src
stringlengths 60
18.7k
| tr
stringlengths 7
17.6k
|
|---|---|
L=80 O=60 Князь внимательно выслушал Радомского. Он пришел к выводу, что манеры последнего были безупречны — сдержанны, непринужденны, и что ему особенно понравилось, так это то, что Радомский обращался к слегка провокационному Коле со всей дружелюбностью и совсем как к равному. <sent> Поднимаясь по лестнице, он обернулся и погрозил князю, чтобы тот шел тише, тихо отпер дверь в свои комнаты, впустил князя, осторожно прошел за ним, запер дверь за собой и положил ключ в карман. </sent> На дверной звонок никто не ответил. Он позвонил в дверь матери. Дверь отворили, и ему сказали, что Парфена Семеныча нет дома и его не ждут дня три. Принца особенно поразил взгляд свирепого любопытства, с которым женщина снова взглянула на него. На этот раз смотрителя нигде не было. Он перешел, как и раньше, на другую сторону улицы, посмотрел на окна и около получаса, а может быть, и больше, ходил взад и вперед в невыносимой жаре; но на этот раз ничего не шевельнулось; окна не открывались; белые жалюзи оставались неподвижными. Он пришел к полному убеждению, что, по всей вероятности, прежде это было лишь плодом его воображения. Судя по всему, окна были настолько грязными и так давно не мытыми, что и в лучшие времена трудно было бы что-либо различить, даже если бы кто-нибудь действительно выглянул сквозь стекла. Ободрившись от этой мысли, князь снова отправился в Измайловский уезд к учителю. | Ключ уже был у него в руке. Когда они поднимались по лестнице, он повернулся и предупредил принца, чтобы тот не шумел. Он осторожно отпер дверь своих комнат, впустил принца, тихо последовал за ним, запер за собой дверь и положил ключ в карман. |
L=100 O=0 Среди людей, которые чаще всего навещали мою мать, была сестра моего отца, проницательная старая дева, смуглая и гордая, с парой хорьих глаз. Ее звали Сколастика. Приходя, она никогда не задерживалась надолго, потому что, говоря, на что-нибудь сердилась и убегала, ни с кем не попрощавшись. В детстве я боялся ее. Я смотрел на нее широко раскрытыми глазами, особенно когда видел, как она в ярости вскочила, топнула ногой по полу и кричала на мать: <sent> Все вокруг меня снова почернело. </sent> «Спросить Макса? Я сказал. | Все вокруг меня почернело. |
L=80 O=60 Они также знают, что за ним находятся Саратов и Нижний Новгород, - также они слышали, что существуют такие места, как Москва и Петроград, и что по другую сторону от них живут люди, известные как немцы и французы; но за этим местом для них начинается, как и для древних, таинственный мир неведомых стран, населенных чудовищами и двуглавыми великанами и ограниченный с внешней стороны пустотой тумана и опять же колоссальная рыба, несущая на своей спине мир. <sent> И пирога такого с цыплятами и грибами не сделает! </sent> И все же она не чувствовала желания дать волю слезам; она не испытывала ни одной из тех внезапных тревог, которые были у нее в то время, когда ее девичьи нервы были возбуждены даже до самовыражения. | -- Я скорее предпочитаю видеть, как уважительно опускают перед вами глаза прохожих, чем рискую навлечь на себя подозрение, что вы настолько забыли свою скромность и свое воспитание, что потеряете голову и не выполните свой долг. не забыли мою скромность и мое воспитание, - воскликнула она, убирая руки. - Нет, я знаю, что вы не забыли, - согласился он. - Я просто думал о том, что могли бы сказать люди, о том, как мог бы мир в целом посмотри на все это. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я желаю, чтобы миру ты казался таким же чистым, таким же безупречным, каким ты есть на самом деле. |
L=60 O=20 'И почему бы нет?' <sent> «Неожиданного не существует», — просто ответил Филеас Фогг. </sent> «Вы капитан?» — спросил Филеас Фогг. | «Неожиданностей не бывает», — вот и все, что сказал в ответ Филеас Фогг. |
L=80 O=40 Недавно был выявлен единичный случай двоеженства, вызванный заявленной, но несуществующей смертью мужа. Сначала подведем итоги предыдущей истории. 26 декабря 1916 года в районе Кальвайрате несколько крестьян обнаружили в канаве, известной как «Пять замков», тело мужчины в свитере и коричневых брюках. Полиция была проинформирована об обнаружении и начала расследование. Некоторое время спустя тело было опознано некой Марией Тедески, все еще привлекательной женщиной лет сорока, а также некими Луиджи Лонгони и неким Луиджи Майоли как тело электрика Амброджо Казати, родившегося в 1869 году, мужа Марии Тедески. На самом деле утопленник поразительно напоминал Казати. <sent> Какие красивые речи умел произносить кавалер Тито Ленци! </sent> Моя тоска и скука усилились от моего гнева, когда я узнал, что Пантогада почти сразу же покинул Рим. Заперся бы я на сорок дней во тьме, если бы знал, что он уезжает так скоро? | Каким прекрасным собеседником был кавалер Тито Ленци! Он даже знал латынь; он мог цитировать Цицерона, как будто это вообще ничего! |
L=80 O=60 Фактически, будучи уже довольно древним, он едва ли пользовался верховной властью над империей в течение Четырнадцати месяцев, когда Гелиогабал (тогда молодой и сильный) <sent> Лучше молить Бога, чтобы меня видели мертвым у ваших ног в вашем неудовольствии, чем без вашего удовольствия, чтобы меня видели живым[5] женатым. </sent> Вы рассказываете нам, и это записано, что Коммод, римский император, мог стрелять из лука так ловко, что на большом расстоянии он мог пронзить стрелой пальцы ребенка, не коснувшись их. Вы также рассказываете нам об индийском лучнике, который жил, когда Александр Великий завоевал Индию, и был настолько искусен в натягивании лука, что на значительном расстоянии он мог пускать свои стрелы через кольцо, хотя они были длиной в три локтя, а их железо было таким большим и тяжелым, что с их помощью он прокалывал стальные сабли, толстые щиты, стальные нагрудники и вообще все, во что он попадал, каким бы твердым, устойчивым, твердым и сильным оно ни было. Вы также рассказываете нам о чудесах трудолюбия древних франков, которые были предпочтительнее всех остальных в стрельбе из лука, и когда они охотились на черных или серых зверей, то натирали наконечники своих стрел чемерицей, потому что мясо оленины, пораженной такой стрелой, было более нежным, изысканным, полезным и вкусным (однако отсекая ту часть, которая была затронута вокруг). Вы также говорите о парфянах, которые стреляли назад более ловко, чем другие народы вперед; и также восхваляете искусство скифов в этом искусстве, которые однажды послали к Дарию, царю Персии, посла, который преподнес ему в подарок птицу, лягушку, мышь и пять стрел, не сказав ни слова; и когда его спросили, что означают эти подарки, и было ли у него поручение что-либо сказать, он ответил, что нет; что очень озадачило и огорчило Дария; пока Гобрий, один из семи военачальников, убивших магов, не объяснил это, сказав Дарию: «Этими дарами и приношениями скифы молча говорят тебе, что если персы не взлетят на небеса, как птицы, не спрячутся у центра земли, как мыши, или не нырнут на самое дно прудов и озер, как лягушки, то они будут уничтожены силой и стрелами скифов». | (ответил Пантагрюэль). Что касается меня, то я еще не думал об этом. Во всем этом деле я всецело подчиняюсь и упокоюсь в вашем благоволении и отеческой власти: ибо я скорее буду молить Бога, чтобы он бросил меня мертвым к вашим ногам, в вашем удовольствии, чем чтобы против вашего желания я был найден женатым живым. Я никогда еще не слышал, чтобы каким-либо законом, будь то священным или мирским, да, среди самых грубых и варварских народов в мире, было разрешено и одобрено, чтобы детям разрешалось и допускалось вступать в брак по их собственной воле и желанию, без ведома, совета или согласия, испрошенных и полученных на то от их отцов, матерей и ближайших родственников. Все законодатели повсюду на лице всей Земли отняли и устранили эту распущенную свободу у детей и полностью сохранили ее на усмотрение родителей. |
L=100 O=100 Среди домашней прислуги все это время царил большой шум. Все узнали, что хозяйка дома приехала, что Капитоныч впустил ее, что она теперь в детской, а сам барин всегда заходил в детскую между восемью и девятью часами, и все поняли, что встреча супругов было невозможно и должно быть предотвращено. Корней, камердинер, войдя в комнату швейцара, спросил, кто и как ее впустил, и, узнав, что Капитоныч ее принял и провожал, сделал выговор старику. Швейцар упорно молчал, но когда Корней сказал ему, что его за это надо уволить, Капитоныч вскочил и, размахивая руками перед лицом Корнея, стал говорить: <sent> Какая гадость! </sent> Если Левин развлекался на скотных и скотных дворах, то еще больше он развлекался в поле. Ритмически покачиваясь под иноходь своего доброго коня, вдыхая теплый, свежий запах снега и воздуха, проходя через лес по остаткам рыхлого снега, который местами задерживался там и сям, оставляя тающие следы, он радовался каждое его дерево, оживший на коре мох и набухшие почки. Когда он выезжал за лес, перед ним расстилался на огромном пространстве ровный, бархатистый зеленый ковер, без единой проплешины и лужи, только в нескольких местах на провалах были пятна тающего снега. Его не возмутил вид крестьянской лошади и жеребенка, топчущих его молодые побеги (он велел встречному мужику прогнать их), или насмешливый и глупый ответ крестьянина Ипата, которого он встретил и спросил: «А как насчет это, Ипат, скоро сев? «Сначала надо возделывать землю, Константин Дмитриевич, — ответил Ипат. Чем дальше он ехал, тем больше он наслаждался, и ему постоянно представлялись планы фермы, один лучше предыдущего: засадить все поля ивами вдоль южных окраин, чтобы снег не лежал под ними слишком долго; разделить его на шесть полей пахотных и три запасных кормовых; построить в дальнем конце поля скотный двор и вырыть пруд; а в отношении удобрений — установить передвижные барьеры для скота. А то триста десятин пшеницы, сто картошки и сто пятьдесят клевера, и ни одна десятка не истощилась. | «Сегодня утром Лиза заходила ко мне. Они все еще не боятся меня навестить, несмотря на графиню Лидию Ивановну, - вмешалась она, - и она рассказала мне о вашей афинской ночи. Какая мерзость! |
L=80 O=40 «Елки? Что за чушь! Мы не в лесу. Пойдёмте со мной и посмотрим, что вы натворили». торопиться. <sent> Меня просто поражает то, что ты думаешь, Дэте, — укоризненно сказал Барбель. </sent> «Вы его разозлили!» - сказала Хайди с разъяренным видом. | «И теперь ты хочешь передать ребенка этому ужасному старику. Мне правда интересно, как ты можешь это сделать, Дета!» — сказала Барбара с упреком в голосе. |
L=80 O=40 Среди общей тишины молодой гасконец пересек прихожую и вошел в святилище капитана мушкетеров, глубоко благодарный за то, что ему удалось избежать окончания этой странной ссоры. <sent> — И я тоже, — сказал Арамис. </sent> Трое друзей — ибо, как уже говорилось, Атос поклялся не делать ни шагу, чтобы экипироваться, — трое друзей каждое утро уходили довольно рано и каждый вечер возвращались довольно поздно. Они бродили по улицам, глядя на тротуар, чтобы увидеть, не уронил ли какой-нибудь прохожий свою сумочку. Они были настолько сосредоточены, что можно было подумать, что они идут по следам. При встрече они обменялись отчаянными взглядами, как бы говоря: «Вы что-нибудь нашли? | — И я тоже, — сказал Арамис. «В любом случае, мне не жаль покидать Париж. Я могу немного отвлечься. |
L=80 O=80 В нем время и место потеряли свою значимость. Мои подавленные вожделения, мои тайные потребности, которые породили этот сон, породили формы и события, которые были за пределами веры, но которые казались мне естественными. Несколько мгновений после пробуждения у меня не было чувства времени и места, и я сомневался, существую ли я на самом деле. Казалось, что я сам создал все свои сны и давно знал их правильное толкование. <sent> Я не знаю, какое отравляющее действие оказали на меня стены моей комнаты, которые отравили мои мысли - должно быть, у меня была Тема, которая была цепью в этой комнате перед смертью сумасшедшего, не только стены моей комнаты, но и вид снаружи и все и каждый были заняты тем, чтобы производить эти мысли во мне! </sent> Слова не были сказаны от сердца. Мне было приятнее говорить с другом или знакомым, чем с Богом, высоким и могущественным. Бог был для меня слишком важной личностью. | Я углубился так глубоко, как только мог, в глубины своего существа, как животное, которое прячется в пещере зимой. Я слышал чужие голоса ушами; свой собственный я слышал горлом. Одиночество, окружавшее меня, было похоже на глубокую, плотную ночь вечности, на ночь плотной, липкой, заразной тьмы, которая ждет момента, когда она спустится на безмолвные города, полные грез о похоти и злобе. С точки зрения этого горла, с которым я себя отождествил, я был не более чем безумной абстрактной математической демонстрацией. Давление, которое в акте деторождения удерживает вместе двух людей, стремящихся вырваться из своего одиночества, является результатом той же самой полосы безумия, которая есть в каждом человеке, смешанной с сожалением при мысли, что он медленно скользит к пропасти смерти... Только смерть не лжет. Присутствие смерти уничтожает все суеверия. Мы дети смерти, и именно смерть спасает нас от обманов жизни. Посреди жизни она зовет нас и призывает к себе. В возрасте, когда мы еще не выучили язык людей, если мы иногда останавливаемся в своей игре, то это для того, чтобы услышать голос смерти... На протяжении всей нашей жизни смерть манит нас. Разве не случалось с каждым внезапно, без причины, погружаться в мысли и оставаться погруженным в них так глубоко, что теряешь сознание времени, места и работы собственного ума? В такие моменты нужно приложить усилия, чтобы снова воспринять и осознать феноменальный мир, в котором живут люди. Человек прислушивается к голосу смерти. Лежа в этой сырой, потной постели, когда мои веки тяжелели, и я жаждал предаться небытию и вечной ночи, я чувствовал, что мои утраченные воспоминания и забытые страхи снова оживают: страх, что перья в моей подушке превратятся в лезвия кинжалов, а пуговицы