Datasets:

alimboff

/

corp2llama

like 0

М И Н И С ТЕР С ТВ О ОБ РАЗ О В АН И Я К.БР И. М . МИЗИЕВ НАРОДЫ КАБАРДЫ и БАДКАРИИ i j j вХШ-XVUl вв. « о «X* V Н АЛЬЧИ К • «ЭЛЬБРУС» • 1995 ГО С У Д л г С Т? Б Н Н А Я ; ■ i - ■ л ■ ' у о :; у у г а я ) б и l .. -ло т е к а | V \S % Gь э г у * с * т/ - с С' ; Рецензенты: доктор ист. наук, проф. А. И. Мусукаев, канд. ист. наук Р. Ж ■ Бетрозов, канд. ист. наук И. М. Шаманов Мизиев И. М. М Народы Кабарды и Балкарии в XIII—XVIII ве­ ках: Пособие для учителей и краеведов.— Нальчик: Эльбрус, 1995.— 112 с. ISBN 5-7680-1003-3 В данной работе исследую тся этногенетические корни каб ар д и н ­ ского и б алкарского народов, вопросы разви ти я м атериальной и д у ­ ховной культуры , обы чаи, нравы , традиции этих народов К ав каза. 4306010600-025 М М125(03)-95 95 ISBN 5-7680-1003-3 © И. М. Мизиев, 1995 ВВЕДЕНИЕ В последние годы вместе с неуклонным ростом чув­ ства национального достоинства непременно растет и постоянный интерес людей к истории и культуре своих народов. В условиях многонационального Северного Кавказа к этим вопросам проявляют особый интерес как из-за самобытности каждого народа и его традиционной куль­ туры, так и большой степени интеграции различных культурных течений. Высокая степень интеграции культурных достиже­ ний наблюдается и в истории народов Кабардино-Бал­ карии. После известных событий, связанных с татаро-мон­ гольским нашествием и походами Тимура в XIII— XIV вв., основными жителями территории нынешней Кабардино-Балкарии являются кабардинцы и бал­ карцы. Кабардинцы представляют собой один из адыгских народов, относятся к абхазо-адыгской группе иберий­ ско-кавказских языков. На этих языках говорят многие народы Кавказа — грузины, сваны, мегрелы, хевсуры, тушинцы, чеченцы, ингуши, аварцы, лакцы, даргинцы и другие дагестанские народы (кроме кумыков). К аб­ хазо-адыгской группе относятся языки абхазов, черкесов, адыгейцев, кабардинцев и других адыгоязычных народов. Ближайшие соседи называют кабардинцев кашкой (осет.), черкес, къабарты (карач.-балк.). Балкарцы являются древнейшим тюркоязычным на­ родом Кавказа. Соседние народы сохранили за ним имена древних тюркских народов: ассон, то есть асы (осет.), сабир (сваны), балкар (кабард.), басиан (груз.), аланы (мегрел.). Многовековое обитание в горах Кавказа, тесные эко­ номические и культурные связи с соседними народами 3 способствовали формированию у кабардинцев и балкар­ цев во многом общего с другими кавказцами хозяйст­ венного уклада, материальной и духовной культуры. Ныне оба народа вместе с представителями многих других национальностей являются тружениками Ка­ бардино-Балкарской Республики в составе Российской Федерации- Глава I О Д Р Е В Н Е Й Ш Е Й ИСТОРИИ И ПРО И СХО Ж Д ЕНИ И БА Л К А РЦ ЕВ § 1. Историко-этнографическая справка Балкарцы являются одним из самых высокогорных народов Кавказа, говорят на тюркском языке, отно­ сятся к так называемому кавкассионскому антрополо­ гическому типу европеоидной расы. Названия высочайших вершин и ледников, крупней­ ших рек Центрального Кавказа — Минги-тау, Дых-тау, Катын-тау, Коштан-тау, Терек, Малка, Чегем, Черек, Баксан, Кубань и другие — имеют только тюркоязыч­ ные объяснения. Перечисленные факты издавна обуславливали не­ ослабное внимание ученых ко многим вопросам древ­ нейшей истории балкарского народа. Но, к сожалению, эти вопросы до сих пор освещены недостаточно. Самой сложной в данном случае является проблема: каким образом тюркский язык и его носители — европеоиды оказались на гребне Кавказа в плотном окружении других языков и культур? Полагать, что это произошло лишь в XIV—XV вв. после погромов всемирного завое­ вателя Тимура, как думают отдельные авторы, нет ни­ каких научных оснований. Практически было невозмож­ но заселить высокогорные районы Центрального Кав­ каза, минуя другие этнические группы, будто бы из­ древле здесь обитавшие. Кроме того, не было никакой возможности уже к XVI—XVII вв. успеть переименовать на тюркский лад названные вершины, реки, фирновые поля и отразить их в балкарских эпических нартских сказаниях. И в самом деле, ведь не было же никакой необходимости позднейшему населению, появившемуся в этих районах, переименовывать такие названия, как 5 Беш-тау, Золка, Ак-баш, Кара-агач, Кишпек, Кызбурун и мн. др., бытующие и по сей день. Общеизвестно, что специфические особенности тра­ диционной культуры тюркских народов, в т. ч. и бал­ карцев, уходят в глубь веков истории и культуры евра­ зийских степей и скифов-кочевников: курганная на­ сыпь, захоронения в деревянных колодах и срубах, сопровождение умершего жертвенными животными (ов­ цами, лошадьми), употребление в пищу конины, кумы­ са, айрана, традиции изготовления войлока и войлочных изделий, способы гадания на ивовом мочале и прутьях, способ варки мяса без дров и котла и мн. др. Для того чтобы правдоподобно освещать историю народов, необходимо искать пути и методы зарождения специфических особенностей народной культуры. Ис­ ходя из этого, поиски зарождения особенностей культу­ ры тюркских народов должны быть начаты с эпохи IV— III тыс. до н. э., когда зарождались перечисленные элементы культуры. На рубеже IV— III тыс. до н. э. так называемые племена древнеямной (курганной) культуры, ведущие подвижной овцеводческий образ жизни, определившие свои особенности в Волго-Уральском междуречье в ука­ занный период, начинают проникать на Северный Кавказ. Значительный след эти племена оставили в извест­ ном Нальчикском могильнике того периода (р-н ны­ нешней Опытной станции садоводства), в курганах у сел. Лечинкай, Кишпек, Шалушка, Ак-баш, Былым и других пунктах Кабардино-Балкарии и Северного Кавказа. Именно в этот период происходит первый кон­ такт и симбиоз, синкретическое развитие культуры гор­ ских и степных племен. Балкарцы закрепили за собой общее географическое название тайлу — «горец», а в обращении друг к другу, к группе людей, понимающих их язык, в качестве по­ нятий «сородич», «соплеменник», сохранили этноним алан, восходящий к тюркскому слову «долина». В со­ четании этих двух терминов мы видим симбиоз и слия­ ние ДВ|ух понятий: кавказцы-горцы и степнякн-курган- ники. Поскольку древнеямники (курганники) были европеоидами, то и отмеченное антропологическое сме­ шение произошло без особых осложнений и отразилось 6 на современном антропологическом облике балкарцев, превратившихся в «классических кавкассионцев». Этногенетические корни балкарского народа в опре­ деленной степени освещены в исторической памяти со­ седних народов. Так, например, самые длительные исто­ рические партнеры и соседи балкарцев — -осетины на­ зывают балкарцев асс + он, т. е. асы, Балкарию они называют Ассиаг, а Карачай — Стур-ассиаг («Большая асия»), А поскольку еще в XIII—XV вв.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

ас был само­ названием алан, следовательно, осетины этноним алая или ас сохранили не за собой, а за балкарцами. Другие соседи, к примеру мегрелы, называют карачаевцев не иначе как алан. А по словам такого крупнейшего уче­ ного, как Н. Я. Марр, термин ас грузины и сваны со­ хранили за названием карачаевцев и балкарцев. Известно, что вторым крупным слагаемым в’форми­ ровании балкарского народа являлись кавказские бол­ гары, имя которых сохранено в названии балкарцев, особенно балкарцев Черекского ущелья. Имя кавказ­ ских болгар еще во II в. до н. э. закреплено за жите­ лями Центрального Кавказа. Об этом вполне однознач­ но пишут древнеармянские письменные документы. Из всего изложенного вытекает, что древнейшую основу формирования балкарского народа составило смешение древнейших кавказцев с древнейшими коче­ выми племенами евразийских степей. Позднее в этот процесс включались тюркские племена скифов, алан и болгар. На различных этапах процесса формирования и ин­ теграции названных племен в балкарский народ проис­ ходили разносторонние межэтнические контакты с со­ седними народами. Подобные контакты прекрасно ил­ люстрируются целым рядом старинных балкарских патронимических названий, восходящих к этническим именам соседей. Таковы, например, названия фамилий: Черкесовы, Кабардиковы, Кабардоковы, Эбзеевы, Ку- мыковы, Ногайлиевы, Дюгерлиевы и мн. др. В дооктябрьском прошлом балкарцы сыграли огром­ ную роль в зарождении и развитии отечественного аль­ пинизма и горного туризма, географической, геофизи­ ческой науки и т. д. Особую роль в этом сыграла из­ вестная балкарская семья Урусбиевых. Здесь достойно отметить Мырза-кула Урусбиева, его сыновей Измаила, 7 Хамзата, Магомета. В этой семье не раз гостили и встречали радушный прием выдающиеся деятели пере­ довой русской науки и культуры: М. М. Ковалевский, А. В. Пастухов, И. В. Мушкетов, Г. В. Абих, П. К. Ми­ хайловский, С. И. Танеев, Н. А. Ярошенко и мн. др. В этой семье постоянно гостили видные альпинисты и путешественники из Англии, Венгрии, Польши, Швейца­ рии, Германии, Франции и других стран. Большой вклад в науку и просветительство внесли сыновья Измаила Урусбиева — Сафар-Али, Науруз, получившие образо­ вание в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга и Москвы. Неоценимый вклад в культурно-историческое насле­ дие внесли такие сыновья и дочери Балкарии, как исто­ рик Мисост Абаев, скрипач Солтанбек Абаев, просвети­ тельница Ханифа Абаева, Фуза Шакманова, Али-мурза и Дадаш Балкаруковы, выдающийся юрист и просве^- титель Басиат Шаханов, видный хирург проф. Абай Шаханов и другие. Балкарский народ, как и его соседи, свято чтит свое историко-культурное наследие и множит ратный и тру­ довой подвиг своих предков и соотечественников. Наиболее слабо разработанной проблемой в истории кабардинского и балкарского народов являются вопросы их происхождения. Особенно слабо эта тема освещена в истории балкарского народа, поэтому на ней прихо­ дится остановиться более подробно. Весь имеющийся в науке материал говорит о том, что этнические корни балкарцев надлежит искать в нед­ рах древнейшего Кавказа и тех пратюркских племен, которые находились на гребне первых этнических волн тюркоязычного населения, накатывавшегося в Пред­ кавказье из евразийских степей, особенно Волго-Ураль- ского междуречья. Иначе они не могли оказаться на гребне Центрального Кавказа. Имея в виду изложенные факты, проблему проис­ хождения балкарского народа можно тесно увязать с тремя глобальными вопросами: 1 . Каким наиболее ранним периодом в пределах Центрального Кавказа можно датировать тюркские тер­ мины и этно-, топогидронимы, известные нам на данном этапе развития науки об истории древних племен? 2. Как далеко в глубь веков древней истории Во­ сточной Европы уходят истоки отдельных элементов тра­ 8 диционной материальной и духовной культуры балкар­ цев, отличающие их от соседних народов? 3. Что сохранил народ в своих идеологических воз­ зрениях и фольклоре о своей этнической истории, и есть ли в этом наследии рациональное зерно? В поисках ответов на эти вопросы всегда нужно иметь в виду, что в истории любого народа большую роль играли переселения древних племен. «Все дело в том,— пишет В. В. Мавродин в книге «Происхождение русского народа»,— что одни переселения нашли отра­ жение в письменных источниках, потому что они прои­ зошли сравнительно недавно. О других же, произошед­ ших в древности, свидетельствуют лишь косвенные данные: язык, топонимика, антропологический тип, ма­ териальная культура, фольклор, обычаи и пр., но от этого они не перестают носить характер реальных исто­ рических событий». В этнической истории любого народа большую роль играет имя этноса, закрепленное в устах как самого народа, так и его непосредственных соседей, связанных с ним многовековыми этнокультурными и историко-по­ литическими, экономическими и другими контактами. Недаром В. Ф. Миллер, анализируя этногенетические вопросы истории осетинского народа, на первое место выводил те сведения, которые содержались в хрониках их соседей — грузин. Полагаясь на общепризнанное по­ ложение о том, что самоназвание — это первостепенный признак племени и рода, можно констатировать, что для каждого из таких единств имя служит объединяю­ щим признаком. Суммируя все сказанное, можно подчеркнуть важ ­ ность того факта, что балкарцы в устах извечных сосе­ дей: осетин, кабардинцев, сванов, мегрелов, абхазов и других — назывались балкар, сабир, алан, басиан, ас- сон, ассиаг, азухо и пр. В 1959 году на Всесоюзной научной сессии по проблеме происхождения балкарцев был сделан вывод, что «балкарцы и карачаевцы образовались в результате смешения северокавказских племен с ираноязычными и тюркоязычными племенами, из которых наибольшее значение в этом процессе имели, видимо, «черные бол­ гары», и в особенности одно из западнокипчакских пле­ мен». 9 Этот вывод для того времени был очень важным, от­ вечал уровню имевшегося тогда научного материала, во многом способствовал и стимулировал дальнейшие поиски. Но по истечении 35 лет все это кажется более политическим, нежели научным выводом, аргументи­ рующим восстановление автономных прав балкарского народа. Теперь этот вывод нуждается в серьезных уточ­ нениях и дополнениях. § 2. Состояние изученности проблемы происхождения балкарского народа В настоящее время практически существуют три ги­ потезы происхождения балкарцев: 1 . Балкарцы — это аборигенные кавказские племена, смешавшиеся с древними болгарами. 2. Балкарцы — это аборигенные кавказские племена, смешавшиеся с аланами, якобы бывшими ираноязыч­ ными. 3. Балкарцы — это бежавшие от монголов в горы половцы XIII в., смешавшиеся с аборигенами Кавказ­ ских гор. Для более полной характеристики проблемы необ­ ходимо остановиться на отдельных докладах на сессии 1959 года: из проанализированного тогда материала видно, что научными сведениями более всего обставлена гипотеза о болгарском происхождении балкарцев. Эта гипотеза в настоящее время принята такими видными учеными, как М. И. Артамонов, Л. Н. Гумилев, которые опирались на труды В. Ф. Миллера, М. М. Ковалевско­ го, В. В. Бартольда и др. Близки к признанию или признают эту точку зрения С.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

А. Плетнева, А. В. Гад- ло, В. Б. Ковалевская, В. А. Кузнецов, С. Я. Байчоров, автор настоящих строк и мн. др. Однако существует и весьма спорный вопрос об ира- ноязычности алан и их участии в этногенезе балкарцев и карачаевцев. Говоря об аланском (псевдоиранском.— И. М . ) субстрате в карачаево-балкарском языке, В. И. Абаев, вслед за В. Ф. Миллером, отстаивает те­ зис о том, что территория Балкарии и Карачая до XIII в. была заселена будто бы ираноязычными пред­ ками осетин. Как известно, Миллер строил свою тео­ рию на нескольких поверхностно истолкованных топо­ нимах, имеющих в своем составе якобы осетинские сло­ 10 ва дон — «вода, река»; ком — «нёбо, пасть, отверстие»; дор — «камень». Примером такого толкования может служить название песчаного плато Донгат, где даже трава как следует не растет, объясненное Абаевым как «мокрое место», «водянистое место», или же название дремучего высокогорного лесистого ущелья Мысты- кам, объясненное как «мышиное ущелье», и т. д. Но даже если допустить такие лексические несура­ зицы, необходимо было отмечать, что они обнаружи­ ваются только на дигорском диалекте осетинского язы­ ка. А это обстоятельство в корне меняет всю картину в силу ряда серьезных факторов: — Махмуд Кашгарский в XI в. и Рашид ад-Дин в XIV в. называют среди тюрков-огузов племя дигор; — в XIV в. выдающийся арабский историк и географ Абул-Фида размещал у Дарьяльского ущелья тюрко­ язычное племя ас; — автор XIX в. Я- Рейнеггс писал, что дигоры/ути- горы говорят на одном из старых тюркских наречий; — дигорцы и балкарцы возводят своих родоначаль­ ников к двум родным братьям — Басиату и Бадинату. Прародительницей всех своих княжеских фамилий ди- горцы считают карачаевскую княжну из рода Крымшау- халовы.х; — в Дигории почти нет ни одной фамилии, которая не встречалась бы в Балкарии и Карачае; — в Северной Осетии, в основном на территории Дигории, осетиноведы сами насчитывают около 150 тюркских топонимов, в числе которых запечатлены и древнетюркские этнонимы: сабиры, басилы, басмалы, огуз, гуз и т. д.; — склепы-мавзолеи позднего средневековья на тер­ ритории Дигории по архитектурным особенностям, по­ гребальному обряду ничего общего не имеют с син­ хронными склепами осетин-иронцев и во всем сходст­ вуют с подобными сооружениями Балкарии и Кара- чая. После всего сказанного нет ничего удивительного в том, что обнаруживаются лексические сходства у бал­ карцев и дигорцев. Однако по «доводам» Миллера и Абаева, дигорцы проникли и осели на Кавказе где-то в III—IV вв., а балкарцы в XIiII в., т. е. спустя 1000 лет после сармат, считающихся предками дигорцев. В та­ ком случае трудно себе представить, каким же образом 11 сложились эти лексические сходства у дигорцев и бал- каро-карачаевцев, которые сохранили в своей речи наи­ более характерные староосетинские термины, которыми оперируют Миллер и его последователи. Я думаю, что нельзя уповать на то, что дигорцы на протяжении ты­ сячи лет тайком от иронцев бережно хранили эти тер­ мины, чтобы в XIII в. передать их не иронцам, а бал­ карцам, и одновременно сами все это забыли. Ясно, что в такой концепции концы с концами не сходятся. На основе доклада У. Б. Алиева на упомянутой сес­ сии ряд карачаевских ученых выступил в поддержку того, что аланы изначально были тюркоязычными. К со­ жалению, тогда у них фактов было далеко не достаточ­ но, кроме констатации того, что слово алан есть иска­ женное тюркское слово оглан — «сын, потомок». Совер­ шенно ясно, что на таком шатком предположении вряд ли возможно делать столь далеко идущие выводы. Позднее эту точку зрения наиболее полно изложил Х.-А. И. Хаджилаев, опираясь на лексический материал. По мнению Хаджилаева, вся топонимика верховьев Кубани — Карачая — тюркская; жившие в Карачае ала­ ны были тюрками; существовал особый и ранее неиз­ вестный науке древнетюркский —аланский язык, «дав­ ший наименование аланскому союзу племен и неучтен­ ный тюркологией» (терминология У. Б. Алиева); на­ копленный наукой материал по проблеме происхождения балкаро-карачаевцев изучен недостаточно, и «из сде­ ланного не все можно принять всерьез». К последнему утверждению Хаджилаева вряд ли что можно добавить, его трудно опровергнуть. С резкой критикой на работу Х.-А. И. Хаджилаева выступил в свое время В. А. Кузнецов, который пол­ ностью пытался реанимировать устаревшие взгляды Миллера—Абаева. Но поскольку вся работа Хаджилаева построена на опровержении именно взглядов Миллера — Абаева, Кузнецов ничего нового в этот спор не вносит. Пытаясь доказать ираноязычность жителей древнего Карачая, В. А. Кузнецов ссылается на так называемые глиняные курильницы в виде стаканчиков, которые счи­ таются эталоном ираноязычных племен. Но ведь имен­ но этих эталонов и нет в верховьях Кубани. Далее, Кузнецов пытается доказать принадлежность так называемых наскальных гробниц верховьев Куба­ ни аланам-иранцам. О несостоятельности этой точки 12 зрения мы уже писали неоднократно, а по мнению В. Б. Ковалевской, в этих гробницах хоронили своих усопших не столько иранцы-аланы, сколько тюрки-бол- гары. В попытках отрицать научную значимость древне­ тюркских рунических надписей, в массовом количестве обнаруживаемых именно в наскальных гробницах Ка- рачая, В. А. Кузнецов прибегает к весьма неудачному приему. Он пишет: «Если даже будет установлена при­ надлежность надписей, это отнюдь не будет доказывать, что погребенные в наскальных гробницах были тюрко­ язычными, ибо между погребенными и сделанными надписями далеко не всегда обязательна непосредствен­ ная связь. Дело в том,— продолжает Кузнецов,— что такие знаки в наскальных катакомбах (или гробницах.— И. М .) могли быть высечены не в эпоху раннего сред­ невековья, а значительно позже». Следуя этой странной логике, нетрудно заподозрить, что вообще древние надписи могут быть делом рук первооткрывателей, а ее древних жителей, скажем, надпись на Бехестунской скале, клинопись древних шумерийцев и т. д. В своем споре В. А. Кузнецов счел нужным привести этимологию некоторых аланских имен. Он ссылается на мнение Г. Вернадского, что имя Саросий означает «Вождь асов». Но уместно спросить: чей же он вождь, если во всем северокавказском мире неизвестно имя «ас»? Почему же своим «именем» осетины до сих пор называют не себя, а балкарцев? Кроме того, Кузнецов, если он объективно на­ строенный ученый, должен был учесть, что в статье Н. А. Аристова об этнических названиях древних тюр­ ков насчитывается этноним с термином сары — «жел­ тый» более тридцати раз! Почему бы не вспомнить этот факт при этимологии термина Сары + ос ? Имя аланского царя Итаз в первоисточнике — хрони­ ке Феофана — звучит как Итаксий или Итаксай. Р. И. Маркварт возводил его к персидскому слову па- диахш — «наместник», соотнося его с греческой формой битаксий.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Но, как пишет И. С. Чичуров, это имя у пер­ вого переписчика Феофана, папского библиографа Ана­ стасия (середина IX в.), передано как Хиотакси или Хоктакси, и что оно осталось без должного внимания всех исследователей, касавшихся этого имени. Если 13 учесть, что чуждый греческому языку звук ч, ш, они передавали как кс, то это имя будет звучать в дейст­ вительности как Хиотачи, или Хотачи, а форма Итаксий или Итаксай как Итачай. Оставленный без внимания исследователей термин Хиотачи или Хоктачи имеет прозрачное тюркское значение, восходящее к слову Хот / Гут — «счастье», «благо», «благодать», «благополучие», «удача», «счастливый», «достойный», «величие». Любое из этих значений вполне подходит к имени аланского царя и предводителя. Таким образом, становится очевидным, что приве­ денные Кузнецовым имена полностью легли на чашу весов Хаджилаева. В поисках поддержки своим положениям В. А. Куз­ нецов ссылается на «Аланское приветствие» византий­ ского поэта и писателя XI в. Иоана Цеца, которое зву­ чит на «верхнекубанском диалекте алан», т. е. на язы­ ке асов, которыми сами осетины называют не себя, а балкарцев. Это приветствие для XI в. звучит более чем странно: «Добрый день, господин мой, повелительница, откуда ты? Тебе не стыдно, госпожа моя?» В оригинале здесь значатся 13 слов, из которых только два могут быть свя­ заны с иранским языком, все остальные — это обще- тюркские слова типа: хос — «добрый»; катын — « гос­ пожа»; каитарыф — «вернувшись»; кординг — «увидел»; кинжа (генже) — «молодая, молодуха»; Фули (Ва­ ли) — «правитель» и мн. др. Вряд ли после всего этого данное приветствие можно считать ираноязычным! В своем споре Кузнецов полностью поддерживает весьма неудачные попытки В. И. Абаева, объясняюще­ го термин алан как авестийское аруана, ариан и пр. Однако ученый скрыл от читателей то, что формант йа в Авесте выступает как словообразовательная частица в терминах, означающих реки, страны, горы: Ниса + йа, Дайт + йа, Эрзиф + йа и др. Исходя из этой законо­ мерности, невозможно объяснить термин арйа, или арйан, как этноним алан, страна которых согласно авестийскому написанию должна была бы звучать как алан+йа, которую историко-географическая наука не знает. Вполне очевидно, что в Авесте имеются в виду не алан + йа, а ар + йа, т. е. народ или племя ар, кото­ рых история также не знает. 14 Весьма легкомысленной выглядит и другая попытка Абаева объяснить термин алан как название сказочных осетинских персонажей аллон. Во-первых, самоназва­ ние осетин, а также и осетинские названия других наро­ дов образуются с помощью прибавления к корню слова форманта -он: Ир+он, Дигор + он, Асс+он, Кашк+он и т. п. Следовательно, и в сказочном термине осетин речь может идти только об этнониме алл + он, т. е. пле­ мени Алл, которых история не зафиксировала. В то же время иранисты-осетиноведы преднамеренно «забывают», что термином алан карачаевцы и балкар­ цы до сих пор в своем быту обращаются друг к другу, к группе людей, понимающих их язык, в обращении супругов друг к другу в качестве понятия «сородич», «соплеменник» и т. п. Кроме того, ни один из иранистов не вспоминает, что термин алан в переводе с тюркского означает «долина», «опушка», «равнина» и т. п. В виде этнонима этот тер­ мин бытует до сих пор среди алтайцев, туркмен, в виде Аландан келген — «Пришедшие с равнины»; Салкын алан — «Прохладная поляна» и др. Весьма уместно сказать и о том, что в V в. часть алан, именуемая Кер- т и алан — «Истинные аланы», под предводительством хана Кандака перекочевала в Малую Азию в устье Д у­ ная. Несмотря на массу фактов о тюркском языке алан, В. ф. Миллер в своей тенденциозности дошел до того, что утверждал: «...аланы (иранцы по Миллеру.— И. М.) научили тюрков-кочевников навыкам скотоводства». Но когда ему надо было объяснить тюркские термины в осетинском языке, обозначающие металлы, животных, птиц, плоды и пр., он ищет выход из своих противоре­ чий, объявляя все это заимствованиями из урало-ал­ тайских языков, будто бы карачаево-балкарский язык не имеет отношения к урало-алтайским! Много ездивший по Балкарии и Карачаю вместе с Абаевым А. К. Боровков, характеризуя идеалистические тенденции Миллера, писал, что, по мнению последнего, «степняки-татары не только научились у осетин земле­ делию и скотоводству, но научились и каменному зод­ честву, усвоили их духовную культуру, включая фонети­ ческие особенности языка... Ученый профессор,— про­ должает Боровков,— никак не мог допустить, чтобы родственники «благородных» индоевропейцев могли что- 15 либо заимствовать у степняков-татар... Тенденциозность этой науки выпирает из каждой строки». В западной и буржуазно-русской науке вообще, как писал в 1954 г. Г. А. Меликишвили, «обнаружение» ин­ доевропейской правящей верхушки во всех индоевро­ пейских древностях и древневосточных племенах и на­ родностях сделалось одной из основных тем историче­ ских исследований». В таком же состоянии оставались исследования по истории балкарского народа даже у таких крупных ученых, как Г.-Ю. Клапрот, В. Ф. Мил­ лер и др. В плену этой концепции по сей день остается и В. И. Абаев со своими последователями. Однако при необходимости объяснить так называемые «староосе- тинокие» термины кам, дан они прибегают постоянно к помощи балкарского языка, но в то же время пишут, что «культурное и языковое влияние балкарцев на осе­ тин в силу объективного состояния (? — И. М.) сил бы­ ло и не могло не быть совершенно ничтожным». Но как объяснить наличие в осетинском языке таких обще­ тюркских терминов: каз — «гусь», тева — «верблюд», аркан — «аркан», берю — «волк», нанык — «малина», сокур — «слепой» и т. п.? Ссылка на то, что «осе­ тинский должен был соседствовать в прошлом с каким- то другим северотюркским языком», порождает вопрос — неужто с якутским? В 1970 г., составляя «Русско-осетинский словарь», Абаев «забыл» включить в него термин «Балкария», «балкарцы». Такая «забывчивость», помешавшая отме­ тить живущих в соседнем ущелье балкарцев, с которы­ ми осетины имели почти двухтысячелетнее соседство и родство (а по народным преданиям дигорцев, они про­ исходили от двух родных братьев), кроме всего прочего, попросту обкрадывает словарный фонд осетинского наро­ да. Но еще более поражает другое. К словарю прило­ жены административно-географические термины в осе­ тинском звучании, но не нашлось места осетинскому на­ званию Балкарии и Карачая — Ассиаг и Стур Ассиаг. Когда возникла необходимость назвать соседнюю рес­ публику— Кабардино-Балкарию, автор словаря име­ нует ее на осетинский лад — Касог-Балкар республика, т. е. кабардинцев называет их осетинским именем ка- саг1кашак, а балкарцев почему-то называет их русским именем балкар.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Вероятно, автор не хотел обнародо­ вать, что усиленно приписываемый в литературе осети­ 16 нам этноним ас сам осетинский народ испокон векоа закрепил за балкарцами. На сессии 1959 г. доклады X. О. Лайпанова,, Н. А. Баскакова, Л. И. Лаврова были посвящены до­ казательству половецкой гипотезы происхождения бал- каро-карачаевцев. А выступление У. Б. Алиева было на­ правлено как раз на отрицание близости карачаево-бал­ карского языка с языком кипчаков. Первые строили свою точку зрения на половецком словаре «Кодекс кумани- кус» XV в. и на неверно истолкованных сведениях араб­ ского автора ХШ в. Ибн-аль-Асира. Возражая им, Алиев писал, что кипчакский язык относится к «йокаю- щему» диалекту тюркских языков, тогда как карачаево- балкарскому этот диалект не свойствен. В последние годы вообще отрицается принадлежность этого словаря к кипчакам (Р. Л. Дашкевич). Более того, карачаево- балкарскому языку присущ наиболее древний, «джо- каздщий» диалект тюркского языка. Таким образом,, становится очевидным, что карачаево-балкарцы не могли перейти с позднего диалекта («йокающего») на более ранний («джокающий»). Используя сведения Ибн-аль-Асира, исследователи не всегда следуют последовательности описываемого им события. Говоря о походе монгол 20-х гг. XIII в. на Северный Кавказ, летописец отмечает, что часть кип­ чаков бежала в горы. Но в какие горы они бежали, то ли в горы Дагестана, то ли на Центральный Кавказ, то ли в Крым, исследователи не уточняют. А вот как все это описал сам Ибн-аль-Асир: «Прошедши Дербенд ширванский, они (монголы.— И. М.) шли этими областями, а в них были многочис­ ленные племена, в том числе аланы, лезгины и несколь­ ко тюркских племен. Они ограбили и умертвили много лезгин, которые были частью мусульмане, а частью не­ верные, и напали на других жителей той страны. И до­ шли до алан, а их много племен, и дошла туда весть о татарах. Они постарались и собрали у себя толпу кипчаков и сражались с ними, и не одолела одна сторо­ на другой. Итак татары послали к кипчакам сказать: мы с вами один род, а эти аланы не из вас, чтобы вы помогали им, и вера их не похожа на вашу веру, и мы обещаем вам, что не коснемся вас и привезем к вам сколько хотите денег и одежд,— оставьте нас с ними. Итак, кипчаки оставили алан, и напали на алан татары 2 И. М. Мизиев 17 :и убили их множество и ограбили и взяли в плен, и пошли на кипчаков, а те разошлись, считая себя безопасными по миру, проишедшему между ними. Они не успели услышать о татарах, как они пришли к ним, вступили в их земли и напали на них постепенно, и взяли от них в несколько раз больше того, что привез­ ли к ним. И те из кипчаков, которые были далеко, услы­ шав эту весть, бежали без боя и удалились; одни спря­ тались в болотах, другие в горах, а некоторые ушли к Русским». А следующая фраза летописца совершенно отклоняет возможность за этой землей, куда бежали кипчаки, видеть горы: «И остановились татары в Кип­ чаке, а это земля богатая пастбищами зимою и летом; в ней есть места, прохладные летом, богатые пастби­ щами, и есть места, теплые зимою, богатые пастбища­ ми. Это и есть степи на берегу моря. И пришли они к городу Судаку. Это главный город кипчаков. Прибыв к Судаку, татары овладели им, и жители расселялись: -часть ушла в горы, со своими семействами и имением, а часть села в море и ушла в Малую Азию, находя­ щуюся в руках мусульман из потомства Кылыдж-Арс- лана»,— повествует Ибн-аль-Асир. Рашид ад-Дин (1247— 1318) — первый переводчик Асира — рассказывает об этом же эпизоде следующее: «Так как проход через Дербенд был невозможен, то они (монголы.— И. М.) послали Ширваншаху сказать: «Пришли нам несколько человек, чтобы нам заключить мирный договор». Он прислал 10 чел. из старейшин своего народа... Те из страха указали путь, и монголы прошли. Когда они пришли в область алан, а жители тамошние были многочисленны, то они (аланы.— И. М.) сообща с кипчаками сразились с войсками мон­ голов. Никто из них не остался победителем. Тогда монголы дали знать кипчакам: «Мы и Вы — один народ (заметим, что у Асира написано «один род».— И. М.) и из одного племени, а аланы же чужие; мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, только предоставьте их (алан) нам. Они принесли много добра, кипчаки ушли обратно, и мон­ голы одержали победу над аланами, совершив все, что было в их силах по части грабежа и убийства. Кипча­ ки, полагаясь на мирный договор, спокойно разошлись по своим областям. Монголы внезапно нагрянули на 18 них, убивая всякого, кого находили, и отобрали вдвое- больше того, что перед тем дали. Некоторые из кипча­ ков, оставшихся в живых, убежали в страну русских, а монголы зазимовали в этой стране, сплошь покрытой лугами. Оттуда они отправились в город Судак на бере­ гу моря, соединяющегося с константинопольским про­ ливом, и взяли тот город. Затем монголы двинулись на страну русских и на кипчаков, которые туда бежали». Крупнейшие знатоки истории Золотой Орды Б. Гре­ ков и А. Якубовский поясняют, что «разбитые кипчаки покинули свои кочевья и двинулись на юго-восток Ев­ ропы к кипчакам, кочующим между Волгой и Днепром, в надежде получить у них помощь. В погоне за ними татары дошли до Крыма, где захватили кипчакский го­ род Судак». Рассказ Ибн-аль-Асира о взятии Судака и крымских областей кипчаков В. Тизенгаузен и А. Яку­ бовский переводят следующим образом: «Придя к Су­ даку, татары овладели им, а жители его разбрелись: некоторые из них со своими семействами и своим иму­ ществом взобрались на горы, а некоторые отправились в море и уехали в страну Румскую, которая находилась в руках мусульман из рода Килидарслана». Анализ сведений Асира показывает, что после пер­ вого столкновения с монголами на Северном Кавказе, кипчаки, которых «постарались и собрали аланы», дове­ рившись заключенному договору, «разошлись, считая себя безопасными» (Асир), или «спокойно разошлись по своим областям» (Рашид ад-Дин). Сейчас довольно точно определены эти области, где проживали кипчаки в составе восьми объединений: Предкавказских, Крым­ ских, Поволжских, Нижнедонских, Приазовских, До­ нецких, Приднепровских, Лукоморских (С. А. Плетне­ ва). Можно полагать, что именно предкавказские кипча­ ки, восточные границы которых определены не далее как левобережье верховьев Кубани и Подкумка, выступи­ ли в союзе с аланами, а затем «спокойно разошлись по своим областям».

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

И лишь после второго погрома и взя­ тия Судака кипчаки бежали кто в горы Крыма, кто по Черному морю. Услышав эти вести, «кипчаки, жившие в дали», вероятно, придонские, приднепровские, приазов­ ские и пр., бежали в земли русских. Таким образом, становится понятным, что в сообще­ ниях Ибн-аль-Асира нет сведений о бегстве кипчаков. 2* 19 в горы Северного Кавказа, а следовательно, этот источ­ ник не может так прямолинейно использоваться для подтверждения половецкой гипотезы происхождения .балкарцев. § 3. Происхождение балкарского народа Предками балкарцев были древнейшие кавказские племена, смешавшиеся с самыми первыми скотоводами- овцеводами, ведущими подвижный кочевой образ жиз­ ни в степях Евразии. Этот контакт состоялся впервые в конце IV тыс. до н. э. Это и был древнейший кавказ­ ский субстрат в процессе этногенеза балкарцев. Древнейшие овцеводческие племена, проникавшие на Кавказ, представляли первейшую основу пратюркских племен. Для них был характерен курганный обряд за­ хоронения. Умерших укладывали в деревянные могилы- срубы, дно их покрывали войлоком, травой или кустар­ ником. Этот обряд захоронения древние пратюрки — носители так называемой ямной археологической куль­ туры — занесли в Закавказье, Переднюю и Малую Азии, где смешались с носителями древнейших земле­ дельческих культур. Потомками древних ямников были тюркские племе­ н а — скифы, именовавшиеся Ас-киши (Ашкузы). По всем современным научным данным, это был древней­ ший и первый этап формирования балкарцев, как древ­ нейших обитателей Кавказа, хронологически это уходит в глубину веков где-то на 5—6 тысяч лет. Потомки скифов — аланы, болгары, гунно-сарматы — являлись вторым слагаемым компонентом в изучаемом нами процессе этногенеза балкарцев. Огромную роль в этом процессе сыграли аланы, о чем мы пытались рассказать выше. Теперь необходимо наиболее полно осветить степень участия древних.бол­ гар в этногенезе балкарцев. О болгарах — предках балкарцев. Как уже отмеча­ лось, гипотезу о болгарском происхождении балкарцев поддерживают многие видные специалисты. Для этого имеются и достаточные сведения древних письменных документов. Так, сирийский историк III в. Мар Аббас Котина, ссылаясь на армянского автора Бардасена, пи­ сал, что во времена царя Аршака I (127— 114 гг. до н.э.) «возникли смуты в цепи великой кавказской горы в земле Булгаров, из которых многие, отделившись, пришли в нашу землю...». В первой половине VI в. Захарий Ритор (сирийский автор) на западе от Дербента, рядом с аланами, по­ мещает болгар. В «Армянской географии» VII в. «на Кубани и южнее» размещены четыре болгарских пле­ мени. В X в. хазарский царь Иосиф на юге своей страны, в приграничье с Грузией, указывает на племя бл-г-р, Туласt которых ученые считают предками балкарского народа. В XII в. становится известным этногенетическое пре­ дание о происхождении хазар и болгар от трех братьев- эпонимов, двое из которых «пришли в страну алан, называемую Барсилией». Это предание трудно не сопо­ ставить с преданием балкарцев и дигорцев о том, что они произошли от двух родных братьев — Басиат и Бадинат. Все эти факты подкрепляются сведениями Прокопия Кесарийского (VI в.), что предки болгар — гунны в этот период обитали в Дарьяльском ущелье и руководил ими тогда некий богатырь Амбазук (Эмбазыкъ — «Наитол- стый», «Наимшцный»). Данные языка. Доклад А. X. Соттаева на сессии 1959 г., раскрывший разительные болгаро-балкарские лексические схождения, в наши дни принят многими учеными. Плодотворные работы С. Я- Байчорова по выявлению, дешифровке и историко-лингвистическому анализу древнеболгарских надписей основательно дока­ зывают генетическое родство и преемственность кара­ чаево-балкарского языка с древнеболгарским. Кроме всего этого, балкарцы сохранили как самоназвание имя древних болгар (болкар)— балкар. Антропология. Видный антрополог академик В. П. Алексеев признавал, что древние болгары отли­ чались теми же особенностями, которые выражены и в современных типах балкаро-карачаевцев. Чрезвычайную близость антропологических типов современных болгар и балкарцев подкрепляют и исследования болгарских антропологов, например, Ц. Кристанова, который в 30-х гг. проживал в Кабардино-Балкарии. Он и в годы войны занимался антропологией тюркских народов Средней Азии. Он обследовал более 2000 балкарцев и карачаевцев — мужчин, женщин, детей и стариков — и установил их безусловную близость к дунайским бол­ гарам. Археология. Среди археологического материала ти­ пично болгарскими принято считать глиняные котлы с внутренними ушками (ручками). Впервые на это обра­ тил внимание В. А. Кузнецов, его поддержали многие другие археологи. В последнее время все большее звуча­ ние и признание получает мнение, что так называемые наскальные гробницы, или склепы, принадлежали бол­ гарам (В. Б. Ковалевская и др.). Распространение древ­ нетюркских рунических надписей говорит о массовом расселении тюрков-болгар в верховьях рек Уруп, Кя- фар, Узун-кол, на городищах Гиляч, Адиюх и др. Обна­ ружена масса глиняных котлов с внутренними ушками и их фрагментов на поселениях у сел. Лашкута, Ниж­ ний Чегем, Индыш, Аргудан, на горе Муртаз у сел. Ар- гудан и т. д. Во всех этих памятниках и прилегающих к ним могильниках обнаружены типично болгарские погребения в земляных( грунтовых) ямах в деревянных колодах, или составных гробовищах. Этнотопонимы в процессе изучения этногенеза игра­ ют огромную роль. Известно, что самоназваниями-этно­ нимами являлись многие термины: «люди», «человек», «настоящие люди», противопоставляя понятия «мы» и «они». Для древнетюркских племен этими самоназва­ ниями стали понятия киши, эр — «мужчина,1 человек, люди». В зависимости от географического места обита­ ния к этим понятиям прибавлялись слова: «горы», «ре­ ки» и т. п., например: Алтай-киши, Чу-кииш, Ас-киши и др. Анализируя значение этнонимов, всегда надо иметь в виду тот факт, что терминами «человек», «настоящие люди» никто не называл бы людей иноплеменников, про­ тивопоставляя их своим сородичам, не оставив эти тер­ мины для своего племени. Для изменения самоназвания не обязательно, чтобы изменился сам этнический объект — народ или племя, он может измениться в результате изменения окружаю­ щих племен или народов. В связи с этим важным заме­ чанием выдающихся этнографов весьма примечательно, что все соседние народы за балкарцами сохранили их древнейшие этнонимы: Асы, Аланы, Болкар, Сабир, Азу- хо, Ассон, Басиани и т. п. Столь же огромную роль в изучении этногенеза балкарского народа имеют топо- гидронимы, в которых сохранены древнейшие имена древнетюркских племен. Достаточно назвать такие топо­ нимы, как Башил (Басил), Басмалы-кол, Ас-кала, Алан- дорбун, Гунн-тала, Хазар-кала, Чамас, Быллым, Гю- дюргю, Биттургу и мн. др., в которых очевидны имена асов, алан, хазар, болгар, басилов, предков болгар — кутургуров и утигуров. Приведенные факты свидетельствуют о том, что древние болгары являлись одним из существенных ком­ понентов в процессе этногенеза балкарцев. § 4. Традиционная культура, идеологические воззрения и фольклор об этногенезе балкарцев Этнографический материал является бесценным ис­ точником для изучения сложного этногенетического про­ цесса в истории любого народа.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

В этом материале наи­ более отчетливо отражается участие различных пле­ мен. На фоне этого материала более красочно звучат данные других смежных наук: истории, языка, архео­ логии, антропологии. Особого внимания заслуживают такие элементы тра­ диционной культуры, которые не встречаются у сосед­ них народов. Прежде всего начнем с материальной культуры балкарского народа. Балкарцы и карачаевцы называют свои поселения термином Эль и Журт, которые бытуют у многих тюрк­ ских народов в форме Иль, Аль, Аил, Аул, Юрт и т. п. Большую научную информацию содержат балкаро-ка­ рачаевские жилища и усадьбы. Прежде всего бросаются в глаза так называемые «крытые дворы», в которых все хозяйственные и жилые постройки были объединены общей кровлей. Эта особенность отличает культуру балкаро-карачаевцев от культуры соседних народов и одновременно сближает с народами Поволжья, Алтая и др. К таким же особенностям относятся жилища- срубьг, которые возводили в Карачае и Балкарии. Во­ сточнее Баксанского и Чегемского ущелий подобные постройки неизвестны. Поиски аналогий срубным по­ стройкам балкаро-карачаевцев уводят нас в глубь исто­ рии Центрального Кавказа, где они встречались в кон­ це II тыс. до н. э. и в эпоху гуннов. Интересные этногенетические наблюдения можно сделать при анализе балкаро-карачаевской одежды. 2 3 Верхняя плечевая одежда их изготавлялась из шерсти, кожи, меха, шкур, которые широко использовались и у многих других скотоводческих народов. Как и у многих тюркских народов — болгар, чува­ шей, татар, башкир, казахов, киргизов и др., излюблен­ ным украшением верхней плечевой одежды балкарцев являлась меховая оторочка по вороту, подолу, рукавам наподобие рубашки и кафтана XIV в. из могильника Байрым в Верхнем Чегеме. Большую популярность у тюркских народов издрев­ ле, еще с эпохи ямной культуры IV тыс. до н. э., имел войлок — кийиз, из которого изготовлялись разукрашен­ ные и аппликативные ковры, головные уборы, плащи- накидки и пр. Одним из интересных головных уборов народов Кавказа является башлыкъ, название которого с тюркского означает «наголовник». По мнению В. Ф. Миллера, он напоминает древнюю форму одежды сарматских племен, описанную Плинием. Здесь уместно отметить, что в 1896 г. участник экспедиции В. М. Сы­ соева по Карачаю А. Н. Дьячков-Тарасов на берегу р. Теберды обнаружил каменную статую половецкого типа. На плечи истукана было накинуто что-то вроде капюшона — башлыка из материи с крестообразными рисунками и каймой, привесками и лапками, перекину­ тыми вокруг шеи. Башлык близко напоминает формы головных убо­ ров, покрывающих плечи на скифских изваяниях при- кубанского типа, а также на изваяниях в горах Тянь- Шаня и окрестностей Иссык-Куля. Другая разновид­ ность войлочных головных уборов — это шляпы къал- пакъ и карачаевский кийиз-бёрк, различные формы ко­ торых известны и бытуют у чувашей, киргизов, алтай­ цев, древних болгар и др. Балкарские женщины носили туникообразную рубаху со стоячим воротом и разрезом на груди. Этот тип ру­ бахи является неотъемлемой частью женской одежды чувашей, башкир, казахов, туркмен, а происхождение этого типа исследователи связывают с древними болга­ рами. Повседневным элементом одежды балкарской женщины является наплечный платок-плед (жаулукъ), широко распространенный под этим же именем у татар, казахов, болгар и других тюркских народов. Многие виды! балкаро-карачаевской одежды — бешмет, чебкен, гебенек («плащ-накидка чабанов»), аркъалыкъ и д р .— 24 были широко распространены у многих тюркских народов Алтая, Средней Азии, Поволжья, Казахстана, Кавказа. Бытующие у многих тюрков островерхие конической формы головные уборы в раннем средневековье были характерны для тюрков Западного каганата VIiI'I— ■ IX вв. Позднее они стали неотъемлемой деталью одежды башкир, ногайцев, татар и др. Хорошо известно, что черкеска кавказских народов украшалась небольшими кармашками по обеим сторо­ нам груди. В мелкие отделения этих кармашков встав­ лялись так называемые теперь «газыри» — небольшие деревянные, костяные или серебряные трубочки, куда раньше закладывались готовые заряды. С появлением пятизарядной винтовки они превратились в простые украшения, но за ними сохранилось тюркское древнее название хазыр — «готовый». Одним из основных промыслов балкаро-карачаевцев было домашнее ткачество. Домашние сукна пользовались большим спросом на кавказских рынках в Грузии. По словам Н. П. Тульчинского, балкарскую женщину не­ возможно было увидеть без веретена, с которым она не расставалась ни при беседах с соседками, ни даже по пути в соседний аул. «Встретить женщину без этих ат­ рибутов, значит — или она больна, или очень бедна»,— писал Тульчинский. Эта характеристика балкарской женщины буквально повторяет слова Приска о гуннских женщинах, «которые никогда не покидают своего вере­ тена». Не менее важный материал для освещения пробле­ мы этногенеза балкарцев можно почерпнуть из состава блюд традиционной кухни. Поскольку основным заня­ тием балкарцев было скотоводство, то мясо-молочная пища занимала ведущее место. Повседневной молочной пищей балкарцев, алтайцев, туркмен, казахов, узбеков, ногайцев, хакасов, башкир, кумыков и других народов являются различные виды кислого, заквашенного моло­ ка айрана, сыров и кумыса. По словам скифского муд­ реца Анахарсиса, повседневной пищей скифов также были сыры, айран и кумыс. Кумыс широко бытовал и у гуннов в I в. Популярную разновидность айрана — жууурт-айран упоминает в 1256 г. Гильом Рубрук. Как известно, Аммиан Марцеллин, автор IV в., опи­ сывая быт и культуру гуннов, говорит, что они «мясо кладут под бедра на седле и парят его», и питаются 2 5 этим мясом. Безусловно, автор таких слов не мог по­ нять, что это было вяленное на солнце мясо, приторочен­ ное к седлу кочевника вместе с бурдюком с айраном, кумысом, сыром и другими продуктами. Ныне такое мясо употребляют многие народы Северного Кавказа. Отличительной особенностью мясных блюд балкар­ цев является жёрме — тип свежей колбасы из внутрен­ него жира, завернутого в кусочек рубца. Из различных видов шашлыков ( шиш — «вертел», отсюда и название шииллик — «навертельник») особо следует отметить тёш. При обрядовом разделе туши овцы' или барана дядя по матери вырезал из грудной части туши кусо­ чек мяса вместе со шкурой, зажаривал его и препод­ носил тому, в честь кого совершено данное жертво­ приношение. Изысканным деликатесом среди мясных блюд балкарцев является шашлык из свежей печени, зажаренной в собственном внутреннем жиру животно­ го — жалбауур. Тёш, жалбауур, жёрме хорошо известны и характер­ ны для мясной пищи многих тюрков. У алтайцев жерме звучит дьоргем, происходящее от тюркского слова жёр­ ме, чёрге — «обматывать», «заворачивать» и др. Боль­ шой популярностью у тюрков пользуется колбаса из свежих внутренностей — печени, почек, легких молодого жеребенка — къазы. Подобная колбаса из печени назы­ валась сохта. Все перечисленные мясные блюда до сих пор широ­ ко бытуют у тюркских народов Алтая, Казахстана, Средней Азии, Поволжья, Кавказа.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Этнической особенностью балкарской кухни являют­ ся изделия из ячменной муки. Ячменные хлеба, которые балкарцы пекли в золе, отмечал еще французский путе­ шественник Абри де ла Мотрэ (1711 г.). Его сведения принципиально важны для нашей темы. Он писал, что, следуя по очень крутым горам, они добрались до де­ ревни, жители которой живут в срубленных домах из больших бревен, понимают язык ногайцев, татар, ту­ рок, пьют и почитают бузу и айран, кушают конину, пекут лепешки в золе, именуются горскими черкесами. Большую этногенетическую информацию можно по­ лучить из слов Плиния (I в.), который писал, что не­ которые сарматские племена питаются «сырой мукой, примешивая к ней кобылье молоко.,.». Автор, конечно, не мог знать, что широко было распространено у тюрк­ 2 6 ских племен поджаривание зерен и изготовление из них так называемой муки — къууут, готовой к употребле­ нию с айраном, кумысом, маслом, сливками и т. д. Столь же важны слова Плиния о том, что некоторые кочевые племена питаются «белой кашицей из ячной муки». Этой белой кашицей могла быть каша, или мамалыга,— как, широко бытовавшая в • балкаро-карачаевской кухне. Исследования показывают, что, вобрав в себя основ­ ные комплексы материальной культуры кочевников евразийских степей, предки балкарцев, попав в условия горного Кавказа еще в IV тыс. до н. э., вовсе не утра­ тили специфических особенностей своей традиционной культуры, а, наоборот, в новых условиях развивали их, приспосабливаясь к новым условиям и окружающей среде. Таким образом, они создали специфическую и са­ мобытную этническую культуру, вобравшую в себя на­ следие скифов, сарматов, гуннов, болгар, алан и др. Теперь рассмотрим данные духовной культуры. Идеологические воззрения народа всегда содержат определенную долю исторической информации об этно- генетическом процессе. Передаваясь из поколения в по­ коление, мировоззрение людей дополняется новыми эле­ ментами, напластованиями, продиктованными различ­ ными историческими эпохами и событиями. Но тща­ тельный анализ материала всегда позволяет отыскать первоначальное ядро обряда, обычая, поверья, будь то изначально мифического или исторического происхож­ дения. В предлагаемой работе не рассматривается весь комплекс духовной культуры балкарцев, а используются только те элементы, которые не встречаются у соседних народов, но одновременно находят глубокие параллели, связи, скрещения с идеологическими воззрениями древ­ нетюркских племен и современных тюркских народов. С этих позиций большой интерес представляет верхов­ ное божество балкарцев — Уллу Тейри («Великий Тей- ри»), который не фиксируется в мировоззрениях сосед­ них кавказских народов. По представлениям карачаево- балкарцев, Тейри — это владыка и повелитель богов, он руководит всем ходом жизни, дает счастье, посылает беды, обеспечивает богатый урожай, хороший приплод скота и т. п. От имени Великого Тейри, олицетворяющего собой дух неба и солнца, происходит балкаро-карачаев­ 27 ское название небесной радуги: Тейри Къылыч, т. е. «Меч Тейри» — все карающий и всему благоденствую­ щий, все оберегающий. Исторический анализ роли и места Тейри в балкар­ ском мировоззрении уводит в далекий древнетюркский мир, где он, как дух неба и культ солнца, описывается в китайских источниках. Под «Духом неба» китайские авторы понимали Кок-Тенгри («Голубое небо»), зафик­ сированный в Орхоно-Енисейских древнетюркских над­ писях VIII в. «Вначале было наверху голубое небо, а внизу темная земля; появились между ними сыны чело­ вечества»,— повествуют древние сказания. Описывая жизнь и быт тюрков-сабир VI—VII вв., обитавших на Северном Кавказе, Моисей Каганкатваци неоднократно подчеркивал, что среди множества божеств Тенгри наи­ более почитаемым был Тенгри-хан — чудовищный гро­ мадный герой, бог неба и света. Ему посвящали деревья (дубы), строили капища, приносили в жертву коней, кровью которых поливали вокруг деревьев, а голову и кожу вешали на сучья. Согласно сообщениям средневе­ ковых авторов, недалеко от столицы гуннов в Север­ ном Дагестане — Варачане стоял огромный дуб, пред­ ставляющий материализацию идеи Тенгри. «Князь и дворяне,— пишет Моисей,— почитали его спасителем богов, жизнеподателем и дарователем всех благ». Поми­ мо главной рощи, находящейся вблизи Варачана, в стране гуннов были и другие рощи и святилища, посвя­ щенные этому божеству. К этому дереву и в рощи со­ бирались по средам, развешивали на деревья разные плоды, поклонялись им и приносили им различные жертвы. В связи с преклонением древних гуннов-сабиров пе­ ред Тенгри/Тейри в образе дерева небезынтересно отме­ тить дерево Раубазы, которое росло в Верхней Балка- рии у аула Шаурдат. Этой дикой груше поклонялись, ей приносили жертвы, «угощали» ее пирогами, просили ее, чтобы она бездетным дала детей, пастухам и чаба­ нам — хороший приплод скота, земледельцу — богатый урожай и т. п. Д аж е в 50-е гг. XX в. автору этих строк не раз приходилось видеть щепочки Раубазы, бережно хранящиеся в сундуках балкарцев-старожилов в дале­ ких от родных мест аулах Средней Азии. Такой же ре­ ликвией и божеством считалась одинокая сосна у аула Хурзук в Карачае Джангыз терек. Это была «довольно 2 8 большая корявая сосна,— пишет В. М. Сысоев в конце XIX в.,— одиноко стоявшая среди голой равнины между Хурзуком и Учкуланом по правую сторону р. Хурзук...... Кроме этих деревьев, почитавшихся всем народом, были еще и отдельные родовые деревья, почитавшиеся отдельными патронимиями. Так, например, в Карачае фамилия Чотчаевых почитала одно дерево, с которым связана интереснейшая этнографическая подробность. Родоначальник их женился на кабардинке и привез ее домой. По пути домой, во время отдыха под этим свя­ щенным для Чотчаевых деревом, они стали есть мясо. При этом хозяин взял себе лопатку, которая по обычаю полагалась старшему. За эту оплошность старшая сви­ ты сделала ему замечание. И в самом деле, в эпическом сказании тюркских народов «Ог.уз-наме» сказано, что» лопатка жертвенного животного (овцы или барана) по­ лагалась самому почетному из присутствующих на триз­ не. Правая лопатка предназначалась самому почетному,, левая немного уступала по рангу. Выдающиеся культу­ рологи XIX в. Э. Тейлор, Дж. Леббок и другие одно­ значно приписывали зарождение этого обычая древним тюркским народам. А в археологических памятниках Балкарии известны отлитые в бронзе бараньи лопатки XII в. до н. э., которые использовались гадалками, пред­ сказателями, шаманами и т. п. Молодой жених исправил свою ошибку и подал ло­ патку самому старшему, тот съел мясо, а лопатку по­ весил на верх дерева. Жена молодого человека родила ему впоследствии шестерых сыновей. Этот случай по­ служил поводом тому, что щепки того дерева свято хранились в каждой семье фамилии Чотчаевых. У многих тюркских народов считается, что опреде­ ленные деревья делают плодовитыми и женщин, и скот. Так, например, у киргизов бесплодные женщины ката­ ются по земле под одинокой яблоней, некоторые волж­ ские племена, как и древние гунны, приносят деревьям жертвы, а шкуры жертвенных животных развешивают на ветвях.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

В канун Рождества многие югославские и болгарские крестьяне замахиваются топором на бесплод­ ное фруктовое дерево, а стоящий рядом человек всту­ пается за это дерево со словами: «Не срубай его! Оно скоро будет плодоносить!» Трижды заносился топор и трижды отводился. После этого считалось, что дерево 2 9 на следующий год обязательно должно плодоносить. Веру в чудодейственную силу дерева отмечал в 765 г. у дунайских болгар средневековый автор Феофан. Как отмечалось, балкарцы и карачаевцы имя Тейри приписывали небесной радуге — Тейри къылыч, т. е. «Меч Тейри». Этот момент удивительно перекликается с легендой древних гуннов, переданной в 449 г. послом Рима в ставке Аттилы. Согласно этой легенде, некий пастух-гунн долго не мог понять причину ранения но­ ги у одной из своих телок. Выслеживая ее по кровавым следам, он натолкнулся на великолепный, сверкающий на солнце меч и принес его своему повелителю Аттиле. Тот принял «небесный дар» для покорения мира и стал •его владыкой. Римские авторы называли этот меч ме­ чом Марса, а гунны стали называть Тейри къылыч , с которым балкарцы и карачаевцы отождествляли небес­ ную радугу. Древнетюркское божество Тенгри/Тейри Дж. Фрезер 'отождествлял с величайшим из греческих богов — Зев­ сом. Тому и другому посвящались отдельные деревья, рощи, оба были богами неба, грома, дождя и т. д. Пораженные молнией места, а также и люди, очень почитались у тюркских народов. На этих местах уста­ навливались знаки, здесь приносили жертвы и пр. Ибн- Фодлан писал в 922 г. о болгарах: «Если ударит мол­ ния, они не приближаются к нему (к пораженному) и оставляют все как есть на месте. Болгары, гагаузы, чу­ ваши, алтайцы, кумыки и другие тюркские народы со­ вершают различные магические обряды при первой в году молнии. Как и балкаро-карачаевцы, многие тюрк­ ские народы зажигают при этом большие костры, пры­ гают через огонь, устраивают игры и пр. В 80-х гг. XIX в. В. Ф. Миллер и М. М. Ковалевский от­ мечали в сел. Верхний Чегем святилище, куда собира­ лись люди петь магическую песню — Чоппа, которую обычно воспевали вокруг человека, пораженного мол­ нией. В Карачае подобные святилища назывались Чоп- паны ташы («Камень Чоппа»). Вокруг них кружи­ лись, пели песни, приносили жертвы, резали козлят, именуемых «Козленком Чоппа». Среди ведущих языческих амулетов тюрко-кочевни- ков VIII— IX вв. являются амулеты, связанные с куль­ том Тенгри,— это круг с четырьмя прямыми лучами, «представляющий собой один из вариантов очень рас­ 3 0 пространенной в древности символической фигуры огня- солнца-креста в круге» (С. А. Плетнева). Этот древний символ огня-солнца является одним из излюбленных мотивов в балкаро-карачаевском народном орнаменте на- войлочных коврах — кийизах, тульях головных уборов— папахах, войлочных шляпах, на башлыках и погребаль­ ных платьях средневековья. Большое количество отме­ ченных образцов амулетов можно видеть в археологи­ ческом материале из памятников Балкарии и Карачая. Характерен круг с перекрещивающимися четырьмя лу­ чами на сюжете наскальных изображений XVI—XVII вв.. в верховьях р. Тызыл в Баксанском ущелье. С маги­ ческим изображением подобного амулета у балкарцев связана одна из древнейших клятв, отмеченная М. М. Ковалевским в 80-х гг. XIX в. в Верхнем Чегеме: «Начертят круг острием палки на земле, затем в нем крест-накрест две линии, становятся в центр круга и произносят присягу. Это называется у них Къач». Это же изображение наносилось на двери, стены, опорные столбы домов в знак особого благодарения Тейри. Культ диких животных и культ камня у балкарцев символически сочетался в так называемом Абсаты-таш («Камень Абсаты»), представлявшим собой монолитную стелу высотой около 4 м. Она была найдена в 1959 г, в дремучем лесу в Чегемском ущелье. Стела изобража­ ла какое-то дикое животное, верхняя часть ее сейчас сохранилась и стоит во дворе Краеведческого музея г. Нальчика. Поскольку Абсаты — это балкаро-кара­ чаевское божество охоты,, покровитель диких животных, постольку представляет и большой интерес место его обнаружения — дремучий лес. Перед отправкой на охоту этому камню поклонялись, просили у него удачи, остав­ ляли в залог одну из своих стрел, а на обратном пути приносили ему определенную долю дичи. Культ камня отражен и в названиях многих ритуаль­ ных камней: Налат-таш («Камень позора»), Къарын- дашла-таш («Камень братьев»), Къарачайны къадау т а- шы («Замковый камень Карачая») и т. д. Широко был распространен у балкарцев и культ коня. Черепа лошадей очень часто можно видеть на изгородях пастушеских стоянок, на заборах крестьян­ ских подворий. Они служили оберегами. В 1965 г. нам неоднократно приходилось видеть высохшие черепа ло­ шадей, прикрепленные к центральным опорным стол­ 3 1 бам старинных карачаево-балкарских домов. Поскольку центральный столб олицетворял незыблемость и неру­ шимость семьи и рода, то подвешивание черепа лошади на этих именно столбах приобретает особый символи­ ческий смысл. У балкарцев бытует поверье, что нельзя бить коня по голове, что голова коня — это солнце и т. п. У балкарцев в прошлом бытовал и культ быка. Так, например, в нартском эпосе говорится о том, что одна­ жды герой Карашауай встретил пастуха, стерегущего всеми любимого огромного быка в «64 обхвата» разме­ рами. Ежегодно нарты устраивали около этого быка раз­ личные ритуальные игрища, жертвоприношения, риста­ лища и пр. В связи с этим культом необходимо при­ вести одну интересную этнографическую подробность. У крымских болгар в сел. Карачоле, название которого удивительно совпадает с этнонимом карачаевцев, при­ веденным в 1654 г. А. Ламберти в форме «Карачиоле», жили греко-болгары, которые «сохранили болгарский язык, костюм и быт»,— пишет этнограф Фонберг. Здесь 21 мая, в день древнего земледельческого праздника, торжественно приносили в часовню иконы святых Кон­ стантина и Елены, а затем обратно уносили к 'роднику, где эти иконы постоянно стояли. На рассвете этого дня к источнику собирались жители из Карачоле и других селений и пригоняли пожертвованный скот. Самой глав­ ной и почетнбй жертвой был бык с «золочеными ро­ гами». К этому быку выходил почтенный старец из ча­ совни и, шепча на ухо быка заклинание, закалывал его, горячей кровью мазал себе лоб и щеки. Затем мясо быка варили, угощались, танцевали, устраивали хоро­ воды и игры. Удивительно идентичный обряд бытовал в прошлом у балкарцев. По сведениям М. М. Ковалевского и В. Ф. Миллера, в Верхнем Чегеме, на правом берегу речки Жыглы-суу, стоял каменный домик — Нартжия. «При этом домике держали быка на общественных на­ чалах и обильно кормили его всем аулом до дня весен­ него праздника — начала полевых работ. В этот день выводили этого быка и гадали об урожае: если он мы­ чит, опустив голову, значит, урожай ожидается на ниж­ них полях, а если мычит, подняв голову, то хороший урожай будет на верхних полях.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Затем быка резали и устраивали жертвенный пир. Каждая семья к этому дню 3 2 печет пироги-хичины и несет к указанному домику». В описании путешествия по Балкарии М. М. Кова­ левский рассказывает об одном интересном случае. В сел. Былым во время раскопок средневековых склепов «балкарцы, копавшие склепы, неожиданно увидели про­ бежавшего зайца, и, побросав лопаты, бросились ловить его. Поймали, погладили и отпустили». Выдающийся знаток законов и обычаев кавказских народов не на­ шел ничего подобного у соседних народов и сравнил эту игру с известным сюжетом из геродотовского рассказа о скифо-персидской войне. На глазах у огромной армии Дария скифы перед сражением увлеклись поимкои про­ бежавшего мимо них зайца. Дарий, собрав своих предсказателей, предводителей армии, спросил, что бы это могло означать? Те ответили ему, что скифы, види­ мо, совершенно их не боятся и не придают особого значения предстоящей битве. Тогда Дарий ночью тихо собрал свою армию и отступил без боя. Скифо-балкарский эпизод игры напоминает сюжет из нартского эпоса о герое Рачикау, в котором говорится, как из-под копыт скачущего коня выскакивают зайцы. Такая деталь в сказаниях соседних героев не встреча­ ется, но зато в скифских археологических памятниках очень частьи находки с изображениями зайцев вокруг скачущих всадников. Общим для многих тюркских племен и народов яв­ ляются поверья в различные магические существа: Су у анасы («Мать воды»), Жер иеси («Хозяин места, зем­ ли»), поверья в оборотней Алмасты. В представлениях балкарцев эти существа владеют водой, землей, охра­ няют отдельные участки и т. п. Оборотни-обуры и ведь­ мы всячески вредят людям, превращаются в различных животных, чтобы заманить людей в западню и т. д. Оборотни-ведьмы напоминают легенду о происхождении гуннов от некоих оборотнен-обуров, которую сами гун­ ны рассказывали Приску. Таков в основном научный потенциал духовной куль- • туры при анализе процесса этногенеза балкаро-кара­ чаевцев. Некоторые фольклорные сюжеты об этногенезе бал­ карцев. В истории этногенеза любого народа большую роль играет фольклор. Воспоминания народа не бывают случайными, беспричинными. В народной памяти обык­ новенно надолго удерживаются события, которые кос- 3 И. М. М изиев 3 3 иулись нсего народа, в которых весь народ принял участие, и через это участие впервые почувствовал се- бя единым целым. В истории младописьменных народов эта народная память приобретает первостепенное зна­ чение, т. к. нет письменных свидетельств о процессе их этногенеза. Исследователи эпических сказаний единодушны в том, что сходство эпоса тюркских народов объясняется тем, что степные скотоводческие племена евразийских степей общались между собой в течение многих веков, сходство было связано с созданием и распадом целого ряда племенных объединений и конгломератов. При сравнении фольклорного материала с данными истории и других научных дисциплин отслаиваются различные напластования позднейших эпох на перво­ начальное ядро или сюжет фольклорного произведения. После «очистки» от подобного рода наслоений всегда есть возможность обнажить истоки или ранние, сюже­ ты фольклора, которые могут стать в руках исследо­ вателей важным источником в раскрытии' интересных вопросов этнической истории народа. В эпической памяти балкарского народа сохранилось содержательное предание о том, как был заселен их край и образовалась Малкъар эл, т. е. «Балкарское об­ щество». Суть предания сводится к следующему: «Ког­ да-то в незапамятные времена в ущелье Балкарии пробрался один охотник по имени Малкъар, человек неизвестного происхождения, и застал там на одной поляне поселок из нескольких дворов, жители которого называли себя таулу (горцы)... Малкъару эта мест­ ность понравилась, и он решил навсегда остаться там, переселив туда и свой род. Старожилам это не особенно понравилось, поэтому Малкъар поселился на другой поляне, и оба рода жили спокойно, размножаясь... Од­ нажды сюда же является неизвестный человек по имени Мисака и останавливается в гостях у Малкъаровых, которых к тому времени было 9 братьев и единственная сестра-красавица и умница... Мисака, поправ гостепри­ имство братьев, злодейски их убивает и овладевает их богатством и сестрой... Затем он привел туда своих лю­ дей и начал притеснять мирных тружеников таулу, которые в конце концов превратились в его подвласт­ ных. Потомки Мисака теперь носят имя Мисака (или фамилию Мисаковы)... Через некоторое время в эти 3 4 места являются два брата — Басиат и Бадинат. От Басиата пошли балкарские таубии (т. е. горские кня­ зья), а от Бадината дигорские феодалы...» Несомненно, память народа охватывает определен­ ные события из жизни и на протяжении многих эпох дополняет их сюжетами последующих времен. Многие имена могут перемещаться вместе с событиями, а впол­ не возможно, что одно и то же событие может быть приписано нескольким персонажам. Таким образом, первоначальное зерно может оказаться скрытым под многовековым фольклорным напластованием. Но в данном случае важно, что вновь образовав­ шееся общество стало называться Балкар, или Мал- къар, по имени человека, впервые проникшего на место обитания местных горцев. Такова основа предания, на которую позднее отло­ жился сюжет о пришельце и поработителе — Мисаке, прежде жившем где-то на «кумыкской равнине в Дагес­ тане». Завершается предание сюжетом о двух родных братьях — родоначальниках балкарских и дигорских князей. Сюжет о том, что некий охотник, будучи на охоте, в погоне за дичью, особенно за оленем, открывает ра­ нее неизвестные земли, очень распространен в балкаро­ карачаевском фольклоре. Так, например, карачаевский герой Боташ, преследуя оленя, открыл для себя новые земли в долине Кубани и Теберды, а нартский герой Ерюзмек однажды, преследуя белого оленя, открыл не­ ведомый ранее зам ок— Белую крепость. Проанализировав фольклорное наследие балкарцев, исследователь не может не обратить внимания на сле­ дующие факты. 1 . Предания об охотнике Малкъар, Боташ, нартов- ском герое Ерюзмеке, открывших для себя новые земли, замки, крепости в погоне за оленями, удивительно со­ звучны с легендой гуннов о том, что дорогу через Азов­ ское море в Европу они открыли, преследуя на охоте оленей. 2. В имени Малкар сохранился этноним балкарцев, а в имени Мисака, жившего на дагестанской равнине, отражено имя гуннов — масаха. 3. В упоминавшейся «Белой крепости», к которой привела Ерюзмека белая лань, скрыто название ха­ зарской «Белой крепости» — Сары къала (Саркел). 3* 3 5 I Имя Басиат связано с этнонимом хазарского пле­ мени паса. Одна из древнетюркских легенд повествует о том, что когда-то род тюрков был полностью истреблен, остался лишь один мальчик, которого враги, отрубив руки п ноги, выбросили в реку. Его выловила одинокая волчица и в пещерах Алтая родила от него 10 сыновей. Но истечении времени род волчицы — Ашин1Асян раз­ росся и вышел с гор на плоскость. Китайские источники говорят, что «пещера» эта на­ ходится в центре Алтайских гор: «В горах есть пещера, а в пещере есть равнина, поросшая густою травою на несколько сот ли окружностью.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Со всех сторон пещеры лежат горы». Весьма интересно, что типичная горная котловина или долина в фольклорном преобразовании названа «пещерой», из которой распространился древ­ нетюркский род. Память о единственном, оставшемся в живых тюрк­ ском мальчике сохранилась в балкарской поговорке. Когда они хотят подчеркнуть глубокую древность, глубь веков и пр., то именуют это понятие Къалыу ба­ ла, Къалыуу баладан бери, что буквально означает: «Оставшийся ребенок», «Со времен оставшегося ребен­ ка» и пр. По второму варианту легенды, тюрки произошли от рода Со и той же волчицы. Из их потомков сохрани­ лось только четыре внука. Первый превратился в Л е­ бедя (Ку) и поселился на реке Ку (р. Лебедь). Второй, под именем Цигу, поселился между реками Абу (Аба­ кан) и Гянь (Енисей), а третий и четвертый поселились на р. Чу на южном Алтае. Исследователи отождествля­ ют потомков первого внука с лебединцами — Ку-киши (Лебединцы.— И. М.) сохранив в своем имени тотем­ ную птицу — Лебедь. Второго внука ученые связывают с киргизами, живущими между р. Абакан и Енисеем (р. Гянь-кам). Потомки третьего внука связываются с самой волчицей и именуются Асян-uiy. Род Со извест­ ный ученый-тюрколог Н. А. Аристов связал с подраз­ делением Со среди североалтайского племени кумандин- цев, занимавших реку Вий. Эта легенда интересна тем, что один из родов тюр­ ков ведет свое происхождение от легендарного Лебедя (Ку). Не потому ли среди древнетюркских амулетов 3 6 так много изображений птичьих головок, расположен­ ных по кругу, изображений птиц на керамике в виде ручек, крышек и т. п. У ряда тюркских народов — чува­ шей, татар и других — гусь, лебедь, обозначаемые од­ ним термином, являются жертвенными святыми пти­ цами при различных ритуальных торжествах. Очень часты в археологических находках амулеты с так назы­ ваемыми «соколиными головками», встречающиеся еще в скифское время. Не отсюда ли берет начало вдохнов­ ляющий клич кочевников при набегах: «Ку! Ку!»? Китайские источники говорят, что все представители рода Со погибли из-за своей глупости, остались в жи­ вых только упомянутые четверо внуков волчицы. Но в чем проявилась та глупость, авторы не рассказы­ вают. Эта легенда удивительно напоминает, а в отдель­ ных деталях совпадает с одним из эпизодов балка­ ро-карачаевского нартского сказания... У нартского кузнеца Дебета было 19 сыновей. Старшего звали Гу, следующего — Цехни. Дело в том, что здесь повторя­ ются имена двух внуков волчицы — Ку и Цигу. Цикл сказаний о Гу и Цехни проливает свет на необъяснен- ную китайскими источниками глупость рода Со, из-за которой все погибли. Гу был пастухом отцовских овец, а Цехни — могучий и ловкий зверолов и охотник, он по­ стоянно подшучивал над Гу. Часто говорил ему, что тот не сможет даже уберечь свое стадо от воров, не сможет оказать им сопротивление и т. п. Старший, Гу, всегда отвечал младшему брату Цехни: «Эй ты, со­ кол мой зоркий, мой волк быстроногий! Где тут взяться нежданному вору!» Однажды ночью шутник Цехни под­ крался к отаре Гу, а тот, услышав шорох в кустах, пустил туда стрелу и убил кравшегося «вора», которым оказался его младший брат — Цехни. Терзаемый горем «братоубийца» Гу превращается в морскую чайку или лебедя и исчезает в небесах. Не этот ли трагический случай подразумевали китайские авторы под глупостью, погубившей род Со? С четырьмя внуками волчицы древнетюркской леген­ ды возможно сопоставить 4 колена древних болгар: Ку пи-булгар, Дучи-булгар, Огхондор-булкар, Чдар- болкар; 4 рода болгар, отмеченных в «Именнике бол­ гарских князей IX века»: Дуло, Укуль, Ерми, Угаин. Сюда же вписывается предание о происхождении кара­ чаевцев и балкарцев, в которых также фигурируют по 37 четыре героя: Карча, Науруз, Адирхай и Будуян в ка­ рачаевском, и Малкар, Мисака, Басиат и Бадинат в балкарском преданиях. Здесь же можно упомянуть че­ тыре группы Дорт Карача в Крымском ханстве (т. е. крымокие болгары,-— И. М.), выступавшие как само­ стоятельное княжество. Их князь Сулешев в 1615 г. при даре Джанибеке-Гирее заключает договор с русским послом, о чем сказано в шортной грамоте Джанибека. С загадочными четырьмя внуками волчицы— тотема тюркских народов — есть возможность сравнить на­ скальные изображения в верховьях р. Тызыл в Бак- санском ущелье. Здесь, примерно в 1 1 км от сел. Кен- делен вверх по реке, на левом берегу Тызыла, в небольшой пещерке нарисованы потускневшей красной органической краской четыре длинноногие, фантастиче­ ские птицы, идущие колонной. Рядом с ними на откры­ тых скалах изображен всадник с луком, какое-то чу­ довищное, четырехногое змеевидное существо на фоне горного массива. Над всем этим изображен круг с че­ тырьмя перекрещивающимися лучами, т. е. графическое изображение культа солнца и упомянутой балкарской клятвы Къач. В июле 1909 г. Н. Б. Талицкому на известном бол­ гарском городище Хумара мальчик-проводник расска­ зал карачаевскую легенду об огромной четырехногой змее необычайной силы. «Увидев жертву, она берет свой хвост в рот и катится на врага, и бьет хвостом, отпустив его с такой силой, что никакая лошадь не в силах устоять или убежать от нее». Поиски объяснения этой легенды подтолкнули Талицкого к карачаевской легенде об их расселении в верховьях Кубани и Теберды. В 1896 г. 120-летний Джанкезов и другие старожилы рас­ сказывали, что из местности Архыз и Загдан, в поисках новых земель, родоначальник карачаевцев — Карча дви­ нулся в восточные районы Прикубанья. «Под одной из гор,— говорится в сказании,— путники увидели боль­ шую змею, которая лежала поперек их пути. Путники испугались и, повернув в сторону, остановились на ноч­ лег. Науруз, как опытный охотник, предложил убить ее в полдень, когда она будет спать на солнце. В полдень 60 всадников с Наурузом подъехали к ней и увидели, что она спит. Спала, хвост ее лежал в реке, а голова и туловище в долине». Охотники убили эту чудовищную змею. 3 8 Данная легенда живо напоминает чудовище-змею чувашских легенд — Юху, которая 100 лет живет как змея, затем 1000 лет живет в виде дракона-чудовища, а затем превращается в девицу — Юха, но может приоб­ ретать и другие формы. С легендарной змеей-чудовищем Юхой А. П. Смирнов связывает многие змееподобные изображения в болгарском археологическом материале Поволжья. Карачаевская легенда о чудо-змее отражена в на­ скальных изображениях в верховьях р. Тызыл, где на­ рисован всадник, стреляющий из лука в змееподобное существо, а поодаль ломаной линией изображены го­ ры... ...Один из сыновей нартского кузнеца Дебета долгое время оставался неженатым. Однажды он отправился в далекий путь и у берегов Эдила (Волги) видит: сидит чудовищная женщина-эмеген.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Закинув свои груди за плечи, она штопала огромной иглой трещину в земле. Алауган незаметно подкрался к ней сзади и прильнул к ее груди. «Ох, как ты быстро стал моим сыном, не то был бы лакомым кусочком к обеду»,— огорчилась эмегенша. «Да, я поторопился стать твоим сыном, не то непременно убил бы тебя»,— ответил сын Дебета. В ито­ ге она выдает за Алаугана свою дочь, которая как толь­ ко родит ребенка, тут же его съедает. Так длилось дол­ го. Алауган не мог больше этого вынести и, подложив однажды вместо только что родившегося ребенка ма­ ленького щенка, которого эмегенша сразу съела, унес своего сынишку к Минги-тау (Эльбрусу). Здесь он устраивает ребенка в трещинах ледника и со словами: «Пусть эти ледники будут тебе колыбелью» — покидает его. Мальчик Карашауай вырос, питаясь вместо мате­ ринского молока ледяными сосульками Эльбруса, и превратился в нарта небывалой силы и отваги. Этот эпизод напоминает такую же героиню с закину­ тыми за плечи грудями из фольклора чувашей, татар, волжских болгар (А. П. Смирнов). Как известно, осетины-дигорцы и балкарцы связы­ вают свое происхождение с двумя родными братьями — Басиат и Бадинат. Этим, вероятно, эпическая память народов отражает существующую культурно-историче­ скую близость между дигорцами и балкарцами. Этим объясняются полти полная идентичность патронимиче­ ских названий, фамилий, общность одного и того же 3 9 «цок.iшиит!)» диалекта в их языках и т. п. Дигорские предания говорят о том, что Бадинат (Бадилат) женил­ ся п .I карачаевской княжне из рода Крымшаухаловых. <)! и ого брака родились семь сыновей: Туган, Кубат, К причин, Дбисал, Кобан, Чегем, Бетуй, от которых по­ шли исс семь княжеских фамилий Дигории — Тугановы, Чсгсмовы, Кобановы, Абисаловы, Кубатиевы, Битуевы, Карача^вы. Поэтому ничего удивительного нет в том, что па территории Северной Осетии, особенно Дигории, имеется более 150 тюркских топонимов, в т. ч. зафикси­ ровано и имя родоначальника карачаевцев — Карчи, звучащее на цокающем диалекте дигорцев как Карца. Д ля примера можно привести дигорское звучание на­ званий таких селений, как Чми/Цми. Некоторые историки считают возможным предпола­ гать, что в преданиях о приходе братьев Басиат и Ба­ динат на Центральный Кавказ получило своеобразное поэтическое осмысление историческое событие — пере­ селение на Кавказ 20 тысяч болгар во главе с двумя родными братьями, о которых повествует хроника Яко- битского патриарха Михаила Сирийского (1126— 1199). Возможно предположить, что мотив о двух братьях мо­ жет восходить к преданию, переданному Прокопием, о том, что болгары происходят от двух родных братьев- гуннов: Утурку и Кутургу. Много ценной исторической информации содержит но рассматриваемому вопросу балкаро-карачаевский нартский эпос. Имя нартского кузнеца Дебета иден­ тично древнетюркскому этнониму Дебо, названию тюрк­ ского племени Тобо, которое в середине V в., покорив гуннов, объединив все разрозненные племена, создало древнетюркскую империю, названную китайскими лето­ писцами Вэй. Имя Дебет образовано с помощью ха­ рактерного аффикса множественности ат , прибавленно­ го к корню дебо или тобо. В балкаро-карачаевском эпосе говорится о жестоком притеснителе народа, кровожадном властителе Кьызыл- Фуке, требовавшем от нартов непомерные налоги. Быть может, эпический образ Къызыл-Фука сформировался под впечатлением злодеяний золотоордынского эмира Къызыл-Фука. Известно, что Къызыл-Фук вошел в исто­ рию как жестокий вымогатель. Рассмотренные сюжеты, конечно, не охватывают всего многообразия параллелей между фольклором 4 0 древнетюркских племен и карачаево-балкардев, но они представляют собой характерные примеры творческого отражения и переосмысления в балкаро-карачаевском фольклоре сказаний и легенд древних тюрков: гуннов, болгар, скифов и др. Из всего этого становится очевид­ ным, что фольклорное наследие балкарцев и карачаев­ цев может сыграть огромную роль в освещении слож­ нейшей проблемы этногенеза названных народов. Теперь в полный рост встает вопрос: на какую же кавказскую основу легли все рассмотренные выше мате­ риалы из древнетюркского и пратюркского мира? § 5. Кавказский компонент в этногенезе балкарцев Когда речь заходит о кавказском субстрате в процес­ се этногенеза балкарцев, обычно исследователи останав­ ливаются на так называемой Кобанской культуре Цент­ рального Кавказа раннего железного века — I тыс. до н. э. Однако этот неверный постулат нуждается в серь­ езной поправке. Дело в том, что сама Кобанская куль­ тура зародилась в XVI—XIV вв. до н. э. на южном склоне Кавказа в долине реки Лиахвы на территории Южной Осетии (В. В. Техов). Отсюда она перекинулась на северный склон Кавказа и распространилась именно по горным районам Северной Осетии, Чечни, Ингуше­ тии, Балкарии и Карачая. В степных и равнинных рай­ онах Предкавказья эта культура неизвестна. Таким образом, сама Кобанская культура не явля­ ется автохтонной (коренной) культурой для Централь­ ного Предкавказья, а потому она не может служить изначально кавказским субстратом для формирования культуры пратюрков и древних кавказских тюркских племен и народов, предки которых проникли сюда более чем за 2000 лет до проникновения Кобанской куль­ туры. Истинно местнокавказскими чертами, представлен­ ными в одном из самых ранних неолитических памятни­ ков Северного Кавказа — Нальчикском могильнике ру­ бежа IV— III тыс. до н. э., являются погребения в ямах, выложенных камнем, с галечной подстилкой и пр. Умершие лежали в скорченном положении, на правом или левом боку, ориентированы были с юга на запад. Весь этот погребальный обряд бытовал в период раз­ 41 ведения кавказскими племенами крупного рогатого скота. В эту кавказскую среду в IV тыс. до н. э. проникают элементы степной курганной культуры. Умершие лежа­ ли в мелких курганах, на спине, с подогнутыми в коле­ нях ногами, ориентированы головой на восток. Могиль­ ные ямы были выстланы органической подстилкой (ко­ ра, трава, камыш) или войлоком. Вместе с гем на Кавказ проникает новая форма скотоводства — кочевое овцеводство. Симбиоз кавказской и степной (кочевнической) куль­ тур отразился и в антропологическом типе древних оби­ тателей Северного Кавказа. Исходя из собранного в 1926— 1928 гг. В. И. Леви­ ным материала, выдающийся антрополог В. Н. Алексеев пришел к выводу, что балкаро-карачаевцы относятся к так называемому кавкассионскому типу европеоидной расы и в их антропологическом типе нет специфических уклонений в направлении к большой монголоидной ра­ се, что они четко сближаются с остальными горнокав­ казскими группами. По мнению антропологов, карачаевцы и балкарцы «являются классическими представителями кавкассионского типа», не имея никаких монголоидных черт. Антропологические измерения К. X. Бес- люкоевой и В. П. Алексеева подтвердили принадлеж­ ность могильников XIII—XVIII вв. балкарцам и кара­ чаевцам, имеющим далекие местнокавказские антропо­ логические истоки. Приведенные антропологические выводы были под­ тверждены рядом таксономических данных, собранных в 1958 г. экспедицией Института экспериментальной морфологии АН Грузии им. А. Н.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Натишвили. Экспе­ диция изучила группы по 100 чел. в селениях Джегу- та, Усть-Джегута, Сары-тюз, Эль-таркач, Кенделен. Ис­ следователи пришли к выводу, что по основным при­ знакам (таксономически важным для разграничения монголоидной и европеоидной рас) — по монголоидной складке верхнего века (эпикантуса), горизонтальной профилировке лица, пигментации у балкарцев и кара­ чаевцев — «нужно исключить монголоидную примесь и определить их место среди прочих кавказских групп, представителей южной ветви европеоидной расы». В последние годы археологи внесли существенные дополнения в древнекавказские истоки традиционной 42 культуры оалкаро-карачаевцев. Прежде всего отметим раскопки В. Б. Ковалевской на реке Эшкаконе в зоне Кисловодского водохранилища. Открытые здесь дома I тыс. до н. э. «увели в глубь веков на два с половиной тысячелетия те культурные традиции, которые прослежи­ вались в жилом строительстве горских народов север­ ных склонов Большого Кавказа», в т. ч. и в культуре балкаро-карачаевцев. Эту преемственность археологи прослеживают по це­ лому ряду специфических строительных приемов, дета­ лям оформления интерьеров, способу возведения и укрепления стен и перекрытий, по внутренней планиров­ ке помещений и хозяйственных построек. Достаточно большие дома, раскопанные В. Б. Кова­ левской на поселении «Уллу багъанала II» и др., до­ стигающие 80—90 м2, имеют много общего с балкаро­ карачаевскими домами XIX—XX вв. не только по габа­ ритам, но и по ряду строительных приемов, прослежен­ ных известным архитектором Э. Б. Бернштейном. Исследования архитекторов прекрасно дополняют выводы археологов о том, что строительные традиции балкаро-карачаевцев уходят вглубь на два с полови­ ной тысячелетия до н. э. Балкарцы и карачаевцы умело и верно использовали свойства строительного мате­ риала над проемами стен, особенно камня. Так, напри­ мер, «чтобы перекрыть каменной плитой более значи­ тельный, чем обычно, пролет входа в конюшню дома Буллы Забакова в Кюнлюме (Верхняя Балкария), взят неотесанный камень неправильной формы, имеющий размеры 2X0,70X0,40 м. Но, если обычно такие кам­ ни укладывались плашмя, здесь он поставлен на ребро, так что плоскости слоев в нем вертикальны, и тем са­ мым увеличено сопротивление на изгиб». Архитектор далее пишет, что «этот прием, когда-то подмеченный великим архитектором Шуази при исследовании храмов на острове Эгине и в Пестуме, считается им признаком высокого понимания греческими зодчими свойств мате­ риала и вполне заслуживает такой же оценки при изу­ чении построек балкарских. < ...> По основным конст­ руктивным элементам балкарского народного жилища видно, что по их конструкции, форме и постепенному развитию можно судить о том, как зарождались класси­ ческие архитектурные формы». 4 3 Чтобы проследить, как выглядели деревянные опоры, от которых произошла ордерная система, классики об­ ращаются к изображению архаической деревянной ко­ лонны, высеченному на архитравном камне Львиных ворот в Микенах. Показанный на нем столб, несущий перекрытие в виде балки с лежащим на ней рядом жер­ дей, прижатых камнями, является памятником тех де­ ревянных конструкций, которые не сохранились от вре­ мени, отдаленного от нас почти тремя тысячами лет. Но вот рассмотрели ряд опор балкарских жилищ, и при этом оказывается, что несущие столбы в доме того же Буллы Забакова, построенном не ранее XVI века, почти полностью повторяют указанное изображение на Льви­ ных воротах. Причем в балкарском доме эту опору мы видим не изображенной по исчезнувшему образцу и от­ крытой археологами путем раскопок, а реально сущест­ вующей и несущей нагрузку, для поддержания которой она когда-то была установлена. По словам Бернштейна получается, что если «сопоставить кюнлюмскую опору с микенской, опору в доме Мисирби Малкарова в Тура- хабла (Верхняя Балкария) со столь сходной с ней паль­ мовидной колонной Египта или взглянуть на четырех­ гранный деревянный центральный столб жилища дома Тамука Кулиева в Булунгу, то кажется, что все они созданы специально для того, чтобы проиллюстрировать и подтвердить слова Альберта о том, что «сначала ко­ лонны были деревянными и круглыми, какими даровала их природа, а затем применение их привело к тому, что в некоторых местах стали появляться и четырехуголь­ ные» (Альберт Л.-Б.). «Наконец,— продолжает архитек­ тор,— если взять четыре опоры навеса дома Хаджиму- рата Кулиева в Эль-тюбю, каждая из которых обтесана на 16 граней, имеет утончение ствола к верху, начи­ нающееся с Уз высоты, а вся высота которой составляет 6 диаметров, и сравнить их с двумя колоннами гробни­ цы Хнемхотепа в Бени Хасане, имеющими также 16 кан­ нелюр, то же утончение ствола (энтазис) и то лее со­ отношение диаметра к высоте,— трудно поверить, что последние датируются между 2770-м и 2560-м годами до нашей эры, а первые созданы в горах Северного Кавказа не ранее XVIII века. А ведь именно колонны Бени Хасана считаются самыми ранними праобразами греко-дорического ордера. Форма этих колонн с их карнизом и высеченными в скале подражаниями тор­ 44 цам балок рассматривается как древнейшее свидетель­ ство деревянного происхождения этого ордера. Но в истории, мировой архитектуры нет такого памятника деревянного зодчества, который по своим формам так непосредственно примыкал бы к этому древнейшему воплощению в камне предшествующих ему форм дере­ вянной конструкции и в котором бы уже имелись вы­ полненными в дереве все элементы архитектурной обра­ ботки, повторенные в камне в гробнице Бени Хасана. Правда, колоннада дома Хаджимурата Кулиева появи­ лась не до гробниц Бени Хасана, а через 3000 лет по­ сле них...» Завершая свой труд, Э. Б. Бернштейн писал: «Зна­ комство с отдельными элементами балкарской народной архитектуры дает возможность особенно реально пред­ ставить себе, как происходило зарождение архитектур­ ной и строительной культуры вообще, причем позволяет судить об этом наиболее ясно, поскольку здесь эти за­ чаточные формы существуют не как археологические останки, а действующие элементы еще действующих по­ строек». Многовековое совместное обитание в одинаковых физико-географических условиях привело к формирова­ нию однообразного хозяйственого уклада горских наро­ дов Северного Кавказа. Все это нашло отражение в народной, традиционной культуре горцев: в жилищах, горных аулах, пище, одежде, украшениях, домашней утвари и пр. Выводы. Анализ существующей научной инфор­ мации по вопросу происхождения балкарцев убеждает в том, что отдельные авторы подходили к нему либо с преднамеренной задачей, либо не совсем верно тракто­ вали первоисточники. Однако объективные исследова­ ния приводят к солидарности с теми учеными, которые справедливо считают, что традиционная культура наро­ да является важнейшим этническим определителем. Когда данные традиционной культуры, хозяйственного уклада и языка находят общие точки соприкосновения, а они, в свою очередь, подтверждаются историческими сведениями, тогда получаемые исследователями выводы приобретают особую значимость. В этом отношении очень важен тот многозначительный факт, что и в язы­ ке самих балкарцев, их соседей совершенно без каких- либо изменений сохраняются и существуют либо как 4 5 самоназвания балкаро-карачаевцев, либо как их этни­ ческие названия в устах соседей, либо как топогидро- нимы Балкарии и Карачая такие древние этнонимы, как Ас, Алан, Болкар, Басил, Басмалы, Кутургу, Бит- тургу, Былым, Хазар и др.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Правомерность бытования этих тюркских этнонимов подкрепляется многими спе­ цифическими элементами традиционной культуры (сруб- ные дома, плащи-накидки — гебенек; молочные продук­ ты — айран, кумыс; изготовление войлока и войлочных изделий: употребление конины, специфических мясных блюд: къазы, тёш, жёрме и др.), вовсе не характерными изначально для культуры соседних кавказских народов. Такие же отличительные особенности наблюдаются и в духовной культуре балкаро-карачаевцев. Прежде всего это Верховное божество Тейри (Тенгри), не встречаю­ щееся у соседей; преклонение и почитание отдельных деревьев, культ быка, коня, зайца; поверье в различных оборотней-обуров, хозяев земли, воды и пр. Поиски аналогий этим элементам идеологических воззрений уводят нас в мир древнетюркских скифских, алано-асских, гунно-болгарских племен. Проанализированные материалы свидетельствуют, что основное этногенетическое ядро формирования бал­ карского народа было заложено на Северном Кавказе в период проникновения сюда и оседания здесь древ­ нейших кочевников IV—III тыс. до н. э. Позднее на эту основу накладывались скифские, гунно-болгарские, ала- но-асские племена, отраженные во множестве антич­ ных и римско-латинских литературных произведений. Так, например, древнейшие предки балкаро-карачаев­ цев — скифы, киммерийцы и др.— вполне однозначно отмечены в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, в работах Гесиода, Геродота, Страбона, Плиния, Помпония Ме­ лы, Птоломея и мн. др. В различные исторические эпохи, в результате раз­ личных событий, многие тюркские племена вступали в непосредственные контакты с кавказскими племенами, а также с ранее сюда проникшими тюркскими соро­ дичами. Таким образом, первый этап формирования балкар­ цев происходил в эпоху энеолита (новый каменный век) на Северном Кавказе и был связан с процессом смеше­ ния кавказских племен со степными носителями древ- неямной (курганной) археологической культуры рубежа 4 6 IV— III тыс. до н. э. На основе такого кавказо-степного симбиоза к середине III тыс. до н. э. на Северном Кав­ казе формируется на базе степных элементов так назы­ ваемая Майкопская курганная культура. В этот период древнейшие создатели Майкопской культуры — древней­ шие степные овцеводческие племена — проникают со своим курганным погребальным обрядом в Азербайд­ жан, Грузию, Армению и далее в Переднюю и Малую Азии, где вступают в контакт с древнейшими земледель­ цами и дают новый толчок формированию древнейшей цивилизации шумеров. Второй этап этого процесса падает на период синкре­ тизма и симбиоза культуры государства скифов — пря­ мых потомков древнеямников — с аборигенами Кавказа и наследниками ямно-кавказского смешения. Третий этап рассматриваемого процесса относится к периоду смешения потомков ямно-скифо-кавказских пле­ мен с раннесредневековыми племенами гунно-болгарского и алано-асского круга, создавших Великую Болгарскую державу в VII в. и Аланское государство в IX—XIII вв. Сохранение в устах исторических соседних народов: осетин, адыгов, абхазов, сванов, мегрелов и других — этнонимов Ас, Алан, Болгар, связанных со скифами, болгарами, аланами в современных названиях балкар­ цев и карачаевцев, является весьма примечательным фактом для определения этнических корней балкарцев и карачаевцев. Глава I I ОБ ЭТН И ЧЕСКО Й ИСТОРИИ КАБАРД ИН СКО ГО НАРОДА Принято считать, что этническая история адыго-ка- бардинцев изучена лучше, чем история других народов. Однако данная проблема все еще нуждается в дополни­ тельной аргументации многих положений. К сожалению, догадка III. Ногмова о том, что в этнониме адыге со­ храняется имя древних антов — анты, «изменившееся с течением времени» в адыге или адыхе, не могла полу­ чить научного обоснования. Л. Лопатинский пытался связать этноним адыге с названием племени зихи «че­ рез промежуточную форму» А-Дзиге. Термин зихи яв­ ляется одним из древних названий адыгов. Этот этно­ ним встречается еще у Страбона (I в.), но он не смог более или менее правдоподобно указать район обитания этих племен. По его словам, зихи (зиги) обитали где-то между Черным и Каспийским морями, на побережье Азова, рядом со скифами, савроматами и др. Незаслуженно забыто объяснение Ш. Ногмова, кото­ рый справедливо выводил термин зихи из адыгского слова цух — «человек». Ш. Б. Ногмов писал, что «наши предки сделались известными своим соседям под назва­ нием человеков: циг, джиг, цух». Тем не менее иссле­ дователи до сих пор не предприняли попытки проана­ лизировать слова Ногмова и указанный этноним. Многие авторы считают предками адыгов племена синдов и меотов, хотя некоторые ученые говорят, что этот тезис уже давно и безнадежно устарел. Опроверг­ нуть или подтвердить генетическую связь адыгов, синдов и меотов весьма сложно. Во-первых, в письменных источниках этноним меоты объединяет несколько разно­ языких племен и носит собирательный характер для обозначения племен, обитающих вокруг Меотиды 4 8 (Азовского моря). Достаточно вспомнить, что Страбон к числу меотов относил синдов, дандариев, торетов, агров, тарпетов, обидиакенов и мн. др. Во-вторых, еще остается не выясненным, как произошел этноним мео- ты— от имени моря Меотиды или море получило на­ звание от имени народа, населявшего берега Азова? Плиний считал, что море получило название от имени народа, а Страбон писал, что название моря происходит от слова мотоас, т. е. «мутный» на языке племени ассиа- ков. Если вспомнить, что ассиаками осетины называют балкарцев, то становится весьма примечательным тот факт, что слово «мутный» на балкарском языке будет звучать мутхус, что очень близко страбоновскому терми­ ну. В-третьих, участие синдов и меотов в этногенезе1 кабардинцев некоторые считают устаревшей гипотезой лишь потому, что формант т ы в осетинском языке озна­ чает множественное число. Однако является большой и общепринятой ошибкой считать, что носители этнони­ ма говорили на том же языке, на каком объясняется данный этноним или его частица. В-четвертых, формант т ы , ат образует множественное число в монгольском и тюркском языках. Поэтому вряд ли можно считать осе­ тино-иранскими такие этнонимы, как яку + т ы , буря + т ы , го + т ы , тетракси + т ы , или такие топонимы, как Кар - па + т ы , Суде + т ы , Дуглат, Ойрат, Конграт, Арат и мн. др. Кроме всего этого, по словам самих же авто­ ров — сторонников теории синдского происхождения адыгов, термин син является тюркским и означает «па­ мятник». Но вряд ли отсюда можно делать вывод о тюркоязычности синдов. Таким образом, проблему о языке синдов и об их отношении к адыгам приходится оставить открытой, а тем более, что есть авторы, утверждающие фракийское происхождение самих синдов. Адыго-кабардинцам свойствен еще один, до конца не выясненный этноним — черкес. Видные тюркологи А. Н. Баскаков, М. И. Артамонов связывают этот тюрк­ ский термин со словами чер/чир — «войско». Вторая часть термина означает кес — «резать». Таким образом, данный термин может означать «режущее войско». Но более вероятным кажется объяснение второй части сло­ ва тюркским киси — «человек», как это наблюдается во множестве тюркских этнонимов: Алтай-киси, Чу-киши, Ас-киси, обозначающих «алтайский человек, чуйский 4 И.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

