src
stringlengths 60
18.7k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=80 O=80 — Что? Так тебя выгнали? Ну, ты напросился, так тебе и положено! - заявила г-жа Пруткова. Я опустился в кресло и просто смотрел на нее. <sent> Разумеется, Стебельков был прав, что старик даст ей приданое, но как он-то смел рассчитывать тут на что-нибудь? </sent> Я побежал в свою комнату. Версилов бросился за мной.
|
Каким бы глупым и бестолковым он ни был, Стебельков, очевидно, был злодеем в натуральную величину и наверняка замышлял сейчас какой-то темный маневр. Но беда моя была в том, что у меня не было времени и терпения остановиться и рассмотреть его замыслы, и этим и объяснялась моя своеобразная слепота. Внезапно я вспомнил, что у меня есть дела, и с тревогой взглянул на часы. К счастью, еще не было двух. Это оставило мне достаточно времени, чтобы позаботиться об определенном визите. Иначе, в том состоянии, в котором я находился, я бы забеспокоился до трех часов. Я поехал навестить свою сестру Анну Версилову. Я довольно хорошо узнал ее у старого князя, особенно во время его болезни. Я не видел старика уже три или четыре дня, и это давило на мою совесть. И именно Анна компенсировала мою неудачу, потому что старый князь очень полюбил ее и даже стал называть своим «ангелом-хранителем». к Сергею, об этой идее он мне даже несколько раз говорил, разумеется, по секрету. Я рассказал об этом Версилову, потому что заметил, что, хотя Версилов казался совершенно равнодушным к тому, что происходило вокруг него, он становился внимательным всякий раз, когда я говорил о своих встречах с Анной. Тогда он туманно заметил, что у Анны много здравого смысла и что она может справиться с деликатной ситуацией без каких-либо советов со стороны. Верно было, конечно, и то, что старый князь вполне намеревался обеспечить Анну приданым. Но как мог Стебельков претендовать на часть этой суммы? Утром, когда Стебельков уходил, Сергей крикнул, что не боится его. Мог ли тогда Стебельков говорить с ним об Анне, когда они вдвоем остались в кабинете? Я могу себе представить, в какой ярости я бы был
|
L=100 O=0 Жан Вальжан хотел было еще раз окунуть руку в реку, как вдруг испытал неописуемое смущение, какое испытывает человек, когда позади него стоит кто-то, кого он не видит. <sent> — Так ты остаешься? </sent> Баорель, в экстазе от баррикады, кричал:
|
— Так у тебя есть жилье?
|
L=60 O=40 Глаза Обломова не были открыты для истинной природы ее отношения к нему, и он продолжал принимать ее как ее личность. Чувства Пшеницыной — такие нормальные, естественные и самоотверженные — остались тайной для Обломова, окружающих, да и для нее самой. <sent> — Я его не знаю, не видал никогда, — говорил Алексеев, открывая табакерку. </sent> «Меня задержали при выезде за границу. . .
|
— Я его не знаю и никогда не видал, — сказал Алексеев, открывая табакерку.
|
L=80 O=40 Ла Фалуаз не взглянул на девушку; он был в восторге от вида Гаги и не мог оторвать от нее глаз; он думал, что она по-прежнему выглядит прекрасно, но боялся сказать об этом. <sent> И она продолжила со смехом: </sent> Затем она заметила часть стены и снова начала подпрыгивать вверх и вниз, издавая тихие визги, как женщина, неспособная контролировать свои эмоции.
|
И она добавила со смехом:
|
L=80 O=0 «Ему все равно. Землячка Швейка улыбнулась, поскольку расценила его последний вопрос как неудачную попытку пошутить. <sent> «Вы пришли за деньгами на этот счет, я прав?» – спросил полевой священник своего гостя. </sent> Женщины придали его квартире душу. Они создали для него дом. Их было несколько десятков, и многие из них за время своего пребывания пытались украсить его квартиру разными безделушками.
|
«Вы пришли за деньгами на покрытие призыва, если я не ошибаюсь? – спросил Отто Кац своего гостя.
|
L=100 O=0 Странное, очень странное, чрезвычайно странное обстоятельство: сенатор высунул ухо из-под красного одеяла в сторону луны: и — да: весьма вероятно, что это кто-то постучал в зеркальной галерее. <sent> – «Вы придете ко мне?» </sent> Он приветствовал его гостеприимно; из всех их прежних разговоров у него осталось одно несомненное впечатление: если бы Александру Ивановичу вдруг понадобилась какая-нибудь серьезная помощь, человек должен был бы оказать ее; все это, конечно, только подразумевалось; но Александр Иванович боялся просить для себя какой-либо помощи, какой-либо услуги.
|
"Вы придете ко мне?
|
L=60 O=60 «Это была любимая вещь в коллекции Sanyo.3 <sent> «Нет», — ответил он на этот раз. </sent> «Ваша комната убрана. Иди и смотри. Я позвоню тебе позже.
|
«Нет, на этот раз мне удалось ответить. Я решил, что аббат не поймет, если я скажу ему, что рисую в западном стиле.
|
L=100 O=100 «Под землей, сэр. <sent> Вид: карп, щука. </sent> Какая перемена произошла с ним? По какой причине? Со своей стороны, я не хотел хоронить вместе со мной свои любопытные и новые исследования.
|
Во время их игр, их прыжков, соперничая друг с другом в красоте, яркости и скорости, я различал зеленую лабре; полосатая кефаль, отмеченная двойной черной линией; бычок-круглохвост белого цвета с фиолетовыми пятнами на спине; японский скомбрус, красивая скумбрия здешних морей, с голубым телом и серебристой головой; блестящие лазури, одно только имя которых не поддается описанию; несколько полосатых запасных частей с разноцветными плавниками синего и желтого цвета; некоторые аклостоуны, морские вальдшнепы, некоторые экземпляры которых достигают ярда в длину; Японские саламандры, паукообразные миноги, змеи длиной в шесть футов, с маленькими и живыми глазами и огромной пастью, ощетинившейся зубами; со многими другими видами.
|
L=100 O=100 Полиция арестовала нескольких из них за подобные разговоры. Ах, теперь полиция делает все по-своему.» Затем пастух процедил картофель и налил в блюдо кислое овечье молоко. <sent> «Я вышел из Табора». </sent> — Вы не знаете мадьяр, — повторила Водичка. «Не говори, что собираешься меня бросить, теперь, когда мы снова встретились спустя столько времени». «Хорошо, тогда пойдем, — согласился Швейк, — но будь осторожен в своих действиях. Мы не хотим навлечь на себя беду». — Не волнуйся, приятель, — сказала Водечка, когда они пошли к лестнице. - Я ему подсуну... И, понизив тон, добавил: - Вот увидишь, с этим мадьяром нам будет легко справиться.
|
«Я стартовал из Табора».
|
L=80 O=60 Но Дюруа не обращал на них внимания, его взгляд больше интересовался величественной прогулкой. <sent> И вдруг к нему вернулась память: </sent> Статья вышла под подписью «Г. дю Руа де Кантель» и произвела большой фурор. М. Вальтер поздравил автора, который вскоре стал знаменитым в политических кругах.
|
Дюруа, по-видимому, написал статью, в которой утверждал, что дама Обер, которая, как утверждал редактор «La Plume», была арестована, является мифом.
|
L=100 O=100 «Сеньора моей души, ваше высочество должно знать, что я написал письмо моей жене Терезе Панса, рассказывая ей все, что случилось со мной с тех пор, как я покинул ее; он здесь, в моей рубашке, и не хватает только адреса; Я бы хотел, чтобы ваш интеллект прочитал это, потому что, мне кажется, это подходит губернатору, я имею в виду то, как губернаторы должны писать. <sent> и что самая сдавшаяся душа свободнее </sent> Это все, что я хочу сказать.
|
душа, наиболее порабощенная древней тиранией
|
L=80 O=80 «Я не понимаю, я не понимаю», — сказал он. <sent> Отчего? </sent> — Что такое пиетист, папа? — спросила Китти, уже испугавшись того, что то, что она так ценила в госпоже Шталь, имело имя.
|
— Нет, скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я часто бывал у Петровых? Ты не хочешь этого, не так ли? Почему?'
|
L=80 O=80 Бриг был достаточно прочным, чтобы выдержать любую силу. Он был явно спроектирован для огромных давлений, поскольку его каркас из тика, разновидности индийского дуба, известного своей исключительной твердостью, был дополнительно усилен толстыми железными обручами. В мире моряков даже возник вопрос, почему корпус судна, построенного в соответствии с такими требованиями к прочности, не был сделан из металлических пластин, как у других пароходов. На это был ответ, что у таинственного инженера, должно быть, были веские причины для такого решения. <sent> Эй! </sent> «Медведи!» — ответил доктор. «Один, три, пять».
|
Но в любом случае, ты знаешь, что я о нем думаю. — Ха-ха, как и ты, я думал, что он отказался от командования кораблем и не хотел прибывать на борт.
|
L=100 O=100 И тогда, сделав вид, что он только что заметил Аблеухова (за свой счет мы можем сказать, что он заметил Аблеухова сразу), он чиркнул еще одной спичкой и, высоко подняв брови, стал выглядывать на него из-за покачивающихся в его руке хризантем. . <sent> – «Уже нет теперь ни параграфов, ни правил!» </sent> «Как я его ненавижу. Знаете, конечно, — я надеюсь, что вы знаете это не по своей воле, а по воле воспитавшей меня судьбы — судьбы Беглеца — моя личность, личность Александра Ивановича, превратилась в придаток моей собственной тени. Всем известна тень Беглеца; а меня, Александра Ивановича Дудкина, вообще никто не знает и знать никто не хочет. Но не Беглец голодал, или мерз, или вообще переживал какие-то переживания, а Дудкин. Александр Иванович Дудкин, например, отличался большой чувствительностью; Беглец, однако, был холоден и жесток. Александр Иванович Дудкин от природы отличался ярко выраженной коммуникабельностью и был нисколько не склонен жить для своего совершенного удовольствия. Но Беглецу пришлось аскетически молчать. Короче говоря, беглая тень Дудкина и теперь продолжает свое победоносное шествие вперед: в сознании молодых, конечно; но я сам под влиянием этого одного человека стал — посмотрите и скажите мне, как я выгляжу.
|
«Больше нет никаких параграфов и правил!
|
L=60 O=40 Через несколько минут мимо прошел каменщик с кучей раствора на плече. <sent> Пиноккио пошел к мельничному пруду, и так как у него не оказалось под рукой ведра, он снял тапок и, наполнив его водой, полил землю, покрывавшую яму. </sent> «Прошу прощения, — ответил Буратино, — но это я так!
|
Пиноккио пошел к каналу и, поскольку ведра у него не было, снял один из своих старых ботинок, наполнил его водой и вылил на грязь, покрывавшую монеты. Затем он спросил: «Что-нибудь еще сделать?
|
L=60 O=60 «Наутилус. Я поставил на него». <sent> Альбер улыбнулся и поклонился мадемуазель Данглар, которая, не выказав ни малейшего беспокойства, ответила ему таким же холодным поклоном, как обычно. </sent> «Месье», — сказал Альбер с нежной вежливостью, — «граф Шато-Рено знал, какое удовольствие доставит мне это знакомство; вы его друг, будьте и нашим другом».
|
Альбер с улыбкой поклонился мадемуазель Данглар, которая, казалось, нисколько не смутилась, и ответила на его поклон с обычной для нее прохладностью.
|
L=80 O=20 Кажется, никому не приходит в голову, что если двадцать человек один за другим возьмутся за такое произведение искусства, то двадцать первому останется не так уж и много. <sent> Шарлотта увидела это, подняла и, бегло взглянув, протянула ему. </sent> Ему казалось, что только теперь он познал их, только теперь они действительно принадлежали ему.
|
Шарлотта увидела это, подняла и, поспешно взглянув, протянула ему.
|
L=100 O=40 — Да, брось его, конечно! Он уже совсем пьян! - с отвращением сказал Трудолюбов. <sent> Она ушла. </sent> А остальную и весьма значительную для меня сумму я решил попробовать занять у Сеточкина Антона Антоныча, моего начальника отдела, человека скромного, но серьезного и положительного, который никогда никому не давал денег взаймы, но которому я однажды, при вступлении в должность, дал деньги взаймы. меня особенно рекомендовал важный человек, поставивший меня на государственную службу. Я ужасно мучился. Просить денег у Антона Антоныча казалось мне чудовищным и постыдным. Я даже не мог спать две или три ночи, но вообще я мало спал в это время, меня лихорадило; Сердце у меня как-то смутно замирало, а то вдруг начинало бухать, бухать, бухать! . . . Антон Антоныч сначала удивился, потом нахмурился, потом задумался и все-таки дал мне взаймы, заставив меня подписать ему доверенность на взятие ссудных денег из моего жалованья через две недели. Итак, все наконец было готово; на место убогого енота воцарился красавец-бобер, и я постепенно начал приступать к делу. Я действительно не мог просто решить это сразу, небрежность; дело надо было делать ловко, именно постепенно. Но, признаюсь, после многих попыток я даже начал отчаиваться: мы просто не могли столкнуться друг с другом – и все тут! После всех моих приготовлений, после всех моих умышлений – казалось бы, мы вот-вот столкнемся друг с другом, а потом – я снова уступлю дорогу, и он пройдет мимо, не заметив меня. Я даже читал молитвы, подходя к нему, прося Бога вдохновить меня на решительность. Один раз я уже был вполне решителен, но все закончилось тем, что я попал ему под ноги, потому что в самый последний момент, на расстоянии каких-то двух дюймов, я потерял храбрость. Он совершенно спокойно прошел по мне, и я отскочил в сторону, как мячик. Той ночью я снова заболел, у меня был жар и бред. И вдруг все закончилось самым лучшим образом. Накануне вечером я решил окончательно не осуществлять своего пагубного намерения и пустить все напрасно, и с этой целью в последний раз поехал на Невский, только посмотреть, как я все это брошу. ни за что. Вдруг, в трех шагах от моего врага, я неожиданно решился, закрыл глаза, и – мы плотно стукнулись плечом к плечу! Я не уступил ни на дюйм и прошел на совершенно равных! Он даже не оглянулся и сделал вид, что не заметил: но он только притворился, я в этом уверен. По сей день я в этом уверен! Конечно, мне было хуже, если бы он был сильнее, но дело было не в этом. Дело было в том, что я добился своего, сохранил свое достоинство, не отступил ни на шаг и публично поставил себя с ним на равную общественную позицию. Домой я вернулся совершенно отомщенный за все. Я был в экстазе. Я ликовал и пел итальянские арии. Я, конечно, не опишу вам того, что случилось со мной через три дня; Если вы прочитали мою первую главу «Под землей», вы можете догадаться сами. Позже офицера куда-то перевели. Я не видел его около четырнадцати лет. Что этот милый парень делает в эти дни? Кого он теперь раздавит?