на моем пальто увеличатся до размеров жерновов; страх, что хлебные крошки, падающие на пол, разлетятся на осколки, как осколки стекла; опасение, что масло в лампе прольется во время моего сна и подожжет весь город; беспокойство, что лапы собаки у мясной лавки будут звенеть, как лошадиные копыта, ударяясь о землю; страх, что старый торговец всякой всячиной, сидящий за своим товаром, разразится смехом и не сможет остановиться; страх, что черви в ванне для ног у бака во дворе превратятся в индийских змей; страх, что мое постельное белье превратится в надгробие на петлях надо мной, а мраморные зубы сомкнутся, не давая мне возможности сбежать; панический страх, что я внезапно потеряю дар речи, и как бы я ни пытался кричать, никто никогда не придет мне на помощь... Я пытался вспомнить дни своего детства, но когда мне это удавалось, и я снова переживал то время, оно было таким же мрачным и мучительным, как и настоящее. Другими вещами, которые вносили свой вклад в беспокойство и страх, были мой кашель, который звучал как кашель изможденных черных лошадей перед мясной лавкой; мои плевки и страх, что мокрота когда-нибудь покажет полоску крови, тепловатую, соленую жидкость, которая поднимается из глубин тела, сок жизни, который мы должны извергнуть в конце; и постоянная угроза смерти, которая навсегда разрушает ткань разума и уходит. Жизнь по мере своего развития хладнокровно и бесстрастно раскрывает то, что скрывается за маской, которую носит каждый человек. Кажется, что у каждого человека несколько лиц. Некоторые люди все время используют только одно, и тогда оно, естественно, загрязняется и покрывается морщинами. Это бережливые люди. Другие берегут свои маски в надежде передать их своим потомкам. Другие же постоянно меняют свои лица. Но все они, достигая старости, однажды понимают, что маска, которую они носят, — их последняя и что она скоро износится, и тогда из-под последней маски появляется настоящее лицо. Стены моей комнаты, должно быть, содержали какой-то вирус, который отравлял все мои мысли. Я был уверен, что до меня в ней жил какой-то убийца, какой-то больной безумец. Не только стены самой комнаты, но и вид из окна, мясник, старый торгаш, моя няня, сука и все, кого я привык видеть, даже миска, из которой я ел ячменный бульон, и одежда, которую я носил, — все это сговорилось вместе, чтобы породить такие мысли в моем мозгу. Несколько ночей назад, когда я снял одежду в кабинке в бане, мои мысли приняли новое направление. Когда служитель лил мне на голову воду, я почувствовал, как мои черные мысли смываются. Я заметил свою тень на парной стене бани. Я увидел, что я такой же хрупкий и худой, как и десять лет назад, когда я был ребенком. Я отчетливо помнил, что моя тень тогда точно так же упала на мокрую стену бани. Я посмотрел вниз на свое тело. Было что-то сладострастное и в то же время безнадежное в облике моих бедер, икр и поясницы. Их тень тоже не менялась с тех пор, как десять лет назад, когда я был еще ребенком. Я чувствовал, что вся моя жизнь прошла без цели и смысла, как мерцающие тени на стене бани. Другие люди были массивными, плотными, с толстой шеей. Несомненно, тени, которые они отбрасывали на парную стену бани, были больше и плотнее и оставляли свой отпечаток на несколько мгновений после того, как исчезали, тогда как мои исчезали мгновенно. Когда я закончил одеваться после ванны, мои жесты и мысли, казалось, снова изменились. Я как будто вошел в другой мир, как будто я заново родился в старом мире, который я ненавидел. Во всяком случае, я мог бы сказать, что обрел новую жизнь, потому что мне казалось чудом, что я не растворился в ванне, как кусок соли. Моя жизнь казалась мне такой же странной, такой же неестественной, такой же необъяснимой, как и картинка на пенале, который я использую в этот момент, когда пишу. |
L=60 O=80 Он пробыл в Безансоне всего несколько часов, а уже преодолел угрызения совести. Старый майор-хирург раньше давал ему уроки фехтования, несмотря на подагру. Вот и вся наука, которую Жюльен мог использовать на службе своего гнева. Но это замешательство было бы ничем, если бы он только умел выразить свою ярость иначе, как не ударом, ибо, если бы дело дошло до кулачной схватки, его огромный соперник избил бы его, а затем удалился бы. <sent> Приняв это решение, он задумался... Проходящий мимо курьер принесет газету в шесть часов, как обычно, в восемь часов, после того как г-н де Реналь прочтет ее, Элиза пройдет на цыпочках, придет на своей кровати. </sent> Кардинал был принят благосклонно. | Приняв это решение, он впал в раздумье... «Курьер привезет бумагу в шесть часов, как обычно, по дороге; в восемь часов, после того как г-н де Реналь прочтет его, Элиза встанет на цыпочки и положит его на свою кровать. Позже она проснется; вдруг, прочитав, она забеспокоится; ее красивые руки будут дрожать; она будет читать до этих слов: В пять минут одиннадцатого он перестал существовать. |
L=100 O=100 Закончив этот монолог, он повернулся к Мариусу и потребовал, пристально глядя на него: <sent> - Приходить ! </sent> Жан Вальжан прекрасно понимал искупление первого; это личное искупление, искупление самого себя. Но он не понимал, что происходит с этими последними, с существами без упрека и без пятна, и он трепетал, спрашивая себя: искупление чего? Какое искупление? | "Приходить! буржуазия прежде всего! |
L=100 O=100 'Да, брат; пора, кажется, гроб заказать и руки скрестить на груди, — заметил со вздохом Николай Петрович. <sent> – А! </sent> Николай Петрович тоже встал. | «Ах! тем лучше!' Павел Петрович огляделся. «Никого не видно; нам никто не мешает. Мы можем продолжить? |
L=60 O=40 ГЛАВА XII О странном приключении, постигшем доблестного Дон Кихота и отважного зеркального рыцаря <sent> С этими словами холостяк ушел; и Дон Кихот спросил Санчо, что побудило его больше, чем когда-либо, называть его Рыцарем Печальной Фигуры. </sent> «Защищайся, подлое существо, или отдай мне по своей воле то, что по праву принадлежит мне! | При этом бакалавр уехал, и Дон Кихот спросил Санчо, что побудило его назвать его Рыцарем С Печальным Ликом именно в эту минуту, а не в какую-либо другую. «Я вам скажу, — ответил Санчо. |
L=60 O=0 «Пришло время моей болезни отступить», — подумала Миледи. Пришло время подняться и посмотреть, каких еще успехов мы можем достичь сегодня. У меня есть всего десять дней, и с сегодняшнего дня двое из них пройдут. <sent> «Действительно, он остался с ними; и у вашего величества там такой стойкий защитник, что именно он нанес Жюссаку тот ужасный удар мечом, который так разозлил кардинала. </sent> — Если бы господин ле Шевалье последовал за мной, — робко сказала Китти. | «На самом деле он так эффективно оставался с ними, что именно он нанес Жюссаку ужасную рану мечом, которая так разозлила месье кардинала. |
L=100 O=60 Дорогая Китти, со времени последних яростных ссор здесь все уладилось не только между нами, Дюсселем и «наверху», но и между господином и госпожой ван Д. Тем не менее, несколько темных грозовых туч направляются сюда, и все потому, что еды. Миссис ван Д. пришла в голову нелепая идея жарить меньше картофеля по утрам и оставлять его на потом. Мать, Дюссель и остальные с ней не согласились, так что теперь мы делим и картошку. Кажется, жиры и масла распределяются несправедливо, и Матери придется положить этому конец. Я сообщу, если будут какие-то интересные разработки. Вот уже несколько месяцев мы делим мясо (их с жиром, наше без), суп (они его едят, мы нет), картошку (их очищенную, нашу нет), массовку и вот теперь жареный картофель тоже. Если бы мы только могли полностью расстаться! Ваша Анна PS. Беп скопировала для меня открытку с изображением всей королевской семьи. Джулиана выглядит очень молодо, как и королева. Три маленькие девочки очаровательны. Это было невероятно мило со стороны Беп, тебе не кажется? ВОСКРЕСЕНЬЕ, 2 ЯНВАРЯ 1944 Г. Дорогая Китти! <sent> Хенк, Мип, Куфуис, Элли и Кралер — все они демонстрируют взлеты и падения в своих политических настроениях, Хенк — меньше всего. </sent> В эфире BBC на английском языке говорилось: «Это День Д. Генерал Эйзенхауэр сказал французскому народу: «Сейчас будут тяжелые бои, но после этого – победа. 1944 год — год полной победы. Удачи! | Люди, пришедшие извне, приносят нам много новостей, которые впоследствии оказываются неправдой; однако до сих пор наше радио ни разу не врало. Ян, Мип, г-н Клейман, Беп и г-н Куглер меняют свои политические настроения, но Ян меньше всего. |
L=60 O=20 Расплачиваясь за напитки, Дюруа продолжил: <sent> Они рано ушли, и Дюруа сказал, качая головой: </sent> Форестье почтительно простился с ним: «До свидания, мой дорогой коллега». | Они рано ушли домой, и Дюруа заметил, покачав головой: «Я думаю, он в очень плохом состоянии». |
L=60 O=80 Это была комната, обстановка которой, хотя и строгая, могла бы подойти и для тюрьмы, и для гостевой комнаты. Однако решетки на окнах и внешние засовы на двери решили вопрос в пользу тюрьмы. <sent> Д'Артаньян поднял ее, обняв за талию; но так как по ее весу он почувствовал, что она вот-вот упадет в обморок, он поспешил успокоить ее, выражая свою преданность. </sent> На рассвете следующего утра они оказались еще в трех или четырех лигах от английского побережья. Ветер всю ночь дул слабый, и они почти не продвинулись. | Д'Артаньян обвил ее руками за талию и поднял полуобморочную женщину, пытаясь успокоить ее словами преданности. Эти слова ничего не значили для г-жи Бонасье, поскольку такие вещи часто говорятся с самыми плохими намерениями; но голос был всем. Молодой женщине показалось, что она узнала этот голос, и она открыла глаза, чтобы посмотреть на мужчину, который ее так терроризировал. Увидев, что это д'Артаньян, она вскрикнула от радости. |
L=60 O=40 — Просто, пока вы с ним разговаривали, я смотрел сверху, и его лицо два или три раза меняло цвет. <sent> «А я, — сказала миледи, — как я могу заплатить за такую услугу; Я знаю любовников, это люди, которые ничего не делают просто так? </sent> Капюшон женщины был опущен, а мужчина прижимал к лицу носовой платок — меры предосторожности, показывающие, что пара была заинтересована в том, чтобы их не узнали. | «Но я, — сказала миледи, — чем могла бы я отплатить за такую услугу? Я знаю, что такое любовники: мужчина все возьмет и ничего не даст взамен. |
L=80 O=100 Зои, казалось, была очень поражена этим замечанием. Она посмотрела на свою хозяйку с восхищением, затем пошла и без колебаний отправила Штайнера по его делам. <sent> — сказал Джордж. </sent> — Вы знаете, она снимает сорочку, чтобы надеть этот костюм, — сказал он Фошри громким шепотом. «Мы примерили это сегодня утром, и сорочка виднелась под мышками и на спине. | «Вот он! — сказал Джордж. — Я не думал, что он на дежурстве на этой неделе. |
L=80 O=100 «Но он такой тихий, нежный ребенок». <sent> "Нет!" </sent> На следующее утро, в половине одиннадцатого, консул сел рядом со своей матерью за завтраком, и она прочитала ему вслух письмо: МЮНХЕН, 2 апреля 1857 года. МАРИЕНПЛАЦ, 5. | "Нет!" — крикнул Мортен, весьма оскорбленный. «Слава Богу, нет». |
L=80 O=60 «О, у вас есть несколько интересных книг», — сказал он, глядя на корешки тех немногих, которые я уже разложил на столе. «В другой раз я покажу тебе свою, а? У меня тоже есть хорошие. <sent> - Да, для сбора оливок. </sent> «Какая маленькая девочка? | «Да, он едет собирать оливки. |
L=80 O=0 Где я вырос? Везде: сначала в Ницце, спутанные воспоминания: площадь Массена, набережная, авеню де ла Гар… Потом Турин. <sent> - сказала Адриана и встала, чтобы уйти. </sent> — Я очень хорошо, синьорина. Я ответил. «Я ничего не вижу. | "Нет. Простите, синьор Мейс, спокойной ночи, - сказала Адриана и поднялась, чтобы уйти. |
L=80 O=40 «Я хочу себя уничтожить. Здесь есть мальчик, который лег между железнодорожными путями, когда проезжал поезд. Счастливчик! Слушай, твоего брата сейчас судят за убийство своего отца, и всем нравится, что он убил своего отца. " <sent> И как подкошенный сел, словно упал, на подле стоявший стул. </sent> «Какое преступление?» | И он опустился, почти упал, на стул рядом, словно его скосила коса. |