М. Мизиев 49 человек, асский человек» и др. Из этих разъяснений •становится очевидным, что термин черкес может озна­ чать: «войско+ человек», равнозначное понятию «воин, военный» и пр. Подобное толкование подтверждается множеством находок оружия: сабли, наконечники стрел, колчанов в кабардинских погребениях XIV—XVII вв. В памятниках чеченцев, ингушей, осетин, балкарцев, карачаевцев такого обилия оружия не встречается. В X в. становится известным еще один этноним ады­ гов — косое, бытовавший среди племен хазарского вре­ мени— рубежа VIII— IX вв. По словам авторов X в. Константина Багрянородного и Абу-ль-Хасан Али-аль- Массуди, косоги жили «между Кабхом (Кавказом.— И. М .) и Румским (Черным.— И. М.) морем... Над Ка- .захией (Косогией,— И. М.) — Кавказские горы, а за го­ рами земля Алания...». Из этих сведений ясно видно, что косоги жили западнее аланов, граничащих по р. Лабе. Существует предположение, основанное лишь на со­ звучии слов косое и кошак (кашки). Следуя ему, некоторые авторы отождествляют средневековых косо- гов с переднеазийскими кашками II тыс. до н. э. Однако ведущие археологи давно сомневаются в возможности такого отождествления. Например, Р. М. Мунчаев пишет: «Что это за племена, откуда они сюда проникли, на каком языке говорили, остается неясным. Можно ли связывать кашков с адыго-абхаза- ми? Для ответа на этот вопрос и подобные ему, мы по­ ка не располагаем сколь-нибудь надежными данными». Если учесть, что термин косое появляется в тот пери­ од, когда в южнорусских степях и на Северном Кав­ казе господствовали хазарские племена, и что тюркские племена называли себя по количеству входящих в их состав подразделений: Он-ок, Уч-ок и т. п., то неудиви­ тельно появление тюркского названия племен кос+ок, т. е. «пара стрел», «объединенные стрелы» и пр. Сам термин происходит от тюркского кош — «объединяй, со­ единяй». Именно объединения многих племен адыгов, бжедухов, жанеевцев, черкесов, кабардинцев, шапсугов и других именовали себя термином адыги. Мы отметили лишь незначительные моменты этниче­ ской истории адыго-кабардинцев, а именно происхожде­ ние их этнонимов. Но эти слегка затронутые вопросы могут сыграть важную роль при освещении этнической истории названных народов. Глава I I I Н ЕКО ТО РЫ Е ВОПРОСЫ РА С С ЕЛ Е Н И Я БА Л К А РЦ ЕВ И КАБ А РД И Н Ц ЕВ НА Н Ы Н Е Ш Н Е Й ТЕРРИ ТО РИ И По сведениям античных и средневековых авторов,, предки кабардинского народа входили в круг так назы­ ваемых синдо-меотских племен Нижнего Прикубанья и Приазовья, имевших тесные культурно-экономические контакты с Причерноморским Боспорским царством. В различных источниках предки кабардинцев имено­ вались зихами, керкетами, косогами, черкесами. Основные археологические памятники материальной и духовной культуры адыго-кабардинцев в период, пред­ шествовавший событиям XIII—XIV вв., сосредоточены на их этнической территории в Нижнем и Среднем При- кубанье, где они сформировались как самобытные этни­ ческие группы адыгов. Такое размещение археологи­ ческих источников подкрепляется и целым рядом пись­ менных сведений того периода. Так, известный арабский ученый Мае суди в X в. писал, что «по соседству с ала­ нами между горой Кабхом (Центральный Кавказ,— И. М.) и Румским морем (Черное море,— Я. М .) нахо­ дилось племя по имени Кешак» (косоги.— Я. М .). В том же, X в. анонимный персидский источник Ху- дуд-аль-Алем сообщает, что на западе аланы граничат с землей «кесак» на берегу моря Гурз (Черное море.— Я. М .). К западу от алан и Кавказских гор помещает касахов (косогов) и византийский автор X в. Констан­ тин Порфирородный. Подробно описывая монгольское нашествие 1222 г. на Центральный Кавказ и перечисляя местные племена, знаменитый Ибн-аль-Асир не называет среди них ка­ бардинцев или кашков. Не упоминают их здесь и лето­ писцы Тимура в 1395— 1396 гг. Наоборот, они сообща­ 4* 5 1 ют, что великий Тимур после разгрома золотоордынско- го хана Тохтамыша на р. Терек, близ современного г. Майского, останавливается на отдых в Бештау и от­ туда снаряжает специальный отряд для покорения чер­ кесов на Кубани. В некоторых научных кругах распространено предпо­ ложение И. М. Дьяконова о том, что в Центральной и Западной частях Северного Кавказа в III тыс. до н. э. обитали племена либо непосредственно принадлежащие абхазо-адыгской языковой группе, либо говорившие на языках, родственных абхазо-адыгскому. Однако из­ вестный специалист по истории и культуре Кавказа эпо­ хи бронзового века Р. М. Мунчаев доказывает, что «предположение Дьяконова чрезвычайно трудно при­ знать. До сих пор мы не имеем ни одного убедительного свидетельства в пользу этого в памятниках III тыс. до н. э. Здесь нет ни одного источника, в котором был бы запечатлен хотя бы один из этих языков. Что это за племена (будто бы говорившие на Северном Кавказе на абхазо-адыгском языке в III тыс. до н. э.— И . М .), откуда они сюда проникали и на каком языке говорили, остается неясным. Можно ли их связывать с кашками, обитавшими в конце III—начале II тыс. до н. э. на се­ веро-востоке Понта? Для ответа на этот и подобные этому вопросы мы пока не располагаем сколь-нибудь надежными данными» (Мунчаев Р. М., с. 411—413). Из приведенных фактов видно, что некие племена кашков как в III—II тыс. до н. э., так и в эпоху средне­ вековья обитали где-то на восточных берегах Черного моря. Очень важные сведения о расселении кабардинцев на территории Центрального Предкавказья дают иссле­ дования известных кабардинских археологов Р. Ж- Бет- розова и А. X. Нагоева. Всесторонне проанализировав материалы из кабардинских курганов, они пишут, что переселение кабардинцев на нынешние территории на­ чалось в конце X IV — начале XV в., после погромов местных племен полчищами Тимура. «Максимальное же расселение кабардинцев, по их мнению, приходится на XV—начало XVI века» (Нагоев А. X., с. 44; Бетро- зов Р. с. 141 — 142). В подтверждение этой даты много исторических и фольклорных данных приводит кабардинский ученый В. Кудашев в своем известном труде «Исторические 5 2 сведения о кабардинском народе», посвященном 300-ле­ тию Дома Романовых и изданном в Киеве в 1913 г. Древнейшие предки балкарцев неразрывно связаны с древними племенами Кавказа и кочевниками-овцево- дами евразийских степей. Проникновение кочевниче­ ской древней курганной культуры, зарожденной в меж­ дуречье рек Волги и Урала в конце IV — начале III тыс. до н. э., на Северный Кавказ и Закавказье свидетельст­ вует о тесных культурных и этнических контактах древних кавказских племен с древнейшими кочевниками. Археологический материал говорит о смешении культу­ ры кавказцев и кочевых племен конца IV—начала III тыс.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

до н. э. Подобная интеграция культурных те­ чений заложила праоснову формирования предков бал­ карского народа. В эпоху раннего средневековья (до монгольского на­ шествия) предками балкарцев были тюркские племена асы, аланы, болгары, сабиры, большинство из которых входило в гунно-болгарское объединение. По сведениям древнеармянских источников, еще во 'II в. до н. э. Кав­ казские горы назывались «Землей болгар», а по сооб­ щению Прокопия Кесарийского, в V в. Дарьяльским проходом владели гунны. В VII в. в Прикубанье была создана Великая болгарская держава хана Кубрата, охватывавшая районы нынешних Кавминвод. Основным городом был Хумара, расположенный на правом бере­ гу Кубани, близ аула Хумара в Карачаево-Черкесии. Он представлял собой большой город-крепость, обнесен­ ный мощной оборонительной каменной стеной шириной более 5 метров. В конце VII—начале VIII в. болгарское государство было разгромлено хазарами и болгары были включены в Хазарский каганат, представляя в нем южные окраи­ ны, граничащие с Грузией. После распада Хазарского каганата, в X—XIII вв., предки балкарцев, объединенные под эгидой алан, обра­ зовали крупное государственное объединение с широки­ ми культурно-экономическими связями со множеством средневековых государств мира. Археологические и эпиграфические памятники предков балкарцев — алан и болгар — густой сетью покрывают почти всю территорию Северного Кавказа от верховий Кубани до Терека. Среди них можно отметить аланские городища Нижний и Верхний Архыз на Зеленчуке, Ниж­ 5 3 ний и Верхний Джулат на Тереке, городища и поселе­ ния, могильники алан и болгар у селений Кёнделен, Лашкута, Заюково, Кызбурун, Нижний и Верхний Че­ гем, Аргудан, Лескен, Кешене-аллы и мн. др. Огромная масса археологических памятников тюркских племен сопровождается таким же количеством тюркских назва­ ний местностей — гор, рек, урочищ Северного Кавказа. Достаточно отметить такие балкароязычные топогидро- нимы, как Ак-баш, Беш-тау, Кызбурун, Кишпек, Эль- хот, Лачин-кая, Терк, Кобан, Балкъ (М алка), Черек, Чегем, Бештамакъ и др. Последний топоним, как место слияния «Пяти устьев» — т. е. рек Терек, Черек, Чегем, Баксан, Малка у нынешней ст. Екатерииоград- ской, упоминается в трудах европейских авторов XVIII— XIX вв. Сохранение этого топонима чрезвычайно важ­ но, потому что в окрестностях давно уже живут не­ тюркские народы, а название остается прежним. В результате событий XIII—XV вв. территория наро­ дов Северного Кавказа значительно сократилась. Картографирование археологических памятников ка­ бардинского народа XIV—XVII вв. показывает, что в этот период своего расселения территория Кабарды до­ ходила по линии предгорий вплоть да берегов Сунжи (Нагоев А. X., карта). Основные материальные свидетельства о расселении кабардинцев — так называемые кабардинские курганы достаточно четко определяют их границы. По исследо­ ваниям археологов, самые южные границы проходят по зоне предгорий, примерно по линии современных селе­ ний — Каменномост, Заюково, Лачинкай, Шалушка, Вольный Аул, Псыгансу, Лескен (Нагоев А. X., карта). Изучение этих памятников приводит исследователей к выводу о том, что «кабардинские курганы в большом количестве встречаются в равнинной и особенно в пред­ горной частях Центрального Предкавказья. Они совер­ шенно неизвестны в горах и степях» (Нагоев А. X., с. 44). По линии выходов из ущелий, где ограничиваются южные пределы распространения кабардинских курга­ нов, воздвигали свои крепости и золотоордынские ха­ ны, каждый пятый воин которых должен был охранять выходы из ущелий от алан, укрывшихся в горах. Имен­ но по этой же линии выходов из ущелий строит свою оборонительную линию и Россия по рекам Черек, Наль­ 5 4 чик, Чегем, Баксан, Малка (Кудашев В., с. 102; Жили- ховская В., с. 17— 19). Определенные сведения о границах Кабарды содер­ жат труды ученых и путешественников XVIII в. Гру­ зинский царевич Вахушти в 1745 г., описывая границы горских народов Кавказа, говорит, что «Басиани (т. е. Балкария) на севере доходит до выхода р. Терек из ущелий на равнину» (Бахушти, с. 150). В 70-х гг. XVIII в. акад. Паллас писал, что ближе к верховьям Баксана находились Атажукины поселения, а в среднем течении той же реки, у подножий гор, рас­ полагались Мисостовы владения, главное место пребы­ вания которых было в Кызбуруне (Волкова Н. Г., с. 44—45, 51). В 1886 году сын видного кабардинского владетеля Конова — Магомет, сопровождая С. Ф. Давидовича из Пятигорска в Верхний Баксан, заявил, что выше аула Атажукиных (Заюково) дорога по Баксанскому ущелью ему не знакома (Исторический вестник. Т. 28. 1887. С. 346). Этот факт перекликается со словами Палласа, что самым высокогорным аулом кабардинцев являются аулы Атажукиных. В 1869 году в докладной записке Кавказского воен­ ного округа военному министру о разграничении Гор­ ских обществ с Большой Кабардой написано, что «зем­ ли кабардинские служат продолжением ущелий, заня­ тых Горскими обществами» (Документы..., с. 121). Крупнейший знаток документов XVI—XVIII вв. по русско-кавказским отношениям Е. Н. Кушева приходит к заключению, что «кабардинцы занимали равнинные места и предгорья по левым притокам Терека, до входа в горные ущелья (Кушева Е. Н., с. 91, 95). В 1836 году Хан-Гирей писал, что «от выхода из гор до принятия реки Сунжи Терек течет через земли чер­ кесов» (Хан-Гирей, с. 51). В том же году Бларамберг, составитель топографического, статистического и воен­ ного описаний Кавказа, отмечал, что «Кабарда распо­ ложена к югу от Георгиевска и Моздока, параллельно, так сказать, этим городам. Ее ширина — от 30 до 80 верст вплоть до Черных гор Кавказа (Лесистый хре­ бет.— И. М.)' и протяженность ее до 200 верст от Под- кумка до Сунжи» (Адыги, балкарцы и карачаевцы..., с. 409). Те же параметры для Кабарды указывает и Хан-Гирей (Записки, с. 161). 5 5 Точно те же параметры (ширина от 30 до 80 верст) соблюдены на топографической карте Черкесии 1830 г. (Дубровин Н.) Причем самое узкое место, примерно в 30 верст, приходится на «переход от бассейна Кубани к бассейну Терека», т. е. к районам Подкумка и Джи- нал-сырта, а самая широкая полоса, в 80 верст, охва­ тывает линию от Моздока в направлении Баксана и Нальчика. Если перевести на современную карту эти данные, мы получим границы Кабарды XVIII—XIX вв. На протяжении XIX в. предпринимались попытки отодвинуть земли балкарцев как можно в глубь гор, даже за Скалистый хребет, чуть ли не к подножию снежных вершин. Одним из таких никем из местной, областной и царской администраций не поддержанных проектов разграничения земель Балкарии и Кабарды был проект Л. Кодзокова от 24 октября 1863 г. Будучи председателем поземельной комиссии, Кодзо- ков настаивал определить границы между Кабардой и Балкарией по линии: от впадения рек Камык, Герхожан в Баксан, далее через Холам, до впадения Карасу в Че­ рек и т.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

д. Аргументы Кодзокова сводились к следующему: 1 . В очерченных им границах якобы находятся «из­ вестные памятники и могильники кабардинских аулов». 2. Границы, обозначенные кабардинцами, правдопо­ добны, потому что «указываемые ими границы могли быть вследствие той силы и того преимущества, которы­ ми они некогда пользовались над горскими общест­ вами». Балкарцы настаивали на своих границах примерно по линии: где река Псыгансу впадает в Черек, далее от впадения реки Хаюко в Баксан (близ совр. сел. Лаш- кута) и далее по пастбищам Хаймаша. Свои требования они аргументировали следующим образом: 1 . «С водворения русского правительства на Кав­ казе горские общества не имели с Кабардой определен­ ных границ и горцы не встречали препятствия пользо­ ваться постоянно пастбищами даже ниже поселений кабардинских аулов». 2. «Землями ниже кабардинских поселений до при­ шествия в край кабардинцев балкарцы владели и поль­ зовались ими в последнее время без платы и границ с Кабардой не имели». 5 6 Этот спор не смогли решить и медиаторским, третей­ ским, судом. Сопоставив утверждения Кодзокова о памятниках и могильниках кабардинцев в горах со всеми вышеизло­ женными фактами, нетрудно понять, что ни один иссле­ дователь древностей Кабарды не может подтвердить голословные заявления автора «Проекта». Аргументы балкарцев подкрепляются всеми выше­ приведенными историко-археологическими фактами, ко­ торые свидетельствуют о том, что в памяти народа со­ хранилась историческая обстановка двух-трех столетий, истекших с XV—XVI вв. Проект Кодзокова не был сколь-нибудь серьезно вос­ принят тогдашней администрацией всех уровней. Вот как оценивали этот проект тогдашние власти: 1 . «Когда медиаторское решение не состоялось, то будто бы когда-то существовавшие границы были опре­ делены личным произволом Председателя комиссии и создались, конечно, в его воображении, потому что в основании этого определения не положено никаких дан­ ных». 2, Начальник Терской области Лорис Меликов (по­ кровитель всех действий Кодзокова) писал: «При этом считаю долгом заявить, что во всяком случае границу придется назначить властью административною, потому что требования как кабардинцев, так и горцев до того преувеличены, что к согласию их взаимных претензий не представляется никакой возможности». Такова была тогдашняя участь необоснованного проекта Л. Кодзокова. Вряд ли в наше время стоит вытаскивать на свет и пытаться вдохнуть жизнь в по­ добные документы, отвергнутые историей. Необходимо сказать, что узаконенных, закрепленных в документах каких-либо границ между балкарцами и кабардинцами никогда не было. Оба народа веками мирно и доброжелательно жили в тесных экономиче­ ских, культурных, кровнородственных контактах. Имен­ но такой характер жизни мы должны отстаивать и углублять ради общего блага всех народов Кабардино- Балкарской Республики. Глава I V КРАТКИЙ ОБЗОР И СТО РИ ЧЕСКИ Х СОБЫ ТИЙ X I I I — X V III веков В истории народов Северного Кавказа время XIII— XVII вв. принято называть эпохой позднего средневе­ ковья, а не Новым временем, как в истории классических европейских стран. В пределах отмеченных хронологи­ ческих рамок в истории кабардинцев и балкарцев про­ слеживаются процессы становления их самостоятельной экономики и традиционной культуры, развития обще­ ственной, социальной структуры, установления полити­ ческих, торгово-экономических и культурных взаимо­ отношений с Россией и соседними кавказскими народа­ ми и государствами. Особо важно подчеркнуть, что в этот период складываются мощные кровнородственные, межэтнические связи балкарцев и кабардинцев, которые процветают и в наши дни. Одним из крупнейших событий, затормозивших по­ ступательное развитие экономики и культуры народов Кабарды и Балкарии, явилось монголо-татарское наиш- ствие, начавшееся для Восточной Европы с предгорий Кавказа. Горцы Северного Кавказа в 1222 г. совместно с аланами и кипчаками (половцами) первыми приняли удар монгольских полчищ. В следующем, 1223 г. все их вероломство испытали на себе войска русских кня­ зей на реке Калке. В связи с этими событиями русские летописи сообщают: «И мы слышахом, яко многи стра­ ны полониша, ясы, обезы множество избиша». Те же документы повествуют, что осенью 1238 г. ханы Менгу- каан и Кадан приступили между Азаком и Кубанью к систематическому истреблению черкесов, организовыва­ ли против них специальные походы. И все же пол­ ностью покорить косогов, черкесов, аланов им не удавалось, что подтверждают путешественники XIII в., которые отмечали, что эти племена то платили дань, то 5 8 не платили. В этом контексте уместно привести слова путешественника середины XIII в. Гильома Рубрука: «Аланы на этих горах все еще не покорены, так что из каждого десятка людей Сартаха двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы эти аланы не выходи­ ли из гор для похищения их стад на равнине». Мы уже отмечали, что именно по этим линиям выхода из уще­ лий строили свои крепости и золотоордынские и рус­ ские войска. Уничтожительные погромы черкесов и асов устраи­ вал и всемирный завоеватель Тимур в 90-х гг. XIV в. Так же, как и в случае с монголами, северокавказские народы сполна испытали силу и мощь тимуровских ар­ мий, выступая по необходимости, как подвластные наро­ ды, на стороне золотоордынского хана Тохтамыша. По сведениям источников, на берегах Терека 14 апреля 1395 г. в районе крупнейшего средневекового города Нижний Джулат, расположенного у головного сооруже­ ния Малокабардинской оросительной системы близ со­ временного г. Майского, произошла крупнейшая битва между войсками Тимура и Тохтамыша. После разгрома Тохтамыша Тимур остановился на отдых у Беш-тау и оттуда организовывал специальные походы против черкесов, которые, по словам летописцев, «сжигали луга, которые находились между Азаком и Кубанью, вследствие чего множество скота победонос­ ного войска погибло на этом пути и оно бедствовало около 7—8 дней от бескормья». В наказание за это Ти­ мур направил в Прикубанье лучших своих эмиров и приказал покорить эту страну. Далее летописцы Тимура пишут: «Когда мысли Ти­ мура успокоились от дел с областью русских и черке­ сов, то он со всем, подобным небосводу, войском повер­ нул к горе Эльбурз... В намерении покорить неверных, знамя мир завоевывающее, направилось на Буриберди и Бурикана, которые были правителями народа асов». Затем идет описание больших трудностей в преодолении горных массивов, штурме множества крепостей, соору­ женных на недоступных скальных утесах. Эти события и крепости многие исследователи справедливо локали­ зуют на территории Балкарии. Этот факт прекрасно совпадает с тем, что знаменитый географ и историк XIV в. Абул-Феда писал, что в те времена на Цент­ ральном Кавказе, вблизи Дарьяльского прохода, жили тюркоязычные племена асы. Жестокие события связаны в истории народов Ка­ барды и Балкарии с происками вновь образовавшегося в XIV—XV вв. Крымского ханства, проводившего на Северном Кавказе политику Османской Турции. «Не проходило и года,— пишет Ж ан де Люк,— чтобы крым­ ские ханы не совершали набега на черкесов и других горцев Северного Кавказа».

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Так, в 1545 и 1547 гг. хан Сагиб-Гирей опустошил земли Кабарды. В 1552 г. Дев- лет-Гирей разорил земли «пятигорских черкесов» за то, что те хотели «бить челом русскому царю». В середине XVI в. начинают складываться первые русско-кавказские контакты. Они приобретают характер межгосударственных с образованием Русского Центра­ лизованного государства и присоединением к нему Аст­ раханского и Казанского ханств (1552, 1556 гг.). В 1552 и 1555 гг. в Москву дважды прибывали адыго­ кабардинские посольства, которые от имени своих наро­ дов и «всей земли черкасской», первыми среди народов Кавказа, били челом, чтобы присоединиться к России. Следующее посольство, тщательно подготовленное глав­ ным князем Кабарды Темрюком, прибыло в Москву с такой же просьбой в июле 1557 г. Это посольство офи­ циально оформило добровольное присоединение Кабар­ ды к России, которое явилось крупным поворотным событием в истории народов Кабарды и Балкарии. Тонкий и дальновидный политик Темрюк в сложных политических условиях XVI в. со знанием дела распо­ рядился своими кровнородственными возможностями. Выдав дочь Кученей (Марию) за Ивана Грозного, вто­ рую дочь Алтынчач (тюркск.: Златокудрая) за астра­ ханского царевича Бекбулата, а третью дочь Малхуруб за ногайского князя Тинехмета, сына хана Измаила (Кушева Е. Н., с. 235), Темрюк Идаров умело исполь­ зовал эти политические каналы в своих интересах в борьбе как с другими кабардинскими князьями, так и с соседними народами региона. Политика Темрюка вызывала недовольство его про­ тивников, искавших союза с Крымским ханством. Глав­ ным противником его был Пшеапшоко Кайтукин и шам- халы Тарковского княжества Дагестана. Вражда с ними вынуждала Темрюка часто обращаться к Москве с просьбой защитить его владения о т; недругов. 6 0 Эти просьбы не оставались без внимания. Царь на­ правлял в Кабарду войска, которые помогали Темрюку наголову разбить своих врагов. Для укрепления владе­ ний Темрюка в 1567 г. в устье р. Сунжи была построена крепость Терки, в которой обустраивались казаки и войска. Прочные русско-кабардинские отношения значитель­ но способствовали установлению и развитию русско- грузинских, русско-дагестанских, русско-осетинских, рус­ ско-чечено-ингушских связей. Русско-кабардинские отношения XVI—XVII вв. изу­ чены довольно обстоятельно, изданы в двух томах до­ кументы, этому вопросу посвящены монографии, ряд статей и пр. Напротив, русско-балкарские связи подроб­ но не изучались и не отражены в научной литературе, хотя документы намекают, что в составе отмеченных посольств могли быть представители балкарского наро­ да. На такую мысль наталкивает, кроме всего прочего, и имя некоего Булгар-мурзы (Булгарьи-мурза) в соста­ ве посольства 1558 г., названного в числе «детей Тем­ рюка». Но поскольку среди сыновей Темрюка, да и вообще в родословных списках кабардинских князей, не числится названный мурза, постольку термин «дети Темрюка» имеет своим источником некие политические взаимоотношения Булгарьи-мурзы с Темрюком. Более того, в названии имени нетрудно увидеть и этноним болкар, трансформированный в «Болгар-мурза». Так или иначе, вполне очевидно, что данный вопрос нужда­ ется в серьезных дополнительных исследованиях. Русско-балкарские контакты во многом способствова­ ли расширению, укреплению и успешному развитию русско-грузинских связей, имевших огромное значение как для России, так и для Грузии в сложных между­ народных условиях XVI—XVII вв. Одним из первых письменных документов балкаро­ грузинских контактов является надпись рубежа XIV— XV вв. на золотом кресте Спасской церкви в сел. Цхо- вати Ксанского ущелья. Она гласит, что некий эристав Ризия Квенипновели сделал пожертвование этой церкви в память о том, что он попал в плен в Басиани (Бал- карию) и был выкуплен на средства святой церкви. В связи с необходимостью налаживать контакты с Грузией и ее отдельными княжествами Россия присту­ пает к тщательному изучению гор Центрального Кав- 6 1 паза, одновременно разыскивая здесь и различные ис­ копаемые руды. В результате этого имя балкарского народа попадает в русские документы. 11-го января 1629 г. терский воевода И. А. Дашков сообщает в Моск­ ву, что «в горах по реке Сукан-су и Черек имеются се­ ребряные руды и что тем местом «Балкар» владеют балкарские мурзы Абдаулла и Апши», мать которых бы­ ла сестрой ведущего кабардинского князя Пшимахо Канбулатовича Черкасского. В 1639 г. русские послы Павел Захарьев и Федот Елчин шли в Имеретию и обратно по Баксанскому ущелью, через перевал Донгуз-орун. На этом пути они недалеко от современного г. Тырныауза, в местности Эль-Журт, 15 дней гостили у карачаевских князей Крымшаухаловых и показывали им специальные, от­ дельные от кабардинских князей, грамоты русского ца­ ря. Такие же грамоты показывали послы 1650 г. Толо- чанов и Иевлев, прошедшие через Балкарию по рекам Сукан-су и Череку, по перевалу Гезе-ыфцык в Имере­ тию и обратно. В Балкарии их радушно встречал, снаб­ дил вьючными лошадьми и провизией тот же балкар­ ский владетель Абдаулла (Айдабол) и Алибек. Артутай Айдаболов сыграл огромную роль в нала­ живании русско-грузинских и русско-балкарских отно­ шений. Дело в том, что для успешного развития кон­ тактов с Грузией Россия могла пользоваться в то время только услугами Кабарды и Балкарии, так как пособ­ ники Персии и Турции — крымские ханы, тарковские шамхалы Дагестана объединенными силами перекрыва­ ли все пути этих сношений. Весной 1658 г. кахетинский царь Теймураз выехал в Москву для переговоров. В Балкарии, через которую пролегал путь этого посоль­ ства, к Теймуразу присоединился известный балкарский князь Артутай Айдаболов. Личность его, как нового парт­ нера в налаживании русско-грузинских отношений в процессе предыдущих посольств, вызвала живой инте­ рес в столице России. Этот интерес усиливался и лест­ ными отзывами послов Толочанова и Иевлева. Артутай безотлагательно был принят государем Алексеем Михайловичем и наравне с Теймуразом высо­ ко был одарен «сорока соболями стоимостью в сорок рублей». Артутай пробыл в Москве около года. Хотя прямых документов их беседы с царем не обнаружено, нет сомнения в том, что они прежде всего касались судь- 6 2 бы балкарского народа в ту тяжелую эпоху и затраги­ вали вопросы, интересовавшие и Россию, и Балкарию. Это тем более вероятно, что беседы проходили при Тей­ муразе, который решал вопросы присоединения Грузии к России. Ровно через 35 лет после описанных событий в Рос­ сию бежал имеретинский царь Арчил, гонимый с пре­ стола как внутренней междоусобицей, так и натиском Турции и Персии. Путь его пролегал, как и путь Тей­ мураза, через Балкарию в Терки. По дороге в Терки на Арчила напали отряды тарковского шамхала Будая и князя Малой Кабарды Кульчука Келембетова. Н а­ павшие на Арчила северокавказские владетели в слож­ ной международной обстановке того периода придер­ ж ивались— -первый персидской, а второй крымско-ту­ рецкой ориентации. Арчил находился у них в плену с сентября — октября 1693-го по ноябрь того же года.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Шам- хал Будай готовился выдать его персидскому шаху, а Кульчук хотел отдать его крымскому хану. Однако «кра­ сота и мужество Арчила сделали такое впечатление на жену Кульчука, что ночью она доставила ему средства к побегу: он скрылся в Басян, а его люди ушли в Ди­ гор»,— повествует документ. В Терках 28 ноября 1693 г. встретились архимандрит Лаврентий, прибывший из Москвы и следовавший с дру­ гими грузинами в Имеретию, и другой духовный санов­ ник по имени Николай, состоявший в свите Арчила. Последний и рассказал о покушении и пленении Арчи­ ла и «его бегстве в Балкари, т. е. в страну при истоках Малки». Но конкретное место обитания Арчила оста­ валось в строжайшей тайне. Когда к Кульчуку явился посол от шамхала Будая с требованием выдать Арчила,, последнего в Терках уже не было. Кульчук, боясь рас­ платы, скрылся бегством, а разъяренный Будай ворвал­ ся в его владения, «сжег его дом, потравил весь хлеб и угнал скот». Сыщики шамхала рыскали по всей Ка- барде, но найти Арчила не смогли. Астраханский воевода Петр Иванович Хованский был уведомлен о случившемся с Арчилом только в январе — феврале 1694 г. прибывшими к нему горцами и терским воеводой. Небезынтересно отметить, что теми горцами были: «Азамат мурза Елмурзин сын Байтереков, да Кошкарин, да Тлев Уразаев». Узнав о том, что для но­ вого пленения Арчила на помощь шамхалу тарковскому 6 3 крымский хан выслал отряд, из 500 человек, и что на сторону врагов Арчила встали донские казаки, князь Хо­ ванский поднял на защиту Арчила «все племена, при­ знававшие власть московского государя». В своем письме от 15 апреля 1694 г. Арчил писал терскому воеводе, «что находится в Балкари и чтоб его оттуда вывели». Однако вывести его оттуда удалось лишь в сентябре 1696 г. В письме от 20 мая 1696 г. Арчил писал на имя «наследственных самодержцев всея России, великим князьям Иоану Алексеевичу н Петру Алексеевичу», что он находится в Балкарии и описывает, как это случилось: «В 1692— 1693 годах мы не обраща­ лись с просьбою к государям, не требовали подпоры и вооруженной помощи. Но в Кабарде напали на нас сын шамхала и Кульчука-Мирза, едва не убили нас: мы обя­ заны спасением только Богу и вашему чистому праву. Теперь я не могу ни оставаться здесь, ни прийти к вам, под руку, без вооруженной помощи». Письмо это было получено государями 5 сентября 1696 г., а имеющиеся сведения говорят о том, что осенью того же года Арчил вновь занял свой престол в Имеретин. Из приведенного эпизода вытекает, что Арчил пробыл в Балкарии около трех лет — с ноября 1693-го по сентябрь 1696 года. Та­ ким образом, описанные факты говорят о глубоких исто­ рических корнях грузино-балкарских и русско-балкар­ ских взаимоотношений. Подводя итог изложенному, можно сказать, что эпоха XVI—XVII вв. является для истории кабардинско­ го и балкарского народов крупным поворотным этапом, который вывел их на широкую историческую магист­ раль в будущее. Глава V КРАТКАЯ Х А Р А К Т ЕРИ С Т И К А С О Ц И АЛ ЬНО -ЭКО Н О М И ЧЕСКО ГО РАЗВИТИЯ НАРОДОВ КАБАРД И Н О -БАЛ КАРИ И В Х Ш — X V III веках В XIII—XIV вв. на Северном Кавказе происходят коренные изменения. Многократные походы монголо-та­ тарских войск через северокавказские земли, рейды во внутренние области, а затем такие же погромы армий Тимура — все это самым пагубным образом отразилось на экономике, культуре и социальном развитии народов Кабардино-Балкарии. По всему региону шел двуединый процесс — рост кочевий для захватчиков за счет роста запущенных земельных угодий коренных обитателей края. Северный Кавказ вместе с Юго-Восточной Европой превращается в кочевья золотоордынских ханов. Северо- кавказские земли, богатые пастбищами и плодородными пахотными угодьями, теперь составляют часть Джучиева Улуса, или Золотой Орды. Здесь ее ханы разбивают свои ставки. Об этом красноречиво говорит тот факт, что в 1318 г. князь Михаил Тверской был вызван ханом Узбеком «в ставку на реке Сивинце» (р. Сунжа.— И. М.). Большие средневековые города Верхний и Нижний Джулаты, у нынешних станицы Змейской и г. Майского, были переименованы в Татартуп, т. е. «Стан тагаров». Прежде это были богатейшие города, где армия Ти­ мура запасалась «провизией из тамошних зерновых за­ пасов». Теперь же, после погромов Тимура, они пре­ кращают свое существование. Народы Северного Кав­ каза, в т. ч. и Кабардино-Балкарии, и их земли оказа­ лись втянутыми в систему военно-политический органи- 5 И. М. Мизиев 65 зации Золотой Орды,, за что и были разорены Тимуром. В конце XIV—начале XV в. предгорная полоса Север­ ного Кавказа, прежде населенная аланами, покрывается густой сетью кабардинских курганов вплоть до р. Сунжи. Основным занятием кабардинцев и балкарцев в опи­ сываемую эпоху по-прежнему оставались скотоводство и земледелие, значительно подкрепляемые охотой, борт­ ничеством, садоводством, рыболовством, различными ремеслами и промыслами. Однако не все эти виды хо­ зяйства имели одинаковую значимость в экономике народов. В зависимости от сложившихся в домонголь­ ское время хозяйственных навыков, а также в силу различных физико-географических и климатических условий — в горах и на равнине, доминирующим заня­ тием являлось либо скотоводство, либо земледелие, ли­ бо сочетание того и другого. В зависимости от этих же условий определялся удельный вес различных промыс­ лов и подсобных занятий. Земледелие. Основным земледельческим районом яв­ лялась предгорно-плоскостная зона, т. е. Кабарда, но посильной обработкой земли и горным земледелием за­ нимались и жители гор — балкарцы. Определенное представление о земледелии этих наро­ дов дают археологические материалы. На ряде домон­ гольских поселений часто обнаруживались железные лемехи от плугов, мотыги, серпы, каменные зернотерки, жернова ручных мельниц, ступы, песты и пр. В ряде кабардинских курганов, например, у сел. Старый Черек, археологи находили зерна проса. Истлевшие зерна яч­ меня исследователи обнаруживали и в средневековых склепах Балкарии. О развитии земледелия свидетельствуют обширные террасовые поля на склонах гор, неоднократно отмечен­ ные многими авторами. Об этом же говорит и система поливных каналов, водопроводов из глинобитных, гон­ чарных, деревянных труб на горных поселениях, а так­ же наличие глубоких зерновых ям на поселениях и го­ родищах Кабарды и крепостях Балкарии. По сообщениям письменных источников, распростра­ ненной культурой у кабардинцев было просо, а у бал­ карцев — ячмень. Эти культуры хорошо известны в уст­ ном народном творчестве, в т. ч. и нартском эпосе бал­ карцев и кабардинцев. 6 6 Судя по сообщению Интериано (XV в.), у черкесов пахота велась на быках, а зерно они мололи на ручных каменных мельницах.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Н. Витсен и Тавернье (XVII— XVIII вв.) говорили, что адыги «не обрабатывают не­ сколько лет подряд одно и то же поле, а переносят ежегодно свои плантации с места на место». Это сви­ детельствует о навыках переложной системы земледелия уже в описываемую эцоху. В 1235 г. доминиканский миссионер Юлиан сообщает, что «в Алании во время пахоты все люди одного селения при оружии вместе идут на поле». В его сообщениях интересен и другой факт: когда путешественникам было необходимо из-за большой нужды продать нескольких своих работников, чтобы остальные могли продолжить путь, то им это сделать не удалось, «так как никто не умел ни пахать, ни молоть». Один из их работников «умел делать ложки и кое-что другое, за что иногда они получали немного проса». Иосафат Барбаро (XV в.), говоря о стране «Кре- мух», рядом с которой живут «кавертейцы и асы», пи­ шет, что «земля их изобилует хлебом, скотом и медом». В 1634 г. о наличии у них проса и другого зерна пишет Дортелли д’ Асколи. Об этом же писал Ж ан де Люк. Сведения о земледелии у народов Кабарды и Балка- рии XIII—XVII вв. имеются у Феррана, Кемпфера, Мотрэ и других авторов интересующей нас эпохи. Все сказанное достаточно свидетельствует о роли земледелия в хозяйстве народов нашей республики в да­ леком прошлом. Скотоводство являлось основным видом хозяйствен­ ной деятельности, основой всей экономики названных народов. Какова бы ни была доля земледелия, оно все же не могло заменить собой экономического значения скотоводства, которое было развито и формировалось здесь на протяжении многих тысячелетий. Различные изображения скотоводческого быта, на­ ходки большого количества остеологического (костного) материала, предметов по уходу за скотом, по обработ­ ке продуктов скотоводческого хозяйства, обнаружи­ ваемые археологами, убедительно говорят о домини­ рующей роли скотоводства в общей системе хозяйства кабардинцев и балкарцев. Скот обеспечивал их всем необходимым — продуктами питания, кожей и шерстью 5: 67 I in и и отовления тканей, войлоков, ковровых изделий, (прок, башлыков и другой одежды. Высокому уровню развития скотоводства способство- п.1 1 , 1 богатая кормовая база — прекрасные альпийские л у I ;| и горах и богатейшие речные долины, изобилующие сочными травами на равнине и в предгорьях. Пароды Кабарды и Балкарии разводили крупный p i п атый скот, лошадей, овец, свиней, домашнюю птицу. Кости этих особей являются постоянными находками ар­ хеологов. Побывавший в Предкавказье в середине XIII в. П ла­ но Карпини пишет, что «его жители очень богаты с к о ­ р о м — верблюдами, быками, овцами, козами, лошадьми, а вьючного скота у них такое огромное количество, ка­ кого, по нашему мнению, нет в целом мире». Иосафат Барбаро дополняет это словами о том, что в тех краях «разводили прекрасных быков, что их хватило бы впол­ не даже на итальянские бойни». Особое удивление вы­ зывали у путешественников бараны с огромными курдю­ ками, которые позднее получили название «карачаев­ ской породы» и восхищали даже лондонских гастроно­ мов. Выдающихся успехов народы Кабардино-Балкарии достигли в области коневодства. Интериано писал об адыгах, что «часто они готовы отдать все свое имуще­ ство за коня, который им приглянется, и нет у них вещи драгоценнее хорошего коня». Эту же оценку продолжает Тавернье в следующей формулировке: «Их главное бо­ гатство заключается в стадах, в особенности в прекрас­ ных лошадях, очень сходных с испанскими. Они имеют, кроме того, большое количество коз и овец, шерсть ко­ торых так же хороша, как и получаемая в Испании, так что московиты, приходят и закупают ее для выдел­ ки войлока». Почти то же говорит и Кемпфер: «Их главное богатство состоит в скоте и особенно в прекрас­ ных лошадях, которые ценятся наравне с испанскими, затем в козах и овцах, из шерсти которых москвичи из­ готовляют войлок». В скотоводстве, как и в земледелии, проявляется вертикально-зональное размещение, дифференциация хо­ зяйства. В горах разводили в основном мелкий и в мень­ шей мере крупный скот. В предгорьях и степи домини­ ровало разведение быков, коров, лошадей и меньше коз и овец. 6 8 О значительной роли овцеводства в Балкарии сви­ детельствует и.древний пастушеский двадцатиричный счет, который соседние пастухи, например осетинские, категорически именуют «балкарским счетом». Кроме то­ го, пастухи-овцеводы пользовались и специальными де­ ревянными бирками с зарубками, как и древнетюркские племена Дебо, Скотоводство было отгонным. На весенне-летний пе­ риод скот отгоняли на горные пастбища, зимой содер­ жали в стойлах, а иногда на околоаульных выгонах. Выгон на зимние пастбища практиковался в горных районах. Зимой со скотом уходили только мужчины, а летом и женщины, и целые семьи. Большая роль скотоводства в жизни этих народов отражена в эпических сказаниях, детских играх, риту­ альных танцах и пр. Скотоводство нашло отражение и в народном календаре, празднествах, обрядах и обы­ чаях. Например, первый ягненок сезона у балкарцев приносился в жертву покровителю овец Аймушу, чтобы был хороший приплод. Жертвенный ягненок назывался Тёлю баш — «Глава приплода». У адыгов божеством—покровителем коней и наездни­ ков был Зейгут, покровителем овец — Емыш, покровите­ лем рогатого скота — Ахин, покровителем пахотных во­ лов — Хакусташ и т. д. Покровителем овец у балкар­ цев, как отмечено, являлся золоторогий Аймуш, а по­ кровителем крупного рогатого скота — Долай. Этот пестрый пантеон божеств красноречиво говорит об огромной роли скотоводства в жизни балкарцев и кабардинцев. В поверьях наших народов широко раз­ виты заклинание, заговаривание скота, чтобы уберечь его от хищных зверей. Практиковались народная ветери­ нария, система оберегов и т. д. У кабардинцев и балкарцев особо отмечался день выхода на сенокос. По словам Ш. Ногмова, кабардинцы месяц август называли «сенокосным месяцем», а у бал­ карцев, например, сентябрь считался месяцем «стриж­ ки овец», октябрь был месяцем мясных заготовок на зиму. Все оказанное довольно хорошо иллюстрирует боль­ шую значимость скотоводства в жизни кабардинцев и балкарцев. Ремесло. Монголо-татарские погромы 1222— 1240 гг. нанесли существенный урон и этому виду хозяйственной 6 9 деятельности. Захватчики сгоняли тысячи мастеров из завоеванных стран в свои ставки, города Золотой Ор­ ды и летние кочевья. В XIII—XIV вв. в горо­ дах Золотой Орды — Сарае Берке, Маджарах, Астраха­ ни и др.— - сложились целые кварталы потомственных ре­ месленников — выходцев с Северного Кавказа и из Рос­ сии. Современник Ибн-Бат- тута сообщает, что в Сарае живут разные народы, как- то «асы, которые мусульма­ не, кипчаки, русские и ви­ зантийцы, которые христиа­ не. Каждый народ живет в своем участке отдельно, там и базары их».

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Есть сведе­ ния, что там были и черкес­ ские кварталы ремесленни­ ков. Судя по археологиче­ ским находкам, ремесленни­ ки обрабатывали камень, кость, дерево, шерсть и ко­ жу, железо и другие метал­ лы. Широко практиковалось золотошвейное мастерство Сабли из кабардинских и пр. курганов Почти каждый кабар­ динский курган XIV—XVII вв. содержит набор ору­ жия — длинные сабли, лезвия которых нередко превы­ шают 1 м, колчаны с десятками стрел, кинжалы, ножи, ножницы для стрижки овец, железные кресала, скобы для скрепления деревянных погребальных колод и дру­ гие предметы ремесленного производства. Почти те же предметы обнаруживаются в балкарских захоронениях, за исключением сабель. Кабардинские и балкарские женщины XIII—XVII вв. широко пользовались различными ювелирными изделия­ ми — перстнями, серьгами, кольцами, браслетами и др. 70 Стрелы из кабардинских курганов По заключению специалистов лаборатории естествен­ нонаучных методов института Археологии АН СССР, на основе анализа железных предметов из памятников Кабардино-Балкарии можно утверждать, что в основе кузнечной технологии того периода лежит свободная ковка металла с последующей тепловой обработкой гото- 71 вых изделий. Это относится как к предметам быта (скобы, кресала, ножи, ножницы), так и к предметам вооружения (сабли, стрелы, кинжалы). Среди археологических памятников известны желе- зоплавильни, выработки недалеко от сел. Верхний Че­ гем, у ледников Дых-тау и Хрум-къол и др. От одного из рудников у Дых-тау сохранились следы выработок, «крепленные деревянными стойками и пилеными доска­ ми». В Чегемском ущелье, по словам Гюльденштедта, до­ бывали свинец и изготовляли порох. По словам Кемпфе- ра, черкесы «очень трудолюбивы и добывают даже же­ лезо». Вероятно, под «черкесами» автор подразумевал и горские племена, так как на равнине, на исторической территории кабардинцев, не известны железные рудни­ ки. Объединение под термином черкес многих кавказ­ ских народов региона практиковалось даже в академи­ ческой науке вплоть до конца XIX в. Известно, напри­ мер, что Президент Петербургской Академии наук А. Я. Купфер еще в 1830 г. черкесами называл жителей карачаевского аула Схауат и указывал, что они пока­ зывали ему свои древние рудники. Упоминавшийся Интериано писал, что черкесы сами делали свои стрелы «и в целом мире не найти стрел, которые хватали бы так далеко и имели бы столь зака­ ленное острие». Уместно отметить, что крымский хан в 1547 г. возложил на кабардинцев дань, в числе кото­ рой были указаны панцири. А Интериано писал, что черкесы даже «спят в кольчугах и панцирях». О том, что кузнечное дело пользовалось большим почетом, может свидетельствовать и тот факт, что куз­ ница у кабардинцев и балкарцев представлялась свя­ щенным местом, существовали культ железа, покрови­ тель кузнечного дела и кузнецов. У балкарцев таким по­ кровителем был первый нартский кузнец Дебет Злато­ ликий, а у кабардинцев таковым был Тлепш. В не меньшей мере было распространено ремесло по обработке камня. В камнерезном искусстве прежде все­ го необходимо отметить небывалое мастерство, прояв­ ленное при строительстве многочисленных склепов-мав­ золеев и усыпальниц, уникальных оборонительных сооружений — башен, крепостей, замков, сооруженных казалось бы в немыслимых труднодоступных местах горных утесов. Такое же мастерство мы наблюдаем и в различных каменных изображениях языческих божеств, 72 ритуальных каменных изваяниях, надгробных каменных: стелах с замысловатым орнаментом и пр. Большого мастерства достигли народы Кабарды и Балкарии в обработке дерева. Из него изготовлялась в основном вся домашняя посуда, так как гончарное ре­ месло к этому периоду, видимо, пришло на территории нашей республики в упадок, и керамических изделий в - 73 Деревянная домашняя утварь балкарцев археологических памятниках рассматриваемого времени почти нет. Из дерева изготовляли предметы быта: посуду, пряс­ лица для веретен, туалетные гребешки и гребни для обработки шерсти, предметы для обработки кожи, раз­ личные шкатулки и пр. Об умении обрабатывать дерево свидетельствуют и отлично выполненные погребальные колоды, выдолбленные из цельных стволов, составные гробовища, скрепленные посредством точно рассчитан­ ных пазов и шипов, и другие изделия. Столь же распространенным было ремесло по обра­ ботке кости, из которой изготовлялись различные пред­ меты быта, украшения, поделки, пуговицы, наконечники для сельхозорудий и т. п. Обнаруживаемые при раскопках обрывки домотка­ ных тканей и изделий из них, остатки войлочных пред­ метов, фрагменты дубленой и сыромятной кожи и изде­ лия из нее говорят об уровне развития этого вида ре­ месленного производства. 74 Образцы средневековых тканей Особого искусства достигли женщины в золотошвей­ ном рукоделии. Интериано писал, что они «не занима­ лись никакими другими работами, кроме вышивания 75 Балкарские орудия для обработки шерсти или тканья, красиво вышивая кисеты для огнива и ко­ жаные пояса». Тавернье и Асколи пишут о кабардинках, что они вышивают золотом и серебром «седла, накладки 76 колчанов и футляров для луков, башлыки и носовые платки». Исследователи и путешественники не раз вос­ хищались мастерством женщин Кабарды и Балкарии в искусстве рукоделия. Например, неоднократно отмечали, что балкарки не бросакп своих веретен даже по пути в соседнее село. Эта характеристика дословно повторяет слова римского дипломата и историка Ув. Ириска Па- нийского, сказанные о гуннских женщинах, что они, как отмечалось, «никогда не покидают своего веретена». Все приведенные факты говорят о глубокой историче­ ской традиции ремесленного производства у народов Ка­ бардино-Балкарии. Промыслы играли в экономике названных народов не меньшую роль. Среди них на первое место выходит традиционная охота, о чем красноречиво говорят наход­ ки костей различных животных, в т. ч. медведей, каба­ нов, оленей, туров, барсуков, зайцев, лис, волков и др. Мясо некоторых из них употребляли в пищу, шкуры шли на шитье одежды, кости использовались для изготовле­ ния предметов быта, различных оберегов и т. д. Клыки кабана, например, использовались для разглаживания и утюжения швов различных изделий, клыки волка, ли­ сы, медведя служили в виде подвесок-амулетов, обере­ гавших от различных болезней и сглаза. Охота нашла глубокое отражение в фольклоре и на­ родных поверьях, по которым покровителями охоты и охотников были у кабардинцев Мезитха, а у балкарцев Абсаты. Каменные изображения этих божеств известны в различных районах нашей республики, а одно из них хранится во дворе краеведческого музея в г. Наль­ чике. Есть определенные свидетельства и о рыболовстве. Среди археологического материала нередки глиняные грузила для сетей, обнаруживаемые в слоях XIII— XIV вв. на поселениях по берегам Терека. Шипы осет­ ровых рыб были найдены и на высокогорном городище у сел. Верхний Чегем. Средневековые авторы, имена которых уже несколь­ ко раз упоминались, часто говорят о наличии у народов Кабарды и Балкарии того времени «много меда», о раз­ витии у них бортничества. Отмечались также и различ­ ные садоводческие культуры, являвшиеся хорошим под­ спорьем в экономике.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

77 Торговля. Немалое место в экономике кабардинцев и балкарцев занимала торговля. Об этом достаточно сведении в археологическом материале XIII—XVIII вв. В кабардинских курганах и памятниках балкарцев очень часто находили обрывки шелковых и шерстяных тканей, привозные самшитовые гребни, цветные камни для ин­ крустации перстней, колец, серег, а также сердолико­ вые, халцедоновые, пастовые и стеклянные бусы и мн. др. В некоторых кабардинских курганах в Пяти- горье найдены золотоордынские монеты, а в могильнике у сел. Ташлы-Тала были обнаружены турецкие монеты Ахмеда III (1703— 1730 гг.), битые в 1703— 1704 гг. в Константинополе и Мисре; монеты Махмуда I (1730— 1734 гг.), чеканенные в Константинополе в 1730— 1731 гг.). Но, несмотря на эти находки, торговля все еще оставалась меновой, о чем говорят слова современников: «...они не имеют монеты, а свои произведения обмени­ вают». Причерноморские черкесы вели оживленную торговлю с генуэзцами, которые возили соль, рис, мыло, пряности, горчицу, хлопчатобумажные ткани, шелк, бар­ хат, ковры, слоновую кость, золотые и серебряные укра­ шения и фарфор. Взамен вывозили сало, меха, шерсть, войлоки, бурки, а также мед, воск, лес, фрукты и др. Обо всем этом говорит устав «Генуэзских колоний» 1449 г. О широких торговых связях народов нашего края писали Интериано, Эль-Омари, Гюльденштедт и др. По словам Гюльденштедта, балкарцы вели оживленную меновую торговлю с соседними народами — сванами, грузинами, кабардинцами. Он писал, что «малканцы при­ ходят с толстым сукном, войлоками и тому подобным на еженедельную ярмарку в Они, что в Радше (Рачи.— И. М.) при Риони, и выменивают тут бумажные мате­ рии и пр. Но тем более сношения имеют базианцы (бал­ карцы.— И. М.) с кабардинцами и получают в Кабар- де, в случае нужды, оленей и всегда российскую соль, бумажные материи, холст и сафьян. Все сие вымени­ вают они на шерсть, толстое сукно, рожь, войлоки, лисьи и куньи меха, серу, которую они добывают близ Устожирта (Хуштосырт.— И. М.) в Чегемском округе, и огнестрельный порох, ими самими приготовляемый». Около 15 дней торговлей и «барышом занимался» один из послов Московского государства Ф. Елчин сре­ 78 ди балкарцев и карачаевцев в 1639 г., следуя по Бак- санскому ущелью в Грузию. Многие авторы говорят о - существовании базаров в Пятигорье, куда съезжались купцы многих стран, в числе которых были и русские. В свою очередь купцы—черкесы и кабардинцы ездили не­ торговым делам в Москву. Так, Николай Варкоч, посе­ щавший Москву в 1589 и 1594 гг., пишет, что в Москве «ведут торговлю многими превосходными товарами при­ езжие в большом количестве туземные и иностранные купцы из очень далеких краев... Кабардинской, Грузин­ ской, Сибирской, Черкасской и других земель». Приведенные материалы подтверждают существенное место и значение торговли в экономической жизни ка­ бардинского и балкарского народов. Социальная структура кабардинского народа изучена довольно хорошо, чего совершенно нельзя сказать о бал­ карцах. После известных событий XIII—XIV вв. усиливается процесс продвижения адыгских племен из Причерно­ морья на юго-восток. Как наиболее активная их часть — кабардинцы выходят из Закубанья в плодородные и бо­ гатые долины Центрального Предкавказья. Заселение опустошенных монголами, а затем и Тимуром, пастбищ­ ных и пахотных угодий от Лабы и до Сунжи значитель­ но способствует ускорению дальнейшего развития нара­ ставших феодальных отношений в их среде. Все это. способствовало еще более мощному скачку в социально- экономическом развитии кабардинского народа. В ко­ нечном счете это привело к значительному опережению кабардинцами соседних северокавказских народов. Именно поэтому они вызывали повышенный интерес к себе у молодого русского Централизованного государст­ ва, искавшего на Кавказе надежного партнера в слож­ нейших международных отношениях рассматриваемого времени. Уже генуэзские документы XIV—XV вв. говорят о зихских князьях и правителях, а в XV в. Интериано и Барбаро упоминают о знатных княжеских родах. Этот факт подтверждают и русские документы XVI—XVII вв. В подчинении князей находились дворяне — уздени, сво­ бодные крестьяне — тльфокотли, крепостные крестьяне, в русских документах называемые ясачными людьми. Существовали и домашние рабы — унауты. 79 Средневековые мавзолеи в Балкарии Средневековые мавзолеи в Балкарии 6 И. М. Мизиев Крепость Болат-къала При рассмотрении социальной структуры балкарско­ го народа необходимо учитывать, что предки балкар­ цев — аланы в X—XII вв.— находились на стадии раз­ витых феодальных отношений и раннегосударственного образования. А другая этническая группа их предков — асы — уже в XIV в. имела своих правителей, владевших неприступными и мощными крепостями и замками, ко­ торые с большим трудом пришлось покорять армии Ти­ мура. В 1967 г. автором этих строк была предпринята по­ пытка объяснить социальную структуру балкаро-кара­ чаевского общества с помощью археолого-архитектур- ных памятников рассматриваемого периода. Как извест­ но, уже в памятниках XIII—XIV вв. у селений Верхний Чегем, Ташлы-Тала и других имеются очень разнящиеся по богатству инвентаря погребения, содержащие изде­ лия из серебра, шелка, привозные вещи и т. п. В срав­ нении со множеством беднейших захоронений на тех же могильниках этот фактор проясняет многое в вопросах социального и имущественного расслоения общества. К XV—XVI вв. здесь имеются такие сильно укреплен­ ные замки и крепости, как Зылги, Курнаят, Усхур, Болат-къала, Джабо-къала и др. В XVI—XVII вв. кня- 8 2 2-я башня Абаевых 6* 83 Башня Балкаруковых жеские фамилии балкарцев — Абаевы, Балкаруковы, Ай- деболовы, Крымшаухаловы и другие — имели собствен­ ные мавзолеи-усыпальницы, грандиозные башенные со­ оружения, носящие фамильные и личные имена князей. Весьма показательно, что княжеские мавзолеи всегда находятся в окружении рядовых и очень бедных захо­ ронений, как и башни, замки в окружении бедных сак­ лей горцев. Сооружение таких огромных архитектурных ансамб­ лей, безусловно, требовало большой и умелой организа­ ции наемного, а скорее всего принудительного, труда. Все эти факты говорят о том, что в балкарской сре­ де в XIII—XVII вв. мы наблюдаем глубоко зашедший процесс социальной и имущественной градации, о ко­ тором свидетельствуют как сами памятники, так и доку­ менты XVI—XVII вв. В этих документах социальная вер­ хушка именуется мурзами, владетелями, правителями. Грузинский историк и географ царевич Вахушти писал о Балкарии, что здешние овсы знатнее и почетнее дру­ гих и что среди них имеются помещики и крепостные крестьяне. Балкарские князья именовались таубий — «горский бий», а княжеское сословие называлось басиат. Послед­ ний термин восходит к этнониму предков хазар — ба­ сил, т. е. «главный народ». Вероятно, от этого же этно­ нима происходит и грузинское название балкарцев — басиани. Балкарская социальная знать объединялась терми­ ном Лк-сюек — «Белая кость». Таким же термином име­ новалась социальная верхушка древнетюркских племен еще в VII в.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

За таубиями и басиатами в балкарском обществе идут узбени — свободные общинники, владевшие собствен­ ным хозяйством и живущие своим трудом. Вероятно, поэтому они и называются ёз + ден, что буквально озна­ чает «от себя», «самостоятельно». Рожденные от брака таубия и узденя именовались чанка. В домашнем быту эксплуатировались рабы — къул, къарауаш. Многие исследователи устанавливают, что в Балка­ рии XV—XVII вв. уже шел процесс феодализации. Но тщательное изучение этой проблемы остается насущной задачей историков Кабардино-Балкарии. Феодальные отношения в Ка барде и Балкарии были тесно переплетены и скрыты под вуалью различных 8 5 пережитков родового строя. 1 1 < г р'>г '”про.тИ 1ш М проявле­ нием этого являются такие институты родового строя, как левират — женитьба на вдове близкого родственни­ ка мужа, а также институт аталычества, название ко­ торого происходит от термина аталыкъ, т. е. «заме­ няющий отца». По этому обычаю ребенок, особенно мальчик, отдавался на воспитание до совершеннолетия в семью низкого сословия или родственника. В связи с этим интересно отметить, что еще в 922 г. подобный институт был описан Нбн-Фодланом у древних болгар в следующих словах: «Одно из их правил таково — если у сына какого-либо человека родится сын, то его берет к себе его дед, прежде его отца, и говорит: я имею боль­ ше прав, чем его отец, на воспитание, пока он не сде­ лается взрослым мужем». Такова краткая характеристика социального строя и экономики народов Кабарды и Балкарии в XIII—- XVII вв. Глава V I О ЧЕРК М АТЕРИ АЛ ЬНО Й К У Л ЬТУ РЫ КАБ А РД И Н Ц ЕВ И БА Л К А РЦ ЕВ X I I I — X V III веков Материальная культура народа представляет собой совокупность различных предметов, изделий и сооруже­ ний, созданных трудом человека и служащих ему в по­ вседневном быту. Ее неотъемлемыми элементами явля­ ются поселения и жилища, одежда и украшения, пища и утварь, орудия труда и оружие, архитектурные памят­ ники и многое другое. Все они, вместе взятые, отражают уровень экономики и культуры, способ хозяйствования и торговые связи народов, так как каждая вещь пред­ ставляет собой совокупность многих свойств и может быть полезна различными своими сторонами. Развивая эту мысль, можно сказать, что остатки средств труда имеют такое же важное значение для изучения исчез­ нувших общественно-экономических формаций, как строение останков костей для изучения организации ис­ чезнувших животных видов. В этом смысле памятники археологии — вещи, неког­ да находившиеся в обращении в обществе как продукт или предмет человеческой деятельности,— не могут изу­ чаться вне связи с общественной средой, внутри которой они были созданы и использовались. Комплекс археоло­ гических памятников позволяет нам судить о матери­ альной культуре народа. Отдельные отрывочные сведения о материальной культуре кабардинцев и балкарцев XIII—XVIII вв. со­ держатся в путевых заметках многих путешественников того времени. Среди них заслуживают особого внимания упоминавшиеся Иосафат Барбаро, который впервые называет имя кавертейцы, Джорджио Интериано, оста­ вивший наиболее полное описание быта и культуры 87 адыгов XV в. Не менее интепесны сведения Адама Олеария, Э. Кемпфера, Мартина Броневского, Яна По­ тоцкого, Яна Стрейса, Ж ана Батиста и др. И все же более полное представление о культуре народов Ка­ барды и Балкарии того периода мы получаем посред­ ством археолого-этнографических памятников, в изуче­ нии которых в последние годы достигнуты определенные успехи. Раскопаны и изучены десятки архитектурных памятников, могильников, поселений и городищ, сотни кабардинских курганов. На базе данных археологии и эт­ нографии, которые подкрепляются сведениями письмен­ ных источников, мы можем судить об уровне культуры средневековых народов Кабарды и Балкарии. Поселения и жилища. Большим пробелом в архео­ логическом изучении остаются кабардинские поселения, которые до сих пор не удается обнаружить. Это, ве­ роятно, объясняется тем, что кабардинцы в ту эпоху быстро перемещались с места на место. Вследствие это­ го легкие жилища строились из плетня с соломенной или камышовой крышей. Поселения на одном месте дол­ го не оставались, а следовательно, не оставался и куль­ турный слой, по которому археологи изучают древние поселения и жилища. Но этот пробел в некоторой степени восполняется теми скудными сведениями, которые мы находим у от­ меченных путешественников. Так, о планировке адыг­ ских и кабардинских поселений того времени можно су­ дить по описанию и рисункам Тавернье, согласно кото­ рым поселения располагались по кругу со свободной площадью внутри для скота и колодца. Шора Ногмов писал, что адыги «издревле имели привычку располагать дома четырехугольником, так, что для четырех семейств делали одни ворота для выезда и выгона скота». Све­ дения о турлучных (плетенных из прутьев и ветвей) жилищах имеются и у Интериано, Олеария, Эвлия Че- леби и др. Таким образом, можно заключить, что в рассматри­ ваемый период жилища кабардинцев представляли со­ бой плетеные постройки, крытые соломой и камышом. Они имели несколько помещений, из которых одно по­ стоянно принадлежало гостям. Как и в более позднее время, в каждую комнату вел отдельный вход. Камен­ ных или земляных оборонительных сооружений вокруг селения не было. Но группы домов внутри селения и все 8 8 * селение целиком «ограждались изгородями из дерева и кустарника», — пишет Эвлия Челеби, или «изгородями из сплетенных одно с другим деревьев»,— как отмечает Ж ан де Люк. Нет никакого сомнения, что дальнейшие целенаправ­ ленные поиски значительно дополнят эти сведения. Письменных сведений того времени о планировке поселений и жилищ балкарцев пока что не обнаружено, но зато большой материал по этим вопросам получен в результате археологических раскопок. Здесь прежде все­ го надо отметить средневековое городище X I I I — X IV вв. у сел. Верхний Чегем, расположенное в не­ большом ущелье Лыкъарильги на берегу р. Жилги-су, и поселение X V — X V III вв. Эль-Журт, находящееся в 3 км от г. Тырныауза вверх по Баксанскому ущелью. В этом поселении в семье карачаевских князей Крым- шаухаловых 15 дней гостили русские послы 1639 г., следовавшие в Имеретию. Балкарские поселения, как правило, располагались на солнечных склонах гор, были укреплены системой мощных оборонительных сооружений. Жилища строи­ лись из горного рваного камня, без связующего извест­ кового или другого раствора. Размещались дома ску­ ченно, террасообразно, как и жилища более позднего времени. В центре жилища сооружался очаг, обстав­ ленный каменными, обработанными брусьями — тыпыр- таш. Вдоль стен всегда устраивались каменные лежан­ ки — тырхык. Каковы были перекрытия домов того вре­ мени, судить трудно из-за разрушенности жилищ, но можно полагать, что они, как и в более позднее время, были деревянно-земляными и плоскими.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Как каждое городище или поселение в отдельности, так и каждое «Горское общество» средневековой Балка­ рии было укреплено системой башен, крепостей и зам­ ков. Архитектурное наследие Кабардино-Балкарии в ос­ новном сосредоточено в горной Балкарии. К настояще­ му времени здесь сохранились 7 башен, носящих имена своих владельцев,— башня Балкаруковых в сел. Верх­ ний Чегем, башня Амирхана, две башни Абаевых, фраг­ менты башни Шахановых в сел. Кюнлюм в Верхней Балкарии; башня Ак-къала у сел. Безенги и остатки башни Суюнчевых у сел. Холам. Кроме того, сохрани­ лись 3 крепости — Усхур-къала в Холамо-Безенгийоком 8 9 Замок Д ж або-К ъала ущелье, Болат-къала и Малкъар-къала у сел. Верхняя Балкария. Большой интерес представляют 3 замка — Курнаят и Зылги в Верхней Балкарии и замок Джа- бо-къала в Холамо-Безенгийском ущелье. Перечисленные памятники делятся на две хроноло­ гические группы. Первая, куда входят Малкъар-къала, Болат-къала, Усхур-къала, относится к XIII—XV вв. Вторая объединяет замки Зылги, Курнаят, Джабо-къа- ла и фамильные башни Балкаруковых, Абаевых, Амир- хана, Суюнчевых, Шахановых, которые относятся к XV—XVII вв. В Кабардино-Балкарии сохранился 21 надземный склеп. Кабардинцы называют нх Чешане, а балкарцы Кешене. В отличие от подобных склепов чеченцев, ингу­ шей, осетин, в которых хоронили до 60 и более покой­ ных, склепы Кабардино-Балкарии содержат одно, мак­ симум три захоронения и служат мавзолеями-усыпаль­ ницами князей и их близких. Склепы-мавзолеи Кабарды и Балкарии представлены тремя типами — круглые в плане и яйцевидной формы, как склеп Абаевых у сел. Ташлы-Тала; склеп в ауле Мухол в Верхней Бал­ карии. Второй тип — склепы прямоугольные в плане с двускатными крышами, как склепы Куденетовых у сел. Лачинкай, склепы у замка Джабо-къала у замка 9 0 Крепость Усхур Курнаят, склеп Камгута Крымшаухалова на средневе­ ковом поселении Эль-Журт. В эту же группу входят четыре склепа у сел. Верхний Чегем. Третью разновид­ ность мавзолеев-усыпальниц представляют склепы мно­ гогранные в плане и с пирамидальными крышами, как склепы Бековичей Черкасских у сел. Чегем II, четыре склепа у сел. Верхний Чегем и склеп у сел. Баксане- нок. Наиболее древними являются круглоплановые скле­ пы, а также склепы у замка Курнаят и Джабо-къала, склеп Камгута, которые, судя по прилегающим к ним могильникам, относятся к XV—XVI вв. Остальные скле­ пы датируются XVI—XVIII вв. Все отмеченные памятники сложены из хорошо обра­ ботанных камней, на прочном известковом растворе, и свидетельствуют о высоком уровне строительного мастер­ ства и большом умении организации труда в эпоху сред­ невековья. Даже видавшие виды летописцы Тимура удивлялись тому, как были построены указанные выше башни и замки. По их словам: «У тамошних обитателей Эльбурза были крепости и укрепления на вершинах гор, и пройти туда было чрезвычайно трудно вследствие высоты их, которая была так велика, что у смотревшего мутился глаз и шапка валилась с головы, в особенно­ сти крепость Тауса, которая лежала на третьем уступе 9 1 Мечеть XIV века на Нижнем Д ж улате горы, как гнездо хищной ти ц ы , на такой вышине, что пущенная стрела туда не долетала». Многие из этих сооружений построены на таких участках, что даже современные исследователи добира­ лись к ним при помощи альпинистского снаряжения. Невольно напрашивается вопрос: а как обходились древние строители, как доставляли они сюда камни, известковый раствор, деревянные балки для перекры­ тий? Все эти вопросы уже сами по себе говорят о вы­ соком уровне организации труда. Одежда. Археологический материал дает более пол­ ное представление о женской одежде, чем о мужской. Одежда описываемого времени до сих пор не являлась предметом специального исследования. Существующая этнографическая литература о народах Северного Кав­ каза почти не затрагивает одежду древнее XVIII— XIX вв. Поскольку основой хозяйства кабардинцев и балкар­ цев было скотоводство, то для изготовления одежды шли прежде всего товары этой отрасли — шерсть, шку­ ры, кожи и пр. В археологических памятниках изделия из этих материалов сохраняются очень плохо, но тем не м^нее определенные находки позволяют воссоздать отдельные элементы одежды того периода. Одной из замечательных находок является почти полностью сохранившаяся женская одежда XIII—XIV вв. 9 2 из могильника Байрым у сел. Верхний Чегем. Этот уни­ кальный комплекс можно посмотреть в экспозиции крае­ ведческого музея г. Нальчика, где он выставлен после реставрации в Государственном Историческом музее. Головные уборы кабардинок и балкарок изготовля­ лись из дубленой кожи, войлока и домотканого грубого сукна. Форма их в основном была круглая или много­ гранная с конусообразным верхом. Шапочка из Байры- ма была изготовлена из войлока, имела 5-гранную форму в основании. Сверху войлок покрыт шерстяной тканью, а поверх нее шапочка накрыта легкой шелковой вуалью, из нее же на одной из граней шапочки был прикреплен пышный бант. Верхнюю одежду представлял кафтан из грубой тка­ ни с меховой оторочкой подола и рукавов. Под каф­ таном была рубашка из шелковой ткани полотня­ ного переплетения покроя «кимоно» с длинными рука­ вами. От горловины до талии рубашки идет разрез, вдоль которого нашиты мелкие металлические пугови­ цы и петли из тесьмы. Манжеты рукавов и подол ру­ башки были отделаны кружевами. На поясе прикрепле­ ны две петли из рулика, на которых подвешена туалет­ ная сумочка, в которой лежали самшитовый гребешок и бронзовый орнаментированный наперсток. Под ру­ башкой находились широкие шаровары, сшитые из ластовиц и четырех равных полотнищ клетчатой полот­ няной ткани. Шаровары в талии, объемом 74 см, держа­ лись на шнурке. Завершая описание этого костюма, отметим две пары кожаных сапожек. Одни из них представляли собой но­ говицы из мягкой, отлично обработанной кожи, типа лайковых изделий. Другие являлись верхними сапожка­ ми больших размеров, украшены тисненым орнамен­ том. У женщины из Байрыма хорошо сохранилась при­ ческа — волосы заплетены в косы и уложены на голове в виде короны. В заплетенных косах видны два тонких шелковых шнурка, скреплявших прическу. Этим под­ робным описанием женского костюма мы обязаны ре­ ставраторам ГИМа — С. И. Скопинцевой и Т. Ники­ тиной. Описанный костюм является уникальным памятни­ ком культуры средневекового населения не только Ка­ бардино-Балкарии, но и всего Северного Кавказа. 9 3 Много фрагментов одежды найдено и в других памят­ никах республики. Интерес представляют кожаные, остроносые тапочки из кабардинских курганов у сел. Старый Черек, фрагменты шапочек, обрывки тка­ ней, кожи, из которых шилась одежда. Островерхие дамские шапочки украшались металли­ ческими, конусообразными навершиями, инкрустирован­ ными вставными камнями. Завершались они нередко лунообразными серебряными или позо.лоченными пла­ стинками или обвивались крученой тесьмой и руликом. Лобная часть этих уборов украшалась различными ор­ наментированными диадемами из металлических пла­ стин.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Неотъемлемой частью женского костюма являются многочисленные украшения — перстни, серьги, кольца, браслеты, поделки из кости, камня, дерева, железа, се­ ребра и золота. Такую же часть их одежды и костюма составляли всевозможные железные ножички, ножницы (для стрижки овец и портняжные), двусторонние самши­ товые гребешки, зеркала, различные нашивки, бляшки и пр. Археологический материал свидетельствует, что мно­ гие детали позднейшего женского костюма кабардинок и балкарок формировались в рассматриваемое время. Это относится и к нагрудным металлическим застежкам, наборным поясам из пластинок, островерхим шапочкам и т. п. Небезынтересно отметить, что островерхие кониче­ ские шапочки носили еще скифские женщины в VII— V вв. до н. э. и женщины-аланки в V III— IX вв. У кип­ чаков (половцев) подобные шапочки назывались «бок- ка», как и в детской речи балкарцев. Фрагменты мужской одежды, представленные в ар­ хеологическом материале, говорят, что она также ши­ лась из домотканых шерстяных тканей, войлока, кожи, меха. Большой интерес предсталяет кафтан из курганов v ст. Белореченской, описанный В. П. Левашовой. Один из кафтанов доходил до колен, сходившиеся борта засте­ гивались от ворота до пояса крупными пуговицами. Там же был представлен халат прямого покроя, одноборт­ ный, без воротника. Кроился он из четырех полотнищ, в боковые швы вставлялись длинные клинья. Мужские шелковые рубашки «китайского покроя» из цветной ткани, ворот которых завязывался тонкой тесь­ 9 4 мой, из балкарских средневековых склепов Верхней Балкарии описаны Г. Н. Прозрителевым. Находки остатков войлока и густоволокнистых тканей позволяют полагать, что уже в те времена были известны накидки из войлока или бурки. Распространенный головной убор — башлык был из­ вестен еще скифам, очертания его встречаются в сред­ невековых каменных изваяниях Северного Кавказа. Географ I в. Страбон отмечает, что жители Кавказ­ ских гор «летом взбираются на вершины, подвязывая подошвы из воловьей кожи». Как нам кажется, здесь нетрудно видеть праобраз кабардинских и балкарских гоншарыхов и чабуров. Судя по этнографическим данным, балкарцы в дождливую погоду использовали накидки — гебенек. Этот вид плаща бытовал у древних болгар, чувашей, алтайцев. Автор XIII в. Рашид ад-Дин пишет, что в дождливую погоду монгольские войска надевали «ва­ лянные из войлока капенеки». Мужской костюм XLII—XVII вв. украшался различ­ ными нашивками, бляшками и пр. Особым украшением в национальном костюме кабардинцев и балкарцев яв­ ляются газыри. По общему признанию этнографов, га- зырницы — это «карманы с мелкими отделениями, в ко­ торые вкладывали газыри — деревянные трубочки с заготовленными в них зарядами для огнестрельного оружия... К концу XIX в. в связи с появлением пяти­ зарядной винтовки газырницы утратили свое значение и сохранились как украшение». Этим и объясняется их название хазыр — «готовый», вошедшее в литературу, как газыри. Археологические данные о средневековой одежде ка­ бардинцев и балкарцев дополняются отдельными сведе­ ниями путешественников. Интериано в своем описании Черкесии пишет: «Верхняя одежда адыгов делается из валяной шерсти, наподобие церковной мантии... На го­ лове носят шапку из этого же войлока... Носят сапоги и ботинки, надеваемые одни на другие и очень наряд­ ные, а также широкие холщовые шаровары». В 1654 г. Арканджело Ламберти в описании Колхи­ ды (Грузии) приводит одно интересное сообщение, что в бытность его в Колхиде какой-то народ напал на «московское царство, а часть его войск направилась на Кавказ, чтобы напасть на сванов и карачаевцев». При­ шельцы были разбиты, а среди убитых оказалось много женщин. Владетель Колхиды изъявил сильное желание, чтобы хоть одну из этих женщин доставили ему. Доста­ вить живых женщин не удалось, но ему доставили не­ сколько экземпляров их боевой одежды. «К панцирю внизу приделано что-то вроде юбки, которая достигает до колен; она шерстяная, наподобие нашей саржи, но такая ярко-красная, что похожа на самую тонкую пор­ фиру. Обувь была покрыта крохотными кусочками бе­ лой меди, величиной не больше булавочной головки... Эти воинственные женщины, как мне передавали, обык­ новенно воюют с татарами, называемыми калмука- ми». Академик П.-С. Паллас, путешествуя в 1793 г. по Кавказу, среди прочих рисунков сделал зарисовки ко­ стюмов кабардинского княжеского сословия. Отличи­ тельной особенностью их боевого одеяния была «боевая юбочка» из плотной шерстяной ткани, скорее всего из войлока, ярко-красного цвета, обшитая по краям галу­ нами. В собранном виде она прикреплялась к поясу с правой стороны. Более ранние сведения о таких юбочках дают среднеазиатские миниатюры XV в. Среди них есть изображения охотничьего костюма местных феодалов. В него входила короткая распашная юбка типа киргиз­ ской набедренной одежды — бельдемич. Исследователи отмечают, что подобные юбки в про­ шлом служили боевым одеянием. В 1981 г. на Средне­ азиатско-Кавказских этнографических чтениях было вы­ сказано мнение, что изображенные Палласом войлочные юбки кабардинских князей играли боевую защитную роль, как и бельдемич, и восходят к нему своим проис­ хождением. В 1634 г. Эмиддио Дортелли д’ Асколи под­ тверждает, что излюбленным цветом для мужской одеж­ ды у черкесов был красный. По его словам, «носят они верхнее платье до колен, рукава его сверху широки, снизу обтянуты и разрезаны или открыты вдоль, как у испанцев или французов. Чулки носят в обтяжку, баш­ маки узкие с одним швом спереди, без всяких украше­ ний... Плащ из цельного куска материи, узкий около ворота, а внизу широкий, так что едва обрисовывает стан». Далее он говорит, что «замужние женщины при­ крепляют к задней части головы как бы другую, наби­ тую материями, так что они ходят словно с двумя головами. Девицы носят шапочки и распускают волосы». 9 6 В том же году монах Ж ан де Люк также отмечает красные рубашки из бумажных тканей, бурки из вой­ лока и др. В 1668 г. Ж ан Батист Тавернье писал, что одежда черкесов «состоит из цветного платья, сделан­ ного из хлопчатобумажной ткани...». Он также писал, что их женщины, как только выйдут замуж, меняют фор­ му головного убора и «привязывают сзади головы тол­ стую подушечку из войлока и закрывают ее белым по­ крывалом, сложенным в мелкую складку». Описываемые Тавернье башмаки, «сделанные как сверху, так и снизу из сафьяна и имеющие только один шов», очень близки фрагментам тапочек, найденным в : кабардинских курганах у сел. Старый Черек. О войлочных плащах указанных народов говорит и Адам Олеарий в 1653 г. Его описания женского костю­ ма, и особенно головного убора, повторяют сведения Интериано и Тавернье: «На голове у них двойные чер­ ные подушки, на которые они кладут сложенный бумаж­ ный платок или платок пестро вышитый, и затем все это связывают под подбородком. У вдов же сзади головы большие надутые бычачьи пузыри, обвитые пестрым флером или белою бумажной материей; издали полу­ чается впечатление, точно у них по две головы».

