И объективности - не существует... Ты утверждаешь истины свои в угоду тех кто тебя кормит! Но где же истина Хотя б - тоска по ней Её глупец лишь ждёт в ночи сегодняшней!..

На Луне, как На Луне, Дайте лодочку мне. Поплыву по пескам, Вы ловите там. Пыль будто лежит, Кто-то говорит. Пролетайте туда, Будем строить города. В без воздушном пространстве, Легко плиты подымать. Ракеты, словно вату, Во все стороны послать.

Наша дочка Люда -- Маленькое чудо! Мы еще ждем малыша -- Ах, какие чудеса!

Я сплю,вокруг кружИтся ветчина, И рыбу я сожру,да хоть пиранью. За этот сон мне перед доктором вина, Ведь я здесь на лечебном голоданье. 2026 год.

Перестань меня анализировать И пытаться понять непонятное. Не раздёргивай на соцветия, Препарация-вещь неприятная. Под шаблон подогнать не получится, В рамки втискивать просто бессмысленно. Если хочешь понять меня- загляни в глаза Там,в глазах моих, моя истина...

Совсем недавно, в лучезарном мае В "Орлёнок" неслучайно я попал. Сначала думал, что так не бывает, Что нереально то, где я бывал. Я не забуду ни своих вожатых, Ни радостных отзывчивых друзей. Они мой отчий дом мне заменяли И были в этот май всего родней. Я не забуду свой любимый лагерь, Который мне тепло своё дарил. Я не хочу, "Стремительный" чтоб плакал, Чтоб он из моей жизни уходил. Я не рыдал здесь и не ведал грусти, Я растворялся в вечной суете, Но я всегда был рад, лишь потому что Всё это просто нравилось ведь мне. Да, я скучал по дому и по близким, И мне их вправду очень не хватало, Но здесь нашёл любви я обелиски, И их добра я получил немало. Не знаю я, когда вернусь к орлятам, Когда ещё я счастья получу, Сюда приедут новые ребята, И я чему-нибудь их научу.

Как холодна реальность по ночам, Когда в попытках истины познанья Мы утопаем в вечности часах, Пытаясь отодвинуть суть сознанья. Но получается отринуть лишь слова, И погрузившись в долгое раздумье, Мы плачем, долго плачем за себя, А где-то далеко рождается безумье. Как много горя разливается в ночи, Не лучше б было вовсе нам не думать, Но мы молчим, мы так о многом лишь молчим, Что, может, истина и есть одно раздумье

Пусть деньги в сущности навоз, Да в них магическая сила : Они труда апофеоз, Всех наших ценностей мерило. Но сеет деньги решето, Что у нужды в когтистых лапах. Не пахнут деньги, но зато Имеет труд и вкус и запах. И, как до Страшного Суда Хлопот бесплодных вечный пленник, Скажу, что деньги без труда Куда милей, чем труд без денег.