ru
stringlengths 1
1.54k
| udm
stringlengths 1
1.47k
|
|---|---|
— Это верно! — подтвердил хохол. | — Со зэм! — юнматӥз хохол. |
— Только не понимает, что она — должна, а мы — хотим и можем! | — Только уг вала со: солы — кулэ, нош асьмеос — турттӥськом но быгатӥськом! |
Они заспорили о чем-то непонятном. | Соос маке валантэм ужпум сярысь ченгешыны кутскизы. |
Мать заметила также, что Сашенька наиболее строго относится к Павлу, иногда она даже кричит на него. | Анай озьы ик шӧдӥз, Сашенька тужгес но лек вазиськылэ Павеллы, куддыръя со шоры черекъя но. |
Павел, усмехаясь, молчал и смотрел в лицо девушки тем мягким взглядом, каким ранее он смотрел в лицо Наташи. | Павел, пальпотыса, шып улэ но ныл шоры сыӵе ик лякытэн учке, кызьы учкылӥз, со азьвыл дыръя Наташа шоры. |
Это тоже не нравилось матери. | Та но анайлы ӧз яралля. |
Иногда мать поражало настроение буйной радости, вдруг и дружно овладевавшее всеми. | Куддыръя анаез абдратылӥз малпамтэ шорысь ваньзылэн бугрес шумпотон мылкыдо луэмзы. |
Обыкновенно это было в те вечера, когда они читали в газетах о рабочем народе за границей. | Ӵем дыръя озьы луылӥз сыӵе ӝытъёсы, ку соос газетъёсысь лыдӟылӥзы граница сьӧрысь рабочийёс сярысь. |
Тогда глаза у всех блестели радостью, все становились странно, как-то по-детски счастливы, смеялись веселым, ясным смехом, ласково хлопали друг друга по плечам. | Соку ваньзылэн синъёссы шумпотонэн пиштыны кутскылӥз, ваньзы паймымон луылӥзы, пиналъёс кадь, шудоесь адскылӥзы, куддыр яркыт куараен серекъяллязы, ог-огзэс пельпумазы мусо чапкылӥзы. |
— Молодцы товарищи немцы! — кричал кто-нибудь, точно опьяненный своим весельем. | — Усто лэсьто немец эшъёс! — аслаз шулдыр мылкыдэныз кудӟем сямен, черекъялляз кин ке. |
— Да здравствуют рабочие Италии! — кричали в другой раз. | — Дано мед луозы Италиысь рабочийёс! — черекъяллязы мукет дыръя. |
И, посылая эти крики куда-то вдаль, друзьям, которые не знали их и не могли понять их языка, они, казалось, были уверены, что люди, неведомые им, слышат и понимают их восторг. | Та черекъям куараоссэс кытчы ке кыдёке, соосты тодӥсьтэм но соослэсь кылзэс валаны быгатӥсьтэм эшъёссылы ыстыса, соос оско кадь вал, соослы тодмотэм адямиос соослэсь шумпотэмзэс кыло но валало шуыса. |
Хохол говорил, блестя глазами, полный всех обнимавшего чувства любви: | Ваньзэс яратонэн котыртӥсь мылкыдэн тырмем хохол, синъёсыныз чиляса, вералляз: |
— Хорошо бы написать им туда, а? | — Умой вылэм соослы, отчы гожтыны, а? |
Чтобы знали они, что в России живут у них друзья, которые веруют и исповедуют одну религию с ними, живут люди одних целей и радуются их победам! | Мед тодысалзы соос Россиын соослэн эшъёссы уло шуыса, сыӵе адямиос, кинъёс оско но быдэсъяло соосын огкадь религиез, соосын огкадь малпанъёсын уло но соослэн вормемъёссылы шумпото! |