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Спустя 30 лет на Кавказе побывал Я. Я. Стрейс, описания ко­ торого почти повторяют сведения Олеария. Он, как и его предшественник, говорит об этих же «бычачьих пу­ зырях» и что издали кажется, будто у них по две голо­ вы. Но добавляет, что зимой кабардинцы носят шубы, а летом ходят в одних рубахах — желтых, красных, си­ них или зеленых. Мужская одежда их состоит, по сло­ вам Стрейса, из «серого верхнего платья, поверх кото­ рого надевается бурка косматой, грубой шерстью нару­ жу. Она завязывается или застегивается на пуговицу у шеи, чтобы ее можно было поворачивать в любую сто­ рону». Почти то же самое об одежде адыгов, черкесов сообщает Энгельберт Кемпфер в своем труде, изданном в 1723 г. Вот, пожалуй, и все сведения о средневековой одеж­ де кабардинского и балкарского народов, которые м ы ! можем почерпнуть из письменных источников и архео­ логического материала. Нет сомнений в том, что основные элементы муж­ ского костюма изучаемых народов, распространенные в позднейшее время, формировались в рассматриваемую 7 И. М. Мизиев 97 эпоху. Здесь прежде всего отметим бурки, башлыки, черкески, которые, по общему мнению этнографов, «свое наименование получили от русских, которые впервые увидели ее на адыгах-черкесах...». Балкарцы этот вид одежды называют чепкен. Под названием чекмен, она известна узбекам, киргизам, кубанским казакам. Тер­ мин башлык происходит от слова баш — «голова», и в буквальном переводе означает «наголовник». Пища. Интересный материал дают археолого-этно- графические данные о средневековой пище кабардинцев и балкарцев. Как и в истории других народов Северно­ го Кавказа, этот вопрос почти не изучен и не обобщены материалы археологии, этнографии и письменных источ­ ников. Наша попытка и в этом вопросе является первой пробой систематизации разрозненного материала. Пища является существенным элементом материаль­ ной культуры любого народа. Она формируется на про­ тяжении всей его истории. В ней находят отражение та­ кие важнейшие стороны жизни, как хозяйство, культу­ ра, исторические взаимосвязи с соседними народами на различных этапах развития} Немаловажное значение в сложении всего комплекса пищи играет физико-географическая среда, фауна и фло­ ра исторической территории народа, поскольку все это накладывает существенный отпечаток на хозяйственную деятельность, которая непосредственно связана с произ­ водством продуктов питания. В силу всего этого пища больше, чем другой элемент материальной культуры, характеризует хозяйственный уклад народа. Вместе с изменениями формы и содержания хозяй­ ства менялась или существенно дополнялась и пища. В технологии ее приготовления, рецептуре и термино­ логии очень часто отражаются и важные этнические переплетения, смешения, взаимовлияния различных пле­ мен и народов, и более всего соседствовавших длитель­ ное время. Одним словом, развитие и формирование пи­ щи, самого необходимого элемента материальной куль­ туры, связаны с весьма существенными сторонами жиз­ ни народа. Кухонная утварь, форма подачи пищи, ее употреб­ ление, почитание старших за трапезой, членение туши, особенно жертвенной, подача пищи по социальному и возрастному рангу участников трапезы, ритуальная пи­ ща, различные церемонии и суеверия, связанные с при­ 9 8 готовлением и приемом пищи, и многое другое имеют огромное значение для освещения и более глубокого по­ нимания быта, нравов и верований народов Кабарды и Балкарии XIII—XVII вв. Кабардинцы и балкарцы издревле живут в пред­ горьях и горах Центрального Кавказа, являются тради­ ционными скотоводами. Поэтому в их пище на первый план выступает мясо-молочная продукция. Земледелие значительно лучше было развито в Кабарде, а в Бал­ карии оно играло подсобную роль, вследствие чего муч­ ная пища у первых была более распространена, чем у вторых. Археологический материал не позволяет полностью восстановить средневековую кухню этих народов, но от­ носительное представление о ней получить все же можно. Употребление в пищу зерновых культур в XIII— XVII вв. подтверждается как находками зерен проса и ячменя в погребениях того периода, так и обнаружен­ ными зернотерками, жерновами ручных мельниц, ка­ менными ступами, пестами на поселениях и городищах. Находки в памятниках множества костей домашних и диких животных говорят о том, что мясо этих живот­ ных составляло основу пищи названных народов. Можно предполагать, что пища рассматриваемого времени вряд ли существенно отличалась от этнографи­ чески известной пищи XVIII—XIX вв. за исключением ограничений, внесенных исламом, и дополнений продук­ тами позднейшего огородничества. Некоторые блюда балкарцев и кабардинцев пред­ ставляют исторический интерес. Прежде всего различ­ ные виды заквашенного молока — айран, который был неотъемлемой частью повседневной пищи и неоднократ­ но упоминается в нартских сказаниях, зафиксирован средневековыми авторами. Гильом Рубрук, путешество­ вавший в середине XIII в., писал, что «им дали выпить своего коровьего молока, которое было очень кисло; они называли его айра». В прошлом у балкарцев был рас­ пространен кумыс, который китайскими источниками отмечается еще у гуннов в первых веках н. э., а в XIII в. описан тем же Рубруком как молочный напиток у наро­ дов Предкавказья. Не усматривая прямой преемствен­ ной связи, все же следует сказать, что кислое молоко, различные сыры, столь широко бытовавшие у кабардин­ цев и балкарцев, знаменитый Геродот отмечает еще у скифских племен как их повседневную пищу. Он приво­ дит слова скифского мудреца Анахарсиса о том, что завтраком и обедом для каждого скифа служат молоко и сыр. Разумеется, что в данном случае имеется в виду кислое, заквашенное молоко, так как вряд ли древним кочевникам удавалось сохранить молоко в свежем ви­ де на длительный срок. Скифы называли сыр иппак, что очень созвучно алтайскому названию пиштак и бал­ карскому бишлакъ. Но вполне возможно, что скифское название /восходит к общетюркскому термину аппак — «наибелый». Дело в том, что все молочные продукты у тюркских народов объединяются общим словом акъ, т. е. «белый». Вполне допустимо, что скифы называли сыр термином «наибелый», «чисто белый», т. е. аппакъ. По сведениям Геродота, скифы изготовляли напиток асхи, название которого многие видные специалисты по древнегреческим источникам К- Мюлленгоф, В. В. Л а­ тышев, С. Я- Лурье связывают с тюркским словом ачы — «горький». Мне думается, весьма заманчиво сопоставить скифское слово асхи с балкарским термином ицхи — «напиток». Традиционное блюдо кабардинцев, представляющее собой крутую кашицу из просяной крупы,— паста. Она употребляется вместо хлеба с жирной мясной пищей, очень часто упоминается в трудах многих путешествен­ ников. Уместно вспомнить, что историк I в. Плиний пи­ шет, что «просо любят в особенности жители Камнании (Кумании? — И. М.) н приготовляют из него белую ка­ шу; делается из него также очень вкусный хлеб». Балкарцы и кабардинцы в прошлом заготавливали впрок муку — къуут из поджаренных зерен ячменя, позднее кукурузы и пшеницы.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Эта мука готова к упо­ треблению с айраном, сливками, молоком и маслом. В определенной степени ее можно сравнить с заготов­ ленными впрок сухарями. Интересно, что тот же Пли­ ний говорит: «...сарматские племена так же по большей части питаются этой кашей (пастой.— И. М.) и даже сырой мукой, примешивая к ней кобылье молоко». Без­ условно, это под сырой мукой автор не разглядел къуут, а под «кобыльим молоком» имел в виду кумыс. Глубокую историческую традицию имеет широко практикуемое среди кабардинцев и балкарцев вяленное и сушенное на солнце мясо. Греческие и римские авто­ 10 0 ры, описывая быт кочевников, часто говорят, что те пи­ таются сырым мясом, которое долго возят у себя под седлом. Не может быть сомнений в том, что эти авторы не употребляли сушеное мясо, которое кочевники возили у седла вместе с айраном, сыром, маслом, мукой-къуу- том. При гаком снаряжении всаднику не было необхо­ димости даже слазить с коня для утоления голода и жажды. А это имело очень важное значение при дли­ тельных переходах и кочевках. Много интересных сообщений имеется у средневеко­ вых путешественников о мясном бульоне — ляпе и шор- па, которыми обязательно сопровождается мясо, пода­ ваемое к столу. Столь же часто упоминаются и различ­ ного рода колбасные изделия кабардинцев и балкарцев, употребляемые в свежем виде. Среди них надо отметить сохта — колбасное изделие из свежей печени, почек, а также колбасное блюдо из свежего внутреннего жира, завернутого в кусочек рубца. Последнее блюдо кабар­ динцы называют жарума, а балкарцы, как и многие народы Алтая, Средней Азии, именуют его жёрме, т. е. «завернутый». Особенно почетной долей при торжественных триз­ нах и жертвоприношениях считается голова животного и порция, содержащая лопатку туши. Вероятно, поэтому археологи так часто находят кости черепов и лопаток в святилищах и культовых местах. Такова в общих чертах краткая характеристика сред­ невековой пищи кабардинцев и балкарцев. Утварь. Домашняя утварь рассматриваемых народов изготовлялась из дерева, кости, шкур и пр. Для изго­ товления различных предметов быта из этих материалов использовались топоры, пилы, молотки, стамески, зуби­ ла и мн. др., фрагменты и следы работы которых архео­ логи обнаруживают при раскопках. Об этих орудиях труда и утвари имеются сведения в работах неоднократ­ но уже отмечавшихся путешественников. Широко использовались шкуры животных. Целиком содранная шкура овец шла на приготовление кожаных мешков — гыбыт, тулукъ, къапчыкъ и т. п. О таких меш­ ках писали Плано Карпини и Гильом Рубрук. Обработанные рога животных использовались, по словам Н. Витсена, в качестве стаканов. В археологи­ ческом материале часто встречаются фрагменты дере­ вянных чашек, ложек, столиков-треножек и т. п. Глава V I I О ДУХОВНОЙ К У Л Ь Т У Р Е КАБ А РД И Н Ц ЕВ И БА Л КА РЦ ЕВ X I I I — X V III веков Духовная культура народа представляет собой со­ вокупность всей системы его мировоззрения — идеоло­ гических представлений, уровень нравственных и право­ вых норм, норм поведения, системы воспитания и взаи­ моотношений людей, уровень развития искусства, фольклора, письменности, народного творчества, раз­ личных религиозных воззрений и верований и связан­ ных с ними обрядов и обычаев, ритуальных игр, тан­ цев, песен, восприятие окружающего мира и мн. др. Уровень хозяйства, экономики и материальной куль­ туры всегда определяет и влияет на духовную культуру, а все они вместе находятся в тесном взаимодействии. Известно, что уровень духовной культуры в решающей степени зависит от материальных основ культуры. По­ скольку духовная культура находится в таком тесном взаимодействии со многими сторонами жизни, то изу­ чение ее в большой степени помогает более глубокому осмыслению всей истории народа. К сожалению, духов­ ная культура кабардинского и балкарского народов эпохи XIII—XVII вв. до сих пор еще не изучена и не систематизирована. Имеющаяся литература в основном описывает религиозные воззрения, отдельные обычаи и обряды этих народов, что никак не может дать пол­ ного представления обо всей системе духовной культуры кабардинцев и балкарцев. Наивно было бы ожидать исчерпывающего освеще­ ния этой сложной проблемы и в предлагаемом кратком очерке. Наша задача более скромна — очертить круг элементов, составляющих духовный мир кабардинцев и балкарцев того времени, и остановить внимание на во­ просах, слабо освещенных в нашей литературе. 1 02 Основой идеологических представлений является от­ ражение действительности, и прежде всего определен­ ные общественных интересов. В способах и формах это­ го отражения проявляется уровень психологического, нравственного, этического, а может быть, и этнического развития народа. Среди этих форм и способов отраже­ ния действительности немалое место занимают астроло­ гические представления кабардинцев и балкарцев. Боль­ шой интерес заслуживает объяснение ими затмения солнца и луны: будто бы их пожирает некий дракон, вос­ пользовавшись оплошностью их хранителей. Поэтому кабардинцы и балкарцы старались различными шумами и стрельбой разбудить стражей и спасти светила. Не менее интересно объяснение названия Млечного Пути как «След отары», в чем нельзя не видеть отра­ жение их земного скотоводческого уклада хозяйства. В археологическом материале очень часты находки всевозможных подвесок в виде круга с перекрестием внутри. Этот вид амулетов, по общему признанию иссле­ дователей, является наиболее распространенным изобра­ жением культа солнца — подателя всех благ и живи­ тельного тепла. Именно изображение этого культа чер­ тили на земле балкарцы, становились в его центр и произносили клятву, о чем писал крупнейший ученый- социолог XIX в. М. М. Ковалевский. Безусловно, перед нами в этом этнографическом штрихе проявляется клят­ ва солнцем и небом, распространенная в народе. Культ солнца и луны у многих народов проявляется с глубокой древности. В Кабардино-Балкарии это на­ блюдается с эпохи бронзы и отражено в нартском эпосе кабардинцев и балкарцев. Так, премудрая Сатаней — мать нартов — является дочерью солнца и луны, а одна из героинь балкарского эпоса зачала от лучей солнца. По верованиям адыгов, луна помогала им во многих житейских делах; По словам А. Мотрэ, «луна, которую некоторые черкесы обожают и поклоняются, открыла им врагов, и они изрубили на куски такое большое число людей...». Источником знаний человека всегда является его тру­ довая деятельность и накопленный опыт. С трудовой деятельностью связано и зарождение искусства. Образцы искусства известны в археологических па­ мятниках в виде небольших скульптур из глины, брон­ зы, каменных стел. Определенное представление об этом 10 3 дают наскальные изображения, например, в верховьях р. Тызыл (приток Кенделена), где нарисованы сцены скотоводческого и охотничьего быта — всадники, жи­ вотные, а также ломаные линии, изображающие горный ландшафт. Над этими изображениями нанесен упомя­ нутый знак солнца в виде круга с перекрещивающимися лучами.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

Большой интерес представляют орнаментальные узо­ ры на войлочных коврах-киизах и арджанах (вид ци­ новки), в которых изобилуют растительные, геометри­ ческие узоры, изображения круторогих туров, оленей и пр. Значительное развитие получили такие практические отрасли знания, как народная медицина, фармакология, ветеринария, токсикология, залечивание переломов ко­ стей, различных ран, удаление больных зубов и т. п. Очень большой интерес вызывает кабардинский обряд чапщ, заключающийся в постоянном развле­ чении больного, чтобы отвлечь его от боли. У балкар­ цев существовали различные приправы и настои из трав, кореньев и плодов для лечебных целей. В этих же целях нередко использовались различные бусы — от болезней зубов, горла, глаз, желудка и т. д. При архео­ логических раскопках нередки случаи находок бус неиз­ вестного назначения, обнаруживаемые в одном-двух эк­ земплярах в различных местах погребений. Есть осно­ вания полагать, что мы в этих случаях имеем дело с подобного рода бусинами-оберегами, использованными при заболевании той части тела, где они обнаружива­ лись. В качестве оберегов использовались и различные амулеты-подвески из зубов и клыков диких животных. Умение плавить железо, обрабатывать серебряную руду, изготовлять порох и другие горнорудные навыки способствовали появлению элементарных знаний в обла­ сти химии. Многовековая скотоводческая культура этих народов не могла не отразиться в народном календаре. Многие месяцы года именуются у них определенными видами работ — сенокоса, стрижки, окота овец, отделения мо­ лодняка от маток, заготовки мяса впрок и т. п. В период разложения родового строя и становления военной демократии, с усилением грабительских и обо­ ронительных войн, возникают героические сказания. 104 В эпоху раннего железа у народов Северного Кавказа складывается героический нартский эпос. В своем раз­ витии он, конечно же, не мог стоять на месте, на одном уровне, а постоянно дополнялся и пополнялся новыми историческими событиями, именами, отображенными в эпическом преломлении различных сюжетов. Например, в нартских сказаниях балкарцев нашли отражение пря­ мые аналогии с мировоззрением скифов, древнетюрк­ ские легенды о происхождении тюркских народов, гун­ нская легенда о том, как они открыли для себя неизвест­ ные ранее земли за Азовским морем и др. На стадии перехода от доклассового общества к ран­ неклассовому, к которому мы склонны отнести и рас­ сматриваемый период истории кабардинского и балкар­ ского народов, начинается выделение профессионального умственного труда. Первыми такими профессионалами были сказители, певцы, постановщики театрализованных мифологических инсценировок и обрядовых мероприя­ тий. К этой категории, несомненно, относятся кабардин­ ские и балкарские сказители и певцы-джегуако, обличи­ тельных песен и сатиры которых побаивались даже князья, наделенные неограниченной властью. Большое место в духовной культуре народов занима­ ли обрядовые игры, связанные с различного рода хозяй­ ственными работами, воспитанием ловкости и мужест­ ва, прошением дождя, хорошего урожая, богатого при­ плода и т. п. Апогеем развития культуры общества является соз­ дание упорядоченной письменности. В этом отношении неоценимыми являются грамоты кабардинских князей XVI—XVIII вв., написанные на арабском и турецком языках. Столь же ценна каменная плита, найденная в 30-х гг. у аула Холам с балкарской надписью арабски­ ми буквами, датируемая 1715 г. Надпись гласит о раз­ деле и закреплении земли, установлении границ участ­ ков в присутствии третейских судей-свидетелей из со­ седней Дигории, Кабарды и Кумыкии (Дагестан). Этот документ свидетельствует о закреплении феодальной собственности на землю. В этом отношении его значе­ ние трудно переоценить. Огромным историческим достоянием культуры наро­ дов Кабардино-Балкарии является обычай гостеприим­ ства, зафиксированный еще в конце XIV в. летописцами Тимура при описании его походов на асов, обитавших 10 5 в окрестностях горы Эльбрус. В 1395 г., после пораже­ ния Тохтамыша, один из эмиров Джучиева улуса Утур- ку нашел убежище у правителя асов Пулада, владевше­ го неприступной крепостью. Тимур обратился с письмом к Пуладу с требованием выдать ему Утурку. Но асский предводитель дерзнул- ответить отказом самому Тимуру следующим образом: «У меня хорошо защищенная кре­ пость и средства для защиты приготовлены; Утурку на­ шел у меня убежище и пока у меня будет душа в теле я его не выдам и пока смогу буду защищать его». О гостеприимстве черкесов пишет Интериано: «Вооб­ ще у них в обычае гостеприимно и с величайшим радушием принимать всякого. Хозяина и гостя они на­ зывают — Конак». Составным элементом духовной культуры! народов являются различные предсказания, гадания и пр. Осо­ бо распространен среди балкарцев и кабардинцев обы­ чай гадать на бараньей лопатке о будущем своего ста­ да, о предстоящих военных столкновениях, о благопо­ лучии общины и т. п. В связи с этим уместно отметить недавнюю уникальную находку пастухов из Верхней Балкарии у перевала Шар-ыфчик. Речь идет о велико­ лепно выполненной литой бронзовой лопатке овцы, ко­ торая, вероятно, висела на шее у древнего гадателя- шамана. Эта лопатка найдена вместе с другими бронзо­ выми предметами знаменитой кобанской культуры и да­ тируется временем не позднее XIV—XII вв. до н. э. У балкарцев в прошлом бытовал интересный и, ве­ роятно, очень действенный метод наказания человека, уличенного в непристойном поступке — воровстве, пре­ любодеянии и т. п. Такого человека привязывали к «Камню позора» — Налат-таш. Эти камни представляли собой огромные валуны с просверленными отверстиями, в которые продевали веревку, и ею привязывали чело­ века. Стояли камни, как правило, на самом людном месте селения. Каждый прохожий выражал свое пре­ зрение привязанному к ним человеку-преступнику. Одним из элементов культуры взаимоотношения лю­ дей являются и социальные институты типа аталычест- ва, левирата и др. Составной частью духовной культуры балкарцев можно считать «собрание старейшин»— Тё- ре, во главе с верховным князем — Олием. На заседа­ нии Тёре решались все важнейшие вопросы войны и ми­ 10 6 ра, экономических и культурных связей с соседними народами. Большое место в культуре народов Кабарды и Бал­ карии занимали различные религиозные верования, и прежде всего языческие, зарожденные в глубокой древ­ ности. Неумение объяснить явления природы порождает поклонение предметам окружающей среды — камням, деревьям и пр. Смерть человека воспринималась как временное явление, и поэтому в могилу клали вместе с умершим все его оружие, орудия труда, пищу, воду, украшения и т. п. Это древнее представление у кабар­ динцев и балкарцев бытовало до принятия ислама — на­ чала XVIII в. В захоронениях, как отмечалось, обна­ руживаются сабли, стрелы, ножи, кинжалы, предметы быта — ножницы, иглы, наперстки, кресала, всевозмож­ ные украшения — перстни, кольца, серьги и мн. др. Все это говорит о глубокой вере в загробную жизнь в языческих представлениях. С культом предков свя­ заны погребальные обряды и периодические поминки, сопровождавшиеся обильными угощениями, жертвопри­ ношениями и т.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

д. Один интересный номинальный обычай балкарцев был отмечен в XIX в. Как и у многих тюркских народов он называется чек — т. е. «присядь». Суть его в том! что в ночь перед поминками изготовляется деревянное чучело, на него надевают одежду умершего, усаживают его у семейного очага, ставят перед ним угощение и просят у него помощи в своих житейских бедах. Поэто­ му обряд этот и называется чёк — поскольку чучело усаживалось у очага. Под таким же названием этот ооычаи зафиксирован еще в Орхоно-Енисейских тюрк­ ских надписях VIII в. Языческие верования кабардинцев и балкарцев пред­ ставлены большим пантеоном отмеченных выше бо- жесгв-покровителей различных хозяйственных работ. Беем этим божествам приносились жертвы, в честь их устраивались различные обряды, игры. В этой связи интерес представляет верховное божество тюркских на­ родов Тейри (Тенгри). Еще в I в. через гуннов это божество было известно китайцам как бог «Синего не- а» и отождествлялось с солнцем. По сообщениям древ­ них авторов, этому божеству посвящались огромные деревья-дубы. Так, в V—VII вв. в столице гуннов — Барачане (в Северном Дагестане,— Я. М.) был огром­ 107 ный дуб, о котором писали: «Среди множества божеств был Тенгри-хан, чудовищный, громадный герой, бог неба и света. Ему посвящались деревья (дубы), строили капища, приносили в жертву коней, кровь которых по­ ливали вокруг деревьев, а голову и кожу вешали на сучья». Древнетюркский и балкарский Тейри аналоги­ чен величайшему из греческих богов — Зевсу. Тому и другому посвящались огромные дубы и дубовые рощи, оба были богами неба, грома, молнии и дождя. Анало­ гии с греческими богами находят по своим функциям и многие адыгские божества, что достаточно отражено в литературе. Говоря о посвящении деревьев божеству Тейри, нель­ зя не вспомнить священные деревья балкарцев и кара­ чаевцев. Это прежде всего дикая груша Раубазы, в Верхней Балкарии и «Одинокая сосна» в Карачае, ко­ торым в прошлом приносили жертвы, просили у них благополучия и счастья. Следует отметить, что в чудо­ действенную силу дерева верили и предки балкарцев — древние болгары, о чем пишут средневековые авторы — Никифор й Феофан. Большое место в мировоззрении кабардинцев и бал­ карцев занимали обряды «Прошения дождя». С этой целью кабардинцы наряжали лопату, как куклу, и хо­ дили с ней по дворам с песней-просьбой дождя. Этот обряд известен под названием Ханца-гуаша, что озна­ чает «Княжна-лопата». У балкарцев с этой же целью купали лягушку, раскрывали старые могилы и обраща­ лись к своим предкам с просьбой послать дождь для хорошего урожая и пр. Следует отметить, что к купанью лягушки с этой же целью прибегали и чуваши, одни из потомков древних болгар. А у гуннов лягушки, особен­ но черепахи считались священными, их изображения очень часты на погребальных покрывалах-войлоках, в захоронениях гуннских князей. Нельзя не отметить различные обряды и игры по поводу первых весенних полевых работ, сопровождав­ шиеся обильными жертвоприношениями и пиршеством всей общины или селения. Исследователи XIX в. отме­ чали у балкарцев большой праздник, посвященный пер­ вому выходу в поле. Для этого дня всей общиной от­ кармливали специального быка и в день праздника по его поведению угадывали будущий урожай: если он мы­ чит, подняв голову, то урожай ожидается на верхних 10 8 полях, а если опустит голову, то на нижних... Затем его- резали и устраивали всеобщий пир, сопровождавшийся играми, танцами и песнями. Очень важно, что этот обряд почти буквально совпадает с таким же праздне­ ством крымских болгар, описанным этнографами. По­ добный обряд заставляет вспомнить эпизод с «огром­ ным ^быком в 64 оохвата» из балкарских нартских ска­ заний, вокруг которого ежегодно устраивали различные ритуальные игры, тризны и состязания. Археологический материал свидетельствует о значительной роли хри­ стианства в развитии духовной культуры кабардинского и балкарского народов. Эта религия проникала сюда двумя путями из Византии через Западное Предкав­ казье и из Грузии по перевалам Центрального Кав­ каза. В 1849 г. А. Фиркович, в 1867 г. братья Нарыш­ кины, а позднее и многие другие авторы описали на тер­ ритории Кабардино-Балкарии множество церквей, кам­ ней с изображениями крестов. Археологами обнаруже­ но около 14 церквей рассматриваемого времени на на­ шей территории. «Крытую железом церковь» видел еще в 1772 г. академик Гюльденштедт в Верхнем Чегеме. А в 1743 г. здесь же кизлярский дворянин Алексей Ту­ зов отмечает, что жители хранили в строжайшей тайне «священные книги», оказавшиеся обрывками Евангелия в- 8 1960 г- на Верхне-Чегемском и Нижне-Джулат- ском городищах XIII—XIV вв. были обнаружены на­ тельные христианские кресты, а недавно у сел. Лашкута найдены несколько каменных стел в виде крестов воз­ можно относящихся к X—XII вв. Христианство отразилось и в народном календаре — в названиях дней недели, месяцев, нашло отражение в работах не раз упоминавшихся путешественников. Но все путешественники в один голос говорят, что у этих народов христианство было очень сильно переплетено с языческими верованиями. По словам Ш. Ногмова, кабардинские фамилии — Шогеновы, Шогенцуковы — происходят от названий христианских священников-шугуенов. Гильом Рубрук писал, что «черкесы, аланы, асы исповедуют христиан­ ство», а Асколи уточнял, что у кабардинцев «есть Шу- гуены, умеющие немного читать по-гречески. Они соблю­ дают и христианские обычаи — по вторникам, средам и пятницам не едят мясо, соблюдают посты перед празд- 10 9 никами святых апостолов и перед рождеством Христо­ вым». К концу XVII—началу XVIII в. можно говорить о проникновении ислама. Как и у многих народов Север­ ного Кавказа, первыми его приняли социальные верхи. Среди археологического материала об этом может сви­ детельствовать исчезновение к этому времени курганного обряда погребения у кабардинцев и появление мусуль­ манских архитектурных форм в виде многогранных усы­ пальниц у балкарцев. О раннем проникновении ислама в города Золотой Орды может свидетельствовать и рас­ копанная нами на Нижнем Джулате крупнейшая на всем Северном Кавказе мусульманская мечеть XIV в., совер­ шенно повторяющая по своим архитектурным деталям мечеть в столице Золотой Орды в г. Сарае Берке на Волге. Распространение ислама существенно повлияло на мировоззрение народов Кабарды и Балкарии последую­ щих веков. ЗА К Л Ю Ч Е Н И Е Предложенный краткий очерк истории и культуры народов Кабарды и Балкарии XIII—XVIII вв. позволяет сделать следующие выводы: 1 . События XIII—XIV вв., связанные с нашествием- монголо-татарских полчищ и армий Тимура, нанесли огромный урон экономике и культуре народов Север­ ного Кавказа. Вскоре после этих событий они оказались на острие противоречий между Турцией, Персией и Рос­ сией. 2. В создавшихся условиях добровольное вхождение Кабарды в состав России сыграло огромную положи­ тельную роль в дальнейшей исторической судьбе наро­ дов региона.

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

3. В XIII—XVIII вв. происходит процесс становления и развития традиционной культуры народов Кабардино- Балкарии. Происходит возрастающее взаимное знаком­ ство с культурой и экономикой народов края между собой. Идет процесс сближения и формирования кровно­ родственных и добрососедских отношений кабардинского и балкарского народов. 4. Сформировавшиеся в те века культурно-экономи­ ческие достижения, материальная и духовная культура послужили фундаментом позднейшей культуры и эконо­ мики XVIII—XIX вв. 5. В рассматриваемые века у народов Кабардино- Балкарии были довольно развиты различные ремесла, промыслы. Шел процесс зарождения письменности, ис­ кусства. Получают дальнейшее развитие идеологические воззрения, фольклор и пр. 6. Все отмеченные факторы сопровождались даль­ нейшим развитием земледелия, скотоводства, торговли и углублением социальных процессов — выделением княжеских семей, имущественным и социальным рас­ слоением общества. ОГЛАВЛЕНИЕ Введение 3 Глава I. О древнейшей истории и происхождении балкарцев 5 § 1. Историко-этнографическая справка ........................... § 2. Состояние изученности проблемы происхождения бал­ карского народа 10 § 3’ Происхождение балкарского народа ................................. 20 / § 4. Традиционная культура, идеологические воззрения и фольклор об этногенезе балкарцев .......................................23 § 5. Кавказский компонент в этногенезе балкарцев . . . 41 Глава II. Об этнической истории кабардинского народа . . 48 Глава III. Некоторые вопросы расселения балкарцев и кабар­ динцев на нынешней т е р р и т о р и и ...................................... 51 Глава IV. Краткий обзор исторических событий X III— - XVI1 1 вв. 58 Глава V. К раткая характеристика социально-экономического развития народов Кабардино-Балкарии в X III— XVIII вв. 65 Глава VI. Очерк материальной культуры кабардинцев и бал­ карцев X III—XVIII вв. 87 Поселения и жилища 88 Архитектурное наследие 89 Одежда 92 Пища 98 Утварь 101 Глава VII. О духовной культуре кабардинцев и балкарцев X III—XVIII вв. 102 Заключение 1 1 1 Учебно-методическое издание Мизиев Исмаил Муссаевич НАРО ДЫ КАБА РДЫ И БА Л КА РИ И В X III—XVIII вв. Редактор Л. П. Голикова. Художник И. Г. Абрамов. Худо­ жественный редактор /О. М. Алиев. Технический редактор Н. М. Мокаева. Корректор JI. Т. Юркова. Л К Б № 1 от 30.09.91. Сдано в набор 18.01.95. Подписано к печати 18.05.95. Формат 84X108V32- Бумага офсетная № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая. Уел. п. л. 5,88. Уч.-изд. л. 5,91. Тираж 1000 экз. Заказ № 216. Издательство «Эльбрус». Нальчик, ул. Адмирала Головко, 6. Полиграфкомбинат им. Р е­ волюции 1905 года Мининформпечати К БР. Нальчик, проспект Ленина, 33

ru

4612e6a65a8256f55557740ba79934f5.pdf

£ Л .5 2 .-| ( = £?>г.<3?,у-1.| Д ч ? > £ КАРАЧАЙ И БАЛКАРИЯ страницы прошлого Ш Ж Ш Ж Издательство М. и В. Котл яровых fo* c ; устраницы прошлого А. Дьячков-Тарасов ЗАМЕТКИ О КАРАЧАЕ И КАРАЧАЕВЦАХ М. АЛЕЙНИКОВ КАРАЧАЕВСКИЕ СКАЗАНИЯ Издательство М. и В. Котляровых (о Ъ .5 й f [z b b X ‘Q b j - 4 + -ЧЧЗ>> ББК^ЭЗЧ-2Р-6КБ} Д «£« Авторы проекта Мария и Виктор Котляровы Д11 Дьячков-Тарасов А. Заметки о Карачае и карачаевцах / Алейников М. Карачаевские сказания. - Нальчик: Издатель­ ство М. и В. Котляровых, 2009. - 60 с. (Карачай и Балкария: страницы прошлого). ISBN 978-5-93680-303-1 В сборник вошли не переиздававшиеся с 1898 года «Заметки о Кара­ чае и карачаевцах» Александра Николаевича Дьячкова-Тарасова - из­ вестного этнографа, в советское время одного из учредителей Северо- Кавказского краевого горского научно-исследовательского института в Ростове. Более подробно об ученом и его работах, а среди них ис­ следования «Абадзехи» (1902), «Абхазия и Сухум в XIX столетии» (1909), «Социальные формации в Карачае и их современная экономическая мощность» (1928-1929) и целый ряд других, рассказано в предисловии к седьмому выпуску нашей серии. Своего рода логическим продолжением заметок А. Н. Дьячкова- Тарасова видится опубликованная несколько ранее (1883) работа Мои­ сея Алейникова «Карачаевские сказания». М. Алейников - в 70-х годах XIX века учитель сельского училища Уч- куланского, Карачаевского округа, позднее, в 90-х годах, заведующий Мансуровским сельским училищем - автор ряда записей карачаевско­ го фольклора. Среди его публикаций - «Карачаевские легенды и по­ верья о древней башне и неприкосновенной сосне» (1879), «Обряды и обычаи карачаевцев при свадьбе и похоронах» (1880) и др. Издательство М. и В. Котляровых, 2009 2 А. Аьячков-Тарасов ЗАМЕТКИ О КАРАЧАЕ И КАРАЧАЕВЦАХ Летом 1890 года случилось мне побывать в области верхнего те­ чения Кубани, причем удалось даже подняться по одному из скло­ нов Эльбруса до границы вечных снегов, из-под которых струится едва заметный ручей, обращающийся затем в многоводную Кубань. Вся эта местность известна под именем Большого Карачая. Позна- комивишсь с населением последнего, являющим собой отдельное этнографическое целое, я попытался проникнуть в туманное про­ шлое этого народа, едва известного в этнографической литерату­ ре; мне удалось, в течение кратковременного своего пребывания в Карачае, занести в записную книжку предлагаемые ниже заметки, касающиеся страны, быта, прошлого и поэтических сказаний кара­ чаевцев; впоследствиии эти заметки были дополнены несколькими статистическими и историческими данными. I Характер страны: орография, гидрография, естественные бо­ гатства, пути сообщения. - Народонаселение: число, главные занятия жителей, условия хозяйства; причины ухудшения раз­ водимых пород. - Малоземелье: исторические причины этого явления. Территория, занимаемая народом карачаевцев, лежит в бассей­ не верхнего течения Кубани, на северо-запад от подножия Эльбру­ са, по северному склону Главного хребта. Это типичная горная стра­ на, расчлененная тремя узловатыми массивными кряжами, упира­ ющимися в Главную цепь почти под прямым углом. Средний хребет делит Карачай на две - местами суживающиеся, местами расширя­ 3 ющиеся - долины со множеством ущелий, покрытых лесом; здесь встречается береза, граб, бук, дуб, клен, ясень, ближе к Главному хребту преобладает сосна (долина Хурзука, Уллукама) и ель (верхо­ вья Теберды). По восточной долине бежит по гранитному и фельзит- порфировому руслу, усеянному огромными скатившимися с гор камнями, несется каскадами Кубань, образующаяся в ауле Учкулан из слияния рек Учкулан (западной) и Уллукам (восточной), вытекаю­ щей непосредственно из-под снегов Эльбруса; с левой стороны она принимает Дуут1 , с правой - пенистый Худее и ручьи Джалан-кол, Амап-кол, Индыш, по живописному ущелью которого можно легко добраться до Кисловодска (от Индышского рудообогатительного за­ вода общества «Эльбрус» всего 60 верст). Выбегая на более широкую долину близ Хумаринского укрепления (Ак-кала - по-карачаевски) и приняв быструю и многоводную Теберду, Кубань образует большую реку, весьма удобную для сплава леса из богатой Тебердинской до­ лины, местами поразительно напоминающей прекрасное Боржом- ское ущелье; Кубанская же долина, напротив, отличается мрачным, величественным видом, особенно у подножия «царя гор». Мест­ ность близ аулов Карт-Джурт, Учкулан и Хурзук бедна растительно­ стью, когда-то, по преданию, густо покрывавшей эти каменистые, с обширными серыми осыпями склоны. Однако эти скалы скрывают несметные богатства, заключающиеся в серебросвинцовой руде2 (окрестности рек Худесс и Дуут), каменном угле (особенно вблизи кабардинского аула Хумары), меди, цинке, железняке, медной сини, зелени, огнеупорной глине, графите (мощность пласта равняется 1 саж.). Этот рудный участок находится в 146 верстах от станции Не- винномысская; сюда-то и направляется руда по довольно хорошо разработанной дороге чрез Хумару и станицу Батал паши некую; далее руда направляется в Новороссийск, а оттуда во Францию. В настоящее время общество «Эльбрус», желая соединить Кубано- Худесский рудный участок с ближайшей станцией железной доро­ ги, разрабатывает дорогу на Кисловодск по Индышскому ущелью. Вообще, карачаевские пути сообщения довольно удобны даже для почтовой тележки; путешествия же в сторону от главных дорог, по окрестным ущельям, возможны только с помощью верховых лоша­ дей. ' На картах неправильно - Доут и Даут - Эксплуатация этой руды производится на Худесских рудниках, на пла­ вильном, электролитическом и рудообогатительном заводах общества «Эльб­ рус». 4 В этой альпийской стране живет в девяти аулах народ могометан- ского вероисповедания, говорящий татарским наречием, числом душ обоего пола не превышающий двадцати тысяч1 . Главные занятия жителей - овцеводство, скотоводство и коневодство: в Карт-Джурте, например, 3494 вола, 16 215 коров, 34 338 овец, 3397 лошадей; в Уч- кулане - 2340 волов, 11 995 коров, 53 816 овец, 6418 лошадей2 . Руно карачаевских овец в почете у всех горцев. Среднего роста, на ко­ ротких ножках, длиннотелые, длиннее даже волошской породы, ка­ рачаевские овцы отличаются белым длинным глянцевитым руном, считающимся нежнее лейчестерского; у баранов висит из-за щек, почти до самых колен, густая шерсть, что придает им очень краси­ вый вид. Матка редко приносить двойни. На третьем году валухи нагуливают на хвостах от 19 до 23 фунтов чистого сала, а спина их, и снаружи и внутри, почти до почек, покрываетея толстым слоем жира. Овцы довольно хорошо переносят зиму; они приспособились и к климату, очень суровому, и к этим крутым каменистым и скло­ нам, где каждое удобное местечко отведено под посевы ячменя; по­ следнего хватает только на 2У2 месяца3 , так ч т о карачаевцам прихо­ дится покупать хлеб на плоскости, в станицах. Кроме того, большой недостаток ощущается и в сене: жители ревниво оберегают каждое удобное для сенокоса местечко и тщательно огораживают его низ­ ким забором из камней, в изобилии усеивающих долины.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Мне при­ ходилось видеть, как косят иногда карачаевцы сено: они становятся на колени и двигаются так по усеянному мелкими камнями полю, стараясь как можно пониже срезать траву. В конце зимы, особенно 1 Аул Хурзук, на правом берегу Уллукама: 1893 души мужского пола, 1875 - женского (по сведениям 1885 года); 8 мечетей, 4 лавки, 17 мельниц; 2) Учкулан, на реке того же имени: 2703 мужч., 2653 женщ.; 5 мечетей, 1 школа, обывательская станция, суд, 4 лавки, 14 мельниц; 3) Дуут, по обоим берегам реки Дуут: 332 мужч., 328 женщ., 1 мечеть; 4) Джазлык, на левом берегу Дуут: 615 мужч., 601 женщ.; 1 мечеть; 5) Мара, по реке Мар: 590 мужч., 580 женщ.; 1 мечеть; 6) Карт-Джурт (Эль-тюбе) на правом берегу Кубани: 2271 мужч., 2208 женщ. (по сведениям 1895 года, 2376 мужч., 2457 женщ.); 7 мечетей, 14 лавок, школа, 16 мельниц; 7) Таш-купыр (Каменномостский): 279 мужч., 235 женщ., 1 мечеть; 8) Теберды: 236 мужч., 204 женщ.; 1 мечеть, 1 школа, 1 лавка; 9) Сенты: 205 мужч., 280 женщ., 1 мечеть. На плоскости на реке Джегута лежит аул Джегутинский (сведений о числе жителей последнего в «Сборнике сведений о Кавказе», изд. Кавк. стат. ком., не имеется). 2 По данным статистики 1895 года. 3 Неисчислимое количество сусликов, и особенно близ Хурзука, уменьшает и это количество хлеба. 5 затянувшейся, путешественник может видеть грустную картину, как истощавший скот копытами пробивает слежавшийся по склонам снег и добывает прошлогоднюю траву; овцы же не в силах делать то же и гибнут поэтому сотнями. Рогатый скот карачаевцев не отли­ чается величиной: порода приспособляется к условиям местности; особи, не удовлетворяющие этим условиям, исчезают. Это явление особенно хорошо заметно на маленькой, черной, круторогой даге­ станской корове. Некогда знаменитые карачаевские лошади в настоящее вре­ мя утрачивают свои высокие качества - выносливость, быстроту и осторожность. Хозяева заботятся о количестве голов в табуне, а не об улучшении породы посредством скрещивания с лучшими экзем­ плярами некарачаевской породы. Обычай считать богатство по чис­ лу голов скота, а затем традиционное конокрадство и скотокрадство оправдывают несколько карачаевца в таком ведении своего хозяй­ ства. Кое-как вырастив лошадь, он спешит ее продать; однако цена на этих лошадей стоит невысокая: на конских ярмарках Кубанской и Терской областей лучшая идет редко за 150 рублей. На мой вопрос, обращенный к десятку стариков, почему они не скрещивают свой скот с заводскими экземплярами, я получил сле­ дующий ответ: «Пробовали заводить - не выживают. Вот если бы нам дали земли на плоскости, тогда можно было бы и овец завести породистых и лошадей; а теперь нам приходится арендовать землю на плоскости у осетин, у казаков; у нас есть некоторые, что аренду­ ют землю и в Терской области, в Майкопском, Лабинском отделах. Дали нам земли близ Джегуты1 , а мало - недостает. Говорят: «У ка­ рачаевцев много скота». Это правда. А расходов сколько! Каждая овца в год стоит нам 25-30 коп. А градобитье на заарендованном под сенокос участке вы не считаете? А суровую зиму? А оспу на овец? А неимение денег вовремя уплатить арендную плату, когда приходится идти к осетинам и брать у них под ужасные проценты деньги? Случалось, некоторые из нас платили осетинам (в осетин­ ском Георгиевском поселке, близ Хумаринского укрепления) по 120 процентов? А неурожаи ячменя? У нас насчет наших неурожа­ ев и поговорка есть: «Горсть пшена, помещающаяся в дуле ружья, стоит во время неурожая самого ружья». У нас на семью из 6 чело­ век, как у меня, - прибавил один седобородый карачаевец, - идет в 1 В 70-х годах карачаевцам был пожалован дополнитеиьный надел на реке Джегута. Аулы отдают свою долю из этого надела односельцам. Так, например, делает аул Учкулан; выручаемая сумма денег достигает 4 тысяч рублей. б год хлеба 100 пудов. Даже богатые из нас часто едва концы с концами сводят. Земли мало - это главная причина... Тесно очень... Ведь Боташ’ пришел - было всего 60 воинов; им было хорошо жить в Эль-тюбе 2 , а теперь нас много - тесно стало, да и дворяне много взяли земли: Боташевы имеют 300 десятин, а Хубиевы даже 4003 . Переселяться же безземельным, как мы вот, совсем - страшно: как мы будем там жить?! Здесь мы дышим родным горным воздухом, пьем кубанскую воду; здесь родились и умерли наши предки. Как же оставить моги­ лы их? Грех! Да, кроме того, у нас бывали примеры, что разлученные с родиной умирали... Вот если бы счастье нас посетило и нас пере­ селили бы на реку Баксан, где раньше жили карачаевцы, - там было бы хорошо нам, а оставшимся здесь было бы свободнее». Существование безземельных карачаевцев - несомненный факт; мало того, безземельные семьи, по крайней мере, вчетверо превы­ шают землевладельческие. Это печальное явление имеет следующую историю. Издревле у карачаевцев существовало несколько знатных фамилий, выводив­ ших себя из поколения родоначальника карачаевцев, Карчи, имен­ но от сыновей его и его друга Карачая, выходца из Турции, - Джан- тухана, Ахтугана, Мусы, Карабаша и Будуяна, Науруса, Адурхая; к ним присоединился род Хубиевых из «малкарцев» (так карачаевцы, наряду с другими, зовут балкарцев) и еще несколько родов, вероят­ но, из племени алты-кесек-абаза4 ). После открытия Боташом Кубанской долины и переселения в Эль-тюбе (Карт-Джурт) с реки Баксан, немногочисленные карачаев­ цы захватили себе всю землю; младшие же роды и пленные, беглые стали жить на земле старших. С увеличением населения Карт-Джурт принужден был избыток выслать в колонии - образовались Хурзук (первоначально хутор Боташа) и Учкулан. Но роды продолжали воз­ растать, и родовая земля дробилась на меньшие и меньшие участ­ ки 5 , большая часть которых превратилась, наконец, в дворовые места; при этом многие члены рода (например, в Карт-Джурте око­ 1 Один из первых поселенцев Карачая. 2 Ныне Карт-Джурт. 3 Цифры значительно уменьшены. '’«Шестиродные» абазинцы, как их называли русские,- племя, род-ственное приморским абхазцам. 5 Общественной земли не найдется ни одной пяди во всем Карачае; там о зна­ чении юртовой земли имеются самые смутные представления; отсюда совершен­ но понятна та неурядица (уже отмеченная администрацией края) в отношении рег улирования доходов с пожалованной Карачаю земли по реке Джегута. 7 ло 40 семей, а в Учкулане около 50) не имеют собственных жилищ, ибо не на чем их строить; в Учкулане, кроме того, около 100 дымов не имеют «сабанов» - клочков земли в несколько десятков саженей в черте аула или его ближайших окрестностях.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Эти клочки земли служат предметом гордости карачаевца: и предки его затратили много трудов на то, чтобы убрать с поверхности сабана камень, освободить от него и верхний слой земли, и сам он ежегодно унаваживает его, издалека проводит канавки для его орошения; неудивительно поэтому, что десятина сабана продается (что слу­ чается очень редко) за 1000 рублей. Наряду с таким безземе­ льем существуют обширные родовые поместья: Крымшамхаловы (15 дворов) владеют 3 тысячами десятин, Боташевы (30 дворов) - 1500 десятинами, Хубиевы (60 дворов) - 1800 десятинами. Это в одном только Карт-Джурте; представители этих фамилий найдутся еще и в Хурзуке и в Учкулане. Таким образом, понятно нарожде­ ние в Карачае земельного пролетариата. Это зло усилилось еще тем обстоятельством, что после эмансипации 1861 года бывшие рабовладельцы, не забывая брать выкупные деньги, не наделяли землей освобожденных. Администраторы края, особенно генерал Петрусевич, желая помочь безземельным, способствовали пере­ селению последних. Таким образом образовались аулы Дуут и Джазлык - по реке Дуута - и аул Мара (Маринский). Тогда же ка­ рачаевцам был дарован вышеупомянутый надел в 45 тысяч деся­ тин по реке Джегута, где и образовался небольшой Джегутинский аул. Все эти переселения совершились не без сопротивления со стороны привилегированных фамилий. Даже недавняя попытка безземельных карачаевцев основать на реке Джегута новый аул в урочище Кошеях-кала встретила сильный отпор со стороны Боль­ шого Карачая ’, и не увенчалась успехом. Отсюда понятна разница между населением Большого и Малого Карачая: в первом, то есть Карт-Джурте, Хурзуке и Учкулане живут богачи-дворяне, во вто­ ром - бедняки-плебеи. 1 Этим именем называется Кубанская долина, в области которой нахо-'дятся три главных аула - Карт-Джурт, Хурзук и Учкулан. II li/шнние скотоводства на быт и характер карачаевцев. - Проказа. - Жилища. - Арабская школа. - Нравы. Скотоводство обусловило и распределение времени карачаев­ ца, ограничило его потребности, препятствовало развитию реме­ сел, но вместе с тем приблизило его к природе, сделало наивно­ добродушным, восприимчивым к принятию всего нового, способ­ ным в руках опытного цивилизатора ко всякого рода реформам. С середины мая население Карачая переселяется на альпийские высоты, на «коши» - летние стоянки; в аулах остаются сторожа- старики, по одному на квартал. В Джазлыке, например, даже писарь временно переводит свою канцелярию на кош, ибо в ауле ему по­ ложительно нечего делать. С начала сентября начинается обратное движение: карачаевец спускается в долины и на короткое время становится гостем в родном ауле; стада гонятся далее на зимовку либо в юрты Кардоникской, Зеленчукской, Преградной, Спокойной станиц, либо в Майкопский и Лабинский отделы и даже в Терскую область. Кочевая жизнь делает карачаевца крайне невзыскательным в пище, одежде, неряшливым, невнимательным и к требованиям религии. Он по преимуществу плотояден: летом ест свежее мясо, вареное и жареное (часто без хлеба и соли), зимою - вяленое; его приготовляют исключительно женщины. Путешественник с изумле­ нием смотрит, с каким сладострастием и умением каннибала кара­ чаевцы потрошат, варят, а затем пожирают барана, не заботясь ни о хлебе ни о соли. Если свежему человеку случится войти в толпу ка­ рачаевцев, его неприятно поразит смесь разнообразных запахов, над которыми доминирует, впрочем, запах старого бараньего сала; даже местные аристократы не свободны от этого поистине нацио­ нального запаха. Особенность карачаевских аулов - проточная вода; горцы боль­ шие искусники в деле отвода от реки множества канав. Однако оби­ лие воды не мешает им быть удивительно нечистоплотными, так что даже осетины в Георгиевском поселке, тоже не отличающиеся чистотой тела, и те издеваются над ними, уверяя, что карачаевцы никогда не моются, только женщины омываются три раза в жизни: после рождения, перед свадьбой и после смерти. Нет поэтому ни­ чего удивительного, что холера 1892 года произвела значительные опустошения среди карачаевцев; дело ее еще облегчалось тем об­ 9 стоятельством, что покойники обмывались в ручьях, бегущих почти перед каждой саклей (по адату, тело мертвого должно обмываться в текучей воде), и все жившие вниз по ручью пользовались отрав­ ленной водой. Накожные болезни, особенно чесотка, свирепствуют здесь; врачебная помощь в лице фельдшера, развозящего мазь против чесотки, недейственна. Гораздо серьезнее опасность является со стороны проказы, занесенной в Карачай, по преданию, крымским татарином Гассаном. Карачаевцы называют эту болезнь аман-ауру (дурная болезнь) и курт-ауру (червивая болезнь). Вместе с этим они обнаруживают большую неосторожность в сношениях с боль­ ными: прокаженные нигде не изолированы, живут и умирают в ауле в кругу своих семей. «Тихая болезнь, - говорил мне старшина Байрамуков, - если за­ разиться, только через 5-6 лет может показаться проказа; мы дума­ ем также, что это наследственная болезнь: например, теперь у нас в Хурзуке в роду Чомаевых шесть прокаженных. Мы боимся их и хотим запретить прокаженным посещение мечети: там тесно очень, а они сами протягивают нам руку, неловко не взять ее. Случает­ ся, долго живут прокаженные: у нас есть муж и жена, оба старики, 40 лет живут вместе; он 18 лет болен проказой, а она здорова. А то вот еще пример: была у нас красавица, лучше всех карачаевских женщин, - старшина вздохнул, - вышла она замуж, родила двух сы­ новей; вдруг у нее выпали брови, лоб опух, нос раздулся, руки стали сохнуть; теперь на нее смотреть нельзя. Отец у нее был здоров, а дед умер прокаженным; дети же ее, уже взрослые, пока совершен­ но здоровы». Мне удалось видеть двух прокаженных; из них один был маль­ чик; он являл собой типичный вид проказы: отсутствие бровей, распухший лоб, изрытое лицо, действительно напоминавшее нечто львиное, по выражению одного юрьевского профессора; пальцы на руках были искривлены, некоторые отпали, сухая нога блесте­ ла, словно желтая полированная кость. Проказа распространена по всему Карачаю, и нет ни одного из десяти аулов, где не было бы прокаженных. Так, по собранным мной сведениям, в Таш-купыре 2 прокаженных, в Карт-Джурте - 7, в Хурзуке - 12, в Учкулане - 1. Самый младший из них 16 лет, а самый старший - 63; последний одержим болезнью около 20 лет и живет в семействе племянников. По слухам, существует проект устроить на общекарачаевский ка­ питал лепрозорий близ Маринского аула. Общее число больных не 10 превышает 30 человек, так что устройство общежития не составит больших расходов; время же изолировать больных давно настало, ибо и здоровые и сами больные тяготятся обществом друг друга. «Если бы нас отдельно устроили! - сказал мне Узденев Чепелю, прокаженный, 32 лет, заболевший 10 лет тому назад. - Стыдно, как нас все обходят, никто не принимает в дом; очень мне стыдно; дают милостыню, тем и живу; лучше бы нам отдельно жить: мы не сты­ дились бы друг друга; нас, может быть, лечили бы, а теперь доктор смотрел, а не лечит».

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Частое отсутствие из дому не заставляет карачаевца совершен­ ствовать свою убогую саклю. Путешественник еще в Таш-купыре поражается непривлекательной внешностью карачаевских жилищ, если только эти длинные сараи с фашинами на крышах, вместо труб, можно назвать жилищами. Особенно типичны эти сакли-сараи в Карт-Джурте, самом древнем карачаевском ауле; все они построены срубами из бревен до 12 вершков в диаметре; крыши двускатные, с легким наклоном, покрыты толстым слоем земли, дающим обиль­ ную растительность. Поэтому, если смотреть с соседней вершины, аул имеет вид зеленого луга, пересеченного черными и серыми по­ лосами-дворами и переулками; улиц нет, ибо дома строились не по определенному плану, но сообразно с условиями рельефа местно­ сти; при этом недостаток земли заставлял тесниться до последних пределов. Всякий карачаевский дом делится на женскую и мужскую половину; чтобы проникнуть в последнюю, путешественник дол­ жен согнуться насколько возможно, и тогда только он перешагнет полуаршинный порог узкой, овальной двери и очутится в кунац­ кой: закопченный потолок подперт столбами; прохладно и темно, ибо свет проникает через широкий раструб очага, спускающийся довольно низко; оттуда торчит крюк на железной цепи, на котором висит черный котел; вверху, у потолка, пробиты узкие щели, засло­ няемые зимой дощечками. Широкие нары-диваны, идущие вдоль стен, покрыты коврами. Я вошел в один из таких домов близ мечети - это оказалась арабская школа: в маленькой комнате, увешанной коврами и белой воловьей шкурой, на которой учитель, быстрогла­ зый брюнет, творит намаз, толпилось десятка два детей и подрост­ ков. Я взял у одного из них книжку: это был рукописный арабский букварь, с маленькими фразами для упражнений (аптьек). «После этой книги мы читаем Коран, - объяснил мне учитель, - потом идет теджют - церковные стихи, далее катехизис и, наконец, терсиф - толкование на Коран». 1 1 Дети занимаются с 8 до 12 часов утра. «А хорошо они учатся? Не шалят?» - спросил я. Учитель, вместо ответа, с улыбкой показал на короткую толстую палочку, бывшую в его руках и уже залакировавшуюся от употре­ бления. Я просил его продолжать урок. Ученики упражнялись в хоровом чтении церковных стихов. Мне хотелось удостовериться, сознательно ли они читают: я просил перевести одно-другое слово; в большинстве случаев ученики не понимали значения слова: араб­ ские стихи, очевидно, заучивались наизусть механически. Карачаевцы - большие любители ничегонеделания: по целым часам они простаивают на углах, передавая новости, останавливая прохожих и втягивая их в разговор; если же карачаевец в дороге встретит чиновника в сопровождении конвойного, он немедленно присоединяется к ним и не отстанет, хотя бы ему пришлось вернуть­ ся на место отправления, пока не узнает - кто, куда, зачем едет. Все это передается каждому встречному земляку. Неудивительно поэ­ тому, что малейшая новость быстро облетает весь Карачай. В этом отношении карачаевцы весьма похожи на цезаревских галлов. По адату, карачаевцы не могут заниматься торговлей; это обсто­ ятельство также увеличивает их досуг. Все лавки в аулах принадле­ жат горским евреям из Джегутинского поселка (переселенцам из Шемахи); торговля меновая - на домашних птиц, яйца, масло, сыр, шерсть, овец; лошадь редко идет в обмен на товар: стыдно; мужчи­ ны стыдятся даже заходить в лавки: это дело женщин. Последние заняты гораздо больше, нежели мужчины: они пря­ дут шерсть, делают бурки, шьют черкески, или папахи, вышивают; но ковров делать не умеют: их привозят из Имеретии. Положение жен­ щины, вообще, довольно свободное, самостоятельное; это, конечно, обусловливается характером народа, его историей, мирным его тру­ дом. Карачаевцы, вообще, не отличаются бойкостью, смелостью. «Мы до того робки, - говорил мне один карачаевский дворя­ нин, - что не в силах согнать осетина, если он поселится на на­ шей земле. Например, нам около Хумаринского укрепления еще генералом Петрусевичем отведено пятьдесят десятин, но ими за­ владели осетины, живущие в Георгиевском поселке, и мы никак не можем их выжить оттуда: боимся. Мы боимся даже мстить осетинам за убийство наших... А их много-много тайно убито»... Любопытно, в свою очередь, отношение к ним осетин. «Глупее народа и вороватее карачаевцев нет на Кавказе, - гово­ рили мне осетины в Георгиевском поселке. - Кабардинцы - хоро­ ший народ, храбрый, а карачаевцы - трусливые воры». 12 Вообще, карачаевцы не в почете у горских племен. Мягкость их характера, воспоминания о многочисленных лишениях, пере­ несенных во время продолжительных странствований, сознание своей малочисленности, изолированное положение среди чуждых по языку горцев - все это способствовало тому, что Карачай оказал самое слабое сопротивление русским. Ill Происхождение имени «Карачай». - История карачаевцев: их скитания; поселение на Кубани; начало сношений с русскими. - Батал-паша. -Генерал Эммануель и покорение Карачая; договор с русскими; речь Крымшамхалова. - Ученая экспедиция в Карачай в 1829 году. Происхождение народа карачаевцев, даже происхождение имени «Карачай» не вполне ясно и для самих карачаевцев: в Карт- Джурте, напр., мне рассказывали1 , что слово «карачай» (собств. по- татарски: черная вода, река) - то же, что и карашай - черный чай; что таким-де именем называют траву, растущую на черноморском склоне хребта; что настой-де этой травы некогда употреблялся ка­ рачаевцами в качестве чая, поэтому-де окрестные народы, упо­ треблявшие кизил-шай (красный, обыкновенный чай), и прозвали их карачаевцами. В Хурзуке2 же старики3 решительно отвергли вы­ шеупомянутое объяснение имени «Карачай» и производили его от своего родоначальника - Карачая, который иногда смешивается с другим родоначальником - Карчой. Собранные мной рассказы карачаевских стариков рисуют пока следующую картину исторического прошлого этого наро­ да. У одного крымского хана было две жены; одна была ханского рода, другая - простолюдинка; у первой было четыре сына, у вто­ рой - три: Будуян, Науруз и Адурхай. В семье произошли раздоры: дети простолюдинки попытались овладеть престолом. Это им не удалось, и они вынуждены были бежать; к ним присоединились 60 семейств и один родственник, богатырь Карча. Поселились они на Кавказе, в местности, называемой Инал-куба (по словам одних, в Майкопском отделе, по отзыву других - близ Сухума). Здесь к ним присоединился выходец из Турции, сын военачальника, бежавший 1 Будуян Джанкозов, 63 года. 2 Аул в 19 верстах от Эльбруса. 3 Муса Алиев, 88 лет; Мазан Байрамуков, 90 лет; Хассан Алиев, 77 лет. 13 из турецкого города Эски-шахар (Стар-город); звали его Карачай; у него было три сына. Кроме того, к ним пристал род Хубиевых из племени «малкарцев» (не балкарцев), живших-де тоже близ Сухума. Позднее к ним присоединились: род Узденевых из племени кизил- беков; Крым-шамхал, выходец из Крыма, родоначальник богатого и влиятельного ныне рода Крымшамхаловых; впоследствии - не­ сколько семейств из кумыкских узденей.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Карачай предлагал Карче переселиться в Турцию, но последний не согласился, ибо желал отомстить родине за изгнание. Однако, на Инал-кубе они не мог­ ли долго жить: их стали притеснять турки - они переселились на реку Загдан; здесь карачаевцы от болезней и от нападений турок значительно уменьшились в числе. Это заставило их бежать на реку Архаз (в верхнем течении Большого Зеленчука); здесь, под защитой дремучих лесов, они прожили довольно долго, так что успели воз­ расти в числе. Но турки, покорив приморских жителей, опять до­ брались до карачаевцев; последние удалились в местность близ теперешней Усть-Джегутинской станицы, называвшуюся Байтал- чапхан (Кобылья скачка). Это случилось во время жатвы. Вскоре у соседних племен возник мор, и карачаевцы бежали на реку Эльтар- кач, затем в местность, называемую Боргустан. Отсюда они пересе­ лились на реку Баксан, где прожили около 40 лет; селение их назы­ валось Эль-джюрт. Но и здесь они не нашли мирной жизни: после некоторой борьбы на них наложил дань Кази, владетель Большой Кабарды. Однако Карче обидно было платить дань, послал он од­ нажды собаку: князь разгневался и разграбил селение. Карча тем временем бежал за Эльбрус, к сванам, за помощью. Пришел с во­ йском, напал на скот кабардинский и угнал в горы. Посоветовался Кази с подручными князьями и решил заключить мир с Карчой; при этом карачаевцы получили полную самостоятельность, а вместе с тем и пленных, за исключением двух, умерших в плену. Вместо них Кази дал двух кабардинцев из аулов Тахчук и Тамбий; потомки их и до сих пор носят те же фамилии’. Прошло несколько лет. Однажды охотник, по имени Боташ, с двумя товарищами пошел охотиться на реку Балык; там он ранил марала; в погоне за ним охотники добра­ лись до высот Садырла (над Хурзуком), спустились в долину Уллука- ма и остановились на единственной полянке близ впадения Уллу- Хурзука в Уллукам - вокруг лежали непроходимые леса по Уллука- 1 Более подробный рассказ о борьбе с кабардинцами, изукрашенный на­ родной гордостью, см.: Алейников М. Карачаевские сказания // Сборник мате­ риалов дия описания местностей и племен Кавказа. 1883. Т . 3. 14 му тянулись вербы; нигде не было видно никаких следов человека. Охотники поставили себе на полянке, близ Боташева камня1 , шалаш из ветвей, покрыли его шкурами туров и оленей, во множестве во­ дившихся в окрестностях. Здесь они прожили пятнадцать дней и осмотрели долину Хурзука, Учкулана и Верхней Кубани. В газырях одного оказались зерна ячменя; Боташ горной палкой с железным наконечником вскопал немного земли и посеял там зерна. После этого они вернулись на Баксан и поведали своим обо всем виден­ ном. В следующем году они опять посетили названную местность и увидели, что посеянный ячмень дал превосходный урожай. Тог­ да весь народ решил переселиться сюда, в ущелье Кубани, чтобы быть подальше от набегов кабардинцев и осетин; переселению со­ действовал мор, появившийся в Кабарде, на Баксане. Поселились они на месте теперешнего Карт-Джурта (Эль-тюбе). Окрестные леса стали вырубаться, стали образовываться хутора; на реке Хурзук был, например, хутор Боташа. Когда эти хутора обратились в аулы Хурзук и Учкулан, тогда Эль-тюбе обратилось в Карт-Джурт (Старое селение). Вся земля была разделена на три части - по числу аулов. Боташ при дележе захотел взять себе лучшую часть и в возникшей ссоре был убит. С тех пор прошло 587 лет, по словам одного 120-летнего стари­ ка Джанкёзова. Однако и здесь, в глубоких и диких ущельях, карача­ евцы, как и раньше, страдали от набегов соседей, особенно со сторо­ ны алты-кесек-абаза; есть намеки на борьбу со сванами: Сара-мурза Боташев говорил мне: «Гилястан Сынчок вел войну со сванами (абзе, по-карачаевски), которые утверждали, что земля по Уллукам принад­ лежит им; и теперь на перевале существует каменный памятник, на границе со сванами; на нем написано имя Гилястана». Что касается борьбы с русскими, то весьма вероятно, что карача­ евцы, увлеченные письмами Батал-паши, принимали участие в сра­ жении 30 сентября 1790 года на берегах Кубани, близ нынешней ста­ ницы Баталпашинской, где генерал И. И. Герман разбил 30-тысячный отряд трехбунчужного Батал-паши, самого его взял в плен и рассеял многочисленные скопища горцев, соблазненных идеей турецкого главнокомандующего - соединить, под главенством турок, племена горские от устьев Кубани до Каспия и отбросить русских от гор Кав­ каза2 . Нет сомнения, что турецкое влияние не было чуждо Карачаю, 1 На этом месте и сейчас показывают огромный камень - Боташ-таш (Бота­ шев камень). 2 Погром Батал-паши на берегах Кубани 30 сентября 1790 г. // Журнал кам­ пании генерала И. И. Германа. Екатеринодар, 1896. 15 и чиновники султана часто проезжали по Кубанскому и Тебердин- скому ущельям, следуя из Сухума, через местные удобные перевалы в крепость Хаджи-кала (близ нынешней Беломечетской станицы). Так мне передавали карачаевские старики. Русские покорили Кара­ чай только в 1828 роду1 . В начале этого года карачаевцы принимали деятельное участие в битве генерала Антропова с кабардинцами у станицы Незлобной; побежденные спаслись в Карачае, русские преследовали их; это обстоятельство дало последним возможность удостовериться, что горные твердыни, вопреки установившейся молве2 , хотя с трудом, но доступны даже для артиллерии. Осенью того же года областной начальник Кавказского края и командую­ щий войсками на Линии, в Черномории и Астрахани, генерал от кавалерии Георгий Арсениевич Эммануель3 решил двинуться на 1 Покорение Карачая // Кубанские ведомости. 1896. № 184 (статья составле­ на г-ном N на основании документов, сообщенных внуком покорителя Кара­ чая, генерала Г . А. Эммануеля). 2 Броневский С. Известия о Кавказе. 1823. Ч. 2. С. 10. 3 Г . А. Эммануель, серб по происхождению, родился 2 апреля 1775 года в г . Вершице, в Банате, который в 1778 году был присоединен к Венгрии с упразднением в нем обер-княжества; тогда же отец Эммануеля был причис­ лен к венгерскому дворянству и сохранил титул обер-князя. С раннего детства Г . А. обнаруживал страсть ко всему военному; обучаясь в вершицкой школе и усердно занимаясь науками, он все свободное время проводил в военных играх с товарищами. Тринадцати лет с толпой сверстников он спас родной го­ род от вторжения турок; этот подвиг послужил началом его военной славы. В 1792 году поступив на военную службу, он участвовал во многих сраже­ ниях, получил несколько тяжких ран, за что и был награжден золотой медалью с надписью: «За храбрость». Прослужив затем некоторое время в венгерской гвардии, он просил у императора Павла I разрешения поступить на русскую службу, на что и получил согласие императора.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

В 1797 году прибыл он в Рос­ сию, где вскоре обратил на себя внимание государя и был зачислен поручиком в лейб-гусарский полк; в 1808 году он был назначен шефом Киевского драгун­ ского полка, во главе которого и совершил всю кампанию 1812-1814 гг., покрыв­ шую его славой. За подвиги при защите знаменитого Шевардинского редута он получил орден Святого Георгия IV степени; кроме того, за отличное участие в дальнейших сражениях он был награжден многими орденами, не только рус­ скими, но и иностранными. Во время боя он всегда находился в первых рядах и, не щадя своей жизни, нередко примером своим воодушевлял подчиненных. Так, в битве при Кадбахе, Эммануель, видя, что войска начинают приходить в расстройство, первый бросился в неприятельские ряды с криком «Ура! В шты­ ки!». Ободренные его примером, расстроенные войска единодушно ударили по неприятелю и сбили его с важной позиции. По окончании войны он в чине 16 Карачай и лишить его возможности на будущее время делать набе­ ги на жителей равнины. Русские войска вступили в ворота Карачая 20 октября 1828 года. Эммануель в «Известии жителям Кавказской области» так повествует об этом походе: « Ставрополь, октября 30-го дня 1828 года. Фермопилы Северного Кавказа взяты нашими войсками, и оплот Карачаева, у подошвы Эльбруса, для всех гор­ ских народов, враждебных России, помощью Божией и храбростью войск, под личным моим предводительством, разрушен. Сражение с карачаевцами произошло сего октября 20-го числа; оно началось в 7 часов утра и кончилось в 7 же вечера, с овладением последней высоты. Победа покрыла новой славой Российское воинство, в сем деле участвовавшее. Потеря наша, при поражении неприятеля, со­ стояла - в убитых: обер-офицерах - 3, унтер-офицерах - 2 и рядо­ вых - 32; ранены: Горского казачьего полка командир майор Вер- зилин, обер-офицеров - 3, унтер-офицеров - 13 и рядовых - 103. После сей важной для Кавказской области победы войско наше 21 октября достигло, уже без боя и малейшего сопротивления кара­ чаевцев, главного их аула Карт-Джурт, и до прибытия еще к оному, л почти в одно время с нарочно посланным к нам, прибыл и от оных Ч поверенный с просьбой о милосердии и пощаде, с обещанием ис- I полнить все требования; почему их аул и огражден был караулом от > всякого разорения. Двадцать второго октября представился лично мне их повелитель, валий Ислам Крым-Шамхалов, со всеми старши­ нами, и подал прошение, при сем прилагаемое, именем всего на­ рода, которое было принято. Двадцать третьего октября как он со всеми старшинами, равно и весь карачаевский народ присягал на верность подданства Государю Императору, с представлением от него, Крым-Шамхалова, равно и от трех еще первейших фамилий, аманатов. За окончанием, таким образом, сего важного дела для будущей безопасности и спокойствия Кавказской области, войско выступило 24 октября в обратный путь, и я прибыл в Ставрополь 29 октября. Подписал: генерал от кавалерии Эммануель». Прошение карачаевцев содержало следующее: генерал-лейтенанта, с покрытой орденами грудью, отправился на родину для свидания с престарелым отцом, а по возвращении в Россию получил в ко­ мандование 4-ю драгунскую дивизию. В 1826 году он был назначен на Кавказ командующим войсками. В этой должности он оставался до 1832 года. Поки­ нув Кавказ, он поселился в Елисаветграде, где и скончался 14 январяJ 837 года (Кубанские ведомости. 1896. № 184). »— — ■ ~ _ аяВ ГУК «1осуд»ьI й м й ’-и о т е к а К Б Р 171 национальная I и м . Т . К . ът.-.л ьбихова* \I * Нальчик, ул. Ног-'о:д, 43 «Его Превосходительству командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории и начальнику Кавказской области господину генералу от кавалерии и кавалеру Георгию Арсениевичу Эммануелю от карачаевских владельцев, нижеподписавшихся, и черного народа Прошение 1. Повинуясь воле Вашего Превосходительства, обязуемся отны­ не и впредь ни в чем не провиняться против России, и виновных людей, как то: кабардинцев и прочих, к себе отнюдь не принимать и к ним не приобщаться; быть всегда Российскому Престолу верно­ подданными и подтвердить то присягой, и все, нами наперед похи­ щенное - людьми, скотом и прочим имуществом - без изъятия под присягою возвратить. 2. В удостоверение вышеописанного, даем из назначенных вами четырех фамилий аманатов. 3. Буде через наши земли пройдет многочисленное черкес­ ское войско для вторжения в Россию, коих мы не в состоянии бу­ дем удержать, в том нас не обвинять; но только тотчас обязаны о том дать знать, а за тех, коих мы удержать будем в состоянии, отвечаем. 4. Если кто имеет из подданных Российскому Императору, подоб­ ных нам мусульман, на нас какую-нибудь претензию или мы на них, предоставить нам разобраться по нашим обычаям - шариатом. 5. Для мены и торговли учредить нам на речке Куме, у крепости Хахандуковской, меновой двор, дабы мы могли получать там соль, железо, товар и хлеб, и были бы пропускаемы в пределы России по своим надобностям. Обо всем вышеописанном мы все, карачаевские старшины и весь народ, прибегая к милосердию Вашего Превосходительства, всенижайше просим о принятии нас под свою великодушную по­ щаду и об оказании нам неограниченной милости. На подлинном, за неумением грамоты никакой, приложившие перстами чернильные знаки: всего карачаевского народа валий Ис­ лам Крым-Шамхалов, Мудар Каджаков, Темиргок Карабашев, Аслан- Мурза Дудов, Бек-Мурза Коджаев, Джанкот Карабашев, Хаджи- 18 Ибрагим Боташев, Наны Дудов, Басиат Карабашев, Тау-Мурза Код- жаков. С подлинного переводил капитан Соколов». Подлинник был написан на турецком языке. Валий Ислам Крым-Шамхалов произнес следующую речь в при­ сутствии генерала и офицеров: «Счастливы вы, что удалось вам проникнуть в скрытные жилища наши; мы так уверены были в не­ возможности этого, что даже во время самого сражения никто из нас не посчитал нужным отправить жен и детей своих в безопас­ ное место; но ваше счастье нас одолело. Мы были самыми верными приверженцами Порты Оттоманской и никогда ей не изменяли; она изменила нам, оставив нас без защиты и не умев удержать крепости своей - Анапы. Будьте же теперь нашими повелителями: мы не из­ меним своему слову. Вы оградили наши семейства, даже и имуще­ ство, от разорения и тем приобрели уже нашу признательность». В 1829 году генерал Эммануель предпринял разведочную экс­ педицию в Карачай, пригласил участвовать в ней и ученых: Ака­ демия наук командировала адъюнкта Ленца (физика), адъюнкта Дерптского университета Мейера (ботаника), хранителя зоологиче­ ского кабинета академии Менетрие (зоолога), чиновника Горного департамента Ваисовича (геолога).