L=100 O=60 — Да, князь, мы встречаемся здесь при таких печальных обстоятельствах... Ну, как поживает наш дорогой пациент? — сказала она, как бы не обращая внимания на обращенный на нее холодный, оскорбительный взгляд. <sent> [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. </sent> Когда княжна Марья вошла, князь Василий с сыном уже были в гостиной и разговаривали с маленькой княжной и мадемуазель Бурьен. Когда она вошла тяжелым шагом, упираясь каблуками, мужчины и мадемуазель Бурьен встали, и маленькая принцесса, указывая на нее, сказала: «Voilà Marie! Княжна Марья видела их всех и видела в подробностях. Она видела лицо князя Василия, на мгновение застывшего в серьезном выражении при виде княжны, и лицо маленькой княгини, с любопытством прочитавшей на лицах гостей впечатление, произведенное Марией. Она видела также m-lle Bourienne с ее лентой, и ее прекрасное лицо, и ее взгляд, живой, как никогда прежде, устремленный на него; но она не могла видеть его, она видела только что-то большое, светлое и красивое, которое двигалось к ней, когда она вошла в комнату. Князь Василий подошел к ней первым, и она поцеловала лысину, склонившуюся над ее рукой, и на слова его ответила, что, напротив, она очень хорошо его помнит. Тогда к ней подошел Анатоль. Она все еще не видела его. Она только почувствовала, как нежная рука крепко взяла ее за руку и едва коснулась белого лба с красивыми, напомаженными светлыми волосами над ним. Когда она посмотрела на него, его красота поразила ее. Анатоль, поместив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, выпятив грудь, расправив плечи, слегка покачивая свободной ногой и немного наклонив голову, молча и весело глядел на княжну, очевидно, не думая о ней. совсем. Анатоль не был находчив, не быстр и красноречив в разговоре, но имел зато драгоценную в обществе способность к хладнокровию и неизменной уверенности. Когда неуверенный в себе человек молчит при первом знакомстве и выказывает осознание неуместности этого молчания и желание найти что сказать, то выходит плохо; но Анатоль молчал, болтал ногой и весело наблюдал за прической княгини. Было ясно, что он мог спокойно так молчать очень долго. «Если кто-то чувствует себя неловко из-за этого молчания, говори, но мне все равно, — казалось, говорил его взгляд. Кроме того, в обращении Анатоля с женщинами была манера, которая больше всего другого возбуждает женское любопытство, страх и даже любовь, — манера презрительного сознания своего превосходства. Он словно говорил им своим взглядом: «Я вас знаю, я знаю, но зачем мне с вами возиться? И вы были бы рады, если бы я это сделал! Может быть, он и не думал об этом, когда встречался с женщинами (и даже вероятно, что и не думал, потому что вообще мало думал), но таков был его вид и манеры. Княгиня почувствовала это и, как бы желая показать ему, что она не смеет и думать о том, чтобы заинтересовать его, обратилась к старому князю. Разговор был общий и оживленный благодаря голосу маленькой княгини и губе с усами, которые то и дело поднимались над ее белыми зубами. Она встретила князя Василия в том шутливом образе, которым часто пользуются болтливо-веселые люди, который состоит в том, что между обращающимся таким образом лицом и самим собой должны существовать какие-то давно установившиеся шутки и веселые, забавные воспоминания, неведомые всем, хотя на самом деле нет таких воспоминаний, как не было между маленькой княжной и князем Василием. Князь Василий охотно поддался этому тону; Маленькая княгиня вовлекла и Анатоля, которого она едва знала, в это воспоминание о никогда не существовавших смешных случаях. M-lle Бурьен тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием чувствовала себя вовлеченной в это веселое воспоминание. | — Нет, это невозможно, — сказала она решительно, всплеснув руками. — Non, Мари, décidément, ça ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tout les jours. Non, de grâce, faites cela pour moi.[242] Катя, сказала она горничной, - принесите княжне ее серенькое платьице и посмотрите, мадемуазель Бурьен, как я его устрою, - сказала она с улыбающимся предвкушением художественного восторга. |
L=100 O=0 Напротив святителя находилась картина, которая должна была изображать Троицу Божию. В голубе не было ничего, что художник мог бы, вообще говоря, испортить. Он нарисовал какую-то птицу, которая могла быть либо голубем, либо курицей Белого Виандота. <sent> Поручик еще раз громко вздохнул, что Швейк повторил за ним. </sent> «729», — ответил Швейк, не моргнув глазом. | Старший лейтенант снова громко вздохнул, и Швейк громко вторил ему. |
L=80 O=100 Когда Юань Шао кричит, чтобы узнать, готов ли он уйти, в ответ ему приказывают перебросить голову Хэ Цзинь через ворота дворца. <sent> Цао сказал: «Господин Фань снова вернется в Цзяндун и заключит соглашение с Хуан Гаем, чтобы сообщить первым. </sent> «Действительно, ты, вероятно, прав», — говорит Кун Мин, а затем, чтобы отпраздновать это понимание, он приказывает приготовить банкет. Когда позже той ночью Лу Су докладывает Чжоу Юю, его хозяин далеко не впечатлен. «Но, конечно же, — говорит Чжоу Юй, — Лю Ци всего лишь юноша, которому осталось жить много-много лет?» «Поверь мне, — говорит Лу Су, — если бы ты встретил его, ты бы увидел, как его распутный образ жизни, женщины и выпивка истощили его ци. Он выглядит слабым и изможденным. Его дыхание затруднено. Я даю ему максимум шесть месяцев. Как только он умрет, я пойду и заявлю права на Цзинчжоу, потому что у Сюаньдэ не останется никаких оправданий!» Чжоу Юй все еще обеспокоен, но вскоре это становится понятным, потому что приходит посланник, сообщающий, что Сунь Цюань осаждает Хэфэй и просит больше войск. После своего падения Чжоу Юю необходимо отдохнуть и восстановиться в Чайсане, поэтому он отправляет Чэн Пу на помощь Сунь Цюаню в Хэфэй. | Именно в этот момент приходит посланник и шепчет на ухо Цао Цао. Кан Цзэ ясно, что это должен быть отчет от двух шпионов Цао Цао, Кай, который подтвердит письмо Хуана. Так и происходит, окончательно убеждая Цао Цао в искренности письма Хуана. Однако, к некоторому ужасу Кан Цзэ, Цао Цао просит его вернуться на юг, чтобы завершить практические приготовления к дезертирству Хуан Гая. |
L=80 O=100 Старик некоторое время не двигался. Сначала я подумал, что он просто не понял, о чем я говорю. Но постепенно какое-то движение пробежало по его измученному телу. Он с трудом поднял голову и уставился в пустой воздух. Потом он ухватился обеими руками за край стола, и я понял, что он пытается упереться в него своим весом, пытается встать, но сразу у него это не получается. Два, три раза он не мог собраться с силами. Наконец ему удалось подняться на ноги и стоять, все еще покачиваясь от напряжения, темная фигура в тусклом свете, его зрачки смотрели, как черное стекло. Затем он сказал новым и поразительно равнодушным тоном, как будто его собственный человеческий голос подвел его: «Тогда… <sent> Будь ты проклят, — ворчу я про себя, молча проталкиваясь мимо него. </sent> «Конечно, но почему? | «Уже уезжаете, сэр? — удивленно спрашивает санитар, дежуривший в гардеробе. «О, иди к черту», — тихо бормочу я про себя, молча проталкиваясь мимо него. Теперь по улице, за углом, по лестнице казармы на свой этаж, и я останусь один! |
L=60 O=80 Посмотрите на эти углы! Ты вообще никогда не волнуешься». <sent> Одно спасенье — бежать скорей! </sent> Каким-то образом они, казалось, обожгли его сердце. Он встал и побежал ей навстречу. «Ольга, Ольга!» были его первые нежные слова. Она вздрогнула, посмотрела на него с удивлением и отвернулась. Он последовал за ней. | Вдруг она появилась на пороге балкона. Он подал ей стул, и она села рядом с ним. «Ты так сильно скучаешь?» — спросила она. «Ennuyé, да, но не сильно. У меня есть свои собственные занятия». |
L=60 O=80 «Лиз! — сказала с упреком мать ее, но не смогла сдержать улыбки и, обратившись к Алеше, продолжала: — <sent> За обиду свою Митей, ударившим его тогда по лицу и сбившим его с ног, он заметил, что не сердится и давно простил. </sent> Портьера была поднята, и вошла Грушенька. Она весело рассмеялась, подходя к ним. Внутри Алеши что-то щелкнуло. Он знал, что смотрит на нее, но не мог отвести от нее глаз. Вот она, та страшная женщина, то животное, как назвал ее Иван полчаса тому назад. Но женщина, на которую смотрел Алеша, оказалась на первый взгляд совершенно обыкновенным, приятным, добрым человеком. Правда, она была красива, но, какой бы красивой она ни была, она была очень похожа на многих других «обычных красивых женщин». Но, справедливости ради, надо сказать, она была очень, очень красива и красота ее была той типичной русской красотой, которая возбуждает страсть во многих мужчинах. Грушенька была не так высока, как Катерина, которая действительно была очень высока. Тело ее было сильным и полным, а когда она двигалась, ее движения были настолько легкими, что казались неслышными. И, как и в голосе, в движениях ее было, пожалуй, что-то слишком вызывающе нежное, может быть, налет нарочитой соблазнительности. В отличие от Катерины, шаг которой был быстрым и энергичным, Грушенька шла бесшумно: ее ноги беззвучно касались пола. Она плавно скользнула в кресло, мягко шурша своим роскошным черным шелковым платьем, деликатно накинув дорогую черную кашемировую шаль на свою сильную белую шею и широкие плечи. Ей было двадцать два года, и выглядела она точно на свой возраст. Цвет ее лица был очень светлым, а щеки нежно-розовыми. Лицо у нее было довольно широкое на висках, нижняя челюсть выступала, хотя и совсем незначительно. Верхняя губа у нее была гораздо тоньше нижней, довольно полной. Но ее роскошные, густые темно-каштановые волосы, соболиные брови и красивые серо-голубые глаза с длинными ресницами наверняка остановили бы даже наименее заинтересованного, самого рассеянного человека, встретившего ее на улице или увидевшего в толпе. , даже если бы он торопился, — он не мог бы не смотреть на нее и не вспоминать ее долго. Что больше всего поразило Алешу в ее лице, так это детское, доверчивое выражение. Она была похожа на ребенка, который чему-то обрадовался, и, подходя к столу, она выглядела именно такой — счастливой, как будто ожидала чего-то приятного и была полна любопытства и доверчивого ожидания. Веселость ее была заразительна, и Алеша чувствовал ее действие. И было в ней еще что-то, чего Алеша не мог бы описать, но что он чувствовал, хотя, может быть, и бессознательно, — легкость и мягкость движений, странная, кошачья бесшумность, которая составляла любопытный контраст с ее большим, могучим телом. Ибо под кашемировой шалью он мог видеть ее широкие плечи и полную молодую грудь. Изгибы ее платья напоминали пропорции Венеры Милосской, хотя и несколько преувеличенные. Те, кто знает красоту русских женщин, могли бы, глядя на Грушеньку, сказать, что к тридцати годам этой юной красавице тело потеряет стройность, лицо станет дряблым, вокруг глаз и на лбу появятся морщины, цвет лица станет дряблым. огрубела, может быть, покраснела, — словом, Грушенька имела «красоту часа, мимолетную красоту, которую так часто можно встретить у русских женщин». Конечно, не об этом думал Алеша, когда увидел ее. Хотя он был очарован ею, он в то же время с некоторым раздражением недоумевал, почему ей приходится так тянуть слова, вместо того, чтобы говорить естественно. Видимо, она думала, что вытягивание определенных гласных и модуляция определенных слогов преувеличенно делают ее голос красивым и привлекательным. Конечно, виновато было ее скромное происхождение и отсутствие образования; ее манера говорить была результатом детского заблуждения о правильной речи. Алеше же ее акцент и ее интонации казались нелепыми, несовместимыми с ее счастливым, детским выражением лица и сияющей чистотой ее глаз. Горячо поцеловав ее несколько раз в смеющиеся губы, Катерина попросила ее сесть в кресло прямо перед Алешей. Катерина вела себя так, как будто она влюблена в Грушеньку. | Я НЕ уверен, отделил ли председательствующий судья каким-то образом свидетелей обвинения от свидетелей защиты (я ожидаю, что он это сделал) и в каком порядке их следовало вызывать. Все, что я знаю, это то, что первыми были вызваны свидетели обвинения. Повторяю, у меня нет намерения подробно излагать весь допрос свидетелей, шаг за шагом. Кроме того, такое изложение было бы отчасти повторением, поскольку в замечательных речах прокурора и защитника излагались все факты дела и суммировались все показания, четко концентрируясь на них и в каждом случае представляя дело с характерной точки зрения. другой угол. Я записал их дословно, по крайней мере частично, и со временем процитирую их. Я также подробно сообщу о чрезвычайном и совершенно неожиданном происшествии, которое произошло до подведения итогов двумя адвокатами и которое, безусловно, повлияло в некоторой степени на суровый и роковой исход процесса. Надо отметить, что с самого начала все осознавали однобокость дела, т. е. силу позиции обвинения по сравнению со средствами опровержения, которыми располагала защита. И это становилось все более и более очевидным, поскольку в мрачной атмосфере зала суда доказательства с разных точек зрения и несвязанные факты, казалось, указывали в одном направлении, а очертания ужасного, кровавого убийства становились все более и более отчетливыми. Возможно, всем с самого начала было даже ясно, что на этом процессе не было места разногласиям, не было никакой реальной необходимости в юридической аргументации, что весь процесс был инсценирован лишь для формальности и что обвиняемый виновен без всякого обвинения. тень сомнения. Я думаю, что даже дамы, почти поголовно желавшие оправдания красивого и интересного обвиняемого, не имели в то же время ни малейшего сомнения в его виновности. Более того, я думаю, они были бы весьма разочарованы, если бы его вина не была точно установлена, потому что это испортило бы драматический эффект его оправдания. Ибо, как ни странно, все дамы до последней секунды были абсолютно уверены, что он будет оправдан. «Он виновен, — думали они, — но он будет оправдан из соображений гуманных, под влиянием новых идей и новых чувств по поводу этих дел и т. д. и т. п. И потому-то они все и бросились на суд». с таким огромным нетерпением. Мужчин в основном интересовала дуэль нашего прокурора со знаменитым Фетюковичем. Им было очень любопытно, что может сделать такой талантливый адвокат, как Фетюкович, с таким безнадежным делом, и поэтому они с огромным интересом и концентрацией следили за каждым его шагом. Но Фетюкович оставался для них загадкой до самого конца, до своего окончательного подведения итогов перед жюри. Люди опытные чувствовали, что у него есть план, что он уже что-то установил и что он идет к известной цели, хотя они еще не могли видеть, в чем состоит эта цель. Однако его уравновешенность и уверенность в себе были весьма поразительны. Было также одобрительно отмечено, что, хотя он и пробыл в городе лишь очень короткое время, всего лишь три дня, но, по-видимому, изучил дело основательно и ознакомился со всеми его тонкостями. Позже они с восторгом рассказывали и пересказывали, как ему удалось в нужный момент вывести из равновесия свидетелей обвинения и сбить их с толку, а главное, как умело он поставил под сомнение их моральную репутацию и тем самым, конечно, дискредитировал их показания. Однако были некоторые, кто думал, что он сделал это просто ради игры, чтобы продемонстрировать свою виртуозность и доказать, что ни один из принятых законных методов не был оставлен без внимания. Ибо все были убеждены, что вся эта дискредитация свидетелей не может существенно повлиять на результат и что сам Фетюкович должен лучше это понимать. Он не отличался от кого-либо еще, но у него все еще была какая-то идея в запасе, какое-то секретное оружие, которое он воспользуется, когда решит, что настало подходящее время. Но, между тем, он, казалось, просто немного развлекался, прекрасно осознавая свою силу. Так, во время перекрестного допроса бывшего слуги потерпевшего Григория, который при непосредственном