И все мечтательно, с улыбками на лицах, долго говорили о французах, англичанах и шведах как о своих друзьях, о близких сердцу людях, которых они уважают, живут их радостями, чувствуют горе. | Собере ваньзы малпаськись тусын, ымныразы шумпотонэн, кема мадьылӥзы французъёс, англичанъёс но шведъёс сярысь, — асьсэлэн эшъёссы сярысь кадь, сюлэмзылы матын луись адямиос сярысь кадь, кинъёсты соос гажало, соослэн шумпотонэнызы уло но соослэсь куректонзэс шӧдо. |
В тесной комнате рождалось чувство духовного родства рабочих всей земли. | Ӟоскыт комнатаын кылдылӥз быдэс музъем вылысь рабочийёслэсь огкадь малпанэн улэмзэс возьматӥсь мылкыд. |
Это чувство сливало всех в одну душу, волнуя и мать; хотя было оно непонятно ей, но выпрямляло ее своей силой, радостной и юной, охмеляющей и полной надежд. | Анаез но шумпоттытыса, та мылкыд ваньзэс одӥг сюлэме огазеялляз; та мылкыд анайлы валантэм ке но вал, со анаез шонертылӥз аслаз кужыменыз, шумпоттытӥсь но егит, кудӟытӥсь но осконэн тырмем кужыменыз. |
— Какие вы! — сказала она хохлу как-то раз. | — Кыӵеесь тӥ! — кызьы ке одӥг пол шуиз со хохоллы. |
— Все вам товарищи — армяне, и евреи, и австрияки, — за всех печаль и радость! | — Ваньмыз тӥледлы эшъёс — армянъёс но, еврейёс но, австриякъёс но — ваньзы понна куректӥськоды но шумпотӥськоды. |
— За всех, моя ненько, за всех! — воскликнул хохол. | — Ваньзы понна, нэнэ, ваньзы понна! — юн вераз хохол. |
— Для нас нет наций, нет племен, есть только товарищи, только враги. | — Ми понна нациос но ӧвӧл, выжыос но ӧвӧл, эшъёс но тушмонъёс гинэ вань. |
Все рабочие — наши товарищи, все богатые, все правительства — наши враги. | Ваньмыз рабочийёс — милям эшъёсмы, ваньмыз узыръёс, ваньмыз правительствоос — милям тушмонъёсмы. |
Когда окинешь добрыми глазами землю, когда увидишь, как нас, рабочих, много, сколько силы мы несем, — такая радость обнимает сердце, такой великий праздник в груди! | Музъем шоры лякытэсь синъёсын учкыку, милесьтым, рабочийёслэсь, трос луэммес, трос кужым нуэммес адӟыку, сыӵе шумпотон ӟыгыртэ сюлэмез, сыӵе быдӟым праздник кылдэ гадь пушкын! |
И так же, ненько, чувствует француз и немец, когда они взглянут на жизнь, и так же радуется итальянец. | Тӥни озьы ик, нэнэ, шумпото француз но немец, улон шоры учкыкузы, озьы ик шумпотэ итальянец но. |
Мы все — дети одной матери — непобедимой мысли о братстве рабочего народа всех стран земли. | Ми ваньмы — одӥг анайлэн нылпиосыз, дуннеысь вань странаосысь ужась калыклэн вынъёсыз луэммы сярысь вормонтэм малпанэн тырмем нылпиос. |
Она греет нас, она солнце на небе справедливости, а это небо — в сердце рабочего, и кто бы он ни был, как бы ни называл себя, социалист — наш брат по духу всегда, ныне и присно и во веки веков! | Со малпан шунтэ милемыз, со — зэмлыко инмысь шунды, нош со ин — ужасьлэн сюлэмаз, со котькин мед луоз, котькызьы мед нималоз ассэ, социалист — мылкыдэзъя милям вынмы котьку, али но, азьланьын но, вань дауръёс ӵоже! |
Эта детская, но крепкая вера всё чаще возникала среди них, всё возвышалась и росла в своей могучей силе. | Та пиналлэн кадь, нош соин ӵош ик юн оскон ялан ӵемгес кылдылӥз соос пӧлы, ялан ӝутскылӥз но будӥз аслаз бадӟым кужыменыз. |