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Двадцать девятого июня отряд выступил из Пятигорска. Карачаевцы всполошились, но генерал успокоил присланных старшин, объяснив цель экспедиции. В горах экспедиция была встречена проливными дождями, так что только 8 июля отряд добрался до истоков Малки, где и расположился лаге­ рем. Девятого июля академики начали подъем, но десятого верну­ лись в лагерь, не одолев трудностей пути; только Ленц с казаком и двумя горцами продолжал подъем, но и он, не дойдя 600 футов до вершины, повернул назад. Между тем отыскался один кабардинец, именем Киллар, который поднимался отдельно от прочих и в 11 ча­ сов утра показался на вершине Эльбруса. Генерал Эммануель пер­ вый заметил его на вершине и приказал стрелять из орудий. Киллар получил 400 рублей награды. Двадцать первого июля экспедиция была уже в Пятигорске; результатами ее были богатые минерало­ гические, ботанические, геологические коллекции; далее, акаде­ мики открыли свинцовую руду (на Худесе), залежи каменного угля и других минеральных богатств; офицеры же Генерального штаба произвели топографические работы. Словом, край был всесторон­ не исследован. Эммануель был избран почетным членом Академии наук. 19 IV Вопрос о времени заселения карачаевцами бассейна верхней Кубани. - Характеристика карачаевцев и их поэзии с этногра­ фической точки зрения. - Поэтические сказания карачаевцев: 1 . Соеру ка и эмеген Пятиголовый, 2. Алауган, 3. Генджакешауай, 4. Смерть Орюзмека, 5. Чуэрды (песня), 6. Княгиня Сатанай. Решать вопрос о времени заселения карачаевцами бассейна Верхней Кубани преждевременно; на предания, говорящие о пяти­ вековом их пребывании здесь, полагаться рискованно. Необходи­ мо, во-первых, осветить эти предания с помощью крымских хроник, во-вторых, проследить историю турецкого владычества на Кавка­ зе, историю и предания кабардинцев, сказания алты-кесек-абаза. Мало этого, абхазские и сванетские предания должны бросить свет на условия их пребывания на Кавказском побережье и на Баксане. Кроме того, любопытны должны быть результаты сближения исто­ рии балкарцев (они же малкарцы) и чегемцев с данными истории карачаевцев. Не менее важно определить насельников бассейна Верхней Кубани, живших непосредственно до карачаевцев, а это был народ, по некоторым признакам, достаточно культурный: умел строить башни (например, башня Мамиа близ Хурзука), был знаком с греками, исповедовал христианскую религию; на это указывают церкви византийской постройки, например, вверх по Теберде, на реке Шоан (XI век). Предположение о том, что здесь раньше жили осетины1 , пока не подтверждается солидными аргументами: необ­ ходим ряд археологических и этнографических исследований, что­ бы эта гипотеза обратилась в незыблемый исторический факт. Карачаевцы, народ тюркского происхождения, все родное, тюркское, потеряли (даже тип), но сохранили самый консерватив­ ный элемент в жизни каждого народа - язык: он близко подходит к наречию ногайскому, казанскому и к наречию горских татар Наль­ чикского округа. Даже по отношению к своему эпосу они не всег­ да оригинальны: многие из их былин схожи с былинами горских татар2 , на эпосе которых отразилось влияние осетинских сказаний; быть может, это влияние непосредственно действовало на поэзию карачаевцев во время их пребывания на Баксане. Вопрос этот раз­ решит сравнительное изучение эпоса балкарского, чегемского, 1 Миллер Вс. Осетинские этюды. Ч. 3. 2 Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Т . 1. Ст. г-на Урусбиева. 20 осетинского и карачаевского. В настоящее же время только можно сказать, что впечатление, получаемое при чтении карачаевских ска- ?аний, однородно с тем, какое производит на нас чтение многочис­ ленных, великолепных перехожих рассказов, издревле тянувшихся из Азии через Кавказ в Европу: тот же дуализм, та же борьба добро­ го и злого начала, света с тьмой, надземных богатырей с подземны­ ми, «нартов» с «эмегенами». Даже любимый богатырь, знаменитый Сосрука1 , мощный рыцарь на коне, с собакой, не создан фантазией ни карачаевцев, ни чегемцев, ни даже осетин: это международный гип азиатско-русского богатыря. Вместе с тем читателя поражает контраст между такими грубыми по замыслу рассказами, как «По­ весть об Алаугане», и такой грациозной новеллой, как «Сказание о княгине Сатанай», напоминающей, в общем, одну из новелл Бок- каччо (новелла VIII седьмого дня): читатель видит, с одной стороны, проявление грубой стихийной неосмысленной силы чудовищного богатыря, с другой - симпатичный образ нежной и умной женщины; происхождение последнего типа опять-таки следует искать не у ка­ рачаевцев, а, по крайней мере, у осетин (сатана). Перейдем теперь непосредственно к карачаевским сказаниям. 1. Сосрука и эмеген Пятиголовый (Записано от Будуяна Джанкезова, 63 лет, в Карт-Джурте). Жил когда-то богатырь; звали его эмегеном Пятиголовым. Ел он так много, что в один обед всех карачаевцев объедал. Услыхал про него знаменитый нарт Сосрука, услыхал, что он в один обед всех карачаевцев объедает, и пошел к эмегену Пятиголовому. Увидел эмеген Сосрука и сросил его: - Не знаешь ли ты человека именем Сосрука? Не видел ли где его? - Я видел Сосрука и знаю его нартские забавы: не раз бывал оче­ видцем. - Расскажи же мне, каковы его нартские забавы. - Вот какой силач Сосрука, уж если ты хочешь знать о нем: броса­ ет он в огонь железную палку, раскалится палка добела, тогда про­ глотит ее Сосрука и выпустит из себя, и ничего с ним не делается. - Таковы-то забавы у Сосрука! Это пустяки! Разве это диковина? Я то же сделаю! - сказал эмеген Пятиголовый. 1У чегемцев и балкарцев - Сосруко. 21 Раскалил добела он железную палку, проглотил ее, выпустил из себя и остался жив. - Я еще знаю забаву Сосрука, - сказал Сосрука. - Какая же? - На горе, на высокой скале живет у нас такой же богатырь, как ты, эмеген; бросает он оттуда огромные камни. Сосрука ждет внизу, под горой, и головой отбрасывает эти камни обратно на вершину - так сказал Сосрука эмегену. - Покажи же, какой величины те камни. Сосрука показал эмегену. Собрал эмеген на вершине груды огромных камней, сошел в долину, уставился пятью головами и ждал. Полетели вниз камни, быстро бросал их один за другим Со­ срука, но также быстро эмеген отбрасывал их своими пятью голо­ вами и возвращал их на вершину горы. И с помощью этой хитрости не мог Сосрука умертвить эмегена. - И за такие-то подвиги Сосрука у вас прославили! Для меня эти камни - сущие пустяки: будто вши кусают. - У Сосрука есть еще третья забава: среди самой холодной зимы Сосрука выходит на середину большого озера и там ждет, пока это большое озеро не замерзнет; тогда он поднимает весь лед с озера и так идет. - Хорошо, - сказал эмеген, - и я то же сделаю.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Полез он в озеро. Прошло пять дней, и замерзло озеро. Пришел тогда к нему Сосрука и сказал: - Теперь поднимай! Стал эмеген подниматься - лед стал трескаться. Сосрука закри­ чал: - Стой! стой! Я забыл еще одну его забаву. - Все припомни - все я исполню, - сказал эмеген. - Сосрука так делал: поднимал лед, как ты сейчас, а под него со­ ломы в несколько стогов накладывал, и ждал опять пять дней, пока все не замерзало. Навеял эмеген соломы, подложил под лед и ждал. Пришел на ше­ стой день Сосрука. - Теперь срок наступил: поднимай! Эмеген стал подниматься и не мог встать. Потянулся и рвался, качался, напрягал все силы, но не мог встать. Тогда эмеген сказал: - Ты обманул меня: ты не простой человек, а ты сам и есть на­ стоящий Сосрука. Чего ж ты хочешь от меня? Убить? Хитрец! Ты до­ 22 конал меня, и теперь я убежден, что ты настоящий Сосрука и меня не помилуешь, и не простишь, и, не убивши, не выпустишь. Обнажил Сосрука шашку и отрубил у эмегена четыре неговоря­ щих головы, а пятую, говорящую, не смог. - Не трудись понапрасну, не бей и не мучь ни себя, ни меня: не отрубить моей головы твоей шашке, а вот в замке (кала) моем ты найдешь сундук, огромный и черный; в нем лежит шашка моя бога­ тырская. Достань ее, принеси сюда, и тогда ты отрубишь мою голову и прекратишь мои мучения. А когда отрубишь мне голову, рассеки мой хребет, достань оттуда мозг и подпояшься им. Вот тебе мой со­ вет, вот тебе мое завещание! Пошел Сосрука к замку эмегена, вошел в башню, увидел сундук, огромный, черный; подошел к нему, но не стал открывать его голыми руками. Взял он длинную железную палку, приподнял этой палкой крышку тяжелую, и вылетела оттуда, как пуля, шашка эмегена сама собой, свистнула в воздухе и пополам рассекла железный столб, стоявший посреди палаты. Тут она упала. Подошел к ней Сосрука, хотел поднять - не смог: так была она велика и тяжела. Поволок он ее за собой. Эмеген думал, что шашка рассекла Сосрука надвое. Опечалился он, когда увидел, что Сосрука идет к нему невредимый и саблю волочит за собой. Подошел Сосрука к эмегену, поднял са­ блю с большим трудом, обеими руками, и отрубил эмегену послед­ нюю голову. Рассек ему хребет, вынул мозг, отыскал огромную сосну в два обхвата толщиной и обмотал мозгом ствол: дерево тотчас упа­ ло, перерезанное на столько кусков, сколько раз он его обмотал. Так Сосрука освободил карачаевский народ от чудовища-эмегена. 2. Алауган (Записано от того же) Жил когда-то в одном ауле бедный крестьянин; был у него сын громадного роста, звали его Алауганом. Он мог сразу съесть цело­ го быка, а хлеба столько, сколько могло выйти из 20 пудов муки. Бедняки-родители не могли прокормить такого обжору, пошли раз к обществу и стали просить у него помощи. Сельчане обратились за советом к одной столетней старухе. Посланные спросили: - Что нам делать с Алауганом? Он нас скоро объест, и у нас скоро не останется скота. Старуха отвечала: 23 - Возьмите Алаугана, отведите его к морю: там ловится много рыбы, пусть он ловит рыбу и питается ею; никогда он не переловит всей. Послушались старухи: взяли Алаугана, повели к морю. Долго шли они. Алауган съел весь запас пищи, так что, когда показалось море, они чуть не умирали от голода. Поняли они, что это может кончить­ ся для них плохо: они сами попадут к Алаугану на обед; решили они тогда обмануть его. - Каждый день, Алауган, с моря тебе будет доставляться пища. Повремени и смотри на море. Сказав это, они незаметно скрылись и вернулись домой. Алау­ ган послушался их и все время стоял и смотрел на море, ожидая с нетерпением пищи. На третий день видит он: скачут по морю три жеребца-тарпана - один вороной, другой белый, третий золоти­ стый. Впереди себя они гнали великое множество рыбы; она в ис­ пуге бросалась на берег; некоторые рыбы были величиной с сосну. Наигравшись вдоволь, тарпаны умчались в море, а рыба издохла. Алауган тогда хорошо наелся. Проголодавшись и не видя тарпанов, Алауган подумал: «Если бы по­ следовал я в море за тарпанами, я наловил бы рыбы вдоволь на долгое время». Стал он караулить тарпанов, он желал поймать сначала бело­ го. Но не удалось ему поймать белого, поймал он золотистого. Конь сказал ему человеческим голосом: - Зачем я тебе, Алауган, нужен? Алауган отвечал: - Господь меня создал для жизни, а я умираю от голода: вот я и поймал тебя; буду ездить на тебе и добывать себе пропитание. Тогда золотистый тарпан опять ему сказал: - Ты сумел меня поймать, - как-то ты сумеешь на мне ездить и мной управлять! Я не конь, не тарпан для таких дураков, как ты, Алауган; я назначен для тех, кто хочет бежать из ада в рай. Не тебе владеть мной! Испытай-ка меня: отруби сейчас одну из моих четы­ рех ног. Алауган отрубил. - Ты, конечно, держишь ее в руках? - Да, держу в руках. - Посмотри на мои ноги. Посмотрел Алауган на ноги тарпана, видит: целы все ноги. -Вот ты отрубил мне ногу, да не отрубил. Посмотрим теперь, как- то ты меня привяжешь. 24 Привязал Алауган тарпана к большой ели крепко-накрепко. - Вот так буду тебя привязывать во время моих нартовских по­ ездок, - сказал он. Рванулся тарпан и с корнем вырвал 40-аршинную ель, толщиной в 20 вершков. От такого страшного шума испугался Алауган и убе­ жал в соседний лес. Но недолго он там пробыл: захотел есть и за­ плакал. Подбежал к нему тарпан, уже оседланный стальным седлом со стальными подпругами. - Теперь я буду тебе служить, Алауган, а ты не сомневайся во мне и надейся на меня. Тебе не придется кормить меня: я питаюсь только железом, а если его нет, то нахожу в горах железную руду и грызу ее. Сел тогда на тарпана Алауган и поехал в родной аул. Трудно было там жить Алаугану с его лошадью. Конь ему и говорит: - Отведи меня на вершину горы, Алауган; там я буду сам питать­ ся, что найду; когда же тебе понадоблюсь, ты позвени уздечкой над водой, и я тотчас же буду перед тобой. (Далее рассказывается о желании Алаугана жениться, поисках невесты, встрече с чудовищной женщиной-эмегеном, путешествии в подземные чертоги, увозе молодой эмеген, приезде их в аул Алау­ гана, пожирании невестой Алаугана детей, вышедших им навстречу и, наконец, о свадьбе Алаугана.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Рассказ о женитьбе Алаугана напе­ чатан в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа» (Т . 1. Отд. 2. С. 7-11); записанный же мной весьма немногим отличается от записи г-на Урусбиева). 3. Генджакешауай1 (Записано от того же) Жил когда-то нарт Алауган. Была у него жена-эмеген, такая силь­ ная, что ни в чем муж не решался ей перечить и боялся ее. Детей у них не было, хотя они рождались ежегодно. Происходило это отто­ го, что жена Алаугана пожирала их тотчас после их рождения2 . Так прошло несколько лет, и ни одного ребенка Алауган не мог спасти. Пошел он к старику очень древнему3 попросить совета. На ту пору жена Алаугана была тяжела. Старик ему сказал: ' У горских татар Пятигорского округа - Кенджокаев-Кара-Шауай. Шау- ай - по-кабардински, грозный юноша. Рождение Г . сходно с записью г-на Урусбиева. 2 В записи г-на Урусбиева этот факт опущен. 3 У г-на Урусбиева - к княгине Сатанай. 25 - Пройдет 9 месяцев и 9 дней, и она родит сына, который будет сильнее тебя и матери. Ты его спаси таким образом: когда наступит время ей родить, пусть она сядет на трубу и так рожает, а ты будь внизу: подменишь ребенка щенком. Пусть она его и сожрет. Послушался Алауган старика, подменил ребенка щенком; а сам взял сына и поскакал к Минги-тау (Эльбрусу). Когда он несся над го­ рой, конь под ним споткнулся, и Алауган уронил ребенка в глубо­ кую трещину во льду1 . Затосковал Алауган и не хотел даже домой возвращаться, решил по свету развеять свое горе. Скоро он приехал к какому-то народу. Там все стали удивляться росту и красоте нарта. Наконец, вышел один из толпы и спросил: - Кто ты? За какой нуждой и откуда к нам приехал? Отвечал им Алауган: - Было нас трое братьев; я был самый старший; был я женат, и сын у меня был. Но возненавидел народ всю нашу семью: взял я своего сына и бежал в горы. Когда ехал я через Минги-тау, упустил своего сына Генджакешауая в трещину во льду, что называется Буггый. Народу стало жаль нарта: решил он пойти на поиски, не смогут ли спасти нартова сына. Выбрали пятьдесят человек. Пошли они туда, где уронил Алауган сына, поставили там столб, построили ша­ лаши и стали искать. Но не все 50 человек там работали: трое отста­ ли и только на другой день стали догонять товарищей; увидали они столб, остановились и недоумевали, что бы это значило. Наклони­ лись они над пропастью и увидели детскую голову и руки мальчика, который держал ледяные груди и сосал их. Стали они думать, что им делать. Выбрали шапа2 и послали его к народу с известием, что сын Алаугана нашелся и жив. Народ сказал шапе: - Если ты не обманываешь, то мы тебе с каждого семейства да­ дим по мере пшеницы; если же ты обманываешь - голову долой! Шапа согласился. Тогда весь народ пошел к Минги-тау и там увидел поставленных над пропастью часовых. Там все увидали великана-ребенка, который в обеих руках держал ледяные груди и сосал их. Мальчик молчал: ему было только 6 месяцев. Принесли много ковров и теплой одежды, спустились в пропасть, подняли мальчика наверх; хотели понести, но не могли; хотел его поднять сам отец, но и тот не смог. Тогда решили оставить его на месте. Про­ 1 Положил в трещину во льду и поручил горным духам охранять ребенка (у г-на Урусбиева). 2 Посланец, прислужник. 26 шло 6 месяцев, народ снова собрался к Генджакешауаю. Алауган < тал благодарить народ за помощь, за то, что спасли сына. - Нет, не тебе, отец, надо благодарить народ, а пусть он тебя по­ благодарит, - сказал Генджакешауай. Народ оскорбился. - Потому пусть народ тебя поблагодарит, - продолжал нарт, - что он будет скоро мной избавлен от большого несчастья. - Какое же несчастье может приключиться с нами? - спросил народ. - Через пять лет у вас все реки должны высохнуть, а вы будете радоваться, если выпьете глоток из грязной лужи. Вот тебе, отец, рыбий глаз. Возьми его и лижи, и тогда у тебя сила увеличится - так (казал Генджакешауай отцу и дал ему белый камень. - Змей теперь мне делает кибэ (кольчугу). Я надену ее, как пода­ рок, на Махаре (местностъ), и тогда будет мне имя Генджакешауай (неизвестного значения). На вершине горы сидит двенадцатиголо- вый змей Сарубек, он-то и выпивает всю воду. Когда я был в трещи­ не, я питался молоком Сарубека; теперь же Аллах меня послал, что­ бы я своим мечом убил Сарубека, тогда воды везде будет вдоволь так сказал Генджакешауай. Прошло 5 лет. Наступила засуха: Сарубек сушил землю. У нас и (еперь говорят во время засухи: от дыхания Сарубека камни тре­ скаются. Генджакешауай отправился на гору и убил двенадцатиголового (мея, и всю страну освободил от засухи. Тогда Генджакешауай взял ( воего отца и вернулся на родину. Матери не оказалось дома. Стали они жить вдвоем и очень бедно: у Генджакешауая была только одна рубаха, черкеска и бурка. Отец подарил ему коня Гемуду. Сказал од­ нажды Алауган сыну: - Есть у меня лошадь, сын; она теперь под землей в конюшне, питается она там железной рудой. Это мой богатырский конь. Те­ перь его дарю тебе. Привел он Гемуду, а тот притворился дряхлым, хромым. - Это не конь, а кляча, - сказал Генджакешауай, - и не мне на нем еЗДИТЬ. Конь рассердился, взмахнул головой и ударил Генджакешауая; ют заплакал. - Эх ты, сын прожорливого, что ты за наездник для меня, если плачешь! - так сказал человеческим голосом Гемуда. - Куда ты хо­ чешь ехать? Хочешь через море плыть или лететь между небом и 27 землей, или скакать через горы, реки, долины? Скажи только: «Бис- милла!» - и ты будешь там, где хочешь! - Я очень испугался, - сказал Генджакешауай. Ты меня поразил так, что не могу прийти в себя. - Ну теперь, - сказал Гемуда, - поминай море, морское счастье, ударь меня и скажи: «Бисмилла!». Генджакешауай так и сделал. В один миг он очутился на морском берегу. Гемуда сказал: - Ты видишь другой берег? Я тебя туда перенесу, если хочешь. Конь бросился в море и поплыл. Хотел его Генджакешауай по­ вернуть к берегу назад, но не мог, только коню рот до половины разорвал. Только среди моря конь сказал нарту: - Хочешь вернуться назад? Я тебя вывезу на берег.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

- Смерти не миновать, - сказал Генджакешауай, - да мне и стыд­ но вернуться домой не совершив ни одного подвига. Не вернусь назад! Плыви вперед! Конь встряхнулся - Генджакешауай испугался: ему казалось, что вот-вот он свалится в воду. Он стал раскаиваться. - Нет, лучше пешему идти, нежели по воде ездить. Вернись, по­ жалуйста, на берег: я хочу домой. Конь повернулся и быстро вынес Генджакешауая на берег. Слез нарт, посмотрел на рот коня: рот был цел. «Это наваждение было, - подумал он, - мне это все привидилось. Отпущу-ка коню подпруги: пусть поест». Но не подпруги он увидал: с боков коня подымались огромные орлиные крылья; хотел Генджаке­ шауай поправить нахвостник, смотрит: вместо хвоста, длинный рыбий хвост. Испугался Генджакешауай и сел на камень. Конь встряхнулся. - Садись на меня, - сказал конь. Генджакешауай сел. Конь взмахнул крыльями, и полетел. Силь­ но махал он крыльями: море раздвинулось, и тогда Генджакешауай увидел двух других коней - белого и вороного. Гемуда спросил: - Что ты видишь? - Я вижу то, о чем рассказывал мой отец. - Не бойся! Зажмурь глаза и спи крепким сном. Летел Гемуда, как ветер, а Генджакешауай спал крепким сном. Слышит вдруг он во сне конское ржание. Открывает глаза и видит: целый табун коней несется на них; окружили и не пускают. Только что Генджакешауай хотел сосчитать коней, как Гемуда поднялся 28 вверх и вынес его на берег? Генджакешауай отдохнул. Тогда подо­ шел к нему Гемуда и сказал: - Садись на меня, ударь меня и скажи: «Бисмилла!». Генджакешауай так и сделал. В один миг он очутился на родине, в ауле, и с ним вместе весь табун морских коней. Гемуда сказал: - Ты и я вскормлены одною матерью-водяною. - Потом он ска­ зал: - Вот тебе весь табун. Он твой, пользуйся им, продавай; пусть гебя минует всякая нужда. Когда же весь табун переведешь и у тебя будет надобность во мне, я явлюсь. Ты только возьми узду, думая обо мне, подойди к воде и позвени уздой: я тотчас явлюсь. 4. Смерть Орюзмека (Записано от Хассана Алиева, 77 лет) Жил на свете пастух; до пояса он был человек, как и все, а ниже пояса был сотворен из свинца. Ему было предсказано, что он умрет, когда женится: свинцовая часть его тела тогда должна растопиться. Поэтому он тщательно избегал женщин; никогда не ходил по боль­ шим дорогам, выбирал все проселочные; ходил ночью, нигде не останавливался, не спал, даже не ложился. Жила недалеко от его аула красавица Шаулух Инджи. Она все не выходила замуж, так что и ауле стали говорить: «Орюзмек не женится, пока арукыз (красави­ ца) не выйдет замуж». А не выходила арукыз замуж еще и потому, что желала обладать несметными богатствами Орюзмека. Хотела она обмануть нарта, ибо была волшебница. Отправился однажды Орюзмек в путь-дорогу. Застала его вьюга, тьма накрыла свет. Заме- 1ает нарта; приходится умирать. Видит он: блестит огонек. «Все равно замерзну, - подумал Орюзмек, - изменю свому зако­ ну - зайду в дом и обогреюсь». Вошел он в приемную; там его ждали прислужники, а в кунацкой его встретили гости. Это был дом волшебницы-арукыз. Сама она не показывалась. Угощали Орюзмека, напоили допьяна, повели в ( пальню и уложили спать. В полночь он проснулся: почувствовал он, что лежит с ним женщина; она обнимала его. Испугался Орюз­ мек - отвернулся; женщина на другую сторону перепрыгнула и жмется к нему, целует его. Орюзмек опять отвернулся - она опять перепрыгнула. Сколько он ни бился - она не отставала. Замучила его, соблазнила. Растопилась нижняя часть тела Орюзмека, и в ту же ночь он там и умер, а волшебница-арукыз объявила себя его женой и стала владеть всеми его стадами. 29 5. Чуэрды (Песня, записанная от Хассана Алиева) Выезжали из Кабарды шесть нартов; один выехал от абадзехов. Тронулись в путь. Так они ехали, постегивая коней своих. Приехали они к алты-кесек-абаза. Там княжил Чуэрды. Приехали к замку Чуэр­ ды. Спрашивают: - Чуэрды дома? Отвечали им: - Нет дома Чуэрды! Опять они спросили: - Где же Чуэрды? Отвечали им: - Чуэрды поехал в аул посмотреть табун свой. Он сегодня вернется. Отцом Чуэрды был слепой Курж; он просит гостей слезать: - Будете гостями! Была у него кунацкая из меди. Он пригласил их туда, запер там, а кругом костры приказал развести. Так поступал он с нелюбимыми гостями. Пошел он утром узнать, живы ли они или умерли уже. Едва живые, они ползали по комнате. Сжалился он: растворил двери, освободил их, выпустил на волю. В ту же ночь приехал домой Чуэр­ ды. Старший нарт Борай так говорил товарищам: - Если угодно Чуэрды наше прибытие, он придет к нам в волчьей шубе, надев ее в рукава; если же наше прибытие не нравится ему, то наденет ее внакидку. Чуэрды явился, надев шубу в накидку. - Здравствуйте! - сказал он. - Добрый день, Чуэрды, - те отвечали. - Куда, едете? Чего ищете? - Едем мы прогуляться, а к тебе завернули расспросить про стра­ ны, про воды-реки. - Я тогда только поеду с вами, - сказал он, - если вы пойдете в мой табун и приведете ко мне мою кобылицу. Придете вы в табун, покажите лошадям мою уздечку. Если подойдет к вам моя кобыли­ ца, я еду с вами; если не подойдет, я вам не товарищ. Пошли нарты в табун, показали лошадям уздечку Чуэрды - не подходит кобылица. Погнались они за нею, насильно поймали и привели к Чуэрды. Угадал Чуэрды, что насильно поймали лошадь. - Не добрый путь нам предстоит, - сказал он, - лучше вернитесь на родину, а я останусь дома. Все мои табуны - а там одних только жеребцов 2 тысячи - все подарю вам, только вернитесь на родину. 30 Обиделись они и сказали: - Не получать подарки выехали мы из дому, а чтобы посмотреть, чго делается на белом свете; а добра у нас у самих много: когда мы пялим мясо, то на каждую душу режем по две тысячи баранов; у каждой души по 200 косяков лошадей есть. Сказал тогда слепой отец Чуэрды, старый Курж: - Сын мой! Довольно тянуть речи! Никогда я не видал еще таких назойливых гостей. Прощай! Я знаю, что ты уже не вернешься на- » ад » . У Чуэрды был талисман, так что его и пуля не брала.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Говорил Чуэрды жене: - Не забудь положить талисман со мной. Но жена не послушалась и не зашила талисман в черкеску на | пине. Выехали нарты. Подъехали к одному аулу. - Разграбим аул, - говорят нарты, - повезем домой отвоеванное добро. А Чуэрды говорит: - Если мы разобьем такой ничтожный аул, нас бабы и девки за- ' меют и отнимут все добро! Поехали дальше. Подъезжают они к другому аулу. - Большой, богатый аул, разобьем его, - говорят нарты, - пове- и'м домой отвоеванное добро. А Чуэрды говорит: - Если мы разобьем такой ничтожный аул, нас бабы и девки за- ■ меют и отнимут завоеванное добро. Поехали дальше. Наезжают на третий аул. - Вот этот стоит разбить, - сказал Чуэрды. Разграбили нарты аул, набрали много тюков шелковой материи; просили подушки седельные, наложили пуховые шелковые подуш­ ки, узорами вышитые; сняли потники полстяные, накладывали бар- кат драгоценный. Этот аул принадлежал Исламу Калмукаеву, дяде родной матери Чуэрды. Узнал Калмукаев, что Чуэрды разграбил его аул, и сказал: - Всякий раз, когда Чуэрды шел походом, он посылал наперед - ( казать об этом. Почему же теперь он не сделал этого? Стал он собирать войско, а Чуэрды тем временем бежал в горы. Борай оглянулся и сказал: - Сзади нас туман степной. Чуэрды сказал: - Это не туман степной, а пыль от войска. 31 Поскакали они еще быстрее. Войско было все ближе и ближе. Уже летели вверх комья земли, словно галки в небесах. Стали нарты тогда бросать тюки с награбленным добром. Нагнало их войско. Спешились нарты, вступили в бой. Увидел это князь Калмукаев, уви­ дел, что это родной - Чуэрды, и хотел повернуть войско назад, но в это время выступил простой воин, великан ростом, и сказал: - Могучий князь Калмукаев, ты, когда много неприятелей уви­ дишь, пугаешься, а мало увидишь, в гости к себе зовешь. Обидели эти слова князя. Пошел он к Чуэрды, вынул саблю и от­ рубил ему правую руку. Тот махнул левой и перерубил князя попо­ лам. Загорелся бой. Чуэрды левой рукой убил множество врагов. Хотя ему никто еще не нанес другой раны, но он понял уже, что жена не зашила ему в одежду талисман. Снял он бешмет, изорвал его в клочья; все оружие свое привязал к седлу, сам зарядил ружье. Все были перебиты. Из всего войска оставались в живых только он да хромой старик. Дал он ему ружье и сказал: - Стреляй в меня! - Не могу, - отвечал старик. - Если ты меня не убьешь, я тебя убью. Старик выстрелил и убил Чуэрды. Понеслась кобылица домой и принесла весть, что храброго Чуэрды нет на свете. Из войска же вер­ нулся домой только один хромой старик с известием, что все войско погибло, остался в живых только он один. Рассказывают, что все это случилось близ Гиагинской станицы. 6. Княгиня Сатанай (Записано от того же) Жили на свете два нарта - Сосрука и Доуат. Никогда они друг друга не видали, но много слышали о подвигах каждого. Однажды на охоте в лесу они встретились и были очень рады, что познакоми­ лись; устроили они себе из кож оленьих палатку и стали жить вме­ сте, охотиться в окрестных лесах. Как-то Доуат завел речь о жен­ щинах, говорил, что каждую женщину, как бы она честна ни была, можно соблазнить. - Ты ошибаешься, Доуат, - сказал Сосрука, - правда, у всех жен­ щин головы похожи на комья снега, облепившего весной бурьян, и верно, что против такого красавца, как ты, женщине трудно усто­ ять. Но только есть на свете одна женщина; она умнее всех женщин: ее никто не сумеет соблазнить. Эта женщина - Сатанай-биче, моя жена. 32 - Давай побьемся об заклад, что соблазню твою жену, - сказал Доуат. - Хорошо, - сказал Сосрука, - я закладываю 9 дворов. - А я 40 телушек и белого жеребца с золотистым хвостом. Сосрука остался охотиться, а Доуат поехал в замок Сосруки. Услышала княгиня - кто-то подъехал к замку; выбежала на двор, видит красавца Доуата. -Я тебя принять не могу: нарт-бия1 нет дома. - Я это знаю, - сказал Доуат, - потому что я приехал прямо от него. А приехал я соблазнить тебя: мы с мужем твоим заклад зало­ жили. - Хорошо, - сказала Сатанай-биче, - ты очень красив и мне нра­ вишься. Но так стоять нам вдвоем зазорно; сейчас полдень, и нас могут заметить: обо мне разойдется дурная слава. Дождемся вече­ ра, а пока побудь в кунацкой. Просит Доуат зарезать ему барана на шашлык. - Мы бы зарезали тебе барана, - велела сказать Доуату Сатанай- биче, - да нарт-бия дома нет: некому зарезать. Доуат сказал: «Мне не нужно мужчины, пришлите только годова­ лого барашка - сам зарежу». Сатанай-биче послала барана, а сама стала смотреть в щелку, что будет делать Доуат. Нарт вынул нож, бросил его об землю - явились два прислужника: один зарезал барана, другой шкуру содрал. Доуат ходил по кунацкой и казался таким высоким и кра­ сивым, что княгиня Сатанай вздохнула и подумала: «Нарт красив; всякая женщина полюбила бы его, а я не поддамся». Послала она к нему верную девушку сказать, чтобы ждал ее поздно вечером. Де­ вушку эту она раздела, посадила в корыто, чисто-начисто вымыла, нарядила в свои драгоценные одежды. Когда стемнело, она опять послала ее к нарту, наказав исполнять все, что он ни прикажет. До рассвета пробыла девушка с нартом. Когда стало светать, она под­ нялась. - Подожди, - сказал Доуат, - надо положить мне на тебя метку. Взял он самоцветный, сам собой раскалявшийся камень и при­ жег ей ногу, затаврил ее своим тавром: он считал ее за жену нарт- бия Сосруки. Вернулся тогда Доуат к Сосруке в кош и сказал ему: 1 Князь нартов. Сосрука считается главою нартов; иногда его заменяет Орюзмек. 33 - Постигло тебя горе великое, срам великий пал на твою голову: доселе непобедимый, опозорен ты навеки. Я соблазнил твою жену! Подавай теперь мои 9 дворов. - Подожди еще, не спеши требовать, - сказал Сосрука, - нужны доказательства. Вернулся он домой; сам чернее ночи, не ест, не пьет, не говорит и не смотрит на жену, словно ее нет в доме. Ходил он будто мертвый. Ждала жена, когда же заговорит с нею нарт-бий, — не дождалась; по­ дошла к нему и стала спрашивать: - Что ты так печален, муж мой? Девяносто лет мы прожили вместе с тобой в добром мире, а теперь ты гневаешься за что-то на меня.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

- Кого только Доуат проклятый ни обманывал! Нет! Не обмануть ему только моей жены, думал я, а ты поддалась ему! - Не верь всякому, кто про меня дурное скажет. Впрочем, не смею я спорить с тобою, с князем нартов. Опять Сосрука сказал: - Уйди с глаз долой: не могу тебя я видеть. - Хорошо, - ласково отвечала княгиня Сатанай. - Я скроюсь в тени, я уйду в места, где меня никто не увидит. Только позволь мне в последний раз напоить и накормить тебя из своих рук. После этого я скроюсь. Он согласился. Она накормила его вкусными яствами, напоила его пьяными напитками: нарт-бий захмелел и уснул. Княгиня Са­ танай собрала все свое добро и скрылась, ушла из замка со всей своей прислугой; внизу она переменила свой костюм на мужской. Поселилась же она невдалеке от замка. Долго спал Сосрука. Нако­ нец проснулся он и удивился: никого в замке не осталось, все ушли за княгиней. Вышел он во двор, видит - бежит марал; бросился он за ружьем - нет ружья. Взбежал он на чердак высокий, нашел там лук без тетивы. Натянул вместо тетивы ремень, наложил стрелу и выстрелил; марал был ранен, но продолжал бежать. Бросился нарт вниз с чердака, побежал за маралом, а тот бежит-бежит, да и спот­ кнется, наконец, упал марал - издыхает, а нечем его прирезать: нет ножа у Сосруки. Огляделся он, видит - стоит женщина-хаджи. - Я тебе дам нож, - сказала хаджи, - только поклянись наперед, что исполнишь, о чем бы я тебя ни попросила. Тогда Сосрука поклялся исполнить все, о чем бы хаджи его ни по­ просила. Хаджи дала ему тогда нож, и Сосрука прирезал марала. - Чего ж ты желаешь от меня? - спросил тогда Сосрука. - Я хочу, чтобы ты спал со мной. 34 Тогда нарт-бий удивился и сказал: - Как это возможно: ведь ты духовное лицо, а я мужчина! Как тебе не совестно! - Ты клялся; я требую! - Нечего делать. Если ты требуешь, я должен исполнить свою клятву. Тогда она приказала ему набросить на голову покрывало и так простоять несколько времени, а сама все с себя сняла и надела драгоценную княжескую одежду, и сделалась Сатанай-биче. Стоял- стоял Сосрука - надоело. Снял покрывало - видит: сидит перед ним княгиня Сатанай и смеется. Сосрука удивился очень и сказал: - Я, верно, с ума сошел. Сатанай-биче сказала: - О муж мой, князь нартов! Как ты мог не поверить мне и так на меня рассердиться, что прогнал меня?! А сам ты что хотел сейчас сделать? Ты не поверил мне, что я не уступила коварному Доуату; поэтому пойдем домой, я тебе приведу прислужницу, которая была с ним и которую он затаврил. Сосрука при всех осмотрел девушку и увидел на ноге у нее вы­ жженное тавро Доуата. Позвал тогда он его к себе, осрамил при всех и взял с него заклад - 40 телушек и жеребца с золотистым хвостом. Так непобедимого нарта одурачила слабая женщина, двух бога­ тырей победила хитроумная княгиня. 1897 г . г . Екатеринодар Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1898. Вып. 25. С. 49-91. 35 М . Алейников 1 КАРАЧАЕВСКИЕ СКАЗАНИЯ Несколько слое от собирателя В верховьях реки Кубани, по горным отрогам Эльбруса, в Ба- талпашинском уезде Кубанской области живет карачаевское племя татарского происхождения, населяющее несколько аулов. Говорит оно татарским языком и занимается, главным образом, скотовод­ ством. По преданию, карачаевцы живут в своей горной местности око­ ло четырехсот лет. Сначала их поселилось здесь немного, но с тече­ нием времени численность их увеличилась от наплыва различных пришельцев: сванов, мингрельцев, абхазцев, кабардинцев и рус­ ских беглецов, так что в настоящее время число их простирается до тридцати тысяч душ обоего пола. Вероисповедания они магоме­ танского, но исповедуют эту религию, по-видимому, не особенно давно, ибо теперь еще есть столетние старики, которые уверяют, что они помнят то время, когда в Карачае было много язычников, евших свиное мясо. Карачаевцы вообще народ довольно словоохотливый, любящий на досуге поболтать о разных предметах, преимущественно же о старине; в особенности они большие охотники до преданий о про­ шлом своей родины, охотники до рассказов о героях, о нартских бо­ гатырях или об огромнейших и безобразнейших эмегенах, велика- нах, чудовищах, обладавших сверхъестественной силой. Поэтому-то рассказов таких здесь довольное количество. Так, здесь встречаются почти все сказания о нартах, записанные г-ном Урусбиевым у татар Пятигорского округа2 , и имеют тот же самый характер, отличаясь ' Учитель Карачаевского горского училища. 2 См.: Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. (СМОМПК) 1881. Вып. 1.0тд. 2. 36 от них только в деталях. Кроме того, здесь есть еще рассказы о великанах неизвестного времени и предания о родоначальнике карачаевцев - Карчи. Мы собрали несколько таких рассказов и преданий, а из нартских сказаний поместили только те, которые не встречаются у г-на Урусбиева. I. Ачимез и Хубун На реке Терек, в местности, называемой Насыран жил, один из нарских богатырей по имени Ачи, а на левом берегу реки Кубани, близ укрепления Хумаринского, жил Хубун. У Ачи было шесть взрослых храбрых сыновей, которые в разное время были убиты Хубуном. Лишившись своих детей, Ачи решился отомстить кровожадному Хубуну. С этой целью он отправил в его владения и, улучив удобное время, угнал его громаднейший табун лошадей. Хубун бросился за ним в погоню, догнал его при устье Джегуты, правого притока реки Кубани, и здесь у них завязалась борьба, про­ должавшаяся три дня и три ночи. Наконец Хубуну удалось победить своего противника. Тогда, убив Ачи, Хубун привязал его к хвосту его же буланого коня и пустил этого коня, на свободу. Верный конь при­ тащил своего хозяина прямо домой. Увидев Ачи убитым, старший брат его по имени Насыран возы­ мел сильное желание отомстить убийце за его смерть. Собрав своих верных нартских богатырей, в числе которых на­ ходился Сосруко, Рачикоу и другие, Насыран отправился во владе­ ния Хубуна, но, дойдя до того места, где Джегута впадает в Кубань, должен был остановиться, потому что не мог переправиться через реку, находившуюся в то время в сильном разливе. Делать было не­ чего, и Насыран расположился здесь лагерем, чтобы выждать бо­ лее благоприятное время. Так он здесь простоял довольно долго, ограничиваясь только небольшими набегами на врагов. А между тем в то самое время жена Ачи родила сына Ачимеза, который через неделю стал уже ходить, а через две, к удивлению всех, уже участвовал в играх детей.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Однажды, играя с товарищами, Ачимез услышал от них упреки, что его отец убит и остается неот­ мщенным, а сам он, обладая такой силой, играет на улице и нисколько не думает о мести. Ачимез до сих пор ничего этого не знал. Услышав от товарищей об убийстве отца, он стал задумчив и все хотел знать, кто такой был убийца отца, но мать его, считая его слишком моло­ 37 дым, чтобы отомстить за смерть отца, не решалась сказать ему, что Ачи убит Хубуном. Видя упорство матери, Ачимез стал советоваться со своими товарищами, каким бы образом выпытать у нее, кто был убийцей его отца. Один из товарищей посоветовал ему попросить у матери горя­ чей халвы1 и при этом поступить следующим образом: - Если она будет тебе давать на подносе, - сказал он, - ты не бери, а попроси, чтобы она подала тебе ее из рук; тогда ты сожми ей руку с халвой. Ей будет очень больно, и от боли она непременно ответит тебе, кто был убийцей твоего отца. Ачимез все так и сделал и действительно узнал, как и от кого погиб его отец. Тогда он решил во что бы то ни стало, не медля, ис­ полнить священный долг мести. Но у него не было ни лошади, ни оружия. И он обратился к матери: - Не осталось ли от отца надежной лошади и оружия? - спросил он. - Да, - отвечала она, - остались три любимые его лошади и ору­ жие в черном сундуке, но только не тебе поймать и ездить на тех лошадях и носить то тяжелое вооружение. Ачимез не обратил внимания на последнее замечание мате­ ри, а бросился в поле, поймал отцовского буланого коня, оседлал его (а конь все посматривал на него с недоверием), сел на него и три раза ударил его своей крепкой плетью. Конь при этом три раза поднялся к небу и три раза опустился на землю, но, чувствуя на себе крепкого седока, сделался покорным, как овечка, и сказал: «Никто еще на мне не ездил, кроме твоего отца, но клянусь, что я буду тебе служить так же верно, как и ему, потому что ты стоишь его». После этого Ачимез и конь его поклялись друг другу в верности, и Ачимез, надев на себя тяжелое вооружение своего отца, отпра­ вился на Кубань исполнить задуманную месть. К вечеру он добрал­ ся до Кубани, верстах в трех выше того места, где находился отряд его дяди, и, несмотря на сильный разлив воды, переправился на ле­ вый берег реки, разложил здесь большой костер и расположился на ночлег. В отряде Насырана скоро заметили костер и подумали: «Не явился ли сюда Хубун?» Поэтому решено было непременно узнать, кто там и зачем. Но так как охотника добровольно исполнить это решение не было, то 1X а л в а - сладкое кушанье, состоящее из меда, пшена, толченых орехов и муки. 38 предводители решили между собой бросить жребий, кому отпра­ виться к костру, чтобы узнать, кто там; жребий пал на Насырана. Не без страха кое-как переправился он через Кубань и робко при­ близился к костру; здесь с удивлением он увидел буланого коня по­ койного своего брата, а возле огня сидел мальчик. После обычного приветствия Насыран спросил его: - Кто ты такой? Где взял ты эту лошадь и зачем здесь? - Я сын Ачи, - отвечал мальчик, - а лошадь - моего отца. Я приехал отомстить тому, кто убил его. Насыран знал, что у его брата не было ни одного сына, когда сам он отправился в поход, жена же его была действительно в то время беременной; но он поверил словам мальчика только тогда, когда узнал от него время его рождения. Тогда, после обычного родствен­ ного приветствия, Насыран взял его к своим храбрым нартам. Уви­ дев Ачимеза и узнав от Насырана, кто он такой и зачем явился сюда, нарты сказали: - Ты еще так мал, что не можешь переносить тех лишений, кото­ рые нам приходится испытывать в нашей боевой жизни. Напрасно ты сюда заехал. - Ничего, - отвечал Ачимез, - я как-нибудь все снесу. Вы будете воевать, а я буду в вашем лагере присматривать за вашим имуще­ ством, ночью же пасти ваших лошадей. Одним словом, я буду ва­ шим шапой1 . Сказав это, он пожелал нартам покойной ночи, а сам погнал их лошадей на пастьбу. Пригнав их в безопасное место, он оставил их там, а сам отправился отыскивать табуны Хубуна. Табуны эти пас­ лись при впадении Теберды в Кубань, и Ачимез скоро нашел их здесь. Подъехав к одному табуну, он крикнул громким, повелитель­ ным голосом, и огромнейший табун Хубуна, повинуясь чудесному голосу Ачимеза, последовал за ним к лагерю спокойно спавших нартов. Сильный топот лошадей разбудил их. Страшно переполо­ шившись. Они схватились было за оружие, думая, что бежит к ним войско Хубуна, но Ачимез успокоил их, сказав, что это они слышат гул пригнанного к ним Хубунова табуна; при этом он советовал им как можно скорее с этой значительной добычей возвращаться до­ мой. - А то, если Хубун, спохватившись, нагонит вас, - сказал он им, - то почем знать, на чьей стороне останется победа. 1 Ш а п а - слуга. 39 Выпроводив нартов, Ачимез воротился назад и остановился на одной возвышенности наблюдать за действиями Хубуна. Послед­ ний с беспокойством отыскивал своих лошадей, но их нигде не было видно. Тогда, заметив Ачимеза, Хубун спросил его, не видел ли он здесь где-нибудь табуна. Ачимез отвечал, что видел, как какие-то неизвестные ему люди прогнали чей-то табун в ту сторону, и при этом указал совсем не туда, куда действительно нарты угнали лоша­ дей, а в противоположную сторону, и вызвался даже сам сопутство­ вать Хубуну и указывать ему дорогу. Через некоторое время они подъехали на гору близ того места, где теперь находится станица Карданикская. Здесь Ачимез, остановив Хубуна, сказал: - Стой, не езди напрасно! Я обманул тебя: я угнал твоих лоша­ дей и отправил их с моими храбрыми нартами в свои владения на Терек. Хубун от изумления остановился как вкопанный и, выпучив свои от гнева налившиеся кровью глаза, сказал: - Как ты смел, щенок, меня, старика, обманывать и угонять мое трудами нажитое добро? Да я тебе все внутренности вымотаю и от­ дам собакам на съедение! - Да, я смел и имею на то полное право, - сказал Ачимез, - по­ тому что я сын Ачи, погибшего от твоих уже прежде запятнанных кровью моих шести братьев рук.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Я приехал рассчитаться с тобой за них. Теперь посмотрим, кто останется побежденным: щенок или старая собака. Тут у них закипела ожесточенная битва, продолжавшаяся це­ лый день. Ачимез, видя, что силой ему ничего не поделать со своим зака­ ленным в битвах врагом, пустился на хитрость: вдруг упал на землю и притворился мертвым. Хубун, считая его убитым, подошел к нему, но, не найдя на нем ни одной смертельной раны, с состраданием сказал: - Бедный мальчик, ты умер от страха и усталости! Затем, взяв его к себе на седло, отправился с ним домой и там с помощью своей жены положил его на ночь в одном сарае. Когда в доме Хубуна все стихло и погрузилось в сон, Ачимез тихонько вышел из своего убежища, осмотрелся кругом и, убедив­ шись, что за ним никто не наблюдает, незаметным образом вошел в спальню Хубуна, взял висевший на стене его меч и отсек ему голову. Потом, уговорив одну еще молодую и редкой красоты жену Хубуна стать своей женой, забрал все его богатство и подданных и возвра­ 40 тился на свою родину, где сделался богатым и сильным властителем и вождем храбрых нартов. II. Эмеген Однажды три нартских богатыря Урызмек, Сосруко Гиляхсыртан Злоязычный отправились на охоту по непроходимым кавказским лесам, где было множество всяких зверей. Но на этот раз как-то им не посчастливилось, и охота их была неудачная. Пробродив целый день безуспешно и сильно утомившись, они вынуждены были с пустыми желудками остановиться на ночлег, осматриваясь во все стороны, к большому своему удовольствию, они увидели невдале­ ке зарево горящего костра и решили отправиться туда, чтобы вос­ пользоваться хоть чужим гостеприимством и чем-нибудь подкре­ пить свои упавшие силы. Подъехав к горящему костру, они, к ужасу своему, увидели двух громаднейших эмегенов, сидевших около огня и пожиравших своими огромными зубами оленя в сыром виде; в стороне же лежало еще немалое количество убитых оленей. При виде таких чудовищ нарты оробели, не зная на что решить­ ся. Однако уйти было уже поздно, так как они сами были замечены теми. Тогда нарты, чтобы не обнаружить перед эмегенами своей трусливости, смело подъехали к ним и, проговорив обычное при­ ветствие, объявили себя их гостями. Обрадованные эмегены пред­ ложили им слезть с лошадей и разместиться вокруг огня. Затем, ис­ полняя священный долг гостеприимства, они зажарили им самаго жирного оленя. Удивленные таким оборотом дела, нарты ободрились и, отлич­ но поужинав, спокойно улеглись спать. На другое утро эмегены объявили своим гостям, что, по их давно заведенному порядку, вся­ кий заезжий гость должен безотлучно находиться у них не менее трех дней. Поэтому, в уважение к своим законам, они требовали от нартов беспрекословного во всем повиновения себе и грозили, что накажут смертью того из них, кто попытаеся уйти отсюда. Нарты хорошо сознавали свое бессилие перед этими грозны­ ми великанами, и потому волей-неволей должны были покориться своей судьбе и в бездействии провести три дня в гостях у чудовищ. В течение первых двух дней эмегены с большим усердием уго­ щали своих кунаков, но на третий сказали им: - По нашим мудрым законам мы окончили свое двухдневное угощение; теперь законы наши предписывают гостям в свою оче­ 41 редь угощать премудрых эмегенов1 . А так как с вами ничего нет, кроме ваших безобразнейших лошадей, то мы сначала примемся за них, а затем, пожалуй, очередь дойдет и до их глупых хозяев. Сказав это, они тотчас же с жадностью набросились на лошадей и, связав их, как ягнят, стали пожирать живьем. Терзая их своими крепкими, как сталь, зубами, они с ног до головы обагрились кро­ вью, от чего стали еще более безобразными и ужасными. Управив­ шись с лошадьми, они было хотели уже полакомиться самым из­ любленным для них блюдом - человеческим мясом, для чего уже связали самого младшего из нартов - Гиляхсыртана; но его товари­ щи, видя и свою неизбежную гибель и пользуясь несообразитель­ ностью и глупостью своих врагов, пустились на хитрость, как по­ следнее средство для своего спасения. - Благоразумнейшие и мудрейшие эмегены! - сказали они. - Мы приехали к вам по одному важному делу, а не объявляли же вам о нем потому, что вы нас не спрашивали. Эмегены, польщенные словами нартов, вдруг остановились и превратились в слух, приказав им рассказать, в чем состоит их важ­ ное дело. Урызмек, как старший из нартов, начал так: - У нас, между нартами, издавна остаются нерешенными три во­ проса, которые производят постоянные ссоры и драки между нами. Чтобы положить конец всем этим несогласиям, нас послали к вам, как к мудрейшим из всех живущих на земле, просить решить их и тем водворить в среде нартов мир и согласие. В этих вопросах упо­ минаются следующие три вещи: молоток, долото и угольные щип­ цы. Что из этих трех вещей было изобретено и появилось на свет первым? Эмегены на минуту призадумались. Потом один из них, подняв­ ши голову, с торжеством сказал: - Глупы вы и ваши собраты! Первым изобретен молоток! Второй же, чтобы не уступить первенства своему товарищу и показать перед нартами свою мудрость, назвал долото. Вследствие этого у них завязался сильный спор, перешедший потом в страш­ ную драку, причем они ожесточились до того, что начали вырывать с корнями громадные деревья и награждать ударами друг друга, за­ быв в своей ярости все окружавшее. Эмегены обладали громаднейшей силой, но были в высшей степени глупы, несообразительны. Тем не менее они любили называть себя премудрыми и счита­ ли все остальное безобразнейшим и глупым. 42 Между тем наши хитрецы, пользуясь ожесточенной борьбой чудовищ, развязали своего товарища и скрылись в дремучем лесу, оставив далеко за собой страшный шум и треск вековых деревьев, ломавшихся в сильных руках эмегенов, и нечеловеческий визг их самих, по глупости оспаривавших силой друг у друга первенство в мудрости. III. Девлер, или Кто сильнее? В одном из кавказских аулов некогда жил с женой и детьми один бедный человек, по имени Дев, из домашних животных у него была только одна корова, которую он берег пуще своего глаза, потому что она была кормилицей всей его семьи. Но так как жительство его находилось среди гор и дремучих лесов, где водилось несметное множество хищных зверей, то он от нападения их обнес свою хижи­ ну высокой стеной и устроил в ней крепко запиравшиеся ворота. Однажды кормилица-коровка не возвратилась домой с паст­ бища в свое обычное время и тем вызвала большой переполох в семействе Дева, потому что все были уверены, что с нею случилась какая-нибудь беда.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Сам Дев, вооружившись дубинкой, тотчас же бросился отыскивать ее. Бродя по лесу, он, наконец, нашел свою корову действительно в опасном положении: прижавшись задом к одной из скал, она отчаянно защищалась своими рогами от на­ падавших на нее волков. С дубинкой в руках Дев бросился к ней на помощь, отогнав кровожадных зверей, погнал ее домой; но волки, скоро оправившись от внезапно наведенного на них страха, после­ довали за ним. С большим трудом отбиваясь от этих лютых зверей, кое-как Дев добрался до двора; но тут новая беда: ворота во двор заперты, а жена крепко спит! Между тем раздраженные волки со всех сторон с яростью обступают его, только ловкая дубинка в его сильных руках внушает им некоторый страх и заставляет держаться на почтительном расстоянии. Тогда Дев, видя, что на его крики не отпираются крепкие ворота, не долго думая, схватил свою корову в руки и мигом перебросил ее через забор во двор, затем, отмахнув шись еще раз от рассвирепевших преследователей, мгновенно пе­ рескочил во двор и сам. Волки опешили и, постояв немного перед оградой и пропев обычную свою голодную песенку, разбрелись в разные стороны. Перескочив во двор, Дев точно так же остановился в недоуме­ нии: он сам до сего времени не подозревал в себе такой силы и лов­ 43 кости. Сильно обрадовавшись столь важному открытию, он вскри­ чал: - Есть ли на свете кто-либо сильнее и ловче меня? - и решил на другой же день отправиться отыскивать такового. После этого он лег спать. На следующий день, проснувшись утром, он вспомнил о вчерашнем приключении и, захватив все не­ обходимое для дороги, отправился вниз по течению реки искать, не встретит ли кого сильнее себя. Пройдя не малое расстояние, вдруг он видит: на берегу реки си­ дит человек и ловит удочкой рыбу; в руках у него вместо хворостин­ ки большой брус. Не без страха Дев подошел к нему и сказал: - Ай, кюнюн акши бусун! Чабак кеп бусун!1 Проговорив это приветствие, он присел около рыбака. - Что ты ходишь и чего ищешь? - спросил его рыбак. Дев рассказал ему свое приключение и намерение. Рыбак, что­ бы испытать его силу и дать понять о своей собственной, сказал: - Как сильный человек, подержи-ка ты мою удочку, пока я схожу по естественной надобности! Бедный Дев, держа брус, чуть не надорвался от напряжения, пока дождался рыбака. Взяв от него удочку, незнакомец сказал: - Я вижу, что ты удивляешься моей силе, но иди дальше и ты увидишь еще сильнее меня. Дев отправился дальше и увидел действительно еще одного рыбака, у которого в руках удилище было гораздо больше, чем у того, которого он встретил раньше. Этот проделал с ним то же, что и первый, и посоветовал идти дальше, уверяя, что там он может уви­ деть человека еще сильнее его. Дев пошел дальше и увидел еще третьего рыбака за тем же за­ нятием, но еще с большим удилищем. Этот последний, дав ему ис­ пытать тяжесть своего удилища, направил его по особой тропинке на гору, сказав, что там он найдет хижину, в которой увидит такую силу, которая равняется всем трем силам, виденным им раньше. Дев, побуждаемый любопытством, отправился по указанному пути. Взойдя на прекрасную поляну, он увидел большую хижину, сделан­ ную из самых больших бревен; на пороге ее сидела старуха и пряла шерсть. Увидев приближающегося к ней человека, она встала и, по­ сле обычного приветствия, спросила: 1 Первая фраза - обычное приветствие среди дня, а вторая - пожелание успеха в ловле рыбы. 44 - Кто ты, как попал в такое глухое место и зачем? Дев рассказал ей все свои приключения и объяснил причину, побуждавшую его на такое небезопасное странствование. - Жаль мне тебя, бедный человек, - сказала старуха. - Раз за- шедши сюда, ты уже не можешь выйти отсюда живым без моей по­ мощи. Если мои сыновья вернутся, то бог знает, что с тобой может случиться. После этого она выкопала в своей хижине веретеном яму, спря­ тала его туда, а сверху забросала подушками. Вскоре после этого пришли ее три сына с большим запасом рыбы. - Где же наш гость, которого мы сюда прислали? - спросили они, не видя нигде Дева. Старуха попыталась было отговориться неведе­ нием, но, видя, что таким путем она ничего не достигнет, вытащила Дева из ямы с намерением избавить его от гибели более хитрым способом. Как бы с намерением показать гостю все его ничтожество, она посадила его посреди комнаты, сыновей рассадила по трем углам, сама же села в четвертом; потом приказала каждому сыну по очереди дуть на Дева, от чего тот, как мяч, катался то к одному, то к другому. Затем она велела всем разом дуть как можно сильнее под Дева, от чего тот вдруг поднялся вверх и вылетел в трубу. Тут он, чувствуя себя на свободе, бросился бежать что есть мочи, куда глаза глядят. По счастью, скоро он наткнулся на громадного челове­ ка, тащившего необыкновенной величины арбу с солью; на боку у него был плетень. От удивления и страха Дев остановился, но, видя на лице незнакомца доброту и приветливый взгляд, решился про­ сить у него защиты против своих преследователей. Добрый силач немедленно снял с себя сапог и, положив в него трепещущего от страха Дева, бросил на арбу. Только он взялся опять за тягло, чтобы продолжать свой путь, как вдруг явился один из преследователей и, грозно размахивая руками, закричал: - Как ты смел, негодяй, прятать нашу жертву! - и при этом бро­ сился на него с остервенением. Силач, не долго думая, схватил его одной свободной рукой за шиворот, повалил на землю и, вырвав у себя из бороды несколько волосков, связал ему руки и ноги. Только он успел управиться с ним, как явились один за другим и остальные два брата; но и их добрый силач укротил таким же об­ разом и заставил лежать на земле неподвижно. После этого он снял с арбы сапог и, вытащив из него Дева, ска­ зал: 45 - Ну, теперь не бойся, милый человек, и скажи, как ты попал в такое опасное место и зачем? Дев, оправившись несколько от страха, рассказал своему спаси­ телю все, что с ним было. Добряк, выслушав его, сказал: - Нет, милейший, никто не вправе воображать себя сильнее всех! Ты видел, какую я имею силу, и есть люди еще сильнее меня.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Я расскажу тебе только то, что я сам видел и испытал, а ты, выслу­ шав это, сам потом посуди, возможно ли себя воображать сильнее других. Однажды я взял к себе одного мальчика на воспитание, а, вы­ растив его, вздумал женить. Мы поехали с ним к одному богатому князю, чтобы взять у него его дочь, славившуюся красотой на все окрестности. Дорогой нас застигла ночь в лесу, и мы остановились там ночевать. Проснувшись ночью, вдруг я слышу ужасный шум и треск; я удивился и, взглянув кругом, заметил, что от выходящего изо рта спящего моего воспитанника дыхания деревья ломаются и валятся, как от самой сильной бури. Увидев это, я пришел в ужас и решил покончить с ним, так как мне с таким сыном не сдобровать. Я начал таскать что ни на есть самые большие деревья и валить на него, думая тем раздавить и уничтожить его. Но мальчик, проснув­ шись, стряхнул их с себя, как какие-нибудь мелкие прутья, потом, обратившись ко мне, спросил, зачем я все это сделал, и заметил, что я напрасно трудился. Я же, чтобы не вызвать у него подозрение, оправдывался тем, что будто бы все это сделал для того, чтобы при­ крыть его от свежего ночного воздуха. После этого мы благополучно доехали до места нашей цели и, взяв от князя красавицу-невесту, преспокойно возвращались до­ мой. Вдруг слышим мы за собой погоню, оборачиваемся назад и ви­ дим, что за нами гонится какой-то человек. Сын мой узнал в нем сво­ его соперника и просил меня вернуться и разделаться с ним. Когда я стал приближаться к преследователю, он, остановившись, подул на меня с такой силой, что лошадь моя не могла дальше следовать, и я, видя свое против него бессилие, должен был возвратиться на­ зад без успеха. Когда рассказал я обо всем этом своему сыну, то он передал мне свою невесту, а сам воротился к противнику: тут у них завязалась отчаянная борьба. Обезоружив в борьбе друг друга, они стали барахтаться, как дикие звери, выбивая при этом по колено землю своими могучими ногами. Затем оба с оглушительным шу­ мом повалились на землю. Тут сын стал умолять меня подать ему его меч, чтобы скорее покончить с врагом. Я же, вместо того чтобы 46 помочь сыну, вынул свой меч и хотел отрубить ему голову; видя мое намерение, он дунул на меня с такой силой, что я был отброшен на большое расстояние и, падая, попал боком на острый камень так, что повис на нем. Сын же, управившись со своим врагом и без моей помощи, возвратился ко мне и, сняв меня осторожно с камня, при­ нялся ухаживать за мной: с помощью своей невесты достал целеб­ ных трав, обложил ими мои раны, а к пробитому месту привязал вот этот плетень. Потом меня усадили на лошадь и мы отправились дальше. Проехав несколько вперед, мы заметили, что на нас мчится какая-то необыкновенной белизны лошадь, а на ней сидит очень маленький человек с огромной белой бородой. Подъехав к нам, че­ ловек этот мгновенно схватил одной рукой моего сына и, положив его под стремя, скрылся в дремучем лесу. Там, остановившись, он слез с лошади, взял большое дерево и, расщепив конец его, вложил в него моего сына, а потом, разложив большой костер, положил на него свою жертву, чтобы жарить его, как шашлык; сам же после этого лег и, укрывшись буркой, захрапел. Сын мой от мучительной боли начал биться, но лошадь своим оглушительным ржанием разбудила своего господина; тот же, вскочив на ноги и не видя близ себя ника­ кой опасности, начал бить ее за то, что она напрасно нарушила его покой. Затем он взял моего сына и, обрезав у него сверху несколько прожарившееся тело, съел, после чего, переложив сына моего дру­ гим боком к огню, опять захрапел. Сын опять начал барахтаться, же­ лая как-нибудь высвободиться из крепких тисков, но лошадь снова предупредила своего хозяина. Последний поднялся и, убедившись в своей безопасности, принялся еще больше прежнего бить своего коня. Натешившись вдоволь такими побоями, он взял опять моего сына, обрезав прожарившееся место, съел это, после чего, положив его опять к огню, захрапел еще сильнее прежнего. Тогда лошадь, рассердившись на своего неблагодарного хозяи­ на за напрасные побои, человеческим голосом сказала моему сыну: «Добрый человек, постарайся высвободиться из этой проклятой трещины! Моего хозяина ничто не может разбудить, кроме моего ржания, но я теперь не намерена будить его. Потом возьми его соб­ ственный меч и отруби ему голову. Когда это сделаешь, как можно скорее спрячься под меня!» Мой сын, услыша ее добрый совет, напряг все свои силы и вы­ свободился из крепких тисков. После этого взял меч кровожадного людоеда и одним взмахом отрубил ему голову, сам же тотчас бро­ 47 сился под лошадь. Людоед в ту же минуту вскочил без головы и на­ чал бросаться во все стороны, отыскивая своего убийцу, но, не най­ дя его нигде, вернулся на свое место, лег и тут же околел. Сын мой, обрадовавшись, что успел наконец разделаться с лю­ доедом, отвязал его лошадь и, сев на нее, приехал с обгорелыми бо­ ками к нам, все еще ожидавшим его на прежнем месте. Я и невеста его на этот раз искренне обрадовались его возвращению и, видя его обезображенным, принялись с помощью целебных трав лечить его бока. Раны его скоро зажили, но только, к удивлению нашему, на местах ожогов выросла очень густая шерсть, вследствие чего он из красавца сделался довольно безобразным. Поэтому днем он никуда не показывается, зато ночью проделывает ужасные вещи: обижает и убивает беспощадно всех, попадающихся в его сильные руки. Вот видишь, какие бывают люди на свете, - закончил добрый силач. - Я же, со своей стороны, жалея тебя, сочувствуя твоей бед­ ности, даю тебе столько денег, сколько ты можешь донести, но при этом советую попусту не шляться по свету и не искать невозможно­ го, ибо никто не может воображать себя сильнее всех. IV. Кто больше? Некогда по долинам и ущельям Кавказа бродил неслыханной величины бык. Если он подходил к водопою, то голова его касалась реки, а задняя часть была на горе; а когда он начинал пить воду, то выпивал ее всю, и ниже его река прекращала свое течение. В это же самое время в тех же местах появился очень большой орел, обладавший страшною силой. Орел этот схватил своими мощ­ ными лапами великана-быка и унес его на одну из вершин горы; там он исклевал его и, схватив в когти одну оставшуюся в целости переднюю лопатку, слетел в долину, на которой под надзором па­ стухов паслись тучные стада местных жителей.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

В одном из этих стад был очень большой козел с такой бородой, что во время непогоды все стадо и сам пастух укрывались под ней.' В один из ненастных дней, когда козел преспокойно стоял, охраняя стадо и пастуха от шедшего в этот день проливного дождя,' к нему на рога сел сказанный орел с лопаткой быка-великана в ког­ тях, продолжая объедать оставшееся на ней мясо. Пастух, которому наскучило томительное ожидание погоды, вы­ сунул из-под бороды козла голову и взглянул вверх, чтобы узнать, скоро ли перестанет дождь. Орел, испугавшись пастуха, слетел с 48 рогов и выпустил из когтей свою добычу. Лопатка, падая, попала одним концом пастуху в глаз и застряла там. Пастух от нестерпимой боли поднял сильный крик, издавая раз­ дирающие душу вопли. На его отчаянные крики сбежались люди и кое-как, с помощью ломов и лопаток, вывернули из его глаза эту занозу. Прошло несколько лет; лопатка покрылась землей, всякого рода растениями, и на ней поселился целый аул, причем жители нисколько не подозревали, что построили свои сакли на одной ко­ сти. Один конец лопатки, несколько выдававшийся вверх, не совсем был закрыт землей. Великанша-лиса бродила по лесу, напала на эту кость и принялась грызть ее, от чего лопатка со всеми на ней по­ стройками пришла в движение; жители аула от сотрясения все пе­ реполошились и, выскочив из саклей, увидели, к великому своему удивлению, громаднейших размеров лису, которая преспокойно грызла кость и тем приводила в сотрясение весь их аул. Тогда они схватились за оружие и, окружив ее со всех сторон, начали коло­ тить, кто чем мог, до тех пор пока та не повалилась бездыханной на землю. На другой день на это чудо собрались все жители аула и по­ решили снять с лисы кожу и разделить ее между собой. Скоро все принялись за дело, но, ободрав верхнюю сторону лисы, принужде­ ны были оставить свою работу, потому что, сколько ни напрягали своих сил, не могли даже сообща перевернуть ее на другой бок. В это самое время невдалеке проходила одна удивительной величи­ ны женщина. Увидев толпу жителей, возившихся над чем-то, она за­ вернула к ним. Тут, узнав в чем дело, она сказала: «Если только вы дадите мне на шапку часть лисьей шкуры, то уж так и быть - я переверну ее вам!» Толпа удивилась, но из любопытства жители согласились на ее предложение. Тогда эта великанша взяла лису одной рукой и перевернула на другую сторону. Сняв шкуру, жители аула разрезали ее на две равные части и одну отдали великанше, а другую разделили между собой. Но уди­ вительно то, что из второй половины хватило всем жителям аула каждому на шапку, а великанше из такой же половины не вышло и одной шапки. Спрашивается: кто же тут больше всех в этом рас­ сказе? 49 V. Джелмаус В незапамятные времена в одном ауле жил какой-то богатый князь. У этого князя однажды родилась дочь по имени Джелмаус, и в ту же ночь из дома родителей ее таинственно исчезли теле­ нок и одно ведро воды. Домашние княжеской семьи немало были удивлены этим необъяснимым исчезновением, но, чтобы не по­ дать повод к различным толкам, решили сохранить это в тайне от друтих. Но с этой первой роковой ночи исчезновение телят и воды стало повторяться каждую ночь и у других жителей аула, так что все они не на шутку переполошились и стали доискиваться при­ чины этого явления. Сначала они думали, что какой-нибудь дикий зверь истребляет их скотину, но никакое из предпринимаемых ими средств к отысканию его не привело к цели; между тем с исчезно­ вением мелкого скота в скором времени стал исчезать и крупный. Поэтому они пришли к убеждению, что скот их пропадает от какой- нибудь сверхъестественной силы, и снова стали доискиваться, где начало этому злу. Вскоре стало известно, что у князя не очень давно родилась дочь и что она растет неимоверно быстро. Это обстоятельство дало повод к заключению, что новорожденная княжеская дочь не про­ стая смертная, а эмеген, что это она пожирает скотину и что от нее нужно ожидать еще больших бед; избавиться же от нее уже не было никакой возможности, так как она была в то время настолько силь­ на, что могла любого взрослого человека моментально разорвать на части. Один из братьев Джелмаус, Киилы1 , желая избегнуть угрожаю­ щей ему со стороны сестры опасности, отправился на берег Черно­ го моря и там поселился; а для того, чтобы чем-нибудь поддержи­ вать свое существоние, стал заниматься рыболовством. Однажды он поймал необыкновенной величины рыбу и внутри ее нашел, к своему удивлению, двух еще живых борзых щенят, которых стал кормить и лелеять, и тем приготовил из них для себя двух верных друзей. Теперь он уже мог оставить рыболовство и заняться охотой, которая ему более нравилась. Охота его была очень удачна, так как собаки были настолько ловки, что даже ловили налету птиц. Новым занятием охотник наш вскоре скопил себе некоторое состояние. Но Киилы томила неизвестность о родине; ему очень хотелось посе­ 1 Страждущий или терпящий. 50 тить ее, и наконец он решился привести в исполнение свое жела­ ние, только не знал, взять лис собой собак для защиты на случай не­ счастья или же оставить их для присмотра за домом. Вскоре собаки сами вывели его из затруднительного положения, посоветовав ему оставить их дома, а взять с собой немного их шерсти, при этом они сказали ему, что стоит только ему, в случае несчастья, бросить эту шерсть в огонь, как они немедленно явятся к нему на помощь. Киилы очень обрадовался этому, оставил своих друзей дома и со спокойным сердцем один отправился в путь. Но, прибыв на ро­ дину, он был крайне поражен тем, что не нашел там никого, кро­ ме кузнеца и своей сестры. Джелмаус встретила его с великой, по-видимому, радостью, коня его поставила в конюшне, самого же отвела в дом. Развела в очаге огонь для приготовления угощения и за чем-то вышла на двор. Через несколько времени, возвратив­ шись обратно в саклю, она спросила брата, как это он приехал на лошади о трех ногах. Киилы сначала принял эти слова за шутку и заметил, что лошадь его достойна не насмешек, а похвалы, так как она сослужила ему великую службу. Когда же сестра заявила самым убедительным тоном, что она не шутит, Киилы, удивившись ее сло­ вам, вышел к лошади и, к своему несчастью, убедился, что она дей­ ствительно о трех ногах.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Догадавшись, кто был виновником такого зверства и для какой цели, Киилы с большим усилием подавил свое негодование, соединенное со страхом, и старался казаться равно­ душным, чтобы отклонить от себя подозрение сестры и не дать ей заметить, что он желает ускользнуть от ее наблюдательного взора и ищет случая как-нибудь спастись. Спустя немного времени Джелмаус снова вышла из сакли и, воз­ вратившись назад, объявила брату, что лошадь его осталась только о двух ногах. Тут Киилы стал следить за выходами сестры и узнал, что она, после съедения каждой лошадиной ноги, бегала к кузнецу точить свои крепкие стальные зубы. Тогда ему стало ясно, почему она оставила в живых кузнеца, тогда как всех других пожрала. Меж­ ду тем Джелмаус еще два раза выходила на двор и, возвращаясь в саклю, говорила, что лошадь Киилы осталась то об одной ноге, то, наконец, совсем без ног. Бедный Киилы, сильно встревоженный, все придумывал раз­ личные способы, как бы хоть самому-то спастись от своей крово­ жадной сестры, но мысли его от страха путались, сердце трепетало, и он, наверно, не мог бы ничего придумать и был бы съеден своей сестрой, если бы к нему не явилась на помощь мышка. Дело в том, 51 что когда Джелмаус вышла в последний раз, чтобы пожрать уже ту­ ловище лошади, мышка, выскочив из подполья, посоветовала ему немедленно отправиться в такое место, где бы ему не угрожала ни­ какая онасность, а сама обещала в то же время на вопрос его се­ стры, куда он ушел, обманывать ее до трех раз, указывая ей ложно разные пути. Киилы, поблагодарив мышку за ее к нему сострадание и добрый совет и не медля ни минуты, отправился в путь. Эмеген, управившись с остатками коня, вошла в саклю, чтобы уведомить брата об исчезновении его лошади, но, не найдя его, при­ шла в бешенство и пристала к мышке с вопросом, куда он скрылся. Мышка верно исполнила свое обещание: три раза Джелмаус бегала за братом в разные стороны и только в четвертый раз бросилась уже без указания по настоящей дороге. Киилы, выбившись из сил и потеряв всякую надежду на спасение, решил наконец призвать на помощь своих собак. Верные собаки явились в пору, ибо Джелмаус уже приближалась к нему с налившимися кровью глазами и откры­ той пастью. Тогда Киилы велел своим собакам броситься на Джел­ маус, и тут-то пошла общая свалка и отчаянная борьба, в которой ничего нельзя было разобрать, только клочья летели вверх, и кровь брызгала во все стороны. Но как эмеген ни была сильна, однако со­ баки одолели ее и разорвали на куски; осталась только одна голова со стальными зубами, не поддававшаяся никаким усилиям собак и все еще отбивавшаяся от них. Желая уничтожить ее окончательно и разорвать надвое, соба­ ки схватили ее: одна - за волосы, а другая - за нижнюю челюсть; голова же вдруг закачалась и, поднявшись вверх, улетела вместе с собаками на луну. С тех пор голова эмегена сделалась вечным вра­ гом луны, а собаки - вечными ее стражами: круглый год они не смы­ кают глаз и оберегают луну от головы эмегена, и только один раз в течение года, утомившись, засыпают. Голова эмегена, пользуясь этим случаем, набрасывается на луну, отчего та темнеет; тогда ка­ рачаевцы, видя такое явление, тотчас же начинают стрелять в воз­ дух и как можно громче кричать, чтобы разбудить верных стражей. Проснувшись от выстрелов и криков, собаки оттаскивают эмегена в сторону, и луна снова светлеет. 52 VI. Аймуш Предание о горном озере Хурла-кель В отдаленные времена на вершинах Хурла-джал-паки жили четыре брата: Аймуш, Сикун, Сиймуш и Сийнух. Первый из них за­ нимался овцеводством, второй - козловодством, третий - вообще скотоводством и четвертый - хлебопашеством. Все они поочеред­ но гоняли своих животных в ущелье Индыш поить кисло-соленой водой, которая и по настоящее время пользуется уважением ско­ товодов. В один прекрасный день Аймуш, возвращаясь с Индыша по на­ правлению к горному озеру Хурла-кель, вел за собой свое много­ численное стадо овец, оберегаемых и подгоняемых пастухами. В эту ночь он решился, по обычаю, украсть в жены одну из горских красавиц, уже заранее намеченную им. День был на исходе, и солн­ це клонилось совсем уже к западу. Вдруг Аймуш слышит какой-то таинственный голос, произнося­ щий его имя; он моментально прервал свою песню, огляделся по всем сторонам и увидел летавшего над собой черного ворона не­ обыкновенной величины, который говорил: «Аймуш! Не противо­ речив никогда братьям, не принимая в свое стадо ни одной чужой овцы, не брав за руку ни одной сероокой красавицы, что ты теперь замышляешь? Ты хочешь оскорбить своих братьев, взяв вопреки их желанию себе жену, гордую красавицу. Покайся, пока еще есть время, и принеси в курманлык имеющегося у тебя самого лучшего белого черноухого валуха; в противном случае, по воле Сердцевед- цады жестоко поплатишься за свой легкомысленный поступок». Но Аймуш, подозревая в говорящем вороне злого духа, гордо отверг его совет и продолжал свой путь. Подойдя к озеру, он остановил на ночлег свое стадо на зелено­ бархатной, просторной поляне под надзором своих пастухов; сам же отправился домой с целью в эту ночь непременно исполнить свое давно взлелеянное намерение. Из дому он послал для главно­ го присмотра за овцами своего любимого брата-пахаря, приказав ему не производить в эту ночь никакого шума, какой бы переполох ни произошел в его стаде. Сийнух, придя к братову стаду, расположился на ночлег око­ ло озера, а пастухам приказал лечь с противоположных сторон вокруг стада. В самую полночь вдруг он слышит сквозь сон силь­ 53 ный гул, просыпается и видит страшный переполох среди овец в стаде и между ними бегающего необыкновенной белизны барана с огромными золотыми рогами, издававшими какой-то фосфориче­ ский свет. От удивления и страха Сийнух, забыв приказание брата, закричал во все горло. Золоторогий баран тотчас же стремительно бросился в озеро, а за ним, с не меньшей быстротой, последовало и все стадо. Сийнух от изумления стоял как каменный и очнулся толь­ ко тогда, когда уже последние овцы исчезали под водой озера. Оч­ нувшись, он успел схватить и удержать за ногу лишь одного самого тощего ягненка. После столь необычайного происшествия Сийнух отправился домой и известил своего брата обо всем случившемся. Аймуш, только что похитивший невесту и ласкавший себя слад­ кой надеждой провести остаток ночи в ее объятиях, услышав о гибели своих овец, которые составляли все его богатство, забыл и свою невесту, и все окружающее и стремглав бросился на место катастрофы; тут он увидел одних только пастухов, со страхом по­ сматривавших на озеро, где погибли все овцы.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Не имея сил выне­ сти столь тяжкое испытание, Аймуш, как безумный, с раздирающим душу криком бросился сам в озеро и скрылся на глазах пастухов в тех же таинственных волнах, где погибло все его стадо. Некоторые карачаевцы и до сих пор убеждены, что Аймуш и по настоящее время жив, невредим и разгуливает со своим стадом под озером в каком-то подземном царстве; говорят, что и по сию пору во время весенней стрижки овец, шерсть овец Аймуша показывает­ ся на поверхности озера. VII. Карча Карча считается родоначальником карачаевцев. Некогда с не­ большим своим племенем он вышел из Крыма и после долгих ски­ таний поселился на одном из верховьев реки Баксана, где прожил, никем не замеченный, около шести лет. В одно время он вздумал построить мост через быстротекущую реку. Жившие внизу кабардинцы, увидев плывущие по реке щеп­ ки, немало удивились и донесли об этом своему князю Кази. Раз­ драженный князь, твердо решил наказать нарушителей своих прав, самовольно явившихся в его владения, и вскоре, снарядив из своих храбрых кабардинцев сильный отряд, отправился отыскивать их в верховьях реки Баксана. Но, найдя, что карачаевцы живут в местно­ 54 сти, совсем ему не нужной, изменил свои прежние жестокие наме­ рения, обошелся с ними миролюбиво и положил только с них дань скотом по обоюдному согласию. Через несколько времени Карча, не плативший никогда прежде никому дани, счел свои обязательства по отношению к кабардин­ скому князю низостью для себя и решил отказаться от них. Поэтому, когда явились к нему посланные от Кази за данью, он вместо дани послал ему связанную старую паршивую собаку. Кази от такой обиды пришел в ярость и решил жестоко нака­ зать своих непокорных данников. Собрав сильный отряд, он явился к карачаевцам. Карча хотя и предвидел беду и приготовился к защите, но со сво­ ей малочисленной дружиной не мог выдержать напора сильных ка­ бардинцев; потому он оставил в руках победителя все имущество и семейство и с уцелевшими своими дружинниками скрылся в горы, потом перебрался в Сванетию просить помощи у заклятых врагов кабардинцев - сванов. Последние, сочувствуя его бедственному по­ ложению, с радостью согласились на его просьбу. Тогда Карча с обновленными силами перебрался опять во вла­ дения кабардинцев, но так как у него войска все же было меньше, чем у его врагов, то он не решался вступить с ними в открытый бой, а ограничивался набегами и захватом их многочисленных стад. Однажды он узнал случайно, где находится главное местопре­ бывание стад самого Кази и, прокравшись ночью к его кошу, засел в таком скрытом месте, откуда свободно мог видеть и слышать все происходящее около горящего костра пастухов. Вот главный надзиратель за стадами Кази поймал самого луч­ шего из всего стада барана и, приведя его к огню, стал делать над ним обычное омовение для приготовления его в курманлык1 , при­ говаривая: - Если только Аллах избавит нас в эту ночь от рук ненасытного Карчи, то мы принесем этого барана завтра в курманлык. Карча, услышав это, тоже про себя сказал: «А если нам благопо­ лучно удастся захватить в свои руки эти стада, я тоже его принесу в курманлык». Когда пастухи улеглись, Карча бросился на них и, перевязав всех, угнал все бывшие там стада Кази. Загнав их в безопасное ме­ 1 Предназначая барана в курманлык, сначала омывают водой всего его; а потом уши и ноги при известной молитве. 55 сто, он поймал приготовленного уже пастухами в курманлык бара­ на и, выведя его на средину перед пастухами, сказал: - За благополучное окончание моего дела я этого барана при­ ношу в курманлык. Пастухи, удивившись, переглянулись между собой и невольно улыбнулись. Карча же, наблюдавший за их действиями, спросил их, чему они смеются? Пастухи рассказали, что они этого самого бара­ на еще вчера обрекли в курманлык за свое будущее спасение. - Я тоже еще вчера обрек его в курманлык за будущую удачу, - сказал Карча, - но так как вы прежде это сделали, то и возвращаю его вам. Потом, обратившись к главном надзирателю, он добавил: - Возьми этого барана, отправляйся с ним к своему господину и скажи ему, что все богатство его находится в моих руках и что если он хочет его возвратить себе, то пусть явится ко мне на мирные пе­ реговоры. Я буду ждать его вон там (при этом он назвал известное им место, очень удобное для оборонительного положения). Если же он не явится через три дня, то все его богатство безвозвратно погибнет. Кази, услышав от возвратившегося надзирателя, что все его ста­ да в руках врага, сильно опечалился, так как пропавшие стада его стоили гораздо дороже всего того, что он взял прежде у Карчи. На­ деясь на силу и храбрость своих кабардинцев, он мог бы и силой возвратить все, взятое его врагом, но срок, назначенный им, был так короток, что в течение его он не был в состоянии собрать такое количество войска, чтобы успешно можно было бороться с Карчой; а потому он решился со своей небольшой дружиной отправиться в означенное место для мирных переговоров с ним. Остановившись на условленном месте, Кази повел переговоры через переводчика, проживавшего в то время у него, выходца из Крым-Шамхала. Карча же во время переговоров сидел на одном большом камне и предписывал своему врагу условия мира. Он тре­ бовал от Кази: 1) полного возвращения всего, взятого кабардинца­ ми, 2) полной независимости и 3) уплаты всех расходов по найму сванетских войск. На выполнение первых двух пунктов Кази беспрекословно со­ глашался, но на третий ни за что не хотел согласиться. Тогда Карча пришел в сильный гнев и, привстав, сказал: - Если так, то пусть же Кази попробует взять свое стадо у меня силой! 56 При этом он с такой силой опустился на камень, что тот с оглу­ шительным треском раскололся на четыре части1 . Кабардинцы, видя в своем враге такую сверхъестественную силу, страшно испугались и поспешили с точностью выполнить все предложенные им условия мира. После этого Карча, не желая более оставаться на Баксане с таки­ ми беспокойными соседями, переселился в ущелья верховьев реки Кубани. Переводчик при переговорах, Шамхал, перешел также к своим соплеменникам и женился на дочери Карчи. По смерти Карчи власть его перешла к его зятю Шамхалу из Крыма, почему и потомство его стало называться князьями Крым- шамхаловыми. 1882 г . Карачаевский аул Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа.