допросе повторил свои показания о том, что видел открытой дверь, ведущую из сада в дом, Фетюкович буквально набросился на него. Надо отметить, что, когда Григорий предстал перед судом, он нисколько не испугался ни торжественности случая, ни количества собравшихся. Он выглядел спокойным, почти величественным. На вопросы он отвечал тем самоуверенным тоном, каким разговаривал с женой Марфой, когда они были одни, хотя, конечно, с несколько большей почтительностью. Сбить его с толку было совершенно невозможно. Сначала его допросил прокурор, который задал ему вопросы о семье Карамазовых. По тону и лицу Григория было очевидно, что он честный и беспристрастный свидетель. Несмотря на свое глубокое уважение к своему бывшему хозяину, Григорий, например, не стеснялся говорить, что он был несправедлив к Мите и что он не так воспитал своих детей, как следовало бы. «Если бы не я, — сказал Григорий, говоря о Мите, — его бы вши сожрали, когда он был маленький. А позже добавил: «И еще, не правильно было отцу выводить сына из родового имения собственной матери. Когда же тогда прокурор спросил его, на каких основаниях он утверждает, что Федор Карамазов поступил нечестно по отношению к его сыну в отношении этого имения, Григорий, ко всеобщему удивлению, не смог ничем подкрепить свое заявление, а просто настаивал на том, что соглашение было «несправедливо и что отец должен был заплатить сыну «на несколько тысяч больше». (Здесь отмечу, что прокурор задавал этот вопрос каждому свидетелю, который мог что-либо знать об этом, включая Алешу и Ивана, но никто из них не мог дать ему никаких положительных фактов, хотя все они были согласны, что Митю обидели.) После При этом Григорий описал сцену, когда Дмитрий ворвался в дом, избил отца и угрожал вернуться и убить его. История произвела на публику весьма мрачное впечатление, и эффект был усилен тем, как спокойно, без лишних слов и на своем языке рассказал ее старый слуга. Что касается того, что Митя ударил его по лицу и сбил с ног, Григорий сказал, что он не держит за это зла и давно простил его. На вопрос о Смердякове Григорий перекрестился и сказал, что «он был способный человек, но глупый и измученный своей болезнью, и, что самое страшное, он был безбожный человек, и научили его г-н Карамазов и г-н Иван его безбожие. Но он решительно, даже почти горячо, засвидетельствовал честность Смердякова и рассказал им о том случае, когда Смердяков нашел оброненные барином деньги и вернул их, и как Федор Карамазов дал ему в награду десятирублевую червонину. и с тех пор полностью ему доверял. И еще раз Григорий с упорной настойчивостью повторил, что видел, как открылась дверь, ведущая в сад. Но на непосредственном допросе ему задали столько вопросов, что я не могу их всех запомнить. Наконец пришло время его подвергнуть перекрестному допросу со стороны защитника, и первое, что хотел узнать Фетюкович, было «о конверте, в котором якобы находились три тысячи рублей, предназначенные некоему лицу». «Видел ли ты это своими глазами, ты, который столько лет был самым доверенным слугой своего господина? Григорий ответил, что он не видел этого своими глазами и что, по сути, он даже не слышал об этих деньгах «до сих пор, когда все о них заговорили». (Кстати, этот вопрос о конверте с деньгами Фетюкович задавал каждому свидетелю, который вообще мог об этом знать, так же настойчиво, как прокурор спрашивал о разделе наследства, оставленного Митиной матерью, и он получил ряд аналогичных ответов о том, что все слышали о конверте с деньгами, но никто из них его фактически не видел. Настойчивость защитника в этом вопросе была отмечена с самого начала.) |
L=60 O=60 «Представь себе, я все еще была в постели. Как мило с твоей стороны зайти и навестить меня. Я была уверена, что ты забыл обо мне». <sent> За неделю он ужасно похудел и побледнел, и постоянно кашлял. </sent> «Твои родители живут недалеко от Руана, не так ли? По крайней мере, ты мне так сказал». | Когда приехали Форестье, все они были встревожены состоянием здоровья Шарля. За одну неделю он ужасно похудел и побледнел, и он беспрестанно кашлял. Более того, он сказал им, что по строгому приказу врача они отправляются в Канны в следующий четверг. |
L=80 O=0 — Да, это так, Вулич! кто-то плакал. «Конечно, он загружен, если висит в изголовье — зачем прикидываться дураком? <sent> а когда вернетесь?.. </sent> (Конец дневников Печорина) ЧАСТЬ ВТОРАЯ | «Итак, вы отправляетесь в Персию. . . И когда ты вернешься? Максим Максимыч кричал вдогонку. |
L=80 O=100 «Они все трусы; есть только один человек, который может превратить их машину в ужасное орудие разрушения. Это требует воли, а ни у кого из них ее нет; и именно поэтому революция снова потерпит неудачу». <sent> Они кружили вокруг, обнюхивая его, как волчицы. </sent> «Жанлен внизу! Жанлен внизу!» | Но женщины собирались отомстить ему еще раз. Они ходили вокруг, чуя его, как волчицы. Все они искали какого-нибудь надругательства, какой-нибудь дикости, которая бы их успокоила. |
L=60 O=40 «Каждый, кто был в Хусаби в последние годы нашей совместной жизни, — устало сказал Эрленд, — может засвидетельствовать, что она угрожала лишить себя жизни — а иногда и моей тоже — всякий раз, когда я говорил о том, чтобы оставить ее. <sent> Он помог ей подняться, пока они не подошли к поросшему травой холму; затем он поднял ее и понес. </sent> «О да, можете быть уверены, что я все об этом знала, — сказала Кристин, ее лицо застыло. — Но теперь все это позади. | Он помог ей подняться по склону, пока они не достигли травянистого склона холма; затем он поднял ее и понес. Она прижалась к его шее и зарыдала; она не могла остановиться, как бы он ее ни успокаивал. |
L=40 O=20 Ворвавшись с воплем ужаса, Нанни закричала: «Она умирает!» <sent> Поэтому она ни минуты не колебалась снять дорогую шаль и надеть ее на женщину, которая показалась ей слишком бедно одетой по сравнению с остальными, и сделала это так искусно и дразнливо, что никто не мог отказаться от такого подарок. </sent> И кто мог бы описать выражение лица новоиспеченной Царицы Небесной? | Она ни на минуту не колебалась снять дорогую шаль и накинуть ее на женщину, которая показалась ей слишком бедно одетой по сравнению с другими, и сделала это так легкомысленно, что никто не мог отказаться от такого подарка. |
L=0 O=100 — И что это было? <sent> – «Пе… передам…» </sent> Софья Петровна была потрясена грозным, деревянным голосом, которым Сергей Сергеевич произнес эту фразу. | 'Я буду …' |
L=80 O=0 «Не бойтесь, — добавила она, — это совсем не так». <sent> – Теперь берете же? </sent> — Не сердитесь, не гордитесь. Смирите немного свою гордость и послушайте; и тогда вы снова будете гордиться. Вы, конечно, знаете об Анне Андреевне. Князь может свататься… вы знаете, конечно … " | «Ты принимаешь это сейчас». |
L=100 O=100 Он заранее знал, что сулят новые бедствующие плантации. <sent> Никто не доставляет больше хлопот, чем неуклюжий государственный служащий. </sent> Вместо тысячи рисунков, которыми вы хвалитесь, я никогда не видел ничего, кроме тысячи повторений». | Нет никого более обременительного, чем необразованный гражданский человек. |
L=60 O=0 «J'ai été à Paris, j'y ai passé des années», — сказал Пьер. <sent> Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. </sent> Пьер молча смотрел на него. | Один из подъехавших к Наполеону генералов позволил себе предложить ему послать в бой старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись и презрительно улыбнулись нелепому предложению генерала. |
L=80 O=0 Разъяренный Чжан Фэй наказывает напыщенного чиновника. <sent> Вагон-барьер — вагон с ограждением, используемый для удержания диких животных или заключения грешников, чтобы они не могли сбежать. </sent> Смирившись, Сюаньдэ говорит: «Тогда просто скажи хозяину, что Сюаньдэ приходил». | Разъяренный Чжан Фэй наказывает напыщенного чиновника. |
L=60 O=80 Его вызвали в пять часов следующего дня, и он едва ли хоть раз подумал о госпоже де Реналь. Он выполнил свой долг, и долг героический. Сознание этого наполнило его счастьем; он заперся в своей комнате и с совершенно новым удовольствием предался чтению подвигов своего героя. <sent> Одинокий в этой горе, я немного рассею свое ужасное невежество в отношении многих вещей, которые занимают всех этих салонных людей. </sent> Услышав эти слова, все с завистью поздравили Жюльена не только с великолепным подарком, который он получил от милорда, но и с двухчасовой беседой, которой он удостоился чести. Они знали даже мельчайшие подробности. С этого момента зависть прекратилась совсем. Они подло за ним ухаживали. Аббат Кастанед, проявивший накануне к нему крайнюю дерзость, подошел, взял его под руку и пригласил на завтрак. | Когда, наконец, последний остался один в своей маленькой комнате из соснового леса, он сказал себе: «Это правда, что я могу заработать здесь несколько тысяч франков и затем с пользой получить профессию солдата или священника, в зависимости от моде, распространенной во Франции. Небольшое богатство, которое я накопил, устранит все мелкие трудности. В одиночестве этой горы я в некоторой степени рассею свое ужасное невежество во многих вещах, составляющих жизнь всех этих светских людей. Но Фуке оставил все мысли о браке и в то же время продолжает говорить мне, что одиночество делает его несчастным. Понятно, что если он берет партнера, у которого нет капитала для вложения в свое дело, то он делает это в надежде получить компаньона, который никогда его не оставит. |
L=100 O=100 «Нет, нет, мужчина. <sent> Рис наконец закончился. </sent> «Нечасто вас видел, сэр, — продолжает он. | Разговор заходит в тупик. Я заканчиваю есть, и горничная убирает поднос. Когда она открывает дверь, чтобы уйти, внезапно там, на балконе второго этажа, среди кустарников маленького внутреннего сада, я вижу голову той же женщины под изгибами волос ичогаеши. Ее щека изящно покоится на поднятой руке, а взгляд устремлен вниз, как у просветленной фигуры бодхисаттвы «Ветвь ивы Каннон». 4 В отличие от того, что я видел раньше тем утром, теперь она представляет собой глубоко спокойную фигуру. Несомненно, именно потому, что ее лицо опущено и глаза даже не дрожат в мою сторону, ее черты преображаются таким образом. Раньше говорили, что «глаз — самое прекрасное, что есть в человеческом облике»5, и непременно всегда будет сиять его несравненно яркая выразительность. Под перилами с извилистым узором, к которым она тихо наклоняется, вверх порхают две бабочки, то сближаясь, то танцуя врозь. Поскольку моя дверь внезапно открылась, женщина быстро переводит взгляд с бабочек на мою комнату. Ее взгляд пронзает воздух между нами, как отравленная стрела, и падает на мой лоб без малейшего намека на узнавание или приветствие. Прежде чем я успел оправиться от изумления, горничная еще раз захлопнула дверь, оставив после себя легкое весеннее безразличие. |
L=80 O=60 В этот момент на улице послышалось какое-то движение, и Жан, стоявший у одной из дверей беседки, обернулся и сказал: <sent> Это снова начинается седанский переворот, и на этот раз это оставшаяся часть нашей плоти и крови. </sent> И Жильберта воспользовалась случаем, чтобы упомянуть дело отца Фушара. | «Да, он сдал Мец и армию. Это повторение опыта Седана, только на этот раз они высасывают из нас последнюю каплю жизненной крови. |
L=100 O=60 «Ты видел, Лотарио, друг мой, как внимательно я слушал все, что ты хотел мне сказать, и в твоих рассуждениях, примерах и сравнениях я видел великую проницательность, которой ты обладаешь, и дальние пределы твоей истинной дружбы; Я также вижу и признаюсь, что если я не последую вашему образу мыслей, а буду следовать своему, то я бегу от добра и иду за плохим. Допустив это, вы должны учесть, что я страдаю теперь от болезни, которая поражает некоторых женщин, наполняя их желанием есть землю, гипс, древесный уголь и другие вещи, еще худшие, на которые тошно смотреть, не говоря уже о еде; поэтому необходимо применить какую-нибудь уловку, чтобы вылечить меня, и это можно было бы сделать с легкостью, если бы вы просто начали, хотя бы равнодушно и фальшиво, добиваться расположения Камилы, которая не будет так хрупка, чтобы ваши первые встречи понизили ее добродетель; Я буду доволен этим простым началом, а ты исполнишь свой долг перед нашей дружбой, не только вернув мне жизнь, но и убедив меня не терять своей чести. Вы обязаны сделать это только по одной причине: будучи полны решимости, как и я, сделать это испытание реальностью, вы не должны позволить мне рассказать о моем безумии кому-то другому, кто поставит под угрозу честь, которую вы настаиваете на том, чтобы я не потерял; ваше не так высоко, как должно быть, по мнению Камилы, пока вы ухаживаете за ней, это не имеет большого значения или вообще не имеет значения, ибо через очень короткое время, когда мы увидим в ней ту честность, которую желаем, вы сможете сказать ей правду нашего плана, и это вернет ваше положение туда, где оно было раньше. Поскольку вы так мало рискуете и можете сделать меня таким счастливым, приняв этот небольшой риск, не отказывайтесь сделать это, даже если перед вами будут поставлены большие препятствия; как я уже сказал, если вы просто начнете, я буду считать дело завершенным. <sent> Ради бога, он гуляет с папахиго, ведь правительство существует всего два месяца. </sent> «Нет, — ответил Санчо, — хороший губернатор и сломанная нога остаются дома». Как хорошо, если бы к нему приходили усталые купцы, а он развлекался в лесу! Какое несчастье для губернаторства! Честное слово, сеньор, охота и подобные развлечения больше предназначены для бездельников, чем для губернаторов. Что я планирую развлекать, так это играть в triunfo envidado 2 по праздникам и в кегли по воскресеньям и праздникам; вся эта охота и крики3 неприятны моей натуре и неприятны моей совести. | «Ну, ваша милость увидит, что он носит эти вещи, если вы выживете», — ответил паж. «Ей-богу, если его губернаторство продлится два месяца, он даже кепку наденет для холодной погоды. |