И когда мать видела ее, она невольно чувствовала, что воистину в мире родилось что-то великое и светлое, подобное солнцу неба, видимого ею. | Анай, та осконэз адӟыкуз, одно ик шӧдылӥз, дуннеын зэмзэ но кыӵе ке быдӟым но югыт маке, инмысь шунды кадь маке вордскемын шуыса. |
Часто пели песни. | Ӵем дыръя кырӟаллязы. |
Простые, всем известные песни пели громко и весело, но иногда запевали новые, как-то особенно складные, но невеселые и необычные по напевам. | Огшоры, котькинлы тодмо кырӟанъёсты кужмо но шулдыр кырӟаллязы, нош куддыръя кырӟазы выльёссэ, кыӵе ке тужгес но устооссэ, нош со кырӟанъёслэн гуръёссы валантэмесь но мӧзмытэсь вал. |
Их пели вполголоса, серьезно, точно церковное. | Соосты, черкын сямен, калленгес но сэзь кырӟаллязы. |
Лица певцов бледнели, разгорались, и в звучных словах чувствовалась большая сила. | Кырӟасьёслэн ымныръёссы кӧсэктылӥзы, ӟырдаллязы, юн кылъёсын бадӟым кужым шӧдскылӥз. |
Особенно одна из новых песен тревожила и волновала женщину. | Выль кырӟанъёс пӧлысь тужгес но одӥгез бугыръяз анайлэсь сюлэмзэ. |
В этой песне не слышно было печального раздумья души, обиженной и одиноко блуждающей по темным тропам горестных недоумений, стонов души, забитой нуждой, запуганной страхом, безличной и бесцветной. | Та кырӟанысь кылыны уг луы вал мӧзмыт малпаськонэз, ӝоже уськытэм но пеймыт куректон сюресъёс кузя огназ йыромыса ветлӥсь сюлэмлэсь мӧзмыт малпаськонзэ, ёрмонэн, кышканэн тырмем тодмотэм но бездэм, сюлэмлэсь бӧрдэмзэ. |
И не звучали в ней тоскливые вздохи силы, смутно жаждущей простора, вызывающие крики задорной удали, безразлично готовой сокрушить и злое и доброе. | Отын озьы ик ӧз кылӥськылэ эрикез кулэ карись кужымлэн мӧзмыт шокчылэмъёсыз, уродзэ но ӟечсэ но огкадь куашкатыны дась луись задор мылкыдлэн йӧнтэм черекъямъёсыз. |
В ней не было слепого чувства мести и обиды, которое способно всё разрушить, бессильное что-нибудь создать, — в этой песне не слышно было ничего от старого, рабьего мира. | Та кырӟанын ӧй вал сыӵе пунэмзэ берыктон но ӝоже усён мылкыд, кудӥз быгатэ ваньзэ куашкатыны, нош уг быгаты маке выльзэ кылдытыны, — та кырӟанын номыриз ӧз кылӥськылы вуж, раб дуннелэсь. |
Резкие слова и суровый напев ее не нравились матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для мысли. | Кырӟанлэн лэчытэсь кылъёсыз но лекгес гурез анайлы уг кельшо вал, нош со кылъёс но кырӟан гурын маке бадӟымез вал, со аслаз кужыменыз куараез но кылэз ӝокатылӥз но сюлэме малпаны быгатонтэм кыӵе ке мылкыд кылдытылӥз. |
Это нечто она видела на лицах, в глазах молодежи, она чувствовала в их грудях и, поддаваясь силе песни, не умещавшейся в словах и звуках, всегда слушала ее с особенным вниманием, с тревогой более глубокой, чем все другие песни. | Ваньзэ сое анай адӟылӥз кадь егитъёслэн ымныръёсысьтызы, синъёсысьтызы, анай шӧдылӥз сое егитъёслэн гадьёсысьтызы. Кылъёсы но куараосы тэрисьтэм кырӟанлэн кужымезлы сётскыса, анай котьку сое кылзылӥз нимысьтыз саклыкен, вань мукет кырӟанъёсты сярысь, трослы мургес шугъяськонэн. |
Эту песню пели тише других, но она звучала сильнее всех и обнимала людей, как воздух мартовского дня — первого дня грядущей весны. | Та кырӟанэз мукетъёссэ сярысь калленгес кырӟаллязы, нош со ваньмызлэсь кужмогес чузъяськылӥз но адямиосты, март нуналлэн — матэктӥсь тулыслэн нырысь нуналэзлэн омырез сямен, ӟыгыртылӥз. |
— Пора нам это на улице запеть! — угрюмо говорил Весовщиков. | — Дыр вуиз ини асьмелы тае урамын кырӟаны! — мӧзмыт вералляз Весовщиков. |
Когда его отец снова что-то украл и сел в тюрьму, Николай спокойно заявил товарищам: | Солэн атаез нош ик маке лушкам но тюрьмае шедем бере, Николай аслаз эшъёсызлы басылак вераз: |
— Теперь у меня можно собираться... | — Табере мон доры люкаськыны луоз... |
Почти каждый вечер после работы у Павла сидел кто-нибудь из товарищей, и они читали, что-то выписывали из книг, озабоченные, не успевшие умыться. | Ужысь берытскемез бере ӝытлы быдэ сямен Павел дорын кин ке но эшез пукылӥз, соос мисьтаськыны но вуытэк, малпаськись тусын, книга лыдӟылӥзы, отысь мазэ ке гожъяллязы. |
Ужинали и пили чай с книжками в руках, и всё более непонятны для матери были их речи. | Ӝытсэ сиськылӥзы киязы книгаосын, соослэн вераськемъёссы анайлы пумен валантэмгес луылӥзы. |
— Нам нужна газета! — часто говорил Павел. | — Асьмелы газет кулэ! — ӵем дыръя шуылӥз Павел. |
Жизнь становилась торопливой и лихорадочной, люди всё быстрее перебегали от одной книги к другой, точно пчелы с цветка на цветок. | Улон пумен дыртыса, ӝог ортчыны кутскиз, адямиос, сяська вылысен сяська вылэ лобась мушъёс сямен, ялан ӝоггес выжылӥзы одӥг книга бордысь мукетыз борды. |
— Поговаривают про нас! — сказал однажды Весовщиков. | — Асьмеос сярысь вераськыло! — шуиз одӥг пол Весовщиков. |
— Должны мы скоро провалиться... | — Асьмеос ӝоген шедёмы... |
— На то и перепел, чтобы в сети попасть! — отозвался хохол. | — Бӧдёно пижные шедён понна! — вазиськиз хохол. |
Он всё больше нравился матери. | Сое анай пумен тросгес яратӥз. |
Когда он называл ее «ненько», это слово точно гладило ее щеки мягкой, детской рукой. | «Нэнэ» шуыса вазьыкуз, — та кыл анайлэсь бамзэ небыт, пинал ки сямен, вешалляз кадь. |
По воскресеньям, если Павлу было некогда, он колол дрова, однажды пришел с доской на плече и, взяв топор, быстро и ловко переменил сгнившую ступень на крыльце, другой раз так же незаметно починил завалившийся забор. | Арня нуналъёсы, Павел ваньмонтэм дыръя, хохол пу пильылӥз. Одӥг пол со пельпумаз пул вайыса лыктӥз но, тӥр кутыса, ӝог но туж усто воштӥз корказьысь сисьмем тубат лёгетэз, мукет дыръя озьы ик шӧдонтэм улсын тупатӥз куашкам заборез. |
Работая, он свистел, и свист у него был красиво печальный. | Ужакуз со шулалляз, солэн шулам куараез мӧзмыт — шулдыр вал. |
Однажды мать сказала сыну: | Одӥг пол анай аслаз пиезлы вераз: |
— Давай возьмем хохла себе в нахлебники? | — Вай, хохолэз асьме доры басьтом. |
Лучше будет обоим вам — не бегать друг к другу. | Тӥледлы кыкнадылы умой луоз — ог-огды доры уд бызьылэ ни. |
— Зачем вам стеснять себя? — спросил Павел, пожимая плечами. | — Малы тӥ асьтэлы люкыт кароды? — пельпумъёссэ ӝутъяса, юаз Павел. |
— Ну, вот еще! | — Я, шедьтӥд веран! |
Всю жизнь стеснялась, не зная для чего, — для хорошего человека можно! | Вань улытозям люкытын улӥ, малызэ тодытэк улӥ, — умой адями понна ёркыт но улыны луоз! |
— Делайте как хотите! — отозвался сын. | — Лэсьтэ, кызьы мылды потэ! — вазиськиз пиез. |
— Коли он переедет — я буду рад... | — Со улыны лыктӥз ке, мон шумпото... |
И хохол перебрался к ним. | Хохол соос доры интыяськиз. |
Маленький дом на окраине слободки будил внимание людей; стены его уже щупали десятки подозрительных взглядов. | Слободка пумысь пичи корка адямиослэсь саклыксэс ас котыраз кыскылӥз: солэсь борддоръёссэ дасо синъёс лушкемен учкыло ини. |
Над ним беспокойно реяли пестрые крылья молвы, — люди старались спугнуть, обнаружить что-то, притаившееся за стенами дома над оврагом. | Со сярысь вискарытэк вӧлмыло пӧртэм пумо вераськонъёс, — нюк дурысь коркалэн борддоръёсыз сьӧры ватскем мае ке адямиос кышкатыны, шараяны тыршизы. |
По ночам заглядывали в окна, иногда кто-то стучал в стекло и быстро, пугливо убегал прочь. | Уйёсын укноосы учкылӥзы, куддыръя кин ке укно пиялае йыгаськылӥз но, кышкаса, ӝогак пегӟылӥз. |
Однажды Власову остановил на улице трактирщик Бегунцов, благообразный старичок, всегда носивший черную шелковую косынку на красной дряблой шее, а на груди толстый плюшевый жилет лилового цвета. | Одӥг пол Власоваез урамысен дугдытӥз тракторлэн кузёез Бегунцов, йӧно тусо пересь. Кисырмем горд чыртыяз со котьку сьӧд буртчин кышет нуллӥз, нош гадяз — лемлет тусо зӧк пильыс жилет. |
На его носу, остром и блестящем, сидели черепаховые очки, и за это его звали — Костяные Глаза. | Солэн йылсо но чилясь ныр вылаз черепаха лылэсь лэсьтэм вуго очки вал, со понна сое «Лы син» шуыса нимазы. |
Остановив Власову, он одним дыханием и не ожидая ответов закидал ее трескучими и сухими словами. | Власоваез дугдытыса, солэсь верамзэ витьытэк, Бегунцов огпол шокчеменыз согиз сое тачыртӥсь но кӧс кылъёсын. |
— Пелагея Ниловна, как здравствуете? | — Пелагея Ниловна, кыӵе тазалыкты? |
Сынок как? | Кыӵе улэ пиды? |
Женить не собираетесь, а? | Сое кышнояны уд дасяськиське на-а? |
Юноша в полной силе для супружества. | Егит пилы кышнояськыны дыр вуэмын. |
Женить сына пораньше — родителям спокойнее. | Пиез вазьгес кышноян — анай-атайлэсь сюлэмшугъяськонзэс быдтэ. |
В семье человек лучше сохраняется и духом и плотию, в семье он — вроде гриба в уксусе! | Семья пушкын адями мугорыныз но мылкыдэныз но умойгес утялске, семья пушкын со — уксусэ понэм губи кадь! |
Я бы на вашем месте женил его. | Мон тӥ интыын сое кышноясал. |
Время наше требует строгого надзора за существом человека, люди начинают жить из своей головы. | Асьме вакыт кулэ каре адямиез сак эскерыса воземез, адямиос асьсэ визьмынызы улыны кутско. |
В мыслях разброд пошел, и поступки достойны порицания. | Малпанъёссы сураськыны кутскизы, выросъёссы но умойтэм шуыны луэ. |
Божию церковь молодежь обходит, публичных мест чуждается и, собираясь тайно, по углам — шепчет. | Егитъёс инмарлэн черказ уг пырало, калыко интыослэсь муртъясько, лушкемен люкаськыса, сэрегъёсын шыпырто. |
Зачем шепчут, позвольте узнать? | Мар шыпырто, вералэ мыным? |
Зачем бегут людей? | Малы адямиослэсь палэнско? |
Всё, чего человек не смеет сказать при людях — в трактире, например, — что это такое есть? | Ваньмыз, мае адями вераны уг быгаты калык азьын — кылсярысь, тракторын, — мар со сыӵе вералэ тӥ мыным? |
Тайна! | Лушкем уж? |
Тайне же место — наша святая, равноапостольная церковь. | Лушкем ужлы инты — асьмелэн святой равноапостольной черкмы. |
Все же другие тайности, по углам совершаемые, — от заблуждения ума! | Нош ваньмыз мукетъёсыз лушкем ужъёс сэрегъёсын лэсьтӥськись ужъёс — йырвизь сураськемен кылдэмын! |
Желаю вам доброго здоровья! | Мылкыд карисько тӥледлы тазалыко улыны! |
Вычурно изогнутой рукой он снял картуз, взмахнул им в воздухе и ушел, оставив мать в недоумении. | Бегунцов, кизэ йӧспӧртэм куасалтыса, картуззэ басьтӥз картузэныз омыретӥ шоналтӥз но, анаез паймытыса, кошкиз. |
Соседка Власовых, Марья Корсунова, вдова кузнеца, торговавшая у ворот фабрики съестным, встретив мать на базаре, тоже сказала: | Власовъёслэн бускельзы Марья Корсунова, кулэм дуриськисьлэн кышноез, фабрика капка дорын сион-юонэн вузкарись, огпол базарысен анаез адӟыса, озьы ик вераз: |
— Поглядывай за сыном, Пелагея! | — Пидэ чакласа ул, Пелагея! |
— Что такое? — спросила мать. | — Мар сыӵе? — юаз анай. |
— Слух идет! — таинственно сообщила Марья, — Нехороший, мать ты моя! | — Кылпум вӧлме! — лушкемен ивортӥз Марья. — Умойтэм кылпум, мемие! |
Будто он устраивает артель такую, вроде хлыстов. | Со сыӵе артель, пе, кылдытэ, хлыстъёс выллем. |
Секты — называется это. | Секта, шуо сое. |
Сечь будут друг друга, как хлысты... | Огзэс огзы жугозы, хлыстъёс кадь. |
— Полно, Марья, ерунду пороть! | — Тырмоз, Марья, супыльтон шыртыны! |
— Не тот врет, кто порет, а тот, кто шьет! — отозвалась торговка. | — Шыртӥсь мурт уг пӧяськы, вурись мурт пӧя! — вазиз вузкарись кышномурт. |
Мать передавала сыну все эти разговоры, он молча пожимал плечами, а хохол смеялся своим густым, мягким смехом. | Ваньзэ та вераськемъёсты анай аслаз пиезлы ивортылӥз. Павел, номыр вератэк, пельпумзэ ӝутъяз, нош хохол кужмо, небыт куараеныз серекъяз. |
— Девицы тоже очень обижаются на вас! — говорила она. | — Нылъёс но тӥ вылэ туж ӝожтӥсько! — шуиз анай. |
— Женихи вы для всякой девушки завидные и работники все хорошие, непьющие, а внимания на девиц не обращаете! | — Тӥ котькыӵе нылмуртлы синмаськымон пиос, ужаськоды но умой, уд юиське, нош нылъёс шоры уд учкиське! |
Говорят, будто ходят к вам из города барышни зазорного поведения... | Кылпум вӧлмемын, тӥ доры городысь кыӵе ке лякыттэм нылъёс ветло шуыса... |