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Тифлис, 1883. Вып. 3. С. 138-168. 1 Говорят, что этот камень и до сего времени цел, и карачаевцы, поныне на Баксане, своим долгом считают посмотреть на этот памятник силы своего родоначальника. СОДЕРЖАНИЕ А.Дьячков-Тарасов. Заметки о карачае и карачаевцах ................ 3 М. Алейников. Карачаевские сказания ................................. 36 58 Литературно-художественное издание Серия КАРАЧАЙ И БАЛКАРИЯ: СТРАНИЦЫ ПРОШЛОГО Выпуск 6 (11) Дьячков-Тарасов Александр Николаевич ЗАМЕТКИ О КАРАЧАЕ И КАРАЧАЕВЦАХ Алейников Моисей Николаевич КАРАЧАЕВСКИЕ СКАЗАНИЯ В оформлении обложки использована почтовая открытка начала XX века из серии «Виды Кавказа». Охотник на туров Заведующий редакцией В. Н. Котляров Художник Ж . А. Шогенова Корректор Н. В. Лысенко Лицензия № 00003 от 27.08.99 Сдано в набор 20.08.09. Подписано в печать 04.09.09. Формат 60x84 !/1 б . Бумага офсетная. Гарнитура Муриад. Уел. печ. л. 3,15. Тираж 1000 (1 -й завод - 1 -500) экз. 59 ISBN 978-5-93680-303-1 785936 " 8 03031 Издательство М. и В. Котляровых (ООО «Полиграфсервис и Т »), 360051, КБР, г . Нальчик, ул. Кабардинская, 19. ТелУфакс: (8662) 42-62-09 e-mail: [email protected] www.elbruss. ru 609785936803031

ru

4270670fb13751480c0006176408f70c.pdf

Р. Ж. Бетрозов АДЫГИ; во зникновецие и рлзвитие ЭТНОСА Нальчик • «Эльбрус» • 1998 В книге доктора исторических наук Р. Ж. Бетрозова рассматри- ваются история формирования и этнокультурные связи адыгов с род- ственными народами Северного Кавказа и всеми теми, с кем они соседствовали и сталкивались на протяжении многих веков. По всем этим вопросам автором учтены достижения современной историографии, приводятся мнения признанных историков. Книга рассчитана на широкий круг читателей (историков, препода- вателей и студентов вузов, учителей и учащихся школ), интересующих- ся историей и культурой адыгов (адыгейцев, кабардинцев и черкесов) и других коренных народов Северного Кавказа. 0503020900-023 Б Ml25(03)-98 64'98 ISBN 5-7680-1349-0 <gi Р. Ж. Бетрозов, 1998 ПРЕДИСЛОВИЕ Среди исторических проблем, с решением которых сталкивают- ся исследователи, наиболее сложной является этногенез и этниче- ская история того или иного народа. Обычно эта проблема решается с помощью смежных дисциплин, и специалисты должны обладать широкими познаниями в области археологии, антрополо- гии, этнографии, лингвистики и исторического фольклора. Ситуация осложняется и тем, что в науке пока еще нет общепризнанного понимания природы этноса. Встречаются и другие трудности ме- тодологического и общетеоретического характера. Предлагаемая читателям новая книга доктора исторических наук Р. Ж. Бетрозова представляет собой первое наиболее полное и систематическое исследование этногенеза и этнической истории адыгов. В ней на обширном историко-культурном материале пока- зана и доказана автохтонность адыгского населения Кавказа, гене- тическая связь адыгов с хаттами — носителями самобытной древней цивилизации, с историей хеттов (индоевропейцев) и с хуррито- урартской группой народов — аборигенов Передней Азии, просле- жена дальнейшая судьба хатто-абхазо-адыгов, процессы их этниче- ского развития и самоопределения вплоть до XV — XVI вв. Это путь длиной более чем в семь тысячелетий, что само по себе впечатляет и свидетельствует о том, насколько сложной и ответственной была за- дача исследования. Заметим сразу, что автор успешно справился с ней. Р. Ж. Бетрозов с глубоким знанием объекта исследования использует метод исторического моделирования, комплексный археоло- го-этнографический и лингвистический подход. Поэтому интерпретация, и в том числе этническая интерпретация, археологических и других материалов, как правило, очень убедительна, подкупает своей после- довательностью и аргументированностью. Р. Ж. Бетрозову удалось создать собственную, хорошо продуманную, обоснованную концепцию о происхождении адыгских народов. Автор сознает, что формирование современных адыгов и их язы- ков— длительный и сложный исторический процесс, в ходе которого происходили внутренние и внешние взаимодействия, формировались и распадались этнические группы, объединялись и разъединялись пле- мена, в состав основного этнического массива включались иноэтниче- ские элементы. В настоящее время адыгская этническая группа пред- ставляет собой сложную иерархию, состоящую из суперэтноса, этносов и субэтносов. Это итог многовековых этнокультурных процессов, ре- конструкция которых даст положительные результаты. В рамках этого 3 процесса Р. Ж. Бетрозов выделил четыре этапа, отмеченных поворот- ными вехами в формировании адыгского этнического массива и в со- ответствии с которыми он и построил свою работу. Для первого этапа (III —II тыс. до н. э.) характерно формиро- вание на территории Западного Кавказа самостоятельной этнокуль- турной общности. В то время здесь размещалось население, относя- щееся к понтийскому антропологическому типу и говорящее на одном из палеокавказских языков, родственном хаттскому, но проводится мысль о том, что их родство является не столько итогом миграции, сколько самим фактом территориальной и этногенетической близости. Считается, что Западный Кавказ был периферией хатто-абхазо-адыг- ского древнего единства, скрытой метрополией древних народов Пе- редней Азии, и прежде всего хаттов. Предполагается (и мы разделяем это мнение), что уже в эпоху неолита в Восточном Причерноморье сложилась прото-хатто-абхазо-адыгская древнейшая общность (до- пускается также предположение о возможном распаде этого единства уже в раннеметаллическую эпоху). В этом случае легко объясняются не только сходства, но и значительные различия между майкопской и в.осточноанатолийской археологическими культурами. То же самое следует сказать об общих и специфических элементах языка, мифоло- гии, антропологического типа. Общие черты, следуя этой логике, объ- ясняются последствиями этнической близости, а различия — итогом или результатом территориального и временнбго удаления, ибо, как гово- рил известный французский языковед Антуан Мейе, пространство и время уже сами по себе порождают различия. С концепцией хатто-абхазо-адыгского единства согласуется также древняя и новая история наименования адыгов. Можно полагать, что население Западного и Центрального Предкавказья в течение многих тысячелетий сохраняли за собой экзоэтноним с элементом «кас». В различных вариантах этот этноним применялся к адыгам армянами, славянами, иранцами, картвелами, арабами. В IX—X вв. вся северо- кавказская область, населенная адыгами, была известна под названием Касахия (Кашакия, Кесек, Каса) по названию ее жителей — касаков, касов или кешаков. В XIII — XIV вв., по-видимому, термин «каска» цолучил новую жизнь в виде общего для адыгов экзоэтнонима «черкес». Большое внимание в работе уделено проблеме генезиса и этниче- ской принадлежности майкопской культуры. В работе убедительно от- вергается тезис о пришлом характере этой культуры. По заключению автора, майкопская культура является местной по происхождению, но она находилась под сильным влиянием переднеазиатских цивилизаций. Это положение очень важно в свете последних дискуссий об этнической интерпретации майкопской культуры. Важны выводы Р. Ж. Бетрозова относительно дольменной куль- туры, тесно связанной с сопредельной майкопской. Сама эта культура является одной из самых интересных загадок археологии Кавказа. 20 4 Над нею ломали головы ученые разных времен и народов. Автор под- держивает тезис о принадлежности дольменной культуры далеким предкам абхазо-адыгских народов. Это очень ценное положение. Эпо- ху процветания дольменной и майкопской культур (III тыс. .до н. э.) автор рассматривает в качестве времени формирования протоабхазо- адыгской этнической общности, завершившегося значительно позже. В ряде случаев, как показывают факты, удается проследить связь не- которых форм материальной и духовной культуры «майкопчан» и дольменного населения с аналогичными формами культуры адыгов и абхазов нового времени: культ камня, культ солнца, культ быка, пре- емственность в инвентаре, погребальных обычаях., сходство краниологи- ческих серий древнего и современного населения и др.. Обстоятельно рассмотрен вопрос о синдо-меотах. По. мнению авто- ра, язык, на котором говорила основная масса меотских племен, был, по сути, древним адыгским языком, о чем свидетельствуют много- численные примеры древней ономастики, топонимики, эпиграфики. В связи с этим подвергается сомнению и вполне обоснованной критике гипотеза об иранской принадлежности меотского этнического массива. По Р. Ж. Бетрозову, абхазо-адыгские древние племена в течение II тысячелетия до н. э. представляли собой еще тесную этническую группировку. Начало распада прозападнокавказского (абхазо-адыгско- го) единства определяется рубежом II—I тыс. до н. э. Полное за- вершение этого процесса он относит к концу античной эпохи, когда по соседству формировались два племенных союза — абхазский на юге (абазги и апсилы) и зихский (адыгский) на севере.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

С этого време- ни происходит окончательное превращение абхазов и адыгов в само- стоятельные этносы. Завершающий этап формирования единой адыгской народности автор совершенно справедливо связывает с усилением приморского племени зихов во II—VI вв. Этноконсолидирующая роль зихов стала особенно заметной после нашествия гуннов. Как считает Р. Ж. Бет- розов, в предмонгольский период (X — XII вв.) можно говорить о полном завершении становления единого адыгского этноса. Достаточно подробно исследованы этнокультурные связи адыгов в. эпоху раннего средневековья, в частности взаимодействие их с тюрк- ркими кочевыми племенами, византийскими греками, генуэзскими ко- лониями в XI — XV вв. Эти связи способствовали оживлению торгов^ ли, приобщению адыгов к иной материальной и духовной культуре, проникновению элементов христианства. Автор правильно считает, что эти контакты играли определенную роль в эволюции культуры адыгов. Но в то же время в работе отстаивается тезис о том, что адыгская культура и язык оставались в целом индифферентными по отношению к другим культурам и языкам, Специально рассматривается проблема этнического развития ады- гов в Центральном Предкавказье. Выдвинута гипотеза о пребывании части древнейших адыгов (племен носителей бронзовых культур и осо- бого понтийского антропологического типа) в центральных районах Северного Кавказа уже с III тыс. до н. э. Этот древнеадыгский суб- страт в любом случае сыграл значительную роль в сложном этногене- тическом процессе происхождения народов, в силу ряда обстоятельств перешедших затем к иранскому и к тюркскому языкам (осетины и балкарцы). В эпоху средневековья адыгские племена представлены в качестве серьезного и самого крупного этнополитического объединения на Кав- казе. Выдержав перманентную войну с кочевым миром, они начали играть важную роль даже на юго-востоке Европы и Передней Азии. Наряду с этими интересными наблюдениями, автор придерживается и другой известной точки зрения, согласно которой образование в XIV — XV вв. Кабарды и Бесленея связано с переселением адыгов из западных областей в восточные (по автору, это расселение уже в позднейший период части средневековых адыгов на восток — вторич- ный процесс). Правда, в отличие от других ученых (Е. И. Крупное, Л; И. Лавров, М. А. Кумахов, Ш. Д. Инал-Ипа и др.) Р. Ж. Бетро- зов считает «прародиной» кабардинцев не берег Черного моря и низовья Кубани, а верховья Кубани. По мнению автора, протокабардинские племена двинулись на восток уже во второй половине XIII в., когда сложилась благоприятная ситуация для адыгов после возникновения улуса Джучи. Это новая, оригинальная точка зрения на этнические процессы данного периода. Тем не менее и у этой гипотезы есть уязви- мые места, так как неопровержимых и достаточных данных, под- тверждающих версию переселения кабардинцев с запада на восток, пока нет. Не было их и у других авторов, сторонников переселения кабардинцев. Достаточным основанием считаются свидетельства средневековых писателей о пребывании в Центральном Предкавказье алан в течение нескольких столетий, предшествовавших вторжению монголов. Однако мы плохо знаем, что именно представляла из себя Кавказская Алания, ,каким был этнический состав этого государства. Есть в работе и ряд других спорных положений. Например, автор считает, что адыги трудно воспринимали (или почти не воспринимали) христианский монотеизм в силу того, что известный кодекс поведения адыгов — «адыгэ хабзэ» во многом противоречил христианским идеа- лам и устоям, и традиционную систему ценностей адыгов трудно было включить в новую христианскую культуру. С этим мнением трудно согласиться. Более того, можно считать, что христианство и ислам сыграли важную роль в формировании адыгского этноса. В заключение отметим, что перед нами широкое, многоплановое исследование одной из самых важных и трудных проблем адыгской истории. Автор выдвинул много новых и хорошо обоснованных положе- ний, и ему принадлежит приоритет в решении многих спорных вопросов. 6 Нет сомнений в том, что эта книга будет встречена с интересом специа- листами различных областей знания: историками, этнографами, линг- вистами, культурологами. Она будет весьма полезна также и широко- му кругу читателей. О. М. Давудов, доктор исторических наук, зам. директора Института истории, археологии и этно- графии Дагестанского научного центра РАН Б. X. Бгажноков, доктор исторических наук, зав. отделом этнологии Кабардино-Балкарского инсти- тута гуманитарных исследований КБНЦ РАН ВВЕДЕНИЕ К адыгам относятся современные адыгейцы, кабардин- цы и черкесы. Адыгейцы населяют Адыгею и ряд районов Краснодарского края. Кабардинцы и черкесы проживают в Кабардино-Балкарии и соседней Карачаево-Черкесии. Много адыгов находится в Турции, Сирии, Иордании и дру- гих странах Ближнего Востока и на Балканах, часть их проникла в Западную Европу и Америку. Таким образом, современное расселение адыгов, их разбросанность по мно- гим странам и даже континентам, заставляют прибегать к термину—диаспора. Но как соотносятся друг с другом упомянутые группы адыгов? В связи с этим необходимо сказать о таких понятиях, как «этнос» и «этническая общность». Следует принять во ,внимание, что в отечественной и мировой науке не сложи- лось общепризнанного понимания природы, характера и строения этноса \ хотя в последние десятилетия (особенно в 60-х и 70-х гг.) появился ряд работ, затрагивающих эту проблему или специально посвященных понятиям «этнос» и «этническая общность», их соотношению и типологиза- ции2. По мнению Ю. В. Бромлея, этнос в узком смысле в самой общей форме может быть определен как исторически сложившаяся совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка) и психики, а также сознанием своего един- ства и отличия от других таких же образований3. Более лаконично в современной науке «этнос» (народ) чаще все- го определяется как осознанная культурно-языковая общ- ность. Понятие «этническая общность» трактуется более ши- роко, чем «этнос» — «народ» 4. Особо следует отметить, что такая трактовка предполагает существование этнических общностей разных таксонимических уровней и порядков. Этносы — «это как бы основные единицы этнической клас- сификации человечества, наряду с которыми можно выде- лить этнические общности таксонимически более высокого и более низкого порядка» 5. При этом одна и та же сово- купность людей может одновременно входить в состав не- скольких этнических общностей разного таксонимического 12 уровня, в результате чего создается своеобразная иерар- хия 6. Исходя из этого, можно думать, что кабардинцы, ады- гейцы, черкесы относятся к одному уровню, к другому — адыги, абхазы и убыхи, к третьему — кавказские народы автохтонной языковой семьи вообще и т. д. Этническими общностями принято считать группы наро- дов, родственные по происхождению и сохранившие бли- зость (генеалогическое родство) языков и особенности тра- диционной культуры. К этническим общностям относят и разные территориальные подразделения народов, говоря- щих на родственных языках, но резко различающихся культурно-бытовыми признаками. Нам представляется, что вопрос о том, можно ли счи- тать какую-либо группу этнической общностью или еди- ным народом, должен зависеть, и от того, в какой степени сохранились у народов, составляющих данную «единицу», сходные культурно-языковые особенности и в какой мере ими осознается этническое свое родство, что конечно же впрямую зависит от давности распада какой-либо этно- лингвистической общности на несколько отдельных единиц, или, говоря точнее, раскола единого этноса на два или больше родственных народов.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Раскол адыгов на две большие группы: западных (чер- кесов) и восточных (кабардинцев) произошел по истори- ческим меркам совсем недавно — в XV — XVI вв. Но за время, прошедшее с момента обособления в культуре и языке двух локальных групп в прошлом единого народа, произошли некоторые изменения, особенно языковые, т. к. язык любого наро/ца развивается сравнительно быстрыми темпами. Однако, несмотря на то, что между отдельными группами адыгов уже не существует экономи- ческого, политического и территориального единства, их можно рассматривать не только как этническую общность, но и как этнос, исходя из современного понимания и трак- товки понятия этнос7. Единственное препятствие для тако- го определения — это отсутствие «общности территории» у адыгов. Между тем в одном из свежих изданий говорит- ся, что «под термином «народ»... понимается исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная общность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (вклю- чая язык) и психики, а также самосознанием, то есть со- знанием своего единства и отличия от всех других подоб- ных общностей»8. Но поскольку споры о терминах «народ», 9 «народность», «нация» н составляющих их компонентах и признаках еще не закончены, по-видимому, требует уточне- ния «общность территории», потому что неясно, какую территорию следует брать за исходную: гу, которую народ считал своей исконной тогда, когда уже сформировались все главные признаки этноса, или ту, на которой он впоследствии исторически оказался 9. Восточные адыги (кабардинцы и черкесы) с одним языком и западные адыги (адыгейцы — с четырьмя диа- лектами в языке: чемгуйским, абадзехским, бжедугским и шапсугским) говорят на самостоятельных, но настолько близких языках, что между ними нет языкового барьера и возможно непосредственное общение. Материальная и ду- ховная культуры у них почти одинаковы. Все представите- ли различных локальных групп адыгов именуют себя «адыгэ». Это важно, ибо самоназвание также является одним из основных признаков этнического самосознания. Живя раздельно, в окружении других народов, адыги сохранили особенности культуры, этикет, язык, хотя не из- бежали определенной трансформации, так как в условиях диаспоры интеграционные процессы разной степени неиз- бежны, особенно за рубежом, где часто наблюдается че- респолосное расселение адыгов в среде местного населения. В последнее время дают, конечно, о себе знать и процессы аккультурации и вестернизации. Но характерно и то, что на какой бы территории ни проживали адыги, они еще четко осознают свое этническое родство, принадлежность к единому этносу. Чрезвычайно важным компонентом адыгского этнического самосознания является также этикет — «адыгэ хабзэ», правил которого придерживаются представители всех локальных групп ады- гов — за рубежом и на исторической прародине — Северо- Западном и Центральном Кавказе. С учетом всего этого, адыгов вообще можно рассматривать как своего рода су- перэтнос (или как суперэтническую общность), внутри ко- торого есть как бы этносы (адыгейцы, кабардинцы) и суб- этносы (локальные субэтнические группы): абадзехи, бже- дуги, натухайцы, шапсуги, бесленейцы и др. Что же касается адыгов, абхазов и убыхов, то между ними уже существует этническая общность иного уровня. К этим народам применимо понятие «этническая общ- ность». Они по языку, культуре и психическому складу об- наруживают этническое родство, составляя отдельную ветвь так называемой кавказской языковой семьи. В древ- ности был пранарод абхазо-адыгов, и только позднее выде- ю лились собственно абхазские и черкесские племена, а еще позже от них «отпочковалась» третья группа, которую со- ставили убыхи (язык почти мертвый; бывшие носители живут в Турции и Сирии). За время, прошедшее с момента их обособления (при- мерно 2,5—3 тыс. лет), в языке этих народов произошли настолько существенные изменения, что непосредственное понимание между ними уже невозможно, хотя они живо ощущают сходство языков и особенно обычаев и т. д. Однако адыги и абхазы входят в этническую общность более обширного порядка — общекавказскую, к которой кроме абхазо-адыгов относятся нахские и дагестанские народы и, может быть, картвелы (грузины). Но распад общекавказского этнолингвистического единства произо- шел еще раньше, в древнейшую эпоху, и эти языки настоль- ко разошлись, что при встрече людей, говорящих на них (например, адыгейцы и чеченцы), они не только не смогут понять друг друга, но и не заметят близости своих языков. Поэтому если родство между абхазским, убыхским и адыгскими языками прослеживается сравнительно легко, то родство абхазо-адыгских и нахско-дагестанских языков устанавливается только методом сравнительного научного анализа, путем сложных грамматических и фонетических сопоставлений, хотя общие элементы культуры народов Кавказа, проявляющиеся в форме одежды, в некоторых элементах духовной культуры (эпос и др.), религии и т. д., обнаруживаются легко. Приступим к вопросу, который является главным в дан- ной работе. Сперва укажем, что современная этнология (этнография, народоведение) ставит перед собой изучение следующих важнейших проблем: а) возникновение этносов (этногенез); б) историческую эволюцию этносов (этническую исто- рию); в) современную жизнь этносов (их актуальное функ- ционирование) и, наконец, г) возможные пути развития этносов в обозримом бу- дущем (проблемы этнического прогнозирования) 10. В этой работе рассматриваются две проблемы: возник- новение (этногенез или ранний этногенез) и дальнейшая эволюция (этническая история) адыгского этноса. Решение этих проблем выдвигает ряд вопросов, отве- тить на которые необходимо. Например, всегда ли адыги были так разобщены? Гае их историческая территория, 11 т. е. прародина? С какого времени следует говорить об адыгах как о самостоятельном этносе? Можно ли адыгов считать автохтонным (местным, коренным) народом Север- ного Кавказа? Если они могли быть пришельцами на Кавказ, то когда это произошло? С какими народами приходилось общаться адыгам в процессе своего исторического форми- рования и как эти связи отразились на характере их куль- туры, языка и прочем? Предлагаемая работа является попыткой ответить на эти и другие частные вопросы, и заранее следует отметить, что рассмотрение вопросов этногенеза и этнической исто- рии адыгов возможно только в связи с историей других автохтонов Северного Кавказа, так как они все связаны общностью происхождения, выйдя из единого палеокавказ- ского этнического мира. В целом многообразие языков, а следовательно, и народов Северного Кавказа, вопросы их происхождения давно привлекают внимание исследовате- лей. Важное место в этом всегда занимала и проблема становления адыгского этноса. Решить эту нелегкую зада- чу брались историки, лингвисты и фольклористы. Вопрос об этногенезе адыгов в той или иной степени затрагивался во многих исторических и лингвистических трудах, касав- шихся конкретно адыгов и в связи с общей проблемой происхождения народов кавказской языковой семьи. Однако специфические трудности этногенеза вообще и этногенеза адыгов в частности, недостаток источников и неравномерное их распределение по рассматриваемым вопросам, отсутствие четко разработанных общетеоретиче- ских проблем этногенеза и единой методологии явились причиной того, что концепции, вполне удовлетворительно объясняющей процесс исторического формирования адыг- ской народности во всей его сложности и многообразии, долгое время создано не было.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Специальные монографи- ческие работы, посвященные всей этнической истории ады- гов, до сих пор также отсутствовали, за исключением не- скольких книг и статей автора настоящей работы п. Останавливаться на каждом высказывании по проблеме происхождения адыгов (а их достаточно большое коли- чество), видимо, нет особой надобности. Это заняло бы не один десяток страниц рукописи или печатного издания и главное—многие концепции, особенно из старой историо- графии, как это стало понятно сейчас, лишены научного смысла и представляют теперь только историографический интерес. Но нам бы хотелось выделить и рассмотреть три концепции, последовательно сменявшие друг друга по мере 12 становления и развития проблемы, а именно: миграцион- ная версия, автохтонная и автохтонно-миграционная теорий этногенеза адыгов. Интерес к адыгам, в частности к вопросу об их про- исхождении, возник уже давно. Первые гипотезы, возникшие еще в XVIII—XIX вв., носят явные следы влияния старой вульгарно-миграционной теории происхождения народов. Адыгам приписывалось сарматское, тюркское и даже сла- вянское происхождение. Их предками считали выходцев из Аравии, Египта, Сирии. Некоторые полагали, что адыги берут свое начало от абиссинцев, индусов. Более или менее подробные и достоверные сведения об адыгах в европейской литературе встречаются с XV — XVI вв., в произведениях путешественников-иностранцев, по тем или иным причинам попадавших на Северный Кав- каз. С этого времени происходит накопление этнографиче- ских и исторических сведений о местном населении. Истори- ческие и географические сочинения того времени носили преимущественно описательный характер. Но наряду со све- дениями о быте в этих трудах встречаются суждения об эт- нической принадлежности и происхождении черкесов и кабардинцев (как именуют источники адыгов), со ссылкой на этногенетические, в частности генеалогические, предания самих адыгов о своем происхождении. Сущность этих ска- заний сводится к тому, что адыгов под предводительством Арабхана, Кеоа, Инала или какого-либо иного руководителя они выводят из Аравии, Египта и Восточной Малой Азии, направляют сперва в Крым и через некоторое время посе- ляют на Западном Кавказе. Эти легенды приведены в тру- дах авторов XVIII и XIX вв. Я- Потоцкого 12, П. С. Палла- са 13, Г.-Ю. Клапрота 14, И. Ф. Бларамберга 15, Джемса Белла 16 и др. Хотя указанные авторы считались с такими важными данными, как народные сказания, но отсутствие научного метода исследования и некритическое отношение к фольклору приводили к появлению в их трудах элементов фантазии. Например, П. С. Паллас. писал, что «кабардинцы счи- тают себя по происхождению арабами» и «может быть, это остатки войск, которые халифы когда-то посылали на Кав- каз». Как положительный факт все же можно отметить запись ими старинных, не дошедших до наших дней пре- даний адыгов. Кроме того, авторы того времени сделали и ряд верных замечаний. Для Г.-Ю. Клапрота, А. Ламберти, 13 Дж. Лукка, Ж.-И. де Бесса, И.-А. Гюльденшгедта не было сомнений в этническом родстве абхазов и адыгов. Послед- ний автор отметил, что «оба народа говорят одним корен- ным языком, но столь различными наречиями, что они без навыка друг друга не разумеют». Тебу де Мариньи происхождение этнонима «черкес» прямо связывал с древними керкетами. К вопросу о происхождении адыгов обращались адыг- ские просветители и историки XIX — начала XX в. Ш. Ног- мов связывал адыгов с антами. Он писал, что «настоящее родовое название нашего народа есть то, которое уцелело в поэзии и преданиях, т. е. ант, изменившееся с течением времени в адыге или адыхе... Есть в Кабарде старцы, ко- торые выговаривают это слово сходно с прежним его про- изношением — антихе; в некоторых же диалектах говорят просто атихе» 17. Это мнение было воспринято В. Кудашевым, писав- шим, что «если это предположение верно, то черкесы, по происхождению, значит, родственны славянам» 18. Но взгляды Ш. Ногмова подверг критике еще в 1862 г. другой кабардинский просветитель — А.-Г. Кешев (Калам- бий), который, в частности, указал на недопустимость со- поставления этнонимов «ант» и «адыг». «Нельзя согласить- ся и с тем, будто в древней поэзии народ адыгский всепда называется антами,— писал автор.— В поэзии действитель- но встречается слово ант, но не заменяя и не исключая со- бою имени адыге. Напротив, оно входит туда, как что-то чуждое, постороннее... Слова, приводимые автором в под- крепление своего мнения, в сущности, нимало не подкреп- ляют его» 19. А.-Г. Кешев пришел к правильному выводу, что «указания древних на антов» не дают «никакого пово- да к предположению о тождестве этого народа с адыге»20. Случаи неудачной попытки найти рациональное зерно в устной народной традиции имели место и в отечественной историографии 20—30-х годов. В качестве примера можно указать на книгу «Адыгея», авторы которой, приняв на веру предания о приходе адыгов из Египта и следуя теории Н. Я. Марра, утверждали, что «яфетические» племена, среди которых были и черкесы, пришли из Египта через Малую Азию 21. К числу миграционных относится версия, выдвинутая известным грузинским ученым И. А. Джавахишвили, ко- торый полагал, что иранские племена скифов и сарматов, переселившиеся не с севера, а с юга, принадлежали к севе- 14 рокавказским адыгейско *-чечено-лезгинСким народно- стям 22. С конца 40-х годов и в 50-е годы в отечественной науке большое значение стало придаваться исследованию этно- генеза народов мира, рассмотрению процессов формирова- ния особенностей их культуры и быта. Значительное вни- мание уделялось и кавказским автохтонам, в частности изучению археологии и этнографии адыгов. Но и в это время имели место ошибочные взгляды по вопросам этно- генеза адыгов. Такие ученые, как В. Д. Блаватский 23v М. И. Артамонов 24 и известный этнограф Л. И. Лавров25, придерживались киммерийской теории происхождения адыгских народов. Никакие данные не могут подтвердить эту версию, и об этом более подробно будет оказано в одной из глав работы. Здесь только укажем, что ссылка Л. И. Лаврова об авто- хтонности адыгов находится в явном противоречии с основ- ной мыслью автора о киммерийском их происхождении. Если предки адыгов составили коренное население При- кубанья, как указывает автор в начале статьи, то как можно отождествлять ираноязычных киммерийцев с совре- менными адыгейцами и кабардино-черкесами? Киммерий- цы, как и скифы,— степняки иранского происхождения. Основная их территория—восточноевропейские степи. Из^ вестный археолог Н. В. Анфимов недавно еще раз указал, что в VIII—VII вв. до н. э. на Северо-Западном Кавказе складывалась древнемеотская самобытная культура або- ригенного (адыгского) населения, принадлежащего к кав- казской языковой группе, отличного от киммерийцев26. Вышеупомянутые версии отрывают историю происхожт' дения адыгов от общекавказской истории, от процессов формирования народов кавказской языковой семьи, что в корне неправильно. К настоящему времени многие из этих крайних точек зрения не могут даже являться объектом научной дискуссии.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Длительное хождение примитивных миграционистских концепций и неудовлетворительное состояние проблемы этногенеза адыгов в целом (как и других народов) находят объяснение в состоянии самой отечественной и зарубежной теоретической мысли тех времен. В первую очередь, это за- висело, конечно, от положений, которых придерживалась отечественная этнографическая наука на разных этапах ее развития. Этот вопрос подробно рассматривался в некото- * Подразумеваются все адыгские народы. 12 рых трудах Ю. В, Бромлея и других известных исследова- телей. Долгое время проблемы происхождения народов реша- лись главным образом на основе лингвистических данных и сводились, по существу, к истории языков, их происхож- дению и распространению; определяющая роль при этом отводилась переселениям народов. Позднее под влиянием лингвистической теории Н. Я. Марра были пересмотрены некоторые примитивно-миграционистские теории происхож- дения многих народов 27. Однако при этом были допущены крайности иного порядка — почти полное отрицание роли миграции28, Дискуссия по вопросам языкознания (1950 г.) способствовала преодолению такого рода крайностей. Вмес- те с тем привлечение новых массовых археологических и осо- бенно антропологических материалов предотвратило восста- новление прежних миграционистских построений. В частно- сти, была показана несостоятельность традиционного представления, будто подавляющее большинство переселе- ний народов влекло за собой почти полное уничтожение или вытеснение местного аборигенного населения29. Постепенно в отечественной науке пришли к выводу, что при изучении разделов этнической истории, выходящих аа рамки этногенеза в прямом смысле этого слова, непре- менно должны учитываться данные, касающиеся эволю- ционных этнических процессов, и весьма важным аспектом этнической истории было признано изучение таких разно- видностей этнических процессов, как ассимиляция, внутри- этническая консолидация, межэтническая интеграция30. В послевоенные десятилетия все больше очевидной ста- новится необходимость комплексного подхода к изучению проблем этногенеза и этнической истории. Именно комп- лексный подход привел к тому, что труды таких историков- кавказоведов, как Б. А. Куфтин, Л. Н. Соловьев, Г. А. Ме- ликишвили, Е. И. Крупное, 3. В. Анчабадзе, Ш. Д. Инал- Ипа и другие, начали содержать доказательства автохтонности кавказских языков и отрицание миграцион- ной теории в том виде, в каком она преподносилась рань- ше. При этом ими учитывалась и роль миграции как важного фактора этно- и расообразования на Северном Кавказе. 3. В. Анчабадзе писал, что в процессе изучения этногенетических проблем необходимо, в первую очередь, искать этнические корни данного народа на той террито- рии, которую он занимает (не упуская возможности нали- чия миграционных процессов) 31. Ш. Д. Инал-Ипа в одной из своих работ заключает, 16 что отечественная наука выступает не вообще против миграции, а против гипертрофированного миграционизма, против вульгарно-плоской миграционной теории, которая подменяет сложную проблему формирования народа воп- росом о его простом, механическом пространственном пе- ремещении, «переезде» с места на место со всем своим «добром», причем этот народ-скиталец всегда остается са- мим собой, ничего или почти ничего не теряя и ничего не приобретая на долгом пути своего, как правило, очень дли- тельного следования с большими остановками 32. Чрезвычайно важно, что автохтонность кавказских язы- ков отстаивают и лингвисты. Например, Г. А. Климов пи- шет, что «миграционная концепция происхождения народов и языков Кавказа должна быть признана необоснованной. Ее главная и довольно очевидная ошибка заключается в том, что некоторые исторически засвидетельствованные фак- ты передвижения на Кавказ ряда этнических групп (на- пример, некоторых ираноязычных и тюркоязычных этно- сов) эта концепция возводила без сколько-нибудь реаль- ных оснований в принцип и распространяла их на все народы, представленные ныне в пределах Кавказа»33. По рассматриваемой проблеме большое значение при- обретают выводы антропологов. В. П. Алексеев доказывал, что народы абхазо-адыгской группы — адыгейцы, абазины, абхазы, кабардинцы, а также представители картвельской языковой группы представляют собой потомков древнего населения и имеют местное происхождение34. В целом, в послевоенные годы и особенно в последние десятилетия проделана огромная работа по накоплению и изучению исторических материалов, связанных с автохто- нами Северного Кавказа. Большое развитие получили ар- хеология, антропология, этнография. Появились новые тру- ды по лингвистике. Это позволило ставить проблему этно- генеза коренных народов Северного Кавказа на широкую историко-лингвистическую основу. В особенности новые археологические материалы и исследования послужили на- дежной источниковедческой базой для подлинно научного освещения сложных культурно-исторических процессов, происходивших на Северо-Западном Кавказе с глубокой древности. В частности, накопленные знания (особенно установлен- ный факт принадлежности адыгов к кавказцам) заставили исследователей окончательно отказаться от чисто мигра- ционной теории и отодвинуть процесс становления адыг- ских племен в глубь тысячелетий. Соответственно еще в 2 Р. Ж. Бетрозов 17 50-е годы начала выдвигаться теория местного автохтон- ного происхождения адыгов, которая нашла сторонников в лице отечественных археологов: А. Г1. Смирнова, А. А. Иессена, Е. И. Крупнова, В. И. Марковина, Ю. С. Крушкол, Е. П. Алексеевой, Н. В. Анфимова и др. Последний на археологическом материале показывал, что раннесредневековая адыгская культура IV — VI вв. явля- ется дальнейшим развитием меотской (тоже древнеадыг- ской) культуры I тыс. до н. э., а эта последняя своими кор- нями уходит в бронзовые культуры III — II тыс. до н. э. Этот важный тезис находит подтверждение в новейших археологических материалах, добытых на территории При- кубанья и интерпретированных в нескольких научных изда- ниях 35. Лейтмотивом этих трудов является обязательное признание генетической преемственности археологических культур, существовавших в регионе с древнейших времен до античной эпохи и средневековья. Исторический процесс на Северном Кавказе сейчас хо- рошо документирован археологическими источниками, и эти материалы свидетельствуют о генетической преем- ственности населения и его относительной неизменности в течение длительнейшего времени. Иначе говоря, имеющие- ся данные заставляют признать, что далекие предки ады- гов проживали на Западном и Северо-Западном Кавказе по крайней мере с III—• II тыс. до н. э. Перед нами непре- рывный процесс развития культуры местных племен, про- цесс, который на протяжении нескольких тысяч лет не знает существенных перемен. Таков главный вывод архео- логов. Точка зрения об автохтонном происхождении адыгов заслуживает серьезного внимания, но не полностью может решить проблему. Мало того, упрощенный автохтонизм также неприемлем, как и упрощенная теория миграции, так как реальные этнические процессы трудно укладыва- ются в прямолинейную, автохтонную и иную схему, в ко- торой не остается места этническим смещениям и взаимо- влияниям 36. Этническая история развертывается сложными и про- тиворечивыми способами. Народность не может являться чем-то застывшим на вечные времена. В ходе своего истори- ческого развития она вступает в контакты с другими народа- ми, происходят интеграционные и ассимиляционные, но раз- личные по степени интенсивности процессы. Разнообразные мирные экономические связи, торговля, языковые обмены, заимствования культурных достижений, межэтнические 18 браки, нередко уступавшие место военным столкновениям, конфликтам.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Межэтнические контакты и взаимодействия в их многообразных и разноплановых проявлениях—-это исторически устойчивый, постоянный и закономерный про- цесс; напротив, длительная и непроницаемая этническая обособленность представляет собою исключительные ано- мальные случаи и, как правило, не бывает особенно дол- гой 37. Правильно выступив против преувеличения миграцион- ного фактора, в то же время отдельные исследователи несколько недооценили значение этого фактора в этногене- зе адыгов. Ввиду этого точнее будет придерживаться ав- тохтонно-миграционной теории происхождения адыгов, осо- бенно, что касается поздних этапов исторического их фор- мирования, так как, если исходить из археологических и некоторых других данных, становление адыгского этноса было длительным процессом этнического смешения опре- деленных групп пришлого населения с древнейшими кав- казцами Северо-Западного Кавказа. Кроме того, она в из- вестной мере может примирить взгляды автохтонистов и сторонников миграционной гипотезы. Что касается поздних этапов адыгской этнической исто- рии (начиная с античной эпохи), то автохтонно-миграцион- ная теория вполне приемлема и сомнений не вызывает, но сложнее, когда мы имеем дело с древнейшими периодами сложения адыгского этноса. Впрочем, с недавнего времени некоторые историки на- чали рассматривать проблему раннего этногенеза абхазов и в связи с этим адыгов с позиции автохтонно-миграцион- ной теории. Происхождение древнейших абхазо-адыгских племен рисуется в виде длительных переселений малоазий- ских племен хаттов (а также касков) и включения их в местную автохтонную среду, и в результате такой консо- лидации пришлых малоазийцев с местным кавказским на- селением возникло первоначальное ядро абхазо-адыгского этноса. В той или иной мере данный тезис отстаивали в своих трудах М. М. Трапш, Г. А. Меликишвили, 3. В. Ан- чабадзе, Ш. Д. Инал^Ипа 38 и др. К числу наиболее решительных приверженцев данной концепции (или лучше пока сказать гипотезы) относятся Л. Н. Соловьев и Я. А. Федоров. Однако рассматриваемую концепцию всецело принять невозможно, и это касается именно длительной миграции малоазийских племен на Западный Кавказ. Мы убеждены, что Западный Кавказ и прилегающие области Восточной 2* 19 Анатолии с древнейших времен населяли племена этниче- ски родственные, между которыми существовали тесные культурно-экономические контакты, о чем более подробно будет сказано в третьей главе данной работы. К разряду автохтонно-миграционных можно отнести две гипотезы, выдвинутые недавно известными археологами В. И. Марковиным и Р. М. Мунчаевым. Уникальное сходство, которое обнаруживает массовый раннемайкопский материал с памятниками Месопотамии, побудило Р. М. Мунчаева выдвинуть предположение, что на Северный Кавказ проникли в III тыс. до н. э. и, воз- можно, осели там отдельные группы людей из Месопота- мии, которые и занесли сюда некоторые культурные достиже- ния своей страны, в частности гончарный круг39. Эта интересная гипотеза нуждается в дополнительной аргумен- тации, так как она основана исключительно на археологи- ческом материале, который должен быть подкреплен если не языковыми, то хотя бы антропологическими материала- ми и данными из мифологии и религии. Вторая гипотеза связана с западнокавказскими доль- менами. Проблема не новая, но В. И. Марковину удалось рассмотреть этот вопрос путем соотнесения реконструиру- емых лингвистических данных с определенными по месту и времени археологическими комплексами и создать кон- цепцию о связи абхазо-адыгской мегалитической культуры с далеким миром Западного Средиземноморья и о про- исхождении абхазо-адыгского этнического массива путем синтеза культуры пришедших строителей дольменов с культурой аборигенного западнокавказского населения40. Это мнение вызывает большой интерес в связи с тем, что в новейшей литературе (исторической и лингвистической) вновь обсуждается вопрос о возможной антропологической и языковой связи Малой Азии и Западного Кавказа с древнейшим средиземноморским (доиндоевропейским) ми- ром 4I. Картина заманчивая, но далекая от своего окончатель- ного разрешения и, в частности, противоречащая некото- рым последним выводам археологов о спонтанном проис- хождении дольменной культуры Западного Кавказа 42. Вопрос об этнической принадлежности населения Север- ного Кавказа бронзовой эпохи остается не до конца выяс- ненным, что создает труднопреодолимые препятствия в успешном разрешении проблемы раннего этногенеза ады- гов, как и других народов. Это еще раз показала научная дискуссия специалистов-археологов, развернувшаяся в на- 20 чале 90-х годов на страницах журнала «Советская архео- логия» 43. Дискуссия касалась этнической принадлежности майкопской раннебронзовой культуры, генезиса, хроноло- гии и внешних ее связей. Эти статьи носят остро полемиче- ский характер. Авторы, в основном, защищают ранее вы- двинутые ими же положения, стараясь показать несостоя- тельность мнений оппонентов по упомянутым выше важ- ным вопросам. В. И. Марковин, в частности, выразил отрицательное отношение к высказываниям В. А. Сафронова и Н. А. Нит колаевой о связи памятников позднего этапа майкопской культуры с европейскими древностями, о проникновении носителей культуры шаровидных амфор на Кавказ и об их участии в сложении местной культуры дольменов44. Та- кое же скептическое отношение В. И. Марковина и С. Н. Кореневского к арамейской атрибуции носителей май- копской культуры на основе сходства (по мнению В. А. Сафронова и Н. А. Николаевой) предметов из Май- копского кургана с произведениями искусства Элама и Тель-Хуэйра — поселения в Сирии. С. Н. Кореневский отметил, что нет научных обоснований для мнения об ара- мейской основе этноса майкопской культуры 45. По мнению автора, без данных лингвистики, при практически полном отсутствии антропологических сведений о типе населения майкопской культуры ее носителей нельзя сопоставлять «с каким-либо конкретным народом, отмеченным в письмен- ных источниках, в том числе с арамейцами Харрана 46. Недавно И. М. Мизиевым выдвинута версия о шумеро- тюркских языковых схождениях и об этнической близости майкопцев с племенами Двуречья 47. Это мнение признано ничем не обоснованным и тенденциозным 48. Концепция И. М. Мизиева настолько тенденциозна и- надумана, что она даже не может являться объектом серьезной научной дискуссии. Это очевидно для специа- листа, знакомого с археологией и древней историей Север- ного Кавказа. Никакие данные археологии, антропологии, этнографии и лингвистики не могут подтвердить гипотезу о древне- тюркской основе майкопской культуры. Поэтому мнение И. М. Мизиева о том, что носителями майкопской культу- ры были шумеры, а тюркоязычные карачаевцы и балкар- цы являются их непосредственными потомками, было опять подвергнуто основательной критике в одном из све- жих номеров «Российской археологии» 49. Что же касается алано-тюркской версии И. М. Мизиева, 21 то В. И. Марковин заметил, что автором здесь «искажены и даже совершенно перечеркнуты многие страницы истории Северного Кавказа, попраны данные археологии» 50. Дово- ды В. И. Марковина, И. М. Чеченова и других известных ученых против И. М. Мизиева нам кажутся достаточно убедительными, и мы отсылаем читателя к вышеупомяну- тым критическим статьям. Это и нас избавляет от необхо- димости дальнейшего анализа работ И. М. Мизиева. В ходе вышеупомянутой научной дискуссии высказаны и некоторые суждения, представляющие большой интерес для рассматриваемой нами проблемы.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Например, С. Н. Ко- реневский в последнее время подвергает сомнению присут- ствие импортов среди бронзовых, серебряных, золотых из- делий Большого майкопского кургана 51. Если это мнение окажется верным, возникнет необхо- димость, для нового решения проблем, связанных с май- копской культурой. С нашей точки зрения интересно и важ- но, что в дискуссионных статьях В. И. Марковин опять под- твердил ранее выдвинутые свои положения 52. Автор еще раз подчеркнул, что памятники майкопской культуры, судя по последним раскопкам, являются реальной подосновой древностей последующего времени, которые условно можно назвать древностями средней бронзы — II тыс. до н. э. Для В. И. Марковина существенным является в достаточной степени исследованный факт, что майкопская культура генетически связана с северокавказской общностью и она трансформировалась в позднебронзовую культуру, связь которой с более поздними культурами и этнографической современностью удается проследить53. * * * В течение длительного периода времени авторы, в той или иной мере интересовавшиеся проблемой исторического формирования адыгов, выяснили многие стороны этого про- цесса, постепенно совершенствуя приемы исследования и расширяя его привлечением новых видов источников. Ра- зумеется, подготовка этого труда была бы невозможна, если бы не были накоплены обширные материалы и не бы- ли изданы монографические исследования и многочислен- ные статьи, в которых в разной степени затрагивались ин- тересующие нас вопросы. Не все труды, однако, равноценны. Недостатки многих концепций (особенно ранних), к какому бы направлению они ни принадлежали, заключаются в одностороннем подходе к изучаемой проблеме, представ- 20 22 ляя ее как вопрос лингвистический, этнографический, ар- хеологический или антропологический, при отсутствии комплексного, системного подхода ее решения. Вновь встают вопросы о первоначальном сложении древнеадыгских племен, о времени формирования харак- терного комплекса признаков, свойственных современным адыгам, о соотношении адыгов с другими автохтонными народами Кавказа, о связях с иными этносами и об их удельном весе в процессе окончательного сложения адыг- ской народности и др. Эта работа является первым опытом обобщенного мо- нографического изучения этногенеза и этнической истории адыгов, начиная с древнейших времен до XV — XVI вв. включительно, то есть до оформления этнического типа и основных черт культуры и быта адыгов, когда о них можно говорить как о вполне сложившейся этнической общности со своей четко очерченной территорией, экономикой и куль- турой, и, в конечном итоге, до разделения их на две тер- риториально-политические единицы — Кабарду и Черкесию. Таким образом, рассмотрена впервые вся история адыг- ского этноса в процессе зарождения, становления и даль- нейшего развития, то есть обозначены основные периоды (или этапы) данного этногенетнческого процесса, выделе- ны и четко разграничены две проблемы: собственно этно- генез и этническая история адыгов. Видя главную цель в том, чтобы дать по возможности полную картину эволюции этноса, автор попытался уточ- нить, детализировать и свести многочисленные факты в общую, объективную и приемлемую концепцию, высказы- вая попутно свое мнение по многим еще не решенным и часто дискуссионным вопросам. В данной работе дан комплексный, системный подход к решению поставленных вопросов с использованием всех видов источников. При этом впервые (в плане разрешения этногенетических проблем) привлечены археологические материалы, добытые в течение ряда лет полевых исследо- ваний, проводимых с 1972 г. ежегодно археологами КБНИИ в качестве плановых и новостроечных работ, участником которых являлся сам автор. Ряд выводов, сделанных в процессе изучения материалов наших раскопок, использо- ваны при рассмотрении вопросов этнической истории ады- гов в бронзовую эпоху и в период позднего средневековья. Конечно же, на современном этапе исторический про- цесс на Северном Кавказе неплохо документирован источ- никами. Тем не менее степень изученности истории адыгов в археологическом, антропологическом, этнографическом и лингвистическом отношениях неодинакова и в некоторых случаях недостаточна для наших целей. В частности, состояние изученности палеоантропологи- ческих и лингвистических материалов по адыгам (как и по другим северокавказским автохтонам) не представляет- ся удовлетворительным. С учетом всех трудностей поднимаемых проблем, свя- занных и с чрезвычайной сложностью самого северокавказ- ского процесса этно- и расогенеза, предлагаемая работа не может претендовать на полное и исчерпывающее объясне- ние этого процесса, на окончательное решение всех проб- лем, которые в ней затронуты. К великому сожалению, некоторые вопросы пока остаются в сфере гипотез, дога- док и предположений. Но автор надеется, что сделанная им работа послужит хотя бы очередной ступенью к даль- нейшему разрешению одного из самых трудных вопросов адыгской истории. ГЛАВА I ИСТОЧНИКИ АДЫГСКОГО ЭТНОГЕНЕЗА И ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ Этническая история как один из существенных аспек- тов исторического процесса включает в себя: процессы этногенеза; ближние и дальние миграции народов; смеше- ние этносов посредством чересполосного расселения и мас- сового заключения межэтнических браков; интеграцию нескольких этносов в один общий и дифференциацию одно- го этноса на два и более; численный рост и сокращение; интеграционные и ассимиляционные процессы (хотя взаи- модействия этносов не всегда ведут к полной этнической ассимиляции, нередко процесс ограничивается меньшей мерой влияния—массовым заимствованием культуры и т. п.) Существенно также, что этническая история как исто- рия функционирования и эволюции этносов включает в себя процессы внутреннего движения, совершенствования и усложнения их строения, структурные сдвиги, которые по мере накопления создают предпосылки для перехода этносов в новое структурное, новое качественное состояние. С точки зрения дуалистической концепции в этнологии (более всего в трудах Ю. В. Бромлея), воспроизводство этноса мыслится как двоякий процесс. С одной стороны', это усвоение каждым последующим поколением социаль- ных и культурных традиций, привычек, обычаев и т. п. через посредство социализации, а в этническом аспекте — этнизация личностей и групп. С другой стороны, воспро- изводство этноса обеспечивается механизмом этнической эндогамии, то есть преобладанием заключения моноэтни- ческих браков и образованием этнически гомогенных (одно- родных) семей; в случае преобладания этнически гетеро- генных (смешанных) браков возможен прорыв этнической эндогамии и постепенная ассимиляция этноса. • Современная этнология придает большое значение про- цессам объединительного характера. Выделяют три типа: консолидацию, ассимиляцию и интеграцию. К процессам этнической консолидации могут быть отнесены слияния 25 родственных по языку и '"культуре'"этнических единиц "(пле- мен, народностей и т. д.) в одну этническую общность. К процессам ассимиляции принято относить процессы растворения небольших групп (или отдельных представи- телей) одного народа в среде другого народа. Под межэтнической интеграцией понимается взаимо- действие существенно различающихся по своим языково- культурным параметрам основных этнических единиц, ве- дущее к появлению у них некоторых общих черт куль- туры 2. Между этими разновидностями этнических процессов существует тесная взаимосвязь. Например, консолидация часто сопровождается ассимиляцией, а этническая интегра- ция может выступать в роли своеобразной ступени на пути к этнической консолидации. Вместе с тем рассматриваемые процессы различаются своими результатами.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Консолидация и ассимиляция приводят к относительно полной этнической однородности, интеграция сопровождается лишь возник- новением некоторых общих этнических черт у взаимодей- ствующих этносов. Однако сколь ни велико значение межэтнических кон- тактов для судеб этносов было бы упрощением игнориро- вать внутриэтнические факторы. В целом, причины, вызы- вающие изменения этноса, могут иметь внутриэтнический, межэтнический и внеэтническмй характер 3. В общем плане формирование народа охватывает всю его историю. Во-первых, оно тесно связано с его социаль- но-экономическим и общественным развитием. Во-вторых, складывание народов—это часто процесс сложного взаи- модействия с другими этническими группами, и здесь наи- более яркие примеры предоставляет этническая история Северного Кавказа, где в различные временные отрезки соотношения субстратных и суперстратных элементов бы- ли различными, внедрение в местную среду многочислен- ных внешних импульсов выражалось в самых различных формах (культурные контакты, торговые и брачные связи, диффузии, расселение и инфильтрация отдельных больших и малых групп, прямые вторжения и т. д.), в результате чего население региона начало представлять собой пеструю мозаику в языковом, этническом, культурном и антрополо- гическом отношениях. Из всего сказанного будет понятно, что особенностью этногенетических проблем является их сложный, комплекс- ный характер, требующий обсуждения широкого круга во- 20 26 просов, привлечения разных видов исторических источ- ников. В некоторых работах отечественных исследователей рассмотрены теоретические вопросы этногенеза, показано значение археологических, антропологических, этнографи- ческих и других материалов в освещении этногенетического процесса. По мнению известного антрополога В. П. Алексеева, происхождение любого народа имеет две стороны — проис- хождение культуры и языка, выявление различных куль- турных влияний и связей с другими народами, а также определение языковой принадлежности, с одной стороны, и происхождение антропологического типа, непосредствен- ное физическое родство с представителями тех или иных антропологических типов — с другой 4. При массовых миграциях в древности и в средние века происходило скрещение племен и народностей. Народы нередко объединялись в одну этническую общность, одни из них иногда «растворялись» среди других. «Чистого» народа в этническом плане, по-видимому, нет. По мнению известного ученого В. И. Абаева, сама идея о чистых этнических образованиях, расах даже несо- стоятельна 5. Поэтому этногенез, этнические процессы сами по себе принадлежат к числу труднейших проблем исторической науки. Крупный этнограф С. А. Токарев писал: «Проблема этногенеза является, с нашей точки зрения, чрезвычайна сложной задачей отыскания тех элементов, из которых составилась данная народность и ее культура, и тех исто- рических процессов, в результате которых складывался и развивался народ» 6. Выяснение этнических элементов, из которых состоит тот или иной этнос, из каких компонентов сформировалась народность, определение доли участия каждого из них бывает порой трудно, а иногда невозможно. Таких приме- ров в истории немало. Известно, например, что у осетин примерно одинаковая материальная и духовная культура с другими автохтонами Северного Кавказа. Хозяйственный уклад, внешний облик, образ жизни, костюм, нравы и обычаи осетин почти ничем не отличаются от соседних аборигенных народов, говорящих на языках кавказского корня. В антропологическом отношении они даже являются представителями кавкасионского типа людей, который, по мнению антрополога Г. Ф. Дебеда, представляет «самый кавказский из кавказских типов» 7. Однако осетины гово- рят на не характерном для Кавказа иранском наречии индоевропейской языковой семьи. Как считают, осетины как народ сформировались в результате слияния пришлых ираноязычных кочевников сармато-алан с группой местно- го, кавказского аборигенного населения. В результате произошла языковая ассимиляция северокавказцев приш- лыми племенами североиранской группы. Смешанный характер этнической культуры осетин заметен во всем: в языке, фольклоре, этнографии, археологии, антропологии. Что же касается роли, которую сыграл в становлении осе- тинского этноса сармато-аланский субстрат, с одной сто- роны, и кавказский — с другой, то постановка такого во- проса вызывает значительные трудности. Хотя признаются два основных компонента, указывает В. И. Абаев, но неясно, какой доминирует. «Я согласен с теми,— пишет он,— кто считает, что такая постановка вопроса не явля- ется строго научной. Нет таких весов, на которых можно было бы взвесить удельное значение различных этнических включений» 8. «Вызывает недоумение сама идея о «чистых» этнических образованиях,—'Заметил далее В. И. Абаев.— Нет никаких оснований думать, что скифы, сарматы и аланы были са- ми химически чистыми народами. О современных осетинах и говорить не приходится». Таким образом, общность культуры не всегда означает Языковую (этническую) общность. Или наоборот: род- ственные или даже одноязычные общества могут характе- ризоваться разными формами культуры. Принято считать, что только по языку нельзя решать вопрос о происхождении народов9. Язык может заимство- ваться, может сменяться при сохранении основного ядра этноса и культуры. Например, узбеки и туркмены по языку относятся к ТЮркским народам. По культуре же они являются наслед- никами древних ираноязычных племен саков и массагетов степей Средней Азии. К тому же узбеки по культуре срод- ни соседним ираноязычным таджикам, которые сохранили свой язык, а предки узбеков его сменили на тюркский 10. Часто переход на новый язык не сопровождается сме- ной населения, то есть новый язык воспринимается в ре- зультате культурного, а не этнического взаимодействия, и особенно четко это можно проследить в тех случаях, 20 когда два вступивших в контакт народа заметно различа- ются по антропологическому типу и. По мнению В. П. Алек- сеева, характерные примеры тому на Кавказе — балкарцы, карачаевцы, осетины и азербайджанцы. Перед нами те случаи, кйгда субстратное воздействие определило качественное отличие народности, несмотря на то, что язык возникшей народности принадлежит супер- страту. В. П. Алексеев и Ю. В. Бромлей, анализируя антро- пологический материал, пришли к выводу, что в некоторых случаях, когда вновь возникший народ имеет язык супер- страта, это означает не ассимиляцию пришельцами або- ригенов, а синтез двух этносов, как у осетин, карачаевцев и балкарцев, у которых в антропологическом плане пре- обладают кавказские особенности при наличии языка су- перстрата 12. Все же язык предстает главным символом этноса и его часто признают важнейшим и решающим компонентом той или иной этнической общности, хотя и не единст- венным. «Язык — самое многогранное из проявлений деятельно- сти человека,— пишет В. И. Абаев.— Язык можно опреде- лить так: язык народа — это его исторический опыт, обоб- щенный и зафиксированный в словах-понятиях и грамма- тических категориях. Нет такой стороны, такого закоулка бытия человека, который так или иначе не запечатлелся бы в его речи. Каждое слово-понятие, если удается раскрыть его историческое содержание, представляет ценнейший до- кумент, по древности своей конкурирующий с древнейшими памятниками материальной культуры» 13. Средствами языкознания исследуется, прежде всего, глоттогенез (происхождение и развитие языковых семей), являющийся важной частью этногенеза. Существует сравнительно-исторический метод, основа- нием для которого служит возможность распада общего языка-предка на родственные языки.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Родство языков уста- навливается путем сложных грамматических и фонетиче- ских сопоставлений. Группой родственных языков назы- вается такая совокупность языков, между которыми обна- руживаются закономерные соответствия в звуковом составе и в значении корней слов и аффиксов. Языки называются родственными, если они являются следствием эволюции одного и того же языка-основы. Таким образом, сравнительное языкознание, основыва- ясь на анализе фонетики, грамматики и словарного соста- ва (лексики), устанавливает наличие или отсутствие род- 29 ства между языками. Это позволяет выделять языковые семьи, которые развивались в ходе истории из языка-осно- вы. Но язык — это исторически развивающееся и изменя- ющееся во времени явление, поэтому родственные по про- исхождению языки с течением времени могут сильно отли- чаться один от другого. Поэтому языки классифицируются не по их современному состоянию, а по принципу истори- ческого генетического родства. Например, немецкий, анг- лийский, персидский, таджикский и осетинский языки род- ственны между собой, так как восходят к общему индо- европейскому языку-основе. Но их историческое развитие шло совершенно по-разному, и сегодня взаимопонимание между носителями этих языков исключено. Аналогичная ситуация и с кавказскими языками, кото- рые настолько разошлись, что взаимопонимание даже меж- ду абхазами и адыгамй, языки которых относятся к одной ветви кавказской семьи, стало невозможно, не говоря уже о представителях трех ветвей указанной семьи. С 50-х годов XX в. для определения времени распада праязыка на отдельные языки стал применяться глотто- хронологический, или лексико-статистический, метод, пред- ложенный американским лингвистом М. Сводешем. В основе метода глоттохронологии лежат следующие положения: а) на основе закономерностей морфемного распада в языках можно определить временную глубину залегания праязыков, подобно тому как постоянная скорость распада радиоактивного изотопа углерода позволяет точно установить возраст любого участка археологического рас- копа; б) словарный состав любого языка, отражающий уни- версальные и общечеловеческие понятия, изменяется очень медленно; в) темп изменения этого основного словаря, то есть процент сохранения этого фонда, для всех языков прибли- зительно одинаков и равен 85 % за одно тысячелетие. Если после тысячи лет 85 % первоначального словаря все еще функционируют, как и прежде, то в течение второго тысячелетия тот же коэффициент сохраняемости дал бы 85 % от оставшихся 85 %, которые все еще сохранились в начале этого второго периода. Иными словами, коэффи- циент сохраняемости за 2000 лет развития языка составил бы 72 % и т. д.14 Для адыгского этногенеза все вышеизложенное имеет важное значение. Современные абхазский и адыгские язы- 20 30 ки являются разошедшимися (дивергентными) формами прежде единого языка (ориентировочное время распада празападнокавказского единства С. А. Старостин опреде- ляет рубежом II и I тыс. до н. э.). Некоторым исследова- телям языковое родство представляется самым главным. По мнению И. М. Дьяконова, этносом можно считать чело- веческую общность, объединенную единым происхождением языка и общими культурными особенностями, оставляя в стороне гены, хотя антропологическая (генетическая) общность может быть одним из свидетельств единства этноса, но и отсутствие такой общности ничего не доказы- вает 15. Особое значение имеет принадлежность абхазо-адыг- ских языков к северокавказской семье. Вхождение в указанную группу очень важно для дока- зательства автохтонной (местной) теории происхождения адыгов, так как представители кавказской семьи являются древнейшими обитателями Кавказа и связаны общностью происхождения. Академик Г. А. Меликишвнли пишет: «Племена — но- сители иберийско-кавказских языков с древнейших времен обосновались на территории Закавказья и Северного Кав- каза... В распоряжении науки нет материалов, говорящих против этого положения и предполагающих в качестве древнейших обитателей Кавказа другие, не принадлежа- щие к иберо-кавказской группе, племена» 16. Б. А. Куфтин также был убежден в том, что археоло- гические исследования ничего не говорят о крупных изме- нениях в этническом составе населения Кавказа, выявляя непрерывность происходящего здесь с древнейших времен процесса культурного развития и местный его характер 17. Таким образом, если вопрос о происхождении адыгов не отрывать от общей проблемы становления кавказского этнического мира, то с уверенностью можно говорить о местном, автохтонном развитии этого массива уже с III тыс. до н. э., а то и раньше, с эпохи камня. В процессе решения этногенетических проблем огромную роль играют письменные источники. Они позволяют осве- тить целый ряд сторон древней жизни с той полнотой, ко- торая недоступна другим отраслям науки. Например, вместо условных обозначений археологических культур письменные источники выявляют подлинные имена и на- звания древних племен, народов и стран. Определенное значение письменных и лингвистических материалов для изучения исторического прошлого адыгов очевидно. Однако значение письменных источников для исследования этнической истории адыгов не следует пере- оценивать. Они могут сыграть большую роль при изучении только поздних периодов адыгской истории, особенно II тыс. н. э. Один из главных недостатков лингвистических материалов заключается в их неполноте, как только мы переходим к древним эпохам исторического развития наро- дов Северного Кавказа, в отличие от создателей цивилиза- ции древности, языки которых изучены не хуже современ- ных благодаря письменной фиксации этих языков и нали- чию палеолингвистических материалов. Особую категорию источников составляют топонимиче- ские материалы. Они свидетельствуют о местах обитания или путях миграции народов, к которым эти топонимиче- ские названия относятся. Для выяснения области древнего расселения протоадыгов некоторую роль играют топоними- ческие факты — древние географические названия, и осо- бенно гидронимы. В частности, как доказательство прожи- вания в I тыс. до н. э. на Северо-Западном Кавказе пред- ков адыгов можно привести географические названия того времени с адыгским корнем «псы» (что означает «вода»): реки Псат, Псехано и населенные пункты, например, Ни- копсис и др. : На основе гидронимов можно также считать бесспор- ным существование «адыгских» элементов в топонимике исторической и современной Западной Грузии — Гурии, Раче, Мегрелии, Аджарии. Здесь имеются названия рек и местностей абхазо-черкесского облика, то есть на «пс» — словообразовательный элемент, означающий «вода», «река»г. В исследовании древней и средневековой истории ады? гов, как и всех бесписьменных в прошлом народов, веду- щее место принадлежит археологии. Что же касается ран- него этногенеза адыгов, то решать его без учета данных археологии совершенно невозможно. Использование материалов археологии в этногенетиче- ских целях особенно выгодно тогда, когда речь заходит о древнейших этапах в истории народов, где этнография и языкознание почти бессильны. Для нашей темы особенно важно определение соотно- шения археологической культуры с конкретными племена- ми и народами, то есть наличие и отсутствие генетической связи между определенным этносом и соответствующей археологической культурой. Носителями культур- являются племена и народы, и археологи стараются поэтапно про- следить истоки основных археологических культур. Важную 16 роль здесь играет преемственность от одной археологиче- ской культуры к другой, то есть археология может уста- новить последовательную смену населения на определен- ной территории.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

В данном конкретном случае от культуры достоверно адыгской, относящейся к меотам и синдам I тыс. до н. э., надлежит продвигаться в глубь столетий к тем древностям, которые имеют сходства и генетически связаны с синдо-меотской археологической культурой, а от них еще на ступень глубже и т. д. Благодаря этому методу удается установить связь между определенным этносом и соответствующей культурой прошлого, наличие или отсут- ствие прерывности или непрерывности в развитии этноса и его культуры (при отсутствии генетической преемствен- ности от более ранней археологической культуры к более поздней на какой-то одной территории неизбежно возни- кает вывод о смене этноса). Однако и этот метод часто обладает ограниченными возможностями. С одной стороны, преемственность архео- логического развития не всегда означает этническую преем- ственность. С другой — резкая смена археологической культуры не всегда связана со сменой этносов на данной территории, а может вызываться хозяйственными или со- циальными сдвигами, внешними воздейетвиями и другими факторами 18. Поэтому использование археологического материала в этногенетических целях—задача не простая. Археологи- ческая культура может являться многокомпонентной в плане ее этнических носителей. Разным этносам (племенам или даже народам) могут быть присущи определенный хозяйственно-культурный тип, ландшафтная зона обита- ния, близость материальной и духовной культуры и идео- логии и проявляющийся в связи с этим моноритуализм в погребальных обрядах и т. д., при несхожести языка и антропологического типа. Археологические материалы мо- гут поэтому только частично отразить особенности этноса. Например, восстановить языковую принадлежность палео- этносов на основе археологических источников невозможно, если они не в комплексе с палеолингвистическимн мате- риалами. которые предоставляет древняя письменная фиксация языков. Трудность этногенетической интерпретации археологи- ческих данных увеличивается пропорционально периоду времени, на который отстоит от современности исследуе- мый древний народ. Например, не всегда возможно объяс- нить смену культурного развития приходом нового насе- 17 Р. Ж. Бетрозов 17 ления, этнически родственные народы могут обладать разной культурой, или же наоборот. Ввиду сказанного, вы- явление этнической специфики на археологическом ма- териале, объяснение на их основе этногенетических про- цессов требуют тщательной аргументации и осторожности. Велико значение антропологии, науки, которой принад- лежит решающее слово в изучении физического родства племен и народностей в глубокой древности (это дости- гается, в частности, путем изучения костных остатков лю- дей, особенно строения внутренней полости черепа). Значение лингвистических и этнографических материа- лов ослабляется тем обстоятельством, что они не всегда отражают реальное генетическое родство. Появление новых элементов в языке и культуре не всегда свидетельствует в пользу притока нового населения: они могут появиться и вследствие культурного взаимодействия. Но появление но- вого антропологического комплекса, за немногими исклю- чениями, говорит о примеси нового населения, так «ак этот комплекс распространяется либо при переселении людей, либо в результате брачных контактов. - Антропологические материалы в отличие от лингвисти- ческих и этнографических непосредственно отражают про- исхождение народа. Особенно велика роль антропологии в изучении древних миграций. Антропология с достаточной определенностью отвечает на такие вопросы истории наро- да: автохтонное или пришлое происхождение группы, на- правление имевших место переселений, характер смеше- ния различных племен и народов. Появление на определен- ной территории комплекса антропологических признаков, ранее там не зафиксированных, непременно свидетельст- вует о переселении конкретной группы людей. Палеоантропологические материалы чрезвычайно важ- ны для изучения этногенетических процессов на Северном Кавказе, так как эти данные наиболее эффективно могут быть использованы в исследовании взаимоотношений суб- стратного и суперстратного пришлого населения в процес- се формирования народов 19. Значение антропологического материала, лингвистиче- ских данных и этногенетических преданий (особенно в плане их сопоставлений и сочетаний) хорошо показано в одной из работ В. П. Алексеева 20. Стабильность антропо- логических характеристик объясняется их слабой подвер- женностью направленной селекции и в то же время доста- точно четко выраженной наследственной основой 21. Поэто- му они пригодны для хронологически очень глубоких 34 реконструкций, особенно для фиксации и оценки масшта- бов миграций населения в эпохи камня и бронзы. Однако в антропологических особенностях часто слабо отражаются события недавнего прошлого, по масштабам сравнимые с событиями глубокой древности, но не затронувшие антро- пологического состава или не успевшие еще изменить его. Поэтому нет абсолютного ответа на вопрос о значении антропологических данных в этногенетическом исследова- нии: оно велико, когда речь идет о ранних этапах этногене- за, и часто уменьшается в реконструкции поздних его этапов22: Но, как бы то ни было, значение материалов антропо- логии в решении этногенетических проблем Северного Кавказа достаточно велико. В условиях значительной сложности этнической ситуа- ции, начиная уже с раннежелезного века (I тыс. до н. э.) и вплоть до постмонгольского времени включительно (XV —XVI вв.), наличия малых и больших подвижек на- селения непросто проследить генетическую преемствен- ность коренного населения и степень участия иранских, тюркских и иных групп в формировании отдельных народ- ностей (в том числе адыгов) без строгого учета палеоан- тропологических материалов, а при попытке обстоятельно- го изучения этногенеза северокавказских автохтонов ста- новится заметной недостаточная разработанность антро- пологических вопросов, связанных с регионом. По современной расовой систематике коренное населе- ние Кавказа принадлежит к большой европеоидной расе, к ее южной средиземноморской ветви. На Кавказе пред- ставлены три малые европеоидные расы: кавказско-балкан- ская, переднеазиатская и индо-ламирская. К кавказско-бал- канской расе относится кавкасионский антропологический •тип, который сложился в результате консервации антропо- логических особенностей древнейшего местного европеоид- ного населения. В кавказско-балканскую расу включается также пон- тийский тип. В науке сейчас преобладает мнение, что и этот тип сформировался также в глубокой древности в про- цессе грациализации массивного протоморфного кавкасион- ского типа в условиях высокогорной изоляции. В индо-памирскую расу входит каспийский антропологи- ческий тип, возникший, как считают, в пределах Афга- нистана и Северной Индии. Ни у кого из исследователей не вызывает сомнения существование на территории Северного Кавказа трех 3* 35 основных антропологических групп — северо-западной (абхазо-адыгской), центральной и юго-восточной. Северо- Западный Кавказ —область распространения антрополо- гического типа, который исследователь В. В. Бунак впер- вые назвал среднекубанским типом понтийской расы, Г. Ф. Дебец — типом населения Кубани, а М. Г. Абдуше- лишвили — адыгским. Какова характеристика этого типа? По мнению М. Г. Абдушелишвили, основные признаки это- го типа таковы: малый скуловой диаметр, большая толщи- на губ и горизонтальное положение кончика носа, низкий процент выпуклых форм спинки и малая высота носа, большая длина тела и высокий процент светлых глаз, уме- ренно развитый волосяной покров на лице и теле23. В. В. Бунак дает понтийской расе примерно такую-: же характеристику. По сравнению с кавкасионскими группами понтийцы выделяются прежде всего малой шириной лица. Характерные еще признаки — горизонтальное или чуть приподнятое положение кончика носа, узкая глазная щель, средний продольный диаметр головы,слабое развитие боро- ды и высокий процент светлой пигментации волос и др.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Этот тип представлен в составе абхазо-адыгских народов: абха- зов, адыгейцев, абазинцев, отчасти кабардинцев и черкесов, а также у части населения Западной Грузии. Восточные соседи адыгов заметно отличаются от последних. Группа, названная грузинскими антропологами кавкасионским типом, имеет такие характерные особенности: высокий рост, массивность черепа, широкое лицо, нос часто с горбинкой, опущенный кончик носа и т. д. Кроме того, кавкасиони отличаются более обильным ростом боро- ды и более светлой пигментацией по сравнению с другими кавказскими народами. Как отмечают исследователи, по- давляющее число светлых волос и глаз у жителей горских групп Кавказа является результатом повышенной солнеч- ной радиации в горах. Кавкасионский тип, по мнению спе- циалистов, хорошо приспособлен к тяжелым условиям высокогорья. Это, в основном, горные этнографические группы Центрального Кавказа — карачаевцы, балкарцы, осетины, чеченцы, ингуши, некоторые представители восточ- ной ветви адыгов — черкесы, кабардинцы, горцы Грузии (сваны, рачинцы, хевсуры, пшавы, тушины и др.). По мне- нию А. Г. Гаджиева, кавкасионский тип характерен для андо-цунтинцев, аварцев, лакцев, даргинцев, к которым близки рутульцы и арчинцы24. Для каспийского юго-восточного типа характерны сле- дующие сочетания: малый скуловой диаметр и слабое 20 развитие бороды, большая толщина губ и горизонтальное положение кончика носа, низкий процент выпуклых форм спинки и малая высота носа, малая длина тела и низкий процент светлых глаз. К каспийскому типу относятся азер- байджанцы, в виде примеси к кавкасионскому этот тип прослеживается среди кумыков и народов Южного Даге- стана (лезгинцы и даргинцы-кайтаги). Каково происхождение этих типов? По поводу проис-, хождения кавкасионского типа существуют разные мнения: (автохтонные и миграционные), на которых мы останавли- ваться не будем. Упомянем только одно — гипотеза «релик- та». Исходя из древности и морфологического своеобразия кавкасионского типа, а также компактного ареала его распространения в районах Центрального Кавказа, некото- рые антропологи признают этот тип древнейшим из всех типов Кавказа, имеющих местное происхождение. Таким образом, кавкасиони рассматриваются как реликт древней- дшх племен Кавказа, заселивших центральные предгорья Кавказского хребта, может быть, даже в верхнем палеоли- те. Они характеризуются древними чертами, законсервиро- вавшимися в условиях горной изоляции Кавказа. «Кавкасионский тип,— пишет В, П. Алексеев,— пред- ставляет собой древнюю формацию в истории европеоид- ной расы, древний широколицый и массивный тип, очевид- но, еще верхнепалеолитического населения, сохранившийся, до современности в результате изоляции в условиях высо- когорной зоны Кавказа»25. Рассмотрим теперь понтийский и каспийский типы. Они сходны — сравнив характеристики понтийского (абхазо- адыгского) и каспийского типов, можно заметить, что от- личий здесь всего два: длина тела и процент светлых глаз., Но почему так получилось, что территориально удален- ные друг от друга типы обнаруживают близость, а между ними (в горах Центрального Кавказа) расположились но- сители иного типа — кавкасионского? : , Для ответа на этот вопрос важное значение приобрета- ет тот факт, что указанные типы имеют переднеазиатские, аналогии. .-.-..- ; . Например, по исследованиям А. Г. Гаджиева и М. Г. Гаджиева, население Северо-Восточного Кавказа эпо- хи бронзы обнаруживает антропологические параллели в Южном Кавказе и Передней Азии Здесь невозможно оставить без внимания мнение тех исследователей, которые выводят понтийский и каспийский типы с юга. Некоторые антропологи считают, что долихо- 37 кранный узколицый (каетгаский) тип проник на террито- рию Северо-Восточного Кавказа из Передней Азии. То же |Самое можно сказать о понтийской группе. По мнению В. В. Бунака, этот тип на Кавказе представ- ляет собою северную периферию обширного ареала: Ма- лая Азия, Восточное Средиземноморье. «Наиболее вероят- но предположение,— писал В. В. Бунак,— согласно кото- рому описываемый элемент представляет собой одну из ветвей древней группы племен Передней Азии, распростра- «ившейся вдоль Черноморского побережья и проникшей на Северный Кавказ в эпоху неолита» 27. Мнение В. В. Бунака, кажется, подтверждают и совре- менные лингвистические сопоставления. 3. В. Анчабадзе считает очень важным установленный в науке факт генетической общности палеокавказских (древнекавказских) языков с ныне мертвыми языками Передней Азии: с хаттоким, хурритским, урартским и дру- гими, которые, возможно, в далекой древности входили в состав палеокавказской семьи языков и в этом случае, на- до полагать, восходят к общему протопалеокавказскому корню 28. Известному исследователю И. М. Дьяконову принадле- жит ряд работ, специально затрагивающих вопросы языко- вой классификации древнейшего населения Кавказа. Для нашей темы интересны выводы исследователя о том, что коренные языки Кавказа обнаруживают тесные связи, с одной стороны (абхазо-адыгские и картвельские), с хаттским (в древней Малой Азии), а с другой (нахско-да- гестанские) —• с хуррито-урартаким. Хаттский язык \И. М. Дьяконов считает либо очень древним ответвлением от абхазо-адыгской группы, либо промежуточным звеном между этими языками и языками грузинской группы29. Ему представляется вероятным, что на всем протяжении от центральной и западной части Северного Кавказа и За- кавказья до Восточного Причерноморья, Колхиды и Южно- го Причерноморья до реки Галис (р. Кызыл-Ирмак в современной Турции) в III тыс. до н. э. и раньше обитали племена, либо непосредственно принадлежавшие абхазо- адыгской языковой группе, либо говорившие на языках, родственных абхазо-адыгским. Сейчас найдены новые доказательства принадлежности хуррито-урартских языков и хаттского языка к северокав- казской языковой семье30. Таким образом, родство нахско-дагестанских и абхазо- адыгских языков, а также, вероятно, хуррито-урартских и 12 хаттского показывает, что еще в историческую эпоху севе- рокавказские языки были распространены гораздо шире (то есть на территории всего Восточного, Средиземно- морья), чем в настоящее время31. Об этом же свидетель- ствуют найденные в индоевропейских языках Малой. Азии и прилегающих районов Средиземноморья заимствования из северокавказских языков 32. , В свете всего сказанного, С. А. Старостину представ- ляется реальней гипотеза о более южной (переднеазиат- ской) прародине северокавказскнх языков и тот факт, чт<э хаттский язык обнаруживает специфическую близость к абхазо-адыгским языкам, а хуррито-урартские — к нахско- дагестанским, может говорить о том, что разделение обще- северокавказского произошло еще на юге, а современные северокавказские языки проникли на Северный Кавказ позднее двумя путями33. Прасеверокавказский период автор относит к концу неолита или к началу эпохи бронзы. Носители прасеверо-. кавказского языка к моменту его распада находились на довольно высоком уровне развития, так как лексический анализ позволяет констатировать у них наличие скотовод- ства (крупный рогатый скот, овцы, козы, свиньи, лошади), земледелия (с возделыванием проса, ячменя, пшеницы), а также начальной стадии развития металлургии. Исходя из лингвистических и некоторых археологиче- ских данных, С. А. Старостин считает, что носители севе- рокавказских языков проникли на Северный Кавказ из Пе- редней Азии вряд ли ранее III тыс. до н. э.34 Но по мнению И. М. Дьяконова, нахско-дагестанские языки отчленились от общего нахско-дагестанского и хур- рито-урартского не позднее IV тыс.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

до и. э.35 Сделанное отступление имеет целью показать, какое значение могут иметь антропологические и лингвистические материалы в комплексе при рассмотрении вопроса раннего этногенеза северокавказских автохтонов, и конкретно адыгов. Прежде всего, сопоставление антропологических и линг- вистических данных чрезвычайно важно в процессе решения сложных этногенетических проблем. В связи с этим ука- жем, что уже некоторое время в науке идет спор о соотно- шении кавказских (или иберийско-кавказских языков). Многие ученые-лингвисты доказывают генеалогическое родство автохтонных кавказских языков. Некоторые упорно это отрицают. По мнению отдельных лингвистов, если гене- тическое родство кавказских языков не удастся доказать, 39 придется ограничиться констатацией факта, что они пред- ставляют собой языковый союз. Допускающие эту точку зрения считают, что такой союз мог сложиться на Кавказе путем наложения трех группировок кавказских языков на единый кавказский доисторический субстрат. С нашей точки зрения, проблема выглядит следующим образом. Как отмечалось, ученые сейчас приводят веские доводы в пользу антропологического и лингвистического единства древнейшего Кавказа с прилегающими террито- риями Передней Азии. Это сделано на основе наличия связей живых языков Западного Кавказа с хаттским и нахско-дагестанских с хуррито-урартским, а также сущест- вования антропологических типов — понтийского на западе Кавказа и каспийского на востоке, имеющих также передне - азиатакие аналогии. Если признать указанные факты (а де- лать это приходится), неизбежно следует считаться с мигра- ционным фактором — переселенческим процессом, имевшим место на Кавказе в конце каменного века (но не раннеметал- лической эпохи, как считают иногда), когда двумя путями шло заселение Северного Кавказа выходцами с юга и инте- грация пришельцев — носителей нового антропологического типа и языка — с аборигенами. Иначе трудно объяснить наличие в узком регионе трех типов — понтийского и кас- пийского, а между ними в центре местного кавкасионского. Если это так, то некоторые общие черты кавказских языков действительно ведут «древнейшему кавказскому субстра- ту, который через тысячелетия сохранился как пласт (подоснова) в современных языках. Но родство абхазо-адыгских и нахско-дагестанских современных языков могло произойти и в силу древних контактов (или, скорее всего, родства) между хуррито- урартским и хаттским, который имел, в свою очередь, влия- ние на язык древнейших обитателей Западного Кавказа. Для решения вопроса определенный интерес представ- ляют и другие материалы, а именно общеабхазо-адыгские этногенетические предания о том, что предки их несколько ^тысячелетий назад продвинулись с юга, из Передней Азии. Фольклорные материалы, однако, важны для освещения событий поздней истории народов Северного Кавказа, практически последнего тысячелетия, так как память об этих событиях и сохраняют хорошо этногенетические пре- дания. Устная традиция не сохраняется неизменной на про- тяжении истории народа, и особенно это относится к древнейшим сказаниям. Люди вносят коррективы в прё- 103 дания в зависимости, например, ,от того, каким они хотят видеть свое происхождение, наблюдаются сдвиги хроно- логии, перенесение событий отдаленного прошлого в совсем недавнее время, смешения географического ареала реаль- ных событий и т. д. В данном конкретном случае, то есть при рассмотрении проблем этногенеза и этнической истории адыгов (на древ- нейшем этапе к ним можно присоединить и абхазов), для нас очень важен тот факт, что абхазо-адыгский фольклор рисует картину широких связей с югом. Однако здесь тот случай, когда этногенетические предания не соответствуют исторической действительности, противоречат данным, к которым приводят антропология, археология и лингвисти- ка. Комплексное рассмотрение проблемы убеждает нас в правильности автохтонного процесса формирования абхазо- адыгов в древности. Между тем у абхазов и адыгов до не- давнего времени бытовали весьма смутные предания об их выходе из Абиссинии, Аравии, Египта или Малой Азии. Долго сохранялись легенды, возводящие родословные отдельных племен и родов (особенно княжеских) к ара- бам, грекам и т. д. Например, англичанин Дж. Белл ссы- лался на кабардинское предание о том, что черкесы, алба- ны и курды являются потомками трех братьев князей Ара- бистана 36. Н. С. Паллас (1771—1811) свидетельствовал о том, что кабардинцы свое происхождение возводят к мамлюкам, а Г.-Ю. Клапрот (1783—1835) приводил сооб- щение адыгских старейшин об аравийском происхождении их князей 37. Я. Рейнеггс в XVIII в. зафиксировал легенду об афри- канском происхождении абхазов: «...предки их были выходцами из Египта или, может быть, из Абиссинии, ибо абхазцы себя называют Абсне». Таким образом, перед нами наивная попытка возведе- ния генеалогии целого народа к личности одного мифиче- ского предка — родоначальника, выяснение связей с ка- ким-то народом — «предком», поиски «прародины». К то- му же эти события приурочены к сравнительно недавним историческим временам. Например, одно из адыгских преданий прямо указывает, что кабардинцы — аравийское племя, которое проживало в Египте, но было вытеснено оттуда турками и под предво- дительством некоего Тамбия переселилось сперва в Крым, а затем на Северный Кавказ. По преданию, эти события состоялись 456 лет назад38. Поэтому отделить рациональное зерно от фантастиче- 41 ских, легендарных мотивов и от недостоверных наслоений позднего периода чрезвычайно трудно. Однако каково бы ни было реальное историческое содержание абхазо-адыг- ских этногенетических преданий, они ведут происхождение этих народов на юг, чаще всего в Малую Азию, что может представлять определенный интерес для рассматриваемой нами проблемы. Еще одной из отраслей исторической науки, имеющей немалое значение для изучения этногенетических процес- сов, является этнология. В самом общем смысле этнологическим (этнографиче- ским) источником является всякое явление, которое мо- жет быть использовано для извлечения сведений об этни- ческих объектах (этносах или этнических общностях), суб- этносах и этнических группах, об их сторонах, свойствах или особенностях. Одним из важных видов этнографиче- ских источников являются материальные (вещевые) пред- меты культуры изучаемого народа — артефакты. Они опи- сываются и исследуются в качестве характерных свойств изучаемого народа. Если речь идет об изучении этнокуль- турной истории, то такие источники удобно трактовать как остатки прошлой этноисторической реальности 39. Для доказательства генетической преемственности эт- носов и культур важно сопоставление элементов мате- риальной и духовной культуры, идеологии ныне живущих народов (архаичный вещевой материал, предметы искус- ства, мифология и религия, погребальный обряд и ритуал) с таковыми у племен и народов, проживавших на той же территории в древности. Однако использование этнографического материала (как и археологического) имеет свои специфические труд- ности. Например, этнографическая близость народов (культурно-бытовые соответствия) не всегда означает их этническое родство, а иногда родственные по языку и про- исхождению народы этнографически могут быть различ- ными. Таким образом, изучение этногенетических проблем требует привлечения целого круга источников (археологи- ческих, антропологических, этнографических, лингвистиче- ских, фольклорных). На исследовании ранней истории и этногенеза адыгов и абхазов негативно сказывается отсут- ствие сколько-нибудь древней письменной фиксации язы- кового материала, хотя кое-какие интересные догадки по этому поводу имеются.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Некоторые исследователи предпо- 20 42 лагают существование письменности у майкопских племен, в связи с чем большое значение приобрел обломок плиты из песчаника (20X15 см), найденный в 1960 г. на окраине Майкопа и вызвавший большие споры. Г. Ф. Турчанинов считал безусловным исходную при- надлежность письма надписи на плите к псевдоиероглифи- ческому библскому письму и прочел надпись на основе современного абхазского языка. Ему казалась вероятной связь культуры создателей надписи с майкопской культурой 40. Против этого мнения резко возражал Е. И. Крупное. С его точки зрения, самые серьезные сомнения вызывают и столь глубокая датировка майкопской плиты, и сама правомерность чтения «финикийской» надписи по-аб- хазски 41. По мнению П. У. Аутлева, некоторые данные исключа- ют возможность определения возраста майкопской плиты в 32 века и предельным возрастом ее может быть лишь цифра в 2200—2300 лет, то есть возраст самого меотского поселения, на территории которого найдена плита42. Тем не менее И. М. Дьяконову типологически майкоп- ская надпись кажется очень ранней; он склонен связывать ее с майкопской культурой, учитывая культурные связи «энеолитического» Майкопа с Передней Азией. По заключению исследователя, надпись внешне сходна с ранней шумерской или эламской иероглификой рубежа IV—III тыс. до н. э. И. М. Дьяконов считает допустимым предположить, что создатели майкопского письма были знакомы с фактом существования и с внешним обликом шумерской иерогли- фики, хотя в то же время не исключает возможности то- го, что майкопская надпись — вообще не надпись, а только имитация надписи или же чертеж, сделанный в магических или гадательных целях43. Если удастся доказать подлинность майкопской надпи- си, мы столкнемся еще с одним загадочным «феноменом» древнейшей истории племен Западного Кавказа. Но по- скольку это остается пока в сфере догадок, самым инте- ресным следует считать сам факт находки такого памят- ника. Хорошо известно, что кавказские народы до возникно- вения у них своей письменной традиции использовали язы- ки некоторых древних народов — греков, арабов и т. д. В связи с этим важно отметить, что греческое письмо и язык еще в последние века до н.* э. начали распростра- няться в западной части Кавказа, например в Западной Грузии. Были предположения и о том, что у древних син- до-меотов в одно время также возникла своя письменная традиция с использованием греческого алфавита. Некото- рые эпиграфические памятники с территории древней Син- дики свидетельствуют о возможном использовании грече- ского алфавита и языка эллинизированной верхушкой синдского общества в своих целях, и только. Полное пока отсутствие текстов, выполненных с использованием мест- ных диалектов, и в целом фрагментарность надписей край- не ограничивает возможность использования и значение этого вида источника. Если у синдо-меотов и существова- ла самостоятельная письменная традиция, она исчезла в конце IV в. н. э. в период гуннского нашествия. В этих условиях значение произведений греко-римских авторов и эпиграфических памятников с территории Боспора резко возрастает. Создание собственных алфавитов и возникновение на их основе письменности на кавказских языках относится к сравнительно позднему времени — к IV — V вв. н. э. И только грузинский, древнейшие письменные памятники которого восходят к V в. н. э., остается, по существу, един- ственным языком, историю которого можно успешно изу- чать посредством филологического метода44. Это создает серьезные препятствия в решении многих проблем. Осо- бенно сказанное касается древнейшей истории северокав- казских автохтонов и даже периода раннего средневековья, когда приходится пользоваться письменной традицией дру- гих народов, содержащих сообщения, а они недостаточны, крайне фрагментарны и разноречивы. Подавляющее большинство записей древнекавказских языков относится к периоду, начиная с конца XVIII в. (хотя наиболее ранняя фиксация аварского языка дати- руется XIV в.)45. Письменность возникла первоначально в очень немногих странах. Легче в этом плане в странах Древнего Востока, прежде всего в Египте и Месопотамии. Древние тексты приоткрывают завесу над всей историей указанных стран, где впервые возникли цивилизации. Мы лишены такой возможности. Но тщательное изуче- ние и сопоставление материалов археологии, антропологии и этнографии могут дать желаемый эффект. Сейчас ста- ла очевидной несостоятельность попыток решить сложные проблемы этногенеза адыгов (например, синдов и меотов) 20 44 с позиции только лингвистики, археологии и других видов материалов. Беспочвенность некоторых концепций, основанных на каком-то отдельном виде источников, становится ясной, как только они приходят в противоречие с данными дру- гих областей науки. * * * Итак, рассмотрение значения данных различных от- раслей науки при решении интересующих нас проблем приводит к следующим выводам. Возможность использова- ния антропологических, археологических, лингвистических, этнографических материалов и фольклора меняется в за- висимости от хронологического диапазона рассматри- ваемых процессов, связанных с этногенезом и эт- нической историей адыгов. Лингвистический материал имеет существенное значение в освещении событий средневековья и, в известной мере, античного вре- мени. Практически сколько-нибудь информации, которая может быть использована в этногенетических целях, суще- ствует только с середины I тыс. до н. э., то есть с эпохи раннего железа. Наличие письменных памятников (древне- греческая литературная традиция, эпиграфические памят- ники и проч.) делают это возможным. Только с этого вре- мени и кончая эпохой позднего средневековья могут быть полноценно использованы лингвистические и топонимиче- ские данные для освещения проблем адыгского этногенеза. Примерно то же самое можно сказать относительно исторического фольклора адыгов. Окончательное формиро- вание этнического лица адыгов, как и некоторых других народов Северного Кавказа, падает на эпоху раннего сред- невековья и даже на более позднее время, поэтому для этих народов очень важны события их поздней истории, в основном последнего тысячелетия. Память об этих собы- тиях неплохо сохраняют этногенетические предания. Так, некоторые легенды довольно точно указывают ареал рас- селения, названия локальных групп адыгского населения, направление миграции, происхождение этнонимов, назва- ния родов и др. Генеалогические предания, уходящие на относительно небольшую глубину, часто соответствуют исторической реальности. При переходе к древнейшим этапам эффективность названных источников значительно понижается и возраста- ет роль антропологических, археологических и этнографи- ческих материалов. Их этногенетическая значимость неоценима при рассмотрении эпохи бронзы. Наконец, письменные источники (историко-литератур- ная традиция) приобретают свое значение по-настоящему только в античную эпоху и сохраняют решающую силу для всей эпохи средневековья и с их помощью можно коррек- тировать результаты анализа других материалов. ГЛАВА II ЭТНИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ЭПОХИ КАМНЯ, БРОНЗЫ И РАННЕГО ЖЕЛЕЗА I. Этнолингвистическая характеристика Северного Кавказа Кавказ всегда рассматривался как крупная географиче- ская и историко-этнографическая область. Исследователи часто пишут об общих элементах куль- туры народов Кавказа проявляющихся в форме одежды, типах жилищ, в некоторых элементах духовной культуры (эпос и др.), религии и т. д. Современные этнографы (например, С.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