L=60 O=100 — Слышишь, Ришар: Полиньи ни в чем не могла отказать призраку. <sent> Тут мы услышали пронзительный голос мамы Валериус, которая вдруг встала на сторону Кристины, видя, с какой враждебностью ее подопечный только что обратился к виконту. </sent> «Вы знаете не хуже меня: это Кристина Даэ», — ответил я. | Тогда, видя враждебность, с которой ее подопечный обратился к виконту, матушка Валериус вдруг приняла сторону Кристины. |
L=80 O=40 «Возьмите Арлекина, надежно свяжите его, а затем бросьте в огонь, чтобы он сгорел. Я уверен, что моя баранина будет хорошо прожарена». <sent> Надо знать, что занавес поднялся и спектакль уже начался. </sent> К счастью, берег был близко, а море — всего в нескольких шагах. | Должен вам сказать, что занавес был поднят, и спектакль уже начался. |
L=80 O=40 «Меня зовут Аграфена, Грушенька, говори по-русски, а то не буду слушать!» Поляк ахнул с оскорбленным достоинством и быстро и важно заговорил на ломаном русском языке: <sent> Петр Ильич встал и объявил, что пойдет теперь прямо к исправнику и все ему расскажет, а там уж как тот сам знает. </sent> — Я видел бал. В третьем году сын Кузьмы Кузьмича женился, и я смотрел с галерей. Ты думаешь, я хочу говорить с тобой, Ракитин, когда тут стоит такой князь. Такой гость! Алеша, милый мальчик, я смотрю на тебя и глазам своим не верю. Боже мой, неужели ты приехал ко мне! Честно говоря, я и не думал тебя видеть и не думал, что ты когда-нибудь приедешь ко мне. Хоть теперь и не время, но я ужасно рад тебя видеть. Садись на диван, вот так, мой светлый молодой месяц. Я и теперь не могу поверить... Эх, Ракитин, если бы ты вчера или третьего дня привез его! А я и так рад! Может, лучше, что он теперь приехал, в такую минуту, а не третьего дня. | Петр Ильич встал и объявил, что идет прямо к исправнику, чтобы все ему рассказать и предоставить ему делать то, что он считает нужным. |
L=100 O=100 Я отчаянно жаждал великой дикой радости, какими бы огромными ни были страдания, которые могли за этим последовать, но моим единственным настоящим удовольствием было участвовать в бессмысленной болтовне с покупателями и пить их спиртное. <sent> Люди плохие». </sent> Свою репутацию в школе я приобрел не потому, что был сыном богатой семьи, а потому, что, говоря вульгарным языком, у меня были «мозги». Будучи болезненным ребенком, я часто пропускал школу по месяцу-два, а то и целый учебный год подряд. Тем не менее, когда я возвращался в школу, все еще выздоравливающий и на рикше, и сдавал экзамены в конце года, я всегда был первым в классе благодаря своим «мозгам». Я никогда не учился, даже когда был здоров. . Во время чтения в школе я рисовал мультфильмы, а на переменах смешил других детей в классе, объясняя свои рисунки. На уроках композиции я писал только смешные истории. Мой учитель упрекал меня, но это не остановило меня, поскольку я знал, что ему втайне нравятся мои рассказы. Однажды я представил историю, написанную в особенно печальном стиле, о том, как, когда мать отвезла меня в поезде в Токио, я налил воды в плевательнице в коридоре. (Но тогда я не знал, что это плевательница; я сознательно допустил свою ошибку, изображая детскую наивность.) Я был настолько уверен, что учитель будет смеяться, что украдкой последовал за ним в учительскую. Как только он вышел из класса, учитель вытащил мое сочинение из стопки, написанное моими одноклассниками. Он начал читать, идя по коридору, и вскоре начал хихикать. Он вошел в учительскую и через минуту или около того — когда он закончил? — разразился громким хохотом, лицо его покраснело от смеха. Я смотрел, как он предъявляет мою работу другим учителям. Я был очень доволен собой. | «Не дразни меня. Ты имеешь ввиду." |
L=100 O=60 Этот самый Дьявол, придя туда, обратился со своей речью к Земледельцу и спросил его, что он делает. Бедняк ответил ему, что он засевает эту землю кукурузой, чтобы прокормиться в следующем году. Да, но эта земля не твоя, господин Пахарь, воскликнул Дьявол, а моя: ибо с тех пор, как ты насмехался над Папой, вся эта земля была объявлена вне закона, осуждена и оставлена нам. Однако сеять кукурузу — не моя область; поэтому я дам тебе разрешение засеять поле; то есть при условии, что мы разделим прибыль. <sent> — Да-да, — ответил Грангузье. </sent> , C. cum Marthœ, et 24 q., j. С. Оди гл. Affectum dantis pensat censura tonantis. Таким образом, благодаря их заботе и трудолюбию Действие или Процесс становятся законченными и объемными, хорошо оформленными, оформленными, оформленными в соответствии с Каноническим толкованием. Accipe, sume, cape, sunt verba placentia Papœ. Какую Речь более ясно объяснил Альб. де Рос. в вербо Рома. Рома манус родит, как родере нон камердинер, одит. Дантес хранит, нон дантес спернит и одит. | Да, да, (ответил Грангузье:) |
L=80 O=60 Павел Петрович смотрел. Он не совсем этого ожидал. Со своей стороны Аркадий покраснел от удовольствия. <sent> – Да, я. И знаете ли, с какою целью? </sent> Это было так. Несколько дней назад он приказал высечь одного из своих крепостных и поступил правильно. Нет, не надо смотреть на меня с таким негодованием. Я говорю, что мой отец поступил правильно, потому что упомянутый крестьянин показал себя отъявленным вором и пьяницей. К сожалению, мой отец не ожидал, что я услышу об этом происшествии; поэтому он еще больше расстроился, когда узнал, что я это сделал. Что ж, теперь его досада будет двойной! Впрочем, неважно. Вскоре он справится с этим». | - Да, я. И, пожалуйста, догадайтесь, где он используется. Он предназначен для изготовления небьющихся кукол и чаш для трубок. Вы видите, что я, как и вы, практического склада ума. Но я еще не закончил свой курс обучения. Мне еще осталось прочитать моего Либиха. Кстати, видели ли вы в «Ведомостях» статью о женском труде — статью Кислякова, если нет, то вам следует ее прочитать (ибо я полагаю, что вы интересуетесь ею? Женский вопрос, а также в Вопросе о школах?). А какова линия твоего друга? Кстати, как его зовут?» |
L=100 O=0 — Я знаю, что она это сделает. Она что-то видела в прошлом году. <sent> — Я думаю. </sent> — Да, это трудность, так как воспитание вовсе не общее, но… — не договорил граф Кочубей. Он встал, взял князя Андрея под руку и пошел навстречу высокому, лысому, светловолосому человеку лет сорока с большим открытым лбом и длинным лицом необыкновенной и своеобразной белизны, только что входившему. Приезжий был одет в синий фрак с крестом на шее и звездой на левой груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и почувствовал внутри него трепет, как бывает в критические минуты жизни. Было ли это из уважения, зависти или предвкушения, он не знал. Вся фигура Сперанского была своеобразного типа, по которому его легко было узнать. В обществе, в котором жил князь Андрей, он никогда не видал никого, кто вместе с неловкими и неуклюжими жестами обладал бы таким спокойствием и самоуверенностью; он никогда не видал такого решительного и кроткого выражения, как в этих полузакрытых, несколько влажных глазах, или такой твердой, ничего не выражающей улыбки; не слыхал он и такого утонченного, гладкого, мягкого голоса; а главное, он никогда не видал такой нежной белизны лица и рук — рук широких, но очень пухлых, мягких и белых. Такую белизну и мягкость князь Андрей видел только на лицах солдат, долго находившихся в госпитале. Это был Сперанский, статс-секретарь, репортер императора и его спутник в Эрфурте, где он не раз встречался и беседовал с Наполеоном. | — Я ожидаю этого. |
L=60 O=20 «Успокойся, любимый, успокойся! — сказал он, снова погладив ее по боку, и с радостным сознанием, что лошадь его в самом лучшем состоянии, вышел из стойла. <sent> Она называла их и припоминала не только имена, но года, месяцы, характеры, болезни всех детей, и Долли не могла не оценить этого. </sent> «Он, должно быть, очень энергичный господин, — сказал Гриневич, когда Левин ушел. | Она называла всех детей и вспоминала не только их имена, но и сколько им лет и месяцев, и все их характеры и болезни, и Долли не могла этого не оценить. |
L=80 O=100 Купо какое-то время смотрел на них, а затем полностью выразил свое мнение. Они не дураки, сказал он, и не дети. Прошлое было прошлым. Если бы люди продолжали враждовать девять или десять лет, скоро ни у кого не было бы ни с кем поговорить. Что касается его самого, то он был сделан по-другому. Он знал, что они честные люди, и был уверен, что может им доверять. <sent> Однако мадам Гуже оставалась по материнской линии Жервезе. </sent> Было уже половина пятого; они успели как раз дойти до ресторана, но Купо предложил сначала рюмку вермута, и с этой целью они зашли в кабаре. Вернувшись в «Мулен д'Аржан», они застали г-жу Бош с двумя детьми, разговаривающими с мамой Купо возле стола, уже распростертых и ожидающих. Увидев Клода и Этьена, Жервеза поставила их обоих на колени и нежно поцеловала. | Госпожа Гуже всегда была добра к Жервезе, не из-за боязни потерять деньги, а потому, что действительно любила ее и боялась, что с ней что-нибудь пойдет не так. |
L=60 O=60 — Я хотел доставить вам удовольствие, сэр. <sent> «Оно уже здесь, это правда», — радостно прошептал сосед Швейку. </sent> Наконец, однако, он немного успокоился, подошел к двери и начал стучать и бить ее кулаком. Из-за двери послышались шаги и голос: | «Я же говорил, что так и будет. Он как следует смазан», — радостно прошептал сосед Швейка. |
L=100 O=40 — Ну что ж, поспорим, — сказал князь Андрей. - Школы, - говорите вы, - продолжал он, подняв палец, - наставление и так далее, - то есть вы хотите вывести его из животного состояния, - сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку, проходя мимо него. путем, «и дайте ему моральные потребности. Но мне кажется, что единственное возможное счастье — это животное счастье, а вы хотите его лишить. Я завидую ему, а ты хочешь превратить его в меня, но не отдав ему ни моего ума, ни моих чувств, ни моих средств. Во-вторых, вы говорите, облегчите его работу. Но, по-моему, физический труд для него такая же необходимость, такое же условие его существования, как умственный труд для нас с вами. Вы не можете не думать. Ложусь спать после двух часов, думаю и не могу заснуть, ворочаюсь, не засыпаю до утра, потому что думаю и не могу не думать, как он не может не пахать и не косить — а то пойдет в кабак или заболеет. Как я не выдержал его страшного физического труда и через неделю умер бы, так и он не выдержал моего физического безделья, растолстел бы и умер. В-третьих, что ты сказал? Князь Андрей поднял третий палец. <sent> — Наташа, я серьезно… </sent> Он был рад оказанной ему благодарности, но ему было стыдно, когда он ее получил. Эта благодарность напомнила ему, как много еще он мог бы сделать для этих простых и хороших людей. | «Наташа, я серьезно… |
L=100 O=100 «Ну вот, мы и на месте!» — сказала она, нежно похлопав его по щекам. <sent> - Господин священник! </sent> Серж не сказал ни слова. Когда они вернулись, они тоже пошли по этой тропе, вокруг больших каштанов и дальше под липами. Это был путь любви. Идя по траве, они, казалось, искали следы, кусочек заблудшей ленты, запах давних духов, какой-то знак того, что они действительно находятся на пути, ведущем к блаженству быть вместе. Наступала ночь, и теперь в парке раздавался могучий умирающий голос, зовущий их из глубины зелени. | — Господин ле Кюре! Брат Архангиас! — крикнула Тэза. — Идем быстрее, суп на столе. |
L=80 O=100 «У меня тошнит желудок, мама, меня чертовски тошнит! Кристиан хныкал, а круглые, глубоко посаженные глаза над огромным носом беспокойно блуждали из стороны в сторону. Лишь от отчаяния ему удалось произнести слово «проклятый». <sent> На карточке было написано: «X. </sent> Томас, не обладавший такими талантами, стоял рядом со своим младшим братом и от души смеялся, без тени зависти. Зубы у него были не очень хорошие, маленькие и желтоватые. Но нос у него был поразительно точеный, а глаза и форма лица очень напоминали глаза его деда. | Надпись на карточке гласит: «Х. Noppe & Co. Но и X. Noppe, и амперсанд были вычеркнуты, осталась только «Co. |
L=80 O=60 - Я так не думаю, - ответила Бетси и, не глядя на подругу, осторожно начала разливать ароматный чай в маленькие полупрозрачные чашечки. Поднеся чашку к Анне, она достала сигарету, положила ее в серебряный мундштук и зажгла. <sent> – Не может быть разницы в деле святой истины. </sent> Он схватил мел напряженными, дрожащими пальцами и, сломав его, написал начальные буквы следующего содержания: «Мне нечего забывать и прощать, я никогда не переставал любить тебя. | «Не может быть никакой разницы, когда дело касается священной истины. |
L=80 O=20 Подводя итог всему этому еще раз, парижский гамен сегодня, как грекула Рима в минувшие дни, представляет собой юное население с морщиной старого мира на лбу. <sent> Он пересекся с Курфейраком под аркадами Одеона и сказал ему: «Приходи пообедать со мной». </sent> «Я. Но я не получаю справедливости. Когда я берусь за нее, я ужасен. Я читал Прюдома, я знаю «Общественный договор», я знаю наизусть свою конституцию второго года. «Свобода одного гражданина заканчивается там, где начинается свобода другого гражданина». Вы принимаете меня за скотину? У меня в ящике стола лежит старый банковский билет Республики. Права человека, суверенитет народа, sapristi! Я даже немного эбертист. Я могу говорить самую великолепную чепуху в течение шести часов по часам, с часами в руке. | Он встретил Курфейрака под аркадами Одеона и сказал ему: «Приходи пообедать со мной». Они отправились к Руссо и потратили шесть франков. Мариус ел как людоед. Он дал официанту шесть су. За десертом он сказал Курфейраку. «Ты читал газету? Какую прекрасную речь произнесла Одри де Пюираво! |
L=80 O=40 «Меня это ни капельки не расстроило бы. <sent> Вас это удивляет? </sent> К тому времени командир Фаррагут, Нед Лэнд и я находились на кормовой палубе, жадно вглядываясь в глубокий мрак. | «Да, профессор. Вас это удивляет? |