|
Она ушла. Я вернулся в свою комнату, размышляя. Я чувствовал себя ужасно тяжелым.
|
L=80 O=20 «Я хотел снова увидеть нашу Кристин — самую прекрасную розу северной долины. А еще я думал, что моя родственница Рагнфрид поблагодарит меня, если я присмотрю за ее мужем и увижу, какие решения он принимает с такими мудрыми и могущественными людьми. Да, Кристин, у твоего отца этой зимой были другие дела, кроме того, чтобы гулять с нами по фермам и праздновать Рождество до начала Великого поста. Все эти годы мы сидели дома, в своих имениях, в тишине и покое, и каждый занимался своими интересами. Но теперь Лавранс хочет, чтобы жители долин, являющиеся вассалами короля, вместе поехали в Осло в самое суровое время зимы — теперь мы должны давать советы дворянам Совета и заботиться об интересах короля. Лавранс говорит, что они очень плохо обращаются с бедным несовершеннолетним мальчиком.1 <sent> Кристин откинулась на спинку стула и схватила своими тонкими руками головы животных на подлокотниках. </sent> Она слышала, что тело ее отца по-прежнему выглядело красиво, просто оно немного пожелтело. И никто никогда не видел, чтобы к гробу покойника приносили столько свечей.
|
Кристин откинулась на спинку стула и обхватила тонкими руками головы животных на подлокотниках.
|
L=100 O=100 Цзян Вэй побеждает Дэн Ая, но дома его предают. Цзян Вэй способен убежать, ведь Дэн Ай знает, что преследовать его нет смысла, так как он попытается устроить засаду, да и, честно говоря, какой смысл его преследовать! Он все равно вернется, поджав хвост. Неспособность войск У поддержать Чжугэ Даня приводит к ужасающим взаимным обвинениям и последствиям в У. <sent> Умоляя о смерти ханьских воров </sent> Симулируя плохое здоровье, Сыма И устраивает ловушку для Цао Шуана.
|
Гуань Лу использует Книгу Перемен, чтобы решить, что делать.
|
L=80 O=80 жесты ему. — Боже мой! — выдохнула милая, бесхитростная старушка. – Ты должна мне все рассказать, Кристина! Почему ты пытался меня успокоить? И что это за опасность, господин де Шаньи? <sent> -Мне? </sent> Перс и Рауль не могли дальше отступить. Они прижались к стене, не зная, что с ними будет. Таинственная огненная голова все еще двигалась к ним, как и звук – все более громкий, кишащий, живой звук; звук, состоящий из сотен более мелких звуков, которые шевелились в темноте под пылающей головой.
|
Дрожащим голосом она сказала: «Ты меня любишь?» Но это безумие, Рауль.
|
L=100 O=80 Я прогуливал все занятия и никогда не учился ни по одному из предметов, но, похоже, у меня была странная способность к экзаменам, так что, так или иначе, мне удавалось поддерживать обман со своими родителями. Однако без моего ведома школа напрямую связалась с моими родителями и сообщила им, что скоро я превышу лимит пропусков. Вскоре по указанию отца мой старший брат начал присылать мне длинные письма, полные строгих предупреждений. Однако что действительно беспокоило меня (гораздо больше, чем школа), так это отсутствие средств и тот факт, что моя работа в движении стала настолько требовательной, что я больше не мог относиться к ней как к шутке. Меня повысили до руководителя марксистского студенческого корпуса Центрального района или что-то в этом роде. В любом случае, я отвечал за Хонго, Койсикаву, Ситайю, Канду и все прилегающие территории. Люди заговорили о вооруженном восстании, поэтому я купил небольшой карманный ножик (вспоминая это, я понимаю, что это была такая хрупкая штука, что сомневаюсь, что им можно было бы заточить карандаш) и стал носить его в кармане плаща. когда я бегал по городу, налаживая «контакты». Мне хотелось только напиться и заснуть как убитый, но у меня не было денег. И «П» (это было наше кодовое слово для вечеринки. Или, по крайней мере, я так думал – я могу ошибаться) продолжал посылать меня на миссию за миссией, никогда не давая мне достаточно времени, чтобы отдышаться. Учитывая мое хрупкое здоровье, маловероятно, что я смогу продержаться в таком состоянии долго. Я начал участвовать в движении только потому, что меня привлекало «незаконное», поэтому я не мог не чувствовать раздражения, когда это начало занимать так много моего времени. В частном порядке я пришел к выводу, что они выбрали для этой работы не того человека и вместо этого должны поручить ее одному из своих истинно верующих. Поэтому я убежал. Как и следовало ожидать, мне это не очень понравилось, и я решил умереть. <sent> Мой отец закрыл рогатку и рогатку, не записав это на лице. </sent> Талант к продвижению в мире? Честно говоря, я мог только поморщиться в ответ. Я? Талант к продвижению в мире! Но, возможно, в том, что он сказал, что-то было. Возможно, такие люди, как я, те, кто живет в страхе перед людьми, кто стремится избегать их любой ценой, кто обманывает их, — возможно, каким-то странным образом, эти вещи работали нам на пользу. Возможно, мы похожи на людей, которые добросовестно следовали старой хитрой поговорке: «Не буди спящую собаку». О, люди не знают друг о друге ни слова. Они считают себя лучшими друзьями, даже если они совершенно не понимают друг друга. Так они живут всю свою жизнь, никогда не осознавая своей ошибки, и когда кто-то из них умирает, они рыдают, произнося надгробную речь.
|
Он с громким щелчком закрыл блокнот, не удосуживаясь ничего записать.
|
L=80 O=60 потому что революция невозможна! Потому что наша (я говорю за себя и за вас) наша революция была последней. Никаких других революций произойти не может. Все это знают. <sent> I была где-то там, у меня за спиной, возле шкафа. </sent> "Что скажу я? Строго говоря, нет. Но я знаю женщину....
|
Она была где-то позади меня, возле двери чулана. Унифа шуршала, падала. Я слушал, все слушали. Я вспомнил — нет, это мелькнуло в моей памяти на одну сотую долю секунды, — мне приходилось однажды рассчитывать изгиб уличной мембраны нового типа.
|
L=80 O=100 — А теперь, господа, моя очередь задавать вопросы, — Петр Степанович принял важный вид. — Позвольте узнать, почему вы изволили без разрешения поджечь город? <sent> – Понимаешь ты что-нибудь? </sent> «Tant mieux.lxxx Passons. Я сегодня очень раздражен».
|
— Ты хоть что-нибудь из этого понимаешь? — спросила Варвара Петровна с гордым достоинством.
|
L=100 O=0 «Ничего, ничего, это ничего», — говорил Чичиков, стараясь придать лицу своему как можно более веселое выражение. <sent> — За глаза, — сказал Леницын. </sent> Чтобы потакать этому человеку, Чичиков сделал так, как он просил, заметив: «Да, он, кажется, выйдет хорошо.
|
«Да, но скажи мне, что у тебя на уме?
|
L=80 O=40 Судья сказал ему примерно то же, что сказал Бреве. В тот момент, когда он напомнил ему, что уголовный статус лишает его права принести присягу, Шеньильдье поднял голову и уставился прямо на толпу. Судья предложил ему хорошенько подумать и спросил, как он спрашивал Бреве, упорствует ли он в признании подсудимого. <sent> Вот что происходило в комнате г-на Мадлена. </sent> Несомненно, именно так думал епископ Диньский.
|
Вот что происходило в комнате месье Мадлен.
|
L=60 O=80 — На что ты можешь надеяться? — сказала Бетси, обижаясь за подругу. «Entendons nous...» Но в ее глазах мелькнул огонек, который говорил о том, что она очень хорошо, и точно так же, как и он, понимала, на что он может надеяться. <sent> – Да, – сказала она, робко оглядываясь на дверь, в которой показался Николай Левин. </sent> За Левиным шел молодой Мишка. Его прекрасное молодое лицо с пучком свежей травы, обвитым вокруг волос, все время работало от напряжения; но как только кто-нибудь смотрел на него, он улыбался. Он явно скорее бы умер, чем признал, что ему было тяжело.
|
«Да, — сказала она, робко взглянув на дверь, в которой показался Николай Левин. — О чем вы говорили?»
|
L=80 O=60 Постепенно гостиная наполнилась скорбящими. Среди первых, кто прибыл, были некоторые из наших старых знакомых: Дебре, Шато-Рено и Бошан; затем все светила скамьи, литературы и искусства, потому что г-н де Вильфор не столько по своему социальному положению, сколько по своим личным качествам занимал одно из самых высоких чинов в парижском обществе. <sent> -- О! </sent> Это была действительно жидкость того же цвета, что и та, которую она налила в стакан Валентина, и которую Валентин выпил; это был действительно тот яд, который не мог обмануть г-на д'Авриньи, который г-н д'Авриньи внимательно изучал. Это было несомненно чудо, сотворенное Богом, чтобы, несмотря на предосторожности убийцы, остался след, улика, разоблачающая ее преступление.
|
«О, не бойтесь эшафота, мадам», — сказал судья. «Я не хочу опозорить вас, потому что это значило бы опозорить себя. Нет, наоборот, если вы полностью поняли то, что я сказал, вы поймете, что вы не можете умереть на эшафоте».
|
L=60 O=0 «Та молодая женщина, которую королева забрала из тюрьмы. <sent> — сказал мушкетер, — я чувствую себя в процессе; и я бы стоял перед армией, если бы мы только приняли меры предосторожности и захватили еще дюжину бутылок. </sent> Внезапно вошел Планше и принес два письма, адресованные д'Артаньяну.
|
"Почему нет? - сказал мушкетер. — Мне по силам, и я бы выстоял против целой армии, если бы только нам хватило предусмотрительности привезти еще дюжину бутылок.
|
L=100 O=60 Прежде чем новости о приготовлениях Цао Цао достигли обеспокоенного императора, распространились слухи, что Ли Цзюэ и Го Сы наступают на Лоян. В отчаянии двор начинает отступать из столицы. Кавалькада только что выехала из городских ворот, когда на горизонте появились войска Цао Цао. Радостный император возвращается во дворец в Лояне, в то время как в серии быстрых маневров армия Цао Цао сталкивается и разбивает мятежников Ли Цзюэ и Го Сы. <sent> Не считая миль, глядя на Волонгган вдалеке, пейзаж действительно необычный. </sent> Он в ярости кричит: «Чтобы защитить этого ребенка, я чуть не потерял своего величайшего командира!»
|
Смирившись, Сюаньдэ говорит: «Тогда просто скажи хозяину, что Сюаньдэ приходил».
|
L=80 O=60 Это было все, и она сошла с мостика, даже не попрощавшись, и убежала, держа в руках свой маленький чемоданчик. Но он долго оставался там, тонкий и неподвижный, наглухо застегнутый в своем мундире, потерянный в ночи и впитывающий в себя глазами это чудовищное зрелище пылающего Вавилона. <sent> Двое мужчин не вернулись до наступления темноты, несмотря на постоянно возникающие препятствия. </sent> Но Морис был в отчаянии.
|
Накануне утром Делаэрш, узнав, что армия должна пройти через Музон, отправился с Вайсом, своим бухгалтером, на поездку, о которой старый Фушар упомянул Морису. Высокий и крепкого телосложения, с румянцем, крупным носом и толстыми губами, он был общительным человеком с удовольствием и интересом француза среднего класса к наблюдению за прекрасными парадами войск. Узнав от химика в Музоне, что император находится на ферме Бейбеля, он дошел до нее, увидел его и даже почти поговорил с ним — довольно захватывающее приключение, о котором он не переставал рассказывать с момента своего возвращения. Но каким ужасным было это возвращение, через панику в Бомоне и по дорогам, забитым беглецами! Двадцать раз карета едва не перевернулась в канаве, и было темно, прежде чем двое мужчин проделали обратный путь, преодолевая постоянно повторяющиеся препятствия. Эта увеселительная прогулка, армия, ради которой Делаэрш проделал путь в две лиги и которая в панике отступления жестоко повлекла его назад, вся эта непредвиденная и трагическая история заставила его десять раз повторить на обратном пути:
|
L=80 O=60 Возможно, Вандхиятеван окажется втянутым в это - и тогда он сможет распрощаться с любой надеждой на побег. Все знали, что если кому и удастся выбраться оттуда живым, то только плачущим, безмозглым идиотом в коже и костях, напрочь лишенным чувств! <sent> Хотите услышать это сегодня? </sent> Вандхиятеван слегка улыбнулся. «Джотхидар, кто были твои гости?
|
«Это очень длинная история. Вы уверены, что хотите послушать это сегодня?
|
L=80 O=60 Лейтенанта Дуба снова тащили на двухколесном медицинском мотоцикле, потому что после вчерашнего дня ему стало еще хуже. Больше всего вместе с ним страдал его слуга, которому приходилось постоянно бегать рядом с двухколесным транспортным средством, а лейтенант Дуб кричал, что вчера он вообще о нем не заботился и что, когда они доберутся до места назначения, он разобраться с ним. Время от времени он требовал, чтобы ему подали воду, которую, выпив, тотчас же снова блевал. <sent> Как твои дела? </sent> Все это время было видно, что старший лейтенант Лукаш преодолевает какое-то странное психическое расстройство. Он закусил губу, хотел что-то сказать, но в конце концов заговорил совсем о другом, чем было его первоначальное намерение.
|
Лейтенанту Дубу в этот момент пришло в голову, что Швейк его снова обидел, поэтому он и кричит на него: «Когда-нибудь ты меня узнаешь! А как ты стоишь?
|
L=80 O=0 "Что это такое? - сказал муж. <sent> Он проснулся, заикаясь: </sent> «Это продолжение сна.
|
Тем временем полицейские нашли пьяного парня, спящего за дверью, и трясли его. Он проснулся, заикаясь.
|
L=40 O=40 «Завтра утром», — ответил трактирщик. <sent> — Что ж, — сказала она, едва дав Францу время сесть, — кажется, вы не спешили лучше, чем познакомиться с новым лордом Рутвен, и вы теперь лучшие друзья на свете? </sent> Диовалаччо, видя, что судьба благосклонна к нему, громко расхохотался.
|
«Ну что ж, — сказала она, едва дав Францу сесть, — похоже, вам больше нечем заняться, как познакомиться с этим новым лордом Ратвеном, а вы уже лучшие друзья на свете».
|
L=100 O=80 Что всего более облегчает мою задачу, - начал Афанасий Иванович, - это то, что я обязан сказать только самое худшее, что я сделал за всю свою жизнь. В этом случае, естественно, не может быть никаких колебаний: совесть и память сердца сразу подскажут, что надо сказать. С горечью признаюсь, что среди всех бесчисленных, может быть, легкомысленных и... легкомысленных поступков моей жизни есть одно, впечатление от которого слишком сильно тяготит мою память. Это произошло около двадцати лет назад. Я поехал тогда в гости к Платону Ордынцеву в его имение. Он только что был избран маршалом и приехал сюда с молодой женой на зимние каникулы. У Анфисы Алексеевны как раз тогда же выпал день рождения, и было запланировано два бала. В то время только что вошел в страшную моду и наделал много шума в высшем свете очаровательный роман Дюма-сына — «Дама с камелиями»41, стихотворение, которое, по моему мнению, никогда не умрет и не состарится. В провинции все дамы восхищались ею до упоения, по крайней мере те, кто ее читал. Чарующий сюжет, оригинальность, с которой изображена главная героиня, этот манящий мир, столь тонко проанализированный, и, наконец, все эти очаровательные подробности, разбросанные по книге (например, о том, как в книге использованы букеты белых и розовых камелий). очередь), словом, все эти очаровательные детали и все вместе произвело почти шок. Цветы камелии стали необычайно модными. Все требовали камелий, все их искали. Я вас спрашиваю: можно ли получить много камелий в провинции, когда все требуют их за балы, хотя шаров и мало? Петя Ворховской, бедняга, тосковал тогда по Анфисе Алексеевне. Я, право, не знаю, было ли что-нибудь между ними, то есть, я хочу сказать, могли ли у него быть какие-нибудь серьезные надежды. Бедняк сошел с ума, пытаясь к вечеру бала добыть камелии для Анфисы Алексеевны. Графиня Сотская из Петербурга, гостья губернаторши, и Софья Беспалова, как стало известно, обязательно должны были прийти с букетами белых. Анфисе Алексеевне, ради какого-то особого эффекта, захотелось красных. Бедный Платон чуть не сломался; муж, знаешь ли; он обещал получить букет, и — что тогда? Его накануне раскупила Мытищева, Катерина Александровна, лютая соперница Анфисы Алексеевны во всем. Они были наготове. Естественно, были истерики, обмороки. Платон потерялся. Было ясно, что если бы Петя мог в эту интересную минуту раздобыть где-нибудь букет, дела его значительно улучшились бы; Благодарность женщины в таких случаях не знает границ. Он мечется как сумасшедший; но это невозможно, бесполезно об этом говорить. Вдруг я встречаю его в одиннадцать часов вечера, в ночь перед днем рождения и балом, у Марьи Петровны Зубковой, соседки Ордынцевых. Он сияет. — Что с тобой? — Я нашел это. Эврика! — Ну, брат, ты меня удивляешь! Где? Как? — В Эксшайске (там городок, всего в пятнадцати верстах, а не в нашем уезде) есть там купец Трепалов, бородатый и богатый, живет со старой женой, а детей нет, одни канарейки. Они оба страстно любят цветы, а у него есть камелии. — Боже мой, здесь нет никакой уверенности, а что, если он тебе их не подарит? — Я встану на колени и буду пресмыкаться у его ног, пока он не даст, иначе. Я не уеду!» — «Когда ты собираешься?» — «Завтра на рассвете, в пять часов». — «Ну, Бог с тобой!» Я возвращаюсь к Ордынцеву; наконец, уже второй час ночи, а я все еще так, знаете ли, в задумчивости. Я уже собирался идти спать, как вдруг мне в голову пришла весьма оригинальная идея! Я тотчас же направляюсь на кухню, бужу кучера Савелия, даю ему пятнадцать рублей, «через полчаса приготовь лошадей!» Через полчаса, естественно, собачья телега стоит у ворот; У Анфисы Алексеевны, говорят, мигрень. е, лихорадка и бред — вхожу и ухожу. Около пяти часов я в Эксшайске, на постоялом дворе; Я жду до рассвета, но только до рассвета; в шестом часу я у Трепалова. «Так и так, есть ли у вас камелии?» Милый мой, сердце и душа моя, помогите мне, спасите меня, я к ногам Твоим склоняюсь!» Старик, вижу, высокий, седой, суровый — грозный старик. «Нет, нет, никогда!» Я не буду. Я плюхаюсь к его ногам! Я там растягиваюсь вот так! «Что случилось, мой дорогой человек, что случилось?» Он даже испугался. «Это вопрос человеческой жизни!» — кричу я ему. «Тогда возьми их, и Бог с тобой!» Сколько красных камелий я срезал! Чудесно, мило — у него там была целая теплица. Старик вздыхает. Я достаю сто рублей. -- Нет, любезный человек, не обижайте меня таким образом. -- В таком случае, уважаемый господин, -- говорю, -- отдайте сто рублей в местную больницу, на улучшение условий и питания. Вот это, голубчик, другое дело, — говорит он, — хорошо, благородно и богоугодно. Я отдам ради вашего здоровья». И, знаете, он мне понравился, этот русский старик, русский до мозга костей, так сказать, de la vraie souche. Обрадованный своим успехом, я тотчас же поставил на обратном пути; мы сделали крюк, чтобы избежать встречи с Петей. Как только я приехал, я отправил букет Анфисе Алексеевне, которая только что просыпалась. Вы можете себе представить восторг, благодарность, слезы благодарности! Платон, вчерашний раздавленный и мертвый Платон, рыдает у меня на груди. Увы! Таковы все мужья с момента создания... законного брака! Не рискну ничего добавить, кроме того, что дела Пети после этого эпизода окончательно рухнули. Я сначала подумала, что он всадил в меня нож, когда узнала, я даже приготовилась встретиться с ним лицом к лицу, но произошло то, чему я даже не поверил: обморок, бред к вечеру, лихорадка на следующее утро. ; он плакал как ребенок, у него были судороги. Через месяц, только что выздоровев, он попросился на Кавказ: решительно из романа! В итоге его убили в Крыму. В это время отличился его брат, Степан Ворховской, командовавший полком. Признаюсь, даже много лет спустя я мучился угрызениями совести: за что, за что я нанес ему этот удар? Другое дело, если бы я сам был тогда влюблен. Но это была простая шутка, из простого развлечения, и не более того. И если бы я не выхватил у него этот букет, кто знает, может быть, этот человек сегодня был бы жив, счастлив, успешен, и ему бы в голову не пришло пойти и подвергнуться расстрелу турками. <sent> Я знаю, что вы меня не любите. </sent> Садитесь подле меня, князь, — продолжала Настасья Филипповна, — так и есть, а вот и вино, поздравьте нас, дамы и господа!
|
Нет, я так не думаю. Я знаю, что ты меня не любишь.
|
L=80 O=100 Перед самым вечером нашего второго дня, во время остановки на большой станции, этот нервный джентльмен вышел из вагона, чтобы набрать горячей воды, чтобы заварить себе чай. Джентльмен с аккуратным новым багажом — адвокат, как я узнал позже, — вышел с курящей сигарету дамой в мужеподобном пальто выпить чаю на станции. <sent> Не верь лошади в поле, а жене в доме. </sent> «Я, честный человек. . . Я, сын своих родителей. . . Я, всю жизнь мечтавший о прелестях домашнего счастья. . . Я, муж, который никогда не изменял своей жене. . . ! И вот она, мать пятерых детей, обнимает музыканта, потому что у него красные губы! «Нет, она не человек!» Она сука, мерзкая сука! Рядом с комнатой, где спят ее дети, которых она всю жизнь притворялась любовью! И написать мне то, что она написала! И так нагло броситься в мои объятия! И откуда мне знать, что подобные вещи не происходили все время? Кто знает, может быть, у детей, которых я всегда считал своими, не будет какого-нибудь слуги в качестве отца? «А если бы я пришел завтра домой, она встретила бы меня с прилично уложенными волосами и с грациозными, ленивыми движениями, — мне все время казалось, что я видел ее очаровательное, отвратительное лицо, — и этот дикий зверь ревности навсегда занял свое место в моем сердце и разорвал его. Что подумает медсестра. . . и Егор. . . и бедная маленькая Лиза? У нее уже есть подозрения. Это наглая наглость! Это фальшь! И эта животная чувственность, которую я так хорошо знаю!» — сказал я себе.
|
«Это потому, что он был дурак, — сказал старик. — Если бы он с самого начала не дал ей по голове, а хорошенько ее отругал, она была бы в порядке, я вам говорю! Женщина не должна иметь своего пути с самого начала. Не доверяй коню в поле и жене в доме.
|
L=100 O=20 Молодой человек сначала был склонен сомневаться в этом, но его дядя привел точные подробности; он рассказал о списках, которые были составлены, он назвал лиц, чьи имена были в этих списках, он указал, каким образом, в какой час и при каких обстоятельствах заговор будет осуществлен. Сильвер постепенно позволил себе увлечься рассказом этой старухи и вскоре начал неистовствовать против врагов Республики. <sent> » </sent> Однако все посетители желтой гостиной не были такими тяжелыми, как этот жирный гусь. Богатый землевладелец г-н Рудье с пухлым и вкрадчивым лицом беседовал там часами со всей страстью орлеаниста, чьи расчеты были расстроены падением Луи-Филиппа. Раньше он работал чулочно-носочным мастером в Париже и поставщиком при дворе, но теперь удалился в Плассан. Он назначил своего сына мировым судьей, полагаясь на то, что партия орлеанистов продвинет его до самых высоких должностей. Революция разрушила все его надежды, и он дико бросился в реакцию. Его состояние, его прежние торговые отношения с Тюильри, которые он превратил в дружеское общение, тот престиж, которым пользуется каждый человек в провинции, заработавший свои деньги в Париже и соизволивший приехать и потратить их в далеком департаменте, дали ему большое влияние в округе; некоторые слушали его, как оракула.
|
«Да, в одну из этих ночей они собираются схватить всех добропорядочных граждан города и бросить их в тюрьму.
|
L=40 O=40 И сказав так, парочка прошла мимо <sent> От отца не мог оторваться: перед ним… Но здесь я должен сделать краткое отступление. </sent> Но он знал, что человек смеётся над их общим делом.
|
Он не мог оторваться от отца: перед ним… Но тут я должен сделать небольшое отступление.
|
L=60 O=40 По камням понесся тяжелый звонкий топот – через мост: на Острова. Медный Всадник полетел в туман; в глазах его была зеленоватая глубина; мышцы его металлических рук выпрямились, напряглись; и бронзовый темя метнулся; копыта лошади падали на булыжники, на быстрые и слепящие дуги; пасть лошади раскрылась в оглушительном ржании, напоминающем гудки паровоза; густой пар из его ноздрей плеснул на улицу светящимся кипятком; лошади, идущие навстречу, в ужасе фыркали и шарахались; и прохожие в ужасе закрывали глаза. <sent> – «Вот то же о нашем с вами родстве; и это – нащупывание: как отнесетесь… А теперь должен я вас одновременно обрадовать и огорчить-с… Нет, вы меня извините – я всегда при новом знакомстве поступаю подобным же образом: остается заметить вам, что братьями, но… при разных родителях». </sent> «Кто-то звонит… дверной звонок…»
|
«То же самое относится и к тому, что я сказал о нашем родстве друг с другом; это тоже было прощупывающе: посмотреть, как вы отреагируете... А теперь я должен вас одновременно обрадовать и досадить-с... Нет, вы меня простите - я всегда так поступаю, когда делаю новый знакомый: мне остается заметить тебе, что мы братья, но... от разных отцов».
|
L=80 O=80 Кристин сказала, что хочет поехать в Нидарос на праздник Святого Олава, и попросила сына присмотреть за ней по дому, пока ее нет. <sent> И ты замучил ее до смерти. </sent> Разве вы скажете, что наказали своих детей, если они обожгли руки, когда подняли кипящий чайник, к которому вы запретили им прикасаться? Или скользкий лед сломался под ними, когда вы предупредили их не выходить туда? Разве вы не заметили, как хрупкий лед сломался под вами? Вас тянуло ко дну каждый раз, когда вы отпускали руку Божью, и вас спасали из глубины каждый раз, когда вы взывали к Нему. Даже когда вы бросали вызов своему отцу и противопоставляли своеволие его воле, разве любовь, которая была связью плоти между вами и вашим отцом, не была утешением и бальзамом для сердца, когда вам приходилось пожинать плоды своего непослушания ему?
|
Пока она сидела и доила, голодные маленькие дети, которых она никогда раньше не видела, внезапно появлялись рядом с ней, и она редко думала спросить, откуда они или как дела дома. Она давала им еду и вела их в зал капитула или в какую-то другую комнату, где горел огонь, или укладывала их в постель в общежитии.
|
L=100 O=100 Последнее, что пришло на ум Вандиятевану, когда он погружался в сон, было лицо Пажувор Рани. Как это было красиво! Как ослепительно! Когда он вспомнил, как он увидел эту восхитительно прекрасную фигуру, как он чувствовал себя беспомощным и смотрел на нее широко раскрытыми глазами, не мигая, он вдруг вспомнил о другом пережитом им опыте. <sent> «Куравайк Куту произойдет! </sent> Ага! Это и есть! Шри Джаянти, день рождения Кришны, они празднуют с такой радостью. Тут и там они разбивают горшки с цветной водой и опрыскивают всех водой, окрашенной куркумой.
|
«Куравай Куту вот-вот начнется. Слушать! Вы можете услышать барабанный бой. Это вступительная музыка. Хотите посмотреть? Или вы предпочитаете поесть пораньше и пойти спать?
|
L=80 O=60 Она была ужасно ранена. Весь вечер он подшучивал над ней, называя ее мадемуазель Марс. Но чем сильнее он бил, тем храбрее она страдала, ибо она получала некоторое горькое удовлетворение от этой своей героической преданности, которая делала ее очень великой и очень любящей в собственных глазах. С тех пор, как она стала встречаться с другими мужчинами, чтобы удовлетворить его потребности, ее любовь к нему возросла, а усталость и отвращение, с которыми она сталкивалась снаружи, только усиливали пламя. Он быстро становился своего рода любимым пороком, за который она платила, необходимостью существования, без которой невозможно было обойтись, поскольку побои только возбуждали ее желания. Он же, со своей стороны, видя, какой хорошей ручкой она стала, кончил тем, что злоупотребил своими привилегиями. Она действовала ему на нервы, и он возненавидел ее до такой степени, что забыл считать свои действительные интересы. Когда Боск сделал ему свои обычные замечания, он вскрикнул от раздражения, для которого не было видимой причины, что он устал от нее и ее хороших обедов и что он скоро вышвырнет ее за дверь хотя бы ради сделал другой женщине подарок из своих семи тысяч франков. Действительно, на этом их связь и закончилась. <sent> Наконец она, кажется, согласилась со взглядами Миньона, чтобы избавиться от него; и, когда он посоветовал ей предложить Роуз, например, небольшой визит на ипподром, при всех, она ответила, что увидит, что поразмыслит. </sent> — Немедленно, а? — спросила она, снова повернувшись к Симонне.
|
Она, в свою очередь, прервалась. Ей не нужно было думать вслух. Поэтому, чтобы избавиться от Миньоны, она выглядела так, как будто разделяла его точку зрения на дело, и когда он посоветовал ей предоставить Роуз какое-нибудь доказательство ее подчинения - например, нанести ей короткий визит на ипподром, где все ее увидят, - она ответила, что позаботится об этом, что она подумает.
|
L=60 O=40 Ларош-Матье пробормотал: «Мне нечего сказать, исполняй свой долг». <sent> «Что ж, дорогая, чтобы добраться до Африки, тебе придется в течение сорока часов подвергаться воздействию другого вида непреодолимого рвотного средства, согласно рецепту Трансатлантической компании». </sent> «Но где?»
|
«Ну, старина, чтобы добраться до Африки, тебе придется сорок часов выдерживать еще одно надежное рвотное средство — формулу Трансатлантической судоходной компании...» Она потирала руки от восторга при мысли о своей цели.
|
L=60 O=20 «Сегодня вас ничто не удержит. Ваши отношения не могли зайти дальше положенного, я бы сам бросил ему вызов. На самом деле, любовь моя, волноваться бесполезно. Пожалуйста, запомни это и успокойся. <sent> Было ли в лице Левина что-нибудь особенное, или сам Васенька почувствовал, что ce petit brin de cour,[207] который он затеял, был неуместен в этой семье, но он был несколько (сколько может быть светский человек) смущен входом Левина. </sent> «Ну? Как он?» — спросила Кити с испуганным лицом.
|
Было ли что-то необычное в лице Левина, или сам Васенька чувствовал, что начатое им ce petit brin de cour неуместно в этой семье, но он несколько сконфузился (насколько может быть утонченный человек) при входе Левина.
|
L=80 O=0 — Что такое, любовь моя? — Что? Жду, мучаюсь, час, два... Нет, не буду! ... Я не могу с тобой ссориться. Конечно, вы не могли бы с этим поделать. Нет, не буду! <sent> – Ничего, сударь, образуется, – сказал Матвей. </sent> — Матвей, завтра приедет моя сестра Анна Аркадьевна, — сказал он, останавливая на мгновение лоснящуюся пухлую ручку цирюльника, расчищавшего розовую дорожку между своими длинными вьющимися бакенбардами.
|
— Ничего-с, сложится, — сказал Матвей.
|
L=100 O=60 «Я ему ни в чем не отказываю, но говорю вам, что благосклонность министра недолговечна, и надо быть безумцем, чтобы привязываться к министру. Есть силы выше его, которые не зависят от прихоти человека или исхода события. Именно к этим силам и следует сплотиться. <sent> - Он разговаривает? </sent> Он был в этих размышлениях, когда вошел ювелир. Это был ирландец, один из самых искусных в своем ремесле, который сам признался, что зарабатывал сто тысяч ливров в год от герцога Бекингема.
|
«Он может говорить?
|
L=80 O=20 И я кое в чем признаюсь. Теперь, когда он прибег к таким радикальным средствам, чтобы получить свой фунт мяса, я нахожу его более интересным. Я имею в виду, как мужчина. <sent> Если посмотреть на него, у него нет дома, которому не было бы сотен лет. </sent> «Меня не волновали недобросовестные методы Яноша. Особенно то, как он манипулировал мистером Райхом, старым бухгалтером компании моего отца. Как он сочинил жалкую историю о моих игровых долгах и грани самоубийства, чтобы получить от него кругленькую сумму. Мне пришлось притвориться, что у меня есть игровые долги, хотя я никогда в жизни не делал ставок.
|
Прижавшись к склону огромной, бесплодной и типично итальянской горы, город лежал разбросанным, как будто он был построен во время ужасающего, поспешного отступления вверх. Ни одному дому не было меньше нескольких сотен лет.
|
L=80 O=80 С этого момента Сунь Цзянь и Лю Бяо стали открытыми врагами. <sent> Госпожа Гань сказала: «Второй дядя временно остался у Цао, потому что не знал твоего местонахождения. </sent> Хотя это был период сильного холода, и он был тяжел в доспехах, когда упал в реку, все же он спасся. В этой великой битве на слиянии трех рек, Трех ущелий, когда огонь, казалось, широко распространился по всей широкой поверхности воды, когда земля сотрясалась от грохота битвы, когда сухопутные войска сомкнулись на обоих флангах и четыре боевых эскадрона двинулись вперед, когда свирепость огня отвечала на лязг оружия, а оружию помогал огонь, под ударами копий и полетами стрел, сожженный огнем и утопленный в воде, Цао Цао потерял неисчислимое количество войск. А поэт написал:
|
Теперь, после разлуки со своими братьями, Чжан Фэй отправился на холмы Манданг, где он оставался около месяца, пока посылал повсюду за вестями о Лю Бэе. Затем, проезжая мимо Гучэна, он послал одолжить немного зерна, но получил отказ. В отместку он прогнал магистрата и завладел городом. Он нашел это место хорошо подходящим для его нужд в данный момент. По указанию Гуань Юя Сунь Цянь вошел в город и после обычных церемоний сообщил Чжан Фэю эту новость: «Лю Бэй покинул Юань Шао и отправился в Рунань; а Гуань Юй со своими невестками стоит у ворот. Он желает, чтобы вы пошли и получили их. Чжан Фэй слушал, не говоря ни слова, пока не дошел до просьбы выйти на встречу с братом. В этот момент он потребовал свои доспехи и, надев их, схватил свою длинную октановую змеиную алебарду, сел на коня и поехал с большим отрядом за спиной. Сунь Цянь был слишком удивлен, чтобы спросить, что это значит, и просто последовал за ним. Гуань Юй был очень рад, когда увидел приближающегося брата, поднял оружие и с Чжоу Цаном за спиной поскакал к нему на полной скорости. Но когда Гуань Юй приблизился, он увидел все признаки жестокого гнева на лице Чжан Фэя, и Чжан Фэй взревел, потрясая копьем, угрожая Гуань Юю. Гуань Юй был совершенно ошеломлен и с тревогой крикнул: «Брат, что это значит? Неужели обещание Персикового сада совсем забыто? «Что за наглость, что вы пришли ко мне после своего безобразного поведения? - крикнул Чжан Фэй. «Какое позорное поведение было моим? сказал Гуань Юй. «Ты предал брата твоего; вы сдались Цао Цао; и вы получили титул и должность из его рук. И теперь ты пришел, чтобы эксплуатировать меня. Один из нас умрет! Гуань Юй сказал: «На самом деле ты не понимаешь, и мне трудно объяснить. Но спроси этих двух дам, Достойный Брат, и они тебе расскажут. При этом дамы подняли занавеску кареты и крикнули: «Брат, почему это? Чжан Фэй сказал: «Подождите немного, сестры, и посмотрите, как я убью этого предателя. После этого я провожу тебя в город. Леди Ган сказала: «Поскольку он не знал, где ты, наш брат укрылся у Цао Цао. А поскольку он знал, что его старший брат находится в Рунане, он преодолел любую опасность, чтобы сопровождать нас в этом пути. Пожалуйста, примите правильное отношение к его поведению. Госпожа Ми также вмешалась: «Когда ваш брат отправился в Сюйчан, для него не было другого пути. «Сестры, не позволяйте ему скрыть от вас правду. Настоящая верность предпочитает смерть бесчестию. Ни один хороший человек не может служить двум господам. Гуань Юй сказал: «Брат, перестань меня мучить, я прошу тебя. Сунь Цянь сказал: «Гуань Юй пришел специально, чтобы найти тебя. «Сколько еще чепухи ты будешь говорить? — взревел Чжан Фэй. «Как он может быть искренним? Я говорю, он пришел меня схватить. «Если бы я пришел, чтобы схватить вас, мне следовало бы прийти с войсками и лошадьми, — сказал Гуань Юй. «А разве нет войск и лошадей? — сказал Чжан Фэй, указывая на точку позади Гуань Юя.
|
L=80 O=40 «Тут вы ошибаетесь, — сказал дворецкий, — потому что я знаю дома в Лионе, Ла-Бометте и Шиноне, а также в других местах, где конюшни находятся на самой высокой точке здания. Наверху может быть выход. Но чтобы быть более уверенным, я спрошу его об этом». <sent> – О! </sent> ТРУ: «Как и моя роковая участь».
|
«Ох!» — сказал Спадассино. «Боже мой, какой безумный мечтатель! Неужели нам прятаться в углу у камина, коротая жизнь и время с дамами, нанизывая жемчуг или прядя пряжу, как Сарданапал!»
|
L=80 O=60 — Ну что, будем в воскресенье обедать у дивы? — сказал он ему, улыбаясь и взяв его под руку. <sent> Как и всегда при виде мужа, оживление лица ее вдруг исчезло; она опустила голову и беспокойно оглянулась на Бетси. </sent> Ничего не могло показаться проще, как для него, человека благородного происхождения, скорее богатого, чем бедного, тридцати двух лет от роду, сделать предложение молодой княгине Щербацкой; по всей вероятности, его сразу же признают подходящим кандидатом. Но Левин был влюблен, и поэтому ему казалось, что Кити была настолько совершенна во всех отношениях, существо настолько выше всего земного, а он был настолько низменным земным существом, что даже немыслимо было ни для других, ни для самой Кити признать его достойным ее.