А. Токарев) рассматривают Кавказ как самостоятельную историко-эт- нографическую область 2. По памятникам материальной культуры (археологии) также устанавливается очень давнее кавказское единство 3. Как особая и самостоятельная языковая семья Кавказ всегда рассматривался и лингвистами, причем лингвистами всех научных направлений. Население Кавказа отличается необычайной языковой дробностью. Здесь живет около 50 народов и этнических групп. Подавляющее большинство из общей совокупности язы- ков Кавказа составляют его автохтонные языки 4 — всего около 40, которые связаны родственными узами. «Возьмите карту мира и, сколько бы вы ни искали, вы не найдете другого такого уголка, где на таком ограниченном пространстве перед вами предстало бы такое ошеломляющее нагромождение языков и наречий»,— писал В. И. Абаев5. Но, по его же мнению, имеющийся материал «позволяет сделать один интересный вывод: все народы Кавказа, не только непосредственно соседящие друг с другом, но и бо- лее отдаленные, связаны между собой сложными и прихот- ливыми нитями языковых и культурных связей. Создается впечатление, что при всем непроницаемом разноязычии на Кавказе сказывается единый в существенных чертах куль- турный мир» 6. 47 На Кавказе имеются не только языки автохтонной груп- пы. Проживают здесь представители еще двух семей: индо- европейской и алтайской. Индоевропейская семья представлена в основном рус- скими, украинцами, армянами и греками. К индоевропей- ской (иранская ветвь) семье относятся осетины, курды. Язык осетин включается в северо-иранскую ветвь индо- европейской семьи. На Северном Кавказе (в Кабардино- Балкарии, в частности) проживают таты («горские евреи»), язык которых также принадлежит к иранской ветви индо- европейской семьи. Таты живут также в Дагестане и Азер- байджане. Этногенез и история формирования указанных народов (за исключением, пожалуй, осетин) не связаны с террито- рией Кавказа, и появление их здесь — результат поздних миграций. Привнесенными на Кавказ извне являются тюркакие языки (тюркская ветвь алтайской семьи). В состав тюрко- язычных народов входят азербайджанцы, кумыки (в Се- верном Дагестане), карачаевцы и балкарцы (на террито- рии Центрального Кавказа), ногайцы (в Ставропольском и Краснодарском краях, Дагестане). Все языки автохтонных народов Кавказа давно уже объединены в особую группу. В специальной литературе они обычно называются кавказскими или иберийско-кав- «азскими. Современные лингвисты делят эту семью на три ветви: западную — адыго-абхазскую, восточную — дагес- танско-нахскую и южную, или картвельскую, хотя в последнее время высказано мнение, что грузинские языки не относятся к кавказской семье и довольно многочислен- ные словарные совпадения объясняются субстратным воздействием северокавказских языков7, а некоторое структурное сходство — результат конвергентного развития в условиях многотысячелетнего сосуществования. Соответ- ственно приводятся доказательства того, что северокавказ- ские языки составляют отдельную надсемью, которая делится на две семьи —• нахско-дагестанскую и абхазо- адыгскую 8. Абхазо-адыгскую группу (или ветвь) образуют абхазский, абазинский, убыхский, адыгейский, кабар- динский (или кабардино-черкесский) языки. Более родственные связи в этой группе имеют абхазский и абазинский языки (абхазо-абазинская подгруппа), а ады- гейский и кабардинский тоже выделяются в отдельную адыг- скую подгруппу. Между указанными подгруппами проме- жуточное положение занимает убыхский, больше тяготе- 16 48 ющий к адыгским языкам 9. Убыхский язык ныне почти мертвый. Отдельные его носители живут в Турции и, воз- можно, в Сирии. К нахско-дагестанской группе относят 28 языков. Нах- ские и дагестанские языки иногда рассматриваются как самостоятельные группы, но в любом случае они генети- чески едины. В состав нахской подгруппы входят близко- родственные чеченский и ингушский. Большинство наро- дов Дагестана говорит на языках дагестанской подгруппы восточнокавказских языков. Однородная картвельская группа объединяет грузинский, мегрельский, лазский и сванский языки. Между кавказскими языками выявлены лексические, синтаксические, морфологические и фонетические общно- сти 10. Но какой характер носят выявленные кавказские общности — ареальный или генетический? Ответы разные. Г. А. Климов считает, что до сих пор отсутствуют строгие доказательства единого происхождения разных групп кав- казских языков и. Эта точка зрения повторена и в недавно вышедшей коллективной монографии (редактор Г. А. Кли- мов), где авторы считают, что наблюдаемые фонетические общности вряд ли могут служить решающим аргументом: нельзя исключить их возникновение под влиянием субстра- та или в результате длительных контактов 12. Правда, де- лается оговорка, что «вместе с тем характер в расхождении между разными кавказскими группами таков, что он хоро- шо совместим с гипотезой об их едином происхождении» и «не исключена возможность генетического объяснения це- лого ряда общекавказских изоглосс, как исконного насле- дия некоторой в конечном счете единой языковой традиции прошлого» 13. Гипотеза о генетическом родстве между автохтонными языками Кавказа была впервые сформулирована более столетия назад. И многие современные лингвисты убежде- ны в том, что все указанные языковые ветви имеют общий генеалогический корень проиохояадения. Известный грузинский ученый А. Чикобава писал: «Кав- казские языки — это понятие генеалогическое» 14. В послед- нее время получены новые факты, указывающие на мате- риальное родство этих языков. Лингвистом А. И. Абдоко- вым, например, установлено сходство между абхазским и осетинским, абхазо-адыгскими и нахскими языками15. С. А. Старостин и другие исследователи не сомневаются в существовании некогда общесеверокавказского праязыка «языка-основы или отдельной надсемьи, которая распалась Р. Ж. Бетрозов 17 на праабхазо-адыгский и пранахско-дагестанский около середины VI — начала V тыс. до н. э.). Приводятся около 700 словарных схождений. О родстве этих языков свиде- тельствуют также фонетические соответствия 16. Этимоло- гический разбор базисной лексики северокавказских язы- ков привел С. А. Старостина опять к выводу о близком родстве восточнокавказских («алародийских» по И. М. Дья- конову, поскольку эти языки были не только кавказскими) и западнокавказских языков 17. Таким образом, если одно направление лингвистов счи- тает, что тезис о генетическом радсгве между кавказскими языками уже обоснован, то другие полагают, что он до сих пор остается недоказанным. Мы же уверены, что при решении проблем этногенеза кавказских автохтонов необходимо считаться с первым из приведенных мнений, так как комплексное рассмотрение проблемы к иным выводам не приводит, ибо родство наро- дов — это не только проблема лингвистическая. Генеалоги- ческая классификация языков все же помогла разобраться в сложной картине многоязычия. Она четко распределила языки Кавказа по лингвистическим семьям в зависимости от их происхождения. Удалось выяснить, как относятся эти языки друг к другу в плане их происхождения, в част- ности, сейчас известно, какие языки занесены на Кавказ в эпохи передвижений народов и какие являются глубоко местными, автохтонными. Антропология, археология и этнография представляют все новые материалы, указывающие на глубинные связи носителей кавказских языков с местной культурно-истори- ческой традицией, идущей в эпохи бронзы и камня. Отно- сительно исконности абхазо-адыгов, нахцев и дагестанцев, занимающих преимущественно северные склоны Большого Кавказа, нет никаких сомнений. Следуя данным К- X.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Куш- наревой, И. М. Дьяконов считает, что северо-западнокавказ- ские народы надо отождествлять с бытовавшими в этом реги- оне на всем протяжении доистории археологическими куль- турами 18. В пользу автохтонности абхазо-адыгов на Запад- ном Кавказе (включая Западную Грузию) указывает слой древней топонимики и наличие исконно общих слов в язы- ках этих народов для обозначения таких понятий, как «мо- ре», «берег» (с галыкой), «рыба» (крупная, морская) и др.19 Имеются многочисленные свидетельства в пользу автохтонности вайнахов и дагестанцев. Е. И. Крупнов был уверен, что корни происхождения современных народов Чечено-Ингушетии следует искать среди носителей кая- 50 кентско-хорочоевской культуры эпохи поздней бронзы2Э. Об этом красноречиво свидетельствуют антропологические и этнографические данные, но что особенно интересно — далекие предки вайнахов упоминаются в произведениях античных авторов (Страбон, Плутарх, Гай Плиний Секунд и др.)21. Предки носителей современных нахско-дагестанских и хуррито-урартских языков обитали на территории Северо- Восточного Кавказа с эпохи раннего металла, а может быть, даже с эпохи мезолита (VIII—VII тыс. до н. э.)22. Носители указанных языков считаются создателями куро- аракской палеометаллической культуры. Еше раньше, в 1961 г., Р. М. Мунчаевым было выска- зано предположение о том, не является ли раннеметалли- ческая культура Кавказа подосновой кавказского этниче- ского субстрата и не отражает ли она культуру населения, связанного с кавказско-иберийской языковой семьей 23. Все это важно, и, исходя из сказанного, при решении проблемы происхождения коренных народов Северного Кавказа следует учитывать факт их генеалогического род- ства и автохтонностъ. Этногенез адыгов, в частности, сле- дует рассматривать только в связи с проблемой становле- ния кавказского этнического мира, представители которого являются древнейшими обитателями Кавказа и связаны общностью происхождения. 2. Распад кавказского культурного и языкового единства В последние годы археологами-кавказоведами пред- приняты попытки проследить корни кавказских языков в III и даже IV тыс. до н. э. Это означает, что уже в то да- лекое время предки современных народов Кавказа занима- ли Кавказский регион. Кавказ отличается исключительным богатством и разно- образием своих природных ресурсов. Благодатная природа антропогенового Кавказа — разнообразие ландшафтов и географичеоких условий, богатый животный и раститель- ный мир, обилие скальных убежищ — очень рано, уже в эпоху древнекаменного века (палеолита) привлекла людей в эту область. Кавказ — одна из главных областей первичного заселе- ния территории нашей страны древнейшим человеком. Бы- ло даже высказано предположение, что Кавказ может быть включен в пределы прародины человечества, учитывая на- 4* 51 ходки палеоантропологических материалов в Грузии. Но в целом вопрос о времени заселения этой области людьми далек от своего разрешения. Неясно: исконно ли обитал человек на Кавказе или пришел из более южных областей, но установлена несомненность глубинных связей древней- ших культур Кавказа и Переднеазиатских нагорий. Некоторые исследователи (Г. А. Меликишвили, 3. В. Ан- чабадзе, О. М. Джапаридзе и др.) гипотетически допуска- ют, что когда-то, в глубочайшей древности, предки абхазо- адыгов (впрочем, как и предки других автохтонов Север- ного Кавказа) могли переселиться на Кавказ откуда-ни- будь, скорее всего, конечно, с юга. Верхнепалеолитические культуры Западного Кавказа и в прилегающих районах Передней Азии отличаются удивительным своеобразием, что позволяет заключить об общих этнических чертах их носителей. В целом, позднепалеолитическая культура Кав- каза имеет много общего и тяготеет к Ближнему Востоку. Сейчас несомненно одно — уже в эпоху нижнего палеоли- та (ашельский период) Кавказ был населен предком чело- века. В настоящее время на Кавказе насчитывается более 100 ашельских (раннепалеолитических) местонахождений. Многие из этих памятников располагаются на Северо-За- падном Кавказе (близ Майкопа, в окрестностях станицы Абадзехской, близ г. Абинска). В Прикубанье также изу- чена Ильская стоянка мустьерского времени. Дислокация мустьерских местонахождений захватывает также Кара- чаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию (Лысогорское местонахождение). Неплохо представлен поздний палеолит Прикубанья (Каменномостская пещера и Губский навес недалеко от Майкопа и др.)24. Многочисленные стоянки человека древнекаменного ве- ка изучены по Черноморскому побережью, особенно в райо- не Сочинского Причерноморья. Первые люди, поселившие- ся здесь более 300 тыс. лет назад, занимались охотой и собирательством. Перед исследователями, естественно, встает вопрос: имеет ли это древнейшее население каменно- го века какое-либо отношение к современным автохтонам Кавказа? Иными словами: нельзя ли рассматривать культуру ка- менного века Кавказа как подоснову кавказского субстра- та, легшего в основу формирования кавказской языковой семьи? Е. И. Крупнов в свое время пришел к выводу, что исто- ки иберийско-кавказсшх языков и их носителей уходят в III тыс. |ДО н. э.25 Однако Р. М. Мунчаев в одной из работ 20 52 заметил, что некоторые обстоятельства заставляют искать основы субстрата иберо-кавказскон языковой семьи в бо- лее глубокой древности, чем III тыс. до н. э.26 В. П. Алексеев считает, что антропологическое родство северокавказской ветви народов, в том числе адыгов, фор- мировалось на пути перехода от присваивающего в палео- лите к производящему в неолите хозяйству в VI тыс. до н. э.27 Согласно предположению грузинского археолога О; М. Джапаридзе, в верхнем палеолите (около 40— 10 тыс.), по-видимому, должен был начаться процесс обра- зования кавказской культурной и этнической общности28. Он также не исключает возможность, что носители культур древнекаменного века были непосредственными предками тех племен, которые позже входили в кавказское языковое и культурное единство. Основной очаг формирования этой племенной общности находился в западной части Закавказья — нынешняя За- падная Грузия и Абхазия, где выявлены основные памят- ники ранней ступени верхнего палеолита. Иными словами, здесь проживали родственные племена — отдаленнейшие предки современных народов местного кавказского корня, с единым языком и сходной материальной культурой. По- видимому, в начальную эпоху позднего палеолита на За- падном Кавказе сложились благоприятные условия для жизни, поэтому эта область прочно осваивалась человеком. Но вот на средней ступени верхнего палеолита с улучшени- ем климатических условий человек постепенно занимает другие области Кавказа. К концу верхнего палеолита, в мезолите, почти весь Кавказ был уже освоен человеком. Интересно отметить, что местные особенности развития культуры на Кавказе отмечены уже в мустьерскую эпоху, но в то далекое время различные типы мустьерских памят- ников, по всей видимости, отражают лишь разные аспекты хозяйственной и социальной деятельности населения29. Различия между культурами Кавказа резко прослеживают- ся уже в конце позднего палеолита. Намечается некоторая обособленность культур Северного Кавказа и Закавказья. Они были разделены Главным хребтом, который был покрыт льдом. В то же время на Черноморском побережье Кавказа и на Северном Кавказе заметны следы передвиже- ний и культурных связей населения. Уже в верхнем палеолите и мезолите четко выделяются отдельные области или три варианта культуры Кавказа: губ- екая — на Северо-Западном Кавказе, чохская — на Севе- ро-Восточном и имеретинская — на Южном Кавказе 30.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

На- метившиеся столь рано культурно-исторические (а может быть, этнокультурные) различия в дальнейшем становятся еще более стабильными. В эпоху неолита отдельные области Кавказа выглядят достаточно обособленными, например, неолит Северо-Вос- точного Кавказа значительно отличается от неолита Запад- ного Кавказа31. Распаду палеокавказской (древнекавказ- ской) этнокультурной общности в немалой степени способ- ствовал физико-географический рельеф Кавказа. К концу «неолитической революции» — V тыс. до н. э., это единство в основном уже должно было распасться. Выделяют три основных локальных варианта археологической культуры: 1. Закавказский; 2. Северо-Западный; 3. Северо-Восточ- ный. Эти три культурно-археологические области способст- вовали зарождению трех основных лингвистических общно- стей палеокавказской языковой семьи. Окончательный рас- пад кавказского этнолингвистического единства на три группы этнических общностей — западную (абхазо-адыг- скую), восточную (нахско-дагестанскую) и южную (карт- вельскую) — в основном завершился к середине IV тыс. до н. э. Во всяком случае, к III тыс. до н. э. Кавказ в этно- культурном плане уже не был, как раньше, единым. О. М. Джапаридзе считал, что выделение картвелов из об- щекавказского субстрата произошло в III тыс. до и. э.32 М. Г. Гаджиев полагает, что предки-носители современных нахско-дагестанских и хуррито-урартских языков обитали на территории Северо-Восточного Кавказа по крайней ме- ре с эпохи раннего металла33. По-видимому, уже выделилась и древняя абхазо-адыг- ская группа — слишком уж разными предстают две основ- ные раннебронзовые культуры Кавказа в III тыс. до н. э. При этом хотя памятники майкопской культуры содержат и элементы куро-аракской культуры, но влияние ее на За- падном и Центральном Кавказе ощущается достаточно слабее, чем в Северо-Восточной части Кавказа, которую лцаже включают в ареал закавказских культур. В одной из своих работ мы указывали на данное обстоятельство34. Важно отметать, что некоторые лингвисты склонны удревнять распад общекавказской культурной и языковой общности. Г. А. Климов возражал против Е. И. Крупнова, который относил начало рассматриваемого процесса к энео- литу. Он считает, что уже с концом III тыс. до н. э. соот- носится существование таких четко отграниченных друг от 20 друга праязыковых единств, как восточнокавказское (нах- ско-дагестанское) и южнокавказское (картвельское), и ло4 кальные варианты общекавказской раннеметаллической культуры (майкопский, энеолит Северо-Восточного Кавка- за, энеолит Западной Грузии) могли соотноситься только с лингвистически сильно дифференцированными этнически- мк группами 35. В эпоху энеолита и бронзы на территории Кавказа воз- никали яркие и самобытные культуры земледельческо-ско- товодческого типа. Своими путями шло культурно-истори- ческое развитие Закавказья и Дагестана, Северного Кав- каза и Кавказского Причерноморья в эпоху бронзы. Происходит дальнейшее развитие (и обособление) иберий- еко-кавказских языков. 3. Влияние переселений и диффузии на исторический процесс развития Северного Кавказа Возникновение трех обособленных групп кавказского древнего населения являлось не только результатом внут- реннего, локального развития аборигенных типов, населяв- ших регион с древнейших времен. Немалое значение при- обретают переселенческие процессы. Выше уже говорилось о том, что кавказский этнический мир в антропологическом и языковом отношении обращен к югу — к Передней Азии, и это дает основание иным исследователям предполагать миграционные процессы на Северном Кавказе уже в ран- неметаллическую эпоху. Значение фактора миграции осо- бенно заметным становится для более поздних периодов истории Северного Кавказа, когда население региона часто оказывается втянутым в процессы этнической и антрополо- гической интеграции с разными пришлыми группами. Эпоха раннего металла на Северо-Западном Кавказе начинается более пяти тысяч лет назад. Названия племен, жавших здесь в то время, неизвестны. Условно в археоло- гии их называют по форме погребального сооружения. В горных районах Северо-Западного Кавказа и по Черно- морскому побережью с середины III тыс. до н. э. сложилась дольменная культура, получившая свое название от свое- образных погребальных памятников в виде наземных скле- пов, сооруженных из огромных каменных плит, известных в научной литературе по|д названием дольменов. Культура дольменов существовала до последней чет- верти II тыс. до н. э. Западнокавказскую дольменную куль- 55 туру многие исследователи связывают с абхазо-адыгакнми племенами. Например, интересная попытка соотнесения дольменной культуры с культурой далеких предков аб.ка- зо-адыгов предпринята недавно археологом В. И. Марко- виным 36. «Ареал распространения кавказских дольменов и есть в основном «первоначальная» родина абхазо-черкесских племен,— пишет Ш. Д. Инал-Ипа.— С этим ареалом сов- падает и распространение целого ряда других, общих для абхазов с черкесами, этнографических признаков ('круглое конусообразное жилище, нартский эпос, аталычество, двухструнные смычковые инструменты и ар.)»37. По мнению 3. В. Анчабадзе, эпоху процветания доль- менной культуры следует рассматривать как период фор- мирования протоабхазско-адыгской этнической общности38. Одновременно с дольменной в Прикубанье существова- ла майкопокая археологическая культура. Майкопская раннебронзовая культура несомненно имеет местное про- исхождение на основе дальнейшего развития неолитической и, может быть, палеолитической культур. Но эта культура обнаруживает достаточно широкие связи с древними очага- ми культуры Ближнего Востока. Многочисленные аналогии вещевым комплексам из пышных майкопских погребений среди памятников Месопотамии и других очагов древней 'цивилизации общеизвестны. Месопотамско-северокавказ- ские связи настолько выразительны, что появились гипо- тезы археологов, предполагающие переселение части насе- ления именно из этой древней страны на Северный Кавказ. В эпоху развитой бронзы во II тыс. до н. э. в Прику- банье бытовала так называемая северокавказская культу- ра, представленная в основном курганными комплексами и генетически связанная с майкопской культурой. Но уже в конце III тыс. и особенно в течение II тыс. до н. э. на Северном Кавказе наблюдается важный процесс — уста- новление этнокультурных связей местного населения с пле- менами ямной, а затем катакомбной культур степей Север- ного Причерноморья, Подонья, Поволжья и Северного Предкавказья. Предполагается даже инфильтрация «ката- комбников» в местную среду39. В это время исчезают богатые курганы майкопского облика, некрополи становятся менее дифференцированны- ми по погребальному инвентарю, совершенно исчезают по- селения, что, видимо, говорит об усилившейся подвижности северокавказских племен40. Возможно, уже в то далекое время в языках северокавказских автохтонов начали откла- 56 дываться элементы индоевропейской лексики. Отмечены случаи «индойранизмов» в северокавказских языках. Ис- следователи, например, предполагают наличие древних иранизмов в западнокавказских (абхазо-адыгских) Язы- ках. По мнению некоторых лингвистов, это результат не престо культурных контактов, но и субстратных отно- шений41. Некоторым археологам кажется, что переход к эпохе средней бронзы на Северном Кавказе носил этнически многокомпонентный характер и включал в отдельных райо- нах элементы наследия ранней бронзы, черты воздействия степных пространств севера42. Но в любом случае, носите- ли северных культур ассимилировались в этнической среде местного населения, оставив все же след в археологии ре- гиена, выразившийся в некоторых изменениях материаль- ной культуры, погребальных обрядов (шнуровая орнамен- тация керамики, скорченные и на спине захоронения и др.). При изучении этногенетических процессов на Северо-За- падном Кавказе (как и на Северном Кавказе), особенно следует учесть то обстоятельство, что Кавказ на протяже- нии всей истории играл роль своеобразного моста, который 1С древнейших времен связывал Переднюю Азию с причер- номорскими степями и всей Юго-Восточной Европой.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Кавказ, примыкая к Передней Азии, находился в не- посредственной близости от так называемой области пло- дородного полумесяца, в первую очередь, от Загроса, ко торый считается одним из древнейших очагов мирового земледелия. Возможности для возникновения и развития земледелия и скотоводства на Кавказе были весьма благо- приятны. Здесь существовали необходимые палеоботаниче- ские условия для доместикации различных видов злаковых. Исключительно благоприятные экологические условия и такой важный стимулирующий фактор, как соседство и связи с Ближним Востоком, способствовали окончательно му сложению производящего хозяйства по крайней мере к началу V тыс. до н. э. Западнокавказакая неолитическая культура также бы- ла тесно связана с Передней Азией. Определенное влияние с юга положило начало и здесь развитию самобытной ран- неземледельческой культуры. Не исключено, что уже в конце каменного века произошло также и перемещение с юга определенной массы населения. : С раннеметаллической эпохи контакты с югом стали более тесными. С III тыс. до н. э. население Прикубанья установило культурно-экономические связи с народами 57 районов древнейших цивилизаций, прежде всего с культу- рами народов, населявших Месопотамию, Малую Азию, Восточное Средиземноморье. Благодаря южным связям в эпоху бронзы в культурном отношении Северный Кавказ являлся более передовым районом, чем вся Европа 43. Но, как уже отмечалось, с первой половины II тыс. до н. э. в жизни племен Северо-Западного Кавказа все большую роль начинают играть северные племена Европейского Юго- Востока. В указанное время в Прикубанье начинают про- никать племена катакомбной культурно-исторической общ- ности. Пришельцы хоронили своих покойников в подкурган- ных камерных гробницах, получивших название катакомб. Племена катакомбной культуры оказались в тесном кон- такте с аборигенным населением. С течением времени, в эпоху раннего железа (I тыс. до н. э.), начиная особенно с VIII—VII вв. до н. а, и позднее, в археологических памятниках всего Северного Кавказа наблюдается еще большее включение элементов степных культур. С этого времени и вплоть до позднего ередневековья территория Северного Кавказа служила своеобразным историческим коридором, по которому про- ходили различные народы. Это вело к некоторому куль- турному синкретизму в отдельных областях региона. Ар- хеологические и древние письменные источники указывают, что уже в VIII в. до н. э. через Северный Кавказ двигались мощные орды киммерийских (теперь их считают потомками племен катакомбников), а в VII в.— скифских ираноязыч- ных племен. Пути киммерийцев и скифов (могущественных народов, обитавших в степях Причерноморья) на Южный Кавказ и в Переднюю Азию проходили и по территории Северо-Западного Кавказа. И при возвращении назад в начале VI в. до н. э. скифы могли надолго задержаться в отдельных местах Прикубанья, о чем свидетельствуют всемирно известные скифские курганы, изученные на тер- ритории Северо-Западного Кавказа, в частности в Адыгее. В этот же период начинается древнегреческая колони- зация Северного и Восточного Причерноморья. В это время история Боспора теснейшим образом пе- реплетается с историей местных племен Прикубанья, и это время наибольшего благоприятствования в этнической истории адыгов. • . Примерно с III в. до н. э. по Северному Кавказу про- катилась новая волна пришельцев, также ираноязычных племен сарматов. С III — II вв. и особенно в конце I в. 58 до н. э. на Кубань проникает одно из сарматских пле- мен — сираки. А с первых веков н. э. начинается еще более массовая миграция на Северный Кавказ родственных сарматам воинственных кочевников аланских племен. В восточные районы Прикубанья аланы начали проникать со второй половины I в. н. э. Продвижение их на Кубань усиливается во II в. н. э. Под их давлением местное население вынуж- дено было покидать насиженные места по правобережью реки Кубани и переселяться в Закубанье. Наиболее важ- ный по своим историческим последствиям этап аланской миграции на Северный Кавказ начался в конце IV в., когда масса алан, живших в Прикаспии и междуречье Вол- ги — Дона, под давлением гуннов отхлынула в предгорья Центрального Кавказа44. В результате иранизация культуры предков адыгов бьь ла достаточно сильной, но процесс не ограничился лишь культурными контактами, имело место и биологическое смешение. И все же более значительное влияние пришель- цы оказали на Центральное Предкавказье (носителями древних традиций здесь были племена — создатели кобан- ской позднебронзовой культуры, далекие предки осетин, балкарцев и карачаевцев). В срединной части Северного Кавказа массовое и последовательное проникновение ира- ноязычных элементов в кавказскую среду завершилось ассимиляцией местных автохтонов, а в конечном итоге сформировалась осетинская народность. Определенное воздействие оказал иранский элемент и на процесс форми- рования балкарцев и карачаевцев, о чем свидетельствует иранский пласт в языках этих народов. Из древних этнических процессов в пределах Северного Кавказа наиболее существенным, несомненно, явилось дви- жение североиранских племен и как следствие этого — ста- новление здесь ряда ираноязычных народов, но в дальней- шем, с конца IV в. н. э., важные изменения на этнической карте региона стали вызывать пришедшие сюда тюрко- язычные кочевники (гунны, болгары, хазары, кыпчаки). Неоднократные включения тюркских элементов в местную аборигенную среду приводят в конечном итоге к тюркиза- ции отдельных областей края. Наиболее крупные измене- ния происходят в XI — XVI столетиях. Катастрофические монгольские нашествия в первой половине XIII в. кладут конец гегемонии алан на обширном пространстве от вер- ховьев Кубани и почти до Дагестана и господству кыпча- ков в Восточноевропейских степях. Особенно существенным 59 это событие оказалось, опять-таки, для центральной части Северного Кавказа, где примерно в XIII — XVI вв. в го- рах происходит концентрация тюркоязычных балкарцев и карачаевцев, восточнее — осетин и как следствие — движе- ние части адыгов на восток. * * * Формирование адыгов все же протекало в условиях, когда этническая ситуация выглядела достаточно сложной. С древней эпохи на Северо-Западном Кавказе происходили миграционные процессы, определившие характер этниче- ской истории автохтонов. Тем не менее (этот факт особен- но важен) на основе данных археологии можно проследить основную и ведущую линию культурной преемственности в развитии населения Северо-Западного Кавказа, начиная, по крайней мере, с раннеметаллической эпохи и кончая периодом средневековья. ; Столь длительное стабильное культурно-историческое развитие древнего населения края было осложнено пере- мещениями степных кочевых племен, начиная особенно с раннежелезного века и в эпоху раннего средневековья. Но основное, древнее ядро адыгского этноса сохранилось, пройдя длительнейший период формирования и историче- ского развития. Однако интеграционные и другие процессы повлияли на окончательное сложение антропологического типа, языка, материальной и духовной культуры адыгов но- вого времени. Эти вопросы подробнее рассматриваются в следующих главах. ГЛАВА III КУЛЬТУРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА И АДЫГСКИЙ ЭТНОС 1. Современное состояние проблемы раннего этногенеза адыгов Ранний этногенез очень важен для любого народа.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

По словам Ш. Д. Инал-Ипа, если «ранний этногенез народа при- нять за начальную главу исследования формирования этноса, тогда остальную этническую историю можно было бы представить себе как последующие разделы книги о дальнейшем этническом и культурном развитии народа во всей ее сложности и неповторимой оригинальности. Если этногенез отвечает на вопрос где, когда, из каких компо- нентов н при каких условиях сложилось первоначальное ядро этноса, то этническая история показывает те много- образные изменения, которые пережил он после своего за- рождения, на протяжении многовекового развития» Относится это и к адыгам. Но процесс древнейшего становления адыгского этноса в науке слабо разработан. Специальных работ по проблеме нет. Отдельные выска- зывания исследователей содержат труды по археологии, антропологии, этнографии и лингвистике. При ознакомле- нии с ними можно встретить противоречащие друг другу суждения, не идущие дальше гипотез и предположений. Исходя из этого, трудно до конца разобраться в сложном историческом процессе раннего формирования адыгов. По- этому, несмотря на наличие довольно обширной и в целом содержательной литературы по истории адыгов, проблема сложения древнейших, протоадыгских племен не может считаться достаточно изученной. Большие трудности перед исследователями ставят вопросы расселения древних адыг- ских племен (этническая география), их взаимоотношения с другими племенами и народами и главное — автохтоньь адыги или их происхождение все-таки связаны с каким-то. миграционным процессом, имевшим место в конце камен- ного века или в раннеметаллическую эпоху. В связи с 61 этим ставится важный вопрос: устанавливается ли, и в ка- кой степени, генетическая преемственность между архео- логическими культурами эпохи камня, бронзы и раннего железа на территории исторического проживания адыгов и их связь с этнографическими данными, с культурой современных адыгейцев, черкесов и кабардинцев? На эти вопросы пока еще не было окончательного отве- та. Но до сих пор более уверенно писали о следующем: 1. Кавказоведы единодушны в том, что не позже I тыс. до н. э. сложились основы коренных народов Северного Кавказа. На Северо-Западном Кавказе в это время начи- нается процесс формирования адыгской народности, воз- можно, на основе более древнего населения бронзовой эпо- хи. Наиболее распространено мнение, что непосредственны- ми предками адыгов являлись племена синдов, меотов, дандариев, фатеев, керкетов, тореатов, тарпетов, доохов, псессов, зихов, гениохов и другие, занимавшие в I тыс. до н. э. восточное побережье Черного, Азовского морей и Прикубанье и достаточно хорошо известные по сведениям греко-римских историографов. 2. Установлено также, что в начале нашей эры родст- венные протоадыгские племена начали объединяться во- круг приморского племени зихов. В I тыс. н. э. завершался процесс консолидации племен Северо-Западного Кавказа в адыгскую и абхазскую народности. К X в. н. э. адыги сложились в общих чертах как народ с единым языком и культурой. Уже с первой половины X в. письменные источ- ники считали адыгов единым народом, населявшим значи- тельные территории от Таманского полуострова на западе и до Абхазии на юго-востоке, до Приазовья и реки Кубани ка севере. 3. Правда, и в дальнейшем происходило формирование и обособление этнических групп в результате перемещения племен на новые территории. Но происходили и другие этнические процессы — уменьшение этнической раздроб- ленности адыгов путем поглощения ряда мелких подразде- лений более крупными и т. д. Все эти концепции общеприняты в науке (разногласия •возникают только по частным вопросам). Значительно сложнее дело обстоит с проблемой раннего этногенеза ады- гов. Этот процесс уходит в глубь тысячелетий. Кажется, не вызывает сомнений то, что формирование адыгов, как и других кавказских автохтонов, началось гораздо раньше I тыс. до н. э. По причине всего этого возникает ряд вопросов. И глав- 62 ное: с какой эпохи живут предки адыгов на Северо-Запад- ном Кавказе, то есть в какой степени адыгов можно счи- тать автохтонным народом Кавказа? И какая существует связь между адыгским этносом и бронзовыми культурами Северного Кавказа, в частности, носителями так называе- мой майкопской культуры III тыс. до н. э.? Ответы на эти вопросы существенно продвинули бы проблему раннего этногенеза адыгов, что, однако, пред- ставляет большую трудность ввиду отдаленности данного процесса, полного отсутствия палеолингвистических дан- ных. Есть основания все же предполагать, что древний про- тоадыгский слой возник и существует на Северо-Западном Кавказе с III тыс. до н. э., то есть со времени майкопской археологической культуры. 2. Характеристика майкопской культуры В связи с этим коротко остановимся на некоторых важ- ных вопросах, связанных с майкопской раннебронзовой культурой. Прежде всего, каков генезис рассматриваемой культуры? Памятники, объединенные понятием «майкоп- ская культура» встречаются в обширном ареале — они по- крывают территорию от берегов Черного моря и почти до границ современного Дагестана. В основном это предгорно- плоскостная зона, частично степь. Памятники с характер- ными признаками майкопской культуры обнаружены в последнее время и в Абхазии. Но где культура сформиро- валась? В последние десятилетия в научной литературе суще- ствовало мнение, что становление майкопской культуры проходило в районах, близких к Черному морю и к древ- нему пути, связывающему Южный Кавказ с Северным Кавказом2. В целом это области Западного Кавказа. Было высказано и предположение о генетической связи майкопской и дольменной культур 3 и т. д. По-видимому, выдвинутые положения имеют под собой почву, хотя вопрос о генезисе майкопской культуры не прост. Как считает Р. М. Мунчаев, сейчас, когда исследо- ваны раннемайкопские курганы и поселения к востоку от Прикубанья, необходимо пересмотреть установившиеся мнения. Очаг (или очаги) ее начального сложения следует искать на более широкой территории Северного Кавказа, охватывающей и Прикубанье и центральную часть Пред- 63 кавказья 4. Мы в свое время также указывали на возмож- ную генетическую близость и некоторую преемственность энеолитической и раннебронзовой культур Северного Кав- каза. Учитывая сходство Нальчикского мошльника с памят- никами майкопской культуры (погребальный обряд, одно- типные предметы, характер обработки каменных предметов и проч.), можно предположить; что в сложении основных компонентов майкопской культуры свою роль сыграли па- мятники типа Агубековского поселения и Нальчикского мо- гильника 5. Все же генетическая связь культуры раннего Майкопа с неолитическими и энеолитическими памятниками Западного Кавказа более заметна. Группа поселений в пределах вос- точной части Западной Грузии, Абхазии и Черноморского побережья в районе Сочи —Адлер, такие, как Самеле— Клде, Одиши, Мацис —Цихе, Тетрамица, Сагварджиле и другие, в целом тяготеет к памятникам майкопской куль- туры. Это дает основание считать, что в сложении майкоп- ской культуры наряду с местным неолитическим субстра- том приняли участие и культуры Западного Закавказья и нынешнего Адлерского района. В пользу данного предпо- ложения говорят и новые находки в нижнем слое поселе- ния Гуандра, имеющие много общего с материалами май- копской культуры6.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Круглодонные керамические сосуды с лощеной поверхностью, ассиметричные кремневые нако- нечники стрел и другие материалы сближают культуру тогдашних земледельцев горных долин Абхазии с майкоп- ской культурой. Все" данные позволяют говорить о местных корнях ран- неметаллической культуры Западного Кавказа, об опреде- ленной генетической ее связи с культурами каменного века, даже мезолита — в комплексах майкопской культуры из Прикубанья, в погребениях (Майкопский курган) и в посе- лениях (Мешоко, Ясенова Поляна) найдены типичные гео- метрические орудия мезолитического облика в виде сегмен- тов, иногда и с двусторонней обработкой по краю7. Типологическое сопоставление различных форм мате- риальной культуры, некоторые стратиграфические наблю- дения позволяют проследить преемственность традиций, отсутствие резкой грани между поздненеолитической и раннеметаллической культурами. А. А. Нехаев полагает, что формирование майкопской культуры происходило на основе местного позднеэнеолити- ческого населения, но с участием и восточного (особенно северомесопотамского) компонента8. 16 Первые памятники майкопской культуры в виде боль- ших курганов открыты в Прикубанье. В их числе был кур- ган недалеко от Майкопа, раскопанный в 1897 году извест- ном археологом Н. И. Веселовским и давший наименова- ние культуре в целом. Но культуру так назвали гораздо позже/ Ученым долгое время казалось, что майкопская культура охватывала узкий район Прикубанья, то есть господствовало мнение о какой-то культурной обособлен- ности Майкопского кургана и группы памятников его окру- жения, сосредоточенных главным образом в бассейнах рек Белой и Фарса. Но в 50-е годы известный археолог Е. И. Крупное раскопал курганы на территории Кабарди- но-Балкарии, имевшие сходные черты с памятниками Се- веро-Западного Кавказа 9. В это же время в научной лите- ратуре появляется название «майкопская культура» для обозначения значительной группы памятников, одновремен- ных и объединенных общими характерными чертами на большом пространстве 10. В 60-е и 70-е годы в пределах Центрального Кавказа (в Карачаево-Черкесии, Кабарди- нб-Балкарий, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии) ис- следована серия памятников майкопской культуры Изу- чение новых материалов показало, что майкопская куль- тура некоторое время действительно не выходила за пределы Прикубанья, но впоследствии ареал ее охватил территорию от берегов Черного моря до границ современного Дагеста- на, в результате миграции племен ее носителей на восток из Прикубанья. Причины движения майкопских племен на восток, время их расселения до конца не выяснены. Но пе- реселение части «.майкопчан» на восток, вероятно, можно рассматривать как одно из явлений того широкого про- цесса, который охватил почти всю Европу в III тыс. до н. э. и Который принято называть временем первого великого переселения народов. Под влиянием роста производительных сил и связанного с ним демографического взрыва некото- рые племена Европы вынуждены были расширять зани- маемую территорию. В III тыс. до н. э. происходит широ- ка!я экспансия носителей ряда археологических культур (крашеной керамики, колоколообразных сосудов триполь- .ской культуры, боевых топоров и др.). Во "всех случаях это было движение южных скотоводческих племен 12. Ми- грация ряда культур имела место в IV— III тыс. до н. э. и в' Центральной Европе 13. Можно также вспомнить весьма далекие перемещения древнеямных племен, которые заня- ли значительные территории — вплоть до Балкано-Дунаи- скбй области и. 5 Р. Ж. Бетрозов 17 Все эти явления, по мнению исследователей, составляют одну из закономерностей истории первобытного общества, и в основе их лежат экономические факторы: развитие производящего хозяйства дает резкий толчок естественно- му процессу роста населения с последующей миграцией на новые территории !5. Поздний этап майкопской культуры характеризуется подъемом производительных сил: прогрессируют металло- обработка, скотоводство, земледелие. Определяющей от- раслью всей хозяйственной системы было скотоводство. Таким образом, переход к интенсивным формам ведения хозяйства, быстрый рост человеческих коллективов и вместе с тем внедрение патриархальных отношений могли привести к поискам новых пастбищных территорий, источ- ников металлов и других природных богатств. С проникновением майкопских племен на территорию Центрального Кавказа здесь произошла заметная культур- ная смена (отголоски ее достигли даже Северо-Восточного Кавказа). Когда же это произошло? В одно время, рас- сматривая периодизацию памятников раннебронзовой культуры Центрального Кавказа, мы основную массу их отнесли к двум последним этапам майкопской культуры 16. Таким образом, переселенческий процесс мог иметь место на^поздних этапах развития культуры. В более восточные районы (в основном на территорию современных Чечни и Ингушетии) носители майкопской культуры начали про- никать еще позже, так как памятники, "известные здесь, относятся к ее финальной стадии 17. Центральный Кавказ явился, очевидно, как бы вторым исходным пунктом даль- нейшего движения майкопских племен на восток. Все это важно, так как майкопские племена впоследствии оказали значительное воздействие на этногенетические процессы, имевшие место в центральных районах Северного Кавказа. Рассмотрим теперь некоторые памятники майкопской культуры. Приведем хотя бы краткое описание самого Майкопского кургана. Это также необходимо в целях луч- шего понимания важных вопросов. Курган находился на восточной окраине современного г. Майкопа. В центре его была расположена большая мо- гильная яма. Дно было выложено речным булыжником. Погребальная яма разделена деревянными перегородками на три части. Южную часть ямы занимало мужское погре- бение. В двух других, меньших, камерах помещались жен- ские захоронения. Захороненные лежали в скорченном по- ложении на правом боку и густо были посыпаны красной 66 краской (суриком). Пол в главной камере был усеян золо- тыми предметами. Здесь было найдено 68 штампованных пластинок в виде фигурок львов, 19 таких же пластинок с изображением бычков, 38 штампованных колец. Найдена также iMacca золотых и серебряных украше- ний (бусы, серьги, диадемы, двойные розетки). Перед скеле- том лежали восемь серебряных стержней длиной 1,17 м, с насаженными на них серебряными и золотыми фигурками бычков. Вдоль восточной стенки камеры в ряд стояли сем- надцать сосудов: два золотых, четырнадцать серебряных и один каменный. Наибольший интерес вызывают два се- ребряных сосуда. На горлышке одного из них изображен горный ландшафт, среди которого выделяются две особен- но высокие горы с двуглавыми вершинами. Все тулово за- полнено изображениями рек, животных и растений. На вто- ром сосуде рисунки животных: два козерога, бык, два бар- са и еще три птицы. Вдоль западной стенки камеры стояли восемь глиняных сосудов, а в юго-восточном углу находи- лись орудия труда и предметы вооружения из бронзы и камня. В двух северных камерах могильной ямы при двух жен- ских скелетах найдены золотые массивные кольца и боль- шое количество разнообразных золотых и сердоликовых бус, медные сосуды и другие предметы. Как можно предпо- лагать, женские погребения играли подчиненную роль по отношению к основному, мужскому погребению. Богатые захоронения родовой знати открыты и в других пунктах Северного Кавказа. Наиболее известные из них —Наль- чикский и Кишпекский курганы с гробницами.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Нальчикская подкурганная гробница была раскопана в 1968 г. И. М. Чеченовым 18. Курган высотой до 10 м на- ходился на юго-западной окраине Нальчика. Он содержал монументальную гробницу, сооруженную из хорошо обра- ботанных туфовых плит-стел, установленных вертикально. Гробница была перекрыта такими же плитами. На дне от- мечена выкладка из гальки. В гробнице зарегистрированы два скорченных скелета, лежавшие головами на юго-вос- ток. При одном из них найдены 263 мелкие бусинки, 2 мас- сивных височных кольца, 2 биконические бусины и несколь- ко листовидных пластинок. Все эти предметы золотые. Най- дены также бронзовые топоры, шила, тесло и желобчатое долото, костяные и обсидиановые наконечники стрел и др. В целом на пространстве от Таманского полуострова до Чечено-Ингушетии включительно изучено достаточно большое количество погребальных памятников. И везде 5* 67 курганный обряд погребения. Умершие лежат в скорчен- ном положении, обычно головой на юг, часто на слое реч- ного галечника. Курганы относятся к разным этапам рас- сматриваемой культуры. Поселения изучены в основном в Краснодарском крае в конце 50-—60-х' годов по течению рек Белой и Фарса южнее Майкопа (Мешоко, Скала, Хад- жох, Ясенова Поляна и др.). Широкую известность полу- чило Долинское поселение в Кабардино-Балкарии, иссле- дованное в начале 30-х годов ленинградскими археологами А. П. Кругловым и Е. Ю. Кричевским. Раскопки поселений позволили судить о хозяйстве майкопских племен, об их занятиях. Экономической основой майкопской раннебронзо- вой культуры был бурный рост основных производящих отраслей хозяйства, прежде всего скотоводства. Важней- шими объектами древнего животноводства были свиньи и крупный рогатый скот. Экономика «майкопчан» определя- ется как скотоводческая, земледелие стояло на втором месте. Возрастание удельного веса скотоводства, дававше- го ощутимый прибавочный продукт, стимулировало меж- племенной обмен и способствовало накоплению больших богатств в руках отдельных лиц и патриархальных семей. Рассматривая вопрос о животноводстве, необходимо упо- мянуть один немаловажный факт. В этот период на Север- ном Кавказе уже была домашняя лошадь. А1ало того, она использовалась для верховой езды. Об этом говорят най- денные в курганах майкопской культуры бронзовые псалии (например, в кургане 27 у с. Че'гем II)19. Таким образом, наряду с Передней и Средней Азией Северный Кавказ мо- жет войти в число регионов, где впервые был одомашнен конь20. Важнейшим достижением майкопских племен были цветная металлургия и металлообработка. Об этом свиде- тельствуют разнообразие металлических изделий и частота их находок в памятниках. В период майкопской культуры были освоены многие сложные процессы металлообработки, достигшей высокой ступени развития в последующие периоды. Глиняная посуда является одним из важнейших компо- нентов майкопской материальной культуры. Она отличает- ся высокой технологией обработки. Тесные культурно-эко- номические связи племен майкопской культуры с древним населением Передней Азии имели следствием не только появление на Северном Кавказе великолепных изделий из золота и серебра. Месопотамские, или, в широком смысле, переднеазиатские, импульсы сыграли важную роль и в 20 сложении «второго компонента» (производства высокока- чественной керамики) майкопской культуры, который оп- ределяет облик культуры в целом21. Таким образом, майкопские памятники отражают важ- ные изменения в экономике и культуре местного населения и переход на более высокую ступень социального развития. По этим материалам майкопская культура предстает до- вольно развитой для своего времени. Учитывая редкость курганов, подобных Майкопскому и Нальчикскому, В. М. Массой даже полагает, что в них мог- ли быть захоронены не просто племенные вожди, а вожди од- ного или нескольких племенных объединений22. Если это так, то определенные процессы способствовали консолидации и возникновению отдельных больших племенных групп внут- ри ареала рассматриваемой культуры23. Майкопская куль- тура предоставляет ряд загадок. Одна из них — знаки в виде колец или подвесок с несомкнутыми концами на дни- щах майкопских сосудов, вполне аналогичные знакам на сосудах из цитадели г. Эребуни24. По мнению ученых, та- кой клинописью обозначали емкость, а иероглифами — ко- личество помещенных в него продуктов. Изображение двух .таких колец с несомкнутыми концами имеется и на дне сосуда из кургана около с. Чегем II. Значительный интерес вызывает то обстоятельство, что часть майкопских глиняных сосудов изготавливалась на примитивном гончарном круге, который по своему устрой- ству аналогичен месопотамскому25. На днищах некоторых сосудов средних размеров обнаружены углубленные от- тиски круглой формы. Установлено, что такие оттиски оставлены концом оси гончарного круга 26. На днищах, на- пример, сосудов из позднемайкопских памятников Кабар- дино-Балкарии имеются углубленные оттиски — следы оси гончарного круга 21. Исследователей все-таки прежде все- го поражали пышность и обилие предметов из дорогих ме- таллов в Майкопских курганах. Е. И. Крупнов писал в свое время, что вся территория Западной Европы бронзовой эпохи (кроме Греции) не да- ла такого богатого погребения, как Майкопский курган28. Еще раз важно подчеркнуть, что с точки зрения соци- ального строя майкопское общество стоит на сравнительно высоком уровне развития. Но для его изучения основным источником являются погребальные комплексы, поскольку поселения плохо исследованы И бедны, причем эта бед- ность контрастирует с богатством и сложностью погребаль- ного ритуала. Следует также сказать, что для изучения 69 социальной структуры древних обществ важнейшим источ- ником являются могильники, ибо связь погребальных об- рядов с социальным положением умершего достаточно оп- ределенна. При рассмотрении майкопских погребальных соору- жений обращает на себя внимание их однотипность и пов- торяющаяся закономерность в обряде — это скорченное положение захороненных, преимущественно южная ориен- тировка и т. д. И в обычных курганах и в курганах вну- шительных размеров ритуал погребений одинаков29. Но в больших курганах попадается наибольшее количество из- делий из бронзы и дорогих металлов. Курганы же малой величины часто содержат только керамику и бронзовые предметы, иногда и вовсе бывают безынвентарными. Раз- личия проявляются, таким образом, прежде всего, в раз- мерах курганной насыпи и в качественном составе инвен- таря. Именно качественные, а не количественные различия в инвентаре являются надежным критерием социальной дифференциации, выделения племенной аристократии30. Конструкция и размеры некоторых курганов (Майкопский, Нальчикский, Кишпекский и др.) указывают на значитель- ные и трудоемкие работы целых племенных коллективов. Ё них же в изобилии представлены золотые изделия. Они же содержат парные разнополые погребения, как свиде- тельство торжества патриархальных отношений, так как известно, что данный обряд не носил всеобщего характера и составлял своего рода привилегию знати. Резко выделяются погребения глав больших союзов племен (Майкопский и Нальчикский курганы), которые сосредоточили в своих руках большую власть и богатства. К другой социальной категории относятся вожди отдель- ных племен. Погребения последних более многочисленны, но не столько пышны и богаты. Характеризуя майкопскую культуру, необходимо, одна- ко, указать на важнейшую ее особенность — наличие зна- чительного архаического пласта, восходящего к местному неолиту и даже мезолиту.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Из майкопских поселений про- исходят клиновидные шлифованные топоры, долота, крем- невые отбойники, отжимники, ножи, вкладыши, скребки, ^сегменты, трапеции, проколки, каменные браслеты и т. п. Много микролитических орудий геометрических форм (кремневые сегменты представлены в инвентаре даже Май- копского кургана). Этот материал из камня и кости (про- колки, шилья, рыболовные крючки и т. д.) носит следы глубокого архаизма. 70 Но материал синхронных погребальных памятников, как уже об этом говорилось, характеризует совершенно другой пласт. Это второй, гораздо более развитый компо- нент рассматриваемой культуры, и он включает не только изделия из золота, серебра и бронзы, но и высококачест- венную, тонкостенную глиняную посуду. В последние десятилетия майкопскую культуру относи- ли ко времени от середины и до конца III тыс. до н. э. Сей- час в специальной литературе имеется тенденция к удрев- нению культуры в целом. Некоторые исследователи до- пускают, что майкопская культура может быть датирована в настоящее время от конца IV в. до третьей четверти III тыс. до н. э. Расцвет культуры (по Р. М. Мунчаеву), видимо, падает на середину III тыс. до н. э. 3. Вопрос о южных связях племен майкопской культуры С майкопской культурой связан ряд нерешенных вопро- сов. Они касаются происхождения самой культуры (сфор- мировалась ли на месте или это результат миграции), генетической связи ее с культурами предшествующего и по- следующего времен, дальнейшей судьбы майкопского насе- ления и его роли в истории Северного Кавказа. Спорными являются вопросы хронологии и периодизации памятников, о преемственной связи древностей майкопского и новосво- бодненского облика и др. Рассмотрим несколько подробнее только один вопрос: внешние связи майкопской культуры. Он также остается остро дискуссионным. Останавливаться на каждом выска- зывании нет особой надобности, тем более что все они но- сят гипотетический характер, объяснимый узостью источ- никоведческой базы. Заметим только, что в последнее вре- мя некоторые археологи в поисках схожих с майкопскими культурных комплексов за пределами Кавказа уже не огра- ничиваются только констатацией наличия культурно-эко- номических контактов, а устанавливают этническую связь (родство) майкопского населения с конкретными древни- ми этносами: хатты (каскейцы), шумеры, хурриты, арамей- цы Сирии. Некоторые считают, что носителями культуры новосвободной являются индоевропейцы или индоиранцы. Появилось даже мнение о древнетюркской основе этноса майкопской культуры. Прежде чем коснуться некоторых из этих версий (ка- жущихся наиболее заслуживающими внимания), хотелось 12 повторить тот же вопрос,- над которым, очевидно, прежде всего задумывается любой исследователь, интересующийся проблемами бронзовой эпохи Северного Кавказа: в чем причина столь внезапного расцвета майкопской культуры? Что послужило толчком-для возникновения социальной градации у местного населения, для сосредоточения в ру: ках немногих столь больших богатств в виде дорогой утва- ри и, может быть, огромного количества скота? Можно, конечно, думать, что расцвет майкопской куль- туры был связан с общим прогрессом в культурно-истори- ческом развитии всего Кавказа в III тыс. до н. э., ускорен- ной активизацией связей с древними очагами цивилиза- ции Передней Азии. Общее рассмотрение некоторых золотых и серебряных предметов, бронзового инвентаря и более массового мате- риала керамики из курганных комплексов давно приводят исследователей к вполне определенным выводам: о тесной связи раннемайкопских памятников с культурными центра- ми Сирии, Восточной Анатолии и особенно Месопотамии. Известный исследователь В. А. Городцов указывал на Ме- сопотамию как на источник майкопских древностей31. По мнению другого ученого—-Б. В. Фармаковского, близкие аналогии майкопским древностям можно найти в хеттском искусстве32. А. А. Иессен сопоставлял майкопские материалы с ши- роким кругом памятников: Ур, Трои, Аладжа, Кархемыш (между р. Евфратом и Средиземным морем) и др.33 Т. Б. Попова находила вещам из Новосвободненских (Цар- ских) курганов аналогии в комплексах Киша, Джемдет- Насра (Месопотамия), в Тель-Амара и Тель-Брака (Си- рия), Иерихона (Палестина) и др.34 После А. А. Иессена свой весомый вклад в изучение внешних связей майкоп- ской культуры внесли А. А. Формозов и Р. М. Мунчаев. Если первые два автора основным источником южного импорта (наиболее эффектные изделия из Майкопских курганов признают привозными) на Северный Кавказ счи- тают центральные районы Анатолии, то Р. М. Мунчаев предпочтение отдает Месопотамии. Следует сказать, что культурные сношения населения Северного Кавказа с южными странами начались значи- тельно ранее появления майкопской культуры, хотя эти связи в более глубокие эпохи (например, в неолите) не были столь интенсивными, как в последующее время. В ранние эпохи обмен и культурные контакты часто носи- ли случайный характер и не всегда в основе их лежали 72 социально-экономические причины. Не все древние племе- на были готовы к восприятию элементов более развитой культуры. И только с достаточно высоким развитием эко- номики и социальных отношений торговые и культурные отношения превращаются в важнейшую необходимость об- щества. Вероятно, именно это явилось одной из причин активизации связей майкопских племен не только с со- предельными областями, но и с отдаленным переднеазиат- ским миром — традиционными центрами высокоразвитой культуры, особенно с шумерской цивилизацией Месопо- тамии. В этих связях некоторые исследователи и видят расцвет мощной раннебронзовой культуры. Правда, отдельные авторы считают, что сводить причи- ну яркости и самобытности майкопской культуры к одним только связям с югом неправомерно. Они решающее зна- чение придают факторам внутреннего развития майкопско- го общества, экономической основой которого был бурный расцвет основных производящих отраслей хозяйства. Некоторые бронзовые предм'еты, как котлы из листо- вой бронзы, топоры-тесла, проушныС топоры и другие, из- готавливались на месте. Есть даже предположение о мест- ном производстве—в майкопской среде —части драгоцен- ной утвари из Майкопского кургана, основанной на опре- деленном ее своеобразии и отсутствии прямых аналогий этим вещам из Передней Азии 35. Можем ли мы, однако, допустить Спонтанный процесс расцвета майкопской культуры? Если это так, то следует предположить, что Северо-Западный Кавказ всем пред- шествующим развитием в достаточной 'степени был подго- товлен к восприятию передовых форм культуры из центров древней цивилизации, но, R сожалению, культуры домай- КОПСКОГО времени плохо известны. Изучение домайкопских памятников энеолита только началось. Слабо исследован и период неолита, а без успешного изучения новокаменного века многие вопросы раннего этногенеза и древнейшей истории адыгов (как й других северокавказских автохтон- ных народов) долго еще останутся не до конца решенны- ми, в частности, придется лишь гйдать о предпосылках по- явления на Северном Кавказе богатейших комплексов типа Майкопского кургана и других оригинальных памятников '(Ситуация осложняется тем, что, как отмечено, эти комп- лексы содержат значительный переднеазйатский вещевой компонент). С одной стороны, нам кажется, что искать '73 истоки такого прогресса в культурах домайкопского вре- мени малоперспективно. Неолит Западного Кавказа, такой, каким мы его сейчас знаем, выглядит отсталым.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Здесь речь может идти лишь Q первых шагах к обработке земли и со- держанию домашних животных; какого-то бурного про- цесса развития производящих форм хозяйства проследить пока невозможно. Поэтому представляется поразительным почти скачкообразный переход майкопской культуры от примитивной культуры неолитического типа к развитой производящей экономике, обработке металлов, торевтике и к сравнительно сложной общественной структуре. Одна- ко, как уже сказано, об этом свидетельствует только часть материалов из майкопских памятников, а именно из пыш- ных погребений. При рассмотрении майкопских комплексов бросается в глаза значительный контраст — между массо- вым материалом из камня и-кости и предметами из золота, серебра, бронзы и полудрагоценных камней. В результате послевоенных раскопок майкопских посе- лений добыт значительный- археологический материал, в корне изменивший наши представления о культуре ранней бронзы Северного Кавказ»: Наиболее типичные для нее предметы из камня сохраняют неолитический облик36. Ар- хаичная по своему облику культура содержит элементы исключительно развитой стадии эпохи металлов. Создается даже впечатление нарушения развития общества, обуслов- ленное культурным течением из передовых в то время стран. Тем самым как бы резко прекращается несколько затянувшийся в этом обществе процесс развития неолита и переход к культуре бронзы, может быть, минуя далее эпоху энеолита. Ввиду всего этого, очевидно, право на существование имеет предположение исследователей (и только предполо- жение) о возможном проникновении на Северный Кавказ групп переднеазиатского населения, принесших с собой некоторые культурные достижения своей страны. Пришлое население было обладателем более высокой культуры и ими был стимулирован расцвет майкопской раннебронзо- вой культуры. В этом случае, как надо полагать, пришель- цы затем смешались с аборигенами. Таким образом, отсутствие местных корней и ряд пе- реднеазиатских аналогий формам инвентаря наводят не- которых археологов на мысль о приходе и расселении на Западном Кавказе каких-то племен, но в настоящее время трудно локализовать, какой именно регион мог быть исход- ным пунктам их движения. Не представляется возможным 12 пока выяснить, кто же эти племена и откуда они могли явиться, на каком древнем языке они говорили и прочее. Уникальное сходство, которое обнаруживает массовый раннемайкопский материал с данными восточноанатолий- ских, сирийских и месопотамских поселений, позволяет исследователям говорить о генетической связи между древ- ностями Майкопа и памятниками областей, примыкающих к Кавказу— они занимают территорию от озера Ван на се- вере до Библа (Восточное Средиземноморье) и от Киликии (Малая Азия) на западе до озера Урмия на востоке. По мнению археолога М. В. Андреевой, естественной интерпретацией обнаруженной близости комплексов Май- копа и указанных областей является предположение о про- никновении групп переднеазиатского населения на Север- ный Кавказ, но в настоящее время нет данных, которые помогли бы выяснить конкретные причины такого выплеска населения за пределы древневосточного мира, подробно проследить пути его проникновения в районы Прикубанья и точно датировать это событие37. Позиция по данному вопросу, занимаемая Р. М. Мунчае- вым, более конкретна и ясна. Он допускает, что пе- реселенцами могли быть шумеры или, скорее всего, хурри- ты (древние обитатели Месопотамии), учитывая удиви- тельные сходства майкопских древностей с памятниками III тыс. до н. э. в Месопотамии и широкие культурно-эко- номические связи именно с указанной территорией38. «Не исключено, что на Северный Кавказ проникли в III тыс. до н. э. и, возможно, осели там отдельные группы людей из Месопотамии,— пишет Р. М. Мунчаев,— которые и занесли сюда некоторые культурные достижения своей страны, в частности гончарный «руг. Одним из основных путей, по которому шло это проникновение на Северный Кавказ, являлся, по-видимому, морской — по Черному морю». Чем был вызван такой интерес Месопотамии к Се- верному Кавказу? По мнению автора, в основе его лежали серьезные причины. Может быть, «излишки» населения Месопотамии в виде отдельных групп в поисках слабо освоенных территорий достигли Причерноморья и оттуда проникли в Предкавказье. Возможно, шумеры или, скорее всего, хурриты «искали» там металл, в частности золотозэ. Столь смелое предположение основано исключительно на археологических материалах. Многие исследователи со- поставляли великолепные золотые и серебряные предметы из Майкопского и Новосвободненских курганов с находка- ми в Месопотамии. 75 Известный английский исследователь Г. Чайлд, на- пример, указывал, что инвентарь из названных памятни- ков имеет свои прототипы в раннем Шумере и прямо про- исходит из Месопотамии (впрочем, и этот автор не отри- дал, что «кавказские руды, возможно, служили приманкой для месопотамских и анатолийских металлургов, искавших новых залежей металла»; по словам Г. Чайлда, «замеча- тельные погребальные сооружения» Прикубанья «иллюст- рируют превращение автаркичиых собирателей в произво- дителей пищи под влиянием представителей восточной ци- вилизации, явившихся в эти богатые металлами районы в поисках меди, золота и серебра, в которых нуждались ме- сопотамские города»)40. Правда, ради справедливости следует отметить, что майкопская металлопластика имеет свои своеобразия, ко- торые ее отличают от раннешумерских изображений. Свое- образие майкопских изображений состоит в явном стрем- лении к правдивой передаче натуры, в отсутствии всякого рода сознательных искажений реального облика живот- ных41. Здесь нет фантастических образов, широко пред- ставленных в шумерском и вавилонском искусстве. Но все- таки важное свойство раннешумерских изображений — со- четание реалистических черт с подчеркнутой типизацией внешнего облика — снова объединяет эти произведения с майкопской металлопластикой42. Тем не менее, по мнению М. В. Андреевой, различие в пропорциях и деталях рисун- ка слишком существенно, чтобы непосредственно связывать майкопские находки с шумерскими центрами художествен- ного ремесла. Гораздо большее сходство с металлопласти- кой Майкопа обнаруживают египетские древности того же времени 43. Р. М. Мунчаев в качестве аналогии приводит и рядовой материал: керамику, пращевые каменные шары, кремне- вые миндалевидные наконечники стрел, схожие с находка- ми в ряде памятников Месопотамии. А золотые узкие «лен- ты» из Нальчикского кургана и чегемско-баксанских погре- бений до деталей повторяют аналогичные изделия, из которых сплетены головные уборы погребенных в Урском могильнике. Таким образом, археологические материалы явно ука- зывают на тесные культурные контакты двух регионов в древности — Месопотамии и Северного Кавказа. По мнению английского исследователя А. Лео Оппен- хейма, Месопотамия в течение долгого времени находилась в постоянных контактах с соседними, а порой и с отдален- 20 ными странами, но причины этого не всегда удается уста- новить. Он выдвинул даже понятие «цивилизации-сателли- ты», возникавшие на периферийных территориях и носив- шие гибридный характер с преобладанием месопотамских элементов, настолько сильно выраженных, что «туземные» черты стали почти незаметными и их подчас трудно выде- лить для самостоятельного изучения. Как считает А. Оппен- хейм. регион, с которым существовали эти связи непосред- ственно или через известных посредников, простирался от долины Инда через Иран, через Армению и Анатолию, дальше н,а запад и север 44.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Во всяком случае, как в этом убеждают археологиче- ские материалы, Северо-Западный Кавказ в III тыс. до н. э. находился под очень сильным культурным воздей- ствием шумерской цивилизации. Но как быть с гипотезой о возможном перемещении части шумеров или хурритов на Северо-Западный Кавказ? Она нуждается, естественно, в дополнительной аргументации прежде всего потому, что сходство культур не всегда означает этническое родство народов, некогда оставивших эти культуры. Элементы ма- териальной культуры могут распространяться и путем диф- фузии — проникновения элементов одной культуры в дру- гую, без расселения конкретных ее носителей. Для поста- новки вопроса этнического родства племен и народов одних материалов археологии недостаточно. Они должны быть подкреплены хотя бы языковыми данными. И необхо- димо, чтобы эти данные указывали не только на струк- турное, но и на материальное родство шумерского с абха- зо-адыгскими языками, поскольку сейчас майкопскую куль- туру принято относить к адыгскому этносу. Между тем вопрос о происхождении и родственных свя- зях шумерского языка продолжает оставаться дискуссион- ным. Чешский ученый Б. Грозни высказал мнение о прихо- де шумеров — создателей древнейшей цивилизации — с се- вера, Г. Чайлд—с востока, из Элама. Имелись предполо- жения о приходе шумеров из Средней Азии, из Индии. Попытки доказать родство шумерского с тюркским, кав- казскими, этрусским или другими языками не дали сколько- нибудь положительных результатов. Были даже попытки связать шумерский с малайско-полинезийскими языками. Однако в настоящее время нет достаточных оснований для отнесения языка шумеров к какой-либо известной языко- вой системе мира 45. Не сопоставлены пока религиозные представления, мифология адыгов и древних обитателей Месопотамии. 77 Некоторые археологи проявляют осторожность при оценке западно-кавказско-месопотамских связей. «Несмотря на интенсивное влияние юга, остается не- ясным характер взаимоотношений, откуда и каким путем осуществлялись эти сношения, было ли это результатом проникновения отдельных масс с юга или последствием активных контактов,— указывает О. М. Джапаридзе.— Наиболее интенсивное влияние на майкопскую культуру заметно все же со стороны шумерской цивилизации. Столь близкие связи с югом дали повод некоторым исследовате- лям допустить возможность проникновения определенных групп населения из Месопотамии в III тыс. до н. э. и вы- двинуть определенные соображения о причинах, вызвав- ших столь сильный интерес к Северному Кавказу. Возмож- но, некоторыми учеными месопотамско-кавказские связи представляются несколько преувеличенными, однако шед- шие с юга импульсы оказали сильное влияние на эту куль- туру» 46. Торговыми операциями занимались, по-видимому, элит- ные группы майкопского общества, а не рядовое население. Поэтому материальная культура Майкопа ярко рисует и специфические, неповторимые черты, которые нельзя свести к упрощенной формуле прямого заимствования или диффу- зии. Это, прежде всего, бронзовые предметы, местное про- исхождение которых не вызывает сомнений (плоские че- ренковые ножи-кинжалы, вилообразные орудия, тесловид- ные и проушные топоры, шилья, медные котлы). Бронзовые псалии, подобные майкопским, неизвестны за пределами Северного Кавказа 47. Сказанное может относиться и к некоторым эффектным, претенциозным вещам из золота и серебра. Например, се- ребряный сосуд из Майкопского кургана, где изображен горный ландшафт, напоминающий очертания Большого Кавказа в серединной части с двумя двуглавыми вершина- ми. Это явно не месопотамский пейзаж, и трудно допус- тить, что «майкопчане» заказывали подобные предметы мастерам Двуречья. Уже давно внимание исследователей привлекает высо- кокачественная, тонкостенная глиняная посуда из ранне- майкопских памятников, появление которой объясняют переднеазиатским влиянием. Керамика из недавно изу- ченных энеолитических памятников Адыгеи позволяет по- новому взглянуть на эту проблему. Сравнительный анализ керамики из Унакозовской и Баракаевской пещер фикси- рует близость определенных форм и технического произ- 20 78 водства посуды к определенному тину более поздних па- мятников, а именно майкопской культурно-исторической общности. Поэтому наличие тонкостенной лощеной кера- мики из хорошо обработанного теста по всей территории Майкопской общности (а эта керамика является показа- телем культуры) рассматривается как закономерное явле- ние в северокавказском гончарном производстве, как ре- зультат длительного развития на местной основе опреде- ленных технологических схем, а не как пришлый элемент48. Все же можно думать, что на раннем этапе слитки ме- талла и некоторые готовые изделия попадали на Северный Кавказ путем транзитного обмена. Но каким? Как северо- кавказские племена осуществляли длительные сношения с Югом, минуя огромный регион Закавказья, и не в пользу ли это гипотезы о прймом проникновении части передне- азиатского населения на Северный Кавказ. Контакты с Месопотамией и другими центрами передне- азиатской культуры, судя по всему, были не прямыми, а через посредство закавказских центров. А. А. Формозов полагает, что культуры Малой Азии типа Аладжи и куль- туры Ирана типа Гиссар III — были главными посредника- ми в связях шумерской цивилизации Месопотамии с ран- неметаллическими культурами Кавказа. Выяснение этого вопроса важно, ибо наличие ярко вы- раженного переднеазиатского компонента майкопской культуры, при отсутствии такового в памятниках Закав- казья, создает странную картину. Но кое-какие факты, ка- жется, проясняют эту ситуацию. Речь идет о группе курганов на плато Тетрицкаро (Квемо-Картли)49, в Алазанской долине (Кахети)50 и ставшем довольно известным большом кургане в Мильекон степи 51. Материалы из них типичны для памятников майкоп- ской культуры, но содержат и элементы куро-аракской культуры. Эти комплексы — важный сигнал о том, что, во- первых, племена Закавказья являлись посредниками пе- раднеазиатских влияний на север и сами находились в тесных контактах с Югом и, во-вторых, влияние распро- странялось на Северный Кавказ не только по Черномор- скому побережью, но и через Северо-Восточный Кавказ. В пользу этого говорит отмеченное А. А. Формозовым сходство материалов из Тепе-Гиссар (южное Прикаспие) и из памятников майкопской культуры52. Нельзя забывать о значении горных перевальных пу- тей — наиболее доступный из них Дарьяльскнй проход. В ущелье реки Ингури, прилегающем к центральному участ- ку хребта, найдено много бронзовых вещей, повторяющих майкопские по форме и составу металла, свидетельствую- щих также о посредничестве куро-аракского населения в культурных сношениях Юга и Севера53. . Майкопская культура, скорее всего, имеет местное про- исхождение, но под сильным переднеазиатским воздей- ствием. Ряд черт майкопских памятников связывается с Югом, но массовый поселенческий материал,который опре- деляет облик культуры в целом, сохраняет кавказские особенности. Все предположения о пришлом характере майкопской культуры наталкиваются на непреодолимые археологические, лингвистические и другие препятствия. Поэтому в данном вопросе мы придаем большее значение диффузии, чем миграционному фактору. Но можно ли. рас- сматривать формирование древнейших адыго-абхазов спон- танным процессом? 4. Малоазийская концепция, раннего этногенеза адыго-абхазов Более перспективной предстает другая гипотеза (мало- азийская). Факт бытования определенной части этнических предков абхазо-адыгов в северо-восточном секторе . Малой Азии и в юго-западной части Закавказья доказывали в своих, работах И. А. Джавахишвили, Д.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

И. Гулиа, С. Джа- нашиа и др. В последнее время этот вопрос в той или иной мер.е затрагивался в трудах М. М. Трапша, Л. Н. Соловье- ва, 3.. В, Анчабадзе, Г. А. Меликишвили, Г. Г. Гиоргадзе, Щ, Д. Инал-Ипа, В. Г. Ардзинбы, Я. А. Федорова и др. По мнению некоторых из указанных ученых, древний общий абхазо-адыгский этнос сложился на Черноморском побе- режье Кавказа в результате смешения местного населения с какими-то племенами из Малой Азии, предположительно касками — носителями языка победителя. При этом счита- ется возможным, что местные племена находились с при- шельцами в этническом родстве. Азиатская часть современной Турции — полуостров Анатолия — издревле называется и Малой Азией. Восточная часть полуострова, представляет собой степное плоско- горье, окаймленное горами, среди которых выделяются Северо-Понтл некие. горы, Тавр и Антитавр. Горы эти богаты полезными». ископаемыми, .и^леедми. Добывали золото, серебро, медь, свинец. Богатые рудные источники Малой 16 Азии не только способствовали расцвету местной металло- обработки, но и рано стали поставлять сырье для широкого обмена 54. В Малой Азии было давно известно и железо. В целом, природные условия благоприятствовали жизни древних людей. Решающую роль в экономическом и культурном развитии Анатолии сыграли ее природные богатства, в особенности металлы. Были в изобилии и другие минераль- ные ресурсы: строительный камень, мрамор, горный хру- сталь и др. Промежуточное положение Малой Азии между Европой и Азией определило ее важную роль в развитии торговли, древних культурных связей и в этнических про- цессах. До проникновения в Малую Азию носителей тюркских говоров (сельджуков и османов) в XI в. Малая Азия про^ шла :свою богатую древнюю и раннесредневековую историю. Малая Азия была заселена человеком довольно рано, уже в палеолите. В VIII. — VII тыс. до н. э. население зани- малось производящим хозяйством—возделывали пшеницу, ячмень, горох, разводили коз и овец.Раннеземледельческие племена к V — IV тыс. до н. э. освоили почти всю терри- торию полуострова. В периоды энеолита и ранней бронзы значительных успехов в экономическом и культурном раз- витии добились центральная и восточная части Малой Азии. На это указывают археологические материалы из городищ Аладжа-Хююк, Алишар, Хороз-тепе. В III тыс. до н. э. в Мадой Азии происходят крупные изменения: растут укрепленные города, особенно на хол- мах восточной части полуострова. Они являлись центрами экономической, политической и культурной жизни. Все данные говорят о том, что уже в III тыс. до н. э. происходит разложение первобытного строя и зарождение военной демократии. Резкий подъем культуры Малой Азии наступил в XXV — XXIII вв. до н. э. Наблюдается про- гресс в обработке металлов. Процветающей отраслью ре- месла становится ювелирное дело. Все это отразилось на социальной структуре общества, о чем говорят четко выде- ляемые погребения знати. Могилы в Дораке и в Аладжа- Хююке отличают пышный ритуал, требовавший богатых даров покойнику. В них — кинжалы, мечи, копья, серебря- ный боевой топор с рукояткой, заключенный в золотую обкладку, свидетельствующие о принадлежности захоро- ненных к военной касте. Все данные свидетельствуют о становлении раннеклас- сового общества. Найденное в погребениях парадное ору- 6 Р. Ж. Бетрозов 17 жие говорит о выделении прослойки военачальников, вож- дей-жрецов. Но кто были эти племена — создатели древних куль- тур Малой Азии? О них уже многое известно. В горах При- черноморского Тавра от устья реки Галис и по направле- нию к Западному Закавказью жили кашки (или каски), каскейцы. Эти каски привлекают особое внимание исследо- вателей. Язык их был одним из диалектов хаттского языка, который И. М. Дунаевская относила к древнейшим языкам Малой Азии 55. Анализ географических и этнических назва- ний касков привел Г. А. Меликишвили и Г. Г. Гиоргадзе также к выводу о родстве их языка с языком хаттов, жив- ших южнее, в излучине реки Галис и к югу от нее56. Каски входили в союз родственных племен хаттов. Это древнейшее коренное население ученые не совсем удачно называли также «протохеттами», так как хетты генетиче- ской связи с хаттами не имели. Их не следует смешивать с собственно хеттами (неситами, индоевропейцами), кото- рые, согласно письменным источникам, появились в Ма- лой Азии лишь с конца III тыс. до н. э. Язык аборигенов Анатолии назван в хеттских источни- ках второй половины II тыс. до н. э. хаттским. Этот термин происходит от названия центральной части страны хат- тов— Хатти (это название лишь позднее заимствовали хетты — индоевропейцы для обозначения возникшей впо- следствии страны). Центром политической и культурно- экономической жизни хаттов был г. Хатти. Таким образом, термин «хатти» может обозначать на- звание города на месте нынешнего городища Богазкей 57 — Хатти (по-хаттски) или Хаттуса (по-хеттски), а также автохтонного народа, у которого указанный город был центром до начала II тыс. до н. э.,— «хаттов» или «прото- хеттов»58. С конца III или, по крайней мере, с начала II тыс. до н. э. в Малой Азии широко распространяется население, говорившее на языках индоевропейской языковой семьи. До сих пор неизвестно, как этот народ сам себя называл. Сами они, по-видимому, называли себя по именам разных племенных групп — неситами, лувийцами и палайцами. Происхождение хеттов до сих пор остается предметом дискуссий. Большую трудность представляет вопрос о времени и путях проникновения в Малую Азию индоевро- пейских племен (язык их относят к хетто-лувийской или древнеанатолийской ветви индоевропейской языковой семьи). Существуют гипотезы об их переселении в Анато- 50 лию через Балканы, через Кавказ, то есть специалисты разделяются на сторонников восточного пути появления индоевропейских племен в Малой Азии и сторонников за- падного пути 59. Чешский ученый Б. Грозни считал, например, что хетты пришли через Кавказ, а не через Балканы60. Так или иначе, бесспорно то, что к началу II тыс. до н. э. индоевропейское население занимало территорию к югу от Центральной Малой Азии, откуда они постепенно распространялись на север, где обитали хатты и каски. Итак, когда хетты около 2000 г. до н. э. проникли в Малую Азию, они застали там старое население, носившее название своей столицы Хатти. Это население, его кровь, язык и культура в целом позже оказали на пришельцев огромное влияние. Название Хатти заимствовало позднее пришлое население для обозначения своей страны. «Люди г. Хатти» также себя называло население Хеттского цар- ства XVIII—XIII вв., в особенности граждане столицы — г. Хатти-Хаттусас. Однако основным языком Хеттской державы стал не хаттский, а индоевропейский язык, кото- рый местные жители называли неситским, по имени друго- го культурного центра страны — г. Неси61. Задолго до се- редины II тыс.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

до и. э. хаттский язык уже вышел из употребления и был забыт62. В Центральной Анатолии и хатты перешли на хеттский (индоевропейский) язык. Лег- кость перехода с автохтонных языков на привнесенный индоевропейский объясняется широким распространением хетто-лувийских диалектов по сравнению с раздробленно- стью местных изолированных языков. Однако, по наблю- дениям И. М. Дьяконова, хеттоязычное население страны не считало хаттов каким-то чужим народом, история их городов и царей воспринималась ими как часть их собст- венной истории. В последнее время историки склонны считать, что хатты сыграли значительную роль в создании хеттской культуры, государства. Г. А. Меликишвили даже считает, что Хеттское царство возникало в условиях пол- ной гегемонии не неситов, а именно протохеттов 63. Некоторые исследователи полагают, что именно хатты создали на рубеже III— II тыс. до н. э. такие города-госу- дарства, как Пурусханда, Амкува, Куссара (Кушиар), Хатти, Каниш и др. Наряду с ними существовали и несит- ские центры — Неса, Канес и др. Эти города вели между собой войны и вступали в союзы, то есть в это время в Центральной Анатолии происходила борьба между разны- ми неситскими, протохеттскими (хаттскими) и западнокав- 4* 83 казскими объединениями за гегемонию. Эта борьба приве- ла сперва к главенству правителей Куссар — первое госу- дарство Малой Азии, правителей которого знают по име- нам,— это некий Питхана и его сын Анитта (ок. 1790— 1750 гг. до н. э.). «Царство Kvccapa» Г. А. Меликишвили рассматривает как протохеттское объединение, а правите- лей Питхану и Анитту как протохеттов. Эти правители проводили завоевательную политику, присоединив ряд близлежащих районов Малой Азии. Были захвачены гг. Неса, Цалпа, Пурусханда, Канес и затем г. Хаттусас (Анитта превратил Несу в один из опорных пунктов; по названию этого города сами хетты стали именовать свой язык несийским). В источниках говорится, что Анитта два раза разбил Пиусти, царя страны Хатти (впоследствии, в процессе окон- чательного сложения Хеттской империи, г. Хаттусас превра- щается в ее столицу). Это произошло при царе Лабарне, который правил около 1680—1650 гг. до н. э. и происхо- дил из династии другого протохеттского объединения, но не к которому принадлежали Питхана и Анитта. Г. А. Меликишвили считает, что Хаттуса могла быть одним из центров причерноморского населения (абхазо- адыгские древние племена). К этой мысли приводит засви- детельствованное в надписях Анитты имя современного ему правителя Хаттусы •—Пиюсте, созвучное сванскому «пуст» (господин, владыка) и адыгскому слову «пщы» (князь). Пиюсте может быть не собственным именем, а нарицательным словом в значении «глава, вождь, владыка, князь», что, по мнению Г. А. Меликишвили, связывает на- селение Хаттусы того времени с кавказской этнической средой (картвельские или абхазо-адыгские племена) 64. Анализ текстов царских архивов из г. Хаттусы, состав- ленных на хаттском (местном) и анатолийском (пришлом) языках, показывает, что хатты оказали большое влияние на хеттов. В результате ранних контактов хаттов (автохтонного населения Малой Азии) с хеттами и палайцами в структу- ре титулов должностных лиц хеттского двора сказывается влияние хаттской социальной организации65. Сильное хаттское влияние обнаруживается в материальной и духов- ной культуре хеттов и палайцев. Хеттские ритуалы—основной источник информации о хаттско-хеттском взаимодействии, начавшемся задолго до образования древнехеттского государства. Значительная часть ритуалов — жертвоприношений, царских праздни- 20 ков — восходит к местной анатолийской (хаттской) тради- ции. Например, ритуал вуруллия—праздник Нового года хаттского происхождения — вероятно, являлся непременной обязанностью еще хаттских царей, и эту же традицию продолжали хеттские цари 66. Отдельные заимствования из хаттского языка сохрани- лись до настоящего времени. Некоторыми зарубежными археологами было высказа- но мнение, что первооткрывателями железа были индо- европейские племена хеттов (Г. Чаилд, С. К- Дикшит)67. Действительно, хеттские клинописные тексты указывают на существование развитой железной металлургии у хеттов, в особенности периода нового царства (XIV — XIII вв. до н. э.). Но изобретателями способа выплавки железа были не хетты, а хатты-автохтоны68. Огромные запасы железной руды в Восточной Малой Азии, в частности в горах Понта и Тавра, были известны издревле, что, надо полагать, способствовало появлению этого культурного феномена. Эти области были знамениты производством железа уже в период хаттов, начиная при- близительно с 2100 г. до н. э.69 В погребениях Аладжа- Хююка найдены железные предметы, изготовленные из метеоритного и рудного железа (2400—2100 гг. до н. э.)70. Значение этого факта будет ясным, если вспомнить, что широкое освоение железа начинается в странах Европы только с VII в. до н. э. Металлургия железа и название этого металла распро- странились из области культуры хаттов в Передней Азии, а затем в Евразии в целом. Установлено, что хаттское на- звание этого металла hap/walki (наряду с технологией выплавки железа) было перенято хеттами и через посред- ство хеттского (или непосредственно из языка хатти) про- никло в хурритский 'и в западные диалекты аккадского, в греческий и во многие другие языки Евразии (славянский, литовский, тибетский, древнекитайский и др.)71. Соседние народы (например, ассирийские торговцы) проявляли к железу 'большой интерес, он стоил в 40 раз дороже серебра и в 5—8 раз дороже золота75. Протохетты, в лице касков, вытесненные неситами — индоевропейцами во II тыс. до н. э., сохранились в Малой Азии, главным образом на северо-восточной ее окраине, в прилегающих к Черному морю и Закавказью областях. Именно эта часть протохеттского населения, которая про- должала жить в восточных горных областях, в большей 85 степени сохранила свой язык и другие этнические особен- ности. Как считают некоторые исследователи (например, В. Г. Ардзинба), в период Хеттского царства у касков про- исходил переход от «военной демократии» к государству73. На протяжении всего периода существования Хеттского государства (примерно с 1650—1500 гг. до 1200 г. до н. э.) каски оставались опаснейшими его врагами. В конце XIII в. до н. э. на Египет и государства Передней Азии начала наступать с запада (как считают, с территории Балканского полуострова) мощная коалиция племен, обо- значаемых в науке условно, как «народы моря», и состоя- щих, главным образом, из греков (ахейцев), вероятно, про- тоармян, этрусков74 и др. Под ударами «народов моря» Хеттское государство перестало существовать. Это прои- зошло около 1200 г. до н. э. В разгроме Хеттской империи ативное участие принимали и каски, двинувшиеся с восточ- ного Причерноморья в глубь Малой Азии. Каски и после падения Хеттской державы фигурируют в письменных источниках. Небольшое Каскейское царство просуществовало до VIII в. до н. э. в верховьях рек Кы- зыл-Ирмак и Келькит. В качестве синонима названия касков в надписи асси- рийского царя Тиглатпаласара I (1115—1077 гг. до н. э.) упоминается этноним абешла, или аПешлайцы, совпадаю- щий с древним названием абхазов (греч.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

— апсилы; др.-груз. — апшил; нынешнее самоназвание абхазов — апсуа, или апшуа). В специальной литературе много говорится об этниче- ской связи древнейшего населения Малой Азии с автохтон- ными народами Западного Кавказа. Этот вопрос неоднократно привлекал внимание исследо- вателей. Не претендуя на новизну и оригинальность изло- жения, приводя высказывания историков и лингвистов, нам хотелось попутно высказать некоторые свои соображения, уточнить детали, с тем чтобы привести в определенную систему все, что имеется по данной проблеме. Прежде всего, как предполагают, грамматический строй хаттского языка, на котором говорили и каски (по мне- нию ряда зарубежных и отечественных ученых: Э. Форера, Б. Грозни, Э. Лароша, Ю. Месароша, И. М. Дьяконова, И. М. Дунаевской и др.), во всяком случае, по своей типо- логии, если не по генетическому родству, очень близок к строю абхазо-адыгских языков. В последние годы генетическое родство хаттского с 20 абхазо-адыгскими доказывает в своих работа* В. В. Ива- нов. Он считает, что фонетические соответствия не оставля- ют сомнения в том, что по своей лексике (как и по грамма- тике) хаттский является языком древнесеверокавказской семьи, сохраняющим многие черты, общие с западнокав- казскими 75. Еще раньше И. М. Дунаевская указала на глубокий параллелизм префиксального строя глагола абхазо-адыг- ских языков и хаттского, включающего и субъектно-объект- ные показатели 76. И. М. Дьяконов пишет, что хаттский язык, который стоит особняком среди других древневосточных языков, являет «известные черты схождения с абхазо-черкесскими языками». Он отметил, что «не следует исключать воз- можность того, что хаттский язык либо прямо относится к числу абхазо-адыгских (северо-западнокавказских) язы- ков, либо занимает промежуточное место между ними и картвельскими (южнокавказскими) языками»77. По мнению В. Г. Ардзинбы, параллели между нартским эпосом и хаттским мифом о борьбе бога грозы со змеем, указывают на их общие истоки. Они могут быть объяснены предполагаемым генетическим родством хаттского с за- паднокавказскими языками78. С хаттским названием железа сопоставляют и прото- абхазо-адыгское название этого металла, реконструиро- ванное на основе данных убыхского, адыгейского и кабар- динского языков7®; это согласуется с тезисом о генетиче- ском родстве хаттского и абхазо-адыгских языков. Исключительно важное место культа кузни у абхазов и адыгов показывает, какую огромную роль играло куз- нечное ремесло, в частности железоделательное, в куль- туре этих народов, и оно может рассматриваться как про- должение традиции, существовавшей у хаттов80. Анализ географических и этнических названий хаттов и касков привел исследователей к выводу об их родстве с абхазо-адыгами. Отмечают совпадение некоторых мало- азийских и западнокавказских названий. Прежде всего по линии топонимии. Значительный интерес представляет, на- пример, сравнение названия хаттского священного города Лихцина с названием абхазского Лыхны — одного из древ- нейших культовых центров81. По мнению Ш. Д. Инал-Ипа, заслуживает внимания на- личие в абхазском, каскском и хаттском языках суффикса «ра» для образования географических названий — абхаз- ские топонимы Гаг-ра, Ачан-да-ра, Ата-ра, Ачигва-ра — и 87 наименований каскских населенных пунктов—Дахара, Парпара, Арипса. Все эти названия встречаются главным образом в приморских частях указанной территории 82. На основании близости термина «каска» и его синонима «абешла» с названиями адыгов и абхазов предполагают, что каски принадлежали к абхазо-адыгской группе. 3. В: Анчабадзе признает бесспорным, что «кашки» — «абешла» составляли ту часть а'бхазо-адыгской этнической общности (союз племен), которая бытовала в III — II тыс. до н. ,э. еще в северо-восточном секторе Малой Азии и была связана единством происхождения с хаттами 83. В связи с этим Г. А, Меликишвили обратил внимание на встречаю- щиеся в Абхазии и южнее на территории Западной Грузии названия рек; Ахыпс, Хыпс, Ла.шыпс, Дагарыпш, Рапш, Супса и др. Эти названия черкесо-адыгского происхожде- ния ( в адыгском языке «псы» — вода), и все они были да- ны жившими когда-то у этих рек адыгскими племенами34. Как полагает 3. В. Анчабадзе, топонимические реалии в северо-восточной части Малой Азии — Синопэ, Акампсис, Арипса, Апсареа, Дуабзу и др.— с несомненной очевид- ностью свидетельствуют, что данная область в далеком прошлом была также населена предками абхазо-адыгов85. Этот тезис крупнейших историков подтверждается вы- водами археологов: по памятникам материальной культу- ры устанавливается факт пребывания древних абхазо-ады- гов на Западном Кавказе. «Хаттско-абхазо-адыгейские * племена занимали глав- ным образом западную часть Кавказа,— пишет О. М. Джа- паридзе.— Абхазо-адыгским племенам должна была при- надлежать культура раннеземледельческих племен, выяв- ленная, в основном, на Западном Кавказе»86. Этноним «каска» увязывают с древним названием ады- гов^—«кашаги». В научной литературе часто указывается на возможную генетическую связь данного термина с на- званиями адыгов в эпоху раннего средневековья — касог, кашаг, кешаг, кешак. Имя «касог» просуществовало в источниках вплоть до XIII в. С «каска» сопоставляется этноним «касоги», встречаемый в византийских, арабских, грузинских и древнерусских источниках, как наименова- ние адыгов в Прикубанье (др.-груз, «кашаки», «кашаг»; др.-арм. «гашк»; араб, «кашак»; визант.-греч. «Касахия»; ,др.-рус. «касог»). Сохраняется этот термин и в языках некоторых современных народов. Например, сваны имену- * Подразумеваются все адыгские племена. 88 ют адыгов «кашаг». И теперь осетины называют кабардин- цев термином «касаг», «каскон». Связь этнонима «каска» с одним из древних названий адыгских племен подкрепляется названием самого восточ: нОго из каскских племен—апешлайцев, совпадающим, как уже отмечалось, с древним и современным самоназванием абхазов; напомним, что адыги и абхазы принадлежат к одной языковой ветви кавказской семьи и нет, видимо, сомнений в принадлежности к ней и касков. Апешлайцы; как надо полагать, были «каскейским» племенем. Один из текстов Тиглатпаласара называет их общим именем •— кас- кейцы. Г. А. Меликишвйли писал: «Название «абешла» является синонимом племенного названия «кашка». Греко- римские авторы на восточном побережье Черного моря упоминают племя апсилов (апшелов), являющееся, оче- видно, одним из северокавказских, черкесо-адыгских или абхазским племенем. Название «кашка», очевидно, нахо: дится в связи с названием также северокавказского племе: ни черкесов. Таким образом, двумя различными путями'по линии племенных названий кашки проявляют близость к северокавказской этнической группе» 8?. Исторические и современные названия адыгских племен можно сопоставить с древними этнонимами в Малой Азии (прежде всего, с термином «хатти», адыг.-каб.— «хьэт»), например, черкесское племя хаттукаевцев в Прикубанье (адыг. — «хьэткъуай», каб. — «хьэтыкъуей»), занимавшее территорию между жанеевцами и темиргоевцами. Термин «хатти» довольно часто присутствует в топонимике и адыг- ской ономастической лексике — имена и фамилии: Хьэту, Хьэтыкъуэ, Хьэтэжьыкъуэ, Хьэтщыкъуэ, Хьэтх (ХьэтЫхэ), Хьэтау и др. Возможная этническая и культурная общность Малой Азии и Западного Кавказа еще в III тыс. до н. э., а то и раньше, в разной степени признается и представителями археологической науки. Как отмечал Е. И. Крупное, «вывод о тесных древней- ших взаимосвязях Кавказа и Малой Азии и даже о прош- лом культурном единстве этих областей популярен в СССР и за рубежом (Гюбер, Меларт, Шоффер, Дюнан и др.)».

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Например, Дж. Маккуин сравнивает металлические пред- меты из Майкопского и Новосвободненских курганов с на- ходками в «царских гробницах» в Аладже (Центральная Анатолия)88. В свое время А. А. Иессен указывал на сходство мате- риалов из Прикубанья с памятниками Малой Азии, Цент- 89 ральной Анатолии. Это подтверждают и новейшие археоло- гические исследования в Прикубанье, проведенные А. А. Формозовым, найденная в Мешоко глиняная статуэт- ка малоазийского происхождения, а статуэтки животных из Аладжи близки к статуэткам бычков из Майкопского кургана8Э. Богатые гробницы Аладжа-Хююка и им подобные явля- ют черты типологического сходства с памятниками май- копской культуры. 'Родство хаттов и касков с абхазо-адыгскими народами подтверждается данными этнографических источников, в частности древнейшими религиозными верованиями. С нашей точки зрения, сопоставление мифологии хаттов и адыгов может иметь важное значение. На мифологические воззрения хеттов (индоевропейцев) существенное влияние оказала мифология хаттов — авто- хтонов Малой Азии. Новая религиозная система склады- валась путем взаимодействия религиозных традиций ко- ренного населения и пришельцев. Подавляющее боль- шинство божеств древнехеттского пантеона являются по своему происхождению хаттскими, возникшими в эпоху хаттско-хеттского двуязычия и культурного сосуществова- ния (от конца III тыс. до XVIII в. до н. э.). Изучение документов из царокого архива столицы Хеттской империи города Хаттусаса позволило составить достаточно полное представление о мифологии коренного населения хатти. Религия Древней Анатолии, уходящая корнями в каменный век,— это многобожие (политеизм), «1000 богов» с многочисленными названиями. Как и все древнейшие религиозные системы, религия хаттов прежде всего пыталась установить связь людей со стихиями окру- жающей природы. С хаттской традицией связаны главные божества хетт- ского пантеона — небесный бог грозы (некоторые иссле- дователи считают, что это божество имело хаттское имя Тару) и богиня Солнца—Вурусему. С культом бога гро- зы было связано очень большое число городов, при этом в каждом городе это божество могло именоваться по-раз- ному. Известными божествами также являлись бог расти- тельности Телепину и его жена Хатепину, бог-кузнец Ха; самили, бог-пастух Хапантали, божество Луны — Каску, богиня — защитница, покровительница г. Хаттусаса Инара. Некоторые из этих божеств, по-видимому, были попу- лярны в древней абхазо-адыгской среде. Например, и сей- 100 час с именем Инары может быть связано адыгское родо- вое название «Инароко» («Инарокъуэ» — «Инар и къуэ», «сын Инары»), а также древнее абхазское родовое имя «Инарба» («ба» выражает понятие «сын»). Одного из богов уже хеттского пантеона (лувийский бог грозы) звали Датто. Не лишне вспомнить, что это имя в форме «Дотэ» встречается у адыгов как уважительное обращение к старшим, особенно в роду, к старейшинам рода. С утверждением ислама Дотэ сохраняется как один из эпитетов Аллаха или Бога вообще. От хаттского боже- ства Тару, видимо, происходит адыгское имя Тара («Т1арэ»), Религиозным центром хаттов была Аринна, священный город. Здесь главным божеством была богиня солнца; бог •грозы, ее супруг, занимает второе место. Но верховным покровителем столичной Хаттусы был бог грозы. Было и другое важное место поклонения богу грозы — город Не- рик, древний хаттский культовый центр. Здесь в начале года (весной) при первых громовых раскатах проводился праздник грозы. Кроме того, хеттская письменная тради- ция повествует о двенадцати ежемесячных праздниках бо- га грозы города Цахалукка. Таким образом, характерным богом всей Древней Анатолии был бог грозы, ибо Анато- лия (в отличие, например, от выжженных долин Месопо- тамии) — страна туч и бурь90. В хеттских текстах даже царь изображается как на- местник бога грозы, как воплощение этого божества, по- стоянно подчеркивается идея тесной связи бога грозы с царем91. Теперь обратимся к языческим верованиям абхазо-ады- гов. У них имелся сложный пантеон богов. Как нам кажет- ся, религиозные воззрения абхазо-адыгов, в известной ме- ре, можно сравнивать с особенностями хаттской религиоз- ной системы. У абхазо-адыгов с божествами грома и молнии связано много сюжетов. Эти божества — распорядители судеб лю- дей и урожая. Они, подобно верховным божествам, владе- ют небесным огнем и посылают на землю дождь и засуху. Прежде всего можно указать на созвучие одной из хаттских богинь грозы Анцили и древнеабхазского боже- ства Анцва, вобравшего в себя черты древних грозовых и охотничьих божеств и стоявшего во главе абхазского пан- теона. В мифологии абхазов Анцва — творец природы и людей, повелитель мироздания. Пребывает на небе, и когда он 91 спускается,— гремит гром, когда поднимается,— сверкает молния. В абхазской мифологии с божеством Анцва часто отож- дествляется и Афы — повелитель грома и молнии, посы- лающий с неба огненные стрелы (по поверьям, Афы, одна- ко, никогда не поражает молнией граб, поэтому абхазы сажали около своего жилья грабы и при строительстве жилищ старались использовать это дерево). У абхазов и адыгов убитого молнией хоронили с осо- быми почестями, как правило, на месте гибели. У абхазов, например, гора Дудрипш почиталась обиталищем бога по- годы. Считали, что убитые молнией (человек или живот- ное)— взяты 6oroiM и неприлично выражать печаль по это- му поводу. Такая жертва угодна божеству грозы и молнии. Адыги верили в великого бога грома и молнии Шнбле (Щыблэ). Он наряду с богом души Псатха следовал в пантеоне сразу же за Тха (Тхашхо). Известно, какое значение придавали адыги грозе и мол- нии, о верованиях которых сообщают средневековые ав- торы.' Француз Тавернье писал о черкесах: «Когда гремит гром, все тотчас выходят из селения и вся молодежь обое- го пола начинает петь и танцевать в присутствии пожилых людей, сидящих вокруг. Если молния убивает кого-нибудь из них, они хоронят его с почестями и считают святым, признавая такую смерть милостью бога. Если молния уда- рит в один из их домов, то, даже если не убиты ни мужчи- на, ни женщина, ни ребенок, ни животное, вся семья, оби- тающая в этом доме, содержится в течение целого года, ничего не делая, за исключением танцев и пения». Это подтверждают сообщения и других авторов, например, немецкого ученого Адама Олеария, который свидетель- ствует: «Когда гремит гром, они радуются, выбегают на- ружу, приплясывая: считают счастливыми тех, в чей дом ударит молния, и они в радости проводят весь год, если ударит в человека, он почитается святым»92. Страх перед Шибле адыги выразили в словах: «Если бог Шибле рассердился, то вряд ли Тхашхо найдет себе место, куда бы укрыться» 93. А. Г. Шортанов предполагал, что основные контуры танца в честь Шибле, который впервые был описан Тавернье, сохранились в современном уДже, потерявшем свое ритуальное значение94. Англичанин Джемс Белл, живший среди черкесов (глав- ным образом среди шапсугов, натухайцев и убыхов) в 1837—1839 гг., писал о священной долине, «где развлека- 100 лась молодежь в течение трех дней танцами, празднуя память посещения этой долины Шибле, духом грома».

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

По словам автора, «употребление слова Шибле, как выраже- ние заверения, очень ходко на всем побережье» 95. Обряды, связанные с Шибле, сохранились у темиргоев- цев вплоть до недавнего времени. На месте, где человек погиб от молнии, родные устраивали ежегодно, в начале сенокоса, в понедельник, пир в честь Шибле. Глашатай вызывал на священный танец родственников убитых, что- бы совершить танец, который состоял в том, что, взяв- шись за руки и образовав круг, танцующие медленно дви- гались, причем необходимым условием считалось танце- вать без обуви 96. Таким образом, культ бога грозы был широко распро- странен по всей Анатолии и в среде абхазо-адыгов. Види- мо, традиция идет из Малой Азии, где грозу называли «царь Небес, господин страны Хатти» и изображали с то- пором и символической молнией в руках. Следует остановиться еще на одном сообщении средне- вековых авторов. Француз Ксаверио Главани, описывая религию адыгов, заметил: «Трупы людей и животных, уби- тых громом, считают божеством, которое называется ко- дос». Другой французский ученый — Пейсонель отмечал, что название «кодош» дается черкесами и абхазами свя- щенным деревьям. Путешественник Жан де Лукка, посе- тивший Черкесию около 1637 г., рассказывает о кудоши, или священных местах, куда приносят жертвоприношения. Действительно, как показывают этнографические на- блюдения, культ некоего «Кодоша» был распространен в прибрежной полосе Абхазии и у некоторых соседних пле- мен (например, у шапсугов), который выражался в почи- тании посвященных этому божеству рощ и отдельных де- ревьев. В мифологии причерноморских адыгов «Кодеш» — бо- жество моря, Согласно мифологическим представлениям, «Кодеш» — большая рыба, удерживающая море в своих берегах. К этому божеству обращались рыбаки с мольбой о большом улове; в честь него зимой устраивали празд- ник, участники которого обливали друг друга морской водой. Следы культа божества в разной форме сохранились и в топонимике Западного Кавказа, например, мыс около г. Туапсе именуется Кодош, с. Малое Псеушхо (Туапсин- ский р-н) местными жителями называется Куадашахып («место приношений Кодешу»)97. 93 Некоторые исследователи считают допустимым связь Кодош (Кадош) с Передней Азией. Дж. Н. Коков полага- ет, что нет смысла рассматривать Кодош в отрыве от пе- реднеазиатского Кадеш (имя богини, изображаемой в виде женщины, сидящей на спине льва). Автор, соглашаясь с А. Н. Дьячковым-Тарасовым, предполагает, что культ Ка- деша может быть занесен из Малой Азии на Кавказ98. Вспомним также, что Кадеш — название хеттского города на севере Сирии, где в 1312-м или 1296 г. до н. э. произо- шло сражение между войсками фараона Рамсеса II и хетт- ского царя Муваталли; на этот раз предполагаемые пред- ки абхазо-адыгов — каски сражались на стороне хеттов. Говоря о связях с Малой Азией и другими древними обществами Юга, можно вспомнить и главного героя нарт- ского эпоса Сосруко. Известный ученый В. И. Абаев указывает, что в проис- хождении и подвигах Сосруко (осетинского Сослана) мож- но опознать черты солнечного героя99. Прежде всего, рож- дение из камня есть черта, охотно приписываемая солнеч- ным богам. Из скалы родился прославленный малоазиатский солнечный бог Митра, которого так и зовут «рожденный из камня». Обратимся и к другим этнографическим фактам. Ш. Д. Инал-Ипа сравнивает некоторые культурно-быто- вые явления, существовавшие в Малой Азии, с отдельны- ми пережиточными сходными чертами этнографического быта адыго-абхазов: образы богов Адад («дад» в адыгском означает «отец», в абхазском также воспринимается как «старейший», «патриарх», «дед», «отец», а «адыд» — «гром») и великой матери плодородия Нан, культ быка и льва, магическое значение змеи, конический головной убор, стянутая в талии короткая туника, кинжал на поясе, орнамент в виде косы и др.100 Культ быка существует на Западном Кавказе и в Ма- лой Азии с древнейших времен. В связи с этим большое значение приобретают специфические вилообразные орудия из бронзы с двумя крюками и круглой втулкой для на- садки на рукоять. Они известны по находкам в курганах у ст-ц Новосвободной, Махошевской, Псебайской (Прику- банье), в дольменах Причерноморья. Встречаются они и в Центральном Предкавказье (например, курган майкоп- ской культуры у с. Чегем II)101. Некоторые исследователи полагают, что подобные пред- меты использовались для вытаскивания мяса из котлов, то есть предназначение их чисто бытовое, что подтверждает- 100 94 ся материалами из этнографической действительности. Но эти крюки имели, кроме того, и культовое назначение — они могли употребляться во время общественных (куль- товых) пиршеств. Л. С. Ильюков, опираясь на искусство Северной Месо- потамии и Центральной Анатолии, где на протяжении ты- сячелетий был широко представлен сюжет «вилки», кото- рый трактуется как мотив букрания (то есть изображе- ния быка в виде одной его головы или рогов), считает, что носители майкопской культуры также были хорошо знако- мы с высокохудожественной пластикой, в которой важное место отводилось быку 102. По мнению Ш. Д. Инал-Ипа, близко перекликаются хаттское имя бога Телепину, древнеабхазское имя Тлапш и имя адыгского божества Тлепш; имя малоазийского ца- ря II тыс. до н. э. Раша тождественно абхазскому Рашь (это сравнивается также с древнейшим песенным рефреном «рашья», «рерашья»). Большое внимание в научной литературе уделено тер- мину «Уащхъуэ». Его приводят часто в качестве доказа- тельства генетического родства абхазо-адыгских языков с древним хаттским (последнее членится на уэ — «небо» и щхъуэ в значении «синий» или «голубой»; есть и клятвен- ное выражение— «уащхъуэ, мыващхъуэ к1анэ», букв.: «го- лубое небо, кусок голубого камня»; кроме того, в убых- ском уэ — «небо» — ныне означает «бог»). Г. А. Меликишвили ссылался на общность хаттского wa'shav и адыгского uasho как одного из важных факто- ров, подтверждающих родство между хаттским мертвым и абхазо-адыгскими языками ,03. Правда, некоторые лингвисты сомневаются в возмож- ности такого сопоставления (например, Г. А. Климов)104. Тем не менее родственная связь указанных терминов в двух языках признается рядом исследователей и в послед- нее время. В. В. Иванов считает несомненным морфологи- ческое и фонетическое соответствие рассматриваемых слов |05. Поддерживает данный тезис и Ш. Д. Инал-Ипа. Он пи- шет: «Одной из самых показательных лексико-морфологи- ческих встреч между хаттским (каскским) и абхазо-адыг- скими языками является полное совпадение по форме и содержанию названий бога Уашхо,— древний религиозно- мифологический образ, который был известен аборигенам Малой Азии еще за 2 тыс. лет до н. э. и сегодня не совсем забыт в кругу абхазо-адыгских народов — во всех абхазо- адыгских языках термин абхазск. — «уашхуа», убыхск. — «уашхва», адыгейск.—«уашхо»., кабард.— «уащхъуэ» ис- пользуется в основном как выражение самой верной клят- вы и заверения. Реже он употребляется как «бог» у убы- хов, «бог клятвы» у кабардинцев, «небесный свод» у ады- гейцев и т.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

д. В текстах на хаттском языке Малой Азии слово «уашхо» встречается в значении «божество», «бог вообще» 106. Термин «уащхъуэ» встречается на всей исто- рической территории абхазо-адыгов, в том числе восточных адыгов. По мнению А. Т. Шортанова, небо всегда олицетворяло у адыгов все сверхъестественное и непостижимое. Богом неба считался Уащхъуэ. Имя этого божества встречается в заклинаниях и клятвенных формах обращений, в сказ- ках, легендах, в нартском эпосе. Именем Уашхо клянутся в основном женщины. А. Т. Шортанов приводит традиционную клятву верно- сти мужу, встречающуюся во многих сказках и легендах: «Уащхъуэ, мыващхъуэ к1анэ, уэ л1ы ухъумэ, сэ фыз сы- хъунк1э?» — «Уашхо, камень—синевой (отливающий) ку- сочек, ты (если) мужем (быть) сумеешь, я женою (верной) буду» 107. По рассказам стариков, во время клятвы «уащхъуэ, (мы- ващхъуэ к1анэ» — а эта форма клятвы являлась самой свя1 щенной—над головой ломали стрелы, а обломки клали под камень. Вероятно, отождествление божества Уашхо с синим камнем связано с олицетворением некоторых богов в не- живых предметах, в том числе и в камне. Во время засухи адыги брали камни с могил людей, убитых молнией, и кла- ли их в реку ДО выпадения первого дождя. Здесь ка-мень служил предметом магического обращения к небу, к бо- жеству Уашхо, повелителю неба, который одновременно был и богом дождя. По-видимому, религиозно-мифологический образ Уашхо имеет малоазийскую природу, но он был популярен и в абхазо-адыгской среде. * * * Как следует интерпретировать вышеприведенные фак- ты? Беря во внимание некоторые из вышеупомянутых фактов, ряд исследователей приходит к выводу, что на ран- ней стадии формирования древнего абхазо-адыгского этно- 16 са происходил процесс этнического слияния пришлых ма- лоазийских племен касков с местным древним населением края. В итоге язык пришельцев оказался победителем, на что указывает родство абхазо-адыгских языков с некото- рыми мертвыми языками древней Малой Азии, в частности с хаттским, «который особенно близок к убыхскому» 10в. Вполне определенно высказывался по этому поводу J1. Н. Соловьев, который считал, что на рубеже III — II тыс. из Малой Азии происходило вторжение кашков — племен, «по всей видимости, родственных «южно-дольмен- ному» населению, принесших в местную среду новые типы посуды и навыки в металлургии». Процесс такого «слия- ния» мог дать «абхазо-адыгейско-черкесско-кабардинскую» общность 109. Имеется также предположение, что язык пришельцев наслоился на язык автохтонов-кавказцев и постепенно растворился в нем, при этом в местном языке отложились некоторые структурные формы языка пришельцев и, воз- можно, элементы его лексики. Что касается причин переселения части малоазийских племен на Кавказ, то 3. В. Анчабадзе солидарен с Л. Н. Соловьевым и пишет, что «на рубеже III — II тыс. до н. э. в Малой Азии происходило сложение классового общества, которое вызвало значительное перенаселение, создавшее предпосылки для передвижения части населе- ния в другие области. Толчок этому движению на северо- востоке могли дать происходившие в конце III тыс. втор- жения с запада хеттов-неситов» по. Переселенцы утверждали не только свой язык, но И специфические формы материальной и духовной культуры. Таким образом, в результате слияния пришлых и мест- ных элементов возник древний абхазо-адыгский этнос — далекий предок современных абхазо-адыгских народов. Это было результатом длительного (от конца III до сере- дины II тыс. до н. э.) процесса этнической консолидации древнего аборигенного населения края с пришлыми из се- веро-восточных районов Малой Азии племенами, ставшими носителями «языка-победителя». Ведущая роль пришлых элементов в процессе этногенеза древних абхазо-адыгов обусловливалась их большей этнической устойчивостью и более высокой культурой ш. Причем аборигены, возможно, находились с пришель- цами в этническом родстве. В связи с этим часто указыва- ют на то, что антрополог В. В. Бунак отнес древнее насе- ление Малой Азии и Западного Кавказа к единой так на- 7 Р. Ж. Бетрозов 17 зцваемой «понтийской расе», основной ареал которой на,- ходился вне Кавказе, она распространилась вдоль черно- морского побережья и проникла на Северный Кавказ,, из Малой Азии |12. В этом случае древние хатты и абхазо- адыги- входили в общий ареал понтийского антропологиче- ского типа, являясь носителями отдельных его вариантов. Как бы ни ставился вопрос о перемещении малоазий- ских: племен на Кавказ, это не умаляет значения уже уста- новленного факта об антропологическом единстве и этни- ческой близости двух областей в древности — Малой Азии и Западного Ка вказа, обстоятельство, которое необходимо учитывать при окончательном решении проблемы ранне- адыгского этногенеза. Однако, несмотря на приведенные со- поставления, малоазийскую концепцию можно принять только с оговорками (что касается длительной миграции малоазийских кашков на Западный Кавказ). Конечно же, богатые гробницы Аладжа-Хююка и 'им подобные являют черты типологического сходства с пашгг- никами Майкопа. Но при этом необходимо указать. на невозможность широкого сравнения массового материала Майкопа с археологическими комплексами центральных и восточных районов Анатолии (несходство, например керамики). Керамический материал Майкопа изысканной формы, хорошей лепки и обжига. В основном посуда краснолоще- ная. Но для ее изготовления гончарный круг применяется спорадически. В производстве же малоазийской керамики широко внедряется гончарный круг. Керамика комплексов черная и черно-коричневая, много сосудов со сливами, часто достаточно сложных очертаний, появляются и двуручные кубки. Особым изяществом отличается керамика с поли- хромной росписью, что совершенно отсутствует на майкоп- ских сосудах. Различаются и их формы. Ранняя майкопская посуда отличается и по форме определенным однообразием. Она лишена ручек и орнамента. Это преимущественно неболь- шие горшки с округло-шаровидным туловом и, как прави- ло,^невысоким, резко отогнутым наружу венчиком. Поздне- майкопская керамика по форме более разнообразна, но преобладают толстостенные сосуды с округлым и реже яй- цевидным туловом, короткой цилиндрической шейкой и резко отогнутым краем венчика. Материальная культура двух регионов в целом не тож- дественна—есть только единичные сходства предметов и •98 отдельных деталей погребального ритуала. К тому же май- копское общество и хаттское стояли на разных ступенях культурной и социальной эволюции: первое — находилось на стадии патриархального строя, второе — переживало процесс классообразования и возникновения государств. Уже к концу III тыс. до н. э. почти все районы Анатолии покрываются сетью раннеклассовых городов-государств113. Хатты создали уже на рубеже III —II тыс. до н. э. в Вос- точной Малой Азии города-государства: Пурусханда, Ам- кува, Куссара (Кушиар), Канеш и многие другие. У них был даже центр — г. Хатти. В области материальной и духовной культуры дости- жения хаттов были значительны. Достаточно сказать, что кроме развития металлургии бронзы хатты в конце III тыс. до н. э. умели добывать и обрабатывать железо. От культуры Малой Азии майкопская культура отлича- лась более слабым развитием металлургии (поскольку нет, например, сведений об использовании племенами майкоп- ской культуры рудных месторождений и о знакомстве их со сложными процессами плавки и литья руды).

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Хатты восприняли особую разновидность клинописи и ашурский диалект аккадского языка. У хаттов была слож- ная религия и мифология. Они сыграли главную роль в образовании Хеттского государства и сложении его куль- туры. И сами хетты, главный народ возникшего в XVII в. до н. э. Хеттского царства, состояли из тех же самых хат- тов, воспринявших новый неситский (хеттский) язык114. Таким образом, население Восточной Анатолии уже на финальной фазе эпохи ранней бронзы (2300—1900 гг. до н. э.) существенно опережает своих современников на Западном Кавказе. Конечно же, в ту пору и здесь наблю- дается интенсивный культурный и хозяйственный рост. Но если в Малой Азии эти факторы в конечном итоге привели к созданию раннеклассового общества, то на западе Кавка- за уровень развития остался прежним. Здесь нет ни мест- ной системы письма, ни городского строительства. Вместо городов — архаичные поселки скотоводов и земледельцев. Дома каркасные, турлучные. Производственная база май- копских общин в тогдашних исторических условиях не могла привести к переходу к классовому обществу. В срав- нении с Восточной Анатолией более замедленные темпы развития выступают здесь ярко и определенно. Более того, есть основания утверждать, что именно в конце эпохи ран- ней бронзы происходит ряд отступлений от ранее достиг- нутого в области культурного развития, явившихся резуль- 7* татом каких-то внутренних и внешних затруднений. На поздней стадии развития культура Майкопа, продолжая предшествующие традиции, тем не менее приобретает не- которые качественно новые черты. Например, уже А. А. Иессен отмечал, что вполне выработанная, техниче- ски и эстетически высококачественная посуда раннего Май- копа на позднем (Новосвобоненском) этапе превращается опять в грубую толстостенную керамику, похожую на кера- мику местного неолита 115. Возможно, упадок майкопской культуры (а он впрямую связан с прекращением культурных контактов с югом) не стоит изолированно от процессов, происходивших в конце III тыс. до и. э. в Передней Азии. В это время Месопота- мия и Восточное Средиземноморье испытывают нашествие западносемитских отсталых племен амореев с тяжелыми последствиями. И в Малой Азии развитие общества было задержано какими-то событиями, что связывают с продви- жением индоевропейских племен (лувийцев). Однако здесь культурный и социально-экономический прогресс не был прерван. Бейджесултан в начале II тыс. до н. э. становится подлинным городом с обособившейся цитаделью, а найден- ная здесь печать с иероглифическими знаками указывает на развитие письменности116. В начале II тыс. до н. э. во главе Кюль-тепе-Каниса стоял царек с административным аппаратом п7. У хаттов появляются подлинные города, происходит формирование классового общества и цивилизации. Да и у кааков к началу II тыс. до н. э. были свои укреп- ленные города. Они стояли на пороге цивилизации, а неко- торые исследователи считают, что в период хеттов у касков складывается государство. В этих условиях, если массовое движение малоазийского населения представлял собой процесс, длившийся от конца III до середины II тыс. до н. э„ он имел бы гораздо более ощутимые последствия, наложив сильный отпечаток на развитие всей культуры местных племен, в сторону стреми- тельного прогресса. Люди всегда переносят идеи. Начало миграции малоазийского населения на Запад- ный Кавказ обычно относят к самому концу III тыс. до н. э. К этому времени майкопская культура начинает угасать. И здесь уже уместнее говорить не о «благотвор- ном» влиянии Юга, а о проникновении элементов более отсталых северных степных культур (ямной и катакомб- ной) в местную среду, приведшем к огрубению культуры, 100 хотя до масштабов полного исторического регресса дела не дошло. Материальных следов проникновения хаттов на Запад^ ный Кавказ не обнаруживается. Возникает труднообъясним мая ситуация, которая заключается в том, что майкопская материальная культура находит гораздо больше сходств с культурами регионов весьма отдаленных (Месопотамия и Сирия), чем с культурой близко прилегающей территории Восточной Малой Азии. По всей вероятности, в основе этих различий лежит то, что племена этнически близких двух ре- гионов (Западного Кавказа и Восточной Анатолии) создали два варианта археологической культуры. Напомним, что( родство между двумя группами населения прослеживается в большей степени по данным языка и духовной культуры, идеологии (этнонимика, топонимика, религия, мифология и т. д.), нежели по вещественным памятникам. s В целом вопрос деликатный. Он пока не терпит катего- рических суждений, выводов. Вся сумма накопленных фактов позволяет выдвинуть предположение: Западный Кавказ и прилегающие области; Восточной Анатолии с древнейших времен (еще с камен-, ного века) населяли племена этнически близкие. Если имел место миграционный процесс, то это могло произойти не, в эпоху бронзы, а гораздо раньше, в конце каменного века,, когда и образовалась обширная восточнопричерноморская этнокультурная область, лежавшая в основе хатто-абхазо- адыгского древнего единства. Можно также допустить пред- положение о возможном распаде этого единства уже в ран- неметаллическую эпоху. До появления новых материалов и окончательного раз-; решения проблемы мы бы склонялись к указанному тезису. Тезис о движении касков, несмотря на то, что его отстаивали известнейшие историки,— не более чем хорошо аргументированная гипотеза, а гипотеза — все-таки пред- положение, которое выдвигается в науке, когда ученые еще не располагают достаточным количеством фактов для построения твердой теории. Здесь, правда, могут возник- нуть возражения. И связано это будет с антропологическим аспектом проблемы. Выше отмечалось, что, по мнению В. В. Бунака (1953 г.), основной ареал «понтийской расы» находился вне Кавказа, а появление данного типа в за- падных районах Северного Кавказа он увязывал с пересе- лением сюда части малоазийского населения. Но сущест- вуют и другие мнения. Ведущий антрополог В. П. Алексеев считал, что терри- 101 тория Кавказа могла входить в ареал формирования пон- тийского типа118. Последний мог появиться здесь в эпоху неолита не в результате какого-то нового переселения, а вследствие локального процесса перестройки антропологи-* ческого типа местного населения донеолитического перио- да. Антропологический облик представителей понтийского типа, по мнению автора, свидетельствует в этом случае о том, что их местные корни восходят не только к неолити- ческому, но и более раннему Времени 119. В. П. Алексеев видит только незначительные различия между представителями кавкасионского и понтийского ти- пов. Понтийцы выделяются прежде всего малой шириной ли- ца. Имеются незначительные различия по углу выступания носа, пигментации и развитию волосяного покрова, но в об- щем различия по этим признакам мало ощутимы, в целом ряде групп почти незаметны и им нельзя придавать суще- ственного значения 120. Автор приходит к выводу, что понтийский и кавкасионский типы могут быть сближены в единый ствол, считая воз- можным формирование понтийского типа на базе кавкасион- ского путем Грациализации, выражающейся в уменьшении ширины лица, а также в понижении длины тела в понтий- ских группах западных районов Северного Кавказа nd сравнению с кавкасионскими 121.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Новейшие антропологические материалы из Северо-За- падного Кавказа (Унакозовская пещера и мог. Городское) подтверждают наличие здесь грациального мезокранного типа, весьма схожего с современными причерноморскими шапсугами, уже в домайкопском энеолите. Эти данные до- казывают самостоятельное формирование понтийского ти- па на территории Прикубанья на основе местных грани- альных долихо- и мезакранных форм 122. Не всегда категоричны историки, серьезно занимавшие- ся проблемой периодического переселения хаттов (касков). В одной из последних своих работ (1976 г.) 3. В. Анчаба- дзе пришел к следующему окончательному выводу: в на- стоящее время больше данных в пользу предположения, что адыго-абхазо-картвельские племена с древнейших вре- мен заселяли западную часть Кавказа и некоторые при- легающие к ней районы Малой Азии, что не исключало в те или иные Периоды передвижения отдельных племенных массивов как с юга на север, так и в обратном направле- нии. «Сейчас трудно с полной уверенностью решить,— ука- зывает Ш. Д. Инал-Ипа, делая оговорку,— происходили ли в древности (может быть, с середины III тыс.) передвиже- 102 ния абешла-кашкайцев из Малой Азии на Западный Кав- каз с длительными остановками на своем пути, отмеченны- ми множеством абхазо-адыгских топонимов на территории Грузии, или все это Кавказское Причерноморье занимали многочисленные родственные племена,' из' исторического развития которых впоследствии образовались древние аб- хазские, адыгские и западногрузинские Народности» 123. Некоторые археологи скептически относятся к мало- азийской теории раннего этногенеза абхазо-адыгов, но и убедительных доводов против нее, как правило, они не приводят. «Сложен вопрос и о движении кашков,— пишет археолог, видный кавказовед В. И. Марковин,—этот древ- ний народ сближают иногда с касситами, >кившими в III — II тыс. на довольно широкой территории в западных областях Мидии. Таким образом, вопрос о связи «кашков^ с «Касогами» (адыгами)—не более как гипотеза. Данный вопрос очень сложен, культурное влияние кашков-касси- тов-'каспиев можно, очевидно, обнаружить с не меньшей долей вероятности в культуре современных азербайджан- цев и дагестанцев» 124. «В этой связи встает вопрос об этнической принадлеж- ности майкопской культуры,—говорится в одной из pa6ot другого известного исследователя— Р. М. Мунчаева,— Последняя, как было отмечено, двуприродна. С одной стсь роны, мы видим сугубо местный элемент, восходящий ij предшествующим эпохам. Он, вероятно, отражает местный этнический «массив, говоривший на западнокавказошх язы- ках. Вместе с тем здесь присутствует и другой^ элемент, по всей вероятности стимулировавший, тот. общий подъем, который здесь наблюдается со второй половины III тыс. до н. э. Что это за племена, откуда они сюда проникли и на каком языке говорили, остается неясным. Во всяком слу- чае несомненно, что они расселились почти по всему Север- ному Кавказу. Можно ли их связывать с хаттскими племе- нами, в частности с кашками, обитавшими в конце III или в начале II тыс. до н. э. на северо-востоке Понта? Для от- вета на этот вопрос и подобные ему мы пока не распола- гаем сколько-нибудь надежными данными»125. Все же имеющиеся трудности не дают оснований пол- ностью отвергать малоазийскую концепцию. Как удалось заметить, далеко не все исследователи разделяют подоб- ный пессимизм. Этническая и культурная общность Малой Азии и Западного Кавказа в древности в разной степени признается археологами, антропологами, этнографами, лингвистами. И это главное. 103 Приведенные общие элементы в языке и культуре вряд ли можно отнести к числу тех, которые могли проникнуть в абхазо-адыгский этнос благодаря простой интеграции этнически разных групп древнего населения. Они указыва- ют на этническое родство древних обитателей Западного Кавказа и прилегающих территорий. Перечисленные обстоятельства делают малоазнйскую теорию весьма важной и перспективной, и это надо учесть в будущем при окончательном решении трудной проблемы раннеадыгского этногенеза. Но малоазийская концепция и в дальнейшем потребует уточнений, новых доказательств, кропотливой и комплексной работы ученых, особенно по части лингвистики. В данной ситуации решающее значение могли бы иметь именно лингвистические материалы, но здесь встречаются большие трудности, которые связаны с характером хаттских культовых текстов из богазкейского архива и на которые указывал И. М. Дьяконов еще в 1967 году 128. Хеттские писцы, записывавшие отрывки на хаттском, сами хаттского языка уже не понимали (он вымер к концу III — началу II тыс. до н. э.), и их записи, по-видимому, неточны. Кроме того, система аккадской клинописи совер- шенно не приспособлена для передачи хаттского звукового состава127. Поэтому до сих пор было невозможно восста- новить фонологическую систему хаттского языка, а это, в свою очередь, делало невозможным и достоверное решение о его принадлежности к определенной языковой системе, так как для этого необходимо установить закономерные соответствия между фонемами хаттского и сравниваемого языка (или лучше, праязыка такой же древности, как хатт- ский)ш. Внешнее же сходство звучаний может оказаться случайным. В этом вопросе некоторые лингвисты проявляют осто- рожность 12э, хотя, как было сказано, в последнее время В. Вс. Иванов привел довольно веские данные в пользу материального родства хаттского с абхазо-адыгскими. Уже отмечалось, что, по мнению лингвистов, северокав- казская семья состоит только из двух ветвей — абхазо- адыгской и нахско-дагестанской. Если, таким образом, исключить из этой семьи картвельские языки, то и отпадет проблема родства последних с хаттским мертвым, который стоит обособленно. В поисках родственных связей хаттско- го теперь, по-видимому, надо обращаться только к абхазо- адыгским языкам, ибо, как отмечал И. М. Дьяконов, если признать хаттский неродственным кавказским, он окажется Г04 совершенно изолированным: нет никакой другой семьи, к которой этот язык мог бы быть отнесен с малейшей сте- пенью вероятности 130. 5. Дольменная культура и распад протоабхазо-адыгской этнической общности Этногенез адыгов и абхазов, естественно, должен ре- шаться в тесной взаимосвязи. Одним из важных источни- ков их этноса считают дольменную культуру, а, по утверж- дению Ш. Д. Инал-Ипа, ее ареал и есть «первоначальная» родина абхазо-черкесских племен ш. Майкопская и дольменная культуры тесно связаны. В последнее время выдвинуто предположение о том, что на территории Западной Грузии и исторической Абхазии находятся самые ранние истоки формирования как доль- менной, так и майкопской культур 132. Некоторые материа- лы свидетельствуют если не об общих генетических исто- ках двух культур, то во всяком случае о значительном переплетении их элементов, о возможном слиянии. Доль- меннообразные сооружения под курганными насыпями открыты давно. Памятники смешанного или синкретиче- ского типа, сочетающие в себе признаки дольменной и май- копской культур, часто начали встречаться как на террито- рии Абхазии, так и на территории Северного Кавказа. Интересно отметить, что в некоторых случаях при отсут- ствии необходимого материала (на территории Кабардино- Балкарии это туфовые глыбы) «идея» дольмена воплощает- ся в простом камне или дереве. В некоторых курганах у сел.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Лечинкай, Кишпек и Чегем II стены погребальных ям сплошь выложены булыжником или облицованы и пере- крыты деревом 133. В кургане 2 (погреб. № 3) второй Киш- пекской группы для сооружения «гробницы» из булыжника предварительно была подготовлена из дерева и камыша конструкция в виде прямоугольного каркаса. Затем про- странство между этой конструкцией и грунтовыми сте- нами было забутовано булыжником. . Эти и другие материалы требуют нового подхода и вопросу о происхождении и взаимоотношении двух куль- тур: майкопской и дольменной. Культуру мегалитических гробниц исследователи свя- зывают только с предками абхазо-адыгов. Л. Н. Соловьев убежден, что некоторые черты древней религии строителей дольменов можно отыскать и в фолькло- 105 ре, н в еще недавно существовавших обычаях абхазов и ады- гов. По мнению автора, на протяжении около 4000 лет просле- живаются одни традиции погребального культа. Этот культ появился раньше и оставался господствующим почти до на- ших дней в Абхазии, а вероятнее всего, на широкой терри- тории Северо-Западного Кавказа 134. Но наряду с этим правильным выводом Л. Н. Соловьев попытался связать происхождение дольменов Абхазии с миграцией касков на рубеже III — II тыс. до н. э.— мнение, не нашедшее поддержки среди археологов 135, видимо, по той простой причине, что каски дольменов не строили. С дольменами у абхазо-адыгов связаны различные по- верья, мифы и легенды. Они почитали дольмены, считая их даже могилами предков, Шапсуги еще в недавнем прошлом приносили к дольменам жертвенную пищу. Адыги называют их «испы унэ» («дома испов» — карликов). В адыгской легейДС говорится, что карлики сперва жили в пещерах, а потом им хитростью удалось заставить могу- чих великанов построить себе каменные дома (классиче- ский вид дольменов:— четыре поставленные на ребро пли- ты, несущие на себе пятую — плоское перекрытие). Дольмены остаются интересными и загадочными па- мятниками древности, хотя создателями их были не ми- фические великаны, а обыкновенные люди, причем техниче- ски очень слабо оснащенные, не знавшие совсем железа. Кавказские дольмены иногда сравнивают с древнеегипет- скими пирамидами. Например, Л. И. Лавров считал, что строителей дольменов и их современников—строителей египетских пирамид — объединял один и тот же заупокой- ный культ, с его исключительной заботой о загробной жизни. По мнению автора, это надо рассматривать не как слу- чайное явление, а как результат реальных связей, сущест- вовавших между странами в далекую эпоху 136. Известный археолог А. А. Формозов также полагает, что идеология племен Северного Кавказа в чем-то пере- кликалась с представлениями древних египтян. И для тех, и для других было важнее создать рассчитанное на тыся- челетия погребальное сооружение, чем сделать для себя удобное жилище ш. Как появились дольмены на Западном Кавказе? Отку- да? И почему они встречаются только на территории исто- рического расселения абхазо-адыгов? Вопрос о кавказских дольменах занимает умы ученых уже длительное время. Имеется много гипотез, пытающих- 106 ся выяснить вопрос о происхождении рассматриваемых памятников. Участники спора, блистают глубиной анализа материалов. Но это не приближает к окончательной разгадке тайны западнокавказских мегалитов. Слишком трудна проблема. Существуют , теории заимствования, миграции и местного (спонтанного) происхождения доль- менов. Перечислять огромное количество высказываний по проблеме происхождения кавказских дольменов нет необходимости. Приведем несколько мнений, на наш взгляд, заслуживающих больше внимания. Как считает абхазский исследователь И. И.,Цвинария, нет оснований прещполагать пришлый характер, носителей дольменной культуры. Он, на основе .анализа новейших археологических м;атериало,в, пришел к выводу, что истоки возникновения дольменной культуры Абхазии и ее распро- странение на более широкий, ареал — на Северо-Западный Кавказ связаны с зачатками местной архитектурной тра- диции, идущей от самых простых, погребальных ям в виде четырехугольных ящиков, стены которых сначала обклады- вались глиной, а позже —речными камнями, среднего раз- мера, практиковавшихся в северной части Центрального и Западного Закавказья еще в начале и первой половине III тыс. до н. э. Автор убежден ,в том, . что эволюция ар- хеологических культур Западного Кавказа протекала согласно закономерным процессам развития оседлого зем- ледельческо-скотоводческого хозяйства без какого-либо влияния инородной культуры, за исключением отдельных находок, указывающих лишь на „.определенные внешние связи местной культуры ш. . . Предполагается, таким образом,, процесс самозарожде- ния мегалитической культуры на Кавказе. Можно ли на этой основе объяснить «феномен» кавказских дольменов, покажет будущее. Как указывают другие ученые, пред- шествующее население Западного Кавказа дольменов не строило и эта культура не имеет генетических: корней среди древностей Причерноморья и Прикубанья. Считается поэтому естественней предположить привне- сение идеи строительства дольменов на Кавказе путем миграции определенной части населения на Западный Кав- каз (или путем культурного влияния), что и делает ряд ис- следователей. По мнению О. М. Джапаридзе, трудно связать появле- ние дольменов с миграцией. Не исключена возможность, что перенесена лишь идея их сооружения, ибо с появлени- ем их на Кавказе не наблюдается значительного изменения 107 в культуре и дольмены распространяются лишь как один из типов погребения 139. В другой работе он пишет, что «доль- мены проникли скорее всего с юга, с Средиземноморского бассейна. Однако найденные в ранних дольменах материа- лы, несомненно, отражают местную культуру эпохи ранней бронзы» |4°. Примерно такую же позицию занимает Л. И. Лавров, который писал: «Появление дольменов на Северо-Запад- ном Кавказе, очевидно, связано с развитием торгового и военного мореплавания у приморских народов в неолите и эпоху бронзы. Корабли всегда перевозили не только то- вары и людей, но и идеи. Нельзя предполагать, будто Кав- каз был прародиной дольменов. Наоборот, существование их в Европе еще в неолите и отсутствие местных прото- типов для этих памятников на Северо-Западном Кавказе говорят в пользу их пришлого характера. Но нельзя также думать, будто кавказские народы научились их строить от заезжих купцов или морских разбойников, приплывавших сюда из других стран. Для того чтобы построить первые дольмены, нужно было, чтобы кавказские мастера своими глазами видели подобные сооружения в других странах. Появление дольменов на Кавказе нельзя объяснить иначе, как следствие дальних морских экспедиций кавказских на- родов на рубеже нерлита и раннеметаллической эпохи» Археологи давно обратили внимание на то, что наибо- лее близкие черты западнокавказских дольменов можно найти в древних постройках Средиземноморья. В. И. Марковин—один из тех исследователей, кто в последнее время серьезно занимался рассматриваемыми памятниками. Он издал несколько работ, посвященных дольменам 142. По его наблюдениям, мегалитические постройки, близ- кие кавказским (абхазо-адыгским), расположены вдоль морских течений, а они в Средиземном море идут от Гиб- ралтара вдоль северного побережья и заворачивают в Черное море, омывая Кавказское побережье. И везде по линии течений имеются дольмены, схожие с кавказскими.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Развивая свою точку зрения, В. И. Марковин выдвинул гипотезу, что «идея» дольменов без людей, видевших и строивших их, на Кавказ не могла проникнуть. Ее при- внесли. Тщательный анализ материалов и сложные их со- поставления привели автора к следующим выводам. В пе- риод, соответствующий расцвету майкопской культуры, на Западном Кавказе появились новые племена — носители 308 «дольменной культуры», пришедшие, возможно, из Запад- ного Средиземноморья. Исходными пунктами их считаются западная часть Пиренейского полуострова (современная Португалия) и о. Сардиния. Именно отсюда началось их движение (наиболее близкие черты западнокавказским дольменам В. И. Марковин находит в древних постройках Португалии, Испании, на Корсике и ближайших островах Средиземноморья). Переселенцев могла пленить благодат- ная природа Западного Кавказа. Двигаясь вдоль берегов на многовесельных судах и кораблях, оснащенных паруса- ми, часть из них могла осесть по берегам Северной Афри- ки, остаться в бассейне Мраморного моря и т. д., а часть достигла Западного Кавказа. Уже с первых шагов по кав- казской земле строители дольменов попали под воздействие носителей майкопской культуры. Постепенно строители дольменов полностью растворяются среди окружающих племен. Вопрос о происхождении дольменов, кроме архео- логии и этнографии, уводит также в мир лингвистики, сложных грамматических и фонетических сопоставлений, и есть еще одна линия связей Кавказа с Пиренеями. Это баски (самоназвание — эускалдунак). Народ этот, живу- щий ныне в основном в Испании и в примыкающих к ней южных районах Франции, этнографически обособлен, язык его ничего общего не имеет с испанским. Между тем по языку и культуре баски довольно близки кавказским наро- дам, особенно абхазо-адыгам. «Здесь интересен и еще один факт,— пишет В. И. Мар- ковин.— Язык басков, если сравнивать его с языками наро- дов Кавказа, наиболее всего близок населению причерно- морских районов, а с удалением к Чечено-Ингушетии и Дагестану находит все меньше и меньше параллелей. Та- ким образом, прабаски, как и праадыги, вполне могли иметь контакты» Из. Окончательный вывод автора: абхазо- адыгский этнический массив своим происхождением обя- зан синтезу культуры строителей дольменов с культурой аборигенного западнокавказокого населения. Совсем недавно В. А. Чирикба привел интересные баскско-северокавказские звуковые соответствия, которые, по мнению автора, позволят поставить проблему генетиче- ского родства данных языков на реальную основу (при- водятся местоимения, числительные, наречия, глаголы, прилагательные, существительные)|44. Перед нами рисуется, таким образом, заманчивая кар- тина этнического слияния западнокавказского древнейше- го населения с пришельцами из далекого мира Средизем- 109 воморья, участия последних в раннем этногенезе абхазо- эдыгов. Такое, тоже не лишено исторической вероятности. Кое-какие данные, вероятно, говорят в пользу приве- денной гипотезы. По-видимому, строители дольменов, поя- бившись на территории современной Абхазии, сравнительно быстро смешались с местным населением. По-иному скла- дывались отношения пришельцев с населением Прикубанья. Вначале они могли быть только враждебными, могло прои- зойти и так, что часть майкопского населения под давле- нием новых племен, строителей дольменов, вынуждена была передвинуться из Прикубанья на восток, сперва в пределы современных Карачаево-Черкесии и Кабардино- Балкарии, уже на среднем этапе существования майкоп- ской культуры. : Но постепенно на финальной стадии развития майкоп- ской культуры взаимоотношения племен ее носителей с дольменным населением становятся иными, приобретая, ха- рактер мирных культурных, торговых контактов. В это же время в ареале майкопской культуры появляются памятники синкретического характера с общими признаками как май- копской, так и дольменной культур. И в этот же период — на завершающей стадии майкопской культуры — в преде- лах Центрального Кавказа имеются курганы, которые со- держат под насыпями дольменообразные гробницы (Нальг чикский, Кишпекский и др.) и подобные им сооружения- , К сожалению, как отмечалось, пока еще не ясны многие существенные вопросы, связанные с мегалитической куль- турой Западного Кавказа, и сделанное нами небольшое отступление тоже всего лишь предположение. ; Но сейчас важнее то, о чем можно говорить с уверенно- стью. Связь древней дольменной культуры с абхазо-адыг- ским этносом очевидна. Как заметил Ш. Д. Инал-Ипа, кавказские дольмены не могут одновременно принадле- жать .совершенно различным по происхождению племенам, а являются созданием сравнительно ограниченного круга генетически тесно связанных между собой этнических групп, расселившихся по обеим сторонам гор Северо-За- падного Кавказа 145. Эпоху процветания дольменной культуры можно рас- сматривать как период формирования протоабхазско- адыгской этнической общности. 3. В. Анчабадзе признает несомненной непрерывную этническую связь между создателями дольменной культуры и населением той эпохи, когда на этой территории письмен- ными источниками локализуются бесспорно абхазо-адыг- 130 9* 110 ские племена. С дольменной эпохи устанавливается тесная преемственная связь культурных форм с культурой после- дующих времен. Подводя итог, 3. В. Анчабадзе пишет: «Анализ погребального обряда дольменной культуры и сравнение с существовавшими недавно религиозными пред- ставлениями и обычаями абхазского народа приводит нас к выводу о том, что между ними нет существенных, прин- ципиальных различий. На протяжении около 4000 лет прослеживаются с чрезвычайной стойкостью одни тради- ции погребального культа... Отсюда можно сделать вывод, что в этническом составе населения, занимавшего эту тер- риторию с конца III тыс., когда здесь появляется данный культ, и до современной эпохи не происходит коренных изменений» 146. ' ^Совпадение распространения абхазо-адыгских племен с ареалом дольменов является не случайным. Ш. Д. Инал- Ипа признает бесспорным, что только коренные жители этих мест, то есть древние предки абхазо-адыгской группы народов, могли быть создателями кавказской дольменной культуры 147. Итак, абхазы и адыги вышли из одной основы. Адыги по языку, культуре и психологическому складу составляют с' абхазами близкое этническое родство. Исследователи часто указывают на глубоко уходящие связи абхазского языка с адыгскими в области лексического состава. Лингвисты утверждают, что существует множество то- чек соприкосновения между названными языками, напри- мер, это проявляется в большом числе согласных звуков (в абхазских диалектах до 67, в адыгских — до 66) и, на- оборот, в малом количестве гласных звуков |48. Для морфологии рассматриваемых языков характерна простая система склонения имен и сложная система спря- жения глаголов 149. По выражению лингвистов, эти языки имеют материаль- ное родство, общий генеалогический корень происхождения. Абхазо-адыгские языки содержат много общих слов, и на- личие №Х объясняется не заимствованиями, не культурным взаимовлиянием, а тем, что эти древние элементы восхо- дят к одной основе, к одному субстрату, к протоабхазо- адыгскому слою, о чем говорит древнейшая часть основно- го словарного фонда этих языков 150. При этом более заметны абхазо-кабардинские языко- вые й исторические параллели. Кабардинский язык обна- руживает ряд специфических черт сходства не только с щапсугским диалектом, но и с абхазским языком, главным образом в области лексики, причем кабардинские вариан- ты слов стоят в ряде случаев ближе к абхазским, чем к за- падноадыгоким диалектам 151.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Теснейшие абхазо-кабардинские схождения наблюда- ются в самых разных областях хозяйственного и общест- венного быта, материальной и духовной культуры (одно- плановые поселения и однотипные жилища, сходство де- талей мужского и женского костюма, идентичность до- машнего быта, одинаковые свадебные, брачно-семейные, похоронные и другие традиционные обряды, в том числе сильно развитый и совпадающий в деталях обычай аталы- чества, почитание собак, своим лизанием заживляющих раны, ряд тождественных сюжетов, образов и мотивов в кабардинском и абхазском нартском эпосе, совпадение ро- доплеменных названий и др.)152. Уже отмечалось, что адыги и абхазы в очень глубокой древности, в начале эпохи бронзы, составляли более тес- ную этническую группировку, выступали под общим име- нем и занимали всю восточную часть Понта (Черного мо- ря), Западный и Северо-Западный Кавказ. Позднее про- исходит взаимное обособление абхазской и адыгской под- групп племен. Этому способствовала некоторая террито- риальная разобщенность. К. С. Шакрыл пишет: «С течением времени... "внутри древнего предка абхазо-адыгских народов, очевидно, в связи с возникшей территориальной разобщенностью от- дельных этнических групп данного народа и образованием территориальных диалектов происходил процесс дифферен- циации. В дальнейшем эта раздробленность стала способ- ствовать распадению самого пранарода на отдельные само- стоятельные этнические группы со своими качественно отличными друг от друга языками. Как нам представляет- ся, пранарод абхазо-адыгских народов в эту эпоху распа- дается на две большие группы — абхазскую и адыгскую. Позже от этих этнических групп отпочковалась третья, ко- торую составили убыхи» 153. Когда же это произошло? Некоторые ученые (напри- мер, О. М. Джапаридзе)'стали относить данное событие ко второй половине III тыс. до н. з. Это мнение оказывается теперь в противоречии ^ материалами археологии. Наобо- рот, контакты древнего населения двух областей на позд- них фазах майкопской культуры; усиливаются, что;хроно- логически соответствует раннему * этапу дольменной куль- туры; Речь может идти дзже о бояе® ^тесной, этнической 240 консолидации двух родственных групп племен. Дольмены в рассматриваемый период насыщены предметами (в том числе, культовыми) майкопской культуры. Майкопские памятники повсеместно содержат также инвентарь, характерный для дольменов. Дольменная культура, по мнению В. И. Марковина, была генетически связана с майкопской154. Происходит процесс слияния дольменного населения с майкопским. Именно в эту пору появляются дольменные сооружения под насыпями курга- нов майкопской культуры (выявлены они и на Централь- ном Кавказе) и подкурганные дольмены с майкопским инвентарем, обнаруженные на территории Абхазии 155. Если брать во внимание перечисленные факты, то вывод о распаде общеадыгско-абхазской общности в III тыс. до н. э. кажется сомнительным. Данный процесс мог на- чаться позже, но не в III тыс. до н. э. В связи с этим интересны 'данные письменных источни- ков, связанные с кашками и абешлами — предполагаемы- ми предками адыгов и абхазов. 3. В. Анчабадзе обратил внимание, что если в начале II тыс. они выступают только под одним именем—«ашки, то к концу этого тысячелетия наряду с «кашками» появляется и второй термин — «абеш- ла» (апсилы — апсуа)156. Распад адыго-абхазской общности, по мнению Ш. Д. Инал-Ипа, должен был происходить около середины II тыс. до н. э., а по 3. В. Анчабадзе — начало II тыс. до н. э. можно принять за определенный рубеж в процессе этнической дифференциации предков абхазо-адыгов, завер- шение же ее следует датировать примерно первой полови- ной этого тысячелетия 157. Мы не склонны слишком удревнять данный процесс и полагаем, что древние абхазо-адыгские племена не только в III, но и в течение II и даже в первой половине I тыс. до н. э. представляли еще тесную этническую группировку племен. Обособление их начинается, по-видимому, с на- чала I тыс. до н. э., когда западнокавказские племена становятся известными под двумя названиями: «апсилов» и «меотов» (укажем также, что ориентировочное время распада празападнокавказского единства С. А. Старостин определяет рубежом II—I тыс. до н. э.). Завершение этого процесса относится к концу античной эпохи, когда по соседству формировались два племеных союза — абхазский на юге и зихский (адыгский) на севере, то есть из исторического развития абазгов и апсилов (впер- вые упоминаются в I в. н. э. Плинием Секундой) начали 8 Р. Ж. Бетрозов складываться позднейшие абхазские племена, а формиро- вание адыгского народа происходило вокруг племени зи- хов. С этого времени происходит окончательное превраще- ние абхазов и адыгов в самостоятельные этносы. В свое время Л. И. Лавров путем анализа абхазских и адыгских этнических и географических названий пришел к выводу, что даже в I тыс. н. э. разница между адыгским и абхазским языками была незначительной 158. В этом от- ношении показательно, например, наличие абхазского пре- фикса в старых адыгских названиях (а-дыге, а-хеи, а-рри- хи, а-гуй, а-ше, А-дагум, А-бин, А-фы-пс, А-нэпэ и др.). Среди этих названий есть такие, которые не объяснимы из современного адыгейского языка, где успели уже возник- нуть новые термины для выражения тех понятий, которые в прошлом обозначались так же, как и у абхазов (напри- мер, Афы-пс — название одного из притоков р. Кубани)159. За многие века, прошедшие с момента обособления, в языке двух родственных народов произошли довольно значительные изменения. Поданным глоттохронологии (глоттогенеза) |б°, Два раз- ных поколения одного какого-либо народа, разделенных временным промежутком всего в 1600 лет, совершенно не понимали бы друг друга. Поэтому, хотя в абхазском и адыгских языках встре- чается много слов с одинаковым значением, взаимопони- мание все же исключено полностью. На постоянное и разновременное выделение языков из общего языка-предка указывал К. Маркс, который писал: «Постоянная тенденция к разделению коренилась в эле- ментах родовой организации; она усилилась тенденцией к образованию различия в языке, неизбежной при их обще- ственном состоянии и обширности занимаемой ими террито- рии. Хотя устная речь замечательно устойчива по своему лексическому составу и еще устойчивее по своим грамма- тическим формам, но она не может оставаться неизменной. Локальное разобщение — в пространстве — вело с течени- ем времени к появлению различий в языке» 1S1. 6. Абхазо-адыги и древнейший Средиземноморский мир Немного выше мы касались теории происхождения за- паднокавказской дольменной культуры. Одна из них осно- вана на предположении, интересном, но все же предполо- жении, что идею строительства дольменов на Западный 114 Кавказ принесли какие-то переселенцы из далекого Запад- ного Средиземноморья. Они сумели ассимилировать мест- ное население, и в результате сложился древний абхазо- адыгский этнос. Любая гипотеза, хорошо аргументирован- ная (а в данном случае это так), вызывает большой инте- рес и имеет право на существование. Но мы возвратились к ней. в связи с более обширной, глобальной проблемой, затронутой в науке уже давно и нашедшей отражение со- всем недавно опять в капитальном издании «Истории Европы» (М., 1988.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Т. 1). Прежде всего хотелось напомнить, что адыги вместе с абхазами—потомки древнейшего аборигенного населения кавказско-анатолийского региона, живой осколок сущест- вовавшего некогда на указанной территории более обшир- ного и мощного (/хатто-абхазо-адыгского) этнического масси- ва, культурного мира, судьбы которого в свое время оказа- лись тесно связанными с Хеттской империей и с историей всей Передней Азии. Наряду с самобытной культурой язык их (вместе с языками других кавказских автохтонов) резко отличается от других языковых семей земного шара и в настоящее время сохранился только на Северном и Запад- ном Кавказе. Этот язык не имеет точек соприкосновения ни с одной языковой системой мира, за исключением того факта, что абхазо-адыгская ветвь имеет родственные связи с хаттским — мертвым языком Малой Азии и нахско-да- гестанские языки генеалогически связаны с хуррито-урарт- скими, что позволяет, как уже отмечалось, предположить, что в историческую эпоху северокавказские языки были рас- пространены гораздо шире, чем сейчас, то есть на обшир- ных территориях Малой Азии и в областях к северу от Месопотамии, занимая, может быть, и всю территорию Восточного Причерноморья. Это в исторически обозримом прошлом. Что же касается вопроса о том, на каких языках говорили предки абхазо-адыгов и хаттов в более древние исторические эпохи, то он крайне сложен. Иными словами, и в древности хатто-абхазо-адыги представляли какую-то обособленную этническую группу, или они составляли часть какого-то гораздо более обшир- ного культурно-исторического мира? Сейчас имеются все основания полагать, что Западный Кавказ и Малая Азия в антропологическом, археологиче- ском и языковом отношении обращены к древнейшему, «доиндоевропейскому» Средиземноморскому миру, то есть к тому миру, когда здесь еще не появились индоевропей- 8* 115 ские племена, а проживало глубоко местное, автохтонное население, создавшее даже культуры каменного века. В древнейшей Греции — это лелеги (самоназвание, види- мо, карийцы)162 и пеласги. Доиндоевропейцев в Италии часто называют тирренами, обобщенно — средиземномор- цами. К ним относят лигуров, сикулов, элимов, пиценов, умбров, сиканов в Сицилии, сардов в Сардинии и корсов на Корсике. III тыс. до н. э.— важный период в истории стран Азии и Европы. В это время в Средиземноморье и на юге Бал- канского полуострова, а также на Западном Кавказе воз- никли древнейшие очаги развитой культуры бронзового века. Первый из трех центров — это раннеминойская культу- ра на Крите и раннеэлладская в Греции, ставшие непо- средственными предшественницами минойской и элладской цивилизации. Они родственны по происхождению и связаны с ранним бронзовым веком Западной Анатолии. Второй центр возник на Пиренейском полуострове. Третий центр находился на северо-западе Кавказа. Это майкопская культура. Во II тыс. до н. э. в Эгеиде существуют древнейшие цивилизации: минойская на острове Крит и микенская в Элладе (собственно Греция). Создание достаточно развитой письменности на Крите относится к концу III —началу II тыс. до н. э. С XV в. до н. э. ее вытесняет другая слоговая письменность с мень- шим количеством знаков. Английский археолог А. Эванс в свое время назвал более древнюю 'критскую письменность линейным письмом А, а более позднюю линейным пись- мом Б. Линейное письмо Б является в графическом отно- шении видоизменением линейного письма А и пришло ему на смену на Крите в начале позднеминойского периода, то есть в середине XV в. до н. э. Минойский язык линейного письма А, бытовавший на Крите уже в III тыс. до н. э., имеет структурное сходство с языками северо-западнокавказского (абхазо-адыгского) круга 163. Несколько хронологически различных субстратных сло- ев прослеживается на Апеннинах. Наиболее древний слой имеет, вероятно, иберийско-кавказское происхождение (следы его обнаруживаются на западе полуострова и осо- бенно на о. Сардиния)164. В Западном Средиземноморье выявлен автохтонный субстрат, к которому принадлежал 130 и иберийский; для него также допускаются кавказские па- раллели 165. Проблема не новая. Н. Я. Марр и его ученики в свое время разрабатывали проблему связен языков Кавказа и Средиземноморья, в частности, они указывали на этрусско- кавказские языковые контакты. В ранних своих работах Н. Я. Марр писал, что адыги, абхазы и ряд других кавказ- ских народов принадлежат к средиземноморской «яфети- ческой» расе, к которой он относил также эламов, касситов. халдов, шумеров, урартийцев, басков, пеласгов (в древней- шей Греции), этрусков (в Италии), и некоторые другие древние мертвые языки Средиземноморского бассейна 166. Более серьезны результаты проведенного в последнее время В. Вс. Ивановым, С. А. Старостиным и другими ис- следователями сопоставления этрусского языка с северо- кавказскими. В одной из последних своих работ В. Вс, Иванов приходит к выводу, что этрусский язык мог принадлежать к тому же ареалу северокавказских языков Древнего Востока, что и хуррито-урартский. По мнению автора, лингвистические материалы «под- тверждают основательность античной традиции, выводив- шей этрусков из Малой Азии» 167. Важны выводы антропологов. Они считают возможным отнести понтийский тип к более обширной древней среди- земнобалканской расе людей. Понтийский тип представля- ет собою северную периферию обширного ареала: Малая Азия. Восточное Средиземноморье, Балканы. Помимо языкового и антропологического материалов, о связях абхазо-адыгов с древнейшим Средиземноморским миром свидетельствуют и археологические материалы, о чем уже говорилось. Территории распространения дольме- нов — это островки древних культур, оставленные автохто- нами указанной обширной территории. Напомним, кстати, что дольмены на Кавказе имеются только на территориях исторического расселения абхазо-адыгов. В последнее время делаются попытки соотнесения ре- конструируемых лингвистических данных с определенными по месту и времени археологическими комплексами. На- пример, нельзя, видимо, оставлять без внимания наличие в языках абхазо-адыгов и пиренейских басков одинаковой базисной лексики и нахождение у них одинаковых форм материальной культуры (мегалитические постройки со сходными конструктивными деталями). Абхазо-адыги, как и баски,— реликты, как надо полагать, древнейшего або- ригенного населения некогда обширного культурного мира, 9* 117 включавшего всю южную зону Средиземноморского бассей- на, Малую Азию и Западный Кавказ. Западнокавказско- анатолийский регион и в этом случае остается прародиной датто-абхазо-адыгов. . В заключение отметим, что проблема возможности найти в материалах археологии, лингвистики и этногра- фии указания на этническую связь (или исторические контакты) древних кавказцев с миром Средиземноморья весьма интересна и заслуживает всяческого внимания. Постановка такого вопроса нам представляется вполне научной, хотя некоторые из выдвинутых по этой проблеме гипотез не имеют пока достаточной опоры. * * % Связь, адыгского этноса с древними археологическими культурами, и прежде всего с майкопской, очевидна. Поста- новка этого вопроса нам не кажется преждевременной,- учи- тывая некоторые факты, о которых будет сказано в завер- шение данной главы. • Для решения вопроса об автохтонном или автохтонно- миграционном характере процесса первоначального сло- жения адыгского этноса принципиальное значение имеет генезис майкопской культуры. Уже говорилось, что археологи устанавливают генети- ческую связь майкопской культуры с местной культурой каменного века.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Но часто обращается внимание и на дву- природность майкопской культуры. Здесь, с одной сторо- ны, представлен местный элемент, массовый материал, свя- занный с предшествующей эпохой камня. По мнению уче- ных (например, Р. М. Мунчаева), этот материал отражает местный этнический массив. Но имеется и другой элемент, стимулировавший тот культурный подъем, который здесь явно наблюдается. Не связано ли это с какими-то пересе- ленцами, носителями более высокой культуры? Ответить определенно на этот вопрос нет возможности. По крайней мере, на данном этапе. Имеющиеся материалы ничего не дают для подтверждения гипотез о южном или северном происхождении майкопской культуры в результа- те каких-то миграционных процессов. К тому же нельзя недооценивать значение диффузии как одного из важнейших ви]дов этнического процесса. В древ- ности и в средние века у представителей разных этносов часто возникали довольно тесные культурно-экономические 130 контакты. Подражание (иногда тотальное) отдельным эле- ментам материальной и даже духовной культуры и идеоло- гии становится нормой. Более это заметно в случаях, когда приходят в соприкосновение народы, обладающие разными По уровню развития культурами. В результате интеграционных процессов культура опре- деленной группы населения иногда претерпевает такие су- щественные изменения, что создается ошибочное пред- ставление о приходе нового населения и даже о полной смёне этноса на какой-то территории. Такие примеры есть даже в истории Северного Кавказа. . В последние века до н. э. и в первые века н. э. в связи с широким распространением сарматской волны, захлест- нувшей Предкавказские степи, материальная культура подверглась известной нивелировке. Местные культуры и Культура сарматов оказываются настолько тесно перепле- тенными между собой, интеграционые процессы оказались настолько эффективными, что создают впечатление полно- го культурного единства. Но это было только внешнее пе- реоформление материальной культуры. На Северо-Запад- нрм Кавказе смены этноса, естественно, не произошло. После ослабления сарматского влияния развитие автохтон- ного этноса и его культуры шло опять в традиционном на- правлении. .. Нечто похожее имело место в эпоху бронзы. Выше было отмечено, что расцвет прикубанской раннебронзовой культу- ры происходил при благотворном воздействии древних циви- лизаций Передней Азии. Это очевидно. Только трудно уста- новить: следствие ли это культурного влияния или мы имеем дело все-таки с миграционной волной. Но в любом случае в данном синтезе местный кавказский субстрат был опреде- ляющим. По этой причине, вероятно, со временем передне- азиатский компонент ослабевает, южные культурные осо- бенности теряются и на рубеже III — II тыс. до н. э. про- исходит возврат к старым местным кавказским традициям культуры. Использование археологического материала в этногене- тических целях, таким образом, требует .осторожности. Адыги в этом плане не исключение. Но ведь за каждой археологической культурой стоят реально жившие племена и народы со своим языком, спе- цифической материальной и духовной культурой, бытом, верованиями. В связи с этим — какова этническая принад- лежность майкопской культуры? Существует ли какая-ли- 9* 118 бо связь между майкопской культурой и адыгским эт- носом? Здесь огромное значение приобретает генетическая связь, существующая между майкопской культурой и куль- турами последующих эпох, вплоть до раннесредневекового времени. На рубеже III — II тыс. до н. э. майкопская культура начинает постепенно исчезать. Возникает новая культура развитой (или средней) бронзы, генетически связанная с ушедшей раннебронзовой. По мнению археологов (напри- мер, В. И. Марковина), «прямые потомки майкопцев» не- плохо представлены в ряде древностей Северного Кавказа последующего времени. Племена северокавказской культур- но-исторической общности в течение длительного времени сохраняли погребальный обряд, близкий майкопскому. В их среде бытовала глиняная посуда, напоминающая керамику из поселений майкопской культуры. В этом убежден ряд ученых (Е. И. Крупное, В. И. Марковин, А. А. Формозов, А. Л. Нечитайло, И. М. Чеченов и др.). Таким образом, майкопская культура явилась одним из главных компонентов становления ссверокавказской куль- турно-исторической общности (II тыс. до н. э.). Но форми- рование северокавказской культуры происходило в слож- ных условиях, вызванных воздействием степных культур севера, и сопровождалось прямым переселением ямных и катакомбных племен на Северный Кавказ. Некоторую роль в этом процессе сыграло и южнокавказское, поздне- куроаракское население. В различных областях Северного Кавказа выявлены и изучены погребения ямно-катакомбного типа. Связи населе- ния предгорий со степным миром Подонья, Поволжья и особенно Предкавказья были налажены еще с эпохи ран- ней бронзы. Но во II тыс. до н. э., по-видимому, речь уже должна идти не о простых контактах местных племен с носителями степных культур, а о частичном продвижении ямников и катакомбников в предгорья Кавказа. Правда, территориальное распределение памятников показывает, что интенсивность этого проникновения в отдельные районы Северного Кавказа не была одинаковой. И судьбы степня- ков также складывались по-разному. В Верхнем Прику- банье, например, коренное население края оказало на племена предкавказской культуры сильнейшее ассимили- рующее воздействие, и они полностью растворились в мест- ной среде, так как .в заключительный период среднебронзо- вой эпохи уже нет, погребений предкайказского типа 168. J 20 Таким образам, большого влияния на развитие местных культур и на этногенетические процессы на Северном Кав- казе это проникновение северных племен не оказало. На примерах погребального обряда и некоторых вещей речь может идти лишь о некоторой инфильтрации в северокав- казскую среду иных элементов. Яркая и богатая майкопская культура бесследно не исчезла, и она явилась даже основой дальнейшего развития культуры племен Северо-Западного Кавказа. Поэтому, пра- вь) те авторы, в частности А. А. Иессен 169, Е. И. Круп- нов 170, В. И. Марковин 171 и другие, которые отводят ей. значительную роль в сложении северокавказской культуры средней бронзы. Преемственность культур существует в типах погре- бальных сооружений. Анализ материалов показывает общ? ность и явную генетическую зависимость погребального ритуала племен северокавказской культуры от ритуала предшествующих майкопских племен т. Общность погре- бений проявляется в архитектуре насыпей курганов: у тех и других отмечено наличие кромлехов и, что очень харак- терно, подошвы курганов как майкопской, так и севером кавказской культуры укреплены булыжниковым поясом, а вся насыпь обложена камнями в один слой. В погребаль- ном обряде постоянной общей чертой является также обы- чай заваливать центры курганов камнями. Совпадают типы погребальных конструкций (прямоугольные ямы, завален- ные камнями или перекрытые деревом), поза и ориентиров- ка погребенных (сильная окрашенность, скорченность кос- тяков, преимущественно южная и западная их ориенти- ровка). Для ранних памятников северокавказской культуры Прикубанья (погребения в курганах у Хатажукаевского аула, станиц Воздвиженской, Андрюковской, Казанской, Псебайской, Ново-Лабинской) характерны выкладки из голышей на дне могилы, обилие камня в насыпи курганов, сильная скорченность костяков, ориентировка их головой на юг, то есть все черты майкопского обряда т. Правильность ранее сделанных выводов подтверждает- ся материалами из новых раскопок.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

В 70-х годах в между- речье Баксана и Чегема было изучено огромное количество курганов эпохи бронзы. Захоронениям первого этапа севе- рокавказской культуры в этих курганах свойственны дета- ли погребального обряда племен майкопской культуры: южная ориентировка, сильная скорченность, окрашенность костей красной краской и т. д. Встречались предметы, ха- 121 рактерные для ранней бронзы, например, в впускном по- гребений 1 кургана 6 в с. Кишпек (3-я курганная грувда) при скорченном костяке найден глиняный сосуд явно м.айг копского облика. Основное погребение в указанном куре- не относится к завершающей стадии майкопской куль- туры !74. . •: В Верхнем Прикубанье произведены раскопки трех кур- ганных могильников. Погребальный обряд племен северо- кавказской культуры на указанной территории продолжает древние традиции племен майкопской культуры, райее здесь обитавших и оставивших многочисленные памят- ники 175. Устройство курганов северокавказской культуры совершенно аналогично предшествовавшим майкопским. Здесь такие же кромлехи, каменные центральные наброс- ки, каменные пояса-крепиды. Подобны майкопским и грун- товые ямы: если у «майкопцев» они обкладывались мел- ким. булыжником, то у «северокавказцев» выложены в виде стеночек 176. Указанные черты сходства погребальных кон- струкций, а также стратиграфические наблюдения позво- ляют говорить о племенах северокавказской культуры как непосредственных преемниках племен майкопской куль- туры 177. Исследователи указывают и на тог факт, что террито- риально обе культуры совпадают и часто в одном и 70м же кургане встречаются погребения, оставленные носите- лями обеих культур 178. Поздний слой Долинского поселения майкопской куль- туры непосредственно смыкается со временем курганов «среднекубанской группы» (по старой периодизации» т<р есть северокавказской культуры)179. Культуры финальной бронзы и затем раннего железу являются продолжением культуры бронзовой эпохи, щ ц связи с этим чрезвычайно важное значение имеют .мате* риалы из ряда памятников раннемеотского периода , ца Черноморском побережье (конец VII—начало, IV в. до н. э. по периодизации Н. В. Анфимова). Это прежде всего геленджикские подкурганные дольмены на Толстом Мысу 18°. Здесь имеются каменные ящики, ведущие свое происхождение от кавказских дольменов и демонстрирую- щие, следовательно, древнюю местную традицию (вспом- ним, что подкурганные дольменообразные сооружения в виде огромных каменных ящиков — характерная особен- ность и майкопской культуры). На связь с дольменами указывает не только общая схема, но и пазы для сборки 122 ящика и главным образом отверстие в передней стенке. И в последующее время на этой территории продолжают сооружаться каменные ящики и кромлехи 181. Они распро- страняются до Анапы, и такие памятники на Черноморской побережье находят на местах расселения древнеадыгских племен торетов, керкетов, ахеев и зихов 182. Синды тоже строили гробницы (из сырца), и допустима связь между каменными и сырцовыми гробницами, ибо народ, имевший традицию сооружения каменных гробниц, выйдя на равнину (в дельту Кубани), где нет камня, мог заменить его сыр- цовым кирпичом 183. Для раннесредневековых адыгских могильников пред- горной и горной зоны Северо-Западного Кавказа (Мешоко и др.) характерны погребения, выложенные полностью камнями в виде гробниц или каменных ящиков. Прослеже1 ны также каменные оградки вокруг умерших. Эти формы погребального обряда имеют истоки еще в культуре ранне1 металлической эпохи Прикубанья и сохраняются до меото- сарматского времени, продолжая устойчиво удерживаться и в раннем средневековье 184. Таким образом, обычай сооружения каменных ящиков^ или гробниц, надежно связывает указанные памятники и их создателей с местной древнейшей кавказской традицией. Е. И. Крупнов писал, что позднебронзовая культура нё занесена на Северный Кавказ и нет фактов, с#детельст: вующих о встрече и соперничестве местных и пришлый форм материальной культуры, за которыми можно былй бы видеть борьбу аборигенов с пришельцами, носителямй иной культуры; наоборот, по ряду существующих призна- ков есть основание предполагать непрерывный и естест- венный процесс развития материальной культуры на Се- верном Кавказе на разных этапах бронзы 185. Автор ука- зывал, что каменные ящики как типичная форма погре- бальных сооружений позднебронзовой культуры имеют свои прототипы в местной среде еще с рубежа III — II тыс. до н. э.186 Р. М. Мунчаев также считает, что столь распространен- ный позже на Северном Кавказе обычай захоронения в каменных ящиках возник в эпоху ранней бронзы ,87. В курганах близ аула Уляп археологи столкнулись с находками, связанными с обрядом тризны,— рядом с мо- гилой были обнаружены кости животных и битые сосуды. Автор раскопок полагает, что этот обряд унаследован of майкопской культуры и, пережив тысячелетия, получает 123 широкое распространение в меотских памятниках 1 тыс. до н. э.188 А. А. Иессен проследил типологическое развитие метал- лических предметов со времени майкопской культуры и до эпохи бронзы (конец II — первые века I тыс. до н. э.). Автор отметил ряд переходных форм в металлическом инвентаре189. То же самое можно сказать о керамике и других видах вещевого материала. В 80-х годах в Прикубанье, особенно в Адыгее, изучены погребальные памятники л поселения, имеющие большую важность для решения проблем адыгского этногенеза и этнической истории. Это, прежде всего, двуслойное поселе- ние Красногвардейское II 1Р0. Нижний слой поселения от- носится к эпохе бронзы (XI в.— рубеж X— IX вв. до н. э.), а верхний — к переходному периоду от бронзы к раннему железу (IX в.— сер. VIII в. до н. э.). Значение памятника в том, что материал из обоих слоев демонстрирует продол- жение ряда традиций эпохи финальной бронзы в последу- ющий период 191. Но важно не только это. Местная культу- ра финальной бронзы была не только непосредственным хронологическим предшественником протомеотской куль- туры, но и явилась одним из ее слагаемых в сложном про- цессе этно- и культурогенеза 192. Однако это не просто пе- рерастание одной культуры в другую. Помимо внутренних изменений уже играли роль и определенные внешние им- пульсы и т. п. Важно отметить также, что процесс продол- жения традиций бронзового века в период начала раннего железа у племен Прикубанья сочетается с воздействием степных культур ранних иранских кочевников 19Л. Значительный интерес вызывают и другие комплексы, изученные в Прикубанье: протомеотский могильник Чиш- хо, погребальные комплексы раннемеотского времени Ке- лермесского грунтового могильника, меотские погребения Ново-Вочепшийского могильника (раскопки 1985— 1986 гг.), Уляпский грунтовый могильник и др. Особого внимания заслуживают следующие обрядовые признаки. Во-первых, это преобладание южной и юго-вос- точной ориентировки скорченных костяков. Во-вторых, в погребениях встречено наличие гальки, лежавшей около скелета или на груди !94. Кроме того, часто наблюдается вложение галек в сосуд 195. Гальку можно расценивать как наиболее общую и характерную черту для меотской куль- туры в целом. 130 Вспомним, какую огромную роль играл камень в ри- туале майкопских племен. Очень важной особенностью их обряда является наличие каменной кладки и галечной вы- мостки на дне ямы или на уровне древнего горизонта, на которых покоятся погребенные.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Они обычно лежат в скор- ченном положении головой на юг, иногда с некоторыми отклонениями. Круговые вымостки из камней известны и в курганах северокавказской культуры. По-видимому, по представлениям древних людей камни, положенные в могилу, должны были охранять покой мерт- вых. Вера в магическую силу камня, в охранные, целеб- ные и другие его свойства сохранилась у адыгов вплоть но недавнего времени. Кабардинцы, например, верили, что речные гальки с отверстиями, подвешенные к веткам пло- довых деревьев, предохраняют их от дурного глаза и спо- собствуют плодоношению. Даже при мусульманстве иногда деталью похоронного ритуала продолжали оставаться камни, положенные в мо- гилу. - В курганах майкопской культуры найдены каменные оселки с ушком для подвешивания. Дугообразный оселок длиной 33 см имелся и в основном погребении Майкоп- ского кургана. В мужских погребениях меотокого времени Николаевского, Псекупского, Майкопского, Фарсовского могильников постоянно встречались крупные, чаще всего, сланцевые оселки, которые, видимо, подвешивались к поя- су. Эти оселки тщательно отшлифованы и отполированы, но не имеют следов использования, т. е. царапин, сточенно- сти. Для мужских курганных захоронений адыгов эпохи сред- невековья также характерны оселки из сланца. Оселки из черного сланца прямоугольной формы с закругленными углами и отверстием для подвешивания обнаружены, на- пример, в кабардинских курганных могильниках у с. Че- гем II, Лечинкай, Шалушка, Кызбурун III. Интерес к оселкам-подвескам нашел отражение и в Нартском эпосе. Старейшина нартов Уазырмес награжда- ет Батраза тремя особыми оселками за три качества: му- жество, почтительное (рыцарское) отношение к женщине и воздержание в пище. Здесь нашла отражение очень древняя традиция, когда дорогие оселки (особо обрабо- танные камни) выполняли роль почетных знаков, которые доставались отличившимся. Каменным оселкам (адыг.— «мыжъоупц1э», каб.— «мывопцЬ») придавали, по-видимо- му, магические свойства. В связи с этим можно вспомнить 9* 125 рассказ о нартё Ашамаз, в котором дается описание, как нарты излечивают раны, поглаживая волшебным оселком. Эта традиция жива была среди адыгов вплоть до недавне- го времени. Этнографические материалы также свидетель- ствуют о том, что адыги имели обычай подвешивания по- святительных оселков к поясу воина рядом с кинжалом или мечом. Интересно, что современные подвески на муж- ских поясах из серебра по-прежнему называют «мыжъо- упц1э». Таким образом, данный вид предметов имеет место в быту у автохтонов Северо-Западного Кавказа с раннеме- таллической эпохи и до позднего средневековья. Некоторые формы металлических предметов, возник- шие в эпоху бронзы, встречаются вплоть до нового време- ни, даже сейчас. Это прежде всего специфические вилооб- разные орудия с двумя крюками и круглой втулкой из бронзы, обнаруженные в курганах майкопской культуры. Попадаются они и в дольменах Прикубанья и Абхазии. В свое время А. А. Иессеи показал эволюцию этого вида инвентаря во времени196. Б. А. Куфтин предполагал, что втульчатые бронзовые крючья относятся к культовым ; предметам и помещение их в могилу связано с каким-либо представлением о странствованиях души покойника, кото- рая нуждалась в пище и могла достать ее только при по- мощи подобной вилки 197. Вилка нужна была для того; чтобы достать мясо во время ритуальных пиршеств, так как согласно ритуалу говяжье мясо можно было извлечь из котла специальным орудием, которое обладало чертами этого жертвенного животного, и таким орудием является рогатая вилка, ассоциировавшаяся с бычьими рогами. Видимо, предназначение этих предметов не только куль- товое, но и чисто бытовое — они использовались для вы- таскивания мяса из котлов, о чем говорит взаимовстречае- мость вилообразных орудий и бронзовых котлов в поздних майкопских погребениях. Эти древние бронзовые вилообразные орудия абсолют- но похожи на современные железные крючья, которые аб- хазы и адыги и сейчас используют для вытаскивания мяса из котлов во время общественных пиршеств. Особенно они известны в этнографическом быту абхазов 198. Может представлять интерес сюжет из нартского эпоса. В сказании о нарте Бадыноко (Бэдынокъуэ) говорится о том, что нарт Шужей (Шужьей) «воткнул в котел огром- ную двурогую вилку и достал оттуда целую ногу быка». У майкопских племен, как надо полагать, имел место 126 культ быка. Культ этого животного засвидетельствован и в этнографической действительности адыгов. б мегалитической гробнице в местности Клады, изучен- ной недавно, вместе с другими вещами обнаружено брон- зовое колесо — штандарт В связи с этим, В. И. Марковин уже обратился к инте- ресным фактам в древних адыгских сказаниях о нартах 200. В них фигурирует волшебное колесо (шэрхъ), которое, ска- тываясь с горы, поражает, героя эпоса Сосруко (Сосыры- къуэ) . Автор считает, что обрядовая роль колеса велика и, возможно, связана с культом Солнца. По мнению В. И. Мар- ковила, находка колесовидного штандарта в Кладах только подтверждает древность местных сказаний201. Нельзя не согласиться с автором. Действительно, в ка- бардинском варианте колесо, убившее Сосруко, рисуется как широкое колесо с зубьями из стали, которым нарты пользуются для игр: одна группа скатывает его с вершины Бештау, а другая ловит внизу и снова вкатывает наверх. В. адыгских и осетинских мифах колесо является симво- лом солнца. По мнению Ж. Дюмезиля, в происхождении и подвигах нарта Сосруко можно опознать черты солнечного героя 202. В. И. Абаев, соглашаясь с Ж- Дюмезилем, отме- тил, что если в образе Сосруко есть черты, имеющие ясный мифологический смысл, то это, несомненно, черты солнечного героя 203. Й то, что солнечный герой погибает в борьбе с колесом., тоже не случайно. Несомненно, у майкопских племен имел место культ Солнца. Об этом, в частности, свидетельствуют кромлехи в виде кольца из речных булыжников в основании курга- нов, являвшиеся солярными символами. Если каменные кромлехи в курганах дают основание говорить об обо- жествлении носителями майкопской культуры солнца, то после открытия дуговидной каменной выкладки в одном из Кишпекских курганов можно сказать о существовании у этих же племен и культа Луны, хотя в иерархии богов Луна занимала менее важное место чем Солнце 204. О длительнейшем существовании культа солнца свиде- тельствует то, что адыгские (в том числе позднесредневе- ковые кабардинские) курганы также окружены каменны- ми кромлехообразными выкладками, что, по мнению В- И. Марковина, является отголоском все того же культа 205. В адыгской мифологии главой пантеона, первотворцом был Тха (Тхьэ). Это имя происходит от адыгского «ды- 122 гъэ», «тыгъэ» — «солнце». На этом основании можно счи- тать, что первоначально роль первотворца принадлежала божеству солнца. Можно предположить, что и общее самоназвание айыг- ских народов («адыгэ») также связано с названием глав- ного религиозного культа в языческом пантеоне адыгов. И наконец, в связи с рассматриваемым вопросом боль- шое значение могут иметь новые антропологические мате- риалы из раскопанных трех раннеэнеолитических погребе- ний в Унакозовской пещере на территории Северо-Западно- го Кавказа.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Из погребения I происходит узколицый, гра- циальный и мезокранный череп. Это сочетание признаков напоминает комбинацию черт в составе близкой к совре- менности серии шапсугов. Сопоставление черепа с 12 близ- кими к современности сериями с территории Северного Кавказа показало, что наиболее близкой по строению моз- говой коробки и лица оказалась краниологическая серия шапсугов 206. На этом основании, генетическая преемствен- ность древнего и современного населения, предположение об очень древних, раннеэнеолитических корнях антрополо- гического типа шапсугов на этой территории получает не- которую аргументацию 207. Все же окончательное решение некоторых из рассмот- ренных проблем потребует расширения источниковедческой базы. Поставщиками новой «информации» опять-таки бу- дут археологи и антропологи. Основные усилия, видимо, надо направить не на добывание новых «эффектных» изде- лий из металла и поиски им аналогии на юге и севере, а на раскопки бытовых памятников и сбор массового посе- ленческого материала, который наиболее полно отражает черты культуры носителей. При этом главное внимание необходимо сосредоточить на вопросах становления май- копской культуры и ее связях с культурами предшествую- щего и последующего времен. Наконец, для того чтобы поднять данную этнокультур- ную проблему на новый уровень, естественно, должны быть объединены усилия не только археологов, но и вместе с ними лингвистов и этнографов. Так уж повелось, что появление каких-то новых эле- ментов в культуре (часто инородных) понимается некото- торыми исследователями как исчезновение прежней куль- туры и чуть ли не как полная смена этноса. Гипотеза миграции стала излюбленным средством объяснения вся- ких типологических черт сходства культур. Майкопская культура исчезнуть полностью не могла. Не ушло куда-то 240 и многочисленное население— носитель этой культуры. Об этом свидетельствуют археологические факты. Но даже здравый смысл подсказывает, что с майкопской культуры возник этнический субстрат, который не мог не сыграть определенной роли в дальнейших этногенетических про- цессах на Северном Кавказе, в процессе формирования не только адыгов, но и других автохтонных народов. 9 Р. Ж. Бетрозов ГЛАВА IV ПЛЕМЕНА МЕОТОВ И НАЧАЛО ФОРМИРОВАНИЯ ДРЕВНЕЙ АДЫГСКОЙ НАРОДНОСТИ 1. Некоторые сведения из трудов античных историков Культура финальной бронзы, как это показано в конце главы III, имеет продолжение в культуре синдо-меотов, которая расцвела в I тыс. до н. э., в основном в эпоху ран- него железа, начиная с VIII — VII вв. до н. э. Это время ближе к нам, и здесь в наличии не только археологические, но и письменные источники, хорошо изученные топонимиче- ские, лингвистические и другие материалы. Они позволяют установить несомненную принадлежность многочисленных меотских племен к адыгскому этносу (с включением от- дельных ираноязычных элементов). Таким образом, протоадыгское население античной эпо- хи являлось прямым потомком древнейших племен — носи- телей бронзовых культур III — II тыс. до н. э. «В значительно более позднее время на этой же терри- тории,— писал известный ученый А. А. Иессен,— сложи- лись адыгские (черкесские) и абазинские племена, несом- ненно в очень значительной степени генетически связанные с местным населением далекого прошлого. Культурное единство северо-западной группы кавказских племен, из- вестное нам в новое время, таким образам, возникло, оче- видно, не позже позднего бронзового века» С I тыс. до н. э., благодаря письменным сообщениям, впервые становятся известными названия племен Запад- ного Кавказа. С ними нас знакомят греческие и римские историографы: Гекатей Милетский (VI в. до н. э.), Гелла- ник Митиленский, Геродот (V в. до н. э.), Скилак Кари- андский (IV в. до н. э.), Страбон, Диодор Сицилийский (I в. до н. э.), Дионисий, Птолемей, Полиен и др. Сведения о племенах, населявших в I тыс. до н. э. вос- точное побережье Азовского моря и Прикубанье, вплоть до побережья Черного моря, сохранились не только в ли- тературных произведениях, но и в надписях на каменных 130 плйтах, происходящих с территории Боспорского царства. Указанные источники остаются важнейшим материалом для изучения этнографии в целом, культуры, политической и экономической истории древнеадыгских племен I тыс. до н. э. В данном разделе мы не ставим перед собой цели ана- лизировать все древние сообщения, касающиеся синдо-мео- тов, остановимся только на некоторых из них. Большое значение имеет возможность истолкования античных этно- и топонимических терминов Северо-Запад- ного Кавказа с помощью современных адыгских языков. Античные историографы часто упоминают племя керке- тов (Плиний, Дионисий Периэгет, Псевдо-Арриан и др.). Впервые о них писал Скилак Кариандский, который по- мещает этот народ за синдами. Он, перечисляя западно- кавказские племена с севера на юг, указывает, что от реки Танаис (Дон) начинается Азия, и первый народ ее на Пон- те— савроматы. За ними живут меоты. За меотами народ синды. За синдами керкеты. За керкетами — народ тореты. За торетами — народ ахеи. За ахеями народ—гениохи2. Наиболее позднее свидетельство о том же народе можно найти у автора V в. н. э., по данным которого керкеты, или тореты (по-видимому, тореты — часть тех же керкетов), прежде населяли территорию от гавани Пагры (обычно отождествляемой с Новороссийском) до Синдской Гавани (т. е. Горгиппии или же современной Анапы). Псевдо-Ар- риан (V в. н. э.) также писал: «За синдами же находятся керкеты, справедливый и добрый народ и весьма опытный в мореходстве». Керкеты занимали самую береговую полосу. Очень тес- ную связь керкетов с морем подтверждают и другие сооб- щения. Например, Николай Дамасский, касаясь керкетов, говорит: «Если кто, управляя лодкою, ошибется, то все подходят один за другим и плюют на него» 3. По мнению лингвистов, «керкеты» греко-римских писа- телей, или «черкеней» в более позднее время, не кто иные, как современные черкесы, то есть этническое название «керкеты» сохранилось в видоизмененной форме в слове черкесы, а также в термине «черкеней» (одно из подраз- делений бжедугов). Л. И. Лавров предполагал, что керке- ты в V в. вместе с синдами были вытеснены утигурами с Черноморского побережья, но история племени керкетов не была прервана и термин «керкет» позже, будучи пере- делан в «черкези», сохранился у грузин. : В сочинениях античных авторов (Скилак К — IV в1. 9* 131 до н. э., Страбон — I в. До н. э., Плиний Секунд Старший — I в. н. э.) значатся «ахеи». Ахеи жили южнее керкетов. Бе- зымянный автор V в. н. э. сообщает: «От гавани Пагры (Новороссийск) до Старой Ахеи прежде жили так назы- ваемые ахейцы, а ныне живут зихи». Тот же автор о се- верной границе ахейцев пишет: «От керкетов пограничную с ними область занимают ахейцы...» Некоторые древние историографы считали, что ахеи^— племя эллинского происхождения. Например, Дионисий Галикарнасский (I в. н.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

э.) писал: «Племя ахейцев, живущих вокруг Понта, само греческого происхождения, теперь са- мое жестокое из всех варваров». Но здесь, надо полагать, недоразумение — античные писатели связывают этнонимы по чисто фонетическому сходству (известно, что древней- шие племена, пришедшие в Элладу в конце III тыс. до н. э. с севера, назывались «ахейцами»). Некоторые исследователи полагают, что название пле- мени ахейцев может свидетельствовать о его родстве с современными абхазами, но есть уверенность, что ахеи — древнее адыгское племя. Н. Г. Волкова усматривает в сло- ве «ахеи» адыгское название моря «хы» с добавлением абхазского аффикса -а- и греческого окончания oi. Лока- лизация античными авторами ахеев на берегу Черного моря может служить подтверждением этой мысли. По заключению автора, если термин «ахеи» связать с адыго- абхазскими языками, то появится еще один аргумент в пользу присутствия с IV в. до и. з. на восточном побережье Черного моря населения, говорившего на языках адыго- абхазо-абазинской группы народов 4. Земля ахейцев позже стала землею зихов, то есть ахейцы были ассимилированы продвинувшимися на северо-запад зихами. Следующее известное племя на берегах Понта «саниги», о местоположении которых древние авторы (Страбон, Ар- риан Ф., Прокопий К. и др.) дают противоречивые сведе- ния, но в одном надо быть уверенным — саниги прожива- ли южнее ахейцев и севернее древнеабхазского племени абазгов. Неизвестный автор V в. н. э. северной границей территории абазгов считает реку Абаскос. Саниги же, по его словам, жили, начиная от реки Абаскос и до реки Ахеунта (под последней подразумевается современная р. Шахэ, впадающая в море севернее Сочи). По Арриану, река Ахеунта «отделяет зихов от санигов». Судя по позд- неантичным и раннесредневековым источникам, санигов можно локализовать на территории нынешних Гагрского и Сочинского районов. 130 Согласно 3. В. Анчабадзе, идентичность санигов-садзов с позднейшими джиками подтверждают источники. По его, мнению, саниги имели этническую связь с джиками (зиха- ми), так как Арриан упоминает санигов именно там, где а период раннего средневековья грузинские источники лока- лизуют джиков. В западной части территории адыгов (район современ- ного г. Туапсе) до начала XIX в. жили жанеевцы (жанэ) — одно из самых в прошлом многочисленных племен. Наиме- нование этого племени Л. И. Лавров старался выводить из этнонима «саниги», то есть это была попытка установить историческую и этническую преемственность древних сани- гов и поздних жанеевцев 5. В ряде случаев названия, даваемые греками местным племенам, не соответствуют их самоназванию. Племена побережья известны в античных сочинениях и под общими названиями, например «камариты», «гениохи». По мнению ученых (Л. А. Ельницкий, Г. А. Меликишвили, Г. К. Шам- ба и др.), гениохи—собирательное имя большого, слабо связанного союза племен, населявших часть Восточного Причерноморья в VI — I вв. до н. э. Можно думать, что в состав этого объединения входили племена, из историче- ского развития которых впоследствии образовались абхазы (кораксы, тиндариды, фтирофаги, макропогоны и др.) и часть предков адыгов (ахеи, зихи, керкеты). Как отметил Г. К. Шамба, с начала н. э. название ге- ниохи постепенно выходит из употребления, а вместо него на территории Абхазии начинают фигурировать апсилы, абазги и саниги6. С этого же времени появляется этноним «зихи» для обозначения прибрежной части древнеадыгского населения. Интересно и название «камариты». В «Географии» Страбон пишет: «За Синдикой и Горгиппией идет вдоль мо- ря побережье ахеев, зигов и гениохов, по большей части не имеющее гаваней и гористое, так как оно составляет уже часть Кавказа. Обитатели его живут морским разбоем, для чего имеют небольшие узкие и легкие ладьи... Эллины называют их камарами (отсюда название «камариты»). Выходя в море на своих камарах и нападая то на грузовые суда, то на какую-нибудь местность или даже город, они господствуют на море. Случается, что им содействуют и владетели Боспора...» 7 . Таким образом, от Синдики до реки Ахеунта прожива- ли близкородственные племена, которые древними автора- ми упоминаются под разными названиями — керкеты, ахеи, 9* 133 зихи, гениохи, но ведущие одинаковый образ жизни. Район их обитания определяется как гористая и лесистая берего- вая полоса, наиболее соответствующая пространству меж- ду нынешними городами Новороссийском и Сочи. Это тер- ритория, где немного позднее древнегрузинские источники упоминают джиков, то есть зихов, под главенством кото- рых с первых веков н. э. начинается процесс сложения единого адыгского народа. О многом говорит топонимика. Название реки Ахеунта произошло от наименования племени, на земле которого она протекает, то есть ахеев. Упоминается с. Ахея (Пто- лемей), или Старая Ахея (Арриа'н), расположенное у ре- ки Топсида. Л. И. Лавров склонен считать ее рекой Туап- се, вблизи которой протекает речка Агуй, своим названием до сих пор напоминает о племени ахеев и с. Старая Ахея. Адыгский корень «псы» — вода — встречается в ряде ан- тичных названий рек и местностей Северо-Западного Кавка- за: Псат (Страбон), Псафья (Птолемей), Псатий, Псеха- но, страна Псоу (Диодор), Топсидо, Псахапсий и др. Наиболее часты названия с основой «псы» со следами эллинизации, например, «Никопсис» — название реки и древнего города на берегу моря (северо-западнее совре- менного Туапсе) — представляет собой греческое оформле- ние адыгского Ныджэпсыхъу (э) («Нечепсухо» или «Нече- псыхо»), где ныджэ — «отмель», «псыхъу» (э)—«река», «пойма реки». В названии меотского племени «псессы» также лежит адыгская основа «псы». Этноним «псессы» И. А. Джава- хишвили считал производным от названия Кубани «Пшыш» — по-кабардински звучит «Псыжь» 8. «Псыжь»— каб.-черк. название Кубани. И сейчас адыгейцы именуют Кубань «Пшыз» или «Псыж». Это древнее адыгское на- звание Кубани, означающее «большая река», а не «старая вода», как часто пишут в литературе (так как в адыгских потамонимах суффикс -жь (ы), утрачивая исходное лекси- ческое значение «старый», становится топонимическим увеличительным этимоном-формантом)9. Дж. Н. Коков, ссылаясь на И. Л. Джавахишвили, при- водит адыгские имена, встреченные в эпиграфических па- мятниках Причерноморья античного времени. Автор счи- тает, что приводимые в работе грузинского ученого при- зеры действительно содержат адыгский патронимический элемент къо/къуэ (-ко) «сын»: Батоко, Багорско, Болотоко, Бшаноко, Дохшуко, Каншоко, Кургоко, Мифоко, Шогеноко, 134 Атажуко, Безруко, Дадаруко, Интиноко и др.10 В боспорских надписях зафиксированы и такие адыгские имена, как Ба- го, Блепс, Дзадэу и др. При этом указанные имена в надписях на территории Горгиппии встречаются в паре с греческими именами: «Бласт, сын Аттала; Синд, сын Де- метрия; ...Блепс, сын Гераклида; ...Блепс, сын Горгия*, ;..Мес, сын Каллигена...»; «...Аттамаз, сын Папа; ...Хахас, сын Горгоса; Катокас, сын Дада...» и др. В античную эпоху термин «меот» часто объединял пред- ков адыгов. Под этим именем скрывалась древнеадыгская этническая группа, и, возможно, политическое объединение; Письменные источники расселяют их на обширной терри- тории.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Но до сего дня нет единства мнений в отношении интерпретации указанного термина. А. Г. Лопатинский считал, что этническое название «меоты» произошло от слова «меэтида» — эллинизирован- ное местное название побережья Азовского моря с заболо- ченными берегами («болото»), на которых и жили племе- на-автохтоны в середине I тыс. до н. э. Адыгейский ученый П. У. Аутлев выдвинул предполо- жение, что слово «меоты» в его полной форме «Мэутхъуэх» на адыгском означает «море, которое мутнеет» («мэут- хъуэ» — мутнеет, «хы» — море), и этноним «меоты» про- изошло от топонимического названия «мэутхъуэх». Но этимология этнонима «меоты» все же неясна, и неубеди- тельно выглядят все попытки объяснения его природы. В связи с этим нам тоже хочется высказать одно предпо- ложение по данному поводу. Известно, что в Малой Азии во времена хаттов и хеттов были популярны различные боги плодородия, в первую оче- редь, Телепин, напоминавший египетского Осириса; с ним связывались представления о смене времен года, . В хеттских религиозных легендах большое место отво- дится и культу великой богини-матери, образ которой свя- зан с представлением о производительных силах природы, У хеттов была великая богиня-мать Ма, которая нередко называлась аккадским именем Иштар. Она изображалась или сидящей на троне и державшей -в руках хищных жи- вотных, или идущей по их спине. ^ Установлено, что древние меото-синдские племена по- клонялись богине, в культе которой соединялось древнее поклонение Матери-земле и образ малоазийской богини Ма, то есть местный культ Матери-земли подвергся влия^ нию религии Малой Азии. О том, что культ малоазийской 130 9* 134 богини Ma был широко распространен на территории Син- дики, свидетельствуют археологические материалы. Древние греки (как и другие народы) имели традицию называть племена по их географическому положению, по роду занятий или по каким-то иным признакам, например, «камариты» или «гениохи» (букв.: «возницы»). По поводу последнего термина Страбон писал: «Как говорят, эту Ахею заселили фтиотийские ахейцы из войска Иасона, а лаконцы поселились в Гениохии; предводителями послед- них были Крекас и Амфистрат — возницы Диоскуров; по всей вероятности, гениохи получили свое имя от них» 11. Можно предположить, что греческие авторы именовали предков адыгов, то есть синдо-меотов, по названию глав- ного религиозного культа — богини Ма, или же «маиты». В этом убеждает и тот факт, что в некоторых надписях на территории Боспорского государства племена Северо-За- падного Кавказа обозначены именем «маиты», а не «меоты». Известно, что в греческом языке суффикс «т» придает существительным функции свойства, какого-либо действия и даже принадлежности к определенной местности или стране. Уже было сказано, что античные авторы называют прибрежные племена ахеев, зихов и других «камаритами» из-за того, что они промышляли морским разбоем, для чего использовали узкие и легкие ладьи «камары». Данный суффикс часто присутствует и в других этно- нимах для обозначения древнеадыгских племен, например «тореты», «тарпиты», «танаиты». Не лишне также упомянуть, что абхазо-адыгские этни- ческие термины и другие названия заключают в себе пока- затель множественности «т». Кроме того, в абхазской речи суффикс «та» указывает на место. Географические назва- ния Абхазии античной эпохи часто с суффиксом «та»: Ан- темунта, Ахеунта, Ксанта, Бата и др. И в наше время часто встречаются топонимы с окончанием «та»: Бзыб-та, Хыпс-та, Дахуар-та, Гумис-та и др. 2. Экономические связи и политические взаимоотношения синдо-меотов с греками Боспора Греки интенсивно начали осваивать Северное и Восточ- ное Причерноморье примерно с VII в. до н. э. Но нельзя думать, что древние греки не пытались про- 136 никать в бассейн Черного моря раньше. Как об этом сви- детельствуют археологические материалы, уже во II тыс. до н. э. эллинские пираты, а затем и торговцы появлялись на берегах Понта Эвксинского. Однако в период, предшествовавший возникновению эмпориев и первых полисов, то есть во .II тыс. и в первой трети I тыс. до н. э., контакты местных племен с эллинами носили случайный характер, и они не смогли наложить сколько-нибудь заметную печать ни на тех, ни. на других12, Для греков в то время Кавказ представлялся «краем земли», а кавказские горы — крайне известными горами на востоке, на что указывали поздние античные историки. Страбон, например, писал: «...для людей того времени это были крайне известные горы на востоке и к ним эллины приурочили миф о скованном Прометее». Проникновение греков на территорию Западного Кавка- за в то отдаленное время нашло отражение в их мифологии. Вспомним «Аргонавтов» (букв.: «плывущие на Арго») в греческой мифологии, участников плавания на корабле «Арго» за золотым руном в страну Эю (Колхиду). Подобные мифы на пустом месте не возникают. Воз- можно, они содержат какую-то историческую правду, хотя Страбон несколько скептически относится к этим рас- сказам. «Рассказывают еще,— писал он,— что у них потоки сносят золото и что варвары собирают его при помощи просверленных корыт и косматых шкур. Отсюда и сложи- лась, говорят, басня о золотом руне» 13. Но может быть, это не басня. Из этнографического быта жителей Западно- го Кавказа известно, что вплоть до недавнего времени они применяли указанный Страбоном способ добычи золога, а именно:—на дно золотоносной реки они закрепляли ба- раньи шкуры. Золото, как известно, тяжелый металл, и он, постепенно оседая, превращал шкуры в «золотое руно». Древнеримский историк Аппиан (138—161 гг. н. э.) указывал, что «источники, вытекающие с Кавказских гор, несут незаметный золотой песок; окрестные жители, по- ложив в воду длинношерстные шкуры овец, собирают при- стающий к ним золотой песок. Таково, вероятно, было и золотое руно Ээта». К VII — VI вв. до н. э. относится начало колонизацион- ной активности греков в Причерноморском ареале. Про- цесс расселения греков был обусловлен экономическим и социальным развитием греческого общества 14. Греки при- несли развитую античную цивилизацию на берега Черного 122 и Азовского морей. Одной из важнейших особенностей греческих полисов Причерноморья было взаимодействие с окружающим их племенным миром. Местное население по- знакомилось с передовой греческой культурой и искусст- вом. Однако с течением времени преобладающим стало воздействие «варварского» мира на греческий. Здесь воз- ник своеобразный вариант античной культуры. К концу эпохи некоторые периферийные центры античного мира приобрели уже «греко-варварский» характер. Очень рано на восточном побережье Черного моря были основаны колонии: Фасис (Поти), Гиенос (Гюэнос), Ди- оскуриада (совр. Сухум — Акуа), Питиунт (грузинская Бичвинта, абхазская Пицунда). Большая группа греческих городов образовалась на берегах Боспора Киммерийского (Керченского) пролива. Крупнейшим из них был Пантикапей. Он был основан в первой половине VI в. до н. э. на западном берегу пролива, на месте современной Керчи. Название города не грече- ское, на иранском языке он означает «рыбный путь» 15.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

На Керченском полуострове вблизи от Пантикапея появились города: Тиритака, Нимфей, Мирмекий, Порфмий, Кимме- рик, Китей. На противоположном берегу Киммерийского Боспора, в дельте Кубани и на Таманском полуострове, была также группа городов: Фанагория (на берегу Таманского зали- ва), Гермонасса, Кепы, Патрей, 'Гирамба 16. Несколько южнее, на месте современной Анапы, на земле синдов, на- ходился г. Синда, или Синдская гавань, ставший позже главным городом Синдского государства (город упоминает- ся Страбоном, Стефаном Византийским и др.). Город, очевидно, возник еще до появления греков в этих местах, так как Псевдо-Скимн, например, отмечал, что «га- вань Синдская населена эллинами, пришедшими из ближ- них местностей» 17. Еще южнее, в районе современного г. Новороссийска, располагались города Баты и Торик. Первоначально горо- да вокруг Керченского пролива представляли собой не- большие автономные полисы. Но около 480 г. до н. э. они объединились под властью знатного рода Археанактов. Власть Археанактидов передавалась по наследству. Обра- зовалось государство, получившее название Боспор. Сре- ди городов царства первое место принадлежало его столи- це — Пантикапею. Положение Боспора было выгодным в стратегическом и экономическом отношении — это был 130 перекресток морских и сухопутных дорог, соединявших Европу и Азию. Имея ряд удобных гаваней, греки сосредоточили в сво- их руках все товары, стекавшиеся с плодородных берегов Меотиды (Азовского моря) и Боспора Киммерийского (Керченского пролива), куда впадал Гипанис (р. Кубань)„ Важнейшей статьей дохода был обмен местных, чаще всего продовольственных, товаров (хлеб, соленая рыба, соль, мясо, шерсть, кожа, мех) на предметы роскоши и высококачественные вина. Боспор снабжал хлебом города континентальной и островной Греции, Малой Азии. Греки стремились иметь дружественные отношения с местным населением, прежде всего для налаживания бесперебойных торговых связей — ведь посредническая торговля была основой экономики понтийских колоний и без нее они су- ществовать не могли. В 438 г. до н. э. власть на Боспоре переходит в руки династии Спартокидов. Каким путем совершился этот пе- реход, неизвестно. Возможно, Спартокиды были выходцами из местной племенной знати, тесно связанной с греческими купцами общностью торговых и иных интересов. Приход к власти местной по происхождению династии должен был способ- ствовать укреплению связей между этими двумя различ- ными по этнической принадлежности группами господст- вующего класса Боспора 18. Спартокиды (Спарток, Сатир I, Левкон и др.) стреми- лись к территориальному расширению государства. Они захватили восточную часть Крыма, низовье Кубани, Вос- точное Приазовье и устье реки Дон. Были присоединены земли окрестных племен, и раньше всех Синдика — область, сильно эллинизованная и находившаяся в тесной связи с Боспором еще с V в. до н. э., и, если верить греческому автору Полиену, овладение Синдикой произошло в резуль- тате длительной дипломатической борьбы, интриг и воен- ных столкновений '9. Этот вопрос несколько подробнее будет рассматриваться ниже. А теперь немного о синдо-меотах. В рассматриваемое время социально-экономическая и культурная жизнь древ- неадыгских племен достигла достаточно высокого уровня. Синдо-меотские племена, проживавшие на берегах Керчен- ского пролива и в бассейне Кубани, имели хорошие воз- можности для торгово-экономических и культурных связей с греками, которые быстро оценили выгоду от общения с населением этих районов. 9* 139 По мнению Н. В. Анфимова, земледелие у меотских племен Прикубанья и даже восточного Приазовья было плужным, массовым и по своей технике высоким 20. Меоты впервые упоминаются в трудах греко-римских авторов VI в. до н. э. Наиболее подробные данные о них сообщает географ Страбон. По Страбону, «к числу меотов принадлежат сами синды, затем дандарии, тореаты, агры и аррехи, а также тарпеты, обидиакены, ситтакены, досхи и многие другие»21. Это были близкородственные племена. В их этнической близости сомнений нет, о чем, в частности, свидетельствуют археологические материалы, полученные в результате многолетних исследований; таким образом, на- звание «меоты» — собирательный термин. Общность уклада жизни, культуры, нравов у древне- адыгских племен была столь велика, что греческие авторы не всегда могли провести точные территориальные и этни- ческие границы между одной адыгской группой и другой. Отсюда и запутанность в этногеографии. Все же, как нам кажется, меоты изначально делились на две большие самостоятельные группы: прибрежная и степная. Береговую полосу Черного моря занимали синды, керкеты (тореты), ахеи, зихи. В бассейне Кубани и в вос- точной части Приазовья проживали псессы, фатеи, тарпи- ты, досхи, дандарии и др. Судьбы этих групп складыва- лись по-разному. Прибрежные племена всегда теснее свя- заны с античным миром и Византией. Вся история степных меотов — это противостояние миру кочевников. Не касаясь сложной проблемы локализации каждого отдельного племени (этот вопрос не до конца разрешен), рассмотрим границы распространения меотских племен в целом. Западная и южная границы определяются легче — они имеют естественно-географические преграды: с запа- да — Черное море, Керченский пролив и Азовское море, с юга — северо-западная часть Кавказского хребта. На севере меоты граничили с иксоматами, жившими по северо- восточному побережью Азовского моря до реки Танаиса22. На основании археологических материалов сейчас мож- но сказать, что в VII в. до н. э.— III в. н. э меоты жили по нижнему и среднему течению Кубани, от ст-цы Прочноокоп- ской до устья реки Кубани, вплоть до реки Кирпили на севере, а в I в. до и. э.— III в. н. э. часть меотов освоила также дельту Дона23. Таманский полуостров и прилегаю- щие к нему территории к югу от Кубани занимали синды24. По Черноморскому побережью письменные источники ука- зывают керкетов, торетов, зихов и гениохов. 140 Меотская культура складывается в VIII —VII вв. до н. э., и она своими корнями уходит в эпоху бронзы. В частности, на вопрос — связаны ли «протомеоты» с мео- тами, современные археологи отвечают утвердительно25. Основой хозяйства меотских племен были земледелие и скотоводство. Они выращивали пшеницу, ячмень и просо. Большое значение также имело скотоводство — разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней и лошадей. Племена Восточного Приазовья занимались и рыболов- ством. Большое место в экономике занимали ремесло и торговля. Развиваются керамическое производство, ткаче- ство, ювелирное, кожевенное, косторезное и другие ре- месла. Идет интенсивная торговля с городами Боспорского государства. Но сначала в торговле с Боспором меоты выступали как менее развитый партнер, вывозя преиму- щественно сырье — хлеб, продукты животноводства. Статьей вывоза были и рабы, даже свои соплеменники26. Как своеобразный вывоз можно рассматривать использова- ние воинов-меотов в качестве наемников в боспорском войске27. Греки ввозили: тонкую лаковую посуду, стекло, ювелирные изделия, в массовом масштабе — украшения (бусы), зеркала, вино, вероятно, ткани, благовония и т. д. Развитие производительных сил, торговые связи с антич- ными городами приводили к углублению имущественной дифференциации и социальных различий.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

В несколько ином положении оказались синды. Занимая причерноморский район от нынешнего г. Анапы до Ново- российска и в глубь материка, синды оказались сильнее втянутыми в международную торговлю того времени и по- тому дальше шагнули вперед по пути социально-экономи- ческого развития 28. Как и у других меотских племен, осно- ву экономики у синдов составляли земледелие, скотовод- ство, рыболовство. Последний имел такое значение, что повлиял даже на ритуал погребения синдов. Например, Николай Дамасский отмечал: «Синды бросают на могилы столько рыб, сколько врагов убил погребаемый»29. Материалы о земледелии и скотоводстве показывают высокий уровень развития сельского хозяйства у синДов, который не уступал уровню развития сельского хозяйства в античных городах Северного Причерноморья. Основными культурами в сельском хозяйстве были зерновые: пшени- ца-двузернянка, ячмень in просо. О технике земледелия у синдов судят по археологическим находкам. Земледе- лие носило плужный характер. Плуг был, скорее всего, деревянный. В этом отношении Н. В. Анфимов считает ин- тересным, что по-адыгейски плуг называется «пхъэ1аш» (по-кабардински «пхъэЬгцэ». — Р. Б.), что означает «де- ревянное орудие» 30. В животноводстве основное значение имело разведение крупного рогатого скота. Лошади использовались главным образом как верховые. Большой удельный вес в экономике имели ремесло и торговля. Соседство греческих колонии способствовало развитию виноградарства и виноделия. В начале V в. до н. э. в Синдике возникают города — цент- ры ремесла и торговли. Благодаря контакту с греческим миром у синдов ускоряется процесс возникновения классов и государства. Археологические источники рисуют картину интенсивного общения боспорян с Синдикой, превратив- шейся к концу V в. до н. э. в настоящее царство. В источ- никах упоминается имя царя Гекатея и чеканка синдских монет (с изображением конской головы)31. Наиболее крупным городом в земле синдов была Гор- гиппия, которая находилась на месте современной Анапы. В V в. до н. э. она стала резиденцией синдского царя. Го- род получил название в честь члена царского рода Спарто- кидов Горгиппа, с именем которого античная традиция свя- зывает присоединение к Боспору Синдики в начале IV в. до н. э. Ранее, возможно, город назывался Синдской га- ванью 32. Уже в первой половине V в. до н. э. это был смешанный греко-синдский поселок. Город подвергался наплыву греков. Часть синдов, которая проживала в не- посредственном соседстве с греками, настолько эллинизи- ровалась, что, по наблюдению археологов (В. Д. Блават- ский, Т. В. Блаватская, Ю. С. Крушкол, Д. Б. Шелов, В. И. Мошинская), с большим трудом можно отличить погребения синдов от греческих. Встречаются погребения с чисто греческим или смешанным «греко-варварским» об- рядом. В этом плане весьма характерен комплекс из так называемого Артюховского кургана вблизи г. Кепы на Та- мани. Весь инвентарь, за немногим исключением, состоит из греческих вещей, и среди художественных памятников доминируют произведения греческого искусства, а не мест- ные сюжеты. Материалы кургана свидетельствуют об отмирании преж- них религиозных представлений и о постепенном проникно- вении в местную среду новых идей, воспринятых из эллин- ского мира 33. Такие же материалы дали два Симибратских кургана с погребениями синдов, курганы Куль-Оба, Боль- шая Близница, курганы в окрестностях Горгиппии, которые содержали погребения в каменных и сырцовых склепах, 130 и др. Эллинское влияние в Синдике было глубоким. Элли- низация коснулась даже хоры (сельской территории). Не- крополи в сельской местности (в районе Фапагории и Гор: гиппии) принадлежат местному, сильно эллинизованному населению. Усилившаяся местная аристократия окружала себя роскошными изделиями греческих мастеров и уноси- ла их с собой в могилу. Она вела такой образ жизни и, видимо, отличалась уже такой культурной утонченностью, которая была меньше знакома широким массам, что влек- ло за собой еще большее социальное расслоение. Тесный экономический контакт боспорян и синдов со- провождался их политическим сближением. Для Боспора было важно использовать богатства Синдики. Многие, в чем нуждались греки, они получали из Прикубанья: про- дукты сельского хозяйства — хлеб и мясо, кони, шерсть и т. д. Это открывало широкие экономические перспективы. Поэтому проблема взаимоотношений с синдами стала од- ним из важнейших вопросов внешней политики Боспорско- го государства, правители которого стремились присоеди- нить Синдику к своему царству. Интересные данные по боспоро-синдским отношениям доставляет рассказ Полнена о синдской царице Тиргатао. Полнен (греческий писатель II в. н. э.) рассказывает, что царь Боспора Сатир восстановил на престоле низложен- ного синдского царя Гекатея. Помощь боспорского царя не была бескорыстной, потому что он дал Гекатею в жены свою дочь (по другим данным, прежнюю свою жену), несмотря на то, что тот был женат на меотянке Тиргатао, дочери одного из меотских вождей (племя иксоматов). «Гекатей,— пишет Полиен,— любя меотянку, не решил- ся погубить ее, а заточил в сильной крепости и приказал жить под стражей, но Тиргатао успела бежать, обманув стражу». Она, «идя по пустынным и скалистым дорогам и днем скрываясь в лесах, а по ночам продолжая путь, при- шла, наконец, к так называемым иксоматам, где были владения ее родственников» 34. Выйдя замуж за предводи- теля меотов, Тиргатао смогла поднять их на борьбу с Са- тиром и его ставленником Гекатеем. «Приведя с собой многие из воинственных племен, живших вокруг Меоти- ды,— продолжает Полиен,— она сильно опустошала набе- гами принадлежащую Гекатею Синдику, а также причиня- ла вред и царству Сатира, так что оба они принуждены были искать мира...»35. Тиргатао согласилась примириться, но ее противники не сдержали слова. Царь Боспора Сатир подослал к Тир- 9* 143 гатао убийцу. Сатир уговорил двух своих друзей совер- шить покушение на жизнь Тиргатао, явившись к ней под видом просителей. По словам Полиена, «эти последние улучили случай напасть на нее: в то Бремя, как один стал говорить с ней о важных будто бы делах, другой обнажил меч и совершил покушение, не удавшееся потому, что пояс Тиргатао отра- зил удар. Сбежавшиеся телохранители обоих подвергли пыткам»36. После этого Тиргатао возобновила войну и под- вергла страну всем ужасам грабежа и резни, пока сам Са- тир не умер от отчаяния. Сыну Сатира Горгиппу с трудом удалось заключить мир с Тиргатао и прекратить эту тяже- лую войну. Война меотов с Синдикой хорошо засвидетельствована археологическими данными. Археологи прослеживают сле- ды пожарищ в городах и на поселениях в конце V в. до н. э. Н. В. Анфимов высказал предположение, что разруше- ние стен Семибратного городища, например, связано с воен- ными действиями, о которых повествует Полиен 37. В связи со всем этим возникает важный вопрос: в ка- ком взаимоотношении находились синды и меоты? Синдов нельзя рассматривать как какую-то обособленную иноэт- ническую группу или даже враждебное меотам объедине- ние.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Скорее всего, это разная политическая ориентация двух групп автохтонного населения. Выше было отмечено, что синды, находясь поблизости от греков, больше воспри- няли их культуру, раньше и сильнее оказались втянутыми в политику Боспора. Тиргатао вела войну не против синдов. Она боролась против части синдской правящей верхушки, которая в своей внешней политике ориентировалась на Боспор и которую возглавлял ее муж Гекатей — ставленник Сатира. Из рассказа Полиена видно, что среди синдской знати не было согласия. Можно думать, что в верхах синдского общества шла борьба между двумя политическими группи- ровками — одна была за тесные связи с Боспором (ее возглавлял Гекатей), другая проводила антибоспорскую политику. Эта группировка, враждебная Боспору, и лиши- ла Гекатея престола; вполне возможно, что к этой враж- дебной Боспору партии принадлежала Тиргатао (не исклю- чено, что она даже возглавляла эту партию). Иначе трудно объяснить стремление Сатира разлучить Гекатея с Тирга- тао и даже погубить ее. В борьбе с Боспором Тиргатао опиралась на поддержку 144 меотских племен. Последние были враждебно настроены к Боспору, и им также не нравилось постепенное сближение Синдики с экспансивным Боспорским царством. И еще одну деталь нельзя оставлять без внимания. По- лнен пишет, что Тиргатао после своего побега пришла к иксоматам, ее родственникам, которых она склонила к войне с Боспором. Иксоматы, скорее всего, ираноязычное племя, но дружественное меотам. Полиен указывает, что Тиргатао привела с собой не только иксоматов, но и «мно- гих из воинственных племен, живших вокруг Меотиды». Из этого следует, что с меотами проживала часть иранских племен к шел процесс их этнического слияния или, во вся- ком случае, политического сближения. В этом убеждает тот факт, что меоты и иксоматы выступили единым фрон- том против Боспора. Однако активная внешняя политика Боспорского госу- дарства привела в конечном итоге к присоединению Син- дики в середине IV в. до н. э. Это произошло при царе Лев- коне I (389—349 гг. до н. э.), но экономическое сближение обоих государств завершилось много раньше, и практически можно говорить о боспоро-синдском объединении уже для 400—390 гг. до н. э.38 При Левконе I Боспорское государство сильно увеличи- лось. Были присоединены тореты, дандарии, псессы, оби- тавшие на Тамани и в низовьях Кубани. Левкон I имел титул «архонта Боспора, Феодосии и царя синдов, торетов, дандариев и псессов». Следующий царь Перисад 1 в 347 г. до н. э. именовался: «архонт Боспора и Феодосии, царь синдов и всех меотов, фатеев и досхов». Не все меотские племена, однако, были подчинены Боспору, но и вошедшие в состав Боспора часто отпадали от него. Страбон, например, свидетельствует: «Из всех азиатских меотов одни подчинялись владетелям торгового места на Танаисе, другие боспорцам, но иногда то один, то другой народ отпадали от них»39. Некоторые исследователи считают, что присоединение меотских племен к Боспору было больше формальным, чем фактическим. Однако названия племен скифов, синдов, меотов, дандариев и другие сохранялись в титулатурах бос- порских царей, известных по надписям, а также у древних авторов40. И в последующие века меото-синдские племена играли активную роль в политической жизни Боспора. После смерти царя Левкона I в 349 г. до н. э. власть на 10 Р. ж. Бетрозов 145 Боспоре переходит к его сыновьям Спартаку II и Периса- ду I, которые правили совместно. После смерти Спартока Перисад остался единственным правителем. После смерти последнего в 309 г. до н. э. на Боспоре разыгралась меж- доусобная борьба, о которой повествует Диодор Сицилий- ский. Он сообщает, что «сыновья Перисада Эвмел, Сатир и Притан подняли между собой войну за власть. Эвмел вступил в дружественные отношения с некоторыми из вар- варских народов и стал оспаривать у брата власть. Сатир двинулся против него. На стороне Эвмела был царь фатеев Арифарн с два- дцатью тысячами конницы и двадцатью двумя тысячами пехоты» 41. Где-то в Прикубанье на берегу реки Фат (возможно, один из левых притоков реки Кубани) произошло большое сражение, в котором войска Сатира одержали победу, но через четыре дня он погиб во время попытки овладеть укреплениями, за которыми укрылись Эвмел и фатейский царь Арифарн. После этого началась борьба между Эвмелом и Прита- ном. Но победу и здесь одержал Эвмел, который стал ца- рем Боспора. По сообщению Страбона, во время династической борьбы за боспорский престол после смерти понтийского царя Митридата VI Евпатора правители Асандр, Динамия, Аспург опираются на синдо-меотские племена Прикубанья и с их помощью приходят к власти. В I в. н. э., в период нового расцвета Боспора, снова были подчинены меотские племена. В надписи на статуе царя Аспурга (8—38 г. н. э.) сказано, что он «царствует над всем Боспором и Феодосией, синдами, меотами, тарпитами, торетами, псессами и танаи- тами». 3. Взаимовлияния греческой и древнеадыгской культур Как отмечалось, взаимодействие с окружающим пле- менным миром было важнейшей особенностью античных полисов Причерноморья. Оно было многообразным и носи- ло экономический, политический и культурный характер. Грекам-колонистам было небезразлично, с каким населе- нием им предстоит жить в соседстве. Им было выгодно, если это общество находилось на такой стадии развития, когда интенсивная торговля становится необходимостью, в частности, выделившаяся племенная аристократия постоян- 146 ио нуждается в высококачественных ремесленных изделиях, в предметах роскоши. Местные племена оказались «подготовленными» к тес- ным экономическим контактам с населением греческих по- лисов, к восприятию передовой античной культуры, по- скольку экономические и политические связи сопрово- ждались культурными заимствованиями. Но говорить только о культурном влиянии греков на автохтонное насе- ление ошибочно. Разумеется, греческие полисы, как носите- ли более высокого уровня социального развития, оказали ощутимое культурное воздействие на местные племена. Но для заимствования каким-либо обществом элементов более развитой культуры само общество-восприемник должно быть носителем достаточно высокой культуры. Благоприят- ные условия заключались в том, что ко времени сопри- косновения с греками хозяйственная и культурная жизнь племен Прикубанья достигла относительно высокого уровня. Синдо-меоты своей самобытной культурой влияли на быт и культуру городов Боспора. Постепенно, по-видимому, политическое и культурное воздействие аборигенного насе- ления на греческое становится доминирующим. В грече- ских полисах проживало много представителей местных племен. Боспорское царство антиковеды иногда называют «полумеотским государством». Высказывалось предполо- жение, что сама династия Спартокидов не была греческой. М. И. Артамонов считал Спартокидов синдской династи- ей 42. Е. И. Крупное предполагал также меото-синдское происхождение этой династии 43. Надо полагать, что не случайны те сходства, которые обнаруживаются в адыгских и греческих преданиях, между кавказскими и греческими легендами о титанах, прикован- ных к горам или заключенных в пещерах. Адыгский исследователь А.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

М. Гадагатль пришел к вы- воду, что греческие писатели задолго до нашей эры созда- ли свои произведения по материалам сказаний народов Кавказа и первыми открыли их миру44. В силу этого ле- генды Кавказа иногда были приняты письменной традицией как легенды гречеокой мифологии. По мнению А. М. Гадагатля, в одном из адыгских пре- даний (где повествуется о том, что бессмертный Тхьэ—• «бог» приковал к скале некоего богатыря) наличествуют мотивы героя греческой мифологии Тантала 45. Как считает автор, сравнительно-сопоставительный ана- лиз позволяет установить, что по своей природе и идейной нагрузке древнеадыгская эпическая песнь о Насрене и 10* 147 древнегреческий миф о прикованном к скале Кавказа Про- метее — в основном тождественны. Вероятно, образ Проме- тея имеет кавказское происхождение и мог быть заимство- ван греками у предков адыгов. Один из вариантов легенды рождения и смерти нарта Сосруко перекликается с образом Ахилла, одного из вели- чайших героев Троянской войны. Здесь важен мотив не- уязвимости. Богиня Фетида, стремясь сделать своего сына неуязвимым и, таким образом, дать ему бессмертие, по ночам закаляла его в огне, а днем натирала амброзией. Согласно другой версии, Фетида купала Ахилла в водах подземной реки Стикс, чтобы таким образом сделать его неуязвимым, и только пятка, за которую она его держала, осталась уязвимой. Вспомним, как Тлепш закалял маленького Сосруко. В легенде говорится: «Тлепш взял клещами за колени Сосруко и положил его в кузнечное корыто. Вода его осту- дила, и сам он стальным сделался. То место, что кузнец держал клещами, стало мясом, остальное все сталью было, поэтому оружие его не брало»46. Ахилл был убит у Скейских ворот Трои. Стрела Париса, направляемая рукой Аполлона, попала в пятку, единствен- но уязвимое место героя. Мотив уязвимого места на неуязвимом теле («ахилле- совой пяты») присутствует и в смерти нарта Сосруко. Нар- ты просят его встать у подножия горы, с высоты которой они катят «Режущее Колесо» (Жан Шэрхъ), и провоциру- ют Сосруко отбить колесо сначала лбом, потом грудью, потом руками и т. д., пока нарты не потребовали подста- вить под колесо правое колено — единственное уязвимое место нарта. Герои нартского эпоса Сосруко, Насрен-жаче и Батраз восстают против бога, добывая огонь для людей, что род- нит их с греческим Прометеем. Насрен-жаче восстал про- тив владычества Тха (бога) и за это был прикован к вер- шине Ошхамахо (гора Эльбрус). В дальнейшем его осво- бодил нарт Батраз. Согласно адыгской легенде, дом красавицы Адиюх стоит на берегу реки. Если муж Адиюх возвращается из похода темной ночью, она протягивает из окна свои светлые руки, освещая ими, словно солнцем, мост, и ее муж легко перегоняет коней. Но однажды муж запрещает Адиюх освещать мост руками, и темной ночью он падает с моста и гибнет. После этого Адиюх выходит замуж за Сосруко, наделенного солнечными атрибутами 47. -148 Эту легенду можно сравнить с греческим мифом о Гере и Леандре. Адыгский исследователь Айтек Намиток в своем труде «Происхождение черкесов» отметил идентичность некото- рых спартанских и черкесских обычаев и нравов: одежда красного цвета, которая надевалась во время войны; пра- вило встречаться со своей женой только тайком; право всех граждан наказывать детей, если они совершают ка- кие-нибудь проступки (если наказанный ребенок пожалу- ется своему отцу, тот повторно наказывает его); право пользоваться повозками и лошадьми другого и приводить их на прежнее место; запрещение свободным, неженатым мужчинам заниматься какими-нибудь денежными делами; позор быть полным и необходимость иметь стройную фи- гуру и т. д. Этот же исследователь указывает на ту роль, которую играли у черкесов и в деревенских обрядах Древ- ней Греции обычные качели. С его точки зрения, магиче- ски-культовая природа обряда качания, который встре- чался у черкесов, не вызывает сомнения: больные оспой люди всегда помещались в качели и качание сопровожда- лось пением и заклинаниями, обращенными к божеству этой болезни 48. «Как много общего в нравах с античной Грецией, Гре- цией Гомера находим мы у черкесов! —писал французский ученый и путешественник Дюбуа де Монпере.—Все, что я говорил о воспитании мужчин и женщин, о женском труде, о постыдности для мужчин появиться на людях со своей женой, о пище, похоронах, могилах, о друидизме и т. д., все это возвращает нас в Грецию и заставляет согласиться с тем, что должна была быть колонизация в какой-то форме, должны были быть частые связи в античные времена для того, чтобы черкесы могли сохранить столько черт прими- тивных нравов греков. Но, как я уже говорил, вопрос о том: какая из наций оказывала влияние и какая была восприемницей?» 49 Итальянец Ксаверио Главани (начало XVIII в.), автор «Описания Черкесии», обратил внимание на один доволь- но странный черкесский обычай. С наступлением весны молодые дворяне образуют «общества» в 50—100 человек. Они занимаются тем, что посылают в другие округа отря- ды отборных наездников, которые подкрадываются к селе- ниям, прячутся в кустарниках и крадут детей, которых продают в рабство. Обычай у них этот существует издавна, продолжает Главани. Он спрашивал у одного черкесского бея, почему дозволяются подобные набеги дворянству. Тот 149 ответил, что в их стране нет ни денег, ни рынков; откуда же взять молодым людям средства для приобретения одежды? Разве испаги (по словам Пейсонеля, «испаги» или «сипаги» составляли у черкесов особое сословие, обра- зовавшееся из рабов, которые получили свободу) делают- ся беднее оттого, что у них отнимают ежегодно трех детей? Эти рабыни, рожая каждый год, заменяют потерю. А такие набеги «дают также нам возможность развивать воинствен- ный дух молодежи» 50. Этот рассказ Главани напоминает некоторые обычаи, имевшие место в Древней Спарте, например криптии. Как пережиток военной демократии (переходный пери- од от родового общества к классовому) в Спарте сущест- вовал так называемый корпус «всадников», своего рода корпорация сверстников среди молодежи в возрасте стар- ше 20 лет. Служба в корпусе была своего рода «отдуши- ной», дававшей выход энергии молодежи. В обязанности «всадников» входила также криптия (по ночам устраива- лись облавы на илотов)51. Адыгскую древнюю систему воспитания можно срав- нить со спартанским, особенно по части стремления превратить воспитанника прежде всего в первоклассного воина. У адыгов воспитание состояло не только из различ- ного рода физических упражнений, призванных развить силу и ловкость, но и обучения искусству наездничества и захвату добычи. По свидетельству немецкого путешественника Иоганна Густава Гербера, в 12-летнем возрасте княжеского сына уже учили даже воровать. «В этом искусстве он начинает с того, что пробирается в соседний сад и похищает фрук- ты.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Затем он учится угонять овец; пока, наконец, не достиг- нет того, что научится нападать на табун лошадей. Этим он открывает себе дорогу к почестям»,— писал Гербер. Свидетельствует об этом и Тебу де Мариньи, когда пишет, что «ребенка обучают искусству руководить набегом, ловко- сти в кражах». Все это далеко не случайно. У спартанцев до 8-летнего возраста мальчики жили в семье. Далее они отрывались от семьи и объединялись в группы — агелы, находившиеся в ведении высокопоставленных лиц. Помимо военно-гимна- стической тренировки мальчиков подвергали лишениям (голод, холод) и поощряли их попытки любыми средства- ми добывать себе пищу и одежду путем воровства, не на- рушая формально дисциплины. «Я думаю, никто не сомневается в том, что Ликург 130 (спартанский законодатель.— Р. Б.) разрешил воровать пищу не по причине недостатка продовольствия,— писал греческий историограф Ксенофонт,— ведь ясно, что гото- вящемуся к краже приходится ночью бодрствовать, а днем обманывать и подстерегать. Тот, кто намеревался что-либо украсть, должен также позаботиться о том, чтобы поставить дозорных. Отсюда ясно, что, воспитывая мальчиков таким образом, Ликург стремился сделать их более ловкими и более воинственными»52. Как исторически должны быть осмыслены эти факты? Конечно же, отмеченные параллели не являются выра- жением этнографической общности названных народов, хотя и вызывают определенный интерес. Некоторые из них могут оказаться случайными совпадениями, а часть, скорее всего,— порождение одинаковых условий материальной жизни сопоставляемых обществ, сходство обычаев некогда близких стадиально по развитию культуры народов. В дан- ном случае следует учитывать и известное различие между внешне сходными явлениями разных эпох. Спартанское и адыгское (эпохи средневековья) общества типологически разные — первое переживало рабовладельческий строй еще до н. э., а второе проходило стадию становления феодализма, но там и здесь мы находим сильные пережитки военной демократии, изжитые греками раньше и достаточно долго сохранявшиеся у адыгов. Тем не менее некоторые из указанных совпадений представляют пример обычного заимствования контакти- ровавших народов. Например, известнейшая легенда о Прометее восходит к аналогичным преданиям абхазов (Абрскил) и адыгов (Насрен-жаче). Ведь не случайно древнегреческие мифы указывают на Кавказские горы (го- ра Стабилос), где был прикован Прометей. Гора Стаби- лос (или Стробул) — вероятнее всего Эльбрус, куда был прикован и Насрен — герой нартского эпоса. В целом, у адыгов сохранилось много воспоминаний о древних греках, которых они называли «алыдж», нашед- ших отражение в преданиях, именах, топонимических на- званиях. При этом некоторые из них параллельно известны в Нартском эпосе. Например, в эпосе упоминаются топони- мические названия: «Алыдж губгъуэ» — эллинская степь. «Алыдж къуажэ» — эллинское село, то есть «алыдж» или «джырджэ» в адыгском тождествен этнониму «эллин» — грек. Сэтэней-княгиню (Сэтэней гуащэ) называют дочерью Алиджевых. Черкесские собственные имена (некоторые из 9* 151 них встречаются и в эпосе) Ашамаз (Ашэмэз), Тамаша (Т1эмашэ) можно сопоставить с древнегреческими именами Атамас (Атамазас), Дамас. Имя Атамазас зафиксировано и в эпиграфических надписях Причерноморья III—I вв. до н. э. Распространенное раньше среди адыгов имя «Парис»— греческого происхождения. Имя «Алыджыкъуэ» означает букв, «сын эллина» — «грека». В греческой мифологии Борей — бог северного ветра, и он часто упоминается в легендах и эпических произведе- ниях, например в «Одиссее»: «Разом и Евр, и полуденный Нот, и Зефир, и могучий, Светлым рожденный Эфиром Борей взволновали пу- чину» 53. В адыгских мифах и легендах наличествует термин «Борей жьапщэ», что можно понять, как «ветер Борея», в перен.— «сильный ветер», «штормовой ветер», «буря». С названием этого греческого божества, по-видимому, свя- заны и имена «Борэ», «Борэжь», встречающиеся в адыг- ских сказаниях. О высокой степени эллинизации части древнеадыгско- го населения свидетельствует имя синдского царя Гекатея, имя правителя фатеев Арифарн, название самой столицы синдов Горгиппии, которая археологически изучена неплохо. При раскопках здесь среди прочего обнаружены храмы Афины и Посейдона, святилище Деметры, фриз с изобра- жением 12 подвигов Геракла. Можно считать, что основные циклы сказаний о нартах зародились в I тыс. до н. э., то есть в античную эпоху, на- пример легенды, связанные с кузнецом нартов Тлепшем (Лъэпщ). Эпос содержит этнонимы и топонимы, которые находят объяснения в адыгских языках. В сказаниях часто фигурирует народ чинтов (чынт). Нетрудно догадаться, что чинты — это те же самые синды, то есть один и тот же этноним. Гидроним Азов (Азовское море) происходит от адыгского названия «1узэв» (в пере- воде буквально означает «узкая горловина»). Так именова- ли северную часть Меотского моря (ныне Таганрогский залив) жившие там предки адыгов. Темэн (Тамань)—адыг- ское название Таманского полуострова (темэн — «болото», «плавни») — известно также в сказаниях о нартах. Тэн (Тан) — древнеадыгское название Дона и этимология древ- негреческого термина «Танаис» не должно составлять ни- какой проблемы. 152 Все данные (особенно археологические) свидетельству- ют о постепенном возрастании влияния местного населения на греков. Таманские города Боспорского государства в первые века н. э. по составу населения и по характеру культуры превращаются в греко-меотские. 4. Киммерийцы и скифы на Северо-Западном Кавказе Первое тысячелетие до н. э.— завершающий этап исто- рии древнего мира. В археологическом плане — конец эпохи бронзы и начало железного века. Это важнейший период и в истории древних адыгов. В VII — VI вв. до н. э. на Северо-Западном Кавказе начинается широкое освоение железа. Возникновение плавки и обработки железа вызва- ло подъем в развитии производительных сил, способство- вавший преобразованию всей материальной культуры и общественного строя. Другим важным фактором, повлиявшим на сложение этнического облика автохтонов Северо-Западного Кавказа, явилось появление здесь степных племен юга Восточной Европы. Уже с эпохи бронзы степные и лесостепные простран- ства (от реки Дунай до реки Хуанхэ в Китае) стали колы- белью кочевого скотоводства. Это был особый тип хозяй- ства, который отличался рядом специфических осо- бенностей. Кочевники вынуждены были совершать постоян- ные передвижения в поисках пастбищ. Восточноевропейские степные просторы (Северное При- черноморье, Придонье, Нижнее Поволжье, Прикаспийская низменность) принадлежали племенам североиранской языковой группы, входящей в индоиранскую ветвь индо- европейской языковой семьи,— сперва это киммерийцы (носители катакомбной культуры степей), а затем мощное объединение скифских племен (потомки племен так назы- ваемой срубной культуры). Позже их сменили многочислен- ные сармато-аланские племенные союзы. Киммерийцы — древнейшие обитатели Северного При- черноморья. Это впервые исторически засвидетельствован- ный этнос в Восточной Европе, первые из степных племен, которых знают по имени благодаря вавилонским, урарт- ским, иудейским, персидским и греческим источникам. Вопрос о местонахождении киммерийцев дискуссионен. Не менее спорен вопрос о пребывании их на территории Северного Кавказа и Крыма. Е. И. Крупное считал основ- ной территорией киммерийцев центральную часть Северо- 153 Западного Кавказа54, что при современном состоянии археологических данных звучит неубед^льно.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Н. В. Ан- фимов выдвинул аргументированный те^0. что в рассмат- риваемое время (то есть в предскифск^11 период) в При- кубанье обитали не киммерийцы, а протомеоты55. А. И. Тереножкин, признавая реальной существования части киммерийцев на территории Кер4еНского полуостро- ва, нашедшего отражение в топонимиК6* считает, ^однако, что Керченский полуостров являлся юГ°"Восточной грани- цей расселения киммерийских племен, 8 то время как основная их территория находилась в степных районах 56. Сохранение киммерийской топонимИ^11 в античное вре- мя и новые археологические материалы являются аргумен- том в пользу гипотезы обитания киммерийцев в восточной части Крыма и на Керченском полуоСтРове и даже их эпизодического пребывания на территории Прикубанья. Однако это ни в коей мере не доказывает происхождения от них всех адыгов, в частности синдоР- М. И. Артамонов Склонялся к мнению, что синды являют^ прямыми потом- ками киммерийцев, вернувшихся из азиатских походов вместе со скифами 57. В. Д. Блаватский Указывал на связь топонимики и этнонимики Таманского п"лУострова, Фракии и Мёзии 58. С точки зрения современных научИы^ представлений, эти выводы могут выглядеть весьМа произвольными. В одной из работ'Л. И. Лавров сперва Уверенно высказы- вался в пользу глубокой древности (а0ТОХт°нности) абха- зо-адыгов и убыхов, «по крайней мере с начала раннеме- таллической эпохи, а может быть, даже11 с мезолита». Но затем автор доказывает пришлое «киМ^рийское» проис- хождение аборигенов Северо-Западного Кавказа 59. Указав на некоторые общие черты древней то1#Им,и,ки и памятни- ков материальной культуры Северо-За^Дного Кавказа с Крымом и Южной Украиной, Л. И. Ла0Р°в пришел к оши- бочному выводу о том, что «тавры в кр^ских горах, а на Северо-Западном Кавказе синды, меот^ керкеты, тореты, ахеи, зихи и другие имеют основание вь1В0Дить свое проис- хождение от восточной части киммерийсКИх племен»60. : Беспочвенность этой точки зрения сТала понятна осо- бенно сейчас, когда в литературе дово^но прочно утвер- дился тезис об иранской принадлежности киммерийского и скифского языков. В настоящее вреМя среди ученых по этому вопросу уже не возникают дискуссЩ- Ведь совершенно очевидно отсутсТвие генетического '1.54 родства между северокавказскими и индоевропейскими языками. В базисной лексике этих языков какие бы то ни было совпадения отсутствуют; коренным образом различа- ются также фонологические и 'морфологические системы, и если мы встречаемся со словарными сходствами между северокавказскими и индоевропейскими языками, то речь, несомненно, должна идти о заимствованиях 6I. Что же касается связей археологических культур двух отдаленных регионов, то они начали происходить еще за- долго до появления киммерийских племен на исторической арене. Например, памятники трипольской и ямной культур находят аналогии в энеолитических и раннебронзовых комплексах Западного и Северо-Западного Кавказа. К весьма отдаленному (даже доиндоевропейскому) време- ни относятся и общие черты в топонимике и этнонимике рассматриваемых территорий, на которые ссылался Л. И. Лавров. Дело, видимо, в том, что, согласно археологическим ре- конструкциям и некоторым (пока единичным) языковым фактам, можно предположить наличие аналогий, опреде- ляемых как прасеверокавказские в ряде поздненеолити- ческих культур Карпато-Дунайского региона 62. Сходство культур юга Украины и Крыма с культурами Западного Кавказа продолжается в энеолите и в эпоху ранней бронзы 63. Во всяком случае, киммерийцы и скифы в одно время оказались в тесном контакте с предками адыгов. Об этом свидетельствуют протомеотское оружие и конский убор VIII — VII вв. до н. э., аналогичные киммеро-скифским. Например, протомеотский могильник на реке Фарс содер- жит детали конского снаряжения, характерного для ким- мерийцев и скифов времени их переднеазиатских походов (VII в. до н. э.). Предметами киммерийской материальной культуры признают найденные в Прикубанье бронзовые кельты (особые топоры со втулкой), бронзовые мечи, втульчатые копья, первые железные предметы, лощеную керамику и т. д. Все типы инвентаря (принадлежности конской сбруи, предметы вооружения) из могильника протомеотской куль- туры хут. Казазово (Адыгея) находят широкие аналогии в киммерийской культуре новочеркасского времени Северно- го Причерноморья64. Погребения с конскими жертвоприношениями, с преобт ладанием степных форм упряжек (однокольчатые и сег- ментовидные удила, наборы костяных блях, псалии) в про- 155 томеотском могильнике Пшиш-I являются следствием постоянных контактов, обменов и заимствований между древнемеотскими племенами и кочевниками Причерномор- ских и Прикубанских степей, в том числе с ираноязычными киммерийцами65. Весь комплекс археологических, топонимических и дру- гих данных дает основание говорить о просачивании части киммерийцев в местную меотскую, автохтонную среду и об их влиянии на формирующуюся культуру меотов. Но судь- ба носителей меотской культуры на разных территориях была неодинаковой. Можно быть уверенным, что в Прику- банье развитие местных культур эпохи поздней бронзы — начала железного века (протомеотской культуры) является продолжением традиций прошлой бронзовой эпохи, но в сочетании с воздействием степных культур. Но в дельте Дона картина иная. Здесь так называемая кобяковская культура, которая была хронологическим предшественни- ком протомеотской культуры, исчезла с появлением в на- чале эпохи раннего железа населения, связываемого с ко- чевыми киммерийцами 66. Большой интерес представляют материалы Келермес- ского бескурганного некрополя, являющегося родоплемен- ным кладбищем рядового аборигенного местного населения. На основании тщательного анализа инвентаря, автор раскопок считает правомерным предположение о наличии в меотской среде скифского этнического элемента 67. Высокий уровень материальной и духовной культуры меотов (особенно VI—IV вв. до н. э.) и влияние на нее соседних народов вновь подтверждены прекрасными наход- ками возле аула Уляп Красногвардейского района Адыгеи. В 1981—1982 гг. здесь исследовалась группа курганов, насчитывающая около тридцати насыпей. Между курганами раскопаны два грунтовых могильника меото-скифского вре- мени. Богатейший материал включает оружие, украшения, конский убор, местную и привозную греческую керамику. Здесь найдены подлинные шедевры древнего искусства из античных центров. Великолепные художественные изделия выполнены частью в скифском стиле. Они показывают вы- сокий уровень не только материальной, но и духовной культуры меотов, так как для достойной оценки этих ве- щей нужно было обладать развитым художественным вку- сом, который наиболее ярко отразился в собственном произ: водстве меотов 68. Таким образом, нельзя не учитывать то обстоятельство, что формирование меотов (непосредственных предков 130 9* 156 средневековых адыгов) и их культуры проходило под воз- действием ираноязычных киммерийцев и скифов, а может быть, в определенной степени и индоариев. Кроме археологических материалов, примеры тому да- ют древняя ономастика, топонимика и эпиграфические остатки с территории синдо-меотов. Еще до сарматов в абхазо-адыгской лексике выявлены скифские, даже индоиранские заимствования. Например, адыгское слово «санэ» — вино можно возвести к скифскому «сана» (термин довольно часто встречающийся и в Нарт- ском эпосе)69. Следы передвижений носителей древних индоиранских диалектов на территорию Северного Кавказа лингвисты видят в наличии в северокавказских языках целого ряда слов, обнаруживающих близость к арийским формам. В лексике адыгов выявлены очень ранние индоиранские заимствования.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Например: кабард. aza, адыг. аса—«ко- зел»-производитель; др.-инд. aja —«козел» и др.70 Г. А. Климов обратил внимание на возможные истори- ческие контакты абхазо-адыгских языков с индоевропей- скими и даже «ндоарийскими языками71. О. Н. Трубачев выдвинул гипотезу о наличии широкого индоарийского языкового массива в исторической Синдике72. Автор выска- зывается в пользу индоарийской этимологии женского имени Тиргатао. Такую же природу имеют древние назва- ния Кубани— «Гипанис» и «Кораканда» (встречающиеся, например, у античного автора Помпония Мела), лиман «Цукур», или «Сокур», в южной части Таманского полу- острова. Обнаружение таких фактов неудивительно. Уже давно высказывавшееся в науке мнение об обитании предков ариев в период распада индоевропейского единства в обла- стях к северу от Черного моря и Кавказа согласуется с но- выми археологическими материалами, относящимися ко времени начиная с IV—III тыс. до н. э.73 На основе этих же данных можно полагать, что переднеазиатские арии проникли туда с севера через Кавказ. Ведь носителей срубной и андроновской культур Евразийских степей боль- шинство исследователей-археологов считают индоиран- цами 74. Гораздо спорнее предположение О. Н. Трубачева и дру- гих об индоарийском происхождении синдов. Есть и гипоте- за об иранской принадлежности всего меотского этническо- го массива. Она основывается на том, что часть этнонимов объясняется с иранского языка 75. Но только часть. В на- чале этой главы было показано, что имеется возможность истолкования меотских этнонимов и топонимических тер- минов (особенно гидронимов) с помощью современных адыгских языков. Против мнения О, Н. Трубачева резко возражал из^ вестный исследователь культуры и истории синдо-меотов Н. В. Анфимов, отметивший, что выдвинутые автором по- ложения во многом спорны, противоречивы, иногда грешат исторической истиной и согласиться с ними трудно76. Н. В. Анфимов всегда считал, что меотские племена При- кубанья и Закубанья (в том числе и синдов) правильнее относить к адыго-черкесско-кабардинокому этническому массиву, и подтверждение этого можно найти в археологи- ческих памятниках и в данных топонимики, гидронимики и ономастики. Например, собственные имена, сохранившиеся в боспорских надписях, имеют древний фонетический облик, являясь надежным лингвистическим источником, и целый ряд имен выводится из адыгейского языка — Баго(с), Тхетлей, Блепс, Зазау(с) и др.77 Некоторые ученые уверены, что и название «синды» объ- ясняется из адыгского языка. Например, акад. И. А. Джа- вахишвили полагал, что данный этноним является отго- лоском убыхского термина «шиндживе» (так они именова- ли абадзехов)78. Дж. Н. Коков считает (вслед за К. Ф. Ганом), что указанный термин является основой гре- ческого названия города Синдус; по мнению автора, «Шин- джир»— название города, отождествляемого с древней Синдикой 79. Эту же точку зрения отстаивал в свое время Л. Лопатинский, с чем соглашался Е. И. Крупное80. Известно, что греки, осваивая новые территории, ста- рались приспосабливать к своему языку местные географи- ческие названия и этнонимы. Напомним названия мест: г. Тирамба, с. Корокондама, Аборака, страна Псоу; на- именования рек: Фат (Псат), Псахапсий, Псехано, Псырц- ха, Психра, Топсида, Никопсис (адыг. Ныджэпсыхъу) и др.; этнонимы: камариты, ахеи, саниги, фатеи (от реки Фат, в другом произношении Псат), керкеты, гениохи, апсилы (абх. апсуа, апшуа) и др. Уже не раз отмечалось, что адыгский корень «псы» — «вода» постоянно встречается в античных названиях рек Северо-Западного Кавказа. Древнеадыгское наименова- ние реки Кубани — «Псыжь» («Большая река»). Стоит ли доказывать, что любая местность или река у других сосед- ствующих народов может значиться под любым названием, а не так, как их именует местное население. К примеру, 130 река Терек известна у греко-римских авторов как Терио- донт. Мы не склонны отрицать иранскую природу названия реки Кубань — Гипанис. Но греки могли заимствовать его от иранцев. Известно, например, что столица Боспора г. Пантикапей иранского происхождения и означает, по мнению лингвистов, «рыбный путь», хотя этот город создан греками. На ограниченных материалах топонимики и ономастики решение этнокультурных проблем — задача все-таки слож- ная, особенно если взгляды исследователей явно склоняются не в сторону автохтонной теории происхождения адыгов. Недостаток гипотезы об иранской принадлежности всего меотского этнического массива заключается в том, что она представлена как проблема лингвистическая, в отрыве от других видов источников: археологических, антропологи- ческих и др. Решающее значение для окончательного вы- яснения рассматриваемого вопроса могут иметь антропо- логические наблюдения, в особенности, новые материалы из могильника меото-сарматского времени у хут. Город- ского в Теучежском районе Адыгеи. Такие признаки, как долихокрания, высокое и узкое лицо, сильная вертикальная и горизонтальная профилировка, высокий, узкий и резко выступающий нос, средний орбитный указатель, позволяют отнести черепа из могильника к большой европеоидной расе, понтийскому типу81. Существование сходного типа на Кубани в скифо-сарматокое время отмечено и М. М. Ге- расимовой. Исследования материалов из меотских могиль- ников Прикубанья привели М. М. Герасимову к выводу о том, что преобладающим типом черепов в них являются долихо- или мезокранный вариант с узким, невысоким ли- цом и высоким узким носом 82. В связи с тезисом об иранской принадлежности синдо- меотов возникает ряд вопросов. Если синды индоарии, мео- ты вообще иранцы, прибрежные племена предки абхазов, то от кого произошли адыги? Чьи они потомки? Откуда появилось многочисленное раннесредневековое адыгское население на Северо-Западном Кавказе? Как небольшое приморское племя Зихов могло поглотить с начала н. э. мощный иранский массив племен? Если даже так, то по- чему в адыгских языках иранский пласт столь незначите- лен? И как при таком слиянии антропологически адыги остались «чистыми» понтийцами? Поэтому проще признать, что материалы вещественных памятников показывают . существование преемственной 9* 158 связи культуры населения Северо-Западного Кавказа от раннеметаллической эпохи до раннего средневековья. Это, в сочетании с другими данными, позволяет говорить об автохтонности основного ядра адыгского этноса на ука- занной территории. Чтобы не быть голословным, еще раз напомним о па- мятниках на территории меотов и исторической Синдики, демонстрирующих древнюю местную традицию и связыва- ющих синдо-меотскую культуру с более ранними эпохами. Определение этнической принадлежности меотов тесно связано с вопросом об их дальнейшей судьбе и формиро- вании средневековых адыгов. Здесь важно проследить преемственность культуры раннесредневековых адыгов от меотской на археологиче- ском материале. Но плохо исследованы поселения и мало известны места погребений племен V — VII и VIII — IX вв. с территории Прикубанья. Все же имеющиеся материалы позволяют сделать определенные выводы. Например, погре- бения в могильнике Мешоко (конец V—VI в. н. э.) про- должают традицию, характерную для племен Прикубанья в первые века н. э. В частности, каменные оградки вокруг умершего, форма грунтовой могильной ямы свидетельству- ют о древней погребальной традиции, бытовавшей в ран- неметаллическую эпоху и сохранившуюся до меото-сармат- ского времени.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

А в раннем средневековье эта традиция в погребальном обряде продолжает устойчиво удерживаться, приобретая пережиточные, архаичные черты83. Исследования Тахтамукайского первого городища (на левобережье р. Кубани у аула Октябрьский) имеет боль- шое значение в вопросе этногенеза адыгских племен. Рас- копки показали непрерывность существования поселения с I по начало VI в. н. э. и преемственность культуры мест- ных племен позднемеотского и раннесредневекового вре- мени 84. Погребальный обряд племен Закубанья и Северо-Вос- точного Черноморского побережья в V—VII вв. в основе своей наследуют меото-сарматские традиции позднемеот- ского периода I — IV вв. н. э.85 Могильники Мешоко, Сопи- но и Ясенова Поляна содержат материалы зихского време- ни IV—VI вв. и предшествовавшего ему позднемеотского периода I — III вв. Несмотря на разделяющие эти комп- лексы рубежи времени, можно найти общие черты обряда: прямоугольная форма могильной ямы с закругленными углами (иногда каменный ящик или каменная обкладка); 160 положение костяка на спине с ориентировкой на запад и, хотя редко, с перекрестием голеней; наличие ритуальных костей животных и др. Керамика в зихский период, как и в позднемеотское время, сплошь сероглиняная. Так же как и у меотов попа- даются лепные горшки, по большей части баночной формы, кувшины с приземистым шаровидным туловом 86. И после гуннского нашествия на меотских городищах Кубани (и ее левых и правых притоках) жизнь продолжа- лась до VI в., а частично и до VIII — IX вв. Слабая изу- ченность их ограничивает реконструкцию хозяйства адыг- ских племен Прикубанья и Причерноморья. Однако непре- рывность жизни на поселениях римского времени, сохра- нение традиции в ряде ремесел (в частности, гончарном) не дают основания предполагать смену каж населения, так и хозяйственного уклада87. Раннесредневековая культура адыгов является продол- жением культуры меотов. Известно, что керамика у осед- лых народов — наиболее устойчивый показатель этнической преемственности, и наоборот, сдвиг в развитии керамиче- ских форм на определенной территории дает повод пред- полагать инородные этнические вторжения и даже смену этноса. Преемственность керамических форм и некоторых других компонентов материальной культуры, антропологии и погребального обряда можно найти в культуре меотов и культуре более позднего времени. В керамике Прикубанья сохраняются традиции меот- ской культуры с рядом сарматских элементов. Лепная кухонная посуда представлена тщательно изготовленными горшками, по формам и тесту восходящими к позднемеот- ским, с резко отогнутыми венчиками, гладкими или орна- ментированными насечками. Красноглиняные сосуды по своему происхождению связаны с Боспором, сероглиняные указывают уже на самостоятельный путь развития из меот- ских форм 88. Таким образом, уже устанавливается серия устойчивых признаков, свидетельствующих о прямой преемственности между синдо-меотской античной и раннесредневековой адыгской культурами. Если учесть все сказанное, гипотеза об иранской принадлежности всех меотов лишается всяких аргументов и должна быть окончательно снята как проти- воречащая новым данным, особенно археологическим и антропологическим материалам. 11 Р. Ж. Бетрозов 161 5. Сарматы и древнеадыгские племена Уже в раннесарматское время между Танаисом и Кас- пием появляются ираноязычные племена сираков и аорсов, которые спускались на юг вплоть до Кавказских гор. Они входили в обширный савромато-сарматский круг племен, которые в конце IV в. до н. э. начали мощное движение в Европу, когда Скифия переживала уже упадок. Сарматы, или савроматы (как их называли в раннем периоде), были ираноязычны, как и скифы, близки им по культуре, вели сходный образ жизни. Савроматы были кочевниками, и территория их находилась за Доном. По не- которым археологическим и письменным данным, сарматы до появления на скифских землях в VIII — VI вв. до н. э. обитали на пространстве между Доном и Уралом. Если быть точнее, места формирования сарматской культуры — это степи Северного Прикаспия и Южное Приуралье. В IV в. до н. э. сарматские племена активизировались. Они продвинулись в причерноморско-азовские степи, сме- нили там и частью поглотили скифов. Уже в конце III в. до н. э. сарматы заняли территорию между Доном и Днеп- ром. Мощные племенные образования сарматов (языги, роксоланы, сираки и аорсы) сыграли большую роль в истории юга Восточной Европы, принимали в разной сте- пени участие в этногенетических процессах формирования многих народов, в том числе народов Северного Кавказа. Область расселения сарматов наряду со степями Вос- точной Европы охватила и степи Северного Кавказа, вплоть до отрогов Кавказского хребта. Массовая ин- фильтрация сарматов в правобережье Кубани наблюдает- ся со II в. до н. э., хотя некоторые археологи считают возможным, что часть савроматов могла находиться на Северо-Западном Кавказе уже в IV в. до н. э. Таким образом, происходит соприкосновение сарматов с синдо-меотами Северо-Западного Кавказа. О тесных кон- тактах сарматов и предков адыгов свидетельствует огром- ный археологический материал. Влияние сарматской культуры было настолько сильно, что это вызвало внешнее переоформление материальной культуры части древнеадыгских племен и даже появление новых типов погребальных сооружений — катакомб и скле- пов. Однако и меоты-земледельцы оказывали значительное влияние на пришельцев. Под влиянием высокой культуры местных племен сарматы частично переходят к оседлости. Ряд археологических признаков свидетельствует о «мео- 162 тязации» сираков, которые в значительной степени исполь- зовали вещи меотского производства, поскольку меотское ремесло стояло на более высоком уровне развития. Осо- бенно это заметно в керамике. Известно, что сарматы не освоили гончарного круга. Пребывание сарматов в Прикубанье и совместное их проживание с адыгами приводит к появлению иранских терминов в качестве обозначения части адыгских племен. Например, этноним «иксоматы». К этому времени часть меотов могла состоять и из иранских племен. В литературе встречается, например, мнение о том, что дандарии — ираноязычные племена, на основании того, что сам термин объясняется из осетинского языка. Назва- ние этого племени, по мнению В. И. Абаева, восходит к иранским корням. Античные историки (например, Плутарх и Тацит) помещают дандариев на берегу Азовского моря. По некоторым данным, территория дандариев находилась на севере Таманского полуострова (в районе впадения одного из рукавов Кубани в Азовское море) и распространялась по побережью Азовского моря до реки Протоки. В этом уве- рен, например, В. П. Шилов, занимавшийся этногеографи- ей меотских племен89. С этим согласуется предложенный В. И. Абаевым перевод слова «дандарии» как «берего- вичи»90. О том, что дандарии иранцы, свидетельствуют и неко- торые археологические материалы, в частности погребения воинов из некрополя Тирамбы, расположенного в северной части Таманского полуострова на берегу Азовского моря. Эти материалы носят негреческий характер, отличаются также от синдо-меотских, но относятся к основным типам скифо-сарматских предметов91. Как уже отмечалось, имеется гипотеза об иранской принадлежности всех меотов. Она опиралась на ограничен- ные материалы лингвистики, без учета археологических источников. В последнее время поступили новые археологические материалы.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf

Значение их прежде всего в том, что они еще раз продемонстрировали продолжение ряда традиций эпо- хи финальной бронзы в последующий период, то есть в культуре меотов92. Местная культура финальной бронзы Кубани была не только непосредственным хронологическим предшественни- ком промеотской культуры, но и являлась одним из ее сла- гаемых в сложном процессе этио- и культурогенеза 93. Раз- витие материальной культуры меотского населения Заку- 11* 163 банья в последние века I тыс. до н. э. продолжается в тра- диционном направлении94. Все данные подтверждают вывод о прямой этнокуль- турной преемственности меотов с населением бронзового периода. Но определенную роль играют и внешние импульсы. В целом история взаимоотношений меотов-адыгов с сарматами выглядит следующим образом. Меоты делились •на две группы—донских и кубанских. Донские меоты, в силу своего иноэтнического сарматского преобладающего окружения, из адыгоязычных стали ираноязычными95. В про- тивоположность донским меотам кубанский меотский массив сохранил и пронес через всю свою многотрудную историю собственную адыгоязычность, то есть в этом сложном про- цессе адыгский этнический элемент одержал верх86. • Таким образом, последние века до н. э. и первые века н. э. вошли в историю Северо-Западного Кавказа под на- званием «меото-сарматского» периода. Меоты и частично ассимилированные сарматы (сираки) закладывали основы в формирование адыгской народности. Но данная точка зрения не может найти всеобщей поддержки среди иссле- дователей. Некоторые полагают, что вопрос о сарматиза- ции меотской культуры еще не очень ясен, во всяком слу- чае не Столь глобален, чтобы чуждый этнический термин вводить в название меотской культуры, тем более, что в последнее время подвергнута сомнению сарматская при- надлежность ряда признаков97. «Сарматизация» меотов происходила через сираков. Однако сираки не обладали никакими специфическими чертами погребального обряда, по которым можно было бы установить это влияние или даже проникновение сираков в меотскую среду. Более то- того, часть общих черт сейчас рассматривают как резуль- тат «меотизации» сираков: использование свиньи в качест- ве жертвенного животного, гальки в сосудах и т. д. Сираки в значительной степени использовали вещи меотского про- изводства, поскольку меотское ремесло стояло на высоком уровне развития98. Как выясняется, в трактовке меотских и сарматских памятников определился ряд закономерных противоречий, проявившихся в вопросах их этнической характеристики и соотношения. Сомнений нет в одном: сарматская пробле- ма — одна из важнейших в адыгской этнической истории, на что указывают данные источников, в частности оно- мастика. • П. У. Аутлев счел возможным связать имя главного ге- -164 роя Нартского эпоса Сосруко (адыг.-абаз,— «Саусырыкъу», каб.— «Сосрыкъуэ») с этнонимом «сирак» Вопрос о на- циональной первооснове Нартского эпоса, генезисе нарт- ских сказаний, личных имен и проч. остается дискуссион- ным. Но как бы ни решались эти вопросы, нельзя не счи- таться с одним фактом. Эпос образовал на Северном Кав- казе особого рода межнациональную ареальную общность, но у каждого из его народов сказания несут черты им присущей национальной фольклорной традиции и колори- та. Но нартовский цикл автохтонов обогащался за счет контактов с другими народами. Что же касается имени са- мого популярного героя эпоса Сосруко, то, вопреки мнению П. У. Аутлева, оно — свидетельство о влиянии адыгскогр на иранский (осетинский) эпос. По-видимому, правы иссле- дователи (Ж. Дюмезиль, В. И. Абаев), считающие, что Сосруко представляет «адыгизацию» тюркского имени «Сослан», перешедшую затем в осетинский. Ведь осетины называют его не только местным именем Сослан, но и схожими с адыгским «Сосрыко» или «Созырико». Народная память донесла свидетельства взаимоотно- шений сарматов с предками адыгов. Ш. Ногмов писал; «Еще осталось в памяти народной, что некоторые фамилии вели свой род от сарматов и потому носят название «шармат» 10°. Как уже отмечалось, разведенную жену синдского царя Гекатея звали Тиргатао. Она была меотянка, но носила иранское (а по некоторым данным, индоарийское имя). Во время войны со своим бывшим мужем и царем Боспора Сатиром Тиргатао сама непосредственно командовала вой- ском. Об этом пишет Полиен в «Стратегии». Не идеализирует ли греческий автор образ Тиргатао? Не приукрашивает ли он события? По-видимому, нет. В начале своей истории меоты переживали стадию «воен- ной демократии». В такие моменты народы весьма подвиж- ны и воинственны. Все, кто способен носить оружие, прини- мают участие в войнах. Наравне с мужчинами воюют и женщины. В связи с этим интересно отметить, что в средне- меотский период не только в мужских, но и в женских по- гребениях довольно часто встречается оружие, и излюблен- ным его видом является копье 101. Родоплеменной строй у меотов постепенно клонился к закату, но у них, очевидно, сохранялись пережитки матриархата. Пережитки матриархата особенно заметны у сарматов. Поэтому здесь не исключено и сарматское влияние на ады- гов. Все высказывания древних авторов и ранние археоло- 165 гические материалы свидетельствуют о необычном положе- нии женщин у сарматов. Геродот отмечал обычаи сармат- ских женщин ездить верхом, носить мужскую одежду, играть роль жриц, и т. д. Современник Геродота — Гиппократ в своем медицин- ском трактате писал: «В Европе есть скифский народ, жи- вущий вокруг озера Меотвды « отличающийся от других народов. Название его савроматы. Их женщины ездят вер- хом, стреляют из луков и мечут дротики, сидя на конях, и сражаются с врагами, пока они в девушках, а замуж не выходят, пока не убьют трех неприятелей» 102. «Жил у реки Териодонт (некоторые считают, что это река Терек.— Р. Б.) народ под управлением женщин,— писал Диодор Сицилийский,— которые наравне с мужчи- нами занимались «военными делами» шз. Странные, на первый взгляд, эти сообщения находят объяснение в общественном состоянии сарматов на ран- ней стадии их истории. У них были сильны пережитки матриархата. В соответ- ствии с этим в погребениях сарматских женщин встречает- ся оружие, особенно лук и стрелы, и даже человеческие жертвоприношения. Некоторые исследователи допускают мысль, что древние рассказы об амазонках—беспощадных степных воительниц цах — возникли в сарматской среде. Согласно древнегрече- ской легенде, амазонки обитали на реке Териодонт на северо-востоке Малой Азии или в районе Меотиды и по реке Гипанису (Кубани), то есть в области расселения части сарматов. Все это мы упомянули и в связи со следующими об- стоятельствами. Адыги амазонок называли «емыч», «емыдж». Дюбуа де Монпере в своем «Путешествии по Кавказу» приводит да- же какие-то кабардинские предания об амазонках. В част- ности, он пишет: «В те времена, когда наши предки, рас- сказывают кабардинцы, жили на берегах Черного моря; они часто воевали против эммечей, народа женщин...» 104. Здесь, надо полагать, сиутные воспоминания кабардин- цев о реальных исторических связях припонтийских древ- них адыгов с сарматами, у которых, как об этом сказано, женщины занимали особое положение.

ru

Адыги возникновение и развитие этноса (Бетрозов... (Z-Library).pdf