L=80 O=100 Она взяла его, подержала на мгновение, затем уложила на стул, где он мирно заснул, как херувим. Церковь вернулась к своему печальному покою, прерываемому лишь шумом воробьев на рябине. У алтаря Винсент отнес Миссал обратно в правую сторону, а аббат Муре только что сложил капрала и сунул его в сумку. Теперь он произносил заключительные молитвы с суровой сосредоточенностью, которую не могли потревожить ни крики ребенка, ни смех девочек. Он, казалось, ничего не слышал и был полностью поглощен молитвами, которые обращался к Небу за счастье этой пары, союз которой он только что благословил. В то утро небо оставалось серым с знойной дымкой, заглушавшей солнце. Сквозь разбитые стекла проникал лишь красноватый туман, который, казалось, предвещал ненастный день. <sent> «Иисусу не нужно столько белья, моя добрая Теуза. </sent> «Это как атлас», — сказала она. «Они одеты как принцы. И очень трепетно относятся к своему внешнему виду! Смотри, есть человек, который всегда занят уборкой. Лапы изнашивает!.. Если бы вы знали, какие они смешные! Я, конечно, ничего не говорю, но прекрасно знаю их маленькие хитрости. Тот серый, например, тот, что на нас смотрит, так возненавидел одну самочку, что мне пришлось ее отодвинуть. Между ними происходили жуткие сцены. Это заняло бы слишком много времени, чтобы рассказать вам. Но в последний раз он напал на нее, и я пришла в ярости, что я увидела? Этот злодей, свернувшийся сзади, стонет, как будто на пороге смерти. Он пытался заставить меня думать, что он жертва…» | — Иисусу не нужно так много одежды, моя добрая Теуза. С ним всегда тепло, и его всегда принимают по-королевски, пока его любят». |
L=80 O=80 У них осталось только одно развлечение, которое в прошлом доставляло им радость: разносить хлеб тем, кто голоден, и одежду тем, кто замерз. В этих визитах к беднякам, во время которых Козетта часто сопровождала Жана Вальжана, они вновь обретали остатки прежней раскованности друг к другу. А иногда, когда день проходил хорошо, когда многие трудности были облегчены, а многие маленькие дети выздоравливали и утешались, Козетта вечером была весьма весела. Именно в это время они посетили логово Жондрета. <sent> «Пока некуда спешить, подождем немного. </sent> Любой, кто войдет в зал ресторана, прочтет следующую строку, написанную мелом на двери Курфейраком: «Наслаждайтесь, если можете, и ешьте, если осмеливаетесь».† | «Пока некуда спешить, подождем немного. Откуда мы знаем, что он в нас не нуждается?» |
L=80 O=40 Он имел в виду еще несколько больших желтых плакатов, которые Компания расклеила сегодня утром. <sent> «Вы находите любовников, когда живете все вместе, не так ли?» </sent> Пока он пил кофе, еще не надев рубашку, Маэ рассказал жене, как злился инженер на бревна. Теперь он чувствовал себя расслабленным, все напряжение ушло, и он, одобрительно кивая, выслушивал мудрые советы Ла Маэ, который всегда проявлял большой здравый смысл в делах такого рода. Она постоянно повторяла, что противостояние Компании в лоб ничего не даст. Затем она рассказала ему о визите г-жи Аннебо. Хотя они ничего не сказали, это заставило их обоих почувствовать гордость. | «Поскольку все живут так близко друг к другу, никогда не бывает недостатка в парнях, не так ли?» |
L=80 O=80 Двенадцать часов дня. Из-за его поверхностного французского он попросил гарсона позвонить в отель Эржи. Мадам не было дома. Патаки отправился на разведку. <sent> «Элизабет», - сказал он еще раз, но как будто издалека и умирая. </sent> «Знаешь, я подумала, — повернулась Миллисент к Элсли. «Я продолжаю думать об эстетических проблемах. Мой друг-врач сказал, что длительное воздействие интенсивной концентрации может вызвать появление морщин. Верно! В любом случае, я решил, что было бы полезно дать ему отдохнуть. Даю себе небольшой отпуск от жизни ума. Твой друг оказывает на меня такое успокаивающее действие. Он такая милая, простая, приятная душа. Разве это не правда? | — Элизабет, — сказал он еще раз, но голос звучал отстраненно. |
L=80 O=40 'Нет? Нет? – крикнул Рогожин почти в экстазе радости. — Так ты не собираешься? И мне сказали... О! Хорошо! Настасья Филипповна! Говорят, ты с Ганкой помолвлена! Для него? Я имею в виду, возможно ли это? (Так я им всем говорю!) И я его выкуплю, если бы я ему тысячу, нет, три, чтобы уйти, он бы сбежал накануне свадьбы, а невесту свою оставил бы мне. ! Правда, Ганя, злодей, не так ли? Я имею в виду, ты бы взял три тысячи, не так ли? Вот оно, вот! Я для того и пришел, чтобы взять вашу подпись; Я сказал: я тебя куплю — и куплю!» <sent> И кухарка ушла, махнув руками и рассердившись так, что даже вся покраснела. </sent> «Я знаю, что это тяжело, но мне действительно все равно. Слушай, скажи мне правду перед Богом; ты лжешь мне или нет?» | И кухарка ушла, взмахнув руками, и так разозлилась, что даже покраснела вся. |
L=80 O=80 -- Да ты... ты... -- сказала она, с восторгом произнося слово ты, -- это другое дело. Я не знаю никого добрее, великодушнее и лучше тебя; никто не мог быть! Если бы тебя не было тогда, да и теперь, я не знаю, что стало бы со мной, потому что...» Слезы вдруг выступили у нее на глазах, она отвернулась, подняла свою музыку перед глазами, запела снова и снова начал ходить взад и вперед по комнате. <sent> Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. </sent> Ростов увидел, как уводят пленных, и поскакал за ними, чтобы посмотреть на своего француза с ямочкой на подбородке. Он сидел в своем иностранном мундире на гусарской вьючной лошади и тревожно оглядывался вокруг себя. Порез мечом на руке едва ли можно было назвать раной. Он взглянул на Ростова с притворной улыбкой и приветственно махнул рукой. У Ростова было еще то же неопределенное чувство, как и стыда. | ОТ Смоленска войска продолжали отступать, преследуемые противником. 10 августа полк, которым командовал князь Андрей, шел по большой дороге мимо проспекта, ведущего к Лысым Горам. Жара и засуха продолжались более трех недель. Каждый день по небу плыли ворсистые облака, изредка закрывая солнце, но к вечеру небо снова прояснялось, и солнце садилось в красновато-коричневую дымку. Только обильные ночные росы освежали землю. Неубранная кукуруза сгорела и потеряла зерна. Болота высохли. Скот мычал от голода, не находя еды на выжженных солнцем лугах. Только ночью и в лесу, пока стояла роса, была свежесть. Но на дороге, большой дороге, по которой шли войска, не было такой свежести даже ночью или когда дорога проходила через лес: роса была незаметна на песчаной пыли, взбитой более чем на шесть вершков глубиной. Как только рассвело, марш начался. Артиллерия и обозные повозки бесшумно двигались сквозь густую пыль, поднимавшуюся до самых ступиц колес, а пехота погружалась по щиколотку в эту мягкую, удушающую, горячую пыль, которая не остывала даже ночью. Часть этой пыли перемешивалась ногами и колесами, а остальная часть поднималась и висела облаком над войсками, оседая в глазах, ушах, волосах и ноздрях и, что хуже всего, в легких людей и животных при их движении. по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось это облако пыли, и сквозь завесу его горячих мелких частиц можно было смотреть невооруженным глазом на солнце, которое огромным багровым шаром выступало на безоблачном небе. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Они шли с завязанными носами и ртами носовыми платками. Когда они проходили через деревню, все бросились к колодцам, боролись за воду и выпили ее до грязи. |
L=60 O=80 «Наше первое знакомство — я говорю о Берготе и обо мне, — продолжил он, обращаясь к моему отцу, — было несколько усеяно шипами (что, в конце концов, является лишь другим способом сказать, что оно не было лишено недостатков). Бергот — несколько лет назад, теперь уже — посетил Вену, когда я был там послом; его представила мне принцесса Меттерних, он пришел и написал свое имя и ожидал, что его пригласят в посольство. Теперь, находясь в чужой стране в качестве представителя Франции, которой он все-таки оказал некоторую честь своими писаниями, в определенной степени (скажем, чтобы быть совсем точным, в очень небольшой степени), я был готов отбросить неблагоприятное мнение, которое я составил о его личной жизни. Но он путешествовал не один, и он фактически дал понять, что его не следует приглашать без его спутника. Я надеюсь, что я не более ханжа, чем большинство мужчин, и, будучи холостяком, я, возможно, был в состоянии распахнуть двери посольства немного шире чем если бы я был женат и был отцом семейства. Тем не менее, я должен признать, что есть глубины унижения, до которых я бы не решился опуститься, в то время как они становятся еще более отвратительными из-за тона, не морального, а просто — давайте будем совершенно откровенны и скажем морализаторского, — который Бергот поднимает в своих книгах, где не находишь ничего, кроме постоянных и, между нами говоря, несколько утомительных анализов, мучительных сомнений, болезненных угрызений совести, и все из-за самых незначительных мелочей, самых пустяковых шалостей (как известно по собственному опыту), в то время как он все время проявляет такое полное отсутствие совести и столько цинизма в своей личной жизни. Короче говоря, я уклонился от ответственности, принцесса возобновила обвинение, но безуспешно. Так что я не думаю, что я предстаю перед господином в полной мере в благоухании святости, и я не уверен, насколько он оценил любезность Свана, пригласившего его и меня в один и тот же вечер. Если, конечно, это не он сам просил приглашения. Никогда нельзя сказать наверняка, потому что на самом деле он ненормальный. На самом деле, это его единственное оправдание». <sent> роль, если бы они не были так заинтересованы, заявила Франсуаза, на помощь которой тогда пришел целый атавизм провинциальной алчности и вульгарности, и по поводу которого можно было бы сказать, что разделенная душа покойной Эулалии воплотилась, более изящно, чем в Сент-Элуа, в очаровательных телах моих друзей из маленькой группы. </sent> В Саду Акклиматасьон, как я был горд, когда мы вышли из экипажа, чтобы пройтись рядом с г-жой Сван! Пока она небрежно шла, позволяя своему плащу развеваться в воздухе позади нее, я продолжал поглядывать на нее восхищенным взглядом, на который она кокетливо отвечала долгой улыбкой. И теперь, если бы мы встретили кого-нибудь из друзей Жильберты, мальчика или девочку, которые приветствовали бы нас издалека, я бы в свою очередь был ими воспринят как одно из тех счастливых созданий, чьей судьбе я завидовал, как один из тех друзей Жильберты, которые знали ее семью и разделяли ту другую часть ее жизни, часть, которая не была проведена на Елисейских Полях. | За исключением этих дождливых дней, когда мы всегда договаривались покататься на велосипедах по скалам или на экскурсии вглубь страны, примерно за час до отправления я поднимался наверх, чтобы привести себя в порядок, и жаловался, если Франсуаза выложил не все то, что хотел. Теперь даже в Париже она гордо, гневно выпрямляла набухшую с годами спину при первом же слове упрека, она так скромна, она так скромна и прелестна, когда ее самолюбие льстят. Так как это было главной движущей силой ее жизни: ее удовлетворение, ее хорошее настроение находились в прямой зависимости от сложности поставленных перед ней задач. Те, которые ей приходилось исполнять в Бальбеке, были настолько легкими, что она почти все время выказывала недовольство, которое внезапно умножалось во сто крат, с добавлением иронического вида оскорбленного достоинства, когда я, спускаясь вниз, чтобы присоединиться к друзьям, жаловался: что мою шляпу не почистили, а галстуки не почистили. Она, которая была способна прилагать такие бесконечные усилия, не предполагая при этом, что она вообще что-то сделала, на мое простое замечание, что пальто не на своем месте, она не только хвалилась заботой, с которой она «положила оно скорее пройдет, чем позволит ему пылиться», но, отдав формальную дань ее собственным трудам, посетовала, что в Бальбеке она получила недостаточно отпуска и что мы не найдем другого человека во всем мире. мир, который согласился бы мириться с таким обращением. «Я не могу себе представить, как кто-то может оставить вещи лежать так, как вы; вы просто пытаетесь заставить кого-то другого найти то, что вы хотите, в такой путанице. Сам дьявол отказался бы от этого как от плохой работы». Или же она принимала царственный вид, опаляя меня своим огненным взглядом, и сохраняла молчание, которое нарушалось, как только она запирала за собой дверь и оказывалась в коридоре, которое затем отражалось высказываниями, которые, как я догадался, быть оскорбительными, хотя они оставались такими же неотчетливыми, как и персонажи пьесы, первые строки которой произносятся за кулисами, прежде чем они появятся на сцене. И даже если ничего не пропало и Франсуаза была в хорошем настроении, все равно она вела себя совершенно невыносимо, когда я собирался куда-то пойти с друзьями. Ибо, воспользовавшись запасом устаревших острот в их адрес, которые я, испытывая потребность поговорить о девушках, произнес в ее присутствии, она сделала вид, что собирается открыть мне вещи, о которых я должен был знать. В ее заявлениях было больше правды, чем она сама, чего никогда не было, поскольку Франсуаза неправильно поняла то, что она услышала. У нее, как и у большинства людей, были свои пути; человек никогда не похож на прямую дорогу, но удивляет нас странными, неизбежными извилистыми поворотами своего жизненного пути, из-за которых, хотя некоторые люди могут их не замечать, мы находим постоянной досадой, когда нас останавливают и тормозят. Всякий раз, когда я доходил до стадии «Где моя шляпа?» или произнес имя Андре или Альбертина, Франсуаза заставила меня сбиться с пути по бесконечным и абсурдным путям, которые сильно задержали мое продвижение. Точно так же, когда я просил ее нарезать мне бутерброды с сыром или салатом или посылал ее за пирожными, которые я должен был съесть, пока мы отдыхаем на скалах, делясь ими с девочками, и которые девочки «вполне могли бы съесть» по очереди оказывали помощь, если бы они не были так близки», — заявила Франсуаза, на помощь которой в такие минуты приходило целое наследие атавистической крестьянской жадности и грубости и о которой можно было бы сказать, что душа ее недавней врага Эулалии был разбит на фрагменты и перевоплотился, более привлекательно, чем когда-либо в Сен-Элои, в очаровательных телах моих друзей из маленькой группы. Я выслушивал эти обвинения с тупой яростью, осознавая, что застрял в одном из тех мест, за которыми протоптанная деревенская тропа, характерная для Франсуазы, становилась непроходимой, хотя, к счастью, ненадолго. Затем, найдя шляпу или пальто и подготовив бутерброды, я отправился искать Альбертину, Андре, Розмонду и всех остальных, и мы отправились в путь пешком или на велосипедах. |
L=80 O=100 Ах, Тревиль, - прибавил король тихим голосом, - поскольку мы решили, что перед поступлением в мушкетеры необходимо пройти ученичество, и поскольку сейчас в роте все равно нет места, поместите этого молодого человека в гвардейскую роту вашего зять, господин де Эссар. <sent> Что касается Людовика XIII, то устранение отрицания подразумевает, что многие великие сеньоры могли конкурировать с ним. </sent> — И я тоже, — сказал Арамис. «В любом случае, мне не жаль покидать Париж. Я могу немного отвлечься. | Среди общей тишины молодой гасконец пересек прихожую и вошел в святилище капитана мушкетеров, глубоко благодарный за то, что ему удалось избежать окончания этой странной ссоры. |
L=80 O=100 Шандон отправился изучать ситуацию. <sent> Неужели большая скорость экватора так изменила вещи, в то время как крайние земли, все еще жидкие в первые дни мира, не могли уплотниться, слипнуться из-за отсутствия достаточно быстрого вращения? </sent> В среду, 23 мая, «Forward» продолжила свое рискованное плавание, искусно лавируя между паковыми льдами и айсбергами, благодаря своему пару, этой послушной силе, недоступной столь многим мореплавателям полярных морей. Казалось, она играла с движущимися отмелями; это было почти так, как если бы она узнала руку опытного хозяина и, как лошадь с искусным наездником, подчинялась мыслям своего капитана. | «Какой очаровательный край!» — сказал доктор, глядя на карту. «Как все раздроблено, изуродовано, разорвано, на куски, без порядка, без логики! Земли возле Северного полюса кажутся разбитыми только для того, чтобы затруднить подходы, в то время как в другом полушарии земли заканчиваются спокойными, сужающимися точками, такими как мыс Горн, мыс Доброй Надежды и Индийский субконтинент! Была ли большая скорость экватора изменила ситуацию, в то время как самые дальние земли, еще текучие в первые дни существования мира, не были способны объединиться и склеиться, потому что их вращение было слишком медленным? |
L=80 O=20 «Ах ты, безрассудный юнец, — сказал Норберт, — здесь слишком много экипажей, и в придачу ими управляют нерадивые возницы. Как только ты окажешься на земле, их тильбюри проедут по твоему телу, они не будут рисковать испортить рты своим лошадям, резко остановившись. <sent> — Эта кадриль Кулона кажется мне замечательной, и эти дамы танцуют ее превосходно. </sent> «Придумайте какое-нибудь объяснение, которое следует иметь наготове на случай, если слуга пройдет мимо лестницы и заметит ее в коридоре. | «Эта кадриль Кулона кажется мне восхитительной, и эти дамы танцуют ее превосходно. |
L=80 O=60 Но бедная собака, голодная, как волк, скулила и виляла хвостом, как бы говоря: <sent> - Из-за шторма, который случился этой ночью, - ответил Дельфин, - лодка уйдет под воду. </sent> «Если остальных выпустят из тюрьмы, я тоже пойду», — сказал Пиноккио тюремщику. | «Во время страшного шторма прошлой ночью, — ответил Дельфин, — маленькая лодка, должно быть, пошла ко дну». |
L=80 O=80 Не каждому приезжему тоже зажигались две свечи: свечи покупались в городе за деньги и, как и все покупные вещи, хранились под замком у самой хозяйки. Огарки свечей были тщательно пересчитаны и надежно убраны. <sent> Я прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать — будет смерть. </sent> Ее ответ на все это заключался в достоинстве ее печали и покорном молчании. | — Не напоминай мне, не тревожь прошлого, ибо ты никогда его не вернешь, — сказал Обломов, с виду вполне сознавая, что говорит, и решившись поступить так, как считал нужным. 'Что вы хотите сделать со мной? Я совершенно порвал с миром, в который вы меня тащите: нельзя сварить две разошедшиеся половинки. Я привязан к этой дыре самой уязвимой частью своего тела – если ты попытаешься меня оттащить, я умру!» |
L=80 O=80 Затем он спросил Пантагрюэля: «Разве не было бы хорошо, если бы я положил себе под подушку несколько лавровых веток?» <sent> 14. </sent> «Клянусь святым Пико, — ответил Панург, — мы не достигнем ничего стоящего. Я уже это знаю. Посмотрите, как распался наш мир: мы доверяем наши души теологам, большинство из которых — еретики; наши тела — врачам, которые все ненавидят лекарства; а наше имущество — юристам, которые никогда не судятся друг с другом». | Никто его не видел, так как воздух был покрыт перьями, как будто снегом. Затем он сказал Пантагрюэлю, что кровати здесь гораздо дешевле, чем в Шиноне, несмотря на то, что у нас есть знаменитые гуси Потиль, так как эта старушка запросила всего лишь пять дюжин пенсов за кровать, которая в Шиноне стоила бы дюжину франков по крайней мере.12 |
L=80 O=20 Не теряя времени, они залезли в горло морского чудовища и, достигнув его огромной пасти, начали на цыпочках ходить по его языку — языку, такому широкому и такому длинному, что он напоминал садовую дорожку. Они собирались броситься в море огромным прыжком, но в этот самый момент Акула чихнула, причем чихнула так сильно, что Пиноккио и Джеппетто были отброшены назад и снова брошены на дно брюха чудовища. <sent> - Так что же мне сделать, чтобы тебе угодить? </sent> «Прежде всего, — ответила марионетка, — я куплю папе новенькое пальто, из золота и серебра, с бриллиантовыми пуговицами, а потом куплю себе учебник по правописанию. | — Так что мне нужно сделать, чтобы ты был счастлив? |
L=80 O=80 Если бы я не подхватил ее вовремя, бедная Адриана упала бы на землю, как будто ее сбили с ног. Однако она сделала огромное усилие и снова пришла в себя. Содрогаясь от рыданий, она пыталась вырваться из моих объятий, пока я пытался усадить ее в кресло, и она попыталась протиснуться к двери. <sent> Всё это было здесь, Адриано Мейс, в этой шляпе, в этой клюшке. </sent> «Однако это моя роль. Пожалуйста, используйте меня, когда это возможно, за то немногое, что я могу предложить…. Адриана, дорогая девочка, ты спала, если хочешь, вернись в постель… | Я огляделся вокруг. Я подозревал, что там, на Лунготевере, вполне мог быть кто-то, какой-нибудь полицейский, который видел, как я так долго слоняюсь по мосту, и мог остановиться, чтобы присмотреть за мной. Я хотел быть уверенным. Я пошел и проверил сначала на площади Пьяцца делла Либерта, затем на Лунготевере деи Меллини. Никого вообще! Итак, я пошел обратно, но, не дойдя до моста, остановился среди деревьев под фонарем. Я вырвал страницу из блокнота и написал карандашом: Адриан Мейс, мой адрес и дату; ничего больше. Этого было достаточно. Адриан Мейс был там целиком, в шляпе и с клюшкой. Я собиралась оставить все в доме: одежду, книги. После кражи я в любом случае оставил свои деньги при себе. |
L=80 O=80 «Я говорю, дорогая, ты непременно должна принести мне завтра десять луидоров. Это скучно, но счет из булочной меня ужасно беспокоит». <sent> » </sent> «Я не знаю, я только что спустился. О, он наверняка должен прийти сюда сегодня вечером; он приходит каждый раз!» | «Только что ты мне дашь?» |
L=60 O=20 Следующие три дня, 24, 25 и 26 апреля, прошли в непрерывной борьбе со льдом; управление котлом стало очень утомительным; каждую минуту пар приходилось внезапно перекрывать или поворачивать вспять, и он со свистом выходил через клапаны. <sent> На довольно близком расстоянии от брига была сделана яма для огня; это было круглое пространство, вырытое в поле, настоящий колодец, который всегда нужно было содержать в порядке; каждое утро лед, образовавшийся у отверстия, ломался; его следовало использовать для получения воды в случае пожара или для частых ванн, предписанных членам команды в качестве меры гигиены; даже были приняты меры, чтобы экономить топливо, чтобы брать воду из глубоких слоев, где она менее холодная; этот результат был достигнут с помощью аппарата, указанного французским ученым[49]; это устройство, опущенное на определенную глубину, давало доступ к окружающей воде посредством подвижного двойного дна в цилиндре. </sent> «Это было волшебство, мой друг! Дом, построенный по приказу императрицы Анны*, где она в 1740 году устроила свадьбу одного из своих шутов, был примерно такого же размера, как наш; но вдоль его фасада стояли шесть ледяных пушек, выстроенных в ряд на своих лафетах; они стреляли несколько раз ядрами и порохом и не разваливались; были также мортиры, высеченные для взрывчатых веществ весом в шестьдесят фунтов; если бы было нужно, мы могли бы построить грозную артиллерию; рядом есть бронза, потому что она падает к нам с неба. Но вкус и искусство восторжествовали, особенно на фронтоне дворца, украшенном ледяными статуями необычайной красоты; на парадном пролете лестницы были выставлены цветочные горшки и горшки с апельсиновыми деревьями, также изо льда; справа стоял огромный слон, который днем пускал струю воды, а ночью жег нефть. Мы могли бы устроить целый зверинец, если бы захотели!» | Круглое отверстие было сделано в поле недалеко от брига; это был настоящий колодец, который должен был постоянно оставаться открытым; каждое утро лед наверху ломался; он должен был обеспечивать водой в случае пожара и для частых ванн экипажа, предписанных в качестве меры гигиены; были даже приняты меры по экономии топлива путем забора воды из более глубоких мест, где она была менее холодной; этот результат был достигнут с помощью аппарата, описанного французским ученым*; опущенный на определенную глубину, он давал доступ к окружающей воде посредством цилиндра с регулируемым двойным дном. |
L=80 O=80 Он не ответил, только остался угрюмым. Жена его подтолкнула. <sent> Даже сейчас он, казалось, не слушал мои аргументы больше, чем в полуха. </sent> «Очень немногие из имеющихся у меня рукописей отвечают строгим требованиям, которые я изложил. Наша дальнейшая работа действительно будет поучительной: мы должны разделить материал между несколькими исследовательскими группами в соответствии с изложенными мной принципами, отсортировать его и критиковать, а то, что годно к использованию, надо сковывать, улучшать, оттачивать, пока у нас не будет сравнительно небольшого числа предложений, все из которых вполне удовлетворительны. Эту работу следует завершить в две недели, и тогда мы встретимся снова и. начнем вместе рассматривать результат. Спасибо за внимание, и давайте оживленно дискутировать». | Но и на этот раз он, похоже, не прислушался к моим аргументам. |
L=80 O=0 — Она живет с семьей? <sent> «Довольно легко иметь такое тихое место». </sent> Унесено ветром. С тех пор, как я впервые поднялся на гору, я встретил пять или шесть лошадей. На каждой из этих пяти или шести лошадей была сбруя с звенящими колокольчиками! Они были похожи на существ из какого-то другого мира. | «Но ведь жизнь наверняка должна быть более комфортной в таком тихом месте?» |
L=60 O=0 «Вы свободны, майориса, — сказали они. <sent> Она серьезно подняла палец и указала на небо. </sent> Она сама часто любила — часто, часто, — но никогда такой огонь желания не длился достаточно долго, чтобы могли быть выкованы оковы, связывающие на всю жизнь. | Она серьезно подняла палец и указала на небо. |
L=100 O=0 Но дорога, ведущая налево к конюшне, была заблокирована камнепадом. Они снова двинулись в путь, и на этот раз местность была еще более трудной и опасной. Испуганные летучие мыши порхали и цеплялись за крышу погрузочной площадки. Ему пришлось поторопиться, чтобы не упустить свет из виду, и он бросился за ним на проезжую часть; но там, где ребенок мог легко протиснуться с гибкостью змеи, он мог только протиснуться мимо, поранив на ходу руки и ноги. Как и все старые горные выработки, эта дорога сузилась и продолжала сужаться с каждым днем из-за постоянного давления земли; местами он был не больше трубки, которая со временем исчезла сама собой. В результате этого постепенного удушения брус раскололся, и его зазубренные края представляли реальную опасность, угрожая прорезать его плоть или пронзить его остриями своих мечеподобных осколков, когда он пройдет мимо. Ему приходилось проявлять величайшую осторожность, продвигаясь вперед на коленях или на животе, ощупью продвигаясь вперед в темноте. Внезапно стая крыс пробежала по нему сверху, в ужасе пронесшись по всему его телу. <sent> Она на мгновение замечталась, а потом продолжила медленным голосом: </sent> «Это нужно прекратить. Однажды мы станем хозяевами!» | Она на мгновение задумалась, а затем неторопливо продолжила: |
L=60 O=20 До назначенного времени их отъезда оставалось всего четыре дня. <sent> «Этот Пен — негодяй, — сказал доктор. </sent> «Нет, конечно нет». | «Этот Пен — никчемный человек», — сказал ему доктор. |
L=60 O=80 Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым стараниями старого графа было замято, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был назначен адъютантом генерал-губернатора Москвы. В результате он не смог поехать всей семьей на дачу и остался на все лето в Москве со своими новыми обязанностями. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сблизился с ним во время его выздоровления. Долохов лежал больной у матери, которая любила его страстно и нежно. Старая Марья Ивановна полюбила Ростова за дружбу с Федей и часто говорила с ним о своем сыне. <sent> Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда-нибудь, только чтобы не быть с ней. </sent> Соня была к нему преданнее и нежнее, чем когда-либо. Она как будто хотела показать ему, что его проигрыш в карты был подвигом, заставившим ее полюбить его еще больше; но Николай теперь считал себя недостойным ее. | С того дня, как жена приехала в Москву, Пьер собирался куда-нибудь поехать, только чтобы не быть там с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву впечатление, произведенное на него Наташей, заставило его поспешить осуществить свое намерение. Он поехал в Тверь, к вдове Иосифа Алексеевича, которая давно обещала передать ему бумаги покойного. |
L=80 O=80 «Еще две такие прогулки на лодке, и все, что у нас есть, окажется на дне реки. <sent> На что падший человек ответил: </sent> «Я уже сказал тебе, Рикоте, — ответил Санчо, — что не хочу; довольствуйся тем, что я тебя не предам, и иди с миром, а я продолжу свой: я знаю, что хорошо добытое можно потерять, и нечестно добытое тоже можно потерять вместе со своим владелец. | На земле рядом с первым человеком, брошенным мулом, горел факел, и в его свете Дон Кихот мог видеть его; и, подойдя к нему, он приставил острие копья к его лицу, приказав ему уступить; в противном случае он убьет его. На что падший человек ответил: |
L=80 O=60 «Поднимайся наверх, иди скорее! Мы собираемся завтракать. Кухарке удалось раздобыть молока, и это хорошо, потому что нам всем очень нужно что-то, чтобы согреть животы. <sent> На плато Алжира в десять часов рота Бодуэна все еще лежала среди капусты, на поле, с которого она не сдвинулась с места с утра. </sent> Несмотря на этот ужасный урок, Морис, добравшись до Музона, все еще был одержим своей непоколебимой решимостью попытаться совершить побег. Пленные были настолько измотаны, когда добрались до места, что пруссакам пришлось помочь им установить несколько палаток, предоставленных в их распоряжение. Лагерь был разбит недалеко от города, на низменной и болотистой местности, и худшим в этом деле было то, что другой конвой занял это место накануне, и поле было абсолютно невидимым под нависшей грязью; оно было не лучше обычной выгребной ямы невообразимой мерзости. Единственным средством самозащиты, которое было у людей, было разбросать по земле несколько больших плоских камней, которые им повезло найти поблизости. В качестве компенсации им пришлось несколько легче в тот вечер; строгость их опекунов немного смягчилась, как только капитан исчез, несомненно, в поисках удобств в гостинице. Часовые начали с того, что подмигнули на нерегулярность происходящего, когда несколько детей подошли и начали бросать фрукты, яблоки и груши, через головы заключенным; затем они позволили людям из окрестностей войти в ряды, так что вскоре лагерь кишел импровизированными торговцами, мужчинами и женщинами, предлагавшими на продажу хлеб, вино, сигары и даже. Те, у кого были деньги, без труда удовлетворяли свои потребности в еде, питье и курении. В тусклом сумраке царило оживление; это было похоже на угол рыночной площади в городе, где проходит ярмарка. | На Plateau de l'Algerie было около десяти часов, а люди из роты Бодуэна все еще отдыхали навзничь среди капусты, в поле, откуда они не сдвинулись с места с раннего утра. Перекрестный огонь с батарей на Hattoy и полуострове Iges был жарче, чем когда-либо; только что было убито еще двое из их числа, и не было никакого приказа им наступать. Неужели они должны были остаться там и подвергаться обстрелу весь день, не имея возможности увидеть хоть что-нибудь из боя? |
L=80 O=40 Алексей Александрович сел, чувствуя, что слова его не произвели того эффекта, на который он рассчитывал, что ему придется объясняться и что, каковы бы ни были его объяснения, отношения его с зятем останутся прежними. <sent> – спросила Анна. </sent> — Не было возможности, — ответил Константин, краснея. | «Что изображено на картинке?» — спросила Анна. |
L=60 O=60 «Ты уйдешь, — время от времени повторяла она довольно резко. <sent> Господин шевалье де Ла Верне ездил на лучшей лошади Эльзаса, которая обошлась ему в шесть тысяч франков. </sent> Он услышал громкий шум в коридоре. Это было неподходящее время для посещения тюрьмы. Скопа улетела, крича, дверь открылась, и старый отец Шелан, дрожа всем телом, с тростью в руке, бросился к нему в объятия. | Несколько дней спустя Пятнадцатый кавалерийский полк, одна из блестящих частей армии, находился в боевом порядке на плацу в Страсбурге. Шевалье де Ла Верне ездил на лучшей лошади во всем Эльзасе, что обошлось ему в шесть тысяч франков. Его призвали в звании лейтенанта, но он никогда не был вторым лейтенантом, за исключением списка полка, о котором он никогда не слышал. |
L=80 O=100 Ну, ну, ну, — ликовал приказчик, потирая руки от радости. — Теперь очередь Настасьи Филипповны. Серьги — это ничего! Это она за них награду даст... <sent> — Ты листы, что ли, им разрезаешь? </sent> Коля кивнул и вышел вслед за Варварой Ардалионовной из комнаты. | Ты режешь им страницы или что-то в этом роде? — рассеянно спросил принц, все еще глубоко погруженный в свои мысли. |
L=100 O=80 «Тогда какой черт тебя привел сюда, — сказал Дон Кихот, — будучи человеком Церкви? <sent> Вкратце, вторая его часть, после перевода, начиналась так: </sent> их будут развозить по всему миру. | Если можно выдвинуть какие-либо возражения относительно истинности этого утверждения, то это может быть только то, что его автором был араб, поскольку народ этой нации очень склонен говорить неправду, но поскольку они такие большие наши враги, можно предположить, что что он дал нам скорее слишком мало, чем слишком много. Так мне кажется, ибо, когда он мог и должен был воспользоваться своим пером, чтобы восхвалить добродетели столь хорошего рыцаря, он, кажется, намеренно обходит их молчанием; это плохо сделано и плохо продумано, так как историки должны и должны быть точны, правдивы и совершенно свободны от страстей, ибо ни интерес, ни страх, ни злоба, ни привязанность не должны заставить их отклониться от пути истины, мать которой — это история, соперник времени, хранилище великих дел, свидетель прошлого, пример и советчик настоящего и предвестник будущего. Я знаю, что в этом рассказе будет найдено все, чего можно было бы справедливо желать в самой приятной истории, и если в нем отсутствует что-то ценное, то, по моему мнению, вина лежит на собаке, которая была его автором, а не на каком-либо дефекте в его предмет. Короче говоря, вторая его часть, согласно переводу, начиналась так: |
L=60 O=20 Он застал Атоса и Арамиса философствующими. Арамису хотелось снова надеть рясу. Атос, как обычно, не отговаривал и не ободрял его. Атос считал, что каждый должен проявлять свою свободную волю. Он никогда не давал советов, если его не просили, и даже тогда его приходилось спрашивать дважды. <sent> Первым обслужили мэтра Кокенара, затем Портоса; затем г-жа Кокнар наполнила свою тарелку и раздала нетерпеливым клеркам корки без бульона. </sent> "Идти! — сказал Планше. «Итак, мы снова отправляемся протыкать наши шкуры побольше дыр. | Первым обслужили господина Кокенара, затем Портоса, после чего мадам наполнила свою тарелку, а затем раздала корки без бульона нетерпеливым клеркам. |
L=100 O=100 Странно было, слушая эту бессвязную череду слов, которые сами по себе имели смысл, но сопровождались бессмысленными чертами лица и жестами; Николай Аполлонович думал: <sent> – «Дела, которые, сударь…» </sent> Аполлон Аполлонович продолжал слушать, переворачивая карты; потом — он бросил: он не доиграл пасьянса; он согнулся пополам, сгорбился в кресле, освещенном ярко-лиловым светом углей; несколько раз он хватался за подлокотники кресла «Империя», собираясь вскочить; но он, видимо, со временем сообразил, что было бы бестактно прерывать этот словесный поток на середине неоконченного предложения; и он скользнул обратно в кресло, слегка зевнув. | «Важно, мой добрый сэр… |
L=80 O=80 Затем, внезапно посерьезнев, она сказала: «Я пыталась понять, что ты за человек. <sent> Мужчина с вашим именем и образованием не должен совершать подобные выходки. </sent> Боже мой, какое вы низкое существо, хотя я уверен, что не по вашему мнению! Как ты мог... ох, как ты мог! | "Все в порядке. Человек с твоим именем и воспитанием не должен позволять уговаривать себя на такую глупость. Кстати, вы хорошо знаете этот город, не так ли? Летом я подумывал поселиться здесь на какое-то время. Что ты об этом думаешь? Ты отсюда, не так ли? |
L=100 O=40 Mais j’aime mieux la polenta… <sent> «Тебе не холодно?» Лучше не снимай, он не очень горячий. </sent> К половине первого я бы набрался смелости войти в дом, который, как большой рождественский чулок, казалось, обещал сверхъестественные наслаждения. Французское слово Noël, кстати, никогда не слышалось из уст мадам Сван или Жильберты. Они заменили его английским словом и говорили о le pudding de Christmas, о подарках на Рождество, которые им вручали, о going away (что причиняло мне невыносимую боль) pour Christmas. Дома было бы ниже моего достоинства говорить о Noël; и я ходил и говорил о le Christmas, несмотря на насмешки моего отца. | — Разве ты не почувствуешь холод? Возможно, лучше оставить его включенным, здесь не очень тепло. |
L=60 O=20 Они подошли к шлюпу. Вахтенный матрос поприветствовал лодку, и лодочка ответила. <sent> Это молчание и это прекращение службы, оставшееся непонятным для Портоса, имело, напротив, ужасное значение для приказчиков; по взгляду прокурора, сопровождаемому улыбкой г-жи Кокнар, они медленно встали из-за стола, еще медленнее сложили салфетки, затем поклонились и ушли. </sent> С момента прибытия Портоса мастер Кокнар с тревогой поглядывал на большой шкаф, стоявший напротив дубового стола. Портос понял, что этот шкаф, хотя и совсем не соответствовал форме того, что он видел во сне, должно быть, является благословенным сундуком, и аплодировал тому, что реальность оказалась на шесть футов выше сна. | Тишина и прерывание службы, остававшиеся непонятными для Портоса, имели, напротив, страшное значение для приказчиков: по взгляду прокурора, сопровождаемому улыбкой г-жи Кокнар, они медленно встали из-за стола. , еще медленнее сложили салфетки, затем поклонились и ушли. |
L=60 O=20 «Нет, не тот… <sent> Анна Петровна и Коленька не поднимали глаз из тарелок: словом, было – как встарь! </sent> Петербургская слякоть хлюпала тающими ручейками; вон пролетела карета, огни ее таяли в тумане... | Анна Петровна и Коленька не сводили глаз с тарелок: словом, — как в старые добрые времена! |
L=100 O=20 — ГАВРИЛА АРДОЛИОНОВИЧ, — убедившись в вашей доброте сердечной, я решил спросить вашего совета по делу, имеющему для себя большое значение. Мне бы хотелось встретиться с вами завтра утром в семь часов у зеленой скамейки в парке. недалеко от нашего дома Варвара Ардалионовна, которая должна вас сопровождать, хорошо знает это место. Э." <sent> — Позор! </sent> — Я не понимаю ваших мыслей, Лизавета Прокофьевна; но вижу, что факт моего написания вам почему-то противен. Вы согласитесь, что я имею полное право отказаться отвечать на ваши вопросы; но в чтобы показать вам, что я не стыжусь письма и не жалею, что написал его, и что я нисколько не склонен краснеть по этому поводу (тут покраснение князя удвоилось), - я повторю существо моего письмо, потому что мне кажется, что я знаю его почти наизусть». | — Это безобразие, — сказала Лизавета Прокофьевна громким шепотом. |
L=60 O=60 И каждый день такой же длинный, как последний. <sent> Действительно, к моему неописуемому изумлению и ужасу, дьявольская жестяная воронка вскоре выплюнула ту смесь бронхиальной слизи и жевательной резинки, которую владельцы граммофонов и радиоабоненты условились называть музыкой – и за которой стояла мутная слизь и истинное кваканье, словно узнавая старую , восхитительная картина за толстой коркой грязи, благородный строй этой божественной музыки, царственный строй, прохладное, широкое дыхание, полный, широкий звук струн. </sent> ПРЕВРАЩАЙТЕСЬ В ЛЮБОЕ ЖИВОТНОЕ ИЛИ РАСТЕНИЕ, КОТОРОЕ ВАМ НРАВИТСЯ | И в самом деле, к моему неописуемому изумлению и ужасу, то, что сатанинский металлический рупор громкоговорителя немедленно изверг, было именно той смесью бронхиальной слизи и пережеванной резины, которую владельцы граммофонов и абоненты беспроводной связи согласились называть музыкой. Однако, как толстая корка грязи может скрыть изысканную картину старого мастера, за всей этой мутной слизью и трескучим шумом вы действительно могли распознать благородную структуру этой божественной музыки, ее царственную композицию, прохладный, обильный воздух, которым она дышала, полную, богатую звучность, производимую струнами. «Боже мой», — воскликнул я с отвращением. «Что ты делаешь, Моцарт? Ты серьезно хочешь подвергнуть себя и меня такой грязи, выпустить на нас двоих этот отвратительный гаджет, это триумфальное изобретение нашего времени, последнее успешное оружие в их кампании по уничтожению искусства? Это действительно необходимо?» |
L=80 O=20 Чтобы умилостивить их, он оставил им в подарок двести франков, и когда около десяти часов вечера появился экипаж, за которым побежал мальчик, молодожены поцеловали старых крестьян и двинулись дальше. <sent> "Ты глупый." </sent> Дю Руа продолжал свирепым тоном: «Как он и доказал вне всякого сомнения». Затем он вежливо добавил: «К счастью для меня». И он поцеловал руку своей жены. | Найдя это очень забавным, она воскликнула, используя привычное «ты»: «Какой ты идиот!» |
L=80 O=40 Совершив последнюю прогулку по саду, граф отправился искать свою карету. Бертуччо, видя, что он поглощен своими мыслями, молча сел на сиденье рядом с кучером, и карета тронулась в Париж. <sent> — Да, но понемногу, одно за другим, не говоря, что они исходят от меня. </sent> Время от времени дрожь пробегала по телу Морреля. Он думал о том моменте, когда он поможет Валентине спуститься со стены и почувствует, как эта девушка, к которой он до сих пор не прикасался, разве что сжимал ее руку и целовал кончики пальцев, отдастся, дрожа, в его объятия. | «Да, но понемногу, по одному пункту за раз, не говоря, что это исходит от меня». |
L=60 O=80 Он поклонился Кристине с величайшим смирением и сказал: «Мадемуазель, могу ли я иметь честь просить вашей руки?» <sent> «Убийца графа Филиппа, что ты сделал с его братом и Кристиной Даэ?» </sent> — Что все это значит? — спросил Моншармен. «Они думают, что мы позволим им, как бывшим директорам Оперного театра, претендовать на ложу на неопределенный срок?» | «Это вы убили графа Филиппа!» Что ты сделал с его братом и Кристиной Даэ? |
Subsets and Splits