|
Анна в сером халате, с коротко стриженными черными волосами, снова густой щеткой растущими на круглой голове, сидела на диване. Как всегда при виде мужа, оживление на лице ее вдруг исчезло; она склонила голову и тревожно оглянулась на Бетси. Бетси, одетая по самой последней моде, в шляпе, которая висела где-то над головой, как абажур над лампой, и в сизом платье с резкими диагональными полосками, идущими в одну сторону по лифу и в другую сторону по юбке, сидел рядом с Анной. Держа свою плоскую, высокую фигуру прямо и склонив голову, она встретила Алексея Александровича насмешливой улыбкой.
|
L=80 O=60 В этот момент ночные радиолюбители слушали радио «Ньют». «Вы слушали запись Баркаролы из «Сказок Гофмана», — пропищал диктор. — Алло, алло, мы переключаемся на регион Венеции, Италия». <sent> Самое краткое сообщение пришло из Порт-Идса: </sent> 'Что это такое?'
|
Наиболее краткое сообщение пришло из Порт-Идса:
|
L=100 O=100 Она уже выросла в молодую женщину. Будучи физически не по годам развитой, она перенесла свое мученичество с необычайной стойкостью. Она редко позволяла себя провоцировать, за исключением тех случаев, когда ее природная гордость взяла верх. Вскоре она смогла даже сносить, не проливая слез, непрекращающиеся оскорбления своего трусливого кузена, который внимательно следил за ней каждый раз, когда он говорил с ней, боясь, как бы она не кинулась на него. Затем она научилась заставлять его молчать, просто глядя на него. Несколько раз ей хотелось сбежать из Жас-Мейфрена, но она этого не сделала, поскольку не хотела признавать поражение перед лицом преследований, которым она подверглась. Она, конечно, зарабатывала на хлеб и не злоупотребляла гостеприимством Ребюфа; и это удовлетворило ее гордость. Поэтому она осталась там, чтобы продолжить борьбу, укрепляя свою решимость, решив никогда не сдаваться. Ее план состоял в том, чтобы работать молча и использовать немое презрение, чтобы отомстить за все оскорбления, которым она подверглась. Она знала, что дядя нашел ее слишком полезной, чтобы обращать внимание на инсинуации Джастина, который очень хотел, чтобы ее выгнали. Таким образом, она демонстративно решила, что не уйдет по собственному желанию. <sent> » </sent> Маккар не унывал. Он сказал себе, что сможет задушить Ругонов в одиночку, если когда-нибудь сможет загнать их в угол. Его приступы ярости усугублялись несколькими последовательными несчастными случаями, вынудившими его возобновить работу. В начале 1850 года Файн совершенно внезапно умерла от воспаления легких, которое она подхватила, когда однажды вечером отправилась стирать семейное белье в Вьорне и принесла его домой мокрым на спине; она пришла домой вся мокрая и потная, согбенная пополам из-за своей чрезвычайно тяжелой ноши, и так и не оправилась. Ее смерть стала шоком для Маккара. Его самый надежный источник дохода исчез. Когда несколько дней спустя он продал горшок, в котором его жена варила каштаны, и подставку, на которой она переставляла старые стулья, он гнусно обвинил Господа в том, что он украл у него эту прекрасную женщину, которой он часто стыдился. но чью реальную ценность он теперь оценил. Он жаднее, чем когда-либо, набрасывался на детские заработки. Но месяц спустя Жервеза, уставшая от его постоянных требований, сбежала с двумя детьми и Лантье, мать которого уже умерла. Влюбленные укрылись в Париже. Опустошенный Антуан вылил свой гнев на дочь, выразив надежду, что она может умереть в больнице, как и большинство представителей ее рода. Однако это злоупотребление не улучшило его положения, которое явно ухудшалось. Вскоре Жан последовал примеру своей сестры. Он дождался дня зарплаты, а затем ухитрился получить зарплату сам. Уходя, он сказал одному из своих друзей, который затем сказал Антуану, что он больше не будет держать своего ленивого отца и что, если последнему вздумается вернуть его жандармам, он не прикоснется ни к пиле, ни к пиле. ни самолет. На следующий день, когда Антуан, тщетно разыскивая его, оказался один и без гроша в доме, где двадцать лет его содержали с комфортом, он пришел в самую неистовую ярость, пинал мебель и выкрикивал самые гнусные ругательства. . Потом он рухнул, обессилев, и начал волочиться и стонать, как инвалид. Его страх перед необходимостью зарабатывать себе на жизнь сделал его явно больным. Когда Сильвер пришел навестить его, он со слезами на глазах жаловался на неблагодарность своих детей. Разве он не всегда был для них хорошим отцом? Жан и Жервез были чудовищами, выказавшими крайнюю неблагодарность за все, что он для них сделал. Теперь они бросили его, потому что он был стар, и больше от него ничего не могли добиться.
|
«Привет, Мьетта!»
|
L=80 O=20 Далее она узнала от горничной, что Аглая ушла в парк еще до семи часов. Сестры пошутили над последним уродом Аглаи и рассказали матери, что если она пойдет искать ее в парке, то Аглая, наверное, очень на нее рассердится, и что она наверняка будет сидеть и читать на зеленой скамейке, что она говорила о двух-трех днях, прошедших с тех пор, и о которых чуть не поссорилась с князем С., который не видел в этом ничего особенно милого. Приехав на свидание князя с дочерью и услышав странные слова последней, Лизавета Прокофьевна страшно встревожилась по многим причинам. Однако теперь, когда она притащила принца с собой домой, она стала немного бояться того, что затеяла. Почему бы Аглае не встретиться с князем в парке и не поговорить с ним, даже если такая встреча должна быть назначена по предварительной записи? <sent> — Слышишь, князь, — обратилась к нему Настасья Филипповна, — вот как твою невесту мужик торгует. </sent> Князь вдруг подошел к Евгению Павловичу.
|
— Слышишь, князь? — сказала Настасья Филипповна. — Слышишь, как этот мужик торгуется за твою невесту?
|
L=80 O=100 Но он медлил до тех пор, пока люди, суждениям которых можно было доверять, которые были близкими свидетелями событий и сами были среди спасателей, не дали ему самые торжественные заверения, что все в безопасности. <sent> Несмотря на все хорошее и приятное, что мы здесь испытали, мы, кажется, мало приносим жителям счастья; давайте попробуем похвалить себя должным образом». </sent> В этих работах и проектах подход Архитектора казался ей выше всяких похвал.
|
Кажется, мы доставили этим дамам очень мало удовольствия в обмен на всю доброту и удовольствие, которые мы здесь получили. Мы должны найти тактичный способ распрощаться.
|
L=80 O=40 30 июня у Фолклендских островов фрегат вступил в контакт с флотом американских китобоев, и мы узнали, что они ничего не знали о нарвалах. Но один из них, капитан «Монро», знал, что Нед Ленд находился на борту «Авраама Линкольна», и попросил его помочь в охоте на усатого кита, который был в поле зрения. Желая увидеть Неда Лэнда за работой, коммандер Фаррагут позволил ему подняться на борт «Монро». И канадцу так повезло, что выстрелом вправо и влево он загарпунил не одного кита, а двух, поразив первого прямо в сердце и поймав второго после погони, длившейся всего несколько минут! <sent> Они были мертвецами индийских городов. </sent> Затем, как раз в тот момент, когда он собирался нанести удар, кит помчался прочь так быстро, что, по моим оценкам, он двигался со скоростью не менее тридцати миль в час. И даже на нашей максимальной скорости он позволил себе ткнуть носом фрегату, сделав полный круг вокруг нас. Вой ярости вырвался из каждого сундука!
|
27 января у входа в огромный Бенгальский залив мы неоднократно встречали мрачное зрелище: человеческие трупы, плавающие на поверхности волн! Унесенные в море Гангом, это были жители восточно-индийской деревни, которые умерли, но еще не были полностью сожраны стервятниками, единственные гробовщики в этих краях. Но там было много акул, которые помогали им в работе по дому.
|
L=80 O=60 Я одинокий старый человек. У меня нет ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры, ни жены, ни детей, ни Бога. <sent> Она настаивала: «Давай, оставайся с нами... сэр... сэр Bel-Ami. </sent> Когда они пересекали зимний сад, он увидел свою жену, сидящую рядом с Ларош-Матье, они оба почти скрылись за группой растений.
|
Она подняла на него свои большие, мягкие глаза и настойчиво прошептала: «Приди, останься с нами, Bel-Ami, ты нам нужен!»
|
L=80 O=80 Это был прекрасный закат, сверкающий весенними красками. Облака, слегка окрашенные в золото и пурпур заходящего солнца, медленно проплывали мимо. «Скоро мы убежим далеко отсюда, дальше и быстрее облаков. И тогда ты сможешь оставить меня, — сказала Кристина Раулю. — Но если я откажусь пойти с тобой, когда придет время, забери меня силой, если понадобится. <sent> Свет, окружавший предметы, был очень тусклым, но, выйдя из густой тьмы, царившей в тайном коридоре наверху, Рауль без труда различал форму вещей. </sent> — Так ты подслушивал за дверью?
|
Света было мало, но, только что покинув густую черноту тайного хода, Рауль мог видеть сквозь тень.
|
L=80 O=20 «О, — кричали они, — это неправда! Сквайр Юлиус не хочет покидать Экебю! <sent> Тогда не искусство ждать, когда ты вполне уверен в своем деле и когда есть чем отвлечь свои мысли. </sent> «Он помогал нам в нашей бедности: мы ехали в его повозках, он посылал еду на нашу кухню, вино в наш погреб. Он наполнял мою жизнь банкетами и развлечениями. Майор ушел на войну, но какое нам было до этого дело! О, это было похоже на длинный танец развлечений вокруг берегов Лёвена.
|
Нет ничего сложного в том, чтобы ждать, когда вы полностью уверены в своем деле и когда есть чем отвлечься.
|
L=80 O=80 Я думал, что в мой ответ он добавит: <sent> С этой крошечной собачкой он уже не расставался с тех пор, как приобрел ее, даже спал вместе с нею. </sent> По его лицу пробежал легкий спазм.
|
Я безошибочно сразу понял состояние человека, с которым мне пришлось иметь дело. Начнем с того, что было так же ясно, как дважды два четыре, что за время, прошедшее с тех пор, как я видел его в последний раз, они превратили старика, до недавнего времени почти здорового, в некоторой степени разумного и не совсем лишенного силы воли, в этакая мумия, испуганный и недоверчивый ребенок. Могу добавить, что он прекрасно знал, зачем его сюда привезли, и все было сделано так, как я уже объяснил. Он был внезапно потрясен, раздавлен и ошеломлен рассказом о предательстве дочери и возможном сумасшедшем доме. Он позволил унести себя, настолько напуганный, что едва понимал, что делает; ему сказали, что я владею секретом и что у меня есть доказательства, позволяющие окончательно установить этот факт. Могу сразу отметить: это было как раз то доказательство, которое установило бы факт, которого он боялся больше всего на свете. Он ждал, что я войду к нему с каким-то смертным приговором на лице и документом в руке, и был безмерно рад, что я готов тем временем смеяться и болтать о другом. Пока мы обнимались, он плакал. Должен признаться, я тоже прослезился; Мне вдруг стало его очень жаль. Маленькая болонка Альфонсины залаяла пронзительно, как колокольчик, и бросилась на меня с дивана. Он не расставался с этой крошечной собачкой с тех пор, как она у него была, и даже спал с ней.
|
L=80 O=0 «Я так думаю», — ответил секретарь с легким беспокойством. «Но Монте-Кристо не единственный, кого мне здесь не хватает; я не вижу Морреля». «Моррел? <sent> Все это время у его двери дежурил часовой. </sent> Затем, встав, он вышел и, встретив на лестнице слугу, спросил: «Где господин де Вильфор?»
|
Все это время у его двери дежурил часовой, смененный в восемь часов.
|
L=80 O=20 «Почему слава Богу? Хоть бы по головке погладил, а меня все травит, как это было в школе, когда хулиганы травили какого-нибудь миролюбивого ученика. Сначала щипнул, потом прямо в лоб дал и песочком закидал. Я не могу это принять! <sent> — Ну, что ж они? </sent> Однажды утром на Гороховой улице, в одном из тех больших домов с населением, которое могло бы заполнить целый губернский город, лежал в квартире, в постели, некто Илья Ильич Обломов.
|
«Ну и что они сделали?
|
L=80 O=100 «… Я хочу встряхнуть сердце увядшей эпохи. Лампочку сердца, чтобы осколки соприкоснулись… <sent> С балкона я наблюдал их. </sent> Но, может быть, когда-нибудь в большом паноптикуме появится восковая фигура странного толстоносого человека с бледным добродушным лицом, растрепанными волосами, пухлого мальчишки в пиджаке, на животе которого осталась всего одна пуговица, а на кубе будет небольшая табличка: НИКОЛАЙ КАВАЛЕРОВ.
|
В тот вечер пришел Соломон Шапиро, а также еще двое, и Бабичев организовал угощение. Старый еврей принес бутылку водки, и они выпили, отрезая куски знаменитой колбасы. Я отказался участвовать в пиршестве. Я наблюдал за ними с балкона.
|
L=80 O=100 «Вы дон Педро Норис. <sent> Итак, тебе не следует печалиться о несчастьях, которые происходят со мной, потому что ты не причастен к ним. </sent> Прежде всего, сын мой, ты должен бояться Бога, потому что в боязни Его заключена мудрость, и если ты мудр, ты не можешь ни в чем ошибиться. Во-вторых, вы должны посмотреть на то, кто вы есть, и приложить усилия, чтобы познать себя, а это самое трудное знание, которое только можно себе представить. Когда ты познаешь себя, ты не будешь кичиться, как лягушка, которая хотела быть равной быку5, и если ты сможешь это сделать, то то, что ты держал дома свиней, будет, как уродливые ноги под хвостом павлина. о твоей глупости.
|
Все эти шквалы, которым мы подвергаемся, суть знаки того, что погода скоро улучшится и дела у нас пойдут хорошо, потому что ни плохое, ни хорошее не могут длиться вечно; отсюда следует, что раз плохое длилось так долго, то хорошее уже близко. Поэтому ты не должен скорбеть о постигших меня несчастьях, ибо ты не имеешь в них никакого участия.
|
L=100 O=100 Конечный конец, господа: лучше ничего не делать! Лучше сознательная инерция! Итак, да здравствует андеграунд! Хоть я и говорил, что завидую нормальному человеку до крайней желчи, но все же я не хочу быть им в тех условиях, в которых я его вижу (хотя, все равно, я не перестану ему завидовать. Нет, нет) , метро в любом случае выгоднее!). Там хоть можно. . . Эх! но и здесь я вру! Вру, потому что я сам знаю, как дважды два, что вовсе не подполье лучше, а что-то другое, совсем другое, чего я жажду, но не могу найти никогда! Дьявол забери подземелье! <sent> — заговорили другие. </sent> Весь тот вечер, когда я уже вернулся домой, когда было уже за девять минут и Лиза, по моим расчетам, просто не могла прийти, я все еще представлял ее и вспоминал ее, большей частью, в одной и той же позе. А именно, из всего, что произошло вчера, я особенно ярко представил себе один момент: это было тогда, когда я осветил комнату спичкой и увидел ее бледное, искаженное лицо с измученными глазами. И как жалка, как неестественна, как криво была в эту минуту ее улыбка! Но я не знал тогда, что и через пятнадцать лет я буду все еще представлять Лизу именно с той жалкой, кривой, ненужной улыбкой, которая была у нее в эту минуту.
|
"Верно-верно! — начали говорить остальные.
|
L=80 O=60 «Я не сказал им ни малейшего слова. <sent> Она едва сопротивлялась. </sent> И она приложила все усилия, чтобы придать своему лицу выражение совершенной откровенности.
|
Она почти не сопротивлялась.
|
L=60 O=100 — Так ты ходил в церковь в тот день? <sent> Я уже некоторое время нахожусь рядом с вами и боюсь вас разбудить: сначала я колебался, стоит ли задернуть ваши шторы; Я хотел уйти, опасаясь нарушить твой покой; но я не мог устоять перед желанием проверить, здорова ли моя дорогая Сюзанна; Я посмотрел на тебя: как ты прекрасен, даже когда спишь! </sent> «Как я могу тебя не любить? Мне придется быть ужасно неблагодарной».
|
«Я не могу спать, — ответила она, — и долго не буду спать. Меня мучают плохие сны. Едва я закрыл глаза, как снова вспомнились страдания, через которые тебе пришлось пройти. Я вижу тебя в руках этих бесчеловечных женщин; Я вижу, как твои волосы падают на твое лицо; Я вижу твои кровоточащие ноги, пламя в твоей руке, веревку на твоей шее, и я думаю, что они собираются лишить тебя жизни. Я вздрагиваю и дрожу, все мое тело покрывается холодным потом. Я хочу пойти и помочь тебе; Я кричу; потом я просыпаюсь и тщетно жду, чтобы снова заснуть. Вот что случилось со мной сегодня вечером. Я боялся, что небеса подали мне знак, что с моим другом постигла какая-то беда. Я встал и подошел к твоей двери, я прислушался, я думал, ты не спишь. Ты сказал, и я ушел. Я вернулся, ты снова заговорил, и я снова ушел. Я вернулся в третий раз, и когда я подумал, что ты спишь, я вошел. Я уже довольно давно сижу рядом с тобой, боюсь тебя разбудить. Сначала я колебался, стоит ли открывать шторы. Я хотел уйти, опасаясь потревожить твой сон, но не смог устоять перед желанием проверить, в порядке ли моя дорогая Сюзанна. Я наблюдал за вами. На тебя так приятно смотреть, даже когда ты спишь!»
|
L=100 O=100 Фуке пришел. Этот простой, добрый человек обезумел от горя. Его единственной идеей — если у него была идея — было продать все, что у него было, подкупить тюремщика и спасти Жюльена. Он подробно рассказал о побеге графа де Лавалетта от гильотины в 1815 году. <sent> с этим мудрым выражением ты совершил какое-нибудь преступление? </sent> Была еще одна счастливая особа. Она впервые увидела его, когда он проезжал мимо окон ратуши. Затем, ехав в легкой карете и быстро сделав большой крюк, она прибыла как раз вовремя, чтобы содрогнуться, когда его лошадь выехала из строя. Наконец, ее карета мчалась во весь опор, направляясь к другим городским воротам, она сумела снова появиться на том месте, где должен был проехать король, и продолжила путь прямо позади медленно продвигающихся рядов, не более чем в двадцати шагах, посреди всей этой благородной пыли. Десять тысяч крестьян закричали, когда мэру выпала честь произнести речь для Его Величества: «Да здравствует король!» Еще через час, когда все речи были выслушаны до последнего слова, король действительно въехал в город, и маленькая пушка начала палить как сумасшедшая. Увы, затем произошел несчастный случай — не с канонирами, которые доказали свою ценность в Лейпциге и Монмирале, а с будущим первым заместителем, господином де Муародом. Его лошадь сбросила его, и он мягко приземлился прямо в единственную лужу грязи на всем пути, что было скандальным, потому что его пришлось вытаскивать оттуда, прежде чем проехала карета короля.
|
"Правда! Ты убегаешь? Ты, Сен-Жиро, ты, который кажешься таким разумным, таким мудрым, — ты совершил преступление? — сказал Фалькоз, смеясь.
|
L=100 O=0 Простая истина?… Мне нужна эта девушка, иначе я умру. <sent> Значит, от коммуны до деревни было недалеко? </sent> В другой раз было утро, и Дениз пришла перевязать Жака. В замке все еще спали. Дениза, дрожа, подошла к Жаку. Достигнув двери Жака, она остановилась, не зная, входить или нет. Она вошла, дрожа, и довольно долго стояла возле кровати Жака, не смея открыть занавески. Все еще дрожа, она тихо открыла их и пожелала Жаку доброго утра. Она спросила о ночи, которую он провел, и о его здоровье, и все еще дрожала. Жак сказал ей, что он не сомкнул глаз и что он страдал и все еще страдает от ужасного зуда в колене. Дениз предложила его утешить и взяла кусочек фланели. Жак вытащил ногу из кровати, и Дениз начала растирать рану фланелью, сначала одним пальцем, затем двумя, затем тремя, затем четырьмя, а затем всей рукой. Жак смотрел, как она это делает, опьяненный любовью. Тогда Дениз начала тереть фланелью саму рану, шрам от которой все еще был красным, сначала одним пальцем, потом двумя, потом тремя, потом четырьмя, а потом и всей рукой. Но этого было недостаточно, чтобы вылечить зуд под коленом и на колене. Его еще нужно было вылечить выше колена, где он чувствовал это еще острее. Дениз положила свою фланель ему на колено и начала довольно сильно тереть его сначала одним пальцем, затем двумя, затем тремя, затем четырьмя, а затем всей рукой. Жак не переставал смотреть на нее, и страсть его дошла до такой точки, что, не в силах больше сопротивляться, он бросился на руку Денизы... а затем поцеловал ее... руку.
|
Значит, от общего до деревни было недалеко?
|
L=80 O=80 «Если вы сами не смогли создать свою систему и впадаете в отчаяние из-за нее, то что же нам с ней делать?» — осторожно заметил один из офицеров. <sent> Есть минуты, вы доходите до минут, и время вдруг останавливается и будет вечно. </sent> «Ну, если я могу обойтись без гостиницы, то мне все равно придется объяснить, что происходит. Ты помнишь, Шатов, мы прожили вместе в Женеве как муж и жена две недели и несколько дней, и вот уже три года, как мы расстались, без особой, впрочем, ссоры. Но не думай, что я вернулся, чтобы возобновить все эти старые глупости. Я вернулся искать работу, и если я приехал прямо в этот город, то потому, что мне это было просто все равно. Я приехал не для того, чтобы раскаиваться в чем-либо; будь добр, не воображай ничего столь глупого».
|
«Нет, не в будущей вечной жизни, а в вечной жизни прямо здесь. Есть моменты, вы достигаете моментов, и время внезапно останавливается, и оно становится вечным».
|
L=60 O=40 Лицо его привлекало внимание, но прежде всего смелость взгляда, придававшая лицу своеобразное выражение. <sent> Среди этих продуктов я назову для справки — элегантный королевский молот Индийского океана, чьи правильные белые пятна ярко выделялись на красно-коричневом фоне, — императорский спондилюс ярких цветов, весь ощетинившийся шипами, редкий экземпляр в европейских музеях, стоимость которого я оценил в двадцать тысяч франков, обыкновенный молоток из морей Новой Голландии, который трудно добыть, - экзотические ракушки из Сенегала, хрупкие белые раковины с двойными створками, которые дыхание рассеялось бы, как мыльный пузырь, – несколько разновидностей леек с Явы, разновидности известняковых трубок, окаймленных складками листьев и вызывающих немало споров среди любителей, – целая серия бартеров, некоторые зеленовато-желтые, выловленные в морях Америки , другие красновато-коричневые, друзья вод Новой Голландии, эти - выходцы из Мексиканского залива и примечательны своей гнездовой раковиной, эти - звездчатки, встречающиеся в южных морях, и, наконец, самые редкие из всех, великолепный новозеландский отрог; – затем восхитительные сульфидные теллины, драгоценные виды цитерии и Венеры, решетчатый циферблат побережий Транкебара, мраморные башмаки с великолепным перламутром, зеленые попугаи Китайских морей, почти неизвестный конус рода Cœnodulli , все разновидности фарфора, используемые в качестве валюты в Индии и Африке, «Слава моря», самая драгоценная раковина Ост-Индии; – наконец, литторины, дельфины, туррителлы, янтины, семязачатки, волюты, оливки, митры, шлемники, пурпуры, трубачи, арфы, скалы, тритоны, цериты, веретена, раковины, птероцеры, блюдечки, гиалы, клеодоры, нежные и хрупкие раковины, которые наука окрестила ее самыми очаровательными именами. </sent> Внезапно я пришел в себя. Несколько глотков воздуха проникли в мои легкие. Поднялись ли мы на поверхность волн? Были ли мы свободны от айсберга?
|
Несколько нервный конхилиолог наверняка потерял бы сознание перед другими, более многочисленными случаями, к которым были отнесены экземпляры моллюсков. Это была коллекция неоценимой ценности, которую время не позволяет мне подробно описать. Среди этих экземпляров я приведу по памяти только изящного королевского молота Индийского океана, правильные белые пятна которого ярко выделялись на красно-коричневом грунте, императорский спондиль, ярко окрашенный, ощетинившийся шипами, редкий экземпляр в европейские музеи (я оценил их стоимость не менее чем в 1000 фунтов стерлингов); обычная рыба-молот морей Новой Голландии, которую добывают с трудом; экзотическая буккардия Сенегала; хрупкие белые раковины двустворчатых моллюсков, которые от дыхания могут разлететься, как мыльный пузырь; несколько разновидностей яванского аспириллума, разновидности известковой трубки, окаймленной складками листьев, вызывающей много споров среди любителей; целый ряд трохов, одни зеленовато-желтые, встречающиеся в американских морях, другие красновато-коричневые, выходцы из австралийских вод; другие из Мексиканского залива, примечательные своей черепичной раковиной; stellari найдены в южных морях; и, наконец, самый редкий из всех, великолепный отрог Новой Зеландии; и каждое описание тонких и хрупких раковин, которым наука дала соответствующие названия.
|
L=60 O=40 Нана все еще набирала обороты, она обогнала Валерио II и теперь была среди лидеров, отставая от Спирита на пару дистанций. Стук копыт становился все громче и громче. Они подходили к финишу, встречаемые градом проклятий из ландо. <sent> «Да, — сказала Роза Миньон, — его нога застряла в люке, у него ужасное растяжение связок… Если бы вы слышали, как он ругается, его нога была связана и вытянута на стуле!» » </sent> Наступила пауза. Она начала одеваться. Он стоял, прижавшись лбом к окну. Через минуту он подошел к ней и медленно сказал:
|
«Да, — сказала Роуз, — он зацепился ногой за люк и сильно вывихнул себе растяжение связок… Слышали бы вы, как он ругался, с перевязанной ногой и вытянутым на стуле».
|
L=80 O=0 У некоторых есть великая мечта в жизни, которую они никогда не осуществляют. У других нет мечты, и они также никогда ее не осуществляют. <sent> Моя гордость сражена слепцами, а мое разочарование растоптано нищими. </sent> Прожить жизнь в Экстремальном означает прожить ее на пределе, но есть три способа сделать это, и выбор одного из них зависит от высшей души. Первый способ прожить жизнь в Экстремальном — обладать ею в крайней степени, через путешествие Улисса через все переживаемые ощущения, через все формы внешней энергии. Однако мало кто из людей во все века мира был способен закрыть глаза с усталостью, которая является суммой всех усталостей, обладая всем во всех отношениях.
|
Мою гордость побили камнями слепцы, мое разочарование растоптали нищие.
|
L=80 O=100 «Рана на себе». <sent> Он внимательно, почти печально посмотрел на Фенечку. </sent> «Принесите нам еще немного хороших прохладных слив», - сказал он.
|
Он задумчиво, почти скорбно посмотрел на молодую мать.
|
L=80 O=100 «Вы ничего об этом не знаете. Знаете ли вы, что он сказал в присутствии Махарани? Он сказал: «Зачем Шиве, который бродит по месту кремации, весь покрытый пеплом, нужен храм?» Это было похоже на заливку горячего свинца мне в уши. Кажется, Рани не спала всю ночь. <sent> «Правда? </sent> «Я не знаю, Амма. Он не из этого города. Он кажется таким хулиганом.
|
— Так ли это? Как ты пошёл? А может быть, ты и не пошёл вовсе.
|
L=60 O=20 «Если кто-то еще остался, — насмехался голос Атоса. <sent> «Нет, сир», — ответил Тревиль, который сразу понял, чем все обернется; нет, совсем наоборот, они добрые существа, кроткие, как ягнята, и у них есть только одно желание, я готов поручиться за него: чтобы их шпага вынималась из ножен только для служения Вашему Величеству. </sent> Д'Артаньян не раз рассказывал друзьям о своем приключении с незнакомкой в Менге и о встрече незнакомки с прекрасной путешественницей, в которой он, казалось, поручил ей важную миссию.
|
— Нет, сир, — ответил Тревиль, который сразу понял, как обстоят дела. — Нет, наоборот, это добрые молодцы, кроткие, как ягнята, единственное желание которых — чтобы их мечи никогда не покидали ножен, кроме как для службы Вашему Величеству. Но что бы вы хотели? Охранники месье кардинала вечно с ними затевают драки. Ради чести корпуса бедные юноши обязаны защищаться.
|
L=80 O=60 «Боже мой! — сказал он. — Пока мы знаем... Мне, со своей стороны, все равно наплевать!» <sent> – Ах, бедняжка ты моя, я уж думал, что ты пропал!.. </sent> «Послушай, дорогая, у меня нет духу ругать тебя, и ты же знаешь, что я совсем этого не одобряю. Но я так перепугалась из-за твоего пруссака и так боялась таких гадостей, что это другое дело — настоящее облегчение... Не унывай, все устроится».
|
— Ох, дорогой старый придурок, я думал, тебе конец… И без обид, но ты весишь тонну!
|
L=80 O=100 «Когда я говорю стрептококк, — снова начал Беренс, — вы не должны представлять себе хорошо известную или тяжелую форму болезни. Если эта малышка действительно прижилась и устроилась у вас, бактериологический анализ крови покажет это. Но является ли она действительно причиной лихорадки — если она присутствует — мы можем сказать только по эффекту лечения стрептококциной. Такова, мой дорогой друг, методика, и я обещаю себе неслыханные результаты. Туберкулез — самая долговязая вещь на свете; но такие заболевания сегодня можно вылечить очень быстро; если вы отреагируете на прививки, то через шесть недель вы будете здоровы как колокол. Ну, что вы на это скажете? У этого маленького Беренса есть голова на плечах, что ли? <sent> Сеттембрини сидел рядом с ним некоторое время, но затем тоже исчез, после того как заметил что-то пухлое и пластиковое о скучном бельканто жителей и выразил свое сатирическое удовлетворение тем фактом, что и сегодня вечером мы были такими верными и доверяющими друг другу. </sent> «Вы приехали сюда в последнюю минуту, — сказал Иоахим. — Вы далеко уехали? Как это было?
|
Ее аккомпаниатор также был резидентом. Фрау Шоша сидела в первом ряду, но воспользовалась перерывом, чтобы выйти, предоставив Гансу Касторпу возможность спокойно насладиться музыкой — в конце концов, это была музыка — и прочитать текст песен, напечатанный в программке. Господин Сеттембрини посидел некоторое время рядом с ним и произнес несколько пластичных и упругих фраз о скучном качестве бельканто певицы, выражая также ироническое удовлетворение по поводу проявленного в представлении отечественного таланта. Это было так мило, сказал он, что они были просто между собой. Затем он тоже ушел — по правде говоря, Гансу Касторпу было не жаль видеть спины их обоих, узкоглазого и педагога; он мог лучше посвятить себя пению и черпать утешение в мысли о том, что во всем мире, даже в самых необычных местах, создается музыка — весьма вероятно, даже в полярных экспедициях.
|
L=80 O=80 Через мгновение она увидела, что тропа выходила на дорогу, а на этом месте была поляна. Залив и город лежали далеко под ними. Мужчины сбили их с пути либо намеренно, либо потому, что они не знали троп. Они находились высоко на склоне и далеко к северу от моста Гейта, который могла видеть Кристин. Дорога, по которой они пришли, казалось, вела в том же направлении. <sent> Возможно, он все время надеялся, v235 что это все равно произойдет, этот брак между Симоном Андрессоном и ней. </sent> Однажды поздно вечером на лыжах приехал очень старый человек, одетый в меха. Лавранс разговаривал с ним во дворе, а Хальвдан подавал ему еду в каминной комнате. Никто на ферме, видевший его, не знал, кто он такой, но предполагалось, что он был одним из людей, живших в горах; возможно, Лавранс встретил его там. Но отец Кристин не говорил о визите, как и Хальвдан.
|
Кристин вздохнула с облегчением. Она думала, что именно это так расстраивало ее отца. Возможно, он все время надеялся, что это все-таки состоится — брак между Симоном Андрессоном и ею. Сначала она боялась, что он поинтересовался ее поведением на юге Осло.
|
L=80 O=100 Мейсон улыбнулся своей кроткой отеческой улыбкой. <sent> Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. </sent> Наташа смотрелась в зеркала и в отражениях не могла отличить себя от других. Все смешалось в одно блестящее шествие. При входе в первую комнату монотонный шум голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу, свет и блеск еще больше ослепили ее. Хозяин и хозяйка, которые уже полчаса стояли у двери и говорили входящим людям одни и те же слова — Charmé de vous voir[347] — так же приветствовали Ростовых и г-жу Перонскую.
|
«Тогда, когда все было погружено во тьму, одной проповеди было, конечно, достаточно: новизна истины наделяла ее особой силой, но теперь нужны гораздо более сильные средства. Теперь необходимо, чтобы люди, руководимые своими чувствами, находили в добродетели чувственное наслаждение. Страсти искоренить невозможно; мы должны только стараться направлять их к благородной цели, а потому необходимо, чтобы каждый человек мог удовлетворять свои страсти в пределах добродетели и чтобы наш порядок давал для этого средства.
|
L=100 O=100 — Самое полезное, — согласился Чичиков. «У него есть дар слова и готовое перо. <sent> — Да нет. </sent> «Всему есть предел, — сказал Чичиков с достоинством. «Если ты хочешь таким образом проявить свое остроумие, то лучше пойди в казарму; а затем добавил: «Если ты не хочешь отдать их мне, ты можешь продать их.
|
"Нет, здесь нету.
|
L=100 O=100 — Ну, пошли, пошли, ты и эта гадость! — сказала мать, с притворной грубостью отталкивая дочь. «Это мой младший, — обратилась она к гостю. <sent> Зовет к себе, зовет тебя! </sent> В Петербурге, так же как и в Москве, Пьера окружала атмосфера ласковых, любящих людей. Он не мог отказаться от должности или, вернее, от звания (потому что он ничего не сделал), которую предоставил ему князь Василий, а знакомств, приглашений, светских занятий было так много, что Пьер испытывал даже больше, чем в Москве, чувство туманность, торопливость, а некоторые постоянно приближающиеся, но так и не достигшие добра.
|
Так она тебе свой вызов поет!
|
L=80 O=60 «Вы выбрали прекрасную жизнь, — сказал пассажир. «Должно быть, прекрасно жить у этой воды каждый день и путешествовать по ней. <sent> Шакьямуни принес. </sent> "Смотреть! Сиддхартха что-то шептал Говинде. «Это Будда.
|
Ведь мир был болен, жизнь тяжела была, — и вот, здесь как будто бьет источник, здесь как будто зовёт вестник, зов кроткий и утешительный, полный благородных обещаний. Где бы ни разносился слух о Будде, молодежь по всей Индии вставала и обращала на это внимание, чувствовала тоску, чувствовала надежду, а среди сыновей-брахманов в городах и деревнях приветствовался каждый паломник или незнакомец, если он принес весть о нем, Возвышенный, Шакьямуни.
|
L=80 O=100 Аглая трусит? Варя вспылила, презрительно глядя на брата. Но у тебя действительно злая душа! Никто из вас ничего не стоит. Она может быть смешной и эксцентричной, но она в тысячу раз благороднее любого из нас. <sent> Они шли молчаливо, всю дорогу почти не сказали ни слова. </sent> Шаги! Ты слышишь? В большой комнате…
|
Через мгновение он замолчал и больше ничего не мог произнести. Это была его единственная попытка остановить сумасшедшую девушку, и после этого он следовал за ней, как раб. Как бы ни были затуманены его мысли, он все же понимал, что она пойдет туда и без него, а потому ему во всяком случае надо было следовать за ней. Он догадался о силе ее решимости; не ему было остановить этот дикий порыв. Они шли молча, за всю дорогу почти не сказав ни слова. Он только заметил, что она хорошо знает дорогу, и когда он захотел сделать объезд через дальний переулок, потому что там дорога была более пустынной, и он подсказал ей это, она выслушала, как бы напрягая свое внимание, и ответила коротко: Это не имеет значения! Когда они уже почти подошли к дому Дарьи Алексеевны (дому большому и старому деревянному), с крыльца сошли великолепная дама и молодая девушка; смеясь и громко разговаривая, они оба сели в великолепную карету, ожидавшую у крыльца, и ни разу не взглянули на приближавшихся людей, как будто не замечая их. Как только карета отъехала, дверь тотчас же отворилась снова, и ожидавший Рогожин впустил князя и Аглаю и запер за ними дверь.
|
L=80 O=100 "Да, я помню. <sent> И мне как историку религии-ремесленнику также интересно узнать о вратах мертвых. </sent> И она была американкой. Бесспорно, из того класса чудесных существ, которых в юности Михая вывезли в Париж. «Иностранка» — это элемент молодой мужественности, распутной молодежи. Что остается в последующие годы, так это неугасающая ностальгия, поскольку в годы свободы мы все еще ведем себя неловко и робко и упускаем лучшие возможности. Михай так долго жил в Будапеште, что все его возлюбленные были из этого города. «Иностранка» теперь скорее обозначала его молодость. И освобождение: после Эржи, после серьезного брака, после стольких серьезных лет. Наконец-то приключение: что-то происходит неожиданно и приближается к непредвиденному финалу.
|
«Знаете что, доктор? Завтра я поеду в Губбио. Ради тебя, потому что ты такой добрый человек. И потому, что мне, как любителю религиозной истории, интересны эти двери мертвых.
|
L=80 O=80 «На самом деле графиня там», — сказал Жорж, осматривая трибуны. <sent> Канарейка, подвешенная к ставню, бросала пронзительные перекаты. </sent> Не говоря ни слова, мальчик позволил Нане вытереть руки о ее носовой платок. Затем она прикоснулась к Бижу, который дрожал еще сильнее, чем когда-либо. Это было несерьезно, на ее белом атласном платье появилось несколько пятен, но она не возражала. Освеженные дождем, ее цветы блестели, белоснежные; блаженно, она понюхала один; это было похоже на смачивание губ росой.
|
Дверь раздевалки в правом коридоре, как и говорил Лабордетт, была приоткрыта. Нана ждала. Матильда, маленькая девчонка-шлюшка, предпочитавшая партии инженю, содержала свою гардеробную в отвратительном состоянии, с нагромождением разбитых кастрюль и банок, засаленным умывальником и стулом с красными пятнами, похожими на кровь. срочное сиденье. Бумага на стенах и потолке была доверху забрызгана мыльной водой. Стоял такой неприятный запах, похожий на запах ушедшей лавандовой воды, что Нана открыла окно, на мгновение оперлась локтями на подоконник, чтобы подышать наружным воздухом, и наклонилась вперед, чтобы посмотреть вниз на мадам Брон, которая могла быть слышал, как он отчаянно смахивал склизкие зеленые плиты окутанного тенью двора. В клетке, свисающей со ставни, канарейка издавала пронзительные трели. Никакого шума транспорта с соседних улиц и бульвара не было слышно; это было широкое, просторное, деревенское ощущение под сонным солнцем. Подняв глаза, она увидела низкие здания и блестящие стеклянные крыши аркадных галерей, а за ними, напротив, высокие спины домов на улице Вивьен, тихие и пустые. Были ярусы террас на крыше; на одном фотограф установил большую клетку из синего стекла. Это была очень веселая сцена, и Нана погрузилась в ее размышления, как вдруг ей показалось, что она услышала стук в дверь. Она обернулась и позвала:
|
L=80 O=60 Но затем он стоял неподвижно, спиной к Кристин. Наконец она тихо позвала его по имени. <sent> Его глаза скользнули в комнату и он ни на кого не посмотрел. </sent> Зазвонили церковные колокола; Кристин и ее сын встали. Затем Скуле взял ее за руку: «Мать, — тихо сказал он. — Помнишь, как однажды я поднял на тебя руку? Я бросил в тебя биту в гневе, и она попала тебе в лоб — помнишь?
|
Гауте позвал свою лошадь, которая шла вперед, пасясь по зеленой тропе. Он побежал за ним и принес обратно, и они попрощались. Кристин уже перекинула кошельки через плечо, а сын поставил ногу в стремя — потом повернулся и сделал шаг вперед:
|
L=100 O=0 Я замолчал, откинулся на подушку и протянул ей руку, которую она взяла. Казалось, она медитировала, и медитировала глубоко. Она держала глаза крепко закрытыми, но время от времени открывала их, смотрела то на небо, то снова на меня; она заволновалась, душа ее смутилась, успокоилась и потом опять смутилась. Воистину эта женщина рождена была пророчицей, у нее было и лицо, и характер. Когда-то она была красива, но возраст, обвиснув ее черты, тем не менее придал ее лицу больше достоинства, отпечатав на нем глубокие морщины. Глаза у нее были маленькие, но, казалось, они смотрели либо в себя, либо сквозь близлежащие предметы, чтобы читать дальше, далеко в прошлое или будущее. Иногда она крепко сжимала мою руку. Затем она внезапно спросила меня, сколько времени. <sent> -Нет, мадам. </sent> Едва мои руки освободились, как я издал болезненный, резкий крик, от которого он побледнел, а сопровождавшие меня лицемерные монахини разбежались, как бы в ужасе.
|
— Нет, мадам.
|
L=60 O=40 Свияжский расспрашивал его обо всех его делах в стране, как он делал это всегда, не предполагая никакой возможности открыть что-то такое, чего не было открыто в Европе, и теперь это было нисколько не неприятно Левину. Напротив, он чувствовал, что Свияжский прав, что все это дело несущественно, и видел удивительную мягкость и доброту, с которой Свияжский избегал высказывать свою правоту. Особенно милы были дамы Свияжского. Левину казалось, что все они уже знали и сочувствовали ему, но говорили не только из деликатности. Он сидел с ними час, два, три, разговаривая о разных предметах, но имел в виду только то, что наполняло его душу, и не замечал, что он им ужасно наскучил и что им уже давно пора спать. Свияжский проводил его до входной двери, зевая и удивляясь странному состоянию своего друга. Было уже час ночи. Левин вернулся в свою гостиницу и испугался при мысли, что оставшиеся десять часов придется провести наедине со своим нетерпением. Ночной слуга, который не спал, зажег ему свечи и хотел было уйти, но Левин остановил его. Слуга этот, Егор, которого Левин прежде не замечал, оказался весьма умным и прекрасным, а главное, хорошим человеком. <sent> И между ними составилось что-то вроде игры, состоящей в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрагиваться до нее, держать ее маленькую руку, целовать ее, играть с ее кольцом или хоть дотрагиваться до оборки ее платья. </sent> "Почему так рано?
|
Когда Степан Аркадьич ушел, она вернулась на диван и сидела в окружении детей. То ли потому, что дети видели, что их мать любит эту тетку, то ли потому, что они сами почувствовали в ней особое обаяние, но старшие двое, а младшие вслед за ними, как это часто бывает с детьми, прицепились к новой тетке раньше обедать и не хотел разлучаться с ней, и между ними было придумано что-то вроде игры, состоящей в том, чтобы сидеть как можно ближе к тетке, прикасаться к ней, держать ее за ручку, целовать ее и играть с ее кольцом или хотя бы трогая волан на ее платье.
|
L=100 O=60 Паж сообщил о приезде Гедеоновского. Старый сплетник вошел, низко поклонившись и ухмыляясь. Марья Дмитриевна представила его своему гостю. Сначала он сделал вид, что его расстроили; но Варвара Павловна была так почтительно кокетлива с ним, что уши его покраснели огненно, и рассказы, сплетни и комплименты текли, как мед, из его уст. Варвара Павловна выслушала его, сдержанно улыбнулась и стала понемногу включаться в разговор. О Париже, своих путешествиях и Бадене она говорила скромно; раза два она рассмешила Марью Дмитриевну и каждый раз потом легко вздыхала и как будто мысленно ругала себя за такое неуместное веселье; она попросила разрешения привести Аду; сняв перчатки, она своими гладкими, пахнущими мылом руками демонстрировала à la guimauve, как и куда носят воланы, оборки, кружева и заварные изделия; она обещала принести флакон нового английского духа «Виктория эссенция» и обрадовалась, как ребенок, когда Марья Дмитриевна согласилась принять его в подарок; она заплакала, вспомнив, что она почувствовала, впервые услышав русские церковные колокола: «Как глубоко они поразили меня, в самое сердце», — пробормотала она. В это мгновение вошла Лиза. <sent> Настасья Карповна только руками отмахивалась. </sent> — Знаешь, — шепнула она Варваре Павловне, — я хочу попробовать помирить тебя с мужем. Не гарантирую успех, но попробую. Знаешь, он очень уважает меня.
|
-- А он знает, подлец, -- перебила ее Марфа Тимофеевна, -- он знает, чем ей польстить: он дал ей табакерку. Федя, попроси у нее табакерки, и ты увидишь, какая это великолепная табакерка: крышка украшена изображением гусара на коне. Вы лучше не пытайтесь все это объяснить, голубушка. Настасья Карповна могла только смущенно размахивать руками.
|
L=80 O=40 «Я никогда не лгу, мадам. <sent> Наконец, двое последних во время этой экспедиции встали на стражу у двери; затем, когда все было кончено, они ушли, оставив дом пустым и открытым. </sent> В нем было всего полстрочки на английском языке, почерком, безошибочно британским, с явно спартанской краткостью: «Спасибо». Не волнуйся. «Что там написано? — сказал д’Артаньян.
|
«Четверо из них увезли его куда-то: может быть, в Бастилию, может быть, в тюрьму Фор-л'Эвек. Двое остались, охраняя дверь, а эти люди в черном обыскали повсюду и забрали все ваши документы. Когда они закончили, все ушли, оставив дом открытым.
|
L=100 O=60 Я пожал плечами. Она продолжала подниматься по лестнице со слабой улыбкой, а может быть, и вовсе без улыбки. <sent> Барометр 760. </sent> «Конечно, пожалуйста. Я улыбнулся соседу и поклонился. Я увидел на его золотом значке сверкающий номер S-4711 (поэтому я с первого же момента ассоциировал его с буквой S: оптическое впечатление, оставшееся незарегистрированным сознанием). Глаза его сверкали — два острых маленьких сверла; они быстро вращались, проникая все глубже и глубже. Казалось, вот-вот они пробурятся до дна и увидят что-то, в чем я даже себе не смею признаться…
|
День. Ясно. Барометр — 760 мм.
|
L=80 O=40 «Мелочи! — прогудел полковник. «Два гусара ранены и один забит наповал, — сказал он с явной радостью, не в силах сдержать счастливую улыбку, звонко выговаривая красивую фразу «Убит на месте». <sent> — Вот хочет сраженье посмотреть, — сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, — да под ложечкой уж заболело. </sent> Наташа остановилась только тогда, когда ей сказали, что будет ананасовое мороженое. Перед мороженым подавали шампанское. Снова заиграла музыка, граф поцеловал свою дорогую графиню, и гости, встав, пожелали графине счастливых именин и чокнулись через стол с графом, детьми и друг с другом. Опять заторопились официанты, заскребли стулья, и гости в том же порядке, но с более красными лицами вернулись в гостиную и кабинет графа.
|
— Видишь, он хочет посмотреть бой, — сказал Жерков Болконскому, указывая на ревизора, — но у него узел под ложечкой.
|
L=40 O=40 «Не хочешь? Тогда и я тебя не хочу. Прощай, дорогуша, я не знаю твоего имени», — обратилась она ко мне. <sent> – А коли так, коли вы настолько развиты, что можете и это понять, то позволю себе прибавить, что если теперь обратилась прямо к вам и пришла в вашу квартиру, то отчасти и потому, что всегда считала вас далеко не подлецом, а, может быть, гораздо лучше других… мерзавцев!.. </sent> «Скажите им, что я инспектор; я буду сидеть и молчать, но карандаш и бумага мне не нужны».
|
«А если так, если вы достаточно развиты, чтобы понимать и это, то я позволю себе прибавить, что если я теперь обратился прямо к вам и пришел к вам на квартиру, то это отчасти потому, что я всегда считал вас далеко не негодяем, а может быть, и гораздо лучше других... мерзавцев!..»
|
L=60 O=80 Я читал, что германский император принял в полдень марокканского посла в Потсдаме и что там находился государственный секретарь барон Рихтгофен. Делегат был представлен императрице и остался на обед. <sent> И если другие не делают ему добра, как бы по долгу, он обвиняет их во всем зле, которое делает, почти по праву, легко извиняется. </sent> «Просто девчонка! — воскликнула она, всплеснув руками. «А мать! Мать поощряла это, понимаешь? Ее собственная мать!
|
Мне удалось прочувствовать, как человек, страдая, формулирует особый идеал добра и зла, а значит, и того добра, которое ему должны делать другие и на которое он претендует, как если бы его собственные страдания давали ему право на какое-то компенсация. У него также есть представление о зле, которое он может позволить себе причинить другим, как будто это каким-то образом уравновешивает его страдания. Если другие не оказывают ему той милостыни, которую, по его мнению, он фактически заслуживает, он может их критиковать, и все же он легко извиняет ему все зло, которое он совершает, потому что это почти его право поступать так.
|
L=60 O=100 «Ну, теперь вы будете думать, а я буду до смерти беспокоиться, пытаясь угадать, к какому выводу вы пришли сами. Я не должна была тебе об этом говорить!» — добавила она. «Тебе лучше сказать что-нибудь…» <sent> Говоря с ней при свидании, он продолжал разговор дома, так что иногда войдет Захар, а он чрезвычайно нежным и мягким тоном, каким мысленно разговаривал с Ольгой, скажет ему: «Ты, лысый черт, мне давеча опять нечищеные сапоги подал: смотри, чтоб я с тобой не разделался…» </sent> Когда Обломов лениво лежал дома, или погружался в глухую дремоту, или предавался полетам вдохновенных фантазий, на первом плане его мечтаний всегда была женщина, женщина, которая была его женой, а иногда и любовницей.
|
Поговорив с ней на одной из встреч, он продолжал разговор дома, так что, когда Захар случайно вошел, он сказал ему тем самым мягким и нежным голосом, каким мысленно обращался к Ольге: «Вы опять забыл сапоги начистить, черт лысый! Берегите себя, иначе однажды вы поймаете это как следует!
|
L=80 O=60 Такая больная и такая справедливая… <sent> – Стало быть, он и сегодня ждет Грушеньку? </sent> «Да ведь он и не пьян, а какую чушь несет!» — подумал Петр Ильич, когда Митя ушел. Он уже было собрался остаться и понаблюдать за навьючиванием воза (тоже на тройке) остальной снедью и винами, подозревая заранее, что Митю надуют и переплатят, но вдруг, рассердившись на себя, равнодушно плюнул и пошел к себе в трактир играть на бильярде.
|
«Значит, он и сегодня ждет Грушеньку?»
|
L=80 O=20 Алеша встал, но Федор Павлович уже передумал. <sent> Смердяков приставил правую ножку к левой, вытянулся прямей, но продолжал глядеть с тем же спокойствием и с тою же улыбочкой. </sent> «Ваше превосходительство, ваше превосходительство... возможно ли это?» — начал он, но не мог продолжать и в отчаянии всплеснул руками. Однако он все еще умоляюще смотрел на доктора, как будто одно его слово могло еще изменить судьбу бедного мальчика.
|
Смердяков подтянул правую ногу к левой, подтянулся, но всё так же спокойно и с тою же улыбкой смотрел на него.
|
L=80 O=60 Итак, пастор должен уйти. <sent> Бирк: Все, что вы говорите, лишь убеждает меня в моей правоте и в том, что язык должен быть изменен с самого начала, если мы хотим, чтобы философия приносила хоть какой-то результат. </sent> Но мое решение было принято. Это будет серьезная консультация. Я слушал гораздо дольше, чем необходимо. Переставил трубку. Постучал. Послушал еще раз. Я заметил, как ему было больно сидеть молча, пассивно, при всем этом, — он привык говорить без умолку, в церкви, в компании, дома. У него действительно есть явный талант к этому. И именно этот маленький талант, должно быть, первым привлек его к своему призванию. Мой осмотр его несколько напугал — вероятно, он предпочел бы побегать немного за таблетками для причастия, а затем, внезапно взглянув на часы, броситься к двери. Но теперь он был у меня на диване. И я не дал ему ускользнуть. Я молча слушал. И чем дольше я слушал, тем тревожнее становилось его сердце.
|
БИРК: Все, что вы только что отметили, просто подтверждает мою веру в то, что я только что сказал: если мы хотим говорить о философии с какой-либо целью, язык должен быть переработан с нуля.
|
L=60 O=60 «Это иностранный язык? <sent> Ко мне подошел полицейский и сказал: </sent> Я сказал: «Я должен был принести тебе что-нибудь, но пока не дошел до этого.
|
Ко мне подошел полицейский и сказал: «Почему ты здесь сидишь?
|
Subsets and Splits
No community queries yet
The top public SQL queries from the community will appear